Мария Скобцова, она же Елизавета Кузьмина-Караваева (в девичестве – Пиленко) – одна из самых неоднозначных фигур в истории русского монашества.  Судите сами: была близка к петербургской богеме, которая, как известно, никогда не отличалась аскетизмом, затем и вовсе примкнула к партии эсеров,  дважды состояла в браке, а перед эмиграцией успела побыть градоночальницей.

Мать Мария

К тому же Скобцова курила –  привычное дело для поэтессы серебряного века, но небывалый случай для религиозного деятеля. Её имя окружено ореолом всевозможных слухов; о матери Марии и по сей день спорят до хрипоты: одни клеймят её мнимую святость, другие – восхищаются отвагой. Говорят, что она перешила номер с робы советской военнопленной и пошла на смерть в газовую камеру вместо неё. Исследователи, правда, сходятся на том, что вероятнее всего это – легенда; впрочем, она характерна  для жизненного пути Скобцовой в целом.