Чтобы объяснить тайну человеческой любви и вечного притяжения полов, в глубокой древности был создан миф, поведанный Платоном в «Пире»: было когда-то такое существо, мужчина и женщина одновременно (андрогин). Оно было цельным, но нашло в этой цельности повод для высокомерия и гордости, и бог (Зевс) решил наказать его, разделив надвое, навечно отъединив мужскую часть от женской. С тех пор каждая «половина» страстно и мучительно стремится обрести недостающую. И вот этот тяжкий, мучительный поиск вызывает сочувствие у бога Эроса (Эрос-любовь), и он постоянно нисходит с небес, чтобы помочь половинкам найти друг друга и воссоединиться.

По этому мифу, влюбленность возникает, когда происходит узнавание цельного, изначального «себя» через обретение другой, потерянной части «я».

Стоит ли подчеркивать, сколь красив и человечен этот древний рассказ, пытающийся объяснить, откуда взялась любовь и отчего неистощима ее сила. Но если мы сравним его с библейским рассказом, то несомненно обнаружим в последнем большую глубину и соответствие истине.

Итак, в Священном Писании говорится не об «андрогине», а об одном человеке (Адаме), появляющемся до всякой половой дифференциации: он господин вселенной, и в этом его отличительная черта, но в любом случае он «одинок», находится, так сказать, в «бесконечном одиночестве», которое свидетельствует о том, что он абсолютно отличен от всего существующего, что он создан для «иного», что его единственный собеседник это Бог, сотворивший его по Своему подобию…

Когда Господь открывает грудь Адама, чтобы создать Еву из его же состава, Он запечатлевает на Своих созданиях рану любви, приобщая их к тайне божественной любви (в самом деле, впоследствии откроется, что и Сам Господь есть несколько Лиц в едином Существе, т. е. Троица)…

В соответствии с таким взглядом, положительное значение влюбленности состоит вот в чем: влюбляясь, человек открывает себя самого в благодати тела другого, в том смысле, что единство, которое в первый раз ощущается как возможное, превращается почти в изначальное призвание и судьбу. Поэтому нет ничего странного в том, что часто влюбляются, «познакомившись» только с телом (в том благородном смысле, который придает этому слову книга Бытия) другого человека: оно пленяет уже тогда, когда о внутреннем «я» «другого» еще почти ничего не известно.

Нередко влюбляются, не зная почти ничего о том, в кого влюбились. Но это происходит оттого, что влюбленность это только догадка об изначальном благе единства, догадка, которую можно проверить только каждодневным трудом, построением целой жизни. Иными словами, когда каждый из двоих желает блага другому. Когда они «любят друг друга».

Антонио Сикари

Ты сходил когда-нибудь с ума?
Стальной

Ты сходил когда-нибудь с ума?
Ты взрывался от любви на части?
Ты смущаясь, путая слова,
Признавался в неуёмной страсти?

Ты когда-нибудь встречал рассвет,
Весь в росе, но с ручкой и тетрадью?
Весь дрожа, ты понимал во сне -
"Я же сплю! Какого чёрта ради?"?

Задыхался ты от боли и любви,
Понимая, что помочь бессилен?
Путал где чужие, где свои?
Отвечал ты раньше, чем спросили?

Если так, спроси себя - Зачем,
Проходить всю эту боль и муки?
Если слеп ты, глух и нем,
И твои бессильны руки?

Может быть надеешься спасти,
Не себя, но тех, кого ты любишь?
Только крест чужой нести,
Ты не сможешь, и не будешь.

Так закрой свои глаза и уши,
И сложи ладони на груди,
Подожги в молитве душу,
И себя при том не пощади!

И охваченный огнём гудящим,
Разгоняя мрак вокруг,
Чувствуй - в свете настоящем,
Тает боль замёрзших рук!...