Цитата сообщения Elli_Ja источник



Два безумно красивых, близких, родных душой человека!
Две потрясающе талантливые ЛИЧНОСТИ – Майкл и Элизабет – навстречу друг другу…
Двое, которые знали цену настоящей дружбе. Они были честны друг с другом и они были рядом долгие годы.
Спасибо тебе, Элизабет за твою мудрость, любовь, за минуты счастья, подаренные Майклу!
Я люблю тебя, Майкл! Спасибо тебе за ВСЕ, мой Ангел…

В октябре 1999 г. кинокритик Пол Теро опубликовал в американском журнале "TALK" статью, посвященную Элизабет. Возможно, все читали ее, но все же, под таким прекрасным фото хочется привести небольшой фрагмент из этой статьи – об удивительной дружбе двух самых удивительных людей на свете.

"…Помнишь то время, когда я был один -
Ты оставалась со мной и говорила,
Что мы должны быть сильными.
Ты делала все то,
Что делают только истинные друзья.
Мир знает – ты стоишь всего,
Что только есть на свете…"

То, что начиналось как дружба с Майклом Джексоном, постепенно развилось во что-то вроде миссии для Элизабет, когда она стала чуть ли не единственной его защитницей. Для нее не существует совершенно ничего такого, что вызывало бы у нее хоть в самой малой степени негативное отношение к Майклу.

- "А как насчет его… – я попытался подобрать слово, – эксцентричности? Это не мешает вам?"

- "Он – волшебство. И я думаю, что все истинно волшебные люди должны обладать этой прирожденной эксцентричностью. Он один из самых любящих, милых, искренних людей, каких я когда-либо любила. Он часть моего сердца. Мы готовы сделать все, что угодно, друг для друга".

Она, в полном смысле слова Венди, ставшая всемирно известной еще до своего совершеннолетия, сказала, что ей очень легко общаться с Майклом, который тоже был ребенком-звездой и тоже был лишен детства.
А Майкл, увлекающийся такого рода иконографией, годами собирал изображения Элизабет Тэйлор, как и изображения Дайаны Росс – а кроме того, Микки Мауса и Питера Пэна…"
"… Когда в один прекрасный день, в начале 80-х (они еще не были знакомы), Майкл предложил ей 14 билетов на один из его концертов на стадионе Доджере, она приняла их. День был подходящий, 27-е февраля, день рождения ее самой и ее сына Кристофера Уайлдинга. Но места были в застекленном VTP-боксе, далеко от сцены.
"С тем же успехом вы могли бы смотреть концерт по телевизору," – сказала она. И провела свою большую вечеринку дома. "Майкл позвонил мне на следующий день в слезах и сказал: "Мне так жаль, я просто ужасно себя чувствую из-за этого". Они проговорили два часа. "И потом мы разговаривали каждый день".

- Шли месяцы; звонки продолжались. "Это правда, – сказала она, – мы познакомились по телефону и общались так месяца три". Однажды Майкл намекнул, что мог бы зайти к ней в гости. Прекрасно, сказала Элизабет. Он спросил: "Могу я привести моего шимпанзе?" Майкл пришел, ведя за руку шимпанзе Бабблз.
"С тех пор мы стали верными друзьями, – сказала мне Элизабет. Я должна была поехать с ним тогда в Южную Африку." – "На встречу с президентом Манделой?"
- "Я зову его Нельсон. Он сам попросил меня об этом. Нельсон позвонил мне и попросил меня приехать вместе с Майклом. Мы болтаем по телефону – "Привет, Нельсон!" Ха-ха!"

- "Вы много общаетесь с Майклом?"

- "Больше, чем думают люди. Больше, чем даже я думаю", – сказала она. Они ходят переодетыми в кинотеатр в Вествуде и в других местах, сидят на последнем ряду, держась за руки. Прежде чем я начал спрашивать более подробно, она добавила: "В Майкле все искренне. И есть в нем нечто очень дорогое мне, похожее на ребенка – не ребяческое, но похожее на ребенка – что есть в нас обоих и сближает нас."
Она сказала это с обожанием, совсем как Венди, но было в этом несомненно нежном тоне что-то от ребенка, взявшего на себя ответственность, что-то вызывающее, почти деспотичное "Нам очень весело вместе, – сказала Элизабет. – Мы просто развлекаемся…"
"… Он позвонил мне (Элизабет) без предварительного представления секретаря. Мой телефон зазвонил, и я услышал: "Это Майкл Джексон". Голос был живой и словно не ломавшийся, мальчишеский, колеблющийся, эмоционально напряженный и выразительный, но твердый в основе своей, словно слепой ребенок дает вам точные указания в темноте.

– "Да, мы стараемся уйти от реальности и фантазировать, – сказал мне Майкл Джексон. – Мы устраиваем прекрасные пикники… Я могу по-настоящему отдыхать рядом с ней, потому что мы прожили одинаковую жизнь и переживали одинаковые вещи".
– "Такие как?.."
– "Огромная трагедия детей- звезд. И нам нравятся одни и те же вещи. Цирк. Парки развлечений. Животные."

– "Как бы вы описали Элизабет?"
– "Она – это теплое уютное одеяло, в которое я люблю заворачиваться, укрываться им. Я могу ей довериться, я могу доверять ей. В моем бизнесе ты не можешь доверять кому попало"
– "Почему?"
– "Потому, что ты не знаешь, кто твой настоящий друг. Потому, что ты так популярен и вокруг тебя столько людей.
И в то же время ты изолирован. Добиваться успеха означает становиться заключенным. Ты не можешь выйти наружу и делать нормальные вещи. Люди всегда смотрят".
– "Вы это делали?"
– "О, много раз. Они стараются увидеть, что ты читаешь и все вещи, которые ты покупаешь. Они хотят знать все.
И внизу всегда папарацци. Они вторгаются в мою частную жизнь. Они искажают правду. Они мой ночной кошмар…
А Элизабет – это человек, который любит меня. По-настоящему любит меня…"
– "Я говорил ей о том, что она словно Венди, а вы – Питер".
– "Но Элизабет еще и как мать – и более чем это. Она Мать Тереза, принцесса Диана, королева Англии и Венди. – Он вернулся к разговору о славе и изоляции: – "Для многих наших знаменитостей это как бы интоксикация – они не умеют справляться с этим. А после концерта твой адреналин где-то в зените вселенной – ты не можешь спать. Может быть два часа ночи, а ты совсем не хочешь спать. После того, как уходишь со сцены, ты просто летаешь".
– "Как вы справляетесь с этим"
– "Я смотрю мультики. Я люблю мультики. Играю в видеоигры. Иногда читаю. Я люблю читать короткие рассказы и вообще все".
- "Что-нибудь в особенности?"
- "Соммерсет Моэм, – сразу сказал он, а затем пауза перед каждым именем: – Уитмен… Хемингуэй… Твен…"
– "А из видеоигр?"
– "Я люблю X-men, Pinball, Jurassic Park. Военные – Mortal Kombat. Я обычно беру их с собой в турне".
– "Как вы это делаете? Ведь приставки для видеоигр довольно большие?"
– "Ну, они путешествуют на двух грузовых самолетах".
– "Писали ли вы какую-либо песню, думая об Элизабет?"
– "Childhood".
– "Это та, где есть строки "Вы видели мое детство"?"
– "Да. Там… – он напел мне: – прежде чем осудить меня, попытайтесь…"
– "Кажется, я слышал ее на вашей карусели в Нэверленде".
– "Да! Да!" – радостно сказал он.
Мы поговорили о знаменитой свадьбе в Нэверленде, о Ларри Фортенски, который, как сказал Майкл, ему понравился. О том, что Элизабет вдохновляет его, и о том, что она обеспечивала свою семью с девятилетнего возраста. "Я тоже это делал". В Нэверленде есть паровозик "Кэтрин" и улица Кэтрин, Кэтрин – это мать Майкла; но нет ничего, на чем стояло бы имя его отца. "Некоторое количество денег откладывалось для меня, но в основном деньги тратились на всю семью. Я работал все время ".
– "Если бы вы могли вернуться в то время, что бы вы изменили?"
– "Несмотря на то, что я потерял очень многое, я бы ничего не стал изменять".

– "Я слышу голоса ваших детей. – Их лепет стал настойчивее и громче, словно остатки воды из раковины всасывались в трубу. – Если они захотят стать исполнителями и жить той жизнью, которой жили вы, что вы скажете?"
– "Они могут делать все, что захотят. Если они захотят заняться этим, пусть будет так".
– "С большей радостью. Большей любовью. Не такими изолированными".

– "Элизабет говорит, что ей больно оглядываться на свою жизнь. Бывает ли вам трудно это делать?"
– "Нет, если это связано с обзором всей жизни в целом, а не с каким-то моментом в особенности".
– "Я не совсем уверен, что вы имеете в виду, говоря обзор всей жизни в целом".
– "Например, детство. Я могу вспоминать это. Времена моего детства".
– "Но в детстве бывают некоторые моменты, когда чувствуешь себя особенно уязвимым. Бывало ли это с вами? Элизабет сказала, что чувствовала себя собственностью студии".
– "Иногда очень поздно ночью нам приходилось выезжать – могло быть часа три ночи – чтобы выступать. Мне было 7 или 8 лет. Иногда это были клубы или частные вечеринки у кого-то дома. Мы должны были выступать. Я мог спать и вдруг слышал отца: "Вставайте! Пора выступать!"
– "Но когда вы были на сцене, вас это увлекало, не так ли?"
– "Да. Я любил быть на сцене. Я любил делать шоу"

– "Вы дали то интервью Опре, верно?"
– "С Опрой это было нелегко. Потому что это было для телевидения, это не моя область. Я знал, что каждый смотрит и оценивает. Это очень трудно".
– "Это чувство у вас появилось недавно – что за вами пристально следят?"
– "Нет, – твердо сказал он. – Я всегда это чувствовал."