Но, с другой стороны, мы веруем, учим и исповедуем, что первородный грех — не слабое и поверхностное, но столь глубокое извращение человеческой природы, что в теле и душе человека, в его внутренних или внешних способностях не осталось ничего здорового или неизвращенного, но, как поет Церковь:

Благодаря грехопадению Адама все извращено —
природа и сущность человека.

Этот ущерб невозможно описать словами, его невозможно постичь разумом — но только увидеть из Божьего Слова. И [мы утверждаем, что] никто, за исключением одного Бога, не может отделить друг от друга природу и развращенность этой природы, — это в полной мере произойдет через смерть, в [блаженном] воскресении, в котором та природа, которую мы ныне носим на себе, восстанет и будет жить вечно без первородного греха, отделенная и отлученная от него, как написано в Книге Иова 19:26-27: «…Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его».

[…]

Аналогичным образом, мы отвергаем пелагианское заблуждение, согласно которому утверждается, что человеческая природа даже после грехопадения не развращена и, особенно в отношении духовных аспектов, осталась вполне хорошей и чистой in naturalibus, т.е. в своих естественных способностях.

— Формула Согласия — Конспективное изложение. Артикул I, § 8-10, 13.