Его лицо напоминает лицо актера, только что отыгравшего спектакль, или скупого бабника, истратившегося в беспорядочных связях; в любом случае, он не может избавиться от этой печати фрустрации на лице, с которой борется днем, но которая прорывается ночью; этой же ночью он вдруг захотел, чтобы в его спальню не заносились больше прокуренные вещи, а однажды внесли бы детскую кроватку: под запах молока и детских пеленок прекрасно засыпается и спится лучше; он садится в метро и едет на работу (в его кармане - последний рождественский мандарин), а по дороге примечает, что в моду одновременно вошли и кеды и унты; в вагоне у дверей стоит девушка, почти облокотясь о его плечо, ее волосы щекочут ему ухо, он зажмуривается и думает о сотруднице, которая скоро улыбнется ему через офисную перегородку. Он не ухаживает за ней; ему нужна дополнительная мотивация, чтобы приходить в редакцию, в которую иногда приходить не хочется.