Пришла пора, и ты решил, что счастье – далеко;
Уйти из дома поспешил со смехом и легко.
Чего ж ты не перевидал, чего не пережил!
А дом тебя, старея, ждал, но ты – вперед спешил.

Мелькали звезды в небесах, подруга, друг и враг...
В горах, пустынях и лесах ты не сбивал свой шаг.
В пучине моря ты тонул и падал с облаков,
И лямку каторги тянул, и узы рвал оков...

Но вот, однажды, при грозе – взорвался молний свет.
И ты увидел: нет друзей, врагов простыл и след...
И дальше смысла нет идти, как, впрочем, нет и сил.
Ты вспять пошел и по пути о доме лишь грустил.

Ты брел и падал, вновь вставал под снегом и дождем;
В жаре и стуже изнывал, но верил: дом твой ждет.
А под конец ты просто полз, не в силах больше встать.
Туда, где крыша ждет и стол, печурка, и кровать;

Туда, где вязы под окном, ромашки у крыльца,
Хрипя: -Ты жди меня, мой дом, помилуй беглеца!
И ты – дополз. Перед тобой
Тот взгорок у реки,
Ромашки детскою гурьбой и вязы старики.

Но вместо дома лишь зола, крапива, да кусты.
Ни крыши нет и ни стола... Вот что, увидел ты.
Глазам не веря, взял со дна золы холодной горсть;
На землю сыпаясь, она шепнула: -Кто ты, гость?

И рухнул веры пьедестал при вздохе тихом том.
И ты сквозь слезы лишь шептал: -Мой дом! Мой дом. Мой дом…
Чего же не был ты лишен, мечтой своей влеком!
Из дома юным ты ушел, вернулся стариком.

Из дома путь всегда далек, но путь домой длинней.
И ты, дойдя, лишь в землю слег на склоне тысяч дней.
Каким же счастьем дорожить, каких искать чудес?
Зачем тебе на свете жить, когда твой дом исчез?
Aleksandr Kolobaev