Отсутствие способности удивляться у взрослого человека вовсе не говорит о том, что он стал очень мудрым. Мудрец удивляется каждый миг.
И я определенно от этой жизни вскоре стану мудрецом, наблюдая за людьми. И, что характерно, мудрецом грустным.

В моем подразделении уже полгода работают две барышни (девятнадцати и двадцати лет) для работ «на подхвате». Сейчас они работают преимущественно со мной.
Как-то уловил отрывок монолога девятнадцатилетней из их «беседы»:
-Ну, слушай! Ну, так нельзя! Все люди, как люди, вспомни наших девок из группы, и только у тебя – один мужик. Ну, так же нельзя!

Вчера они убили меня дважды.
Я тихо работал в Word-е на рабочем компьютере в своем кабинете (но с открытой дверью), когда услышал жаркую дискуссию. Мои «светильники мысли», пользуясь тем, что остались вдвоем в большом кабинете (смежном с моим), обсуждали написание слова «наверняка». Они вставляли поочередно все возможные в данном случае гласные после согласных и горячо обсуждали правомерность каждой из комбинаций. К единому мнению они так и не пришли, после чего слово из текста было просто выброшено.

Спустя полтора часа мне позвонили и сообщили плохие новости. В ночь с воскресенья на понедельник умер во сне мой однокурсник. Сердечный приступ. Несколько лет назад мы вместе преподавали в одном учебном заведении. Мы были ровесники. Похороны в среду. То есть, уже сегодня.

Я пошел «на ковер» к Главному Руководству, которое меня, к его чести, отпустило с работы. Затем заскочил в вышеупомянутый общий большой кабинет, где выдал барышням примерно следующий текст: «Завтра на вас обеих вышла амнистия. Меня не будет». После чего перечислил список заданий на завтра: «позвонить – переписать - навести порядок - сложить ровной стопкой – забрать документы».
Затем сдуру и по старой привычке задал вопрос: «Все понятно? Вопросы есть?».
В ответ та, которая дискредитировала «честну компанию» одногруппниц своей моногамностью робко поинтересовалась: «А что такое амнистия?» Я поперхнулся и ответил: «Посмотрите дома в словаре». И в этот момент меня добила вторая: «У нас дома нет словарей».
Занавес.

А ведь действительно нет. «Моногамная» живет с мамой в комнате коммуналки. У нее одна полка книг, заполненная наполовину pocket-book. Компьютера нет. Зато есть мама-железнодорожница, уважающая добрый первач, и бабушка-селянка, гонящая его «на пропой». «Моногамная» собирается поступать в следующем году в институт.

Вторая живет у мужа-строителя, ее ровесника, перманентно находящегося в запое и вне дома, с которым она не разводится только оттого, что придется вернуться домой к родителям (мама - школьный учитель), от которых она собственно и сбежала замуж.
У нее есть два любовника. Но ни у кого из них нет своей жилплощади, в которой она так заинтересована. Поэтому она продолжает жить с собакой в квартире мужа, пропивающего зарплату и ворующего на продажу со стройки стройматериалы, чтобы было, на что есть и гасить кредит на телевизор, продолжает ходить с друзьями и подругами в клубы, в кинотеатры, играть на бильярде и, на мой взгляд, постепенно спиваться.

В общем, читать им и некогда и нечего. За чаем на работе они листают журналы «Секс в большом городе» и «Космополитен», обсуждая мальчиков в трусах и шмотки изображенные на моделях.

Самое страшное с моей точки зрения то, что та вторая, с бурной личной жизнью при этом декларирует, что ей скучно с мужем и ее друзьями, которые «Ну, совсем, блин, тупые! С ними и поговорить не о чем». Куда уж тупее, я вас спрашиваю?! Но я боюсь, что есть куда.

Идет глобальная энтропия культуры и интеллектуальной сферы. Однажды вторая сотрудница (с богатой личной жизнью) открыто, убежденно и воинственно заявила мне, что «От знаний – вред!». Что ее соседка по дому учится второй год в институте и, в результате, серьезно подорвала здоровье учебой. Что в институт теперь поступают только за деньги и проще сразу купить диплом, чем мучиться шесть лет.
И все это было произнесено такой уверенностью в собственной правоте, что становится не по себе. Еще Мережковский предсказывал «Хама грядущего». Кажется, мы дождались.

P.S. Информация о личной жизни моих подчиненных почерпнута из открытых источников. Они обсуждают эти вещи вслух и настолько громко, что даже можно не открывать дверь своего кабинета, чтобы это все узнать.
торрио