Сказать, что они (западные политические элиты) нас «не любят», это ничего не сказать. С нелюбовью смириться, пусть и нелегко, но можно. Проблема состоит в том, что они нас ненавидят.

Читать дальше...

Начиная с Октябрьской революции и до начала Великой Отечественной войны образ Советской России в сознании западного общества формировался на основе множества искусственно созданных в контексте буржуазного мировоззрения стереотипов.

Читать дальше...

Высокого уровня развития достигла в Индии и астрономия, основы которой были переняты у греков после походов Александра. Оснастив ее своими достижениями в области математики, индийские ученые быстро превзошли своих греческих коллег и в преобразованном виде "вернули" науку о звездах в Европу – также через арабов.

Тем же путем попали в Европу и основы уникальной индийской медицины. Уже в I в. в трактатах индийских врачей описываются технологии хирургии, ставшие на вооружение европейских медиков спустя полтора тысячелетия – в т.ч., методы зашивания кишок, глазных операций (например, удаления катаракты), а также трансплантации кожи, на которых до сих пор основана пластическая хирургия во всем мире. Только в трактате "Сушрута-самхита" (IV в.) описывается свыше 120 различных хирургических инструментов, а также более 300 операций, в т.ч. способов приживления оторванных или отрезанных ушей, носов, пальцев рук и ног. Ценнейшим вкладом в мировую медицину являются также гомеопатия и комплексное лечение, базирующееся на правильном питании и физических упражнениях. Через арабов эти технологии дошли со временем и до европейских специалистов.

В Средние века Индия, как, впрочем, и другие страны дальней Азии, контакты с которыми свелись к минимуму, приобрели в представлениях европейцев совершенно фантастический облик. В духе Ктесия (к которому вернулась былая популярность) средневековые бытописатели рисовали Индию диковинной страной, населенной кинокефалами и исхиаподами, безголовыми людьми с устами на брюхе и пигмеями, чья жизнь проходит в постоянной борьбе с журавлями. Специальные бестиарии трактовали значение этих существ – что именно хотел сказать ими Бог.


Само понятие "Индия" теперь становится синонимом абстрактных "дальних стран" и расширяется чрезвычайно, распространяясь на всю южную часть Азиатского материка, за исключением Передней Азии, и даже Восточную Африку. Феофан Исповедник (760-818) вслед за Клавдием Птолемеем различает две Индии – "до Ганга" и "за Гангом"14 – и, в частности, относит к "Индии по эту сторону" государство Аксум (Эфиопию) [Хенниг 1961: 26]; по сообщению "клирика Елисея" (1196), "существуют три Индии, из которых две – обитаемы, а одна необитаема из-за жаркого солнца и хищных грифов" [Послания 2004: 79]; Гервазий Тильберийский (1150-1228) также насчитывает три Индии: "Индия Большая – это та, где проповедовал апостол Варфоломей, а Индия Малая – где проповедовал апостол Фома, и она простирается до мидян, где расположен город Эдесса. Существует еще Индия Южная, которая соприкасается с Эфиопией, и там проповедовал апостол Матфей" [Послания 2004: 5].

Представления об Индии как причудливой периферии мира переплетались с легендой о "пресвитере Иоанне". Впервые царь-священник упоминается в 1145 г. в "Хронике" Оттона Фрейзингенского, известного историка, дяди будущего императора Фридриха Барбороссы. По его сообщению, пресвитер Иоанн, потомок Волхвов, царствующий по-за краями армян и персов, в жесточайшей битве разгромил персидское войско и выступил было на помощь Иерусалимской церкви, однако не смог осуществить задуманного в силу погодных условий [Послания 2004: 59-60].

Известие о существовании за сарацинскими владениями могущественного христианского царства взволновало европейцев. Но настоящей сенсацией стало появление в 1165 г. подложного письма от имени пресвитера трем самым могущественным владыкам христианского мира – византийскому императору Мануилу I Комнину, папе Александру III и императору Священной Римской империи Фридриху I Барбароссе. Пожелав им здравствовать и уверив в своем благоволении, "пресвитер" называл себя властителем "трех Индий" и подробно описывал свои владения, не забыв упомянуть ни муравьином золоте, ни о кинокефалах, ни о многоруких людях с четырьмя головами. С наивным задором автор хвастался своим умопомрачительным богатством, мощью своего войска и процветанием государства, где никто не болеет, не голодает и никогда не сталкивается с несправедливостью [Пресвитер Иоанн 2004].

Цели мистификации так и остались непонятыми (среди возможных мотивов было стремление склонить адресатов к очередному Крестовому походу – мол, если что, есть, откуда ждать могучей подмоги), однако письмо произвело мощный эффект. И если Мануил и Барбаросса проигнорировали послание, очевидно, распознав "липу", то папа Александр III поступил иначе, отправив в 1177 г. со своим лейб-медиком Филиппом ответное письмо "блистательному и великолепному царю индийцев" Иоанну, в котором довольно недипломатично призывал того обратиться в единственно верную католическую веру, подойти под папскую руку и впредь поменьше "кичиться своим богатством и могуществом" [Папа Александр III 1961: 444-445]. Отправленный по никому не известному адресу, папский дипкурьер, равно как и его драгоценная ноша, пропали в неизвестности.

Миссии к престолу царя-несторианина на этом отнюдь не окончились. Более того, каждый путешественник, побывавший на Востоке, своим долгом считал заявить о том, побывал в царстве Иоанна и лично видел все чудеса, описанные в его послании. Писал о том и монах-доминиканец Журден де Северак, действительно посетивший Индию в 1320-1327 гг., и Джон Мандевиль, чье, безусловно, выдуманное от первого до последнего слова путешествие якобы длилось с 1322 по 1356 г. Как о реальном лице сообщали о пресвитере Иоанне Гильом де Рубрук, францисканский монах, в 1253 г. побывавший у монгольских ханов в качестве посланника римского папы [Рубрук 1957: 115-116, 130, 134], и Марко Поло, венецианский негоциант, с 1275 по 1292 г. живший при дворе хана Хубилая в Ханбалыке (Пекин) [Поло 1959: 84-87, 94, 129-131].

Поиск царства Иоанна было целью восточных путешествий европейских миссионеров и купцов в течение нескольких столетий. Отправляя в 1245 г. легата апостольского престола Плано Карпини в Монголию, папа дал ему помимо основного задания – обращать неверных в христианство – также и особое поручение: разузнать о местопребывании царя-священника. Португальский принц Генрих Мореплаватель отдал почти 45 лет своей жизни (с 1416 по 1460 г.) организации мореходных предприятий вдоль берегов Африки, надеясь найти путь в Индию в обход магометанских преград и там установить связи с легендарным пресвитером. И даже Колумб, как говорят, принял решение отправиться в заморское путешествие, начитавшись сказаний о пресвитере Иоанне и трех его Индиях, полных чудес и роскоши [Послания 2004: 13].

В 1486 г. португальцам, наконец, удалось обогнуть мыс Доброй Надежды; в 1498 г. кружным путем Васко да Гама достиг порта Каликут (ныне г. Кожикоде), в то время – центр региональной торговли. Чтобы сосредоточить в своих руках торговлю с Индией, португальцы начали завоевание прибрежных регионов, вытесняя купцов-мусульман. В 1510 г. ими был занят Гоа, ставший центром португальских владений в Индии.

Вскоре Индия превратилась в поле деятельности португальских миссионеров. Главой иезуитской миссии стал друг Игнатия Лойолы Франциск Ксаверий. Причисленный впоследствии к лику святых, он считается в католической церкви святым покровителем Индии. Иезуиты успешно действовали при дворе Бабура, основателя империи Великих Моголов, отличавшегося беспримерной для мусульманина веротерпимостью.

После упадка испанской и португальской торговли господство в южных морях перешло к голландцам. Первые общества для торговли с Индией появились в Голландии еще в 1594 г.; в 1602 г. эти общества были объединены в одну Голландскую Ост-Индскую компанию, которая в одночасье монополизировала торговлю пряностями, а вскоре и весь рынок морских перевозок в Азию. Сопоставимая по мощи с иным государством, Ост-Индская компания стала становым хребтом экономики Голландии, позволив стране вести успешные войны и присоединять удаленные территории.

В 1600 г. своя Ост-Индская компания образовалась в Англии, среди ее пайщиков числились лица королевских кровей и лорд-канцлер Фрэнсис Бэкон, идеолог британской колониальной политики. Акционерная компания обладала собственной армией, имеющей полномочия воевать от лица Британской империи.

Первое английское поселение было основано в 1612 г. в Сурате. В 1668 г. в аренду Британской Ост-Индской компании был передан порт Бомбей в качестве приданого португальской принцессы Екатерины Браганской, вышедшей замуж за Карла II (один из многих фактов циничного крепостнического распоряжения территориями, густо населенных "дикими туземцами", которым отказывали в праве на политическую волю). В 1690 г. была основана Калькутта, ставшая столицей всей Британской Индии вплоть до 1911 г. С тех пор началась активная экспансия частной Британской Ост-Индской компании на субконтинент.

Ост-Индская компания положила начало не только английской экспансии в Индии, но и работорговле – раджи, с которыми представители компании поддерживали самые теплые отношения, продавали при ее посредстве своих подданных и для работы на плантациях, и в публичные дома, и в качестве "пушечного мяса" в армии других государств.

Наиболее серьезными противниками британцев в борьбе за контроль над Индией стали французы, появившиеся на субконтиненте также в начале XVII в. В результате ряда военных компаний и хитрых подковерных игр победителями вышли англичане. Полностью территория Индостана попала под власть Великобритании в 1840-е гг. после кровопролитной войны за Пенджаб и другие земли, еще сохранявшие независимость. Геополитическое значение присоединения этих бедных и относительно малолюдных территорий объяснил К. Маркс, отметивший, что "эти владения были нужны для того, чтобы отразить любое вторжение из Средней Азии, а также для противодействия России, продвигающейся к границам Персии" [Маркс 1957а: 155].

Ни одно завоевание (а Индия всегда привлекала завоевателей своими богатствами) не принесло стране столь страшных бедствий, как английское колониальное иго. Колонизаторы разрушили вековой уклад жизни народов Индостана, подорвали основы их традиционного хозяйства. Англичане подвергали коренное население нещадной эксплуатации, облагали непомерными налогами, наводняли страну дешевыми английскими товарами, подрывая древние ремесла. Индия финансировала 40% торгового дефицита Британии, обеспечивая защищенный рынок для экспорта ее мануфактуры15, поставляя для британских владений контрактных рабочих и выращивая опиум – основной "товар" британского экспорта в Китай.

Если в конце ХVIII в. Индия считалась центром мировой торговли и производила столько же стали, сколько вся Европа, а в начале XIX в. британские инженеры изучали опыт индийских металлургов, стараясь преодолеть технологический разрыв, то к середине века наиболее передовые секторы индийской индустрии – металлургия, судостроение, паровозостроение, текстильная промышленность и проч. – были разрушены за счет навязанного Великобританией экономического либерализма, "открытия" индийского рынка для английских продуктов и т.д. Британцы уверяли, что несут Индии блага современной цивилизации, а на самом деле обрекли народ на нищету. Смерть от голода стала в Индии той поры массовым явлением [БАПЭ 2009: 105].

Однако это нисколько не заботило "просвещенных европейцев", увлеченных модой на "колониальные товары" и индийскую мудрость. Научной сенсацией стало открытие в конце XVIII в. богатой санскритской литературы. Ученые того времени поразились сходством санскрита и в грамматике, и в словаре с классическими языками Европы. "Отец индологии" У. Джонс, переведший на английский язык ряд памятников индийской мысли, в восхищении докладывал в 1786 г. Бенгальскому Азиатскому обществу: "Санскритский язык, какова бы ни была его древность, имеет изумительную структуру; он совершеннее греческого, богаче латинского и изысканней, чем они оба, однако же обладает столь значительной близостью по отношению к ним обоим и по глагольным корням и по грамматическим формам, что это не могло быть делом случая; близость эта, в самом деле, столь очевидна, что ни один филолог не может исследовать их, не проникаясь убеждением, что они произошли из какого-то общего источника, который, возможно, больше не существует. Есть такое же основание, хотя и не столь обязательное, для предположения, что готский и кельтский языки, хотя и смешались с иными наречиями, тоже имели общее происхождение с санскритом; древнеперсидский язык можно было бы также отнести к этой семье" [Цит. по: Барроу 1976: 11-12].

Открытие санскрита стало мощным стимулом развития сравнительного языкознания, уже вскоре подтвердившего правильность заключений У. Джонса. "Еще в XVII в. были примеры изучения европейцами санскритского языка для миссионерских целей, – указывает академик В. Бартольд. – Но только в XIX в. санскритский язык сделался предметом университетского преподавания во всех европейских странах и получил для европейской науки несравненно большее значение, чем какой-либо другой из восточных языков; сопоставление форм санскритского языка с формами языков европейских положило начало сравнительному языкознанию, как науке" [Бартольд 1977: 326].

Мода на индийскую мудрость коснулась многих выдающихся мыслителей XIX в., включая И. В. Гёте, Ф. Шлегеля и А. Шопенгауэра, оказавших значительное влияние на всю последующую культурную и философскую традицию. Вместе с тем, общее отношение к индийской культуре и цивилизации было, как мы указывали в начале статьи, высокомерным и снисходительным.

Имея возможность диктовать свою волю с помощью военной силы, европейцы, очень многим обязанные значительно более древней, чем они, цивилизации, чувствовали свое неоспоримое превосходство над ней и даже свою миссию по приобщению индийцев к "единственно правильным" европейским ценностям, "бремя белого человека". В крайней форме эта тенденция была выражена в расовых теориях Ж. А. Гобино и Г. Лебона и, позднее, Г. Гюнтера, А. Розенберга и др.

Надо, впрочем, заметить, что индийской цивилизации всегда отводилось в этих теориях особое место: констатируя абсолютное превосходство "индоарийской расы", представители расовой теории отмечали, что именно со смешением "белых ариев" с "черными дравидами" и "желтыми азиатами" происходит вырождение индийской нации: "Индия сегодня – это только тень прошлой Индии", – пишет Ж. Гобино [Гобино 2001: 760].

Высокомерно-снисходительное отношение к Индии со стороны Запада имеет место и в наше время – притом, что вклад этой страны в мировую науку и культуру трудно переоценить. Количество адептов индийских учений – от поклонников Ошо до энтузиастов йоги и аюрведы – не поддается учету – это сотни миллионов людей по всему миру, от известных всем голливудских актеров до взволнованных юристок из отдаленных российских провинций. Индийские киностудии (т.н. "Болливуд") в год снимает фильмов не меньше, чем все американские судии вместе взятые (и география их поклонников намного превосходит Индостан, измеряясь в миллиардах). Индийская физика и математика славится по всему миру, что доказывается немалым числом нобелевских лауреатов, рожденных в Индии (первым азиатским ученым, получившим Нобелевскую премию, стал в 1930 г. уроженец Чандрасекхара Венката Раман, исследовавший молекулярное рассеяние света; доктор Хоми Баба является основоположником каскадной теории электронных ливней в космических лучах). Именами индийских ученых названы даже новые атомные частицы, а количество индийских программистов в американских IT-компаниях стало темой для анекдотов и популярных телесериалов: в США сегодня принято считать, что настоящий программист – это либо индиец, либо русский.

Даже поверхностное знакомство с предметом дает основание утверждать глубокое взаимопроникновение западной и индийских культур, даже если оставить за скобками общую индоевропейскую праисторию с общей космологией, мифологическими инвариантами и самим языком. Если влияние индийской философию на раннюю греческую достаточно трудно констатировать в силу скудости источниковедческой базы, то уже начиная с эпохи эллинизма это влияние можно назвать весьма значительным. Налицо и обратно влияние греческой философии на индийские философско-религиозные учения, явственно проявившиеся в "Вопросах Милинды" и буддийской иконографии. Со времен "второго открытия" Индии в Новое время подобные взаимовлияния лишь усилились: весь XIX в. прошел под знаменем индийских учений (Гёте, Фихте, Шлегель, Шопенгауэр, Лев Толстой, Эмерсон, Торо, Уитмен и многие другие, чей список мог бы занять многие страницы); в XX в. индийская философия и вовсе стала "плотью и кровью" концепций многих выдающихся мыслителей Запада (Р. Штейнер, Г. Гессе, М. Элиаде и др.) Буддизм, порожденный в Индии, является мировой религией, он оказал сильнейшей воздействие на культуру не только Азиатского континента, но и на весь мир.

Мощные взаимовлияния очевидны и между европейской и индийской наукой. Попавшие в Индию с походами Александра Македонского зачатки астрономии получили здесь сильнейшее развитие и были "возвращены" в Европу через арабов. Тем же путем попала в Европу и самая передовая в мире математика, ставшая главной предпосылкой научно-технической революции на Западе. А индийские медицинские технологии, также попавшие в Европу через арабов, используются западной наукой и до сей поры.

Сегодня Индия по праву считается региональным лидером, располагая третьей в мире экономикой и мощнейшим научным потенциалом. Ее "духовный суверенитет" в мире неоспорим. Именно поэтому представляются весьма странными рецидивы колониального и "цивилизаторского" мышления, проявляющиеся ныне во многих западных СМИ, которые, как и два века назад, выносят Индию за обочину цивилизации: без Индии современного мира просто бы не существовало.

Список литературы

1. БАПЭ 2009 – Индия // Большая актуальная политическая энциклопедия / Беляков А. В. и др. М.: Эксмо, 2009. С. 105.
2. Барроу 1976 – Барроу Т. Санскрит. М.: Прогресс, 1976. 412 с.
3. Бартольд 1977 – Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России // Бартольд В. В. Сочинения. Т. IX. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1977. С. 199-482.
4. Бонгард-Левин, Бухарин, Вигасин 2002 – Бонгард-Левин Г. М., Бухарин М. Д., Вигасин А. А. Индия и античный мир. М.: Восточная литература, 2002. 359 с.
5. Бэшем 2007 – Бэшем А. Цивилизация Древней Индии. Екатеринбург: У-Фактория, 2007. 496 с.
6. Васильков 1989 – Васильков Я. В. О возможности греческого влияния на "Вопросы Милинды" // Буддизм, история и культура. М., 1989. С. 92-103.
7. Вигасин 2007 – Вигасин А. А. Введение // Древний Восток в античной и раннехристианской традиции. М.: Ладомир, 2007. С. 5-23.
8. Плиний 2007 – Гай Плиний Секунд Старший. Естествознание // Древний Восток в античной и раннехристианской традиции. М.: Ладомир, 2007. С. 100-140.
9. Гегель 1993 – Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории. СПб.: Наука. 1993. 490 с.
10. Гобино 2001 – Гобино Ж. А. Опыт о неравенстве человеческих рас. М.: ОЛМА-Пресс, 2001. 765 с.
11. Диоген 1986 – Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1986. 571 с.
12. Клёсов, Тюняев 2010 – Клёсов А. А., Тюняев А. А. Происхождение человека (по данным археологии, антропологии и ДНК­-генеалогии). М.: Белые аль­вы, 2010. 1024 с.
13. Ктесий 2007 – Ктесий. Об Индии // Древний Восток в античной и раннехристианской традиции. М.: Ладомир, 2007. С. 31-38.
14. Маркс 1957 – Маркс К. Будущие результаты британского владычества в Индии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 50 т. Т. 9. М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. С. 224-230.
15. Маркс 1957а – Маркс К. Ост-Индская компания, ее история и результаты ее деятельности // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения: в 50 т. Т. 9. М.: Государственное издательство политической литературы, 1957. С. 151-160.
16. Масперо 1903 – Масперо [Г.] Древняя история народов Востока. М.: Изд. К. П. Солдатенкова, 1903. 714 с.
17. Папа Александр III 1961 – Послание папы Александра III к "священнику Иоанну" // Хенниг Р. Неведомые земли. Т. 2. М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. С. 441-461.
18. Парибок 1989 – Парибок А. В. "Вопросы Милинды" в истории буддийской мысли // Вопросы Милинды (Милиндапаньха). М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1989. С. 19-62;
19. Поло 1959 – Книга Марко Поло. М.: Гос. изд-во географической литературы, 1956. 376 с.
20. Порфирий – Порфирий. О воздержании от одушевленных // Порфирий. Сочинения. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2011. С. 49-236.
21. Послания 2004 – Послания из вымышленного царства. СПб.: Азбука-классика, 2004. 224 с.
22. Пресвитер Иоанн 2004 – Послание пресвитера Иоанна // Послания из вымышленного царства. С. 15-49.
23. Рубрук 1957 – Путешествие в восточные страны Вильгельма де Рубрук в лето благости 1253 // Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М.: Гос. изд-во географической литературы, 1957. С. 87-194.
24. Скилак 1988 – [Скилак Кариандский]. Перипл обитаемого моря // ВДИ. 1988. № 1. С. 253-266; №2. С. 260-269.
25. Страбон 1964 – Страбон. География. Л.: Наука, 1964. 944 с.
26. Струве 1941 – Струве В. В. История древнего Востока. [М.]: ОГИЗ; Госполитиздат, 1941. 497 с.
27. Хенниг 1961 – Хенниг Р. Неведомые земли. Т. 2. М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. 517 с.
28. Sharma etc 2009 – Sharma S., Rai Е., Sharma Р., Jena М., Singh S., Darvishi К., Bhat A.К., Bhanwer A.J.S., Тiwari Р.К., Bamezai R.N.K. The Indian ori­gin of paternal haplogroup R1а1* substantiates the autochthonous origin of Brahmins and the caste system // Human Genetics, 54. 2009, рр. 47-55.

начало

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14608630.html

Аннотация:

В статье исследуются характер контактов Индии и западного мира с древнейших времен по XX в. Древнейшее проникновение на субконтинент индоевропейской культуры фиксируется на основании археологических, этнолингвистических исследований, а также методов ДНК-генеалогии в районе II тыс. до н.э. Вместе с языком переселенцы дали местным народам индоевропейскую религию и космогонию, основали там кастовую систему и заняли высшие касты.

Непосредственные контакты античного Запада начались в VI в. до н.э.; первым греком, рассказавшим об Индии, был Скилак Кариандский. В его свидетельствах, равно как и в более поздних трудах Геродота и Ктесия Книдского, Индия предстала как диковинная, полная чудес периферия мира. Эта традиция будет господствовать в европейской литературе вплоть до Нового времени.

В эпоху эллинизма начинается процесс взаимовлияния и взаимообогащения индийской и западной культур – как в области философии, религии, искусства, так и в сфере технологий. В VIII в. культурным мостом между Индией и Западом стал Арабский халифат. Через арабов в Европу попала индийская математика, ставшая основой великой научной революции XVII-XVIII вв.


Визиты европейцев в Индию в XII-XV вв. либо имели мессианский характер, либо имели задачей поиск царства легендарного пресвитера Иоанна. С XVI в. начались попытки западной колонизации Индии. Колонизаторы разрушили вековой уклад жизни народов Индостана. К середине XIX в. наиболее передовые секторы индийской индустрии были разрушены за счет навязанного Великобританией экономического либерализма, "открытия" индийского рынка для английской продукции и т.д. Слабая информированность о восточных цивилизациях и культурно-политическая предвзятость породили миф об отсталости Индии и односторонности цивилизаторских процессов. Высокомерно-снисходительное отношение к Индии со стороны Запада имеет место и в наше время – притом, что вклад этой страны в мировую науку и культуру трудно переоценить.

Тема Востока и Запада в трудах многих европейских мыслителей ограничивалась взаимоотношениями "Старого Света" с Востоком ближним – Египтом, Малой Азией, Византией, Персией, арабским миром. По словам академика В. В. Струве, западные историки "замыкались в кругу средиземноморских стран, оказавших непосредственное влияние на культуру европейских народов", история же Индии и Китая "не включалась в историю других народов древности" [Струве 1941: 13]. Один из крупнейших французских востоковедов Г. Масперо закрепил это разграничение и в терминологии, отделив от стран дальней Азии так называемый "классический Восток", историю которого он рассматривал не иначе как введение к истории европейских народов. Характерно, что в фундаментальном труде Масперо "Древняя история народов Востока" не нашлось ни строчки для Индии или Китая [Масперо 1903].

В представлении европейцев страны дальней Азии обретались где-то далеко в стороне от столбовой дороги развития цивилизации. Предельно четко эту точку зрения выразил Гегель, утверждавший, что "Китай и Индия находятся еще, так сказать, за пределами всемирной истории, как предпосылка тех моментов, лишь благодаря соединению которых начинается животворный исторический процесс" [Гегель 1993: 157]. "Истории индийского общества нет, по крайней мере, нам она неизвестна", – вторил Гегелю записной "западник" К. Маркс [Маркс 1957: 224].

Слабая информированность о восточных цивилизациях и культурно-политическая предвзятость породили миф об отсталости Востока и односторонности цивилизаторских процессов. Между тем, взаимовлияние и взаимообогащение восточной и западной культур – процесс, пусть и дискретный, но имеющий очень долгую историю. И, судя по всему, гораздо более долгую, чем было принято считать до недавнего времени.

Наиболее древней из существовавших на территории Индостана, считается т.н. Хараппская (Индская) цивилизация, открытая в начале 1920-х гг. в результате раскопок в Синде и Пенджабе. Это была урбанизированная цивилизация с развитой материальной культурой, установившая контакты с ближними и дальними соседями – изделия индийских мастеров той эпохи были найдены в Средней Азии, Месопотамии и регионе Средиземноморья. Знаменитый английский археолог Дж. Маршалл датировал эту культуру 3250-2750 гг. до н.э.

Закат Хараппской цивилизации произошел за несколько веков до вторжения в Индостан индоевропейских племен. Придя в Индию, индоевропейские народы основали там кастовую систему и заняли высшие касты. Это подтверждается, в частности, данными ДНК-генеалогии, согласно которым к индоевропейской гаплогруппе R1a1 относятся примерно 16% всего мужского населения Индии (или 100 млн человек) [Клёсов, Тюняев 2010: 525], причем, в высших кастах этот показатель достигает 72% [Sharma etc 2009].

Вместе с языком переселенцы дали местным народам индоевропейскую религию и космогонию (структурное и содержательное сходство индийских Вед с другими индоевропейскими источниками, от Авесты до греческих теогоний и "Голубиной книги" (сборника восточно-славянских духовных стихов XV-XVI вв., уходящих корнями в далекую эпоху индоевропейской общности), отмечали многие исследователи, в т.ч., А. Мейе, Ж. Дюмезиль, В. Топоров, А. Зайцев, Т. Гамкрелидзе, В. Иванов, М. Серяков и др.) Аналогичное вторжение индоевропейцев в течение III-II тыс. до н.э. было в Иран, Грецию и др. территории. На основе индоевропейской ведической религии и брахманизма сформировался индуизм, одна из наиболее крупных по числу последователей религий мира, а также буддизм, ныне – одна из ведущих мировых религий, оказавшая решающее культурное влияние на страны Юго-Восточной Азии и, косвенно, практически, на все человечество.

Таким образом, общение между Западом и Востоком, взаимообогащение культур и взаимовлияние на идентичность народов было куда более древним, чем свидетельствует историческая память. Но и позднейшие культурные взаимовлияния были вполне плодотворными.

Первым греком, побывавшим в Индии и оставившим рассказы о своем странствии, был уроженец Карии Скилак, участвовавший в походе Дария І на Индию. Покорив плодородную долину Инда около 518 г. до н.э., персидское войско возвратилось сухим путем, а Скилак по поручению царя отправился в плавание вниз по реке Инд, а затем – морем до Египта. Завоевания Дария послужили установлению оживленных торговых связей между Индией и Ближним Востоком и началу контактов Индии с Западом.

Недошедшее до наших дней сочинение Скилака1 стало первым источником греческих знаний об Индии. Вероятно, из него стало известно у греков и само название "Индия" – от реки Инд (древнеперс. Hindu < санскр. Sindhu ‘река’); сами индийцы называют свою страну Бхарат.

На труды Скилака опирался Геродот2, почитавший Индию краем обитаемой Земли (далее лежит безжизненная пустыня3 (IV 40)), а народ ее – самым многочисленным из всех известных (III 94). Племена же его многообразны. Одни носят одежду из тростникового лыка, другие – из "древесной шерсти" (хлопка4), одни питаются сырой рыбой, а другие – своими недужными сородичами. Есть и третьи, что кормятся лишь травой и не убивают живых существ (IV 98-100)5. В индийской земле много золота; гигантские муравьи, когда роют себе норы, выносят его из-под земли, а инды собирают. Нагрузив золотой песок в мешки, они удирают со всех ног, чтобы муравьи не успели их растерзать (IV 102-105).

Необходимо отметить, что сюжет о "муравьином золоте" имеет определенно индийское происхождение – в частности, о нем повествуется в "Махабхарате" (II 48 etc). Таким образом, в сообщении Геродота мы имеем свидетельство о проникновении в греческую культуру индийских преданий еще в V в. до н.э.

Еще более живописную картину рисует Ктесий Книдский, служивший придворным врачом у Артаксеркса II. По его рассказам, золото инды добывают из особого источника, сначала оно жидкое, а потом застывает. А еще есть источник, из которого течет вино, притом очень приятное. А еще они вбивают в землю железо, чтобы отвратить тучи, град и ураганы6. А море у них такое горячее, что, поднимаясь на поверхность, рыба тут же сваривается. Масло они добывают из особого озера – плывут по нему на челнах и черпают, сколько надо. Едят они и сезамовое масло, и ореховое, но озерное лучше. В реке у них водится червь, такой громадный, что питается верблюдами. Из него добывают масло, которое, на что бы ни было полито, воспламеняется и сжигает все древесное и все живое. В середине Индийской земли живут пигмеи высотой всего в полтора локтя. Их бороды – самые большие среди всех людей. А в горах живут люди с собачьими головами7, калистрии. Они черные и очень справедливые, племя их насчитывает до ста двадцати тысяч человек. Есть и другое племя, они рождаются седыми, а с тридцати лет начинают чернеть. У этих людей по восьми пальцев на каждой руке, а уши такие огромные, что покрывают руки до локтей. (Phot. 72, 45а-50а) [Ктесий 2007].

Сообщение Ктесия было чрезвычайно популярно и в эпоху античности, и в Средние века. Его стремился превзойти Арриан, его цитировали Аристотель и Диодор Сицилийский, Страбон и Плиний Старший, его штудировал патриарх Фотий. "Долгая жизнь этого труда объясняется тем, что его автор первый взглянул на Индию как на “страну чудес”, “загадочную периферию” античного мира, куда “удобно” было помещать диковинных животных, странные народы и племена" [Бонгард-Левин, Бухарин, Вигасин 2002: 6].

По-настоящему открыли Индию для греков походы Александра Великого (325-324 гг. до н.э.) Завоевание новых территорий сопровождалось учеными предприятиями по их изучению. Проведав о гимнософистах ("нагих мудрецах"), Александр послал разузнать об их делах и речах капитана своего корабля Онесикрита. Ученик Диогена Синопского, тот и гимнософистов изобразил как, в сущности, тех же киников, только более устойчивых к зною (Strab. XI 1, 63-65). Возможно, сказались трудности перевода: старейший из софистов, Манданий, разговаривал с Онесикритом через посредство трех переводчиков, а потому не смог донести до него всех тонкостей своего учения – "это ведь все равно, что требовать, чтобы чистая вода текла через грязь" (Strab. XI 1, 64) [Страбон 1964: 665].

Другие авторы, Неарх, Аристобул и Птолемей, были свободны от влияния каких-либо философских школ, и увиденное описывали четко, по-военному. Специалист в области фортификаций Аристобул рассказал о географии и климате Индии, ее флоре и фауне. Главный флотоводец греков Неарх, совершивший плаванье вниз по Инду, а затем к устью Тигра и Евфрата, составил отчет о путешествии, подробно описав обычаи и верования индийцев, а также их ремесла и технологии. Военачальник Птолемей Лаг, впоследствии царь Египта, оставил в своем рассказе об Индийском походе факты главным образом военной истории8.

Сопровождала Александра и целая группа специально нанятых философов, в т.ч. Пиррон, выведший свою философию, согласно Диогену Лаэртскому, из встреч с гимнософистами. Вернувшись в Грецию, Пиррон создал собственное философское направление – скептицизм – основные положения которой весьма близки восточным учениям: "Он ничего не называл ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым и вообще полагал, что истинно ничто не существует, а людские поступки руководятся лишь законом и обычаем, – ибо ничто не есть в большей степени одно, чем другое" (D. L. IX 61) [Диоген 1986: 352].

Завоевания Александра затронули лишь небольшую часть Индии, основные же ее государства находились много дальше – в долине Ганга. Более или менее ясные представления об этих землях греки получили уже при диадохе Селевке Никаторе, основателе обширной империи со столицей в Антиохии9. В 305 г. до н.э. Селевк достиг берегов Инда и попытался продолжить экспансию вглубь субконтинента, однако встретил серьезнейшее сопротивление со стороны Чандрагупты, царя Магадхи. Чтобы достичь с ним мира, Селевку пришлось лишиться Восточной Гедросии, Арахосии и Паропамиса, которые вместе со всей северо-западной Индией вошли в состав государства Магадха.

Это событие имело важное цивилизационное значение. В Арахосии со времен походов Александра находились греческие колонии, теперь, по договору с Селевком, населяющие ее греки становились подданными могущественной империи Маурьев, впервые объединившей практически все государства на территории Индостана. "Именно это общение народов, живших в пределах одной державы, было основой греко-индийского культурного синтеза, характеризующего последующую эпоху" [Вигасин 2007: 11].

В качестве компенсации за территориальные потери Никатор получил пятьсот боевых слонов10. Ко двору Чандрагупты был отправлен посол Мегасфен. Отчет Мегасфена о многолетнем пребывании в Паталипутре лег в основу его сочинения "Индика", оказавшего глубокое влияние на позднейшую традицию. В нем он подробно описывал как удивительную природу Индии, так и своеобразие ее социального устройства. В частности, Мегасфен сообщил об отсутствии у индийцев института рабства11 (тема, весьма актуальная для эллинистической литературы), впервые описал систему каст, особенности индийской бюрократии и структуру царских доходов, а также подробно рассказал о философских школах брахманов и шраманов.

С образованием Парфянского царства контакты эллинистического Средиземноморья с Индией прекратились, однако плодотворный культурный взаимообмен между греческой и индийской цивилизациями только активизировался, ведь к востоку от Парфии сохранялись анклавы эллинской культуры – как в Арахосии, так и в Греко-Бактрийском царстве, образовавшемся в 250 г. до н.э. в результате распада империи Селевкидов. В условиях упадка империи Маурьев греко-бактрийские цари совершали успешную экспансию вглубь Индии.

Дальше всех – вплоть до территории нынешней Бирмы – продвинулся Менандр, царь отпавшего от Греко-Бактрии Греко-Индийского царства. За масштабы его завоеваний античные авторы сравнивали его с Александром Македонским (Strab. XI 11, 1). Менандр (Милинда в санскритской и палийской транскрипциях) был покровителем и приверженцем буддизма (широко известен сборник его диалогов с монахом Нагасеной – "Вопросы Милинды"), его роль в распространении этой религии оценивается в буддийской традиции так же высоко, как роль царей Ашоки и Канишки.

Из детального анализа "Вопросов Милинды" следует, что 1) греки составляли в Индии отдельное (и привилегированное) сословие; 2) через греков индийцам стали известны водяные часы – клепсидра; 3) индийцы переняли у греков специфические особенности их риторики (что видно из синтаксиса текстов бесед); 4) индийским буддистам было знакомо учение Платона (беседа о колеснице (кн. II, 1-й день) сюжетно и типологически близка платоновскому "Теэтету") [Парибок 1989: 48-53; Васильков 1989: 92-103]. Все это демонстрирует, насколько глубоко было взаимопроникновение греческой и индийской культур в то время. К эпохе Менандра относится и появление такого причудливого явления, как греко-буддизм. Среди других заимствований индийцами у греков стоит отметить искусство изготовления монет, а также иконографический образ Будды, который связывают с изображениями Аполлона Дельфийского12.

В середине I в. до н.э. в связи с открытием Гиппалом использования муссонов для плавания через открытый океан возобновились коммерческие и культурные контакты Индии с античным Средиземноморьем, прежде всего, Египтом, а позднее и Римом, импортировавшими из Индии пряности (особенно перец), ценное дерево, рис, благовония, драгоценности, шелк и хлопчатобумажные ткани, а также железные и стальные изделия, в производстве которых индийским мастерам не было равных в мире. Траты римлян на восточную экзотику были таковы, что вызывали негодование у иных ревнителей строгости и аскетизма. "Индия забирает не менее 50 млн сестерциев из нашей державы и взамен отдает товары, которые у нас продаются во сто крат дороже", – сокрушался, например, Плиний Старший (Plin. Hist. VI 101) [Плиний 2007: 110].

В свою очередь индийские государства вывозили из Европы вино, папирус, ладан, медь, олово, свинец, масло и мед, а также танцовщиц для царского гарема (Peripl. Maris Eryth. 49). При этом внешнеторговое сальдо было явно в пользу Индии, о чем свидетельствует, в частности, значительное количество римских монет в индийских кладах.

От индийцев римляне впервые узнали о Китае – стране, лежащей по ту сторону Эритрейского моря, т.е. Индийского океана. Начавшие морские сношения с Китаем еще во времена династии Цинь (255-206 гг. до н.э.), индийцы называли китайцев "сина", отсюда и наименование страны13.

Круг античных авторов, писавших об Индии в то время, довольно широк: описания ее природы и обычаев содержатся у Цицерона, Диодора, Страбона, Квинта Курция Руфа, Диона Хрисостома, Плутарха, Арриана, Клавдия Птолемея, Флавия Филострата и др. Особое внимание – в условиях кризиса античной культуры – вызывали восточные духовные учения и религии. В учениях и образе жизни брахманов философы поздней античности видели образец высокой мудрости и духовной чистоты (Philostr. V. Apoll. II. 1; Dio Chr. XLIX 7 etc) Глубокий интерес к индийской философии проявляли неоплатоники, в т.ч. Плотин и Порфирий [Порфирий 2011 etc]. Уже в начале III в. европейцам были известны Упанишады (идеи из них впервые пересказываются Ипполитом в "Опровержении всех ересей" (Hippol. Ref. I 24)), а также учение Будды (первое упоминание о нем содержится в "Строматах" Климента Александрийского (Clem. Strom. I 71)). Христианские апологеты тщательно изучали доктрины индийских мудрецов и ставили их себе на вооружение в борьбе против язычества.

Сношения Римской империи с Индией продолжались до III в.; затем господство над путями мировой торговли на суше и на море перешло к персам, и европейцы надолго утратили прямую связь со странами дальней Азии. Культурным мостом между Индией и арабо-европейским Западом стала Сасанидская Персия, живо интересовавшаяся культурой восточного соседа. Примерно в VI в. в Персию попала индийская игра в шахматы, распространившись оттуда сначала в арабский мир, а затем в Европу, став самой популярной из интеллектуальных игр в истории человечества.

В 712 г., когда арабы заняли Синд в качестве плацдарма для дальнейшей экспансии в Индию, началась плодотворная история взаимоотношений индийской и арабской цивилизаций. Именно через арабов в Европу попали передовые знания индийцев в области математики, в т.ч. десятичная система исчисления, понятие ноля, концепция абстрактного числа и зачатки алгебры и тригонометрии. В IX в. багдадский математик аль-Хорезми впервые использовал в своем трактате "Китаб аль-джабр ва-ль-мукабала" ("Книга о восполнении и противопоставлении") индийскую десятичную систему. В XII в. этот труд был переведен на латинский язык английским философом Аделардом Батским, что произвело подлинную революцию в европейской науке, сделавшую возможными большинство великих открытий и изобретений. От имени аль-Хорезми произошел термин "алгоритм", а от названия его труда – слово "алгебра". "Хотя Аделард вполне осознавал, что Хорезми многим обязан индийской науке, алгоритмическая система была приписана арабам, как и десятичная система цифр. Между тем мусульмане помнят о ее происхождении и обычно еще называют алгоритм словом “хиндизат” – “индийское искусство”" [Бэшем 2007: 314].

Без преувеличения, можно заявить, что именно индийцы научили Европу считать. Индийская математика – при арабском посредстве – стала основой великой научной революции XVII-XVIII вв. и сделала возможной компьютерную революцию XX в., создав мир, в котором мы ныне живем.


продолжение

https://matveychev-oleg.livejournal.com/14608269.html