Кошка чудесно поет у огня, 

Лазит на дерево ловко, 

Ловит и рвет, догоняя меня, 

Пробку с продетой веревкой.

Все же с тобою мы делим досуг, 

Бинки, послушный и верный, 

Бинки, мой старый испытанный друг, 

Правнук собаки пещерной.

Если, набрав из-под крана воды, 

Лапы намочите кошке 

(Чтобы потом обнаружить следы 

Диких зверей на дорожке),

Кошка, царапаясь, рвется из рук, 

Фыркает, воет, мяучит… 

Бинки — мой верный, испытанный друг,

Дружба ему не наскучит.

Вечером кошка, как ласковый зверь, 

Трется о ваши колени. 

Только вы ляжете, кошка за дверь 

Мчится, считая ступени.

Кошка уходит на целую ночь. 

Бинки мне верен и спящий: 

Он под кроватью храпит во всю мочь,

— Значит, он друг настоящий!

Редьярд Киплинг

Кошка чудесно поет у огня, 

Лазит на дерево ловко, 

Ловит и рвет, догоняя меня, 

Пробку с продетой веревкой.

Все же с тобою мы делим досуг, 

Бинки, послушный и верный, 

Бинки, мой старый испытанный друг, 

Правнук собаки пещерной.

Если, набрав из-под крана воды, 

Лапы намочите кошке 

(Чтобы потом обнаружить следы 

Диких зверей на дорожке),

Кошка, царапаясь, рвется из рук, 

Фыркает, воет, мяучит… 

Бинки — мой верный, испытанный друг,

Дружба ему не наскучит.

Вечером кошка, как ласковый зверь, 

Трется о ваши колени. 

Только вы ляжете, кошка за дверь 

Мчится, считая ступени.

Кошка уходит на целую ночь. 

Бинки мне верен и спящий: 

Он под кроватью храпит во всю мочь,

— Значит, он друг настоящий!

Редьярд Киплинг