Долго ли коротко ли, а ледовые тракты Байкала привели меня на Ольхон, которого мы в прошлой части достигли пешком через острова и мысы Малого моря. Крупнейший озёрный остров России (730 км²) и второй по величине в мире после канадского Мануталина на озере Гурон (2766 км²), для бурят он священная обитель 13 богов родной земли, а для всех прочих народов - важнейшая достопримечательность Байкала. Я был на Ольхоне трижды - хрустальной осенью 2020 года, дымным летом 2021-го и наконец серой и снежной зимой 2022-го. Осенью я осматривал сам остров во всей красе глубокого несезона, летом меня привёл сюда тайлган - молебен бурятских шаманов, а зимой - конечно же, поиски на Байкале ледовой феерии. В заключительном посте этих поисков расскажу про Хужир и поездку на север Ольхона.

На карте поистине бездонной для туриста Иркутской области есть Ольхонский район, территория которого в 1923-37 годах принадлежала Бурятии. Вот только входят в него и Тажеранская степь с Бугульдейкой, и карниз Приморского хребта к северу от инфернально-ветреной Сармы, и тайга по горам на много километров. На сам священный остров приходится лишь 5% площади и 20% населения района, а центром Приольхонья служит вполне себе материковый и безмерно заурядный посёлок Еланцы в полусотне километров от Ольхонских ворот на Иркутск. У острова своя столица - Хужир (1,3 тыс. жителей) на берегу Малого моря, примерно на полпути от Ольхонских ворот до Хобоя. Основанный в 1930-х годах, он изначально заселялся русскими со всей страны, коих позже дополнили ещё и депортированные литовцы: коренных островитян, бурят эхиритского племени, в начале ХХ века почти всех забрала эпидемия проказы. Буряты, конечно, живут на Ольхоне и ныне, водят "буханки", готовят буузы и продают сувениры, однако на улицах Хужира они меньшинство, да и по-русски говорят в большинстве своём без акцента. Распад СССР принёс сюда не только нищету, но и темноту: на Маломорском рыбзаводе сгорела единственная на весь остров электростанция. Со светом от генераторов, непомерными ценами на всё, оторванностью от мира и преобладанием натурального хозяйства (рыбалки) Ольхон тех лет представлял собой странный филиал Крайнего Севера: я, конечно, не могу не вспомнить Вайгач - тоже олимп, но не бурятский, а ненецкий. Всё изменил 2005 год, когда под Ольхонским воротами, с использованием немецких и французских технологий, проложили донный электрокабель, которому сарма не страшна. Дальше оставалось чуть отладить работу переправы и сделать её бесплатной для всех, а под боком ещё и Китай преуспел: с конца 2000-х годов лицо Хужира определяет в первую очередь туризм.

2.


Но туризм - странный: на всём острове не увидишь асфальта, больших красивых автобусов, фастфудниц или отелей крупных сетей. Осенний Хужир напомнил мне декорации города-призрака в старых вестернах, а летний Хужир - ни дать ни взять дауншифтерский курорт где-то в азиатской или африканской глухомани. Дело в том, что не спроста жители Приольхонья в шутку называют свой район Резервацией: главная сила здесь - Прибайкальский национальный парк, в 2019 запросто посадивший районного главу за то, что посмел без их ведома заасфальтировать дорогу. Мечта начальников нацпарка в одном из самых туристических углов страны - вообще избавиться тут от постоянного населения и дорог, чтобы никто не мешал забирать себе все деньги от туризма. И если людей нельзя выселить, то можно попробовать их выжить: на юристов ПНП полагается не меньше, чем на егерей. Жизнь на Ольхоне своеобразна: с одной стороны, любой дом, а уж тем более турбаза при доме, тут может ВНЕЗАПНО оказаться нелегальным самостроем, но с другой стороны, нацпарк не пускает сюда крупный капитал. Максимум - мелких предпринимателей из Иркутска да очарованных высокими вибрациями волонтёров со всей страны. Как божество, порой он карает островитян, но надёжно хранит от чужаков их благополучие.

2а.


Вокруг туризма крутится и вся здешняя жизнь, а год делится на три сезона: лето, февраль-март и всё остальное. В это остальное можно рыбку половить, пошабашить где-нибудь или в отпуск съездить на материк, другие же два сезона - страда. С той разницей, что летом выходят в байкальские волны прогулочные суда и моторные лодки, зимой выкатываются на лёд "хивусы" и собачьи упряжки, а буханки и джипы снуют по грунтовым и ледовым дорогам круглый год. Дешевле всего переночевать на Ольхоне можно, как ни странно, летом, когда открывается множество кемпингов из кизяка и палок, готовых по требованию суда самоликвидироваться в одну ночь. В несезон 9/10 турбаз на Хужире закрыты, но оставшиеся - пусты, и с хозяевами уместен торг. Зима же в этом плане - самое неудачное время: открыты только капитальные гостиницы, но цены в них - под высокий сезон. На февральские праздники я не смог найти ничего дешевле 5-7 тысяч рублей за ночь и предпочёл сделать своей базой Сарму, а вот сразу по их окончании на тогда ещё работавшем в России "Букинге" открылась гостиница "Рыбацкий берег" за 3000 рублей в день. В общем неплохая - нам достался огромный номер с крошечными удобствами, довольно приятным интерьером и запахом живого дерева. Дверь вела на лоджию второго этажа, с которой сняты прошлые кадры. В общем, не времянка, не самоделка, не койка в курятнике... однако стоит эта гостиница во дворе самого обычного частного дома, между поленницей и гаражом. Ворота выводят на главную улицу, по которой в одну сторону центр с такими знакомыми за три приезда магазинами и кафешками, а в другую - спуск в Хужирский порт:

3.


Представляющий собой некое подобие Сурового Сибирского Лофта: теперь уже не догадаешься, что вообще-то по происхождению Хужир, в 1946-2014 годах числившийся посёлком городского типа - это город-завод! Если быть точнее - Маломорский рыбзавод: в 1930-х годах Советы задумали сделать Ольхон непотопляемой плавбазой. К концу 1940-х он был центром системы из нескольких рыбзаводов (например, в Онгурёне и Сарме) и моторно-рыболовной станции в Сахюрте, по которой этот посёлок у переправы и ныне в обиходе зовут МРС. Но всё теперь в прошлом, и я не знаю точно, когда и как непотопляемая плавбаза пошла ко дну. Как я понимаю, наложилось друг на друга тут всё: пожар на заводской электростанции в начале 1990-х, переход к капитализму, а в первую очередь - борьба общественности за "спасение Байкала", по итогам которой маломорским сейнерам стало просто нечего ловить.

https://varandej.livejournal.com/1148095.html

Помимо тунгусов, ушедших с Байкала вниз по Лене в 7 веке от тюрок, и тюрок, ушедших вниз по Лене в 11 веке от бурят, был у якутского народа и третий компонент - хоринцы. Так и теперь называется крупнейшее бурятское племя, которое в 13-14 веках другие племена выжили из Прибайкалья. В основном - за Байкал, но были и те, кто ушли чёрным ходом вдоль Лены. Но новом месте хоринцы влились в уже вполне состоявшийся якутский народ, однако - явно не легко и не сразу: ещё у ныне живых стариков есть оборот "говорить по-хорински" в смысле "ругаться". И если крупнейшее на левом берегу якутское племя кангалассов похоже на ветвь древнего племени канглы, восходящего к возникшей задолго до тюрок первой степной империи Кангюй, то самые многочисленные на правом берегу борогонцы считают себя потомками монгольского племени борджигинов, из которого родом Сам. Известнейшим даже не тойоном (князем), а дарханом (царём) кангалассцев был Тыгын, пытавшийся объединить людей саха. Опорой его племени служили Ленские долины, в первую очередь отвоёванная у эвенков Туймаада, где теперь стоит Якутск. Антагонистом Тыгына в истории остался борогонский тойон Легой, в 1630-х годах ставший проводником русской экспансии в Якутию. Ну а главным активом борогонцев не речная долина была, а Мюрю - самый большой алас. По-научному - термокарстовая котловина: впадины с озерцом на дне и тучными лугами на пологих склонах и стали главными точками притяжения для пришедших из Великой Степи скотоводов. Старая Якутия была архипелагом аласов, но большинство из них могли прокормить семью, в лучшем случае род, в то время как Мюрю кормил целое племя.

Земля борогонцев - это Усть-Алданский улус, к слиянию двух величайших рек Якутии выходящий, впрочем, глухой тайгой. Главную его достопримечательность - скансен "Дружба" у берега Лены, - я показывал в прошлой части. Теперь же пересечём Борогонию насквозь, и спасибо за это нужно сказать проекту "Живое наследие", депутату Госдумы РФ Сардане Авксентьевой, администрациям Республики Саха и Усть-Алданского улуса и пресс-секретарю Люции Бурцевой.

От Якутска до аласа Мюрю 120-140 километров пути, вот только самих путей - два. Можно переправить через Лену в Нижний Бестях и долго пылить по дорогам через второй по размеру алас Тенгюлю, а можно проехать на север до Кангаласского мыса, от подножья которого несколько раз в день ходит паром в Соттинскую долину. Обе переправы я уже показывал раньше. На своих колёсах да сильно напрягшись реально даже проехать это кольцо за день, что наш водитель Николай Егорович на белом "Патриоте" и сделал. За вычетом того, что ночевать мы остались в Бестяхе - могли успеть на последний паром, однако возвращение в Якутск не входило в наши планы. А вот так Лена у Кангаласского мыса выглядит с борта парома:

2.


Соттинская долина, этот Борогонской порт - самая нижняя в среднем течении Лены и самая маленькая, всего 22 километра вдоль берега. Центром её служит большое село (1,1 тыс. жителей) со звучным названием Огородтах, которое в обиходе называют Соттинцами местные жители:

3.


Туристы же говоря "Соттинцы" подразумевают "Дружбу" - у заброшенного кладбища с настоящими, а не музейными чардаатами (мавзолеями) к музею деревянного зодчества уходит тупиковая, но весьма неплохая дорога, отмеченная парой стел. Вот эта на полпути от развилки к музею поставлена в 2005 году в честь включения якутского эпоса "Олонхо" в список нематериального наследия ЮНЕСКО:

4.


У развилки, а не у переправы, за Огородтахом от неё, встречает и въездная стела Усть-Алданского района, на барельефе которой - панорама Соттинского музея с репликой Зашиверского острога и ветряной мельницей, сгоревшей в 2015 году от летучих искр далёкого лесного пожара.

5.


Ну а от развилки до нашей сегодняшней цели - порядка 70 километров. Дорога к Мюрю уныла: чахлый лес, густая пыль, редкие аласы и кладбища, напоминающие о двух-трёх скрытых за деревьями сёлах. Но вот грунтовка делает резкий поворот, буквально наскочив на сэргэ небольшого мемориала Победы (1985):

6.


И если учесть, что в среднем алас в Якутии выглядит как-то вот так...

7.


...то масштаб раскинувшегося за стелами пространства поражает: откуда взялось название Мюрю, теперь не известно, но сам якуты возводят его к русскому слову Море:

8.


Алас раскинулся на 13 километров с запада на восток и на 9 с севера на юг, его окружность 22 километра, площадь - 65км², и большинство своих собратьев Мюрю превосходит натурально в сотни раз. Тем не менее, это алас - на всём его пространстве от чего-то протаяла вечная мерзлота, и земля просела на пару десятков метров. 12 озёр на дне Мюрю намекают, что скорее всего это случилось не сразу - постепенно тут возникла дюжина аласов вплотную друг к другу, а дальше таяние мерзлоты и эрозия стёрли их границы. В котловину Мюрю вдаётся 9 мысов, самый заметный из которых - Чарастумса, или Клюв Чечётки:

9.


За мысом на кадре выше видна борогонская пыль - в сухом безветрии Якутии она везде над дорогами стоит густо и долго, но самой мелкой и вредной пылью на всю Республики славится именно Усть-Алданский улус. За Клювом Чечётки - другой берег Мюрю: дорога охватывает алас с трёх сторон. Левее, на ближнем к нам берегу, стоит нынешний райцентр Борогонцы:

10.


В 1936 году сменивший в этой роли старинный Томтор, руины которого лежат чуть ближе к нам и чуть левее в панораме. Он, впрочем, был основан только в 1805 году, и вряд ли теперь кто-то сможет сказать, где стояла показанная обителью зла в фильме "Тыгын-Дархан" ставка тойона Легоя.

11.


В Борогонцах, напротив, уже после нашего приезда открыли памятник Легою, а когда "Тыгын-Дархан" вышел на экраны якутских кинотеатров - тут выразили протест. Внутриякутские взгляды на события 17 века не совпадают по сей день, и если в Якутске и вообще теперешнем мейнстриме Тыгын предстаёт надеждой народа саха, встретившего русских в одном шаге от государственности, то в Заречных улусах, наоборот, Тыгын - кровавый самодур, своей гордыней и жестокостью так запугавший иные племена, что они были готовы искать защиты у чужеземцев. Достоверно же только то, что Якутский острог в 1632 году был поставлен в Соттинской долине и лишь через 10 лет, после подавления масштабного восстания и казни Тыгынидов перенесён на своё нынешнее место в Туймааду. Руками чужаков Легой победил Тыгына, и всю царскую эпоху именно борогонцы были опорой русской власти в Якутии. Алексей (Сэсэн) Аржаков в 1789 году лично дошёл до Екатерины II и представил ей план местного самоуправления якутов; прямой Легоев потомок Иван Мигалкин в 1827-37 годах руководил недолговечной Якутской Степной думой, и даже в 1918 году борогонец Василий Никифоров (Кюлюмнюр) был избран председателем земской управы, став первым якутом во главе всей Саха-Сирэ. Взять реванш кангалассы сумели лишь в позднесоветское и особенно в постсоветское время - из них был Михаил Николаев, возглавлявший республику в 1989-2002 годах и вновь прославивший Тыгын-Дархана.

12.


Это всё я знал и до поездки, а тут мне вскоре рассказали, что мы приехали по старой Дороге Архиепископа - это была часть накатанного в 17 веке и обустроенного в 1730-х годах Охотского тракта, но из всех его путников чаще всего задерживались в Борогонии миссионеры. Место для памятника Победы тоже выбрано не просто так: той же дорогой в 1941-45 годах борогонцы уходили на войну, и этот поворот - последнее место, с которого парни видели Мюрю. Дальше в лесу, говорят, многим чудилась танцующая дева, и все, кто видели это знамение - вернулись живыми.

12а.


Об этом всём мне поведала Зоя Михайловна Белолюбская, научный сотрудник Усть-Алданского историко-краеведческого музея имени Алексея Аржакова. Слева от неё - Люция Бурцева, пресс-секретарь районной администрации: она курировала наш визит, и забегая вперёд скажу, что лучше всего из 5 улусов по пути нас встречали именно на Усть-Алдане. Ну а справа - удалой Георгий Петрович Андреев, заместитель министра инноваций Республики Саха, в эти же дни оказавшийся по делам в Борогонцах. На их жёлтой "Газели" мы и продолжили путь:

13.


Но на полпути до Борогонцев как-то спонтанно свернули в Томтор: сначала возникла идея остановиться и сфотографировать его от поворота, затем - подъехать поближе к заброшенным зданиям, а в итоге мы углубились в пустое село.

14.


Томтор - одно из самых распространённых названий в Якутии, о происхождении которого, однако, я толком ничего не нашёл. Свои Томторы тут есть, кажется, в каждом улусе, а самый известный Томтор - конечно же, тот, который "полюс холода" близ Оймякона. Мюрюнское селение, как уже говорилось, было основано в 1805 году и опустело в 1930-х, ну а дальше в дело вступают долговечность лиственничных брёвен да якутский климат, где старые срубы не сгниют от бесконечных дождей и не разрушатся ветром - Томтор-на-Мюрю самопроизвольно превратился в музей, достойный Соттинцев, полностью сохранившееся якутское улусное село 19 века.

15.


На прошлых кадрах видны длинный балаган (традиционное якутское жилище) с хотоном (пристроенным с севера хлевом), а в основном Томтор состоит из почти одинаковых изб с плоскими дерновыми крышами. Одну из таких изб, первое в улусе Народное училище (1872), я показывал в прошлой части как экспонат музея "Дружба", а вот пара сэргэ - это Памятник Врачам открывшегося в 1900 году первого фельдшерского пункта Борогонии:

16.


По этим сэргэ можно понять, что Мюрюнское селение заброшено, но не забыто, и это вселяет надежду, что однажды тут будет деревня-музей:

16а.


В центре Томтора, обросшая покинутыми коровниками, ещё стоит полуразрушенная Вознесенская Борогонская церковь (1895):

17.


При жизни она выглядела так:

17а.


Внутри неё лишь голые брёвна, но - чистота: местные не дают храму покрыться коровьим навозом:

18.


В табиличке на стене сказано, что церковь построена в 1805-13 годах, но тут речь идёт скорее о старом храме, совсем маленьком и не уцелевшем даже на фото.

18а.


От церковного кладбища осталась могила комсомольца-партизана Иннокентия Слепцова:

19.


А рядом простор Мюрю, придающий руинам села какое-то особое величие:

20.


Если бы борогонцы имели свой флаг - на нём определённо были бы зелёные и голубые полосы. Мозаика воды и островов завораживает, и лишь на фотографиях я приметил хижины и навесы - это охотничьи укрытия:

21.


А к той далёкой урасе мы и будем двигаться фактически весь рассказ:

22.


Пока же едем в Борогонцы - районное село (5,2 тыс. жителей), по духу скорее ПГТ, вытянутое на десяток километров вдоль северного берега аласа:

23а.


Для меня оно стало первым увиденным райцентром Якутии после весьма нетипичных Ленска и Олёкминска, и в Майе, Чурапче, Ытык-Кюеле, Жиганске нас ждал примерно такой же пейзаж:

23.


Откровенно говоря, якутская глубинка неприглядна: грунтовые или бетонные улицы, только-только начинающие реновироваться каркасно-засыпные двухэтажки на сваях, трубопроводы над землёй и попадающиеся в самых неожиданных местах пустыри, болотца и микро-озёра. Конечно же, всё перечисленное обусловлено вечной мерзлотой, из-за которой сложно строить капитальные дома и закапывать под землю трубы. Да и долгая солнечная зима сказывается: все недостатки пейзажа скрадывает чистый белый снег, ну а лето Якутии слишком короткое и прекрасное, чтобы его могла омрачить грязь под ногами.

24.


Ещё одна особенность Якутии, совсем не понятная по Якутску и Олёкминску - в том, что многонациональная Республика Саха представляет собой фактически мозаику мононациональных земель. Если, к примеру, в Витиме и Ленске якута почти не увидишь, то в Заречных улусах доля саха от наслега к наслегу не опускается ниже 95%, а "на глаз" так и все 100%. Из отдельных зданий Борогонцев выделяется улусная администрация, солидный вид который явно намекает, что улус и район - всё же не вполне синонимы: согласитесь, сложно назвать районом единицу размером с крупную область где-нибудь на Урале или в Западной Сибири? У Усть-Алданского улуса размер скорее среднерусский - 18 тыс. км², и с 22 тыс. жителей это одно из немногих мест Республики Саха, где плотность населения больше 1 человека на километр.

25.


Кое-где в поселке уцелели деревянные здания 1930-50-х годов, самое заметное из них - библиотека:

26.


Улица мимо неё поднимается к памятнику Победы (1970):

27.


По-русски он называется Меч, а по-якутски - Батыя: обелиск и правда напоминает скорее клинок якутскиой пальмы (алебарды), в боевом варианте (батас) бывшей главным оружием междоусобных войн, а в охотничьем (собственно батыя) представляющей собой натуральный таёжный мачете.

28.


Другие элементы мемориала - Вечный огонь, Мать-Якутия, танк на косогоре и всё то же величие Мюрю:

29.


Гордость Борогонцев - ипподром на острове в ближайшем к посёлку озере Турахай:

30.


Здесь в летнее солнцесостояние празднуют Ысыах, а деревянная арка у входа появилась в 1996 году, когда в Борогонцах проходили первые спортивные Игры народов Якутии: в отличие от "Игр Тыгына", которые я фотографировал на центральном Ысыахе, здесь якутяне состязаются не в национальных, а во вполне олимпийских видах спорта.

31.


Многолюдье у ипподрома не случайно: в 2022 году проходившие раз в 3-4 года Игры народов через Покровск, Хандыгу, Олёкминск, Намцы и Амгу вернулись на своё изначальное место. На острове нас встретил Александр Васильевич Аммосов, начальник капитального строительства Усть-Алданского района, основным объектом которого в 20-х числа июня был ипподром. Там только-только заканчивалось возведение трибуны на 1000 зрителей с возможностью развертывания временных трибун ещё на 4000. Рядом ждал открытия замотанный брезентом памятник Майгатты Бэт Хара (Майгатты Очень Чёрному) - борогонскому силачу, что, по преданиям, ростом был выше двух метров и легко поднимал сто кило. Парень из беднейших рыбаков с некрасивым тёмным рябым лицом на давнем Ысыахе победил всех благородных боотуров и получил в жёны красавицу Айталы - дочь Тыгына, который, якобы, и затаил тогда злость на Легоя и борогонцев. Народ на ипподроме репетировал церемонию открытия, а Люция очень аккуратно намекала мне на идею задержаться в Борогонцах: мы были здесь 1 июля, а игры должны были начаться 4-го. Позже я узнал из новостей, что праздник омрачила погода: церемонию открытия захлестнул внезапный ураган, а уже во время игр кому-то из спортсменов поплохело от стоявшей в то лето жары, аномальной даже по меркам резко-континентальной Якутии.

32.


На краю ипподрома - новый олимпийский факел и Аал-Луук-мас (2009) - символическое Мировое древо. Сейчас такие стоят на всех полях улусных Ысыахов, но слышал, что именно борогонский Аал-Луук-мас был первым:

33.


Ипподром, впрочем, мы проведали лишь на закате, а первым пунктом визита к Борогонцам стала школа, или вернее мастерская на её дворе:

34.


Там за резной дверью...

34а.


...трудится Евгений Владимирович Пестряков:

35.


Потомственный плотник (подсадных уток под потолком мастерил ещё его отец), Евгений Владимирович с 1996 года работал в школе учителем труда, но и в свободное время, где для души, где на заказ, творил разные деревянные вещи. Например, чороны - якутские кубки для кумыса, который саха почитали священным напитком солнечной благодати (ведь Солнце - это небесный конь!). Кумыс пьют на большие праздники вроде Ысыаха и подносят, как у нас хлеб-соль, почётным гостям. Поэтому немудрено, что именно чороны стали главным объектом якутской резьбы по дереву, и орнамент, в который было зашифровано множество благопожеланий и символов, наносили на них в 3, 7 или 9 поясов "курдааьыын". Чороны с одной ножкой считаются женскими, с тремя копытцами - мужскими, но это разделение относилось не к тем, кому подносили чашу, а к тем, кто её подносил.

36.


Свой первый чорон Евгений Владимирович вырезал в 2009 году по вилюйским лекалам, а дальше дело пошло на поток и с 2016 года стало основным занятием Пестрякова. На весь Усть-Алданский улус у него всего двое коллег, а вот какую красоту он создаёт ныне:

37.


Если дома якуты строят из лиственницы, а мебель плетут из тальника, то дерево чорона - берёза. Заготовку Евгений вырезает на станке, но и ручной работы тут много: нужно обработать наружную и внутреннюю поверхности, определить форму и размер ножки, вытесать её ножом снаружи и высверлить внутри, разметить и нанести орнаменты, обработать всё это специальным раствором лиственничной коры, чтобы затем зернистой шкуркой проявить древесную текстуру, вновь пропитать получившее топлёным жиром для блеска - и вот лишь после будет готовый чорон.

37а.


Делает Евгений Владимирович и другую посуду вроде кытахов (плошек) или усайяхов (ковшей) - в прошлом они были повседневными, а теперь, конечно, это тоже праздничная посуда или сувенир.

38.


Стрелами с тупыми наконечниками в прошлом охотник добывал пушную дичь, а теперь спортсмен стреляет по мишеням:

39.


Ну а вот такую прелесть Евгений Владимирович подарил гостям из далёкой столицы:

39а.


Проехав Борогонцы насквозь и пообедав в столовой местного 2-этажного бизнес-центра, продолжаем огибать алас. На его восточной стороне стоят сёла Мындаба и Чаран (600 жителей) - центр 1-го Хоринского наслега. В Чаран и отправились мы после чоронов:

40.


Его достопримечательности жмутся к Берёзовой роще, тонкой, прозрачной и зловеще шумной от чёрных ворон, стаи которых висели на ветках, как ягоды. К дороге роща обращена мемориальным сэргэ (1986), на плитах у которого справа увековечены местные большевики во главе с Николаем Окоёмововым, а слева - "красный шаман" Платон Ойунский с Татты:

41.


Идеолог автономии Якутии, он стоял у истоков Якутской АССР и по-прежнему чтим здесь как отец-основатель. Странный жанр памятников в Заречных улусах - где сохранённые, а где воссозданные Трибуны Ойунского, с которых он выступал перед народом. На Мюрю "красный шаман" приезжал с речью в 1936 году, незадолго до страшного, как и у многих в те годы, финала.

41а.


Но 1937-й был только впереди, и сам Ойунский понимал к тому времени, какие тучи сгущаются над его головой, а вот народ встречал Платона Алексеевича как пророка в своём отечестве. Пионеры по такому случаю насыпали дерновую звезду, которая хоть и поновлялась неоднократно, а ещё лежит на опушке:

42а.


Звезду, проведя пешком через рощу, нам показали сотрудники Литературного комплекса имени Василия Протодьяконова (Кулантая), расположенного у другой опушки со стороны села:

42.


Родившись в Хоринском наслеге в 1912 году, Василий Андреевич сделал политическую карьеру в Заречных улусах, а в 1948-50 и 1951-53 годах председательствовал в Совете Министров Якутской АССР. Однако якуты - литературоцентричный народ, и вряд ли политик удостоился бы такой чести, если бы с 1930-х годов не был ещё и писателем. Поруководив республикой, в 1950-х годах, Протодъяконов возглавил её союз писателей, а в 1969 основал в Якутске Литературный музей имени Платона Ойунского и стал его первым директором. Ну а на малой родине Кулантай удостоился музея в 1993 году:

43.


Литературный комплекс представляет собой двор, который от Берёзовой рощи отделяет оградка, а от Чарана - высокий забор. Деревянный тротуар ведёт к административному зданию и библиотеке, правее края кадра остался балаганчик, ну а оба прошлых кадра сняты с верхнего этажа башенки, фактически выполняющей роль сельского Дома культуры:

44.


В башне также полным ходом шла приготовка к празднику на открытие Игр Народов, в которой поддержать чаранцев приехали коллеги из других сельских музеев:

45.


В зданиях - небольшая экспозиция о Василии Протодьяконове и Терентии Аммосове - выдающемся резчике середины ХХ века по кости и рогу, чьи творения я показывал в Сокровищнице Якутии.

46.


Как я понимаю, только Теретий Васильевич мастерил белоснежные костяные чороны:

46а.


В балаганчике - собственно, интерьер балаганчика, дающий представление о детстве как героев здешней экспозиции, так и отцов и дедов посетителей музея. Сами предметы балагана в обще типичны для сельской Якутии - камелёк (камин), трёхногий стол и табуретки из тальника, кожемялки, жернова, металлическая посуда (керамику якуты с дорусских времён не жаловали) и как раз не типичный для других музеев оберег из медвежьей лапы у двери:

47.


Уже при написании поста я понял, что совершенно ничего не спросил о стоящей в ограде часовне, так что не знаю даже её посвящения. Да и внутри она больше похожа на музейный зал о деятельности миссионеров:

48.


Меня, конечно, больше всего озадачили "свитки" на старинной парте, но как я понял, это не древнеякутские рунические манускрипты, а какая-то вполне утилитарная вещь.

48а.


Рядом, в ограде - уцелевшая с 19 века от сельского кладбища могила под каменным русским надрогбием:

48б.


Дальше по часовой стрелке вокруг аласа есть ещё и село Маягас, а за ним - и та смотровая площадка, которую мы видели с другого берега Мюрю:

49.


Последний взгляд на его простор:

50.


Самым интересным местом Усть-Алданского улуса, помимо Соттинцев, представляется Танда, о которой Зоя Михайловна и сотрудники Литературного музея говорили не раз. Это крупное село (600 жителей) не на аласе Мюрю, а примерно в 40 километрах восточнее да по такой дороге, что даже в хорошую погоду туда доедет лишь внедорожник, а по плохой разве что трактор пройдёт. Там сохранилась деревянная Никольская церковь (1908), в которой сельский учитель Иван Готовцев в 1948-52 годах собрал неплохой музей (в 1980-х построивший себе отдельное здание). Рядом стоят небольшая угловатая часовня (1852), дом русского ссыльного Георгия Андросова и уникальная по пропорциям и сохранности деревянная юрта якута Алексея Шапова. Ещё дальше, в доступном лишь пешком через несколько километров урочище Билир лежат руины усадьбы, которую построил в начале ХХ века местный зодчий Семён Заболоцкий (Тыгыс) для старосты Петра Заболоцкого, а в усадьбе той на бревне есть таинственная надпись из 17 букв нигде больше не встречающимся алфавитом... Но из Билира будто и фотографий нет. Надписи, вырезанные на срубах неизвестными буквами, сохранились и в других местах Якутии, а до Танды, даже если бы я заложил дополнительный день, нам всё равно из Борогонцев было не на чем ехать. Так что - покидаем гостеприимный Усть-Алданский улус:

51.


По пути знакомясь с борогонской пылью:

51а.


О том, что пыль - это локальный бренд, нам поведал Георгий Петрович, уехавший с нами и здорово скрашивавший разговорами долгую дорогу по грунтовкам. По его словам, свой неофициальный бренд в Якутии есть у каждого улуса: в Кобяйском - караси, в Булунском - олени, в Горном - лоси, в Чурапче - коровы, в Татте - кони и писатели, ну а Хангаласский улус - так и вообще диснейленд.

52.


По красотам Хангаласского улуса мы планировали отправиться на следующий день - ниже в оглавлении это Булуус, Курулуур и Кердём, а ещё есть доступные только по Лене (опять же см. в оглавлении) Ленские столбы, Диринг-Юрях или бизонарий Усть-Буотама. Но сначала, пропылив сотню километров до Тенгюлю и выйдя на Колымский тракт, мы доехали по белой ночи до Нижнего Бестяха. Георгий Петрович вызвал такси и укатил на последний полуночный паром в Якутск, а мы поселились в гостиницу "Орда", которую нам организовала администрация Мегино-Кангаласского улуса. Сам его центр Нижний Бестях также есть в оглавлении, а о красотах глубинки расскажу в следующих двух частях.

ЛЕНА-2022
От Усть-Кута до Якутска. Оглавление и обзор.
От Якутска до дельты, а также верховья. Оглавление и обзор.
Верхняя Лена (Иркутская область).
Качугский тракт и Баяндай.
Качугский район. Качуг.
Качугский район. Анга.
Качугский район. Шишкинская писаница и Верхоленск.
Усть-Кут (2020).
Осетрово - Киренск.
Киренск - Ичёра.
Давыдово - Визирный - Витим.
Средняя Лена (Витим - Якутск).
Витим и Ленск.
Лёнск - Олёкминск.
Олёкминск.
Ленские Столбы.
Еланка - Табагинский мыс.
Долина Самартай. Булуус, Турук-Хая, Курулуур.
Кердем, Павловск, Нижний Бестях.
Нижний Бестях - Якутск - Кангалассы. Порты и переправы.
Якутия в общем.
Природа, история, символы.
Якуты. Материальное.
Якуты. Духовное.
Неякуты. Русские и коренные народы Севера.
Якутск. Старый город и новый облик.
Якутск. Вечная мерзлота.
Якутск. Музеи Якутска.
Якутск. Центр.
Якутск. Окраины.
Якутск. Чочур-Муран.
Заречные улусы Якутии.
Усть-Алданский улус. Соттинцы.
Усть-Алданский улус. Алас Мюрю.
Мегино-Хангаласский улус. Майа.
Магино-Хангаласский улус. От Ломтуки до Бютейдяха.
Чурапчинский улус. Чурапча.
Чурапчинский улус. Арылах.
Таттинский улус. Музей в Черкехе.
Таттинский улус. Окрестности Черкеха.
Таттинский улус. Ытык-Кюель.
Нижняя Лена - будет позже.
Амуро-Якутская магистраль - будет позже.

https://varandej.livejournal.com/1139711.html

От Усть-Кута на скоростном "Полесье" в компании суровых лесорубов до посёлка Визирный, на моторной лодке по ночной Лене до Витима, снова на полесках "Ленатурфлота" через уютный бетонный Ленск и обветшалый старинный Олёкминск мы спешили в Якутск на Ысыах (читается как "Ысых"). Так называется главный праздник Якутии, крупнейший национальный праздник всей (!) России, на котором народ Саха встречает летнее Солнце.

Побывать на этом празднике нам повезло в качестве журналистов, аккредитованных при Главе республике в рамках проекта "Живое наследие". И позже, из дома, я ещё напишу пару-тройку вдумчивых постов об Ысыахе, а сегодня, из знойного Якутска - многокартиночный и малобуквенный репортаж по горячим следам.

"В старину мы, якутЫ, жили аласами", - говорил паренёк, с которым мы под вечер отправились на поиски спортивной арены, ну а мне стоит пояснить, что алас - это специфически якутская форма рельефа, низина, у которой на дне озерцо, а на склонах - так глянувшиеся пришедшим сюда в Средние века коневодам степные луга. Земля народа Саха представляла собой архипелаг таких аласов среди таёжного моря. Ну а могучий раскосый черноволосый паренёк продолжал свой рассказ, - "...и вот на каждом аласе был свой Ысыах. Это знаешь, такие дни, когда зима позади, лето становится жарким, впереди пора сенокосов. И вот в эти дни мы позволяли себе отдохнуть. Народ съезжался ко двору тойона (князя), а тойон открывал амбары и угощал людей. Это было время пиров, состязаний боотуров и их лошадей, сватовства, и для каждого решалось, каким будет его следующий год. Ысыах - это и есть наш якутский Новый год!". Его неизменная дата - самая короткая ночь с 20 на 21 июня, и день после неё в Якутии считается государственным праздником. Но в последнее время народ саха гуляет не в само Солнцестояние, а в первые выходные после него, в 2022 году выпавшие на 25-26 июня. Официальные торжества проходят во всех районах, республиканский Ысыах Олонхо перемещается из года в год по разным уголкам гигантской (размером с Индию!) Якутии, но самым большим размахом отличается Ысыах Туймаада, названный по крупнейшей приленской долине, в которой стоит Якутск. Ну а мы, заручившись поддержкой Департамента информационной политики и массовых коммуникаций Администрации Главы и Правительства Якутии (ДИП АГИП) попали на совершенно особенный Ысыах: мало того, что праздновали его впервые после трёх лет эпидемии, и народ как следует изголодался по настоящему Ысыаху, так ещё и выпал он на знаменательные даты: 100-летие якутской государственности (то есть - образования Якутской АССР) и 390-летие вхождения якутской земли в состав России.

2.


Прежде Ысыах Туймаада проходил на городском ипподроме, но уже к концу лихих 1990-х празднику там сделалось тесно. В 1998 году тогдашний мэр Якутск Илья Михальчук выбрал новое место для торжеств - урочище Ус Хатын ("Три берёзы") в 25 километрах на север от города. То не случайно: в благословенном 2019-м на празднике побывало 206 тысяч гостей, а в недавние выходные - говорят, что существенно больше. И хотя гости эти съехались из многих регионов России (только среди официальных лиц - из 10) и 50 стран мира, подавляющее большинство участников праздника - всё же сами якутяне. Тут стоит сказать, что население Республики Саха - менее миллиона человек, то есть на Ысыах приезжает каждый пятый житель! Что-то сравнимое по масштабу я видел разве что на Певческом празднике в Эстонии, что в общем не случайно - что на Певческих полях, что на священных тусулгэ народ имеет возможность собраться и ощутить себя единым. Впрочем, за национальные рамки Ысыах также давно вышел, а его организаторы не устают подчёркивать, что это день единения и дружбы многонационального народа Республики Саха. Ысыах - едва ли не крупнейший ежегодный праздник во всей России, и уж по крайней мере очевидный лидер в её восточной половине. Утром праздничной субботы дорога на Ус-Хатын встаёт в тяжёлых пробках, которые мы объезжали окраинами. С автовокзала ходят то ли бесплатные, то ли почти бесплатные автобусы прямо до Ус-Хатына. Езда утомляет, и многие едут на два дня с ночёвкой. Но вот наконец то ли в часе (если повезёт), то ли в 2-3 часах (если не очень) пути от Якутска из-за леса вдруг показываются огромные белые урасЫ - якутские куполообразные чумы:

3.


От количества машин на отделённой узким старичным озером парковке глаза быстро лезут на лоб. Ус-Хатын - не поляна, а огромное поле с перелесками и озёрами, раскинувшееся на 2-3 километра. И всё это огромное пространство полно людей. Каждая ураса окружена небольшой площадкой, и свои площадки здесь имеют улусы (районы), большинство государственных органов, многие предприятия. Ещё два десятка площадок со сценами и алтарями предназначены для событий. Большинство сооружений Ус-Хатына - вполне себе постоянные, используемые из года в год. Но куда бы гость или участник Ысыаха ни пошёл, первое, что он должен сделать - это пройти Сакральный путь. Перед воротами Тойон-Аан проводится обряд очищения: нарядные женщины встречают гостей взмахами дэйбииров (опахала из конского волоса), улыбками и поздравлениями, а непосредственно в воротах поток людей распадается на мужской и женский, и каждый трижды обходит чашу со священным дымящимся огнём.

4.


Впереди уже видны три урасы главной трибуны на площадке №3, но сперва подойдём к Аал-луук-мас - Священному древу. Вернее, его символическому олицетворению аар-багах - оно, в отличие от прочих сооружений Ысыаха, каждый год новое, и между районами идёт негласное соревнование на самый красивый аар-багах. Мировое древо связует корнями, стволом и ветвями Нижний, Средний и Верхний миры, и гость сперва обходит очаг в основании Древа, а затем делает круг вдоль внешних стен:

5.


За Аал-Луук-Масом - аллея из 99 сэргэ, ритуальных коновязей, алтарей многих народов, вышедших с Алтая - будь то алтайцы, буряты или якуты. В 2019-м к каждому из сэргэ был привязан жеребец с длинной гривой, и хотя было то безумно красиво, на этот раз организаторы решили отказаться от такой идеи.

6.


Ну а в конце Пути, на самом высоком бугре Ус-Хатына, высится Алтан-Сэргэ - Медная Коновязь для исполинского коня, на котором не человеку ездить. Для якутского тенгрианства этот столб - что-то вроде кафедрального собора. К нему в дни Ысыаха всегда стоит длинная очередь из людей, желающих о чём-то попросить небожителей Айыы и земных духов Иччи.

7.


Как видите, большинство людей на Ысыахе одеты вполне по-городскому. Но такие одежды - лишь фон: многие якуты являются на свой главный праздник в национальных костюмах. В конце концов и в старые времена на Ысыахи шли пешком сквозь тайгу, чтобы себя показать соплеменникам, а в наши дни якуты умеют чтить традиции предков.

8.


Вот идеальный мужской наряд: чёрный камзол, узорчатые кожаные сапоги, летняя шляпа из конского волоса (массируя кожу головы, она помогает в жару), дэйбиир в руке и металлическое зеркальце на груди - здесь, в отличие от Бурятии, это не атрибут шамана, а всеобщий оберег.

9.


У якутских женщин же нарядов не видно за украшениями - в стране несметных природных богатств, среди которых алмазы и золото, такая феерия не удивляет.

10.


Доспехи - тоже вариант. Это, судя по всему, местные реконструкторы:

11.


А вот смуглолицые сыны Индии фотографируются с нарядной якутянкой. Ребята в банданах на заднем плане - армяне, причём скорее из Армении, чем из России. Гости из 50 стран - не пустой звук, причём вопреки всему тут мне встречались и европейцы.

12.


Основные действа Ысыаха разворачиваются справа от Сакрального пути, а вот на левую сторону лучше не ходить - там едальный и сувенирный базар в худших традициях причерноморских курортов.

13.


Тем более вплотную к Алтан-Сэргэ располагается главная трибуна на 15 тысяч зрителей, куда и направились мы во главе с представителем ДИП АГИПа Дианой Юльевной.

14.


Напротив, под урасой-сценой, расположились хозяева праздника и высокие гости:

15.


Поле между ними и трибуной отмечает тусулгэ - сложная конструкция из столбов и перемычек, центр сакрального действия. Вокруг воткнуты в землю чэчиры - ветки молодых берёз, на которые приходят из иных миров духи предков. Народ рассаживается по трибунам, и вдруг в гул тысяч голосов и льющуюся музыку вклинивается курлыканье журавлей! На поляну летят стерхи, птицы-посланники Айыы. По древнему поверью увидеть их танец было знамением счастья, и вот танец стерхов открывает Ысыах:

16.


Затем на поле выходит удивительная процессия скотоводов и косцов - это оживлённая картина художника Михаила Носова "Якуты 17 века":

17.


За якутами идут все остальные народы России начиная с бурят (остались за кадром):

18.


И в том числе - татары, которых здесь называли не иначе как "братский народ": на Ысыах Туймаады в 2022 году приехала делегация из Татарстана и даже провела на одной из площадок настоящий Сабантуй.

19.


А потом на поляну входят алгысчиты, которых я сперва принял за шаманов. Шаманы (вернее, это слово эвенкийское, а у якутов - ойуны и удаганки) делились на белых и чёрных, и первые с годами эволюционировали в жрецов, а вторые - в знахарей. Ныне слово "шаман" в Якутии по умолчанию подразумевает именно последних. И те, и другие живут среди якутов по сей день, но чёрным шаманам (таким, как героиня фильма "Пугало") посещение Ысыаха запрещено, а обряды проводят наследники белых шаманов - жрецы-алгысчиты. Начинают с поклонения духам Ус-Хатын и всей Туймаады, и параллельно аналогичный обряд проходит в соседних долинах Энсиэли и Эркээни.

20.


Белые одежды буквально заполняют поле. Алгысчиты кланяются по сторонам света и воздевают руки, а над полем носятся от жрецов и зрителям и обратно торжественные крики-хвалы: "урууй!", "айхал!", "тускол!". Но вот среди алгысчитов проходит под уздцы белая Божественная Лошадь (Джесегей Айыы), в каком-то смысле главная героиня Ысыаха. Ведь якуты пришли в свою суровую землю прямиком из Великой Степи, на коне они охотились и воевали, любимым мясом на их столе остаётся жеребятина, а любимым напитком - кумыс. Добавьте сюда то, что земледелия якуты чурались, на оленеводов глядели свысока, охота была для них лишь подсобным хозяйством, а слово "балыксыт" (рыбак) по умолчанию означало бедняка. Годичный цикл на аласах вертелся вокруг лошади, и через Джесегей Айыы народ саха воздавал дань почёта всем коням мира. Божественная лошадь не знала седла и уздечки, и даже дурное слово о ней было святотатством, а когда священная кобыла уходила в Верхний мир, её шкура и кости расходились по селениям как талисманы.

21.


Ну а лошадиная благодать снисходит в виде кумыса. Я прежде пробовал его во многих землях вроде Башкирии или Казахстана, но для якутов кумыс - священный напиток. Кумысопитие и кропление белыми брызгами - важный якутский ритуал, которым и принимают благодать айыы, и встречают гостей, как у нас хлебом-солью. Для ритуального кумысопития используется чорон - огромный деревянный кубок с резными орнаментами, в которых зашифровано некое благое послание. В кадре, помимо алгысчитов в длинных одеяниях - танцоры, исполняющие заводной ритуальный танец битии:

22.


Наконец, алгысчит передаёт символ праздника, серебряный бунчук Ытык-Дуога, главе Якутска Евгению Григорьеву:

23.


Ысыах открыт!

24.


Но прежде, чем идти любоваться и веселиться, мы решили задержаться на официальную часть. Первым к микрофону вышел Глава республики Айсен Сергеевич Николаев. Сначала на якутском, а затем на русском языке он произнес короткую речь: "В этом году священная земля Ус Хатын встречает 25-й Ысыах Туймаады, мы также отмечаем столетие нашей республики. Ысыах - это торжество дружелюбия, мира и справедливости, присущие нашим северным народам. Сегодня мы хотим всем показать, что жители республики едины вместе со всей Россией, с Президентом страны. Сегодня вместе с нами гости из более чем 50 стран мира, десятков субъектов Российской Федерации. Я искренне благодарю сегодня братский Татарстан во главе с президентом Рустамом Миннихановым, которые приехали к нам разделить наш праздник. Желаю, чтобы светлый алгыс, произнесенный сегодня, помог вам. Помог нашей республике, помог нашей России. Чтобы светлая счастливая основа нашего Ысыаха была вместе с нами еще год."

25.


Следом выступил представитель Администрации Президента России Магомедсалам Магомедов, заметивший, что "...Это достояние не только одного народа, но и вклад в сокровищницу, достижения народной культуры всей нашей уникальной страны. Сохранение каждого народа и укрепление общероссийского гражданского единства – наши главные задачи, которые поставил Президент страны Владимир Путин, объявив Год культурного наследия народов России" .

26.


Затем к братскому народу обратился сперва по-татарски, а после по-русски президент Татарстана Рустам Минниханов: "Для нас большая честь находиться в этой прекрасной братской республике, и видеть, как вы бережно сохранили свою культуру, традиции и обычаи. Сегодня мы имеем возможность лично поздравить всех вас с праздником и порадоваться вашим успехам. Благополучия и процветания!"

27.


Среди почётных гостей праздника – губернаторы Камчатского края, Новосибирской области, Ханты-Мансийского автономного округа, Республики Татарстан, руководство министерства РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики, представители Комитета Госдумы РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики и руководители консульских учреждений Вьетнама, Индии, Китая, Кореи и Монголии. Зарубежье представлял Генеральный консул Китайской Народной Республики в Хабаровске Цуй Гоцзе. По-русски он говорил почти без акцента, но речь его имела отчётливый китайский колорит. Например, он процитировал вольный перевод древнего китайского стихотворения, первая строчка которого звучала как "Небо высокое, воздух прозрачный, люди счастливые...." - и эти образы так и остались для нас рефреном Ысыаха.

28.


Завершающую речь произнёс уже знакомый нам глава Якутска Евгений Григорьев, как и Глава Республики облачённый в национальный камзол.

29.


А этот обаятельный и деловитый человек с тремя высшими образованиями и очень богатой биографией - руководитель ДИПа АГИПа Сергей Трофимов, которому от нас отдельный махтал (спасибо):

30.


После всех речей трибуны пустеют - но народ идёт не за пределы Третьей площадки, а к её центру. Начинается осуохай - солнечный хоровод под особую песню, кульминация всех крупных обрядов Ысыаха. Масса нарядных людей закручивается водоворотом, и если этот осуохай я снимал с трибуны, то во всех остальных позволял людскому течению меня увлечь.

31.


Обедом нас радушно накормили в палатке главного в Якутии "Алмазэргиэнбанка". В основном тут собрались представители бизнеса, произносившие друг перед другом красивые речи, но и гостям, тем более издалека, хозяева обрадовались. Да как! Шашлыки из оленины, колбаса из жеребятины, фаршированная рыба, салат "Индигирка" из подлёдного чира, солнечные оладьи (которыми угощают так же жертвенные костры), вкуснейшая якутская каша саламат, кислый кумыс и сладкий морс из голубики и брусники - стол тут достоин лучших ресторанов Якутска.

32.


Далее мы направились к могол-урасе, то есть Берестяному дому. Такой, по преданию, поставил ещё герой "Олонхо" Эллэй Боотур на самом первом Ысыахе в незапамятные времена, ну а теперь в Берестяной урасе ведёт приёмы Глава Республики. Этот кадр я снял ещё до церемонии открытия праздника, поэтому перед урасой мало людей, но зато у сэргэ ждала своего выхода Божественная лошадь.

33.


После церемонии Айсен Сергеевич вышел пообщаться с прессой:

34.


Я не столько слушал вопросы журналистов и его ответы, сколько любовался регалиями Главы Якутии:

35.


Затем нас позвали в Могол-Урасу, и первое моей реакцией было "Что, опять кормить будут!?". Так мы получили второй за час обед на уровне лучших ресторанов.

36.


И уже не пошли, а покатились в пресс-центр, где давал пресс-конференцию Евгений Григорьев. Мэр как хозяин Ысыаха Туймаады беседовал с гостями гораздо дольше, не менее получаса, а на вопросы отвечал качественно и не без юмора.

37.


Вопросы и предложения были самые разные - от идеи посыпать зимний снег гранитной крошкой (её, увы, везти за сотни километров слишком дорого) до совета распространять рекламу Ысыаха в поездах.

37а.


Популяризацией праздника особенно интересовались две дамы по центру - они не якутки, а бурятки, и на их родине в этих же числах проходил Сурхарбан.

38.


...И вот, оставив позади официоз и отлежавшись на траве после трёх сытных обедов подряд, мы вышли в полное радостными нарядными людьми поле Ус-Хатуна... и поняли, что необъятного нам не объять. На десятках площадок параллельно шли мероприятие за мероприятием: тут концерт хомусиста-виртуоза, там состязание сказителей, здесь постановка спектакля якутского драматурга, а вот - фестиваль кумыса или мастер-класс народных ремёсел... За час тут могло параллельно проходить 10-20 действ, из которых мы успевали обойти дай бог 1-2. Мы так и не сходили на Сабантуй, который, говорят, был организован отлично. Но не попав к татарам - заглянули на огонёк в юрту монголов:

39.


Якутия - многонациональная республика, и помимо якутов и русских её населяет несколько коренных малочисленных народов Севера. Они дружно расположились на площадке №18, где был даже изнывавший от жары северный олень:

40.


Вот народы поднимают флаги своих ассоциаций и союзов.
Эвенки - коренные жители гигантских пространств Сибири, оленеводы и таёжные охотники, и именно от них вошло во все языки мира слово "шаман". О них я не так давно писал отдельно.
Русскоустьинцы - потомки поморов, когда-то обосновавшихся в устье Индигирки и проживших там в полной изоляции от России несколько веков. Говорят, у них и Александр Невский бился с чукчами, а с луками они охотились, если верить "Вокруг Света", ещё в 1970-х годах. Но как видите по одеянию женщины - они остались русскими людьми.
Юкагиры - маленький и очень древний народ северо-востока Якутии, чей язык не входит то ли ни в одну языковую семью, то ли по крайней мере ни в одну языковую группу. Юкагиры и саамы - осколки древнейших народов евразийских тундр.
Долганы - относительно молодой народ северо-запада Республики Саха, образовавшийся в 19 веке из якутов, нганасан (кочевники Таймыра) и "затундренных крестьян" - русских переселенцев. В их чуме нас в четвёртый раз накормили - теперь дарами оленеводства и морского промысла. Но в общем каноничнее смотрелся бы балок - ведь именно долгане изобрели это жилище.
А в конце - чукчи и луораветланы: так-то это одно и то же, русское название и самоназвание далёкого тундрового народа, но в Якутии они образовали два объединения. Я долго искал их ярангу, чтобы попробовать там китятину, но меня постиг облом: китов добывают береговые чукчи, а в Якутии - только оленные.

41.


На сцене непрерывно выступали танцоры, певцы, хомусисты и исполнители горлового пения. Вот например чукотский ансамбль пляшет задорный современный танец под старину:

42.


В общем, у северян было душевно, легко и немного по-разгильдяйски. Быть может потому, что сами они, как и мы, приехали сюда издалека:

43.


Невыносимо жаркий день сменялся тёплым уютным вечером:

44.


В который мы забрели на "Игры Дыгына". В русском варианте известный как Тыгын, этот могущественный князь, уже не тойон, а дархан из долины Туймаады пытался в 17 веке объединить якутские племена в подобие государства, а в итоге был застигнут русской экспансией. Но для якутов он - пожалуй, самый чтимый исторический герой. А на Ысыаха в Туймааду он созывал со всех лояльных улусов самых сильных, ловких, сметливых боотуров на состязания, таким образом находя новых воинов, а то и женихов для дочерей своих приближённых. Теперь "Игры Дыгына" - это фестиваль-в-фестивале, важная часть Ысыаха. Мы пропустили состязания по прыжкам, но зато пришли на мас-реслинг - под иноземным названием скрывается любимое северными народами притягивание палки, которое якуты мечтают ввести в олимпийский спорт. Днём на Ысыахе Туймаады в 2022 году проходил чемпионат мира по мас-рестлингу, а мы пришли на состязания именно якутских борцов.

45.


Совсем уж под вечер, когда Солнце озарило поднятую тысячами ног пыль, мы сходили на скачки - но оказались разочарованы: на 2 минуты забега приходилось в среднем по 20 минут говорильни.

46.


Ночью грохотала дискотека, а мы дремали в балагане (традиционное якутское жилище) рядом с Берестяной Урасой, в компании журналистов из пула Главы республики.

47.


Но в пол-второго ночи мы продрали глаза и вышли на улицу. Дневная жара сменилась совершенно осенним холодом, поднявшим из скрытой под степными травами вечной мерзлоты. Вереницы людей тянулись к краю Ус-Хатына, на Тусулгэ-Айыы: кульминация Ысыаха - встреча Солнца.

48.


За забором, в который встроены домики для 9 богов, перед чэчирами, сэргэ с якутскими лошадьми, замысловатыми тусульгэ сияли в ночи белые одеяния алгысчитов. На их посохах тихо звенели колокольцы, а из динамиков лилась таинственная музыка. Вот маленькие Солнца загораются в траве:

49.


Процессия алгысчитов несёт пылающие и курящиеся чаши:

50.


Маленькие огоньки, как ручьи в великую Лену, сливаются в пламя. Ожидание становится томительным, секунды кажутся всё протяжнее...

51.


...пока над горизонтом не загорается летнее Солнце:

52.


Его диск входит в тусулгэ, и над полем вновь разносится "Айхааал!", "Уруууууй", "Тускооол!":

53.


Прежде в пределах тусулгэ находились лишь алгысчиты и журналисты, но в этот момент открываются ворота, и народ устремляется на поляну мощными реками, сливающимися в водоворот осуохая. В этот раз в нём поучаствовали и мы:

54.


Солнце за полчаса разогнало мерзлотный холод, этот морок подземных демонов-абахов, а мы поехали в Якутск немного поспать в гостинице. Чтобы вернуться на Ус-Хатын утром - Ысыах ведь гуляют два дня. Второй день по своей атмосфере порядком отличался от первого: людей стало в разы меньше, а людей в народных костюмах - так и меньше на порядок. Первый день - он больше про религию и культуру, а второй день - в первую очередь про спорт. На Третье площадке у тусулгэ продолжились Игры Дыгына:

55.


Под шкурами скрывались боотуры, среди которых у нас сразу появился фаворит - харизматичный Алексей Уваровский из Кобяйского улуса, чемпион первого дня. Игры Дыгына мы и смотрели почти весь второй день, порой что-то спрашивая у бурно болевших за любимого боотура соседей: язык Игр Дыгына - якутский, а по-русски была сказана дай бог пара вводных речей.

56.


Первое состязание второго дня - стрельба из лука по мишеням:

57.


Самое короткое состязание - бег за девушкой:

58.


В старые времена догнавший девушку первым становился её женихом, поэтому в наше время девушке (между прочим, чемпионке Якутии по бегу!) предусмотрительно дали фору в два круга.

59.


Самое долгое и острое состязание - хапсагай, якутская борьба. Она похожа на греко-римскую, а проигравшим считается тот, кто первым коснулся земли чем-то кроме стоп. Вот - за секунду до победы:

60.


А вот так выглядит сама победа. Это - собственно, Уваровский, при виде которого трибуны оглашались криками не "айхал-уруй", а "Алексей, АЛЕЕЕКСЕЕЕЕЕЕЕЕЕЙЙЙЙЙЙЙ!!!", порой сменявшимися русским "Судью на мыло!". По хаптагаю, впрочем, победил не он, а Вячеслав Дьяконов из Намского улуса.

61.


Самым же тяжёлым и престижным состязанием считается перетаскивание камня - реально огромного и пугающего:

62.


Но весь стадион знал, что здесь нет равных Дьулустану Ноговицыну из Горного Улуса, который при нас протащил валун на 230 метров:

63.


Победители всех Игр Дыгына определились по очкам, и первое место с призом в миллион рублей занял Алексей Уваровский, второе с призом-квадроциклом - Николай Матаннанов из Таттинского улуса, а третье, с мотоциклом - здоровяк Ноговицын. Поздравить боотуров пришёл глава Якутска Евгений Григорьев и ещё множество достойных людей, ну а я едва смог их заснять через головы публики. Церемония награждения плавно перешла в церемонию закрытия игр и обряд хвалы духам Ус-Хатуна. Ну а мы отправились в Якутск навстречу новым красотам и приключениям.

64


По возвращении в Москву я, может быть, напишу про Ысыах чуть более подробно, и скорее в 2 частях. Но пока в моих глазах ещё не померкли краски праздника, я решил поделиться. Всего же о Якутии, как водится, будет несколько десятков постов. Впереди ещё долгий путь, но в Республике Саха постараются, чтобы он был для нас как можно более ярким и лёгким.

https://varandej.livejournal.com/1127778.html