Во френд-ленте рядком выстроились заголовки про Ваенгу. Кто ругает, кто хвалит, кто ужасается – но говорят, говорят.

Вчера - заранее, загодя, то ли душа моя, то ли память - по-рыбьи чуткая к малозначимым деталям, способная к бесполезным предвидениям, слезливая, глупая, не-девичья - вдруг выкатила из пыльного угла блёклую бусинку по имени Ваенга.
Тому уже больше года, как Ваенга-бусина закатилась под шкаф с прошлостями – больше года назад я прочитала прекрасную в своей бессмысленной душещипательности строчку, строчку, обречённую на успех у дурочек и дур: «А вокруг тишина, взятая за основу».

Дурацкая лирика – не моё, и шла бы я себе мимо - но эта песенная строчка прошивала красной ниткой игрушечный текст дедушки Марзана- и не врага, и не друга, даже не единомышленника – просто на редкость умного виртуального шалуна, в шалостях то красивого, как ахалтекинец, то уродливого, как медведка – и потому интересного от первой буквы до последней.

**

Я нашла эту самую Ваенгу в Ю-тубе (это кто там дедушку вдохновляет?)– а потом слышала из окон чужих машин, и читала восторги по жизни восторженного ЖЖ-мальчишки (отфренди меня, подлую), и натыкалась на Ваенгу в телевизоре, и видела афиши нашего гадюкинского Дома Культуры – гадюкинским ДК и мега-звёзды не брезгуют: Трофим, Лепс, Валерий Леонтьев стонали и прыгали в забубенном моём Замкадье, в хорошей компании эта Ваенга начинает.
Приметная. То есть, по мне – и хуй бы с ней, но не заметить никак нельзя. Живая. Верует. Не знаю, в Бога ли – но в себя – верует. Уверенно прёт на полупустое святое место Аллы Борисовны (хуй бы, по мне, и с ней тоже). В текстах – хорошее соотношение «глубокомыслие-примитивность». В голосе – истерика и вера в светлое будущее в нужных пропорциях. Плюет на каноны и попирает их мясистой ступней. Добротной крестьянской лапой рукой дёрет струны неудовлетворенных разными отраслями жизни женских душ. Одета по-народному. Всегда за баб. Электорату - несть числа.

Те, чьи матери-кухарки были допущены хоть чем-нибудь управлять, те, которые интеллигентны и даже немножко начитаны, те, организованные и тонко, и душевно, те, кто замужем не так, и те, кого вообще туда не звали, недооцененные, пережившие, жертвующие, толстые опять же – словом, четверо из пяти - через год будут целовать песок, по которому эта Ваенга ходила и пить вермут пополам с соплями под Ваенгины песни.

Наверняка, будущее у неё большое и небедное.

Ей бы ещё придумать на сцену ходить босиком – вышла бы исконная, русская до слёз Сезария Борисовна Эвора, и молочные реки народной любви окончательно вышли бы из кисельных берегов, и смыли бы совсем нахуй в мемуаристику старую королеву-мать российской эстрады вместе с Киркоровым.

Впрочем, так оно и будет. Рано или поздно всенародный выбор на Ваенгу таки падёт. Любые выборы делают женщины, а от Киркорова женщинам проку – чуть. То есть, нет никакого (хоть и с ним хуй тоже по всем признакам должен где-то быть)

**

А бусина-Ваенга выкатилась к памяти о чудесном дедушке-шалуне; тому уже год, как дед ушёл куда-то; нет больше виртуального деда Марзана, коротавшего за плетением виртуальных ажуров мучительное время, осиротели тетушки, живущие в сети.

Теперь есть настоящий, умный, злой мужик – который обязательно выживет.

Выживет, придёт, да ещё и книгу напишет - для женщин и про женщин - он всегда писал для женщин, где будут идеально выдержаны пропорции между надрывом и нежностью, где четверо из пяти несчастных, глупых, тонко и душевно организованных, неудовлетворённых жизнью баб узнают в главной героине себя. Книгу, обречённую на успех. Всё так ибудет.
И чёрт с ним, что успех у дурочек - победителей не судят.

Успел бы победить вовремя – может, всё бы сложилось иначе. Жаль, чертовски жаль.