Очень легко упасть,
Но не легко подняться.
Тому, кто грешит всласть,
Трудно с грехом расстаться.

Грусть затуманит глаза,
Если нет мира с Богом,
Грянет без тучи гроза,
Мигом подкосит ноги.

Страхи пугают нас,
Если густеют тени.
Счастлив, кто в грозный час
Станет в слезах на колени.

И, ничего не тая —
Если душа не остыла —
Скажет: "Господь, вот я,
Прости меня… И помилуй"

Николай Водневский.

Славяне! Братья! Он придёт,  тот час,
Когда вдохнём мы воздух полной грудью,
Ведь мы и есть – И знамя, и орудье,
Вся вера – в нас, и сила тоже – нас!
И потому заклятые враги,
Собрав пороки, в Боге изуверясь,
 во всех веках на нас поднимут ересь.
Храни язык и веру береги!
Враги тебя попробуют убить,
А не убив, попробуют обманом
Помочь тебе забыть о самом главном –
О том, что нужно Родину любить!
Начнут учить: где сытно, там и рай.
Начнут юлить: мы все с одной планеты…
Вы будете и сыты и одеты
В другом краю… Зачем нам чей-то рай?
Аз…Буки… Веди…- это лишь азы
Того, что есть ты, из чего ты создан.
Ты славянин! Учти, пока не поздно:
Твоя свобода – Вера и Язык!!!
  И. козлов.

Дорога к храму.

Я спешу, я спешу, я пытаюсь понять,
Для чего моя жизнь, и кому это надо?
Только чаще всего соглашаюсь принять,
Что невзгоды мои получаю в награду.

Дай же, Господи, сил, чтоб душой не остыть,
Чтобы верить в Тебя и Твоё провиденье.
Если будут меня после смерти любить –
Значит, я получил перед Богом прощенье.

  И. Наджиев.

Минерва

Как черная ночь глухая
полнотою мысли моей набухает!
- Все затихает
под сенью тени!
Как проникает темень
в игольное ушко сокровеннейших откровений,
глядя застывшей зеленью звездного взгляда!..
Темень, сова извечных загадок…

Хуан Рамон Хименес (перевод с испанского Н. Горской)

Час свидания

Луна багряная плывет издалека,
Заводит марево причудливые пляски
Над сонной пустошью, кричит лягушка в ряске,
И пробегает дрожь по тени тростника.

Свернулись лилии холодными клубками,
Прямые тополя слились в одну черту
И цепью призраков уходят в темноту,
Искрятся заросли росой и светляками.

Вот совы прянули и вновь уплыли прочь,
Глухими крыльями волнуя темный воздух,
Вот и зенит уже в затеплившихся звездах,
Венера светлая встает, и это - Ночь.

Поль Верлен

www.newacropol.ru

   Она не петь, ни плакать не умела,
Она как птица лёгкая жила,
И, словно птица, маленькое тело,
Вздохнув, моим объятьям отдала.
 Но в горький час блаженного бессилья,
Когда тела и души сплетены,
Я чувствовал, как прорастают крылья
И звёздный холод льётся вдоль спины.
 Уже душа предчувствием разлуки,
В певучем, колыхнувшимся саду,
Я в милые беспомощные руки
Всю жизнь мою, как яблоко, кладу.

Всеволод Александрович Рождественский 
  1922

Лабиринт

Мир - лабиринт. Ни выхода, ни входа,
Ни центра нет в чудовищном застенке.
Ты здесь бредешь сквозь узкие простенки
На ощупь, в темноте - и нет исхода.
Напрасно ждешь, что путь твой сам собою,
Когда он вновь заставит сделать выбор,
Который вновь заставит сделать выбор,
Закончится. Ты осужден судьбою.
Вдоль бесконечных каменных отростков
Двуногий бык, роняя клочья пены,
Чей вид приводит в ужас эти стены,
Как ты, блуждает в чаще перекрестков.
Бреду сквозь лабиринт, уже не веря,
Что повстречаю в нем хотя бы зверя.

Хорхе Луис Борхес (перевод с испанского В. Алексеева

В лабиринте

О ужас, эти каменные сети
И Зевсу не распутать. Изможденный,
Бреду сквозь лабиринт. Я осужденный.
На бесконечно-длинном парапете
Застыла пыль. Прямые галереи,
Измеренные долгими шагами,
Секретными свиваются кругами
Вокруг истекших лет. Хочу быстрей
Идти, но только падаю. И снова
Мне чудятся в сгущающемся мраке
То жуткие светящиеся зрачки,
То рев звериный. Или эхо рева.
Иду. За поворотом, в отдаленье,
Быть может, затаился наготове
Тот, кто так долго жаждал свежей крови.
Я столь же долго жажду избавленья.
Мы оба ищем встречи. Как и прежде,
Я верю этой меркнущей надежде.

Хорхе Луис Борхес (перевод с испанского В. Алексеева)

Это было у моря...

Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж…
Королева играла – в башне замка – Шопена,
И, внимая Шопена, полюбил её паж.

Было всё очень просто, было всё очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
 И дала половину, и пажа истомила,
 И пажа полюбила, вся в молитвах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа…
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.

Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарёв )

Февраль 1910