"
Тоталитарная организация есть будущая единственная организация всякого человеческого общества. Просто Германия и СССР немножко, «на ноздрю», вырвались вперёд остального мира. Но это ждёт всех, включая и гордую Британию. Другого не будет, уважаемые коллеги - это же есть необходимость развития человеческого общества, тоталитаризм!

Это я уже обращаюсь к московской интеллигенции, которую я терпеть не могу... Ненавижу эту интеллигенцию, понимаете, за её беспринципность, подлость и всё остальное. Считаю, что «интеллигент» - это самое страшное ругательство, которое может быть в нашей среде.
Поймите, вы никуда не уйдёте от развития этих организационных структур и того, что вы называете тоталитаризмом. Единственный способ выскочить из западни - это сделать индивида более сильным, чем эти структуры.
Тоталитаризм – это историческая необходимость, коллеги!
"
Г.Щедровицкий. Апр. 1969 г.

Роман Иноземцев в своей книге верно описывает суть консерватизма:

Любая идеология, какой бы она ни была на стадии борьбы за власть, придя к власти, медленно, но, верно, вырождается в консерватизм. Это продиктовано самой человеческой природой, т.к. человеку свойствен некоторый эгоизм. Именно поэтому, консерваторы века 21-го защищают вещи, которые были революционными для века 20-го и именно они и рассказывают байки о правильных либералах или социалистах прошлого и неправильных либералов и социалистов настоящего. Потому, что они и есть наследники «правильных» либералов или социалистов прошлого и властью делиться не хотят.



Поэтому, консерватизм и акцентирует своё внимание на прошлом, которое всегда светлое и великое. И поэтому у консерватизма никогда нет и не может быть будущего. Дело в том, что в выборе между объективными интересами страны и субъективными интересами политиков, политики, как правило, выбирают последнее, тем более что многие из них искренне полагают, что эти интересы совпадают всегда. Соответственно, социальные лифты прекращают работать, элиты застаиваются и вместе с элитами застаивается и общество.



Страны, где торжествует консерватизм, фактически прекращают развиваться и деградируют, что приводит к деградации элит, кризисам, и, как следствие, радикальной смене элит, т.е. революции. При этом, в природе элиты заложено желание отличаться от общей массы и если элитарии не могут/не хотят выделяться через честь и славу (особенно при застывших социальных лифтах), то они начинают выделяться роскошью и демонстративно нарушая законы. Таким образом они демонстрируют «черни», что они выше их. Проблема в том, что такое поведение приводит к банкротству идеологии, которую элита должна оберегать и являть себя примером соответствия догмам этой идеологии. Консерватизм, идеология, ставящая целью сохранение тех же людей и тех же порядков, наилучшим образом располагает к формированию такого поведения. Именно поэтому консерватизм, вне зависимости от того, из какой догмы он вырос, заканчивается банкротством этой догмы. Консерватизм — это старость, за которой следует смерть.

t.me/tolk_tolk/20736

Мы знаем понятие «компрадорская буржуазия», а американо-сербский экономист Бранко Миланович вводит понятие «компрадорская интеллигенция».

Проекты Запада, а точнее, финансирование, которое они сопровождают, создают небольшую местную элиту, компрадорскую интеллигенцию. Элита становится очень умелой в упаковке и представлении результатов исследований так, чтобы они понравились западным спонсорам. Проблема, однако, в том, что компрадорская интеллигенция, ориентированная на угождение донорам, часто отрезана от внутренней интеллектуальной жизни.

Как и компрадорская буржуазия, компрадорская интеллигенция имеет очень мало связей с глубинной сущностью страны: она существует исключительно за счёт иностранных доноров. Как только иностранные доноры перестанут её финансировать, компрадорская интеллигенция исчезнет. (Если доноры перейдут на другую тему, то вместе с ними на новую тему перейдёт и компрадорская интеллигенция.)

Подобные явления наблюдаются во всех периферийных обществах, где ресурсы для финансирования исследований скудны, а интеллектуальному классу необходимо выжить.

...

Подобно компрадорскому внутреннему развитию, которое никогда не приводило к экономическому росту, компрадорское интеллектуальное развитие тоже бесплодно. Его будут продолжать производить, потому что он поддерживает идеологические нужды Центра и финансовые нужды периферии (кормления местных бюрократов), но оно никогда не будет иметь большого влияния ни в том, ни в другом: Центр считает, что ему нечему поучиться у периферии, а на периферии нет никого, кто интересуется темами, которые дают компрадорской интеллигенции в качестве домашнего задания.

Как писал мирсистемщик Джованни Арриги: Европа это вирус, уничтожавший всё на своём пути. Он же говорил, что только США и СССР совместно вырвали клыки из пасти Европы после ВМВ.

Но на весь мир сил уже не хватило. Да и распался СССР, больше нет у Америки партнёра.

https://t.me/tolk_tolk/15778

 Позднее Сорокин [Питирим] оставался приверженцем идеи, что усмирить зверя в Европе могут только совместно США и СССР (Россия). Как это сделали две страны, победив Германию. Все войны исходили из Европы, континент был «мировым вирусом», как называл Европу Сорокин. Он считал, что США и России делить нечего, это природные друзья – в отличие от Европы, которая ненавидит всех и вся. Сорокин в начале 1960-х писал:

«Мировая война и её последствия послужили толчком к написанию также и книги «Россия и Соединенные Штаты». В этой книге я выделил сходство и различия между людьми, социальными институтами и культурами двух наций, кратко проследил их дружественные взаимоотношения на протяжении всей истории Соединенных Штатов, кратко обрисовал взаимно дополняющий характер двух этих стран и показал отсутствие серьёзных столкновений их жизненных интересов. Моей практической целью при создании книги было побудить обе страны и их лидеров продолжить взаимовыгодное сотрудничество и предостеречь об ужасных последствиях замены такого сотрудничества политикой конфронтации, «холодной» или «горячей» войной».

 Источник

Мы привыкли называть американцев «империалистами», но великий мир-системщик Джованни Арриги в своих работах показывает, что США, наоборот, антиимпериалисты. Вот гегемонизм Британии был имперским – через контроль территорий. А американский гегемонизм – через контроль торговли и в целом через разрушение Вестфальской территориальной системы: «Система собственности стоит выше суверенитета правителей».

Происходит постепенное ослабление влияния национальных государств под действием трёх сил: «транснационализма» многосторонних договоров и надгосударственных организаций; «регионализма» экономических блоков, вроде Европейского Союза и Североамериканского соглашения о свободной торговле; и «трайбализма» растущего значения многообразия и идентичности, - пишет Арриги в своей книге «Долгий двадцатый век».

ФРС и доллар тоже стали таким наднациональным инструментом.

Ещё один глобальный успех США – они смогли вырвать клыки у Европы, этого самого безжалостного хищника во всей человеческой истории. После Второй мировой войны европейцы перестали истреблять самих себя, а также автохтонов в колониях. Себя же американцы рассматривают не как вояк, а как глобального полицейского.

(читая эти размышления Арриги, лучше становится понятным и нынешнее озлобление США против России, которую он тоже хочет окончательно сделать из хищника травоядной наряду с Европой).

Толкователь

Общей темой для начальства стало возвращение к неким «скрепам», «духовным традициям» и т.п.

Но в какое время социум может по-настоящему возвратиться?

Представьте себе, при гипотетической бомбёжке скрывшиеся в метро российского города-миллионника какую объединяющую очень многих песню будут петь люди?

Общей песни не найдётся. Люди 60+ вспомнят что-то про День Победы, молодёжь что-то современное, а люди среднего возраста – вовсе из Пугачёвой и советско-российской эстрады.

И тем более ни один не запоёт песню царского времени или народную песню того же времени.

Советский антропологический эксперимент лишил людей всех корней. Безжалостно перемешал по всей стране десятки миллионов людей. Страна жила без частной собственности, к тому же изначально страна нищая и крестьянская. Никто ничего не получил от предков первой половины ХХ века (кроме горстки либерало-чекистов в нескольких крупных городах). Вся собственность – это позднесоветское жильё низкого качества. Всё наследство – старый, минималистский советский обиход.

Места обитания не далёких ещё предков – крестьянские дворы пришли в запустение, там последнее докапывают охотники за советским металлом. Не видно никакого массового движения «возвратиться к корням» - прийти на эти земли дедов и прадедов и возродить их. Даже начальство и скоробогаты, у которых есть огромные деньги, не горят желанием отыскать деревню или райцентр своих предков и «вылизать», обустроить хоть эту малость (тем более что их устремления и вовсе направлены на Западный мир, там их настоящий дом).

Дополнительно к этому десятки миллионов россиян просто погибли в огромной мясорубке ХХ века, у них физически не было в их жизни даже дедушек и бабушек.

Фактически молодая нация (советская и постсоветская) живёт с чистого листа со второй половины ХХ века. И материально, и культурно. И все корни и «особая духовность» - только там. Для большей части россиян, т.е. возрастом 45+, это будет какой-то условный 1977-79 год. Даже для 80-летнего старика его молодость пришлась на Оттепель. Всё что раньше – это историческая пустыня. Для молодёжи же «традиция» это вообще 2000-е годы.

Т.е. «вернуться к особой духовности» - это возвратиться в брежневский застой, который осязаемый и познаваемый. К советской кухне с салатом «оливье», «Голубому огоньку» и мелкому мещанскому быту. Но с началом Порухи и этот традиционализм частной жизни невозможен, СВО добивает и эти остатки «корней».

PS Особенно это касается русской нации. У малых народов есть не очень активные, но всё же движения за родную землю, язык и традиции. Одобрения федеральной власти это не встречает, где-то вообще прессуется, но всё же осознание «корней» теплится.

 

В 1929 году известный американский журналист Джордж Вирек побывал в Москве. Он беседовал с Караханом (зам. наркома иностранных дел, НКИД), Каганом (отдел англо-американских стран НКИД), Волиным (отдел печати НКИД, будущий главный цензор страны), Коробковым (директор правления Госбанка), Рязановым (Институт Маркса и Энгельса) и многим другими управленцами рангом ниже.

Большевистскую Россию он охарактеризовал кратко: это диктатура интеллигентов. Так как Россия только вступила в модерн – и то лишь в больших городах, то интеллигенция была самой отдалённой от власти группой. Она не имела опыта управления, уважения как большинством отсталого населения, так и старыми привилегированными группами – от священства до промышленников. В таких условиях интеллигенция, приходил Вирек к выводу, может самоутверждаться, заставлять подчиняться себе, только страшной диктатурой и репрессиями. Это сила от бессилия.

То, что и низовая интеллигенция не принимается народом, Вирек в своём репортаже (позднее книге, написанной по итогам поездки в СССР) охарактеризовал одним статистическим фактом: «В 1928 году крестьяне убили 59 учителей, 53 ранили».

(Отсюда позднее Вирек понимал вал репрессий второй половины 1930-х так – Сталин избавился от правящих интеллигентов, заменив их более архаичными, народными управленцами. Сделал структуру власти по социальным меркам более подходящей к основе страны.)

Толкователь

Только надо бы расширить. У власти в 1920-е годы были марксисты-коммунисты. А среди них действительно было много интеллигентов. Во-первых, именно они падки на дурацкие фантазии вроде коммунизма. Во-вторых, коммунизм позиционировал себя как гуманистический проект: свободное развитие каждого - условие свободного развития всех. И что выберет интеллигент - свободное развитие или обязанность найти свое место в строю?

А так примерно правильно.

Толкователь

Подумалось, что Казахстан теоретически может стать точкой сборки части территорий Северной Евразии. На тех самых евразийских началах. Восемь лет назад Украина не захотела быть точкой сборки обновлённой Руси – европейским проектом объединённых восточных славян, настала очередь проекта евразийского, тем более что Россия сама отказывается от европейского пути.

Российский тюркский мир казахам вообще будет несложно влить в свою орбиту. Вероятно, и поволжских финно-угров. И русских, кто захочет стать евразийцем. Тем более что у русских как не было, так и нет (и скорее всего не будет) субъектного начала для собственных проектов. Только если «прицепиться» последним вагоном к кому-то.

Другое дело, нужно ли это самому Казахстану. Нужно ли это Китаю – выращивание нового большого государства у себя под боком с неясными перспективами его жизни. Есть ли «Ататюрк» для такого большого проекта.

Большая тема для осмысления.





 

«...факт усиления зависимости России от иностранного капитала — это бесспорный факт. С одной стороны, приток иностранных инвестиций сопровождался внедрением новых технологий, с другой стороны, выкачиванием из России необходимых ей самой ресурсов, в том числе капитала. В результате этого иностранный капитал становился одновременно двигателем и тормозом внутреннего накопления. Баланс этих двух тенденций не подведён. Однако можно утверждать, что иностранные инвестиции двигали вперёд промышленность и транспорт, а откачиваемые средства поступали главным образом из деревни, что способствовало разрушению крестьянского хозяйства. Процесс первоначального накопления приобретал однобокий характер: в России оставались разорённые крестьяне, а прибыль от инвестиций уплывала за границу, что сдерживало формирование отечественной буржуазии».

А. В. Островский. Российская деревня на историческом перепутье. Конец XIX — начало XX в. М., 2016.

Символика фильма “Брат” еще и потому отдает такой фальшью, что воспринимается как нечто совершенно нерусское. “Брат за брата” - это что-то из кавказского лексикона. Для русских же кровные родственники - главные враги.

На православном радио «Радонеж» вполне консервативный историк Феликс Разумовский очень ёмко обрисовал разницу двух управленческих моделей – украинской и российской.

«Киевский университет имени равноапостольного князя Владимира основан Николаем I. Посмотрим на состав студентов в середине 19 века. Большая часть – поляки. Поскольку вся местная верхушка была шляхетской. Украина надолго попала в орбиту польского влияния после Батыева разгрома. Как только человек из украинского крестьянства или казачества чуть поднимался, то сразу ополячивался.



Хмельницкий, например. Он же был польский полковник. Ещё чуть, и он бы совсем ополячился. Все носители местной власти, начиная с самого Хмельницкого, это люди такой полуевропейской политической культуры, которая и в Польше имела место. История Украины гетманской, начиная с Хмельницкого, это бесконечные шатания.

Как устроена политическая традиция в России? Ты присягнул государю, он твой отец – разговоров нет, служи. А там иначе. Там политик все время входит со своим сюзереном в договорные отношения. Ты мне, я тебе (поляки на этом подорвались, кстати). И что мы видим: Переславская Рада, казачья старшина присягнула царю. А дальше Хмельницкий начинает переговоры со шведским королем, может быть, там условия будут лучше. Мазепа также поступал. Да и все украинские гетманы. Надо знать этот тип гетманского поведения и политической культуры Украины».



Такой же тип служения был и в Восточной Европе. Только там автохтоны онемечевались, если хотели выйти в люди. В Прибалтике, Чехии, Хорватии, западной Польше и т.п. Украине в этом плане немного не повезло – ополячивание было всё же вторично по отношению к Европе (копия копии). Первично же – онемечивание. В общем, даже имперское начало Петербурга создавали немцы.

Но хорошо подмечено Разумовским постоянный поиск украинцами нового начальника и договорные отношения с ним. Это то, что пока мало понимают в России. Те же два Майдана – это не злая воля кукловодов-американцев, а прекращение местными элитами договорных отношений с прежним начальником и поиск лучших условий с начальником новым (что не отменяет того, что разные элитные группы могут пользоваться помощью извне; одни – американской, другие – российской, третьи – польской или немецкой). И этот процесс на Украине никогда не изменить.

Продолжаю читать книгу Глеба Павловского «Ироническая империя. Риск, шанс и догмы Системы РФ» 2019 года. Написана она тоже тезисно, как строчки в записной книжке «чтобы не забыть, и потом развить тему».

Интересное наблюдение Павловского о сути пропаганды в России:

«Система РФ – болтун, рассказчица историй про себя. Рассказывая странные вещи, Система затягивает в магию сюжета и не отпускает. Для этого сюжет масштабируется и форсируется (что неточно зовут пропагандой). Государство в России кажется сильным только самому себе. Задача же в том, чтобы в это верили внутри и вне страны. Слабая российская власть находится в ловушке рассказов о своей силе другим. Это толкает её к рискованным эскалациям, проецирующим вовне не силу ее, а ее фантазии о мире».

Т.е. правильно называть пропаганду «сказками». И потому эти сказки так хорошо заходят большинству россиян.



И ещё одно наблюдение Павловского на эту тему, но другими словами:

«Всем в СССР недоставало прощения, благоволения, милости – демобилизации! И при конце советской игры все вдруг всё это получили. Горбачев, Ельцин и Путин принадлежат к ряду демобилизаторов, и каждый из них попуститель. Каждый потакал человеческим слабостям и русской тяге к сказочной «увольнительной» из истории. В Путине это достигло максимума, но объединилось с его личным скепсисом насчет честности русских. «Каков народ, такие и песенки» – это Путин о гимне РФ, который сам утвердил».

И в этом отличие пропаганды от сказок. Пропаганда требует твоей включённости в неё, жизни по ней. А сказки этого не требуют от человека – просто выслушал их, прибавили или убавили они тебе настроения, и после этого ты пошёл дальше жить своей частной жизнью.

С.Градировский:

Русские - это действительно не кровь и не почва. Территория - всё, человек - ничто!

Поэтому кровь в России не на человеке, а на Государстве. Оно - подлинный бог русского. Конечно же, это скрытое язычество. Язычество в пределе. Это вам не мухоморы по болотам искать и жевать. Это, по сути, поклонение идолу сильному, идолу вечному — Левиафану! То, что это язычество русскими не признаётся, потому что тогда придется поставить под сомнение византийскую версию господствующей веры. А это страшно. Почти любому современному русскому невыносима мысль о безгосударственном существовании. Кто так не думает — внутренний эмигрант.



Поэтому те, кто настаивает на кровно-почвенной интерпретации русского — суть внутренние сепаратисты! Попросту предатели! Ведь русские это те и только те, кто служат русскому государству — Белому Царю, Красному Секретарю, в целом демону государственности, московскому Левиафану; или как именовал эту тварь Даниил Андреев — Жруглу!



Обратите внимание на перемены в русской душе: вначале, русские бежали от царя, бежали на Волгу и Дон, бежали в Сибирь, Семиречье и Закавказье, бежали в Прибалтику. Русские бежали, чтобы остаться русскими, потому что тогда они противились державной поступи Левиафана. Но государство почти всегда их настигало. Казаки, которые изначально были воплощением духа вольницы, врагом государства, стали самыми верноподданными служителями Жругла.

Мозги у современных русских настолько промыты, что вас практически за любой антигосударственный дискурс объявляют врагом России. Россия слиплась с государством. Стало невероятно трудно из любви к России выносить приговор государству.

Но, одновременно, во всём этом видится поражающая воображение могущественная способность Москвы всё делать своим, все прибирать к рукам!



Русские — это не этнос, хотя их туда записывают, даже можно сказать запихивают. Нам говорят: станьте как все нормальные народы. Мы отвечаем: это не просто вредно, это для нас губительно. Это наша смерть!

Дадим техническое определение российскому метаэтносу: русские — это специально сконструированная идентичность под сверхзадачу Госстроя. Русские — это морфология проектной деятельности государства!

Из стенограммы методологической ОДИ (организационно-деятельностной игры) в Севастополе в 2009 году.

Методолог Сергей Градировский был одним из тех, кто ещё в конце 1990-х придумал, а затем сконструировал «Русский Мир» (вместе ещё с двумя методологами – Петром Щедровицким и Ефимом Островским).

https://t.me/tolk_tolk/12397

Wieslaw Walkuski

Маркс всегда останется актуальным.

Например, у Маркса есть работа «Разоблачения дипломатической истории XVIII века», в которой нашлось место не просто осмыслению российской истории этого века, но и роли Новороссии в ней.

Маркс объясняет, почему России понадобилась эта полоса Причерноморья.



В правление Екатерины II она сама и её приближённые пришли к выводу о чрезвычайной стратегической уязвимости Санкт-Петербурга. ВСЕ балтийские государства были враждебны России (иногда они могли становиться ситуативными союзниками, но сути дела это не меняло).

Петербург не имел собственной кормовой базы. Для обеспечения города продовольствием требовалась слаженная работа огромной инфраструктуры – и чем дальше, тем больше. По мере роста и развития Санкт-Петербурга его ресурсное обеспечение становилось всё сложнее, и город фактически был марсианской космической станцией того времени. Вся Империя работала на Петербург, при этом малейший сбой приводил к тяжелейшим трагедиям: достаточно вспомнить Февральскую революцию и Гражданскую – первую блокаду города, а также вторую блокаду Ленинграда во время ВОВ.



«Нельзя сказать, что российские власти этого не понимали, - писал Маркс. - Перенос столицы в Новороссию, то есть Севастополь или Одессу был вполне реальным. В отличие от невских болот, Новороссия имела мощнейшую ресурсную базу. Нужно было её лишь правильно освоить, подготовить к приёму царского двора. Понятно, что для начала черноморское побережье нужно было очистить от турок и татар.



Мир, заключенный с Портой, был, несомненно, удачным, но замахивались на гораздо большее. Россия начала войну с призыва к всеобщему восстанию на Балканах. От румын, болгар, сербов и греков ждали свержения янычарского ига и образования подконтрольной России конфедерации, с тем, чтобы Новороссия имела дружественных, а не как Петербург, враждебных соседей. Спорадические восстания на Балканах действительно имели место, но в целом миссия кончилась провалом (Балканы ещё надолго остались турецкими).



Тем не менее русское правительство действовало быстро, решительно и с немецкой пунктуальностью, свойственной Екатерине. Обретённую Новороссию начали заселять немцами, греками, сербами, чтобы в ней не завелись собственно русские. Полоса населения, не относящаяся к московитам по национальной принадлежности, должна была реализовать сценарий Санкт-Петербурга, только не в безлюдных болотах, а на плодороднейших черноземах. Отцом-основателем Новороссии без русских был Джузеппе де Рибас.



Но пока не появились железные дороги, а Турция не ослабла, создать новую столицу «без русских» в Причерноморье не было никакой возможности. Надо было, тяжко вздохнув, соглашаться с тем, что Петербург ещё надолго останется столицей (и тоже преимущественно без русских, во всяком случае в её управлении).

Маркс включил в «Разоблачения» краткий отрывок из рукописи преподобного Питта, капеллана английской фактории в Петербурге. В нём сообщалось, что последними словами императрицы Екатерины II перед смертью были сказанные секретарю слова о союзе в Англией: «Передайте князю Зубову, чтобы он пришёл ко мне в двенадцать часов и напомнил мне, что надо подписать договор о дружественном союзе с Англией».



(Отдельно надо написать о том, что сейчас Россия по тем же причинам повторяет бросок в Новороссию, пытаясь основать там новый «центр силы». Попутно забросив, заколотив окно, Петербург и в целом Северо-Запад. Но судя по вводным, и эта попытка Новороссии-2 не увенчается успехом – хотя бы потому, что пространство вокруг неё всё так же враждебно, как в XVIII веке.

Логически просится же бросок на Восток – если не на Дальний, то хотя бы по линии Прикаспий-Урал, но для этого надо «денацифицировать» Казахстан. Интересная история, требующая осмысления)

Настроение сейчас - радостное

Караганов:

Пора перестать перепевать лукавое и продиктованное польскими генами утверждение Збигнева Бжезинского о том, что Россия без Украины не может быть великой державой. Наоборот Россия не может быть таковой с неподъемным украинским ярмом, созданным Лениным и расширенным Сталиным.