Не каждый владеющий магической наукой, равно как и не каждый язычник, понимает, до какой степени привычные нам светские общественные формы связаны с начальной магией, свойственной людям на протяжении всего их существования. Что уж говорить о других гражданах, следующих материалистическим или догматически религиозным понятиям.

Но мои заметки предназначены не для «других граждан», а для людей, либо мистически настроенных, либо глубоко творческих и способных понять и почувствовать «непростоту» того, что они делают.

Мы знаем, что искусство сопровождало жизнь древних охотников. И знаем, что изображения охоты на скалах и стенах пещер – явление не «эстетического» характера. На него не любовались – его использовали для глубокой подготовки к удачной охоте.

Зверь, изображенный на магическом рисунке, связывал охотников с духом-тотемом. Сцена охотны, которую разыгрывали, собираясь на дело, была актом слияния с духом Зверя, который в итоге соглашался пожертвовать частицу своего мощного тела, одно из своих физических тел, племени людей.

Многое об истории магии, равно как об истории искусства, могут поведать и ритуалы сохранившихся до наших дней «нецивилизованных» племен, если разбирать их не с позиции «этнопсихолога», стремящегося объяснить странные действия шаманов и колдунов какой-то извращенностью наивного сознания, бессильного действовать «научно», а увидеть за ритуалами конкретику духовного воздействия. Изучающие магию ищут ее истоки в заблуждении и неведении. А между тем, они поняли бы гораздо больше, если бы взяли за основу гипотезу о функциональности и эффективности магии. Плохой, слабый, неэффективный маг – это такое же нормальное явление, как горе-сапожник или плохая домохозяйка. Но в основе магического действия лежит его действенность.

Более поздние ритуалы сельскохозяйственного цикла очень хорошо представлены в необъятном пространстве нашего родного фольклора.

Возьму для примера небольшую песню, которую мы использовали на последнем Ляльнике и других весенних праздниках.

На горе, горе петухи поют,
Ой Ладо-Ладо, петухи поют.
Коня бурого молодцы ведут,
Ой Ладо-Ладо, молодцы ведут.
Под горой-горой озеро с водой,
Ой Ладо-Ладо, озеро с водой.
Озеро с водой расплескалося,
Ой Ладо-Ладо, расплескалося.
Красны девицы разыгралися,
Ой Ладо-Ладо, разыгралися.
Они к молодцам поднималися,
Ой Ладо-Ладо, поднималися.

Простая сценка содержит в сжатом виде всё содержание весенней магии и весенних обрядов.

Гора – молодцы – бурый конь – петухи. Это ряд, посвященный солнечной, огненной стихии. Она на подъеме, и это выражено энергичным началом песни: «на горе-горе».

Низина – озеро – девушки – игра. Ряд женского – водного начала. Озеро «под горой», и девушки сами, «расхрабрившись», подымаются к юношам. Это обязательный для природной магии элемент матриархальности, добровольного «подъема» влажной и темной женской стихии к яркой, сильной, «выпуклой» мужской.

Функциональность социальная (брачные игры) сочетается с функциональностью природно-хозяйственной – будущий урожай. Будут весенние и летние любовные игры, будет и труд на поле. Вместе они приведут к череде осенних свадеб, как правило, следующих за зачатием – как хлеб пекут после сбора урожая, а не до посева. Но как хлеб на поле не бросят неубранным – так будущую мать не оставит тот, кто «посеял» зерно величайшей ценности – продолжение своего Рода.

Вот это последнее, пафосно-нравственное содержание легкой весенней игры заложено… в припеве. Лад, Ладо, Лада – обозначение величайшей цели и блага существования. Они и соединяют оба пола, как соединяют мужские стихии огонь – воздух с женскими вода – земля.

Вот какова цена поэтической строки. Она воплощает в своем строе, равно как в каждом слове и звуке, сочетания Вселенских Сил и высших принципов.
Содержание ее может быть не только созидательным, но и злым, разрушительным. Я просто привела весенний, солнечный, жизнеутверждающий сюжет. Но бывает всякое.

Что же происходит сегодня с искусством магии и магией искусства? Прежде всего, они разобщены. А будучи разобщенными – становятся неизбежно усеченными и обделенными.

Я встречала множество людей, интересующихся магией и язычеством, которые ищут себе наставников и старательно добывают сведения по традиции в поисках технологий, простых, как нажатие на кнопочку выключателя. Что нарисовать, что надеть, что сказать, как повернуться, и так далее.
Надо сказать, что магия является первоисточником не только искусства, но также науки и технологии. Равно как и психологии, социального управления и др. И всегда так и хочется сказать: если вам нужна простая, технологичная магия – включите телевизор, примите таблетку, купите билет на самолет. Всё это тоже магия, сильная и успешная.
А собственно «магическая магия», иррациональная и непонятная, нужна, чтобы идти куда-то дальше. А для этого надо искать и рисковать. И владеть хотя бы чем-то одним: либо наукой (а это значит умственный труд и поиск, сложные построения, которых любители готовеньких рецептиков тоже не любят), либо быть готовым идти путем высокого искусства, творчески полубезумного состязания с невидимой силой, строго удерживаемого личной волей и здравым смыслом. Вы готовы? Тогда включайте на полную катушку разум и творческие способности. Если будет преобладать первое, то ваш поиск будет уклоняться в научное исследование и опыт. Если второе – будет литература, живопись, танец. перформанс, музыка… Иногда для других людей, а иногда для самого себя и еще каких-то невидимых слушателей и зрителей.

Я говорила о ситуации с магией. А что происходит сейчас с искусством?
Оно, как и другие стороны жизни, на видимом уровне оторвалось от своего первоисточника. Музы, пегасы, эроты и прочие вдохновители творческой активности стали не более чем художественным образом. «Вдохновение», «гениальность», «одаренность» (талант) и так далее – словами с переносным смыслом.
Оно и неудивительно. Подавляющее множество людей, и творческих в том числе, следуют табу двоякого характера. С одной стороны – религиозные запреты, строгая догматизация каждого чиха. Ведь искусство в прежние времена преследовалось наряду с другими магическими явлениями. Понадобится множество страниц для описания всевозможных запретов и преследований разных жанров искусства в разные времена, включая и современность.
Второй тип табу – табу материалистические. Искусство для материалиста – это способ воздействия на подсознание. В лучшем случае. В худшем просто агитка в удобной оболочке. Атеистическое искусство по большей части худосочно и скучно, как, впрочем, и догматически религиозное. Даже самые религиозные художники и поэты начинают чувствовать себя «еретиками и магами», стоит им ступить на тропу настоящего вдохновения.

Несмотря на запреты, непонимание и путаницу, искусство живет и процветает. И порождает огромное множество творений самого разного сорта, от простейшего дилетантства до величайших образцов, от масс-культуры до крайней элитарности. Все эти явления имеют свое место, свою нишу в действии Мирового Духа.
Провести узкую тропу в этой дремучей чаще не так-то просто. Я попробую сделать это на примере поэзии, как наиболее близкого мне практически вида искусства.

Продолжение

============
Публикация этого цикла на сайте Содружества Славия
http://slavya.ru/rings/viewtopic.php?t=2589