Также следует помнить о том, что многие части богослужение невозможно исполнять, и они не предназначены для исполнения иначе, нежели посредством установленного Богом публичного служения.

С одной стороны, священнослужитель действует как назначенное свыше орудие для публичной проповеди Слова и совершения Таинства, посредством которых Бог вступает в общение с приходом. С другой стороны, ради благопристойности, он также выступает в роли хормейстера, когда приход, в свою очередь вступает в общение с Богом, выражая его посредством молитвы, прославления и поклонения.

Священнослужитель, даже будучи посредником, все-таки не может превращаться в пассивное орудие, безжизненное и внутренне не участвующее в священнодействии; каждое его действие во время богослужения должно быть выражением религиозной жизни, которую он разделяет с поклоняющимся приходом.

Различие, которое Лютер усматривает в чине Евхаристии, он прилагает и к богослужению в целом, разделяя последнее на сакраментальную и жертвенную часть.

О Евхаристии в «Вавилонском пленении» (1520) он пишет: «Мы не должны путать эти две стороны — мессу и молитвы, таинство и дело, завет и жертву; ибо одно приходит от Бога к нам посредством служения священника и требует нашей веры, а другое исходит от нашей веры к Богу, посредством священия, и требует Его отклика».

— Иоганн Михаэль Реу. Гомилетика