Я выхожу из возраста обид,
Живу себе, и рук не опускаю,
Мне не к лицу давно, уж, "бледный вид",
Кто не со мной - спокойно отпускаю.

Я даже напоследок не скажу
Бездушных слов, что ранят, словно плети,
Ведь было то, чем честно дорожу,
А в остальном... мы все давно не дети.

Я выхожу из возраста обид,
Живу себе, и рук не опускаю,
Мне не к лицу давно, уж, "бледный вид",
Кто не со мной - спокойно отпускаю.

Я даже напоследок не скажу
Бездушных слов, что ранят, словно плети,
Ведь было то, чем честно дорожу,
А в остальном... мы все давно не дети.

Ларец обид замкну на три замка,
Ключи-напоминания сломаю,
Возможно, погрущу ещё слегка,
Я, просто, так живу, а не играю.

Гордыня не живёт теперь во мне,
Мы с ней уже давным-давно простились,
Я больше не страдаю в тишине,
Когда мои друзья "не отзвонились.

Со мною только те, кому нужна,
И расстояния, поверьте, на преграда,
От них любая весточка важна,
А встреча - наша высшая награда.

Я выхожу из возраста "зачем"?
Спокойно каждый выбор принимаю,
Дай, Бог, им счастья, каждому и всем...
Но душу реже, перед Миром, открываю.







(с) Вера Шварц

Я выхожу из возраста обид,
Живу себе, и рук не опускаю,
Мне не к лицу давно уж "бледный вид",
Кто не со мной, — спокойно отпускаю.

Я даже напоследок не скажу
Бездушных слов, что ранят, словно плети.
Ведь было то, чем честно дорожу,
А в остальном мы все давно не дети.

Ларец обид замкну на три замка,
Ключи-напоминания сломаю.
Возможно, погрущу ещё слегка,
Я просто так живу, а не играю.

Гордыня не живёт теперь во мне.
Мы с ней уже давным-давно простились.
Я больше не стрaдаю в тишине,
Когда мои друзья "не отзвонились".

Со мною только те, кому нужна.
И расстояния, поверьте, не преграда.
От них любая весточка важна,
А встреча — наша высшая награда.

Я выхожу из возраста "зачем"?
Спокойно каждый выбор принимаю,
Дай Бог им счастья, каждому и всем.
Но душу реже, перед Миром, открываю.

(с) Вера Шварц