Это исповедание [Никео-Цареградский Символ Веры], составленное христианами умирающего мира, стало исповеданием новых народов и исповеданием всех последующих поколений Церкви. Разве это не что-то несравнимо большее, нежели все «актуальные» и «жизненные» решения и объявления сегодняшних церковных собраний? Где все те провозглашения, которыми всемирные экуменические конференции сопровождали светскую историю нашего времени? Мир даже не услышал их, а церкви с тех пор давно уже о них позабыли. Вы не найдете их даже в учебниках церковной истории. Напротив, символ веры того древнего собора ежевоскресно молитвенно звучит в тысячах и тысячах церквей. В XX столетии за это исповедание веры отдали свои жизни, наверное, больше мучеников, чем за все предыдущие столетия церковной истории вместе взятые.

— Hermann Sasse. We Confess: Jesus Christ, p. 58