"Я долго ждал от Ширин известия. Но так никогда и не дождался. Больше никто не произносил в моём присутствии её имени.

Сегодня я задаю себе вопрос:  существовала ли она вообще? Не была ли порождена моими восточными пристрастиями? По ночам в своей одинокой просторной спальне, когда это сомнение гложет меня, память отказывается служить, а разум не в состоянии ничем помочь, я встаю и зажигаю все светильники, а после бросаюсь к её письмам и делаю вид, что распечатываю их словно только что получил, вдыхаю их аромат, и сама холодность их тона вселяет в меня надежду, даёт иллюзию, что можно заново пережить нарождающуюся любовь. И только тогда, испытав облегчение, я аккуратно складываю их и погружаюсь во тьму, готовый без страха предаться сияющему прошлому"

(Amin Maalouf "Samarcande")

Подлинно справедлив тот, кто чувствует себя наполовину виновным в чужих поступках. 

В нашей сегодняшней печали нет ничего горше воспоминания о нашей вчерашней радости.

Всякий труд бесплоден, когда нет любви.  

Будь осмотрителен - судьба-злодейка рядом!
Меч времени остер, не будь же верхоглядом!
Когда судьба тебе положит в рот халву,
Остерегись - не ешь! В ней сахар смешан с ядом.

(Омар Хайям)

Появление персидской книжной миниатюры обычно связывается с необходимостью создания простого визуального аналога текста, который усиливал бы впечатление от прочитанного. Однако довольно скоро книжная иллюстрация перестала быть прямым аналогом текста, зажила самостоятельной жизнью, и художники стали включать в миниатюры детали, которых в текстах не было. Со временем персидскими художниками была выработана изумительная живописная система, в которой преобладало утонченное декоративное чувство, а произведения являли собой образец понимания того, как на плоской поверхности можно цвет и формы объединить для создания единого ритмического целого. Персидская миниатюра показывает идеализированную жизнь и идеализированных героев.

Персидская миниатюра — искусство красивое, комфортное, не покушающееся на внутренний мир зрителя. До 19 векаперсонажи на персидских миниатюрах никогда не смотрят зрителю прямо в глаза. С большой долей уверенности можно утверждать, что всё богатство персидской культуры с блеском проявилось в первую очередь именно в живописи.

Центрами производства живописной продукции были царские библиотеки (китабхане), в которых размещались не только книгохранилища, но и мастерские с целым набором разных специалистов, для производства манускриптов. До 18 века персидские художники писали исключительно водяными красками. С проникновением в Иран европейской культуры стали развиваться европейские жанры живописи, а в обиход вошли холст и масляные краски.

"Человек живёт и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки. И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль"

"Птицы - это неразумные существа, которые сами не знают чего хотят. Пока не вырвутся из клетки, они бьются и страдают. Но уверены ли вы, что на воле их ждёт счастье? Нет, это не так... Я думаю, эти несчастные, несмотря ни на что, привыкают к своим клеткам, а если им удаётся вырваться на свободу, они всю ночь напролёт, тоскуют, сидя на ветке, спрятав головы под крылья, или, уставившись крошечными глазками на освещённые окна, вспоминают прежнюю жизнь. Птиц надо насильно сажать в клетку,..(...)"

"Я всегда была без ума от моря, но на этот  раз у меня не было сил оставаться на палубе. Когда пароход огибал мыс Сарай-бурну, я спустилась к себе в каюту. Коробка Шахаба-Эфенди лежала на чемодане. Я не выдержала и распечатала её. Там оказались шоколадные конфеты с ликёром - моё самое любимое лакомство. Я взяла конфету, поднесла ко рту, и вдруг из глаз моих брызнули слёзы. Не знаю почему это случилось. Я пыталась взять себя в руки, удержаться, но слёзы лились всё сильнее, рыдания душили меня. Неожиданно я схватила коробку и швырнула в море через иллюминатор, словно конфеты были виноваты в чём-то... Да, нет ничего в мире бессмысленнее слёз. Я понимаю это, и всё-таки даже сейчас, когда пишу эти строки, слёзы дрожат у меня на ресницах, падают на тетрадь, оставляя на бумаге маленькие пятна.... А может быть, это от дождя, что бесшумно моросит за окном? Интересно, как сейчас в Стамбуле? Так же льёт дождь? Или сад в Козъяталы залит серебрянным светом луны?.... Кямран, я ненавижу не только тебя, но и место, где ты живёшь!..."