Москва ещё не Каир и не Улан-Батор, но уже почти Симферополь. Газоны в столице к середине лета сгорели, а из сточных решёток тянет крымским бульоном. Мэр лужков дослужился уже не до лесоповала, а до каменоломни.

После парикмахерской на Автозаводской думаю: пойду пройдусь.

Прошёлся до Велозаводской, купил автомобильную наклейку RUS за 5 рублей. Потом - Смирновский вал, Крутицкий вал, Большие Каменщики и Таганка. Как на одном дыхании. Дорожные строители, отдыхающие в тени лип, где-то - заброшенная, заросшая между домами железнодорожная ветка с заколоченной будкой смотрителя; пьяница, спящий вниз лицом под белоснежной стеной Новоспасского монастыря, милашки, многочисленные милашки, от которых кружится голова. А в голове регги Филиппа Киркорова, подхваченное с парикмахерской, в которой мастер сначала выстригла мне седой волос на виске, а потом, просто и прямо смотря мне в глаза, попросила, чтобы я прошёл с ней на кухню и водрузил 10-литровую бутыль на кулер.