Я решила описать в этой заметке не особенности личного пути и биографии, и даже не прямые духовные воздействия, которые повлияли на мой путь. Об этом я подробнее пишу в другом месте.
Здесь я расскажу лишь о рациональных доводах, которые делают выбор язычества не только ситуативным и интуитивным, но и сознательным. Я знаю, что приверженцы любого другого мировоззрения или религии тоже могут привести доводы за собственный выбор. Но это и хорошо. Ведь люди далеко не все одинаковы, в том числе и по ведущим мотивам, по основным своим устремлениям. И мои рассуждения произведут большее впечатление на тех, чьи мотивы и устремления сходны с моими, и оставят равнодушными других. Так и должно быть.
В качестве основных альтернатив я буду по ходу дела рассматривать:

• Материализм
• Авраамические религии (опирающиеся на Ветхий Завет или Тору).
• Оккультизм – эзотерика, включая буддизм
• Другие направления в язычестве. Я ведь придерживаюсь какого-то конкретно направления, а в язычестве существует большое разнообразие концепций и практик, и они вовсе не объединяются все без изъятия во что-то монолитное.

1. Логичность, естественность и свобода мышления.

Я выбираю язычество, потому что оно позволяет мне мыслить и исследовать мир свободно, не сдерживая себя нерушимыми догмами, использовать экспериментальный метод в сфере духовного без «страха иудейска», сочетать интуитивный подход с логическим, целостное с аналитическим, искусство с наукой, преклонение перед духовным миром с критичным к нему отношением.

Мой разум отвергает всякого рода парадоксы и спекулятивные заумные рассуждения, размывающие и подменяющие смыслы слов. А любые религиозные догмы, как, впрочем, и материалистические, полны противоречий.
Приведу лишь некоторые из них.

Материализм гордится своей способностью объяснять причины явлений. Почему идет дождь, почему прорастает зерно, почему дети похожи на родителей и так далее… На все эти вопросы материалисты радостно приводят естественнонаучные ответы, разобрав механизмы природы по винтикам. Но когда дело доходит до объяснения основных причин существования самой материи и действия ее по определенным законам, материалисты совершенно философски беспомощны. Они не могут ничего ответить, кроме как «существует и всё тут, и это вопрос совершенно не интересен». Есть в материализме и другие парадоксы, по которым я готовлю специальный доклад и статью. Я закончу это, видимо, после выхода первой части своей основной книги, которая сейчас готовиться к изданию. В частности, само существование личности и сознания в таком виде, как оно знакомо нам из собственного опыта, с точки зрения материалистической философии порождает серьезные парадоксы.

Догматические религии, которые объявляют Бога одновременно Всеблагим, Всеведущим и Всемогущим, также «заявляют» заведомо противоречивый набор качеств. Парадоксы разрешаются, когда мы перестаем абсолютизировать эти качества, то есть в той или иной мере «ограничиваем» и благость, и могущество, и степень ведения любого из духовных существ, включая Всевышнего. Тогда концы сходятся с концами. Но это уже язычество. Ведь вслед за этим начинается серьезный разговор о разнообразных сотрудничающих и противоборствующих силах.

Я весьма критически отношусь к пронизывающей эзотерику идее перевоплощения – реинкарнации, которую я признаю лишь с некоторыми существенными оговорками (признаю сам факт перевоплощений, но не их принадлежность личности, и соответственно не вижу в них личностной заинтересованности). Впрочем, многие язычники увлекаются идеей реинкарнации, поэтому я и говорю также о разных направлениях в язычестве. Не буду сейчас тотально критиковать и вообще анализировать эту идею. Укажу лишь на одну крайнюю нелепость в ее нравственном объяснении. Эзотерики часто говорят, что душа при перевоплощениях «учится, приобретает новый опыт». Так и представляешь себе учителя, который, закончив урок, бьет ученика по голове палкой, чтобы он тут же забыл прочитанное и услышанное! Ну а торжеству абсурда в сознании достаточно лишь коготок просунуть, как и мохнатая лапка покажется. И вполне закономерно, что такие эзотерические учения призывают и от рационального мышления отказаться, и от желаний, и от самой личности. Человек, конечно, может, прилагая героические усилия, всё это в достаточной степени подавить и отделить от себя. Но мистификация заключается в том, что ему вовсе не надо это делать. Для развития вполне достаточно научиться управляться со своей личностью, мыслями и желаниями, организовывать их наилучшим образом, не допускать их заполняться грязью и разрушительным содержанием. Конечно, это хлопоты и риск, так что изничтожить проще. «Если у вас нет собаки, ее не отравит сосед». Но если вы любите собак – да заведите вы собаку, а там видно будет. Впрочем, развивая мысль, я перешла уже к следующей теме.


2. Цель жизни.

Некоторые люди охотно выбирают цель жизни «вне себя», соглашаются, что их жизнь предназначена для служения какой-то идее или интегральной цели «всего человечества», «всего мира». Мне тоже очень приятно, что моя жизнь кому-то нужна, то по мелочи, то стратегически для самой высокой цели. Но основной целью я все-таки вижу саму жизнь и получение от нее удовольствия. А также развитие – но не ради достижения кем-то поставленных задач – обязательно достичь того, что мне показали как общую обязаловку (например, нирвана какая-то, до которой мне нет ни малейшего дела и быть не может, или хоровое пение в белых одеждах с серафимами).
Нет, для меня развитие – это естественное постижение и использование открывающихся возможностей. Поступательное движение туда и так, как мне нравится.
А цель жизни материалистов заранее ограничена узкими временными рамками. Правда, есть такое направление, как «трансгуманизм», которое возлагает надежды, в частности, на «пересадку сознания» в железо. Но пусть предлагающие этот путь сначала разрешат все парадоксы, связанные с определением самого сознания и личности.
Язычество не навязывает мне цели жизни и определенных средств ее достижения. Оно лишь предлагает множество рецептов, из которых я должна сама «состряпать» то, что мне нравится. Конечно, из-за безграничности возможностей оно и не предлагает с гарантией ничего конкретного. Один утверждает одно, другой другое. Но если есть ощущение движения, определенного прогресса в развитии, то есть смысл идти дальше. Я владею определенным методом, подходом, который позволяет поступательно продвигаться. Результаты в чем-то всегда меньше, чем хотелось бы. Но в каких-то отношениях и больше, чем я могла бы себе представить. И это нормально. Я ощущаю, что выполняется два вида программ: мои и чьи-то еще. Смешиваясь, они образуют нечто вполне приемлемое… и даже более интересное, чем если бы «от буквы до буквы» реализовались строго мои программы.

3. Единство трех миров.

Единство не значит, кстати, одинаковости, Но не означает и противопоставления.

В материализме мир существует в узких рамках. Чего мы не можем по своей природе наблюдать – того, стало быть, и нет… Интересно, почему? Более того, нет и того, что мы наблюдать можем, но не можем на винтики разобрать и заставить служить каждому, кто на кнопочку нажмет. Ведь именно таков духовный опыт.

В авраамических религиях миры остро противоположны. В нижнем – сплошные муки и скрежет зубовный. В верхнем – сплошь хоровое пение в белых одеждах. И никакой свободы выбора (по некоторым версиям, по крайней мере). Непонятно, кстати, каким это образом некоторые мятежные сущности могли бы ополчиться против Творца в этом случае, если у них выбора не было.
Средний мир – юдоль слез и торжество соблазна, и единственная цель человека – как-то лавировать между этими гадостями и прийти к «хорошему» результату в конце. Учиться тут нечему, счастья достигать бесполезно. Правда, разрешается по мере сил кое-как устраиваться и терпеть, что не устроилось. Всё равно экзистенциальная ценность этого много меньше, чем «божественного» трансцендентного.

Но для язычества миры подобны: опыт сообщения с нижним миром делает душу глубже, общение с верхним развивает перспективу, углубляет и просветляет сознание и чувства. А срединный мир предоставляет нам все возможности для полного познания главных вещей, которые пригодятся и в любом другом из миров. В будущем тот, сможет перенести переходные испытания, будет неоднократно еще проходить и через верхний, и через нижний миры, будет там и своя «середина» – новый опыт, риск, обучение, приключения.

Порождает язычество в числе прочего и «отрицательное» направление. Это наиболее ярко воплощено в классическом буддизме, который тоже, кстати, «уравнивает» все миры, скорее в негативном ключе: объявляет их суетными, а существование в них неизменно мучительным. Что же делать – это оборотная сторона философской свободы и нравственного выбора. Если вас соблазняют абсолютизирующие заключения, то никто не мешает примкнуть к этой идее. Надо только ясно осознать последствия: отрицая всё, можешь остаться безо всего.

4. Взаимоотношения и нравственный выбор.

Я не буду сейчас подробно об этом рассуждать. Восхвалять любовь – к себе, к людям, к Богу, превозносить или проклинать войну… А также заговаривать о морали. Этические вопросы освещаются в любом мировоззрении, и любое из мировоззрений так или иначе формирует этические установки… и одновременно предоставляет огромное разнообразие их интерпретаций. Христианам любовь к ближнему не всегда мешает сжигать людей на кострах, а материалисты порой проявляют степень нравственности и самопожертвования.

Язычество тем более представляет возможность самому выбрать, каковы твои ценности и моральные ограничения. А затем принять последствия, в зависимости от того, как их оценят другие и насколько практически применимыми они окажутся.

Мне и в этой сфере ближе простой и естественный подход, основанный на опытах уже прожитой жизни. Это честные, уравновешенные отношения. Я больше люблю своих близких, чем посторонних людей, предпочитаю свою культуру и страну иноплеменным. Не сдерживаю раздражения и обиды, если они случаются – ведь это проявления естественной природы, определяемые выработкой определенных химических веществ и «автоматическим» включением нейронных цепей. Бороться и осуждать это – все равно, что волосы на себе рвать. Я просто знаю, что необходимо регулировать такие чувства, вводить их в русло таким образом, чтобы они укрепляли физический и нравственный организм, а не разрушали его. Йога не в том, чтобы быть полностью свободным от естественных реакций, а в том, чтобы отделять от них свою личность, видеть в них технологический процесс, доступный для тонкого управления.

В язычестве также более, чем в остальных религиях, развита духовная практика, связанная с объединением людей. Опять же, не принудительным и не формальным, но добровольным и творческим. Возможно, тот тип объединения, который мне наиболее близок, является достоянием родового язычества – весьма архаичного и крайне мало понятного по сути членам современного общества. Я участвую в объединениях, которые ставят нелегкую задачу: сочетать ценные черты архаического общества с острыми проблемами современного. Это не совсем утопия. Во-первых, можно уже сейчас получать хорошие результаты на уровне создания микроструктур – общин, повышающих качество жизни своих членов. Во-вторых, параллельно развиваются: общественные проблемы, требующие неотложного решения; общественное сознание, рано или поздно обреченное принять такие решения… и сами решения, проистекающие в том числе из языческой и околоязыческой среды. Это позволяет, прогрессируя в религии и активном духовном контакте, одновременно находиться в гуще общественной жизни – и на уровне небольших групп, и на уровне, сопряженном с более серьезной политикой. Не принципиально важно для личного выбора, насколько именно в дальнейшем разовьется язычество – станет ли оно для общества основной тенденцией или останется экзотическим растением, мало распространенным, но по-своему незаменимым для общественного организма.
Личный выбор быть музыкантом или поваром не означает, что все обязаны вслед за тобой становиться музыкантами и поварами! В равной мере личный выбор мировоззрения не принуждает никого другого идти тем же путем.

Отсюда прямой путь к заключению, в котором я напомню: перед вами вовсе не доказательство, что «надо быть язычником». Это личное объяснение – почему, будучи воспитанной в атеистической семье и атеистическом обществе, пройдя затем через многие стадии поиска, от авраамических религий до разнообразных «эзотерических» групп, я наиболее глубоко и полно нашла себя именно в язычестве. Это значит – не просто осталась в нем, а нашла почву для наиболее интенсивного развития, познания и счастья. Это не просто случайность или чья-то внешняя воля – это наиболее полное удовлетворение потребностей и целей, которые я всегда перед собой ставила. Это весьма удовлетворительный ответ, который мир дает на задаваемые мной вопросы.