Ах как же пиздато быть смелым. Бесстрашным героем, конкистадором и победителем. Можно обнулить всех врагов, поставить трон на их поверженные тела, сесть поудобнее и подумать о будущем. Отравить, философски говоря, грядущее надеждой, посожалеть об отбросах, потосковать о целомудрии, представить себя порочным и бескомпромиссным, выпить кефирчику, закусить творожком, чтобы насытившись, снова грезить о скрепах, печалиться и скорбеть о повседневной ненависти ко всему, что живет и шевелится. Ведь победители сами выбирают, кого превозносить, а кого глумливо величать врагом. Но пусть эта мысль будет нашим секретом. Ведь секретность - отец и мать всякой власти. 

 

Можно, переболев контрастами жизни, впитать ее гибридный дух и приговорить самого себя к бесконечной ссылке в этот мир, понять на чем зиждется лень святых и бессвязные речи эстетов, и наконец впасть в хрустальную летаргию, в ожидании реанимирующего поцелуя мимолетной принцессы... А когда терпение и враги закончатся, на коду придти к выводу, что ты устал быть самим собой и пора стать кем то другим. Сменить декорации, актеров, сцену, занавес, холодильник и текст пьесы.

 

Вот такое мелочное самокопание у нашего величества. И ещё поразительная серьезность. Ни грана иронии или насмешки по поводу собственной деградации от урода к психопату.

 

И как можно вообще о чем-то задумываться, наблюдая вокруг баснословную безропотность и покорность этих неугомонных подданных. Одна мысль о том, что ты, наше величество, похож на них, что ты мог бы искренне быть, хотя бы одно мгновение, такими как они повергает наше величество в недоумение.

 

А тот факт, что наше высокопревосходительство больше не может вспомнить номер своего телефона или имя принцессы, несмотря на утверждения террористов и примкнувших к ним всех остальных, совсем не указывает на наше прогрессирующее половое бессилие. Нет, наоборот, это освобождает разум от мелкой тирании и привязки к тривиальным вещам и позволяет ему сосредоточиться на крупной тирании или на чем-то действительно важном, чтобы дать своевременный героический отпор любой кучке безумных нацистов-наркоманов, одурманенных иблисов, стае лающих собак из западной псарни и примкнувшей к ним разномастной своре хрюкающих подсвинков и недалёких обывателей со стекающей по подбородку слюной..

 

 

 

Английский писатель XIX века Эдвард Булвер-Литтон, cочинил свой роман "Пол Клиффорд" в 1830 г. Роман начинался следующими словами: "Ночь выдалась темная, и штормило".

 

Это предложение считается в англоязычной литературе хрестоматийно бездарным. 

 

Зато наша дорогая редакция весь завтрак мучилась единственной мыслью: Чем же фраза Ночь выдалась темная, и штормило хуёвей, к примеру, вот этой :

" Мой дядя самых честных правил".

или вот такой:

"И тут я увидел Маятник".

или даже вот такой:

"В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования."

Или даже такой:

"Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его с собой посмотреть на лед."

Не говоря уж про это:

"Наступает осень".

 

Потом я допил свой чай и подумал: Расскажи мне, что ты читаешь, и я скажу, кто ты. Но я ведь не все вам рассказал и не все книги прочитал, которые хочю. Или, научно говоря, наша дорогая редакция что-то скрывает а что-то симулирует. Главным свойством всякой симуляции является имитация несуществующего, в отличие от сокрытия чего-либо. Скрывать - это значит делать вид, что не имеешь того, что есть на самом деле. Симулировать значит делать вид, что имеешь то, чего нет на самом деле. Одно отправляет к присутствию, другое - к отсутствию. Вообщем ничего нового. Мы, наша дорогая редакция то ещё ебобо.. Пусть и не настолько...

Миру мурр...