***

Дарит свет солнца прощение,
Пение птиц - любовь.
В саду, как нигде на свете,
Близок к тебе Господь...

Стих из фильма "Ты моё солнышко".

***

«Дывлюсь я на небо, тай думку гадаю…»
Тарас Шевченко.

Устало небо зреть земные бездны,
безумье наше, боль и кровь веков.
Дай, Боже, мне взлететь к Твоим созвездьям,
что выше птиц и выше облаков.

 

***

 

Мое узбекское, мое родное имя,
Поймут тебя в Париже или Риме?

И примут ли голладские тюльпаны
Тюльпаны моего Узбекистана?

И банджо Запада фольклорные аккорды
Воспримут ли земли моей макомы?

И все же я уверена в одном -
Планета - это наш единый дом.

Цветы и песни знают. А вот люди...
Да что гадать? Как будет, так и будет.

Но как хотелось бы, чтоб все... чтоб все.... чтоб все

Стою одна на взлетной полосе.
 
 

Перевод Александра Файнберга


 

 http://vladivostok.com/Speaking_in_tongues/shorohi/eng/index.htm

 

      Призывнику 1940 года

     Я увидел солдата, идущего мне навстречу.
     Чёткость его шагов заглушал свежевыпавший снег.
     Поравнявшись с ним, я взглянул на его лицо:
     Оно было странно серым —
     Как тень на снегу,
     Как пятно на белой стене, —
     И я ощутил мгновенный толчок узнаванья
     Того, что было со мной четверть века тому назад.

     Я крикнул ему «стой!» повелительным тоном,
                      И он послушно застыл на месте.
     Я сам когда-то был таким же послушным —
     Одни из тысяч и тысяч бравых юнцов,
     Шагающих в ряд под звуки военного марша,
     Не думая ни о чем, слепо повинуясь приказу.

     Он стоял и ждал моих слов.
     «Послушай, — сказал я ему. — Я один из тех,
     Что стали солдатами двадцать пять лет назад,
     Один из многих, что выжил тогда и вернулся домой
     И кто уже никогда не вернется.
     Так же, как вы, мы шли под дождем и по грязи,
     Так же, как вы, мы боролись со смертью, тьмой и отчаяньем,
     Так же, как вы, мы отдавали все, что имели, —
     Нашу кровь и нашу жизнь.

     Но мы воевали напрасно: ведь мир не переменился.
     Всё осталось на прежних местах:
     Та же глубокая пропасть, разделяющая богатство и бедность,
     То же засилие власть имущих.
     Наши надежды, наш гнев — всё обратилось в пепел,
     Который теперь устилает землю у нас под ногами.

     Но одно мы поняли твердо:
     Смерть не приносит славы
     Тому, кто сам ее сеет, будь он хоть трижды героем,
     Война не несет победы
     Тому, кто решится ее начать.

     Итак, мы обманулись. И наша победа
     Обернулась для нас поражением.
     Но ты — мой брат, моя тень, мой двойник,
     В ком я повторился четверть века спустя,
     Неужели и ты захочешь принести себя в жертву,
     Которая никому не нужна?»

     Сказав это, я взглянул на него.
     Он с улыбкой отдал мне честь и двинулся дальше,
     Оставляя на свежем снегу следы солдатских сапог.

     Перевод Майи Фаттахутдиновой

 

PS. Куда-то подевались вчерашние посты, да и этот пост не редактируется...

 

 

 

Из Переклички вестников 182 - Афанасий Фет, Максимилиан Волошин, Фёдор Тютчев:

http://subscribe.ru/archive/lit.poetry.vestniki/200902/19004229.html

. 

 

. 

 

Скверно с мотором. Пошаливает печень. 

От капиталов в кармане не зашикуешь.
Всё-таки устаёшь проверять на певчесть
словесный мусор, скопившийся за щекою,

не говоря — в подсознанке. Привычно взнуздав Пегаса,
уготовляешься белое чёрным пачкать.
С возрастом я почти перестал пугаться
взгляда на вещи в упор. На людей — тем паче.

Очередная подруга волосы срежет,
но не отнимет силы словоточащей.
Город, который я навещаю всё реже,
снится от этого только чаще.

Среди молодёжи всё менее волосатых,
всё больше — карьере пожертвовавших вольную гриву.
Но взгляд отдыхает на привычных фасадах
и с наслаждением плюхается в перспективу.

Воем сирены будущего карета
этот волшебный вечер лишает уюта.
Возраст — и есть возрастание ускоренья.
Как при падении без парашюта.

Так горделивый мальчишка, освоив велик,
обгоняет на скорости тех, кто старше.
Город, которому я разучился верить,
стал от этого только краше.

Чистая бесчеловечность всегда пленяет —
хотя бы тем, что внятна и не плаксива.
Пока что ничья. Но назначенное пенальти
отразить не по силам.

http://kulle.livejournal.com/134460.html

Рок острова - Трасса: 

 
 

Я узнаю тебя, время унылое:
Эти короткие, бледные дни,
Долгие ночи, дождливые, темные,
И разрушенье - куда ни взгляни.
Сыплются с дерева листья поблекшие,
В поле, желтея, поникли кусты;
По небу тучи плывут бесконечные...
Осень докучная!.. Да, это ты!

Я узнаю тебя, время унылое,
Время тяжелых и горьких забот:
Сердце, когда-то так страстно любившее,
Давит мертвящий сомнения гнет;
Гаснут в нем тихо одна за другою
Юности гордой святые мечты,
И в волосах седина пробивается...
Старость докучная!.. Да, это ты!

<1863>

А.Н. Плещеев.

 

 

 

 

 

 

 

 

Полное собрание стихотворений.
Библиотека поэта. Большая серия.
Москва, Ленинград: Советский писатель, 1964.

.

271 слушали 3 копий [+ в свой плеер]

ОСЕНЬЮ В ЛЕТНЕМ САДУ В аллее нежной и туманной, Шурша осеннею листвой, Дитя букет сбирает странный, С улыбкой жизни молодой... Все ближе тень октябрьской ночи, Все ярче мертвенный букет, Но радует живые очи Увядших листьев пышный цвет... Чем бледный вечер неутешней, Тем смех ребенка веселей, Подобен пенью птицы вешней В холодном сумраке аллей. Находит в увяданьи сладость Его блаженная пора: Ему паденье листьев - радость, Ему и смерть еще - игра!.. Д. С. Мережковский.

http://www.wisdomcode.ru/poetry/themes/54921.html

 

 

 

 

 

***

Блажен, кто поутру проснется
Так счастливым, как был вчера.
Гавриил Державин

 

***

В мире три счастливца, без сомненья:
Первый - кто не знает ничего,
А второй - лишенный разуменья,
Третий - равнодушный до всего.
Расул Гамзатов

 

***

Лежит дорога к счастью через труд,
Пути иные к счастью не ведут.

Абу Шакур Балхи

 

***

Я думал: вольность и покой
Замена счастья. Боже мой!
Как я ошибся...
Александр Пушкин

 

http://www.wisdomcode.ru/poetry/themes/54921.html

Господи, спаси нас и помилуй…
Сохрани нам доброту и стыд.
Чтобы споры не решались силой,
Чтоб мы жили всласть, а не навзрыд.

Мы приходим в этот мир однажды.
И не повторимся никогда.
Только тот, кто умирал от жажды,
Знает, как вкусна в песках вода.

Только тот, кто бедами разрушен
И кому так трудно меж людьми,
Знает цену настоящей дружбе.
Знает силу истинной любви.

А пока мы столько нагрешили…
Пленники интриг и суеты,
Не в каком-то там чужом Алжире,
На Руси звереют от вражды.

То ли льготы чьи не поделили,
То ли властью обошла судьба…
И при всей их сатанинской силе
Эта жизнь бездарна и слаба.

Господи, спаси нас и помилуй.
Охрани от зависти и зла.
Чтоб не стыдно было над могилой
Говорить нам добрые слова.

А. Дементьев

 

Цитата сообщения Леди__Осень


Прощаю всех, кого простить нельзя
Кто клеветой мостил мои дороги.
Господь учил: “Не будьте к близким строги.
Вас все равно всех помирит земля”.

Прощаю тех, кто добрые слова
Мне говорил, не веря в них нисколько.
И все-таки, как ни было мне горько,
Доверчивость моя была права.

Прощаю всех я, кто желал мне зла.
Но местью душу я свою не тешил.
Поскольку в битвах тоже не безгрешен.
Кого-то и моя нашла стрела.

Андрей Дементьев


Масленица. Б. Кустодиев

<>

Лес


В том лесу белесоватые стволы
Выступали неожиданно из мглы,

Из земли за корнем корень выходил,
Точно руки обитателей могил.

Под покровом ярко-огненной листвы
Великаны жили, карлики и львы,

И следы в песке видали рыбаки
Шестипалой человеческой руки.

Никогда сюда тропа не завела
Пэра Франции иль Круглого Стола,

И разбойник не гнездился здесь в кустах,
И пещерки не выкапывал монах.

Только раз отсюда в вечер грозовой
Вышла женщина с кошачьей головой,

Но в короне из литого серебра,
И вздыхала и стонала до утра,

И скончалась тихой смертью на заре
Перед тем как дал причастье ей кюре.

Это было, это было в те года,
От которых не осталось и следа,

Это было, это было в той стране,
О которой не загрезишь и во сне.

Я придумал это, глядя на твои
Косы, кольца огневеющей змеи,

На твои зеленоватые глаза,
Как персидская больная бирюза.

Может быть, тот лес — душа твоя,
Может быть, тот лес — любовь моя,

Или может быть, когда умрем,
Мы в тот лес направимся вдвоем.


Жанр: Лирика
1919 год
Направление: Постсимволизм

PS.Удивительное стихотворение Николая Гумилёва, вторую часть великолепно поют "Любэ":

***

Не подыскав стихам своим названья,
Я над стихами ставлю иногда
Звезду. В ночи, средь сонного молчанья,
И в шуме дня средь яркого сиянья,
Как верный страж стиха, - гори, звезда.
Гори в минуты радости глубокой,
Гори в часы печали одинокой,
И в зной гори. И в холод. И тогда,
Когда моя закатится звезда.

(Перевод Ю. Казанцева)

Еще одно случайное стихотворение

* * * 





Если летом по бору кружить,

Слушать свист неведомых птиц,

Наклоняться к зеленой стоячей воде,

Вдыхать остро-свежую сырость и терпкие смолы

И бездумно смотреть на вершины,

Где ветер дремотно шумит,—

    Так всё ясно и просто...

Если наглухо шторы спустить

И сидеть у стола, освещенного мирною лампой,

Отдаваясь глубоким страницам любимых поэтов,

И потом, оторвавшись от букв,

Удивленному сердцу дать полную волю,—

     Так всё ясно и близко...

Если слушать, закрывши глаза,

Как в притихшем наполненном зале

Томительно-сдержанно скрипки вздыхают,

И расплавить, далекому зову вверяясь,

Железную горечь в туманную боль,—

      Так всё ясно и свято...

<1913>





Саша Черный. Стихотворения. 

Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. 

Ленинград, "Советский писатель", 1960.







 

     СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2006

***

ПУТЕШЕСТВИЯ У КАМИНА

Шумят дожди - их не унять!
И флюгер, сквозь туман
Блистая, обращён опять
Туда, где океан.

Мне в душу этот зов проник...
В камине - взлёт огня,
А надо мною - полка книг,
Мечты томят меня.

И про заморские края
Мне говорит поэт,
И юность вспоминаю я -
Виденья прошлых лет.

В воображенье промелькнул
Поток с альпийских гор,
И в бубенцах испанский мул,
И мрачный Эльсинор.

В сосновой роще предо мной
Вновь монастырь встаёт,
Зубчатый замок над волной
И храм у рейнских вод.

Как будто рядом - вся земля:
Тень сумрачных аллей,
И в маках огненных поля,
И дальний блеск морей.

Не страшны мне ни пыль, ни зной,
И я не утомлён...
Я обхожу весь шар земной
В стихах любых времён.

Иных манят пустынь пески,
Скитанья в вечных льдах...
А мне - движением руки
Весь мир открыт в стихах.

Всю землю, всё, что есть на ней,
Покажет мне поэт,
И в зеркале стихов ясней
Я вижу белый свет.

Перевод с английского Бориса Томашевского


PS. Спасибо за стихи, Леди__Осень! :)

http://anthropology.ru/ru/texts/uvarov/father.html

Эпитафия


Завещаю жизнь прожить достойней,
Не спешить концы быстрей отдать.
Ведь и мне здесь будет тем спокойней,
Чем всех вас я дольше буду ждать.


Семен Бержанер

http://anthropology.ru/ru/texts/uvarov/father.html

* * *

Падают листья осеннего сада,
в землю ложится зерно,
что преходяще, а что остается,
знать никому не дано.

Белый мазок на холсте безымянном,
вязи старинной строка.
Что остается, а что преходяще –
тайна сия велика.

Пламя погаснет и высохнет русло,
наземь падут дерева...
Эта простая и мудрая тайна
вечно пребудет жива...

Так отчего так победно и громко
где-то над талой водой –
все остается! все остается! –
голос поет молодой?

И отчего так легко и звеняще
в гуще сплетенных ветвей –
непреходяще! непреходяще! –
юный твердит соловей?

* * *

В этот час гений садится писать стихи. .
В этот час сто талантов садятся писать стихи.
В этот час тыща профессионалов садятся писать стихи.
В этот час сто тыщ графоманов садятся писать стихи.
В этот час миллион одиноких девиц садятся писать стихи.
В этот час десять миллионов влюбленных юнцов садятся писать стихи.

В результате этого грандиозного мероприятия
Рождается одно стихотворение.
Или гений, зачеркнув написанное,
Отправляется в гости.

Источник: привет.ру

Песня Л. Гурченко на стихи Марии Петровых «Назначь мне свидание...»

Источник

Одни восстали из подполий,
Из ссылок, фабрик, рудников,
Отравленные темной волей
И горьким дымом городов.

Другие - из рядов военных,
Дворянских разоренных гнезд,
Где проводили на погост
Отцов и братьев убиенных.

В одних доселе не потух
Хмель незапамятных пожаров,
И жив степной, разгульный дух
И Разиных, и Кудеяров.

В других - лишенных всех корней -
Тлетворный дух столицы Невской:
Толстой и Чехов, Достоевский -
Надрыв и смута наших дней.

Одни возносят на плакатах
Свой бред о буржуазном зле,
О светлых пролетариатах,
Мещанском рае на земле...

В других весь цвет, вся гниль империй,
Всё золото, весь тлен идей,
Блеск всех великих фетишей
И всех научных суеверий.

Одни идут освобождать
Москву и вновь сковать Россию,
Другие, разнуздав стихию,
Хотят весь мир пересоздать.

В тех и в других война вдохнула
Гнев, жадность, мрачный хмель разгула,
А вслед героям и вождям
Крадется хищник стаей жадной,
Чтоб мощь России неоглядной
Pазмыкать и продать врагам:

Cгноить ее пшеницы груды,
Ее бесчестить небеса,
Пожрать богатства, сжечь леса
И высосать моря и руды.

И не смолкает грохот битв
По всем просторам южной степи
Средь золотых великолепий
Конями вытоптанных жнитв.

И там и здесь между рядами
Звучит один и тот же глас:
"Кто не за нас - тот против нас.
Нет безразличных: правда с нами".

А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.


http://poems.imhonet.ru/element/995462/

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют...
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой...
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты...
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне... пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

1825

Примечания

19 октября 1811 - день основания Царскосельского Лицея, куда поступили тогда же Пущин, Дельвиг, Кюхельбекер, Пушкин и другие лицеисты "первого набора".


А.С. Пушкин. Сочинения в трех томах.
Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, 1997.

СТИХИЯ: Лучшая поэзия © 1996-2006

Царскосельский лицей (г. Пушкин). Гравюра Ж. Мойера (1822 г)

77."Взгляни на звезды: много звезд..."

Взгляни на звезды: много звезд
В безмолвии ночном
Горит, блестит кругом луны
На небе голубом.

Взгляни на звезды: между них
Милее всех одна!
За что же? Ранее встает,
Ярчей горит она?

Нет! утешает свет ее
Расставшихся друзей:
Их взоры, в синей вышине,
Встречаются на ней.

Она на небе чуть видна,
Но с думою глядит,
Но взору шлет ответный взор
И нежностью горит.

С нее в лазоревую ночь
Не сводим мы очес,
И провожаем мы ее
На небо и с небес.

Себе звезду избрал ли ты?
В безмолвии ночном
Их много блещет и горит
На небе голубом.

Не первой вставшей сердце вверь
И, суетный в любви,
Не лучезарнейшую всех
Своею назови.

стр.121

Ту назови своей звездой.
Что с думою глядит,
И взору шлет ответный взор,
И нежностью горит.

Июль - начало августа 1824

Е.А. БАРАТЫНСКИЙ. Полное собрание стихотворений

http://spintongues.msk.ru/hesse1/magie.htm




Ритмы Божьего дыханья,
Поглощаясь небесами,
Щедрых красок полыханье
Разливают перед нами.
В столкновеньи тьмы и света
Хаос терпит пораженье,
Дух верховный шлет приметы
Вечной радуги рожденья.

В наши души проникая,
Свет искрится бесконечно,
И его, не узнавая,
Солнцем мы зовем беспечно.


Стихи Германа Гесса в переводе Элины Войцеховской

Ненужные воспоминания

Придут, когда их не зовут,

Как лишние переиздания

Книг, без которых - проживут.

Всем весом, всею грудой пыльною,

Налягут так, что, чуть дыша,

Вдруг задрожит, и, даже сильная

Прогнётся, как доска, душа.


***

Рассудку вопреки, я верю, верю, верю,

Хоть знаю, что не быть уж этому, но всё ж

Промчится много лет, однажды хлопнут двери,

И сзади, не дыша, ты мне глаза зажмёшь...


Константин Симонов

далее

http://mytashkent.livejournal.com/174900.html



Из ледниковых гор несут прохладу
Салар, Анхор, Бозсу и Карасу,
Воспоминаний горькую усладу
Тебе, читатель, я преподнесу.
На фотографии – десятый, выпускной,
Серьезными мы были, несомненно,
При нас – Ильич с протянутой рукой
И Кырламырла факелом нетленным.
Рассеяла по свету, разбросала
Злодейка, эмигрантская стезя,
Меня совсем немного потрепало,
Но причитать нисколечки нельзя.
Листаю прошлое, тоскую о Ташкенте,
Его аллеях, парках, площадях,
Беспечной юности приятные моменты
Напомнят о несбывшихся мечтах.
Пока живу, болею ностальгией,
На память, фото бережно храня,
Из бытия ташкентского, любые
Картины прошлого преследуют меня.
Как в кадрах кинохроники – Алайский,
Кашгарка, Тезиковка, Бадамзар,
Болгарка, Госпитальный и Фархадский,
Саперная, Паркентский, Чиланзар,
Куйлюк, Дархан и старое ТашМИ,
Гостиницы “Ташкент”, “Узбекистан”,
Театры “Навои” и “Мукими”,
Высоковольтный, Домбрабад, Сагбан.
Как будто глину намесил гончар
Евреев и казахов, турок, греков,
Армян, корейцев, немцев и татар,
Таджиков, украинцев и узбеков.
Ласкаю взором разноцветный балаган –
Дворцы, дворы, дувалы из самана,
Вдыхаю запах плова из чайхан,
Самсы, шурпы, лепешек и лагмана,
Манты, кукси, галушки, бешбармак,
Чанахи, лобио, долма, фаршмак,
Немецкие сметанка и каймак -
Все это был неповторимый смак.
Нас старший брат – язык объединял,
Великий русский, это – вне сомнения,
Не зря Шараф Рашидович писал
Про межнациональное общение.

Да, время быстро все переменило,
Стерев границы, грани бытия,
Жестоко со своей оси сместило,
И вот, фотоальбом захлопнул я…

Цветущий сад, Восточная столица,
Люблю и помню, все же мы - родня,
Горжусь, что довелось в тебе родиться,
Жалею, что живешь ты без меня…

Альбом «Vangelis - Come To Me



Из сборника "100 самых читаемых стихотворений"


Анна Ахматова

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

1912

***

Сергей Есенин

Сестре Шуре

В этом мире я только прохожий,
Ты махни мне веселой рукой.
У осеннего месяца тоже
Свет ласкающий, тихий такой.

В первый раз я от месяца греюсь,
В первый раз от прохлады согрет,
И опять и живу и надеюсь
На любовь, которой уж нет.

Это сделала наша равнинность,
Посоленная белью песка,
И измятая чья-то невинность,
И кому-то родная тоска.

Потому и навеки не скрою,
Что любить не отдельно, не врозь —
Нам одною любовью с тобою
Эту родину привелось.

Сентябрь 1925

***

Валерий Брюсов

Клеопатра

Я — Клеопатра, я была царица,
В Египте правила восемьнадцать лет.
Погиб и вечный Рим, Лагидов нет,
Мой прах несчастный не хранит гробница.

В деяньях мира мой ничтожен след,
Все дни мои — то празднеств вереница,
Я смерть нашла, как буйная блудница...
Но над тобой я властвую, поэт!

Вновь, как царей, я предаю томленью
Тебя, прельщенного неверной тенью,
Я снова женщина — в мечтах твоих.

Бессмертен ты искусства дивной властью,
А я бессмертна прелестью и страстью:
Вся жизнь моя — в веках звенящий стих.

Ноябрь 1899



http://slova.org.ru/top/text/