Судя по всему, мутации действительно накапливаются. И не только в ДНК живой клетки, но, оказывается, и в ДНК научного сообщества. И почти мгновенно по историческим масштабам. Скажем, четверть века назад, в 1998 году, тогдашний президент РАН Юрий Осипов на Соборных слушаниях «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий» уже отмечал: «Создание любой стройной научной системы неизбежно приводит к мысли о существовании, как в нашей среде говорят, абсолютного разума».

Конечно, никто не призывает делить общество на верующих и атеистов. Тем более – на верующих и атеистов в ученом сословии. Это личное, даже интимное, дело каждого. В операционной архиепископа Луки, доктора медицины и богословия, лауреата Сталинской премии первой степени за монографию «Очерки гнойной хирургии», в миру Валентина Войно-Ясенецкого, висела икона. Дома у выдающегося физика Нильса Бора над дверью была прибита подкова – на счастье. Когда Бора спросили, как сочетается с его научными работами эта вера в приметы, он отшутился: «Конечно же, я не верю в приметы и считаю их абсолютной чепухой! Но… люди говорят, что подкова приносит счастье даже тем, кто в это не верит».

Однако в нашем случае не до шуток. Заявления высокопоставленных, медийных персон из научно-технической элиты общества объективно работают на дискредитацию российской науки и технологий в целом. И, кстати, это один из показателей качества самой этой элиты.

В общественном сознании складывается устойчивый стереотип. Мол, ученые жалуются, что финансирование, материально-техническое и информационное обеспечение научных исследований в стране абсолютно недостаточно? Ну и правильно: зачем правительству финансировать из наших налогов какой-то «абсолютный разум». Пусть он и помогает яйцеголовым получать новые знания, развивать российскую науку…

А потом эксперты и социологи будут удивляться. Оказывается, согласно мониторингу Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, доля безусловно уверенных во вреде научных исследований подскочила почти до 17%.

А чему удивляться, если в только что вышедшей монографии, рецензировали которую два члена-корреспондента РАН, можно прочитать вот это: «…Мы рассматриваем Россию не как перекресток между востоком и западом, севером и югом земной ойкумены, а как мост между Землей и Космосом, откуда мы вышли и куда обязательно вернемся». Но капитальный сдвиг в общественном сознании заключается в том, что это воспринимается не как редкое исключение, а как обыденное явление.

Напомним, все это пишется, издается и рецензируется в Десятилетие науки и технологий (2022–2031), объявленное президентом России. Для информации: основные заявленные задачи Десятилетия – привлечение молодежи в сферу исследований и разработок, содействие привлечению ученых к решению важнейших задач развития общества и страны, повышение доступности информации о достижениях и перспективах российской науки для граждан. 

То есть главная цель в итоге – «вербовка» перспективного человеческого потенциала в научно-техническую сферу. Задача – на оптимизацию: на ограниченном рынке предложения рабочей силы урвать как можно больший и самый «аппетитный» кусок. Пока же, судя по всему, «качество паствы» улучшается у РПЦ, а не у РАН.

«Независимая газета», 02.05.2023

Судя по всему, мутации действительно накапливаются. И не только в ДНК живой клетки, но, оказывается, и в ДНК научного сообщества. И почти мгновенно по историческим масштабам. Скажем, четверть века назад, в 1998 году, тогдашний президент РАН Юрий Осипов на Соборных слушаниях «Вера и знание: наука и техника на рубеже столетий» уже отмечал: «Создание любой стройной научной системы неизбежно приводит к мысли о существовании, как в нашей среде говорят, абсолютного разума».

Конечно, никто не призывает делить общество на верующих и атеистов. Тем более – на верующих и атеистов в ученом сословии. Это личное, даже интимное, дело каждого. В операционной архиепископа Луки, доктора медицины и богословия, лауреата Сталинской премии первой степени за монографию «Очерки гнойной хирургии», в миру Валентина Войно-Ясенецкого, висела икона. Дома у выдающегося физика Нильса Бора над дверью была прибита подкова – на счастье. Когда Бора спросили, как сочетается с его научными работами эта вера в приметы, он отшутился: «Конечно же, я не верю в приметы и считаю их абсолютной чепухой! Но… люди говорят, что подкова приносит счастье даже тем, кто в это не верит».

Однако в нашем случае не до шуток. Заявления высокопоставленных, медийных персон из научно-технической элиты общества объективно работают на дискредитацию российской науки и технологий в целом. И, кстати, это один из показателей качества самой этой элиты.

В общественном сознании складывается устойчивый стереотип. Мол, ученые жалуются, что финансирование, материально-техническое и информационное обеспечение научных исследований в стране абсолютно недостаточно? Ну и правильно: зачем правительству финансировать из наших налогов какой-то «абсолютный разум». Пусть он и помогает яйцеголовым получать новые знания, развивать российскую науку…

А потом эксперты и социологи будут удивляться. Оказывается, согласно мониторингу Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ, доля безусловно уверенных во вреде научных исследований подскочила почти до 17%.

А чему удивляться, если в только что вышедшей монографии, рецензировали которую два члена-корреспондента РАН, можно прочитать вот это: «…Мы рассматриваем Россию не как перекресток между востоком и западом, севером и югом земной ойкумены, а как мост между Землей и Космосом, откуда мы вышли и куда обязательно вернемся». Но капитальный сдвиг в общественном сознании заключается в том, что это воспринимается не как редкое исключение, а как обыденное явление.

Напомним, все это пишется, издается и рецензируется в Десятилетие науки и технологий (2022–2031), объявленное президентом России. Для информации: основные заявленные задачи Десятилетия – привлечение молодежи в сферу исследований и разработок, содействие привлечению ученых к решению важнейших задач развития общества и страны, повышение доступности информации о достижениях и перспективах российской науки для граждан. 

То есть главная цель в итоге – «вербовка» перспективного человеческого потенциала в научно-техническую сферу. Задача – на оптимизацию: на ограниченном рынке предложения рабочей силы урвать как можно больший и самый «аппетитный» кусок. Пока же, судя по всему, «качество паствы» улучшается у РПЦ, а не у РАН.

«Независимая газета», 02.05.2023