Вопрос о допущении к Вечере Господней влечет за собой вопросы как о сути Таинства, так и о природе Церкви. Вернер Элерт противопоставляет друг другу Фридриха Шлейермахера и Лютера. Шлейермахер утверждал: «Христианская Церковь обретает форму посредством встречи возрожденных людей, в результате которой возникает система общения и сотрудничества друг с другом» (Schleiermacher, Friedrich. The Christian Faith [Berkeley: Apocryphile Press, 2011], p. 532). В его понимании учение о Церкви является производным от идеи общения: «Понятие общения, которое, как здесь сказано, характеризует Церковь, не проистекает из природы Церкви, но природа Церкви проистекает из понятия общения» (Elert, Werner. Eucharist and Church Fellowship in the First Four Centuries [St. Louis: Concordia, 1966], p. 2). Для Шлейермахера это означает, что существование Церкви может поддерживаться добровольными действиями людей. Таким образом, он и его последователи приходят к выводу, что «общение — это дело, для которого люди вправе сами определять порядок и условия» (Elert, p. 3). Лютер же, напротив, рассматривает koinonia/communio не как некую личностную особенность человека, но как соучастие в чем-то общем. Поэтому Лютер «сначала спросил, что такое Церковь, и что такое Таинство, и попытался определить, в каком смысле то и другое можно назвать communio» (Elert, p. 5).
Следствия, вытекающие из лютеранского учения, хорошо суммирует Зассе: «Общение алтаря возможно лишь там, где уже существует подлинное церковное общение… Таким образом, христианство обязано тщательно избегать какого-либо церковного общения и общения алтаря с еретиками, исследовать убеждения каждого отдельного верующего, с любовью наставлять заблудших и самым энергичным образом способствовать церковному общению и общению алтаря между ортодоксальными христианами» (Sasse, Hermann. Theses on the Question of Church and Altar Fellowship // The Lonely Way, Vol. 1: 1927–1939, ed. Matthew C. Harrison [St. Louis: Concordia, 2001], p. 333).
Вечеря Господня не создает церковное общение, но предполагает, что единство в чистой проповеди Евангелия и совершении Таинства согласно Божьему Слову уже существует. Зассе критикует утверждение современных экуменистов, что «общение Крещения» тождественно «общению Алтаря» (Sasse, Hermann. Word and Sacrament: Preaching and the Lord’s Supper // We Confess: The Sacraments [St. Louis: Concordia, 1985], p. 21). Подобная идея может возникнуть лишь в том случае, когда Таинства становятся взаимозаменяемыми. Для участия в Вечере Господней необходимо Крещение, но Крещение само по себе не является допуском к Вечере: «Хотя человек должен сначала принять Крещение, прежде чем сможет приступить к Святому Причастию, это не означает, что все крещеные без различия могут совместно приступать к Евхаристии» (Elert, p. 80). Элерт ссылается на Иустина Мученика, апологета времен ранней Церкви: «...никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего и омылся омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как предал Христос» (Elert, p. 115).
Допущение к Вечере Господней основано не на желании быть гостеприимной и позитивной церковью, а на общем исповедании веры, которое выражается в том, к какому алтарю мы постоянно приступаем. «Единство веры — это не просто некие общие чувства. Павел уже объяснил не только, что вера невозможна без керигмы, но и что сердечной вере сопутствует исповедание уст (Рим. 10:8-11)... Общение возможно лишь на основании исповеданной веры» (Elert, p. 71).
— Harrison, Matthew C.; Pless, John T. Introduction // Closed Communion? (St. Louis: Concordia Publishing House, 2017), pp. xi-xiii.
