Тайны Аллы Демидовой: о чем молчит самая закрытая актриса России...
Тайны Аллы Демидовой: о чем молчит самая закрытая актриса России
Её называют «королевой», никто с ней не фамильярничает — не принято. Алла Демидова всегда находилась и находится несколько в стороне от других, никого не впуская в свою жизнь, никому не позволяя заглядывать в душу. Это привычка. Даже когда вся страна смотрела «Зимнюю вишню», рассказывающую о её судьбе, о её муже, увлёкшемся другой женщиной, — Демидова никак не реагировала на сочувственные взгляды и бесцеремонные вопросы.
«Невероятно, но я помню себя годовалой. Помню, как я сделала первые шаги: отец стоял в углу, он протянул руки, и я пошла к нему. Он меня поймал и радостно прижал к себе. Вот этот миг счастья во мне живет до сих пор. Потом в детстве и юности было много сложного: папа погиб на фронте, мать вышла замуж, я не принимала отчима, у меня с ним были сложные дела. Повзрослев, рано ушла из дома, снимала углы и комнаты, но матери звонила практически каждый день. Только отношений мать-дочь, о которых много и тепло говорят, у нас не было. В детстве я была стеснительным ребенком с плохой дикцией, что мне тоже не добавляло радости бытия.
После смерти Лили Брик ее знаменитое платье от Сен-Лорана стало сценическим костюмом Аллы Демидовой.
Из воспоминаний Аллы Сергеевны:
«В 1989 году я решила прочитать со сцены «Реквием» Анны Ахматовой. С Володей Спиваковым мы вместе размечали «Реквием» - какие куски нужно перебивать музыкой. Решили выбрать Шостаковича.
А я все думала, в чем же мне читать? В вечернем платье нельзя - «Реквием» читается первый раз, это о 1937- м годе, - нехорошо. С другой стороны, выйти по-тагански - свитер, юбка - просто как женщина из очереди «под Крестами» - но за моей спиной сидят музыканты в смокингах и во фраках, на их фоне это будет странно. Я решила, что надо найти что-то среднее, и вспомнила, что в свое время Ив Сен-Лоран подарил Лиле Брик платье: муаровую юбку и маленький бархатный сюртучок. Муар всегда выглядит со сцены мятым, хотя при ближайшем рассмотрении можно разглядеть, что это очень красивое платье. Лили Юрьевны уже не было в живых, поэтому я попросила его у Васи Катаняна. И до сих пор читаю в нем «Реквием».
Первый раз читаю… Огромный зал филармонии. Народу! В проходах стоят. Мне сказали, что в партере сидит Лев Николаевич Гумилев с женой. Я волнуюсь безумно, тем более что там строчки: «…и сына страшные глаза - окаменелое страданье...», ведь она стала писать «Реквием» после того, как арестовали сначала сына, а потом мужа - Пунина.
После концерта стали к сцене подходить люди с цветами. И вдруг я вижу: продирается какая-то старушка с кружевным стареньким жабо, с камеей. С увядшими полевыми цвета-ми (а я, надо сказать, очень люблю полевые цветы). И она, раздирая эти цветы на две половины, одну дала мне, а вторую положила на авансцену и сказала: « А это - Ане». По этому жесту я поняла, что она была с ней знакома.
Идут люди с поздравлениями и вдруг - Лев Николаевич Гумилев - абсолютная Ахматова, он к старости очень стал на нее похож. Я, чтобы предвосхитить какие-то его слова, говорю
- Лев Николаевич, я дрожала как заячий хвост, когда увидела Вас в зале.
- Стоп, Алла, я сам дрожал как заячий хвост, когда шел на этот концерт, хотя забыл это чувство со времен оных... Потому что я терпеть не могу, когда актеры читают стихи, тем более Ахматову, тем более 'Реквием', но... Вы были хорошо одеты...
Мне это очень понравилось. Он еще что-то говорил, а в конце сказал: «Мама была бы довольна».
«Я не верю, что человек, который занимается искусством, может жить с кем-то. Он должен быть один»
Она словно всегда была неземной, особенной для меня. Ее необыкновенный тембр голоса создавал те самые чары, которые могут раз и навсегда влюбить в себя юного зрителя, которым я был на тот момент.
Ее цитаты и реплики ее героинь – уже классика. Ее роли – особенные роли. Более всего я люблю исполнение герцогини Мальборо в экранизации пьесы Эжена Скриба «Стакан Воды».
Ее цитаты, а также ее божественный голос в дополнение к тонким рифмам Анны Ахматовой сегодня для вас!
«В 1989 году я решила прочитать со сцены «Реквием» Анны Ахматовой.
С Володей Спиваковым мы вместе размечали «Реквием» - какие куски нужно перебивать музыкой. Решили выбрать Шостаковича.
А я все думала, в чем же мне читать? В вечернем платье нельзя - «Реквием» читается первый раз, это о 1937-м годе, - нехорошо. С другой стороны, выйти по-тагански - свитер, юбка - просто как женщина из очереди «под Крестами» - но за моей спиной сидят музыканты в смокингах и во фраках, на их фоне это будет странно. Я решила, что надо найти что-то среднее, и вспомнила, что в свое время Ив Сен-Лоран
Знаменитая актриса Алла Демидова — постоянный сценический партнер Владимира Высоцкого. Они выходили на сцену легендарного Театра на Таганке со дня его основания в 1964 году и до смерти Владимира Семеновича. Их связывали совместные спектакли, концерты, репетиции, поездки на гастроли, годы доброй дружбы. После смерти Высоцкого она написала книгу воспоминаний «Владимир Высоцкий. Каким помню и люблю», отрывок из которой мы приводим ниже.
После душного летнего спектакля «Гамлет» мы, несколько человек, поехали купаться в Серебряный бор. Не было с собой ни купальных костюмов, ни полотенец, вытирались мы Володиной рубашкой. А поодаль в удобных дорожных креслах, за круглым столом, накрытым клетчатой красной скатертью, в разноцветных купальных халатах сидели французы и пили вино. Было уже темно, а они даже не забыли свечку, и эта свечка на столе горела! Мы посмеялись: вот мы у себя дома, и все у нас так наспех, а они — в гостях, и все у них так складно, по-домашнему.
ovenca
KotBeber
