Мифология- это собрание рассказов про богов и героев. Греческий народ, поделенный на множество племен, по разному описывал свои божества. В каждой стране, в каждом селе и в каждой общине были совершенно разные версии, которые поэты тоже очень старательно перерабатывали и изменяли. Так что за столетия собрался чрезвычайно богатый и разнообразный материал, из которого мы отбираем только наиболее распространенные легенды, занимая отдельные подробности из лучших и наиболее интересных вариантов.
Мифология- это еще не совсем религия. Религия больше опирается на культ, на обряды, которые в отличии от мифов легко меняются, не поддаются влиянию времени и сохраняют очень давние формы верований. Благодаря стойкости культа мы можем воспроизвести в общих чертах самые древние верования греков и даже определить, что в них внесли народы, которые населяли Элладу до появления в ней эллинов.
Одна из первобытных форм религии- фетишизм, то есть обожествление неживых предметов, которые считались жилищем определенного злого или доброго духа. Греческий селянин, проходя мимо камня на перекрестке, становился перед ним на колени и поливал его оливой. Метеоритам приписывали божественную силу, так как они падали с неба. Считали, что сумасшедший, посидев на таком камне, возвращал себе разум, а преступник очищался от вины. Обычные необработанные обломки скал часто называли именами богов и хранили в храмах.
Такое же почтение отдавали и деревьям, и грубо обтесанным колодам. На острове Икария неотесанный ствол дерева имел имя Артемиды. У жителей беотийской Херонеи самой большой святыней была деревянная палка, которую называли копьем: она вроде бы упала с неба и ее нашли в земле вместе с большим количеством золота. Жрец, которого выбирали каждый год, хранил ту палку в отдельной капели, приносил ей жертвы, ставя перед ней стол с рыбой и жареным мясом. Первобытных идолов, которые имели форму конуса, столба или доски, украшали ленточками, а временами одевали в длинную одежду, придавая человеческий вид.
Нередко общей святыне становились очень старые или особо красивые деревья, как например дуб в Додоне – жилище и в определенной мере изображение самого Зевса. Вообще у всех индоевропейских народов дуб посвящали самому высшему божеству. Культ дерева существовал долго, о чем в первом столетии нашей эры, уже в период высокой цивилизации, натуралист Плиний писал: «По стародавнему обычаю, простой селянин, еще и до сих пор посвящает богу лучшее дерево, да и мы охотно почитаем тихие гаи, больше чем сияющие изображения из золота и слоновой кости».
Первобытный человек не только не считает животных существами ниже себя, но и часто ставит выше, ценя их силу и хитрость. Современные дикие племена иногда называют определенное животное своим предком, основателем рода. Такие взгляды могли быть и у стародавних греков. В Фивах особо почитали ласку, В Фессалии муравья (фессалийские мирмидоняне твердили, что они происходят от муравьев), на острове Самом- овцу, в Дельфах- волка. Богам придавали образ животного. Дионис был быком, а всех земных богов изображали в виде змей. В Аркадии было известно очень старинное изображение Деметры- женщина в черной одежде и с конской головой. С развитием цивилизации эти боги все больше теряли животные черты, и оставались лишь некоторые их признаки. Речные божества, которых сначала изображали как быков, сохранили на человеческой голове рога. Сатиры из настоящих колов превратились в юношей с острыми ушами и маленькими, вроде бы рудиментарными, хвостиками. В других случаях воспоминания о животном подобии божества сохранились в легендах, которые рассказывали о необычных превращениях этого самого бога, изображали рядом с ним как неразлучного спутника: сову возле Афины, змея возле ног Асклепия.
Эти старинные верования были чаще всего непонятны грекам периода высшей цивилизации. Греческие писатели, попадая на пережитки культа деревьев, животных или камней, пытались истолковать их с помощью различных легенд.
Так, например, в Дельфах был камень, который в праздничные дни украшали ленточками и поливали оливой; возможно, это был стародавний фетиш, но образованные греки твердили, вроде этот тот самый камень, который Рея дала проглотить Кроносу вместо Зевса, и поэтому они хранят его как память об этом событии.
Грек чувствовал вокруг себя разнообразную и могущественную жизнь тайных сил. Деревья растут как будто каким то чудом, и тихий шелест листьев- это их речь; речки текут в неизвестные дали, и их воды- дают жизнь удобренному грунту; огонь рождается, пожирает свою добычу и умирает; ветер мчит над горами, злобно завывая,- со всех сторон выступают неописуемые силы, перед которыми первобытный человек склоняется и дрожит. Желая познать их и завести с ними дружественные отношения, он называет их именами, и, в конце концом, окружает себя множеством богов. Самое убогое греческое село имело свое божество, которое часто и не знали в соседнем селе. Каждое явление, почти каждое занятие имели своего покровителя. Имена этих божков специального назначения в большинстве своем забылись, когда в Греции утвердились олимпийские боги, которые взяли на себя их функции и атрибуты. В стародавней религии было множество злых духов, нечистой силы, которые вредили человеку в повседневной жизни. От них пытались защитится всякими магическими способами: переодеваниями, танцами, громкой музыкой.
Со злыми духами был связан культ мертвых, который в стародавней греческой религии занимал главное место. Хороня умерших, в могилу клали драгоценности, оружие, разную посуду, фигурки домашних животных- целое хозяйство. Наверно, верили, что покойник может вернуться на землю если вдруг заскучает по оставленному состоянию. А если, часть его возьмет с собой, то , возможно, не захочет больше приходить в свой дом.



Покойник был страшной мстительной силой, каждую минуту он мог появиться как привидение. Его пытались умилостивить дарами и жертвами. Первой данью был сумасшедший, громкий похоронный плач. Плакальщики драли ногтями себе лицо, вырывали волосы. На могиле убивали животных и рабов. Не только в день похорон, но и позднее семья умершего время от времени приносила жертвы. Сквозь трубку в могилу сливали кровь зарезанных животных для пищи покойнику.
После похорон дома устраивали поминки и считали, что душа покойника является настоящим хозяином. В Афинах во время праздника Антестерий, весной люди отмечали день поминания умерших. Неподалеку от храма Зевса в земле была глубокая трещина. Через нее вглубь земли убежали воды потопа, и через нее, на третий день Антестерий выходили на землю души. Храмы в этот день запирали, чтобы души не могли войти туда и осквернить своим присутствием мест, посвященных богам. Двери в домах вымазывали смолой, потому что верили, что смола отгоняет нечистую силу. Каждая семья устраивала у себя поминки по умершим. Варили семена всех полевых растений и ставили в горшке на жертвеннике в отдельной комнате, куда никто не смел заходить. Поминки заканчивались вечером, когда открывали комнату, приказывая: «Идите, души, за двери, уже прошли Астерии!».
Греки верили, что душа, которая находится в теле, имеет вид маленькой куколки, и ее видно сквозь зеницу глаза, поэтому ее называли "кора"- девочка. В искусстве ее часто изображали маленьким крылатым существом. Эти неуловимые существа могли благословлять или придавать вред. На том свете душа становится высшим существом и, появляясь во сне, навевает пророческие сны. А иногда она, незаметным прикосновением вызывает внезапную болезнь, лишает ума или жизни. Особенно опасны души тех, кто умер преждевременно, не своей смертью.
Более широко поминали умерших в боях за отчизну. Патриотические греки устраивали в честь этого пышные и волнующие церемонии. Вот как отмечали годовщину битвы под Платеями. Под звуки военной трубы на рассвете выдвигалась процессия. Ехали возы, полные венков и миртовых веток. Потом вели черного быка, за ним шли юноши, которые несли горшки с молоком и вином, оливой и пахучими маслами.
Последним шел архонт, который в будние дни одевался в белое и не смел прикоснуться к железу, но в этот день одевался в пурпур, привязывал к поясу меч и нес урну, взятую с жертвенника. Подойдя к могиле воинов, он набирал из источника воды, обмывал колонны, которые стояли на могилах, обмазывал их благовониями и убивал черного быка. Помолившись богам, архонт приглашал души храбрых воинов на поминки из крови, вина и молока. В конце он, держа бокал с вином, проговаривал: «Поднимаю бокал в честь тех мужественных людей, которые пожертвовали собой за свободу Греции», и выливал вино на землю.
Такие праздники граничили с культом героев, который развился из культа мертвых. Героем становился после смерти выдающийся человек, который заслуживал особой благодарности у соотечественников. Прежде всего героями были основатели родов, поселений, колоний, потом законодатели, славные воины (Леонид в Спарте), жрецы, пророки, великие поэты, наконец те, кто своими изобретениями улучшил условия человеческой жизни. Могила героя была великой святыней общины. Обычно она находилась на рынке, возле ворот или на границе общинных земель. Иногда эту дорогую могилу держали в тайне, побаиваясь, что враг может украсть священную реликвию. Над могилой героя строили капель- героон, ее всегда окружал маслиновый или кипарисовый гай, где под страхом строгой казни нельзя было сломать даже одной веточки. Возле могилы стоял низкий жертвенник, окруженный канавой, в которой собиралась кровь жертв. Жертвоприношения происходили ночью или в сумерках. Убивали животных с черной шерстью и целыми сжигали их. На каждых поминках из третьего бокала вина отливали несколько капель в честь героев, и все что во время еды падало на землю, тоже оставляли героям. В опасное время наиболее усердно молились героям, потому что эти самые близкие покровители быстрее всех могли заступиться за них. Многих героев изображали в виде змей. Змея, ползущая по земле, прячующаяся в ущельях, как бы означала подземный характер этих полубогов. На могилах героев строили храмы и устраивали игры.
Из всех богов стародавний грек сердечнее всех почитал хтонических-земных божеств. Живя в глубине земли, они принимали умерших, заботились о зерне и корнях растений. Во главе стояла кормилица всего- Гея, дающая жизнь хозяйка, воплощение неисчерпаемой творческой силы,
.. той великой матери,
В лоно которой все возвращается,
Чтобы снова прорастать для новой жизни.
Боги меняются также, как и те, кто верит в них. С развитием греческой цивилизации боги становились все более благородными и уважаемыми. Главной причиной, которая содействовала этому, была эпическая поэзия. Историк Геродот говорит: «Гесиод и Гомер создали для греков целую родословную богов, дали их именам эпитеты и каждому из богов определили границы его власти и начертили его образ». Гомер, творец «Илиады» и «Одиссеи», жил в VIII столетии до нашей эры, а Гесиод в VII столетии написал поэму под названием «Теогония», то есть родословная богов. Они, собственно упрочнили типичные образы богов, которые с того времени существенно не менялись. Большой беспорядочной массе богов они придали определенный порядок, который опирался на определенные родословные и родственные отношения. Настоящим творцом этой религиозной системы был Гомер. Гесиод только четче обработал ее.
Гомерова религия была новостью, переворотом. Она существенно отличалась не только от самой древнейшей греческой религии, но и много в чем от верований греков послегомеровского времени. Это произошло потому, что поэзия Гомера была аристократичной, светской. Поет пытался максимально далеко отойти от народных суеверий. Как представитель высшей цивилизации, он отбросил первобытные страхи, демонизм, кровожадность. Его спокойная фантазия создала ясные, осмысленные и прежде всего человеческие образы богов.
Гомеровы боги- это просто бессмертные люди, наделенные неземной силой и красотой. Каждый из них имел свое имя и черты, присущие только ему.
Эти боги отличаются друг от друга полом, возрастом, характером и границами власти. Все вместе они представляют единую большую семью или скорее государство во главе с монархом Зевсом, которые правит над всеми провинциями: небом, землей, морем и адом. Так Гомер навсегда закрепил антропоморфический характер греческой религии.
Живая, искренняя поэзия Гомера в скором времени стала сокровищем всей Эллады и сделала в религиозных представлениях настоящую революцию. Стародавние народные верования и суеверия были откинуты, а на вершину религии были вознесены идеальные образы Гомеровских богов. Власть и образованные слои населения всех греческих стран окружили эту новую религию пристальным вниманием. Местные божества отступили перед сонмом олимпийцем, а из-за того, что народ не мог так легко расстаться с ними, было придумано множество легенд про борьбу, женитьбу и различные связи старых божков с новыми пришельцами. Иногда давний бог оставался рядом с новым как герой или жрец и основатель нового культа, или просто в храме нового бога показывали могилу его побежденного противника. Очень часто культ давнего бога переносили на кого-то из олимпийцев, придавая ему прозвище, имя предыдущего бога. Случалось, что какое-то местное божество было таким уважаемым и одновременно своеобразным, что нельзя было ни отождествить его с кем-нибудь, ни отвести ему роль второго плана. Аркадская богиня Эвринома, например, не подчинилась навале гомеровских богов и осталась в своем стародавнем храме, окруженном кипарисовым гаем, где стояло ее изображение полуженщины-полурыбы-химера, среди прекрасных человеческих осанок остальных богов.



Победа олимпийцев никогда не была полной. Вопреки Гомеровской поэзии греческий народ не переставал верить в зловещую силу мертвых и не разрешил уничтожить своих каменных или деревянных идолов. Нередко сильнее всего верили в тех богов, о которых не пел ни один поэт, а человек как и раньше, ощущал, что его окружают добрые и злые духи, и исполнял стародавние магические обряды. С тех времен существовали вроде бы две религии: официальная- ее проповедовало государство, литература и искусство, - основанная на гомеровских традициях, и верования нижних слоев, которые сохраняли суеверия с догомеровских времен.
Не удалось также искоренить религиозную автономию, которая стала постоянной и знаменательной чертой греческой религии. Каждая община имела своих собственных покровителей. Когда ряд общин объединялись в государство, разница не исчезала. Гера, которой поклонялись в Аргосе, была совершенно не похожа на афинскую Геру. Боги, признанные всеми греческими государствами, не везде были в одинаковом почтении. Наверно, каждое село, каждая семья, каждый человек имели собственного бога, которого прославляли больше всех.
Гомер, который заменил первобытные религиозные представления более цивилизованными, сам в свою очередь стал перед натиском более зрелой культуры. Первым выступил с критикой Гомеровской религии Ксенофан из Колофона (около 570-470 рр. До нашей эры). Его особенно поражала нестойкость моральных принципов олимпийцев. «Гомер и Гесиод, -говорит он,- приписывают богам все то , что среди людей считают стыдом и позором». И, выступая против антропоморфического многобожия, уточняет: «Смертные считают, что боги рождаются также как , как они, одеваются, как люди, и имеют человеческую осанку. Если бы волы, кони или львы имели руки и умели бы рисовать или лепить статуи, как люди, они изображали бы своих богов такими же как они сами. Эфиопы твердят, что их боги черные. А фракийцы- что у богов голубые глаза и рыжие волосы». Ксенофан провозглашал веру в единого бога: «Есть один бог, высший среди богов и людей, не похожий на смертных ни снаружи, ни разумом. Бог все видит, обо всем знает и все слышит. Он разумом и мыслью легко заставляет все двигаться».
Эти монотеистические идеи разными путями проникали в новые поколения, их опять подхватывали философы и поэты, которые постепенно вели греческую религию к более высокой этике и менее земным представлениям о богах.
Укреплению новых взглядов, в определенной мере, служили Элевсинские мистерии, а еще четче сформулировали их орфики.
Это была религиозная секта, которая считала своим основателем легендарного пророка Орфея. Орфическая религия была мистическим монотеизмом. Известные из мифологии боги были для орфиков только внешними формами единого божественного существа. Дионис, которого звали Загреем, сын Зевса и Персефоны, еще в детстве получил от отца власть над миром. А титаны хотели убить его. Маленький бог убегал от них, превращаясь по дороге в разных животных. Наконец, когда он превратился в быка, титаны поймали его, разорвали на куски, сварили и съели, а сердце закопали в землю. Афина нашла сердце Загрея, принесла Зевсу, и тот проглотил его. Позднее от Зевса родился другой Дионис, которого мир знает как сына Семелы. Зевс сжег титанов молниями,а из их пепла сотворил людей. А потому, что титаны перед этим сожрали тело Диониса, каждый человек состоит из двух начал: доброго- Диониса и злого- унаследованного от титанов. Люди должны освободиться от этой проклятой наследственности, то есть от тела,- ведь от Диониса в них только душа. Надо владеть телом, укрощать его, потому что только так можно освободить душу от телесных пут.
Согласно с учениями орфиков, душа после смерти попадает в ад, где над ней происходит суд. Преступник получает заслуженное наказание, которое, все же, не вечно. Очистившись, душа возвращается на землю и вступает в новое тело, чтобы искупить грехи предыдущей жизни. Таким образом она постоянно возрождается и умирает. Таинственный в орфической мистерии получает в подземном царстве милосердный приговор, а иногда его освобождают от повторных рождений. Но одной таинственности недостаточно. Только тот, кто прожил свою жизнь добро и честно заслужит милость Диониса и соединится с богом навсегда.
Орфические мистерии были частным делом, ни одно государство им не опекалось. Исполнялись они прямо под открытым небом или во временных капелях. Во время мистерии осуществлялись церемонии очищения, таинственности, а также символические представления. Но главной силой орфиков всегда была их литература, различные стихотворные произведения и проза. Орфические жрецы, как колдуны, ходили по улицам и домам, проповедую учение Орфея и давали людям советы, как спастись от загробных мук. Верующим, когда они умирали, клали в могилу таблички с наущением, как следует вести себя на том свете. Душа должна была знать формулы, очень нужные для спасения.. Вот, что она должна была провозгласить, переступив порог смерти: «Я- ребенок Земли и звездного Неба, но мой род божественен». По этим словам сторожи «источника памяти» разрешала душе утолить из него жажду. Отсюда душа отправлялась к властелинам подземного царства и говорила им, что она вырвалась и гнетущего круга жизни, а те ей отвечали: «Будешь богом, а не человеком», и принимали в страну вечного счастья.
Орфическое вероучение, провозглашаемое путешествующими жрецами и пророками, распространились по всей Элладе, особенно среди низших слоев, которые находили в нем успокоение и надежду на лучшую судьбу. А взгляды Ксенофона получили множество поклонников среди философов. Эти философы все более остро нападали на религию, и в конце концов в V столетии прозвучали по-настоящему атеистические голоса. Им противостояла религиозность большинства греков, которую подпитывали патриотические чувства. Во времена Перикла и в начале IV века Афины, охваченные патриотично-религиозным энтузиазмом, украсились прекрасными храмами и одновременно стали преследовать вольнодумцев, притягивая их к суду.
Но во второй половине IV века положение меняется. Греческие государства слабнут и начинают потихоньку приходить в упадок, а вместе с государственной силой угасают и патриотично- религиозные чувства. В эти тревожны времена над другими божествами возносится Тихе- богиня счастливого случая. Благодаря походам и завоеваниям Александра Македонского греческая цивилизация получает новые владения за Востоке.
С тех пор возрастает значение Востока, а сама Греция медленно, но верно попадает под восточное влияние. Эту эпоху, которая протекала до I века, названо периодом эллинизма.
Греческий Олимп заполняют многочисленные новые боги. Правда, такое случалось и раньше. Греки, как, впрочем, и другие политеисты, отличались широкой веротерпимостью и великими почтениям к чужим богам. Наверно, они считали, что богов никогда не бывает много и что за границами страны всегда может найтись какой-то бог, которого стоит склонить на свою сторону. Особенно поражал и привлекал греков Египет, вечная страна чудес. Они верили, что в храмах над Нилом кроется какая-то тайная мудрость. Именно оттуда греки взяли богиню, которая с III столетия до нашей эры и почти до конца стародавнего времени объединяла вокруг себя множество поклонников,- Изиду.
Ее отождествляли с Ио, Селеной, Афродитой, Деметрой и многими другими богами из греческой мифологи и изображали в виде матери с маленьким ребенком на руках, окруженной жрицами, которые благоговейно правили службу. В мистерия, посвященных Изиде, нашли отпечаток ряд учений о происхождении мира, а также основы морали, и поклонение ей было таким большим, что она становилась едва ли не единственным божеством, и прославляли ее такими словами: «Я- мать вселенной, хозяйка всех стихий, первобытный источник всех времен, я самая великая среди богов, я царица подземных теней, первая среди небожителей, я та, чье лицо является образом всех богинь и богов, взмах которой повелевает небесным сводом, целительным дыханием океана, гнетущим молчанием ада, я- единственное божество, которое почитает мир в разных формах, в разных обрядах и под разными именами». Вместе с Изидой утвердился культ ее мужа и брата, Озириса, который еще имел имя Сераписа, и в честь которого было сооружено множество храмов по всему греческому миру.
Из восточных богов больше всего почитали «Великую Мать», мать всех богов- Кибелу. Это была фригийская богиня, в которой греки узнавали свою Рею, жену Кроноса. Киберлины жрецы устраивали под зажигательную музыку шумные процессии, а во время диких военных танцев причиняли себе ранения мечами. В их ритуале было множество неприличных обрядов, и они не получили хорошей славы.
Вторым могущественным богом с Востока был Митра, иранско-вавилонских бог Солнца. Его культ начинает распространяться в эллинистический период и в I-II столетиях нашей эры достигает наибольшего расцвета. Митра становится в этот момент главным божество всего греческо-римского мира. Мистерии, которые происходят в тайных пещерах, подтверждают веру в бессмертие души и воскресение тела. Религия Митры была очень похожа на христианство, и поэтому она становится на какое-то время грозной соперницей евангелистского учения.
В эпоху великих монархий, то есть начиная с Александра Македонского, бывшее устройство Греции, которое опиралось на города-государства, перестало существовать, и тогда пропали те национальные связи, которые позывали отдельных граждан почитать богов своих отцов и дедов. Поскольку новые государства, эти огромные монархии, не делали на этом никакого упора, религия стала личным делом, и каждый искал бога там, где надеялся его найти. Возросла индивидуальная религиозность, сильно украшенная мистицизмом, буйно расцветали всяческие суеверия вместе с магией и гаданиями.
Одновременно рационалисты поддавали критике веру в богов. Уже с VI столетия они аллегорично переводили Гомера, чтобы защитить его от укоров Ксенофана, но только философы- стоики и циники- начали уже аллегорично объяснять имена богов и содержания легенд. Борясь с антропоморфическим толкованием богов и всякими внешними обрядами, они распространяли учение о едином божественном существе, которое требует в жертву только чистоту сердца. Особенно старательно, хотя и неумело, стоики собирали материалы о религиозных обрядах, именах и прозвищах богов, чтобы с помощью чудовищных переводов раскрыть их «настоящее» значение. Они твердили, что Деметра означает просто хлеб, Гера воздух, Афина- огонь.
Другой путь выбрал Эвгемер, который высказал особый взгляд на греческую мифологию. В начале III столетия до нашей эры он написал книгу путешествий под названием «Hiera anagrafe» («Священная грамота»). Эвгемер рассказывает, что когда он отплыл из порта Счастливой Аравии, поднялся ветер и пригнал его корабль к неизвестному острову в Индийском океане. Остров был чрезвычайно плодовит и красив, а среди него высился храм Зевса. В этом храме была золотая колонна, вся покрытая иероглифами. По просьбе Эвгемера, жрецы объяснили ему надписи, и тогда он удостоверился, что это- настоящая история богов. Эвгемер изложил ее в своем сочинении, чтобы доказать, что боги были сначала людьми, которых обожествили то ли по желанию народа, то ли по их собственному приказу. Как твердит Эвгемер, Зевс был царем-завоевателем, который требовал от подданных божественных почестей, чтобы вызвать еще большее послушание. Кронос был ласковым и добрым правителем, которого сыновья скинули с престола. Уран был царевичем, который хорошо разбирался в астрономии и потому после смерти его признали богом неба. Эвгемер объяснял всю мифологию, нередко опуская выдающихся персонажей Олимпа до уровня весьма обычных людей.
Начиная с эллинистической эпохи до II столетия нашей эры, в греческом обществе становится заметным направление, которое теперь назвали бы романтичным: тоска по стародавним культурам. Возрождались обряди, которые уже мало кто помнил, возводились храмы, очень пышно проводились старинные игры, люди снова советовались с забытыми оракулами. Особенно поддерживал это движение император Адриан (117-138гг.), эллинизованый монарх, наполненный романтическими стремлениями и искренней любовью к греческим старинным верованиям. Но продолжалось движение недолго и было оно слишком слабым, чтобы защитить эллинистический Олимп от навала восточных богов.
Последним великим творением греческого гения был неоплатонизм, обоснованный философом Плотином (III век н.э.), который считал себя учеником Платона и преемником его учения.
На протяжении многих столетий греки пытались упростить свой политеизм и подчинить его идее главного бога. Это задание и взял на себя Плотин. Он создал понятие бога, который существует вне всяких чувственных форм, которого нельзя ни определить, ни назвать. Боги, которым поклонялись в храмах, были проявлением божественности Существа существ. Неоплатонизм наполнил мир духами. Духи были бессмертными, превышали человека и по уму и по силе и – в зависимости от своего характера- были добрыми или злыми. Эта вера в духов, распахнула настежь двери перед магией и всяческими фокусниками чернокнижников.
Неоплатонизм был последней попыткой сохранить и оживить старую греческую религию, но он не имел успеха, потому что единственной религией, которая соответствовала условиям времени, было христианство.
Не всегда и не с древнейших времен храм был местом поклонения богам. Им поклонялись в горах, в гаях, в гротах, возле источников- везде, где считали, был бог. Прямо под небом ставили жертвенники и приносили жертвы. Со временем такое особо уважаемое место становилось священным и на нем строили храм. Так было в Дельфах и в Олимпии- вокруг святой округи вырастали громадные дома, как в настоящих городах.
Центром поклонения и самым священным местом был жертвенник. Перед ним ставили изображения богов и приносили жертвы. Священное место ограждала стена, а разные ритуальные правила определяли его неприкосновенность. (Например, в святой «гай» Зевса в Олимпии в определенное время не разрешали входить женщинам). Следили, чтобы никто в священном месте не рожал, не умирал, потому что рождение и смерть оскверняли его.
Считалось, что храм- жилище бога, который пребывает там, воплощенный в своем изображении. Верующие обычно оставались во дворе, чтобы не нарушать покой бога в его собственном доме. Заходили туда только в определенные праздничные дни, но и тогда не толпились.
Нужна была осторожность: в толпе легко могли пропасть драгоценные вещи, потому что храм слабо освещался. И только там, где происходили мистерии (например, в Элевсине), массы таинственных собирались на общее богослужение.
В каждом храме двери выходили на восток, в ту же сторону смотрели и глаза статуи. Окон обычно не было. Свет проникал только сквозь двери, поэтому в глубине храма были сумерки. Глубокая тишина и молитвенное настроение окружали человека. Часто вокруг храма были посажены деревья.
В Греции не было однородного духовенства в нашем понимании. Это имело место потому, что первобытные культы были домашними и отец семьи был одновременно и жрецом. Греческий жрец не учился специально и ничем не отличался от остальных граждан. Божью службу правили и мужчины и женщины. Охрана храма считалась государственным долгом жреца. Вне храма служитель богов был человеком светским. В каждом храме был один жрец, которому помогали сторожи и рабы. Поскольку не было ни догматов, ни вероучений, они не поучали верующих. Они только исполняли обряды. Жрецов выбирало народное собрание. В некоторых культах данная должность была наследственной. В эллинистический период с Востока пришла противная привычка покупать должность жреца. Им мог быть только человек морально и физически безупречный, полноправный гражданин общины. Его прибыль составляла из части мяса от каждой жертвы и кое-какой платы. Иногда он получал прибыли от земель, принадлежащих храму. Для исполнения обрядов жрецы одевались в стародавнее ионийское одеяние: длинный белый или пурпурный хитон с рукавами, без пояса. Иногда они появлялись в виде божества. Например, жрица Артемиды в Патрах ехала на колеснице, запряженной оленями, а жрица Афины в ахейской Пеллане в праздничные дни надевала шлем и панцирь.
Главным актом религиозных обрядов были жертвоприношения, когда божеству приносили дар, чтобы умилостивить его. На ступенях жертвенника убивали животных: быков, коров, овец, коз, свиней и т.д. В особо праздничные дни количество жертв бывало очень большим, и тогда говорили, что это «гекатомба», то есть сотня жертв. Понятие «гекатомба» не следует воспринимать буквально. Только в некоторых случаях убивали сотню жертвенных животных, а вообще гекатомбой называли большую чем обычно, жертву- несколько десятков животных. Для жертвоприношения выбирали преимущественно здоровых и взрослых животных, но бывали исключения, потому что каждый культ требовал животных другой породы, пола, масти и т.п. Обычно рядом с жертвенником стояла доска с подробно описанными указаниями, как надо приносить жертву.
Жертвенным животным часто золотили рога, украшали их ленточками и венками. Сначала жрец отрезал со лба у животного клок шерсти и бросал в огонь, потом посыпал его голову зерном. Под звуки флейт жертву били топором так, чтобы кровь обрызгала жертвенник. Забитое животное делили на две части: одну- похуже (жир, шкуру и кости) сжигали на жертвеннике, а вторую пекли, жарили, а потом устраивали для всех присутствующих банкет. Когда жертву приносило государство, то пировал весь народ, а лучшие куски доставались чиновникам и жрецам. На селе, когда резали быка или теленка, селянин прежде всего приносил жертву, а остальное мясо оставлял для домашних нужд.
Иначе было, если жертвой стремились умилостивить подземных богов. Тогда сжигали все животное, и нельзя было съесть с нее ни кусочка, потому что тот кто съедал хоть немножко, попадал под власть адских духов. Также делали, принося жертву для очищения от какой-то вины или для того, чтобы отвести опасность.
Бедняки, не имея возможности купить жертвенное животное, приносили вылепленную из теста и печеную фигурку быка, коровы или овцы. Такие символические жертвы часто приносили богам и в осажденных городах, когда там не хватало мяса. Кроме того, греческая религия знала абсолютно бескровные жертвы- разливания вина: во время праздничного или обычного ужина из бокала выливали несколько капель в честь богов.
Также, как и дикие племена, греки в стародавние время считали, что лучший дар для бога- человеческая жертва. Остатки таких представлений сохранились в Греции до очень поздних времен. Об этом прежде всего рассказывают легенды (например, принесение в жертву Ифигении), в которых вестник, чтобы отвратить гнев богов, приказывает принести человеческую жертву. Да и в историческую эпоху случались такие примеры. В Плутарховом «Жизнеописании Фемистокла» мы читаем, что произошло перед битвой греческого и перского флотов возле острова Саламин в 480 году до нашей эры:
«На второй день на рассвете Ксеркс, чтобы следить за флотом и битвой, расположился на прибрежной горе над храмом Геракла, там, где протока отделяет остров Эвбей от Аттики. После определенных приготовлений, когда Фемистокл приносил жертву на триере, к нему принесли трех пленников, очень красивых собой, в одежде, обшитой золотом. Сказали, что это дети сестры царя. Их увидел вестник Евфрантид, и когда огонь над жертвами вспыхнул ярким пламенем, а с правой стороны кто-то чихнул (что было хорошей приметой), он взял Фемистокла за правую руку и велел ему помолившись, убить юношей для жертвы Дионису по фамилии Омест, то есть «пожиратель сырого мяса»: будто, именно от этого зависит спасение и победа Греции. Фемистокл был ошарашен таким ужасным, страшным предсказанием и не осмеливался выполнить приказ. Но люди, которые всегда в опасности и несчастье желают искать своего спасения в чем-то таком, что противоречит здравому смыслу, чем придерживаться обычного порядка вещей и умных правил, в один голос стали умолять Диониса и принесли ему в жертву пленных, как приказал вестник».
Более того, мы знаем о регулярных человеческих жертвоприношениях в историческую эпоху. На острове Родос каждый год убивали человека на жертвеннике Кроноса, а в городе Абдере забили камнями одного жителя, как жертвенного козла, чтобы очистить всю общину. Похожий обычай существовал в Афинах где-то до V столетия. Во время майского праздника Таргелии в праздничной процессии вели двух людей – мужчину как носителя грехов мужчин и женщину за грехи женщин- с гирляндами белых и черных фиг на шее. После окончания процессии их выводили за город и убивали. Такое же происходило и в других ионийских городах. Для этого брали преступников, осужденных к смертной казни, но можно думать, что в древнейшие времена меньше берегли человеческую жизнь и жертвенники греческих богов также тонули в крови невинных, как и у варварских народов.
С развитием цивилизации те первобытные обычаи смягчались. Так на острове Левкад каждый год на праздник Аполлона сбрасывали со скалы в море одного преступника, чтобы им очистился весь народ; но внизу ждали лодки- жертву вытаскивали из воды и обрекали на изгнание. В Галлах, в Аттике, во время праздника Артемиды между людей выбирали одного мужчину и немного надрезали ему шею мечом: несколько капель крови были жертвой вместо жизни человека, которая когда–то приносилась в жертву богине. Еще интереснее обычай был на острове Тенедос. Жрецы Диониса выкармливали красивую корову; когда у нее появлялся теленок, относились к ней как к женщине после родов, а теленку на копыта одевали ботинки и приводили, как ребенка, к жертвеннику бога, где и убивали. В этом обряде теленок заменял настоящую жертву-ребенка, которую когда-то требовал Дионис от жителей Тенедоса.
Для богослужения нужна была ритуальная чистота. Нечистым был прежде всего убийца, и тот, кто хотя бы ненарочно столкнулся с убийцей или трупом. Такой человек не имел доступа в храм, потому что, войдя туда, он осквернил бы дом божий. Оскверненный храм очищали так: на жертвеннике горел огонь, из которого жрец вынимал головешки и гасил их в воде, потом этой водой, уже освященной, кропил стены, статуи и всех присутствующих. Перед храмом обычно стояла посудина со святой водой, в которую люди, входя в храм, опускали руки.
Грек молился часто, но всегда имел для этого какой-то повод: просил у богов помощи или благодарил за проявленную к нему милость.
Перед началом каждого дела он обещал богам жертву, если они выполнят его просьбу. Он обращался к тому богу, которому было бы легче помочь в его деле, потому что оно было подвластно ему, или к богу, храм которого стоял поблизости. Грек молился, выпрямившись, подняв руки вверх. И только подземным богам он молился, падая на колени и стуча долонью об землю, как будто хотел привлечь этим внимание богов, живущих под землей.
К богослужению принадлежали также процессии, танцы, игры и различные народные развлечения. Греки считали, что их собственные радости и развлечения- это нечто чрезвычайно приятное богам, которые всегда брали участие в их веселии. На Парфеноне есть фреска, изображающая одну из наиболее пышных афинских праздников- Панафиненскую процессию. На этой фреске скульптор изобразил группу олимпийских богов, которые, невидимые для человеческих глаз, радуются, смотря на красивую молодежь и на весь народ, идущий в процессии. Чаще всего после жертвоприношения устраивали танцы. А больших праздников вообще не представляли без игр. Четыре игры были наиболее распространены: олимпийские, пифийские (в Дельфах), истмийские (на Коринфском перешейке) и немейские (в Арголиде). Эти игры звались панэллинскими-общегреческими, потому что в них брала участие вся Эллада.
Также как каждое государство и каждая община имели собственного бога, считая его своим покровителем, так и каждая семья имела наряду с Гестией, богиней домашнего очага, еще и других домашних богов, которые принадлежали только ей. Они опекались только своим домом, а для чужих могли быть и враждебными. Каждый, кто впервые заходил в дом,- то ли раб, то ли невеста,- сразу приносили жертву, чтобы получить их благосклонность. Молодую, в день брака ставили перед огнем в доме мужа и обсыпали финиками, фигами, орехами- это была жертва, приятная домашним богам. Новорожденный ребенок тоже должен был получить ласку у духов, живущих в камине, на чердаке, в погребе, оберегавших имущество и отпугивавших воров. Через несколько дней после рождения ребенка происходил обряд Амфидромий: ребенка обносили вокруг огня, а потом садили в пепел.
Но этого было недостаточно, чтобы умилостивить добрых богов. Необходимо было еще отогнать злых духов, которые только и ждали случая, чтобы ворваться в дом. Особенно настойчивыми они были тогда, когда в доме рождался новый человек. В Афинах на дверях вешали маслиновую ветвь, когда на свет появлялся мальчик, и шерстяную ленту- если девочка. Эти предметы отгоняли злых духов. Такую способность приписывали и лавровым листьям. Но больше всего духи боялись шума: достаточно было ударить в бронзовые или железные тарелки, чтобы они пропали. Выйдя из дому, грек никогда не оборачивался, потому что за ним шли злые духи- окажешься с ними наедине, и тогда добра не жди.
В домашней жизни легко оскверниться, например, прикоснувшись к месту рождения или к покойнику. Роженица только через сорок дней после родов имела право войти в храм. Покойник был еще опаснее. Чтобы уберечь посторонних от осквернения, греки перед домом покойника ставили кипарис и воду с лавровой веткой. Каждый, кто выходил из дому, погружал ветку в воду и всего себя окроплял. Эту воду приносили от соседей, потому что умерший осквернял все вокруг себя, даже огонь, поэтому после похорон брали головешку из чужого огня и разжигали дома новый, чистый огонь. А на второй день дом обмывали морской водой.
Самым большим проявлением ласки богов было предвещание пророчества. Вестники и весталки, люди, одаренные особенными способностями и вдохновением, толковали разнообразные приметы- полет птиц, удары грома, неизвестный голос, неожиданную встречу, движения, краски, размещение внутренностей у жертвенных животных, - видя во всем этом волю богов. Иногда бог проговаривал прямо устами своих жрецов, и тогда в его храме появлялся оракул.
Самым известным эллинским оракулом был дельфийский. Среди гор Парнаса, возле подножия двух голых красных скал, в гаю высился храм Аполлона, а вокруг на склонах стояли дома и статуи.
С самых удаленных мест по скользким ущельям спускались сюда пилигримы, чтобы поведать богу о своих заботах и надеждах. Принеся жертвы, кидали жребий, кто за кем должен просить совета. Перед порогом божьего дома стоял храмовый служитель, он принимал устные и письменные вопросы и передавал жрецу, а тот передавал их одной из вдохновенных дев, которых звали пифиями. Пифий выбирала коллегия жрецов, и они еще с детства воспитывались в храме, живя как монахини. В самом святом месте храма- так называемом адитоне- которое, наверно, было пещерой, на треноге в тучах удушливых испарений сидела пифия. Старожилы твердили, будто те испарения шли прямо из земли, но во время раскопок дельфийского храма не нашли следов раскола, откуда могли бы взяться дурманящие газы. Так что ученые пришли к выводу, что в глубине грота сжигали запашное зелье и туча дыма обворачивала весталку. Надышавшись, пифия была будто в экстазе и на поставленные вопросы отвечала многословно и беспорядочно. Специальные жрецы составляли из тех слов стихи гекзаметром, которые имел загадочное или двузначное содержание.



На площади перед храмом всегда толпились люди, которые жаждали совета. Одни хотели посоветоваться о женитьбе, долге или путешествии, другие- узнать будет ли урожай или когда ожидать наследства от богатого дяди; были и такие, что искали сокровища, спрятанные под землей, или сомневались в выборе профессии. К оракулу обращались не только частные лица. Делали это также города и страны, прежде всего греческие, но бывало и заграничные тоже, официально обращаясь к оракулу перед каждым важным начинанием, например, перед основанием новой колонии или военным походом, и особенно в вопросах, связанных с религией. Когда в каком-то государстве случалась беда (засуха, землетрясение, мор), а ее всегда считали божьей карой, оракул советовал, как умилостивить богов. Некоторые государства даже имели при храме как бы постоянных послов, и те каждый сложный вопрос выносили на суд дельфийских жрецов. Весь греческий мир объединялся вокруг этого храма, который считали центром земли. Жертвы и богатые подарки приносили из Македонии, Египта, из-под Понта, из Марселя,, с материковой Греции и всех ее островов, с азиатских городов с южной Италии. Когда надо было отремонтировать или украсить храм, в этом брали участие все эллинские государства.
Близко к искусству пророчества стояла магия. В древнейшие времена она так тесно переплеталась с религией, что невозможно было отделить одну от другой. Позднее связи ослабли, и магия стала чуждой, если не враждебной, религии. Потому что в религии главное-молитва, то есть просьба. А в магии имела значение не просьба, а волевой акт, решительное требование, приказ. Волшебник приказывал подвластным ему природным и неприродным существам. Богиней волшебников была таинственная и злобная Геката, которая наделяла волшебников властью над силами природы и знанием волшебного зелья. Верили, что волшебник может сделать все: стащить месяц на землю и летать в воздухе, вызывать духов и прекращать ветер, ходить по воде и пробуждать любовь в равнодушных сердцах. Кто хотел, чтобы ему повезло на рыбалке или охоте, кто желал победить в конных соревнованиях, кому нужен был дождь на его поле, тот шел за советом и помощью к волшебнику. Они вершили свои чары по вечным правилам- отшептывали болезни, готовили лекарства, раздавали амулеты. И все это происходило как в полуварварские времена, так и во время расцвета цивилизации, а в конце эпохи стародавнего мира вера в магию стала общей и такой сильной, как, возможно, никогда до тех пор. Услужливые тавматурги, то есть чудотворцы, вызывали для образованных людей духов славных поэтов- Гомера и Орфея.
Эту религию, не лишенную удивительных суеверий и грубых предрассудков, исповедовали множество людей, похожих на тех, которых изобразил в своем сочинении «Характеры» греческий философ IV столетия до нашей эры Теофаст, нарисовав прекрасный портрет суеверного. «Суеверие, -пишет он,- это вера в демонические силы. На праздник Бокалов суеверный вымоет руки в святой воде, которой потом окропит себя всего, возьмет в рот лавровый листок и так ходит с ним целый день.




Когда ему перебежит дорогу ласка, он не сдвинется с места, пока кто-то не пройдет впереди него или пока он не бросит на землю три камня. Заметив издалека змею- ставит на том месте жертвенник. Проходя мимо священных камней на перекрестке, обязательно обрызгает их оливой из бутылки, станет на колени и помолится. Когда мышь прогрызет ему мешок с мукой, он пойдет к гадалке и спросит, что ему делать. Если она скажет, что мешок необходимо залатать, суеверный не послушает, а, развернувшись, уйдет домой, и принесет жертву. Дома он часто делает очищение, твердя, что его «сглазили Гекатой». Услышал в дороге крик совы, он пугается и выкрикивает: "Афина, помилуй!" – и только тогда идет дальше. Он не пройдет мимо могилы, не подойдет близко к покойнику или роженице… Когда ему приснится сон,- поспешит к толкователю снов и вестнику, чтобы узнать, каким богам и богиням должен молиться и приносить жертвы. Чтобы быть таинственным в мистерии, он с женой каждый месяц посещает орфические таинства, а если у его жены нет времени, берет с собой детей и няньку. Он тщательно обмывается морской водой. Когда увидит одного из тех, кто шляется на перекрестках с венком чеснока, сразу же обмывается с головы до ног и просит жриц очистить его морским луком и кровью щенка. Когда встретит сумасшедшего или эпилептика, его охватит ужас, и он трижды сплюнет себе на грудь».
Греческая религия не была религией чистой красоты, радости и беззаботности, как ее легкомысленно определяют. Конечно, эти элементы в ней преобладают и делают ее, на первый взгляд, непохожей ни на одну другую религию. Но элевсинские мистерии и учения орфиков дают возможность нам заглянуть в глубину религиозных раздумий этих «веселых» греков. Которые бывали и очень серьезными и грустными. Они сохранили следы варварства в суевериях и бессмысленных предрассудках. Греческая философия, наука, литература и искусство- вечное и общее наследие всех европейских народов- так сумели скрыть и стереть эти очень встречные черты, которые только благодаря тщательным исследованиям удалось открыть под идеальной оболочкой эллинских богов, смешную и кровавую гримасу первобытных духов.
У каждого, кто входит в шумный разноцветный мир мифов, не может не возникнуть вопрос: как связывал эти нестыковки, желания и пошлости разум такого интеллигентного народа? На него дает ответ история греческой религии, в которой можно увидеть тысячелетнюю борьбу разума и благородства с суевериями и безудержной фантазией . Очищение понятия божества от грубых предрассудков или аморальных мифов происходило и в мистериях, и в жреческих коллегиях, таких как дельфийская, и у философов, как Платон, и у поэтов, особенно связанных с религией, таких как Эсхил, Софокл и Пиндар. Эти понятия изменялись в каждом столетии, но из-за странного совпадения обстоятельств конец стародавнего мира был очень похож на его начало, уже окруженное сумерками истории: вера в духов охватила даже образованные умы, и среди философов античности, которая уже погибала, нашлись люди, которые становились подобными к чародеям, магам и волшебникам, которых презирал еще Гомер.
Все это стало объектом изучения историков религии только около ста лет назад, а до тех пор никто этим не интересовался пятнадцать веков, на протяжении которых мир греческих богов влиял на литературу и искусство Европы. На мифологию всегда смотрели как на одно из лучших произведений греческой мысли, и она была собранием бессмертных тем, мотивов и символов, без которых и в наше время искусство не может обойтись, к которым оно постоянно возвращается.
http://mithology.ru/Greece.html

Серия сообщений "МИФОЛОГИЯ":
Часть 1 - Греческая мифология (Мифология Древней Греции)
Часть 2 - История Древнегреческой Мифологии
Часть 3 - генеалогическое дерево древнегреческих богов
Часть 4 - Списки богов, мифологических существ и героев
Часть 5 - Зевс–повелитель Олимпа
Часть 6 - Гера

Серия сообщений "древнегреческая мифология":
Часть 1 - Греческая мифология (Мифология Древней Греции)
Часть 2 - История Древнегреческой Мифологии
Часть 3 - генеалогическое дерево древнегреческих богов
Часть 4 - Списки богов, мифологических существ и героев
Часть 5 - Зевс–повелитель Олимпа
Часть 6 - Гера