Дэр* (см. примечания внизу страницы) Анкл спал, широко раскинув руки в стороны и слегка похрапывая. Впрочем, он не забывал изредка прекращать на время исполнение сонных рулад, дабы после судорожного всхлипа, сопровождаемого обильным пусканием слюнявых пузырей изо рта, огласить окрестности громким скрежетом зубов. Когда магу надоедала однообразность в последовательном чередовании звуков, он дополнял их многочисленными ругательствами. Правда, произносил он, а скорее бормотал, тарабарщину из матерщины глухо и совершенно невнятно.
Утро выдалось на славу: спокойное, без суеты, надоевшей за сотни лет жизни, и без ворчливых криков вечно недовольной чем-нибудь толстухи-жены, сидящей у Анкла уже в печенках из-за своего склочного характера. Погодка тоже пока не подкачала. Короткие каштановые волосы волшебника ласкал теплый весенний ветерок, словно в задумчивости теребящий их своими пальцами. Деревья в отдалении перешептывались мягко шуршащей листвой. Трава, на которой колдун изволил прикорнуть, была свеже-зеленой, густой, и шелковистой. Пастораль. Идиллия. Почти ничем не нарушаемая.
Вот только навязчивый комар противно жужжал около самого уха, а набравшийся наглости заяц уселся в изножии и рассматривал путника поблескивающими бусинками глаз, слегка прядая ушами. Да еще вдалеке собирались хмурые гроздья туч, сверкая остро заточенными клинками молний, и слышались приглушенные раскаты грома. Но пока ничто не могло нарушить крепкого, можно даже сказать, беспробудного сна мага.
Слишком уж сильно он был пьян к тому моменту, когда по кой-то ляд очутился здесь поздней ночью. А затем Анкл, тупо обозрев хмурым взором расплывающиеся и троящиеся окрестности, отрывисто рыгнул, сплюнул тягучую слюну себе же на подбородок и отключился на лоне природы мгновенно, едва коснувшись головой мягкой травы. Попросту говоря, колдун попытался сделать шаг вперед, но со стороны его действия в темноте можно было смело принять за падение срубленного дерева. В крайнем случае, шума было столько же.
читать дальше