Церковь не принимает никакое учение, которое не является Словом Христовым: «Хотя вокруг происходит много подобной пустой болтовни, Церкви не пристало в этом участвовать. Пусть себе кричат и неистовствуют: „Церковь, Церковь!“, — без Божьего Слова она ничего не стоит».
Лютер применяет этот принцип и к тем учителям, которых почитают сливками богословия, к профессорам теологии. Некоторые современные богословы полагают, что, хотя рядовой проповедник должен ограничивать себя изложением учения так, как его преподносит Писание, для профессоров богословия, движимых чувством долга перед научной методой, это ограничение не писано. Лютер не разделял этого мнения. Он говорит университетским профессорам, что и они должны соблюдать строгую дисциплину мысли; они должны без всякой жалости изгонять из своего разума любые мысли о Боге и божественном, не находящие ясного отражения в словах Писания. Лютер приводит пример из личного опыта. Неизбежно, говорит он, наши мысли будут вмешиваться в процесс нашего изучения высоких материй, относящихся к Богу и божественному; ему тоже знакомы всевозможные идеи, появляющиеся в разуме, однако Бог благословил его способностью убирать на задний план все мысли, приходящие извне Писания. Цвингли и его единомышленники говорили, что Лютер был «бездуховным», — они осуждали его приверженность словам Писания, называя ее умствованиями, преклонением перед буквой, мертвым богословствованием; по их мнению, главная роль должна принадлежать «духу». Лютер отвечал, что, если бы он хотел дать полную свободу «духу», он, возможно, придумал бы больше оригинальных идей, чем все «энтузиасты» вместе взятые, однако не считает себя вправе навязывать Церкви свои собственные мысли. «О, как много прекрасных идей, приходивших в голову, мне приходилось отбрасывать! Если бы у какого-нибудь „энтузиаста“ родилось столько идей, ему бы не хватило типографий, чтобы рассказать о них Церкви». Более того, говорит Лютер, побуждение иметь собственные мысли о Боге и божественном исходит не от Святого Духа. Святой Дух хотел бы, чтобы мы были «последователями и учениками пророков»; чтобы мы «повторяли и проповедовали то, что услышали и узнали от пророков и апостолов».
— Francis Pieper. Christian Dogmatics, Vol. 1, pp. 56-57
