В колонках играет - "Я ехал на верхней полке,
сопел, грустил об ушедшем счастье,
практически не держали меня
ни ноги, ни тормоза..." (с)Я болею - чертовски, прямо-таки дьявольски даже привычное, но оттого не менее противное состояние. Руки ватные, нервы ни к черту, в голове назойливо крутится дурацкое четверостишие (дурацкое настолько, что мне даже кажется, что я сама его придумала):
"Здравствуй, милая, я дома.
Неужели не ждала?
Пусть мы не так давно знакомы,
Но в жизни мы как два крыла..."
Короче, отвратительно. Хочется лирики - нормальной, адекватной лирики. А лезет черте что...
Кстати, если любимый человек под любыми предлогами пытается отвертеться от встречи в ближайшие дни и многозначительно намекает: "Я в субботу приеду. О, еще как приеду..." - это как понимать? Кажется, он что-то замыслил. *подозрительно прищурилась* Ах да, этот самый любимый человек был мил настолько, что подарил мне букет астр. Умница.)
Интересно, почему в этом дневнике у меня пишется исключительно всяческий бред? Какой-то кривой лытдыбр, который потом самой читать тошно... Здрасти, дорогие, все плохо, до свидания.
Надо реабилитироваться. Непременно. А еще надо дописать один чертов рассказ, но он, кажется, разрастается по мере написания до повести, если не больше. Бедные мои персонажи, ох не скоро им удастся спокойно покурить в сторонке...
Главная новость месяца: я поняла, что образ кошки, каковой прижился в сети, мне удивительно подходит. Чтобы сделать такой вывод, мне хватило трех недель наблюдения за маленьким сумасшедшим чертенком, которого я завела. Странная кошка. Скажем так, странная тем, насколько же мы с ней похожи.
Пальцы ватные. В голове туман. Настроение паршивое, в самый раз чтобы поговорить по телефону с Романом: он от меня и не такие ядовитые сентенции стерпит. Святой человек.
Вечер, вечер...
"Ночь ступает мягко,
у нее раскосые жгуче-черные глаза и жемчужно-белые зубы,
мимолетно высверкивающие в ироничной усмешке..."