В кустарнике выше меня по склону раздался подозрительный шорох. Этого мне только не хватало! Впрочем, это могла быть и белка, или заяц... но если это кто-то из НИХ - то я влип. И влип серьезно.
Ниже косогора, где находилась моя точка, тянулся плотной полосой ольховый кустарник. Если резко сигануть из ячейки, замаскированной таким же кустом, перекатиться раз пять через голову, то почти мгновенно я окажусь в этих самых кустах. А дальше? Я уже знал, что там - хоть и северные, и низкорослые, но самые настоящие джунгли. Всего два с половиной метра в высоту кустики - но стоят такой плотной стеной, что человеку сквозь них без шума и прочих эффектов не продраться. И если этот... или эти - действительно там, сверху, то я почти сразу же окажусь на мушке. Сегодня расклад в ожидаемом бою был явно не на нашей стороне: согласно договору между Князьями, который они заключали полгода назад и на основе которого составляли Боевое Расписание-График - так вот, согласно этому грёбаному документу мы сегодня были вооружены лишь личным холодным оружием. А ОНИ - лучевиками последней модели.
Мало того - согласно рекомендациям Бюро Астрологии, полученным на прошлой неделе, наш Князь дал установку: действовать строго поодиночке, таиться в засадах, выслеживать, уничтожать противника и овладевать его оружием. И всё бы ничего - да только я знал, что ОНИ сегодня действуют двумя отрядами по пятьдесят бойцов. Или, как запасной вариант - четырьмя десятками. И если кто из НИХ шуршит сейчас над моей головой - так это скаут-разведчик, идущий метрах в пятидесяти или ста впереди отряда.
Значит, если я сейчас дёрнусь - то прямо в этих кустах они из меня жаркое-шашлык и сотворят, с дымком ольховым. Интересно, сколько наших ОНИ сегодня уже накрыли? Скайплан я слышал трижды - но они негромко летают, за километр их уже и не слыхать. И за кем они мотались в боевой периметр? Вряд ли за ИХ трупами. Сегодня, скорее - за нашими. И вряд ли всего три раза... Хотя - как знать. Слон, к примеру, просто обожает выходы с ножом против танка, не говоря уже о легковооружённой пехоте. Как он вечно смеётся с раздражающим меня самодовольством: 'Чем их больше - тем веселей! Мясника не должно пугать обилие баранов!'.
Это можно было бы принять за простое бахвальство и трёп, но вот скальпов у Слона уже скопилось мешка четыре, кажется. Он действительно, МОЖЕТ ополовинить роту противника, прежде чем до него доберутся, и исчезнуть как привидение, несмотря на свои внушительные размеры. Исчезнуть 'в никуда' Слон способен даже посреди голой степи или на городской площади. Как - никто пока не знает. Ни мы, ни ОНИ. Знает только Слон. За это его и ценят, и парень всегда в самом лучшем, то есть в самом богатом отряде. Сейчас в нашем, и это хорошо. Если он ещё жив, конечно. Такого поганого расклада у нас давненько не бывало!
Шорох в кустах сверху не повторялся, и это меня начинало беспокоить. Не люблю неопределённости. Если их скаут прошелся своим сканером по моей ячейке - то они уже знают, что я здесь, и даже как меня зовут. Если бы они хотели меня просто поджарить - то они бы это сделали. Но, раз я уже почти две минуты жив и ничего не происходит, значит, это был случайный шорох, или, что гораздо хуже - они хотят меня взять живьём. Так как я - командир взвода, то мне известны и другие точки засад, и маршруты наших, и даже некоторые стратегические планы Князя. В общем, неплохой добычей я для них являюсь!
А это значит - они будут охотиться на меня, брать живым, пытать... В общем, стандартные военные действия. Компенсация за болевые ощущения сверх нормы, конечно, хорошо, она будет обязательно. Хорошая компенсация. Если ничего не скажу, то даже больше, чем хорошая. Но вот умирать совершенно не хочется. Смерть от пыток, знаете ли, плохо действует на моё душевное состояние, да и на организм в целом тоже...
Как бы там ни было, но с каждой секундой я всё больше и больше чувствовал, что точку нужно менять. Сливаться нужно, срочно. Куда вот только? За этим ольховником - болотистая пойма реки, поросшая густой осокой и редкими кустами. По ней далеко не ускачешь. Если бы у меня было ещё хотя бы два часа, чтобы дождаться темноты, то можно было бы по этой пойме ужом проскользить пару километров к северу, выйти на берег и уже в темноте найти их отряд, завладеть лучевиком и перекрошить пару десятков противников в шницеля и эскалопы. А потом раствориться в ночной тундре, заставить их пуститься в погоню, войти в азарт, растянуться в цепь - и вывести охотников за моим скальпом на наши точки засад. И уже к утру ситуация в Периметре стала бы совсем другая, просто прекрасная получилась бы ситуация!
Но сейчас я всё яснее понимал: темноты я здесь не дождусь. Природное чутьё, помноженное на многолетний опыт таких схваток, подсказывало: меня окружают. Тихо, неслышно, невидно... А у меня сегодня ни сканера, ни даже сраного бинокля. Нож, хороший и надёжный нож. И мой трофейный самурайский меч - настоящий, кстати, антиквариат семнадцатого века. Но сегодня при любом раскладе он не станет их трофеем - по правилам этот меч мог перейти в чужую собственность лишь в результате сражения двух бойцов на аналогичном оружии. А у этих сегодня - лучевики. Скальп мой они поимеют и жареную задницу, а не мой меч! Его они обязаны вернуть моему Князю вместе с моими останками, если они останутся, конечно. Ну, а если от меня останется только пепел - то всё равно меча им не видать.
Слева от меня что-то мелькнуло. Нет, это не мелькание... Метрах в тридцати от моего схрона воздух колебался, чуть-чуть искажая пейзаж. Но это лёгкое искажение занимало очень небольшую площадь, соответствующую площади тела человека. Значит, окружили и подкрадываются в 'тесляках'. Хорошие это костюмчики, тесляки эти. Технология невидимки, плюс ко всему - пуленепробиваемость почти абсолютная, терморегуляция и внутренняя вентиляция. Нам сегодня их не положено. Простое хэбэ, в память о предках - как и наше холодное оружие. Правда, от моего меча тесляк не спасает, проверено. Противник переместился чуть ниже, и еле уловимый эффект тесляка пропал. Интересно, сколько их сейчас вокруг меня крадётся?
Стараясь двигаться так, словно я был усиком гороха, я потихоньку сканировал пространство вокруг своей ячейки. Просто глазами сканировал, больше нечем сегодня это было делать. Тесляки тесляками - но вот мох и трава под ногами всё равно прогибается, не делает тесляк своего обладателя невесомым! Следы человек оставляет, хоть и невидимкою идёт. Всего их оказалось трое, а тот, самый первый мной замеченный, сейчас находился ближе всех ко мне, метрах в пятнадцати. Когда они подкрадутся почти вплотную - остановятся и подождут сигнала, по которому все трое резко прыгнут мне на голову. Даже если я кого-то из них успею заколоть, да хоть всех! - я окажусь зажат-опрессован их телами. И тогда на меня лавиной сверху слетят эти ангелы-невидимки, дадут по кумполу прикладом, вырубят, свяжут - и начнётся самая неприятная часть культурной программы.
Сейчас выскакивать не стоит: я на прицеле у этих троих, и Бог ведает у скольких ещё. Если шевельнусь резко, то сразу же поджарят. Не потому, что смерти эти бойцы боятся или боли, а лишь потому, что не хотят, чтобы я ушёл. А смерти они не боятся, у них профессия такая же, как и у нас: охотиться на людей в условиях дикой природы, сохраняя и развивая боевые навыки хомо сапиенса как вида. На всякий случай...
Так, движение самого первого из замеченных мной прекратилось. Вот они, вмятины во мху от его ног - в полутора метрах от моего убежища, ставшего ловушкой. Ничего, они меня плохо знают! В траве сидел кузнечик... Точнее - сидел кузнечик в ямке, а может, и не в ямке, а может не кузнечик, а может, богомол...
Тихо-тихо я присел и 'взвёл' ноги. Теперь - дождаться того момента, когда они пошевелятся, и тогда...
Есть! Я услышал тихий выдох и одновременно с этим увидел, как шевельнулся след. Пошёл! Тренированное тело взмыло вверх, словно подброшенное сжатой до предела и внезапно освобождённой пружиной. Ни с чем несравнимое чувство полёта и невесомости, стремительного движения, освобождения от страха, злости, жалости, сомнений, от всего земного, что тяготит нас и пригибает к почве, охватило меня, стало мной, я сам стал этой СВОБОДОЙ - свободой, которая продлится доли секунды, а потом превратится в ВЕЧНОСТЬ. Упоение, нирвана, безмятежность - вот что это такое!
Время словно остановило свой бег, когда я, пройдя сквозь свою маскировку из живого куста, оказался в воздухе. Теперь я совершенно ясно различал всех моих противников - не их самих, конечно, а их ауры. Я видел бы сейчас и с закрытыми глазами - глаза мне стали больше не нужны. Действительно, зачем мне глаза, когда через секунду они перестанут видеть? Откажись от глаз, сделай это без сожаления и с радостью, и ты увидишь гораздо больше! Даже то, что нельзя увидеть глазами, и то, что находится у тебя за спиной...
Они застыли в воздухе, вокруг меня, в своём затянувшемся прыжке, почти неподвижные. Не торопясь, я выхватил из-за спины меч и нанёс первый удар ближнему из врагов. Удар снизу, снизу вверх, скользящий и с протягом. Меч прошёл через его тело так, словно мой противник был всего лишь бесплотным призраком...
Не останавливаясь, я начал разворачиваться в воздухе, в своей нирване, в своей невесомости, держа оружие на отлёте руки. И головы оставшихся двоих одна за другой утратили связь с телом, хотя и остались на своих местах. Они отделятся позже, много позже - для меня! А для их хозяев и для наблюдателей в кустах наверху это произойдёт почти мгновенно - и там чьи-то пальцы нажмут на курки, и огненные лучи ударят в это место, где нахожусь сейчас я. Но меня там уже не будет!
Значит, у меня есть шанс, причём гораздо больший шанс, чем секунду по земному времени назад! Я оттолкнулся от одного из них ногами и изменил траекторию полёта. Если честно, мне уже начало надоедать вот так медленно парить в воздухе и наблюдать, как 'тесляки' утрачивают свою невидимость, превращаясь в мешкообразные костюмы защитной расцветки. И видеть, как развалится на две продольные половинки один, а у двоих отвалятся головы, мне совсем не хотелось, неэстетичное это зрелище. Я понял, что могу не умирать сегодня - и ко мне начали возвращаться те присущие живым чувства, от которых я только что отказался. А тело снова превращалось в низменную живую материю, имеющую свою массу и не понимающую, какой это кайф - быть сгустком энергии!
Когда они ударили сразу из семи лучевиков, я был уже достаточно далеко от точки их прицела. Они поджаривали сейчас своих же товарищей, которых я предварительно разделал на порционные куски, превращая их тела в жаркое, а на меня они ещё не обратили внимания, не успели среагировать. Роли наши поменялись, и теперь я был для них невидимкой - правда, лишь на не очень продолжительное время. Но в моей левой руке был один из лучевиков, выхваченный мной во время полёта у противника. Не тот ли самый, которым они хотели долбануть меня по черепушке?
Как я и хотел сначала, после того первого шороха, я в три больших кувырка с горки переместился в ольховник. Тут же метнулся в сторону, и залёг в промоине, образовавшейся благодаря небольшому ручейку, текущему вниз по склону. Пока они очухаются, и смогут оторвать свой взгляд от той батальной картины, что получилась на месте моего поединка, у меня есть время. Примерно десять секунд. А потом ОНИ просто выжгут к едрене фене этот ольховник, до состояния пепла и оплавленного песка. Но при этом, клянусь их головами, они посадят свои энерджайзеры, и у меня появится дополнительный десяток минут! И вот тогда....
Но сейчас главное - убраться отсюда. Переместиться так, чтобы они меня не задели. И тогда я через минуту просто начну их валить - одного за другим, так же, как это делает Слон. А потом, потом... Нет, сливаться с этого места нельзя! Нет! Надо зарыться! Если я смогу обрушить на себя нависающий надо мной участок берега этой промоины, то мне будет лишь слегка жарковато, не более того. Возможно, до костей обгорят ступни ног, но это ерунда. Даже на горелых костяшках я их уделаю всех, времени мне хватит. Да нет, я могу свои ноги засунуть в илистое дно ручейка, это вообще прекрасно...
Они открыли огонь. Пока лучевые заряды жгли кустарник над моей головой, на которую начал сыпаться ольховый тонкий пепел. Но они быстро опускали прицел. Я провёл ножом под нависающим обрывчиком, потянул за дернину рукой и успел нырнуть под сползающее на меня тяжёлое земляное одеяло. Всё. Я в убежище. Жду минуту - и выхожу...
К концу минуты действительно стало жарко. Впрочем, это было терпимо. На всякий случай я выждал ещё десяток секунд. Жар не усиливался, значит, они больше не палят. Пора.
Я не знаю, что они испытали, когда из земли, дымящейся и парящей, усыпанной серым пеплом, встал я - облепленный илом чёрт, с лучевиком в руках, в котором энерджайзер был полон, и пошёл на них. Сначала - пошёл, потом - чуть ли не полетел вверх по склону.
Трое из них свалились кучками обугленной плоти ещё до того, как я смог достичь их места. Тесляки уже не могли работать в полную силу, их питание зависело от состояния уровня зарядки лучевиков. И теперь эти друзья были у меня как на ладони. Я поджарил ещё одного, попытавшегося убежать - наверняка молодой, салага в первом своём выходе. И, отбросив лучевик, достал свой меч - оставшиеся в живых трое решились на честный бой, держа своё оружие на манер дубины и встречая меня приветливыми улыбками берсеркеров.
В ухо прикладом я всё-таки получил, пока не сделал их всех счастливыми окончательно и не присоединил к остальной, неживой части отряда. И получил неплохо, ухо почти полностью было оторвано, висело на каком-то жалком кусочке кожи. Чтобы оно не моталось и не раздражало меня, я просто оторвал его до конца и сунул в карман - про запас, на случай, если жрать захочется. Достав у обезглавленного командира их отряда рацию, я передал в Центр сводку и вызвал скайпланы. Мы их всегда звали 'стервятниками', а они - 'грифами'. Ведь скайплан не явится, пока не будет трупа... А сейчас здесь будет много стервятников, каждому из расставшихся с жизнью будет персональный... как всегда.
Ну, это уже не мои задачи. Это задачи медиков - подбирать, по кусочкам собирать, чтобы мясо не валялось, потом в Центре Первой Помощи восстанавливать и снова возвращать к жизни. Или, если восстановить имеющееся невозможно, вырастить по образцам ДНК нового клона, изловить сознание расставшегося с телом бойца и поместить его туда, где оно и должно находиться. В новое, с иголочки, молодое и тренированное уже тело. Завтра они будут все, как один, сидеть на веранде Центра, потягивать холодненькое пиво, ржать, вспоминая и анализируя сегодняшние события, и ждать, когда мы доиграем, наконец, эту схватку и присоединимся к ним.
Действительно, скорее бы посидеть с ними. Для этого нужно закончить бой - и раз я уже вызвал 'стервятников', то здесь мне делать нечего. Надо пойти, помочь и Слону, и ребятам. Кажется, сегодня победит наша команда - думал я, спускаясь в пойму и волоча за собой сразу десяток лучевиков. И напевал про себя нашу любимую: 'И вечный бой, покой нам только снится...'.
Хорошо иметь любимую работу - причём навсегда!
Stepan_Sikora
LAMKA_2012)
rss_novate
