В соответствии с учением Рима, Святое Причастие предназначено только для праведных, для тех, кто стал праведным посредством таинства исповеди. В соответствии со взглядами Лютера, Святое Причастие предназначено только для грешников, для тех, кто остается грешниками, даже получив отпущение грехов. Ибо Христос сошел с небес, где обитал среди сонма безгрешных святых, чтобы жить на земле среди грешников. Если таков смысл Его Воплощения, то таков смысл и Реального Присутствия Его Тела и Крови в Таинстве.

— Hermann Sasse, This is My Body, pg. 90.

Слишком часто мы связываем реальность исключительно с органами чувств — с тем, что мы способны увидеть, понюхать, попробовать на вкус или на ощупь. Зачастую даже слуху мы отказываем в способности воспринимать реальность с той же полнотой и ясностью, с какой видит глаз, обоняет нос, чувствует язык или осязает кожа. Даже христиане лютеранского исповедания слишком часто ограничивают физическую реальность тем, что воспринимают органы чувств. Поэтому лютеранам легко начать рассматривать присутствие Христа в Таинстве Алтаря с некоей абстрактной высокоцерковной протестантской точки зрения. Многие не видят большой разницы в этом вопросе между Лютером, Кальвином и Цвингли, и поэтому некоторые лютеране (ELCA) вступили в евхаристическое общение с религиозными группами, не признающими и не определяющими присутствие Христа таким образом, как это всегда делали и продолжают делать лютеране. Это не тот вопрос, который должен разделять церкви, — во всяком случае, так говорят те, кто убежден, что присутствие имеет место, скорее, в глазах причастника, нежели в хлебе и вине.

Ниже приведен отрывок из доктринальной части (corpus doctrinae) Брауншвейгско-Вольфенбютельского церковного устава 1569 года. В этом церковном уставе рассматривались всевозможные вопросы, стоявшие перед территориальной церковью. Когда скончался прежний герцог [Гених V Младший], давний противник Лютера и Реформации, трон перешел к его ученому калеке-сыну Юлию. Молодой человек немедленно позвал Хемница и Андрэ, чтобы те реформировали церковь в его герцогстве.

О ВЕЧЕРЕ ГОСПОДНЕЙ

Для воспоминания о единой искупительной жертве, которую Он однажды принес на кресте, Христос установил [Матфея 26:26-28; Марка 14:22-24; Луки 22:19-20; 1 Коринфянам 11:23-26] Свою Святую Вечерю, в которой Его память и Его смерть должны провозглашаться до тех пор, пока Он не придет вновь, чтобы судить живых и мертвых. Он установил эту Вечерю в ту ночь, в которую предан был, как Свое завещание, в котором оставил ученикам Свои благословения и небесные сокровища, которые приобрел через принесение в жертву Своего тела и пролитие Своей крови; иными словами, Он желает передать, вручить, удостоверить и запечатать эти благословения и сокровища всем верующим. Для этой цели в Своей Вечере вместе с внешним хлебом Он дает нам в пищу Свое тело, преданное за нас. И вместе с внешним вином Он дает нам в питье саму Свою кровь, пролитую на кресте для прощения грехов. И поскольку мы, таким образом, имеем в Вечере Господней великие, славные, изобильные небесные богатства и благословения, эта Вечеря в христианских церквях должна соблюдаться и совершаться с высочайшим почтением, а следовательно, не должна ничем отличаться от повеления и заповеди, которую Сын Божий дал нам в Своем завещании. Ибо даже человеческое завещание никто не меняет после того, как оно заверено (Галатам 3[:15]), и человека, отнимающего что-либо от завещания или добавляющего что-либо к нему, считают святотатцем. Завещание Сына Божьего, в котором Он даровал нам благословения нашего спасения, тем более следует соблюдать в страхе Божьем. И потому отныне в этих церквях Вечеря Господня будет преподаваться и совершаться так, как повелел и заповедал Господь в своем завещании, — а именно, под обоими видами, так чтобы вместе с хлебом раздавалось и принималось тело Христа, а с вином — кровь Христа. И ни в коем случае нельзя допускать, чтобы Вечеря раздавалась или принималась только под одним видом. Ибо это противоречит ясной заповеди завещания Христова. Чтобы Церковь знала, что ей дается и раздается, Слова Установления должны произноситься громким, хорошо слышимым, ясным голосом на всем понятном языке по очереди — сначала над хлебом, а потом над вином. И людям следует разъяснять из Слова Божьего, каким ужасным разграблением Церкви и святотатством является то, что папа обокрал мирян и запретил им пить от чаши Господней, которую Господь Христос в своем завещании не только позволил предлагать и принимать, но и заповедал всем, призывающим Его имя, 1 Коринфянам 1[:2]; 11[:25-26]. И так это было везде в первых древних христианских церквях во времена апостолов и после них. И людям следует объяснять, чего добивался дьявол этим хищением чаши, — украсть у людей прекрасное утешение, даруемое ясными словами из второй части Вечери: «Это есть кровь Моя нового завета, за многих изливаемая для отпущения грехов» (Матфея 26[:28]). Ибо ради этого они даже вычеркнули из первой части миссала слова quod pro vobis datur («которая за вас предается»).  Это сделано для того, чтобы еще вернее подвести людей к их жертвоприношению мессы. Однако употребление обоих видов должно сохраняться не потому, что папа разрешает и позволяет это, но потому, что Сын Божий в Своем завещании именно так определил и заповедал это, и потому, что запрет на второй вид — это омерзительный грех против завещания Христова.

Итак, мы подходим к вопросу о Реальном Присутствии, который мы должны затронуть здесь хотя бы вкратце. Почему для Лютера это был вопрос о самом Евангелии? Господь Христос присутствует во всех средствах благодати. Он приходит к нам в проповеди Евангелия, в Крещении и в Отпущении грехов. В этих Таинствах Он присутствует в Своей Церкви, которая есть Его Тело. Кроме того, где двое или трое собраны во имя Его, собраны вокруг Его Слова и Таинства, там Тело Христово присутствует во всей его полноте. Ибо Тело Христово — это не организм. Его нельзя расчленить. Оно всегда присутствует во всей полноте, точно так же как сакраментальное Тело всегда во всей полноте присутствует в каждой частице освященного хлеба.

Опять же, когда реформаты отрицают реальное присутствие Тела и Крови Христа в Вечере Господней, они отвергают Слово Божье ради рационалистических соображений. Они признают, прямо или косвенно, что библейские утверждения о Вечере Господней указывают prima facie не на отсутствие, а на присутствие Тела и Крови Христа. Но, говорят они, слова установления следует истолковать таким образом, чтобы они согласовались с "верой". И когда их спрашивают, что же это за "вера", с помощью которой следует толковать Писание, реформатские богословы всех времен приводят в качестве доказательства не Писание, а рационалистическую аксиому. Они настаивают, что всякое человеческое тело занимает определенное пространство и видимо, а потому и Тело Христово может существовать только в видимой форме и только в одной точке пространства, иначе оно уже не будет подлинным человеческим телом. Присутствие человеческой природы Христа, говори Кальвин, не может простираться за пределы естественных размеров тела Христова, за пределы человеческого роста, а потому его не хватит для того, чтобы одновременно праздновать Вечерю Господню во множестве мест по всему миру. Карлштадт, Цвингли, а также и Кальвин отрицают Реальное Присутствие, ясно исповедуемое в словах установления, на основании рационалистического правила, что везде, где ни присутствует тело Христа, оно должно занимать какое-то пространство и быть видимым. Таким образом, реформатское отрицание Реального Присутствия основано не на словах Писания, но на диктате разума; человеческое суждение значит для них больше, чем слова Писания.

— Francis Pieper. Christian Dogmatics. Vol. I, p. 27

Бог недалеко от каждого из нас, и все же только верующие осознают благословения, даруемые Его присутствием. Множество народа теснило и толкало Иисуса; Его присутствие, по существу, было одинаково реальным для всех, однако спасительное действие излилось на одну только женщину, которая прикоснулась к Его одежде с верой (Марка 5:30). Точно так же Христос присутствует под видом Таинства для всех причастников в одинаковой мере, но для того, чтобы стать причастным Его исцелению, необходимо прикосновение веры.

— C. P. Krauth. Conservative Reformation, p. 646

Ибо Распятый становится достоянием прошлого, если Его истинное Тело и Его истинная Кровь, которые Он на Голгофе принес в жертву за наши грехи, не присутствуют в Таинстве Алтаря и не подаются нам. А Тот, Кто вновь грядет, становится достоянием отдаленного, необозримого будущего, лежащего за пределами нашей жизни, если молитва Церкви — «Маранафа», «Ей, гряди, Господи Иисусе» — не исполняется уже сейчас в каждом праздновании Вечери Господней. Без Реального Присутствия нет Евангелия. Вечеря Господня — это составляющая Евангелия; а Евангелие — это содержание Вечери Господней.

— Hermann Sasse. We Confess: The Sacraments, p. 121