Много миллионов лет назад мы жили в океане. Выйдя на поверхность, мы вынуждены были жить в двух измерениях вместо  трех. Поначалу это было больно. Ни верх ни низ. Мы научились двигаться  вперед - поначалу без ног, потом с ними, все быстрее, и быстрее, и быстрее. Отсутствие третьего измерения - одна из причин, почему нас так тянет подняться в воздух. Сторонники второго варианта говорят,  что на поверхности хемосинтетическая жизнь из глубин океана должна развиться в фотосинтетическую. Поднявшись из вечной ночи, мы не можем остановиться в своем стремлении к свету.  Мы— бабочки, летящие к солнцу и звездам, уходящие от тьмы. Таков инстинкт. Но наше сознание при этом манит неизвестность. Мы хотим знать, что происходит за лесом, как выглядит соседняя долина и еще одна, дальше. Мы хотим знать, что находится в небе и за небом. Нас тянет к этому с начала времен, но наше любопытство не распространяется на океан. Мы забыли, сколько в мире темноты, и пребывания напляже стало синонимом счастья.Мы знаем о прибоях, потому что они затрагивает края наших земель, наполняют устья рек и рыболовые сети, но связь с океаном мы давно утратили. Если это я принципе можно описать, то как могилу или укрытие убежище. Даже Теннисону понадобился кракен, который питается во сне громадными червями океана, пока огонь последней бездны моря не раскалит дыханьем." 

"Понятно, что всегда хочется вернуться назад, в страну чудес, где цвета такие яркие, как платье дамы червей, извлеченной из новой колоды. Но возвращение — это воскресение. Не самая распространенная штука. Возможно, она вообще за пределами теории вероятностей.

Нельзя со всей уверенностью говорить о душе, но совершенно очевидно, что нашим телам предстоит разложиться. Пpax наших тел может стать частью лошади, осы, петушка, лягушки, цветка или листика, но на каждое такое мыслящее создание приходится целый квинтиллион микроорганизмов. Гораздо вероятнее, что большая часть нашего тела станет простейшими, а нс, скажет, огромной мышью-полевкой.



Скорее всего, рано или поздно, частъ каждого из нас, которую перенесут ветра и реки (или море, которое затопит кладбище) , обретет новую жизнь в трещинах морского дна, гидротермальных источниках или лужах расплавленной серы, где обитают циноглоссовые рыбы.

Вы окажетесь в Аиде, где пребывают души умерших. Вы погрузитесь в забвение, в ред Лету, вода из которой стирает намять. Вы начнете свою жизнь не в утробе матери. Это будет погружение. Вашей жизнью станут кипящие источники и бессчетные орды безымянных микроорганизмов, которые не имеют формы — потому что они основа любых форм. Воскреснув, вы осознаете только, что вы — фрагмент чего-то, однажды существовавшего и уже не мертвого. Инoгдa это будет удар током, иногда — кислота, которую вы будете есть, или невыносимый жар под вами. Вы будете драться и совокупляться с другими клетками в темноте целую вечность, и ничего не изменится. Аид — это высшая степень простоты. Он стабилен.

А пока вы — падающая башня, невероятно юная с точки зрения эволюции и привязанная к сознанию".

Дж. М. Ледгард "Погружение"

"Это была биология-какие-то подергивания в красной глине, пропущенные строфы, движущиеся картинки, хрупкие, мигающие и исчезающие совсем"

Дж. М. Ледгард "Погружение"