Διδακτικός не означает «желающий учить» из-за 2 Тим. 2:24, поскольку в обоих отрывках, а также у Филона Александрийского, который единственный использует это слово, оно означает «способный или умеющий учить». «Все ли учители?» (1 Кор. 12:29). Нет, не все. Тех, кто еще нуждается в обучении и не могут передавать знания другим, не следует ставить на служение, для которого необходимо некоторое умение преподавать. Когда в 1 Тим. 5:17 мы читаем, что особую честь должно оказывать тем, «которые трудятся в слове и учении», мы понимаем эту фразу таким образом, что пресвитеры разделили работу между собой — проповедью и наставлением по большей части занимались те из них, кто более других был способен учить. Это не означает, что остальные вообще не могли учить… Способность учить подразумевает не столько природный талант, сколько обладание надлежащей подготовкой. Кретцманн: διδακτικός также должен быть διδακτός (2 Тим. 3:14; 2:2). Чем больше верный учитель преподает, тем острее он ощущает потребность в приобретении новых и новых знаний о благословенной истине, преподавание которой ему вверено.

Учение о призвании на служение

(C. H. Little. Disputed Doctrines [ Burlington, Iowa: Lutheran Literary Board, 1933], pp. 58-59.)

По этому вопросу в лютеранской церкви существует общее согласие. Однако некоторые авторы привнесли в него путаницу, разделяя Церковь на два класса, клир и мир, и утверждая, что призвание должно осуществляться с соблюдением прав обоих этих классов. Другие — их даже больше — запутали существующее ясное учение, разделив призвание на внешнее и внутреннее.

Призвание можно определить как избрание и назначение человека на труд служения. Это призвание осуществляется не непосредственно, а опосредованно. Духовное священство верующих является основанием призвания, но эти два понятия не следует отождествлять, поскольку верующие вовсе не отказываются ни от каких функций своего духовного священства. Они всего лишь призывают людей, чтобы поручить им установленное Богом служение и исполнение публичных функций духовного священства всех верующих.

Это призвание проявляется, когда приход призывает человека на пасторское служение, или на миссионерское служение, или на преподавание в богословской семинарии, или на руководящий пост в Церкви, или на любое другое дело, в котором участвует Церковь, или которое она может счесть необходимым. Разделение Церкви на два класса, клир и мир, предполагает существование двух разных структур и является первым шагом по направлению к иерархическому видению Церкви. Призвание общины или конфессии, осуществленное через посредника, —это божественное призвание, и в Писаниях оно приписывается Богу, Святому Духу и Христу (см. 1 Кор. 12:28; 4:1; Деян. 13:2; 20:28).

Описанное выше призвание — это единственное призвание на служение. Идея так называемого «внутреннего призвания» является порождением кальвинистского, реформатского влияния. Как мы можем быть последовательными, упрекая их за то, что они различают внешнее призвание, данное всем людям через Слово, и внутреннее призвание, данное избранным, если мы сами вносим подобное разделение в учении о призвании на служение? Действительно, молодому человеку не следует претендовать на получение образования и таким образом становиться кандидатом на призвание, если он не имеет четкой, основанной на Писании уверенности, что Господь хочет, чтобы он встал на этот путь. У него должно быть внутреннее убеждение, что его Господь хочет, чтобы он посвятил всю свою жизнь делу служения; но это еще не призвание на служение.

Д-р Джозеф Стамп дал очень ясное разъяснение этого вопроса в своем догматическом труде The Christian Faith: «Никакого внутреннего призвания на служение не существует, есть только внешнее призвание Церкви. Существует, однако, внутренняя убежденность, что ему следует стать служителем. Эта убежденность даруется человеку Святым Духом через Слово, и ее иногда называют внутренним призванием. Однако это ошибочное использование слова «призвание», которое неизбежно приведет к путанице. Внутренне призвание в истинном смысле слова должно быть неопосредованным, однако неопосредованное призвание больше не дается никому. Иногда людям казалось, что они имеют „внутреннее призвание“, хотя все вокруг было о боли очевидно, что у них нет ни требуемых природных талантов, ни надлежащей подготовки для такого служения». Эта здравая и благоразумная точка зрения на предмет заслуживает всяческого одобрения.