"Альфа-Ромэо" плавно набирал скорость по прямому как стрела автобану между Дубаем и Абу-Даби. «Странник» за рулем поправлял зеркало заднего вида, демонесса, сидя справа, поправляла прическу:

- Давай на обратном пути заедем в «Голден Сук» в Шардже, я там видела неплохой браслетик за 2500, это совсем не дорого за 132 бриллианта. Такая золотая волна, усыпанная бриллиантами, и они в начале такие крупные-крупные, а потом помельче-помельче, и совсем маленькие. Он такой пополам размыкающийся, а тут застежечка такая с цепочкой длинной, и второй покороче, когда поднимаешь руку они свешиваются. И он такой широкий-широкий, а с торца толстый, кажется что он тяжелый-тяжелый, а он легкий-легкий, потому что внутри он дутый. А-а-а-а?

- Когда мы доберемся до моей гробницы на горе Шам - Ты возьмешь что захочешь. Любая из сокрытых там вещей в тысячи раз дороже.

- По рукам. Нет проблем. Если не долго, то я пожалуй подожду… Денек сегодня жаркий.

- А тут прохладных и не бывает.

- Как же Ты тут раньше жил?

- Так же как и в Египте… А вообще-то в горах будет совсем не тепло. Вершина Шам находится на высоте 3353 метра, что, знаешь ли, накладывает свой отпечаток на температуру.

- Мы едем к этому Твоему человеку?

- Да. Джамшиду. Он иранец. Вернее он иранец индийского происхождения. Ирано-Иракская война продолжалась почти девять лет с 1980 года. Мы в ней «симпатизировали обеим сторонам», но на иракской стороне «симпатий» у нас было больше. Поэтому, когда иракцы «завязли» в наступлении, а действия на море им вести было совсем нечем, они обратились к нам с просьбой оказать помощь не только «советниками», но и чем-нибудь поконкретнее. Больше всего их интересовала развединформация с мест, чего наши «торговые представители» добыть не могли. Тогда было принято решение на базе очередной «плавучей судоремонтной мастерской» (ПМ) разместить в регионе небольшой отряд ПДСС (противоподводно-диверсионных сил и средств) с группой боевых дельфинов. Внутри ПМка была практически пустой - вместо одного цеха был устроен бассейн с открытым днищем и комнаты «гражданского» персонала, - дрессировщики дельфинов одновременно имитировали снаружи передвижение рабочих и служащих, в том числе женщин-«поварих»; а во втором размещались служебные помещения для боевых пловцов, небольшой штаб, связь, водолазная мастерская и ангар для двух «Сирен» и «Протеев». Это подводные транспортировщики группового и индивидуального пользования. Ну и еще небольшая «оружейка». Там, ППСы, АПСы, и прочая стандартная «светотень». «Товарообмен» с «Большой Землей» и «Базой» осуществлялся как всегда, - в основном подводным способом через гражданские сухогрузы и сейнера, которые либо швартовались к ПМке, либо «проходили» рядом, либо стояли невдалеке на якоре.

Ну мы там «помогли» Ираку избавиться от некоторых проблем с иранскими катерами, а также частично от минной угрозы. Все как всегда и в других регионах, - Алжир, Ливия, Египет, Израиль, Сирия, ну и другие «дела», в том числе и «гринписовские» истории, - дело знакомое. Все шло спокойно, пока иракцы не запросили у нас конкретную помощь на болотах Ховейзы. Вернее, они называются болота Хоур-Азам, и занимают, на восток от Тигра, все громадное пространство от Амары до реки Керки и местечка Ховейзы, где в 19 веке была плотина, позднее разрушенная, что и привело к заболачиванию гигантских пространств. Там было несколько опорных пунктов, расположенных прямо среди непроходимых болот, и их не только взять, к ним просто подойти было совершенно невозможно. Укрепленная огневая точка даже просто со станковым стрелковым вооруженим на плоской заболоченной местности - это совершенный кошмар. Одни ПДССники соваться туда не хотели. А мы как раз «кувыркались» с несколькими тральщиками, которые «утюжили» Суэцкий канал и некоторые подходы в Восточном Средиземноморье после всех этих многочисленных «конфликтов». В штабе посмотрели, что я вроде как занимался дрессурой гидробионтов, отработкой высадки ПДСС на Тендровской косе и на острове Змеином, подводник, ракетчик, свободный английский, тем более знаю и конкретных дельфинов, и конкретный отряд, да и все мы были «севастопольские». Короче, попал я туда для «оказания шефской помощи».

Одним словом, через пару недель укреп-точек в болотах Ховейзы у Ирана больше не было, а вот у нас «в гостях» оказалось несколько иранских офицеров. «Бараккуда» осечек не делает. Среди «гостей» был и Джамшид. Дело в том, что он оказался сыном одного очень богатого индуса-магометанина, который женился на дочери очень влиятельного духовного лидера иранских шиитов. Но под влиянием «убеждений» он рассказал слишком много из того, что могли знать только его родственники с обеих сторон. Поэтому, даже если бы мы отдали его Ираку для последующего обмена с Ираном, то его бы потом все равно прикончили свои же иранцы, так как поняли бы откуда произошла «утечка». Он это прекрасно понимал. И непрерывно умолял отпустить его за баснословные богатства его папы. Нам, рядовым коммунистам, богатства тогда, конечно, были не нужны. Молодо-зелено. Все служили за Идею. За деньги служили партийные боссы. Короче, сведения мы задокументировали, но указали, что получили их от случайных агентов за деньги, которые, списали на всех поровну. А вот Джамшида я под свою ответственность решил вернуть обратно. Так что за ним был «должок». В Индии его отец до сих пор занимается крупным бизнесом. Несколько лет назад мы с ним повстречались, когда демонстрировали Индии на совместных учениях наши «новые» корабли и наши «новые» ракеты. Военно-техническое сотрудничество никто не отменял, а где деньги, там кого только не встретишь из старых знакомых. Телефончик я у него тогда взял, и позвонил Джамшиду. Кто знал, что он так быстро пригодится.

«О, смотри! Петройль. Давай остановимся, водички баночной купим, а то «кондер» сушит, в горле пересохло». «Странник» свернул на съезд к бензоколонке, и остановился сбоку около автомата с прохладительными напитками. Погремел в кармане, и вытащил целую жмень федеральных дирхамов.

- Ты это что, их коллекционируешь что-ли?

- В Арабии металлический «квэрти-доллар» - первое дело. Автоматов полно, жара, а менять деньги негде. А так всегда можно «нарубить» водички по-быстрому. Кстати, это значительно дешевле, чем просто купить банку в магазине, и уж тем более в кафе. Так за дирхам я получу одну банку иностранной воды, например «Пепсик», или сразу две местной, например «Миранды». А в магазине за банку «Миранды» с меня сдерут три дирхама, а в кафе минимум пять. Тридцать центов заплатить всегда лучше, чем полтора доллара.

- И это говорит Халиф Шам, у которого в нескольких сотнях километров лежат несметные сокровища?

- Копейка рубль бережет. Я теперича русский. Я нишаво выписывать не буду, я экономить буду.

- Кот Матросскин!

- Ой, гляди-ка! Я его трахнул, а за один дирхам сразу два «Пепсика» выскочило! Вот, нифига-себе! Тащи пакет, я пока на все дирхамы из этой железяки «Пепсики» не понавыбиваю, - никуда не поедем.

«Альфа-Ромэо» вырулил обратно на автобан. На заднем сидении валялось три огромных пакета набитых самой различной баночной водой. Банки были охлажденные, отпотевали, и потихонечку образовывали лужицы. Пакеты были с перфорацией от «шмоток», купленных демонессе немногим ранее, и поэтому заднее сиденье потихоньку намокало. Демонесса все время оглядывалась назад, морща носик и подтыкая свои «тряпки» сложенные у заднего стекла:

- И что, Ты все это будешь пить?

- Ага.

- А ты не того?... Переднее сидение не намочишь?

- Сейчас у меня кто-то правое сидение намочит за такие разговорчики. Молчи! «Пииипетка». Старших она учит. Автомат надо будет запомнить, в Абу-Даби понаменяем железок, еще раз за водой на обратном пути заедем.

- О-о-о, Нет!

- О-о-о, Да! На халяву, блин! Так я и оставлю им там еще воду в автомате. Фигу! Буржуям - буржуйская смерть от обезвоживания!

- Та-а-ак. Нет, уж лучше про ирано-иракский конфликт, чем про конфликт халявофилов с буржуефобами.

- Они едины! Как народ и партия. Ну ладно. Так, а о чем я говорил? А. Ну да… Позвонил я Джамшиду. Он теперь работает в иранском филиале одной папиной фирмы в Тегеране. Попросил найти Хесира. Я ему сказал что знал о возможных признаках именно этого человека. Он мне прислал по И-нету несколько фотографий… Хесир теперь весьма знатный шиитский лидер. Сдается мне, что бывший главный архитектор фараона и «Хранитель Света» теперь лидер чего-нибудь вроде Аль-Каиды-Джихад.

- И Ты отдашь ему Меч?!

- Почему нет? Он же будет не полный.

- А если он поймет, или восстановит недостающее?

- Ладно-ладно. Не учи отца-то, доченька. В носу еще не кругло. Ну вот, кажется до одного добрались.

Справа тянулись какие-то длинные заборы, а одинокие ворота были открыты нараспашку. «Альфа-Ромэо» свернул в ворота, и через десяток метров выехал на большое летное поле, уставленное легкими армейскими вертолетами.

- Это куда это мы заехали?

- Это одна из авиабаз эмира Дубая. Тут в основном «Сикорские», да у них ничего лучше практически и нет. Сечас поговорю. Посиди в машине.

«Странник» вышел, и направился к будке охраны у ворот. Через несколько секунд вышел, и пошел в стоящие поодаль бараки. Минут через пять вернулся:

- На КПП никого. В бараках одни рядовые индусы. Унтер уехал в Дубай еще ранним утром после построения, до вечера не будет. Поехали дальше, потом заедем.

            - Это они так служат?

- А Ты думала? Это Тебе не Европа, это Тебе не Азия. Что Ты хочешь от индийских иммигрантов, которыми управляют бедуины на верблюдах? Это страна бездуховных язычников. Литературы нет, науки нет, истории нет, искусства нет, образование и то - только для избранных. Зато денег и гонору - как нефти - хоть залейся. Любой араб здесь с рождения патологически богат. Ни один иностранец в ОАЭ не может открыть ни одной фирмы, даже будь это «Пэпси», «Джэнерал Электрик», или «Майкрософт», если его правление не состоит из арабов, а в учредителях, имеющих контрольный пакет, не числятся родственники из клана правящего эмира. Все, кто хочет работать в Эмиратах должны вводить на руководящие должности арабов по списку эмира. И никто, и никогда их на работе не увидит. Но если вы не переведете зарплату им во-время, то у вас немедленно возникнут проблемы с лицензией и визами. Поэтому совершенно все магазины и фирмы в Эмиратах называются именами каких-то бедуинов, которых никто и никогда на этих фирмах в глаза не видел. Каждый из них имеет не одну такую фирму. А денежки то «капают». Эмир распределяет какая фирма кому оплатит обучение, образование, проживание в Европе и Америке. Из собственных денег он распределяет деньги на свадьбу, на совершеннолетие, на юбилеи, и так далее.

- Ну, так это хорошо. Он заботится об арабах. Пусть за них в их стране работают другие.

- Это как сказать. Вот если Ты увидишь человека, который среди бела дня валяется посреди площади и цветочных клумб на газоне в тени под пальмой, то можешь не проверять - это араб. И никто, никогда, ему замечание не сделает. Если Ты врежешься на очередном «хампе» в машину с номером меньше 100 - лучше сразу спроси сколько ему заплатить, чтобы Ты могла быстро убраться. Если он вызовет полицию - никакие обстоятельства и правила кроме социального статуса рассматриваться не будут. Виновен всегда тот у кого больше число на номере, а при номере меньше 50 вообще можно угодить в зиндан на полгода, пока они не разберутся, покушался ты на семью эмира, или нет. А они и не будут разбираться. Ночью они все выползают на газоны, расставляют столы, раскладывают «харчи», и осуществляют «прилюдное семейное общение», в ходе которого глава семьи поочереди уделяет знаки внимания всем членам семьи. Он должен потрепать по голове детишек по порядку старшинства жен. Потом долго и мило побеседовать со старшей, потом покороче и посуше с другими. Непременно выслушать маму, оказать почет отцу,… И вся эта канитель длится всю ночь. И все эти кланы, семьи, кучки, группки,… расположены на газонах в строго определенных местах, на строго определенном расстоянии. Упаси Боже, Тебя внести в этот «междусобойчик» какую-нибудь сумятицу. Проблем не оберешься. Это самые натуральные дикари. У них все решается на совете клана.

- Ну точно как в России…

- Ну, вроде того. Но мы то хоть не язычники… Хотя, это как сказать… Но все равно. Мы уж не дикари.

- Ну-да, ну-да.

- Та-а-ак. Все. Подъезжаем к следующему пункту назначения.

- Это куда это мы? Тут же пустыня. В тот сарай что-ли?

- Тот сарай - это туалет,… хотя в пустыне кругом туалет… а ближе к заливу - будет небольшой рынок контрабандистов, прямо у причаливших к берегу доу.

- И что, все знают что это контрабандисты?

- В принципе тут полицию Ты сможешь увидеть только в самом центре городов, или в аэропорту. В основном она наблюдает за всем по телекамерам. А здесь все делается через поверенных семьи эмира. Классическая рыночная мафия. Преступлений как таковых тут просто нет. Даже если они есть, то их просто не увидишь никогда. Убийств тут вообще не бывает. Зачем кому-то связываться с хозяевами такой грандиозной кормушки. Все делается в пустыне, или на кораблях, на которые никто и никогда не суется. Прошли тысячелетия, а правила все те же. У эмира не должна болеть голова. Если так случится, то тот, кто вызвал у него головную боль - сам останется без головы. За многие виды преступлений тут положена смертная казнь без особого суда. За бутылку водки в руках на улице, или в салоне автомобиля, Ты можешь оказаться в тюрьме очень на долго. Все делают свой бизнес по местным правилам. Делись с семьей эмира, и можешь курсировать безо всякой таможни между рынками Ирана, Ирака и Эмиратов как Тебе заблагорассудится, продавать и покупать все что захочешь, кроме наркотиков, спиртного и оружия. Холодное оружие за оружие не считается. Араб без ритуального кинжала с рукояткой из рога носорога - не араб. С самого раннего детства, когда они делают обрезание, и до седин, у каждого из них скапливается примерно 100-200 единиц «холодняка». Так что купить хороший испанский кинжал, или не бутафорскую саблю - вообще не проблема. Можешь зайти с ней хоть в гольф-клуб, хоть в супермаркет - никто даже не обратит на это внимания. Кремневое и антикварное огнестрельное оружие тоже никто за оружие не считает, хотя мы в Афганистане очень хорошо поняли, что древний «бур» прошибает титановые пластины современных бронежилетов слишком хорошо и слишком издалека. Здесь в пустыне, никто не станет Тебя спрашивать никакие документы - тут свои правила. Зато в городе без них Ты попадешь в тюрьму. Это страна ультрасовременной древности.

Так. На, накинь черное сари, и не вздумай выставлять из под него ноги. Мне не нужны проблемы с контрабандистами в пустыне.

«Странник» остановил машину около навеса, они неспеша вышли. Демонесса закуталась в черный шелк сари как привидение в простыню. «Странник» достал сигареты, сделал вид что прикуривает, прикрыл рот рукой и сказал:

- Не изображай из себя Кентервилльское привидение, или купальщицу после бани. Быстро посмотри как они оборачивают сари, - три оборота вокруг, а потом накрываешься через голову. Зайди за машину, открой дверь и замотайся.

- Что, не мог мне сказать, что надо трансформироваться?

- Они непременно будут пытаться рассмотреть материю. Это был самый дорогой иранский шелк в магазине, - почти 200 баксов за метр, а тут почти пять метров. Заматывайся по-быстрому.

«Странник» оперся на открытую дверь, и сделал вид, что рассматривает что-то в салоне автомобиля. На рынке почти не было покупателей. Несколько рядов ковров, пара рядов со всякими жестянками, нехитрые безделушки из Ирана и Ирака, какие-то светильники, бусы, подносы, вездесущие женщины в черном, несколько индусов искоса наблюдающих за ними, и старый сухой араб, выглянувший из двери «сарая»… Демонесса вышла из-за автомобиля. Сари было безупречно.

- Можешь спустить шелк с головы и приоткрыть плечи. Такая раскованность и право самой затевать разговор допускаются даже здесь для очень богатых женщин. С другими женщинами вообще можешь разговаривать как хозяйка. Они Тебе ничего не ответят. Если кто-то будет подходить слишком близко - подойди первой и шумно привлеки внимание, - отскочит как ошпаренный. Приставать здесь к чужой женщине практически самоубийство.

- Как скучно, а я то уж надеялась погостить в чьем-нибудь гареме. Своего то жду - не дождусь.

- Нет дождешься. Ты у меня точно чего-нибудь дождешься. Пошли.

Они начали обходить ряды импровизированного базара, делая вид, что разглядывают товар.

- И что, они думают, что этот хлам кто-то будет покупать в такую жару в таком месте?

- Это так, прикрытие. Сделки ради которых они здесь, - заключаются в том самом сарае, который внутри имеет кондиционирование и миниопреснитель с душем. Так что Ты за них не волнуйся, у них все нормально. Дай им нас разглядеть. Вон, лучше иди и посмотри «ковры-самолеты» у того «Синдбада» со сморщенной физиономией.

Демонесса разглядывала ковры, «Странник» перебирал иранскую чеканку. К нему подошел пацаненок-индус, предлагая какую-то мелочевку:

- Хэй, гай. Инта тэткяллям араби?[1]

Пацан отрицательно замотал головой.

- Ну отлично, раз ты не говоришь по-арабски, тогда: Аиз аштири хадиййа альшян зогти[2]. Андуку фи хагя агля швэййа?[3]

Пацаненок развернулся и побежал в сарай. В одном из окон через минуту раздвинулись плетеные занавеси. Его пристально рассматривали. Еще через минуту из двери вышел худой араб невысокого роста и встал около входа. «Странник» осматривая ряды постепенно подошел к арабу, достал сигареты, похлопал себя по карманам в поисках зажигалки, делая вид, что забыл ее в машине. Подошел к стоящему у двери арабу. В этот момент сзади к ним сквозь ряды подошла демонесса и опередив «Странника» выпалила:

- Хэй, самбайно, кампан! Тэмхь?[4]

- Роджи, во-первых, он по-монгольски нибельмеса. Во-вторых, это я должен был спросить. А, в-третьих, женщина, иди к тряпкам.

- А что я? Я ничего. Просто любезно поинтересовалась. И мне вовсе не хочется тусоваться там среди бабуинов на верблюдах.

- Бедуинов?

- Ну я и говорю: «бабуинов».

- Что-то у Тебя сегодня настроение игривое. Это не к добру.

Араб посмотрел на обоих, залез в карман, достал зажигалку, и протянул ее «Страннику»: «Аху валляа[5]».

            «Странник» взял «Крикет», прикурил, рассматривая араба.

- Тхыбб тэтля ли-одэт ит-тадхын?[6]

- Это что, наркопритон, что-ли?

- Наверное, нам хотят предложить кальян с гашишем. Пошли, зовут.

Они зашли за арабом внутрь. Прошли по узкому коридору в убранную коврами небольшую комнату, где по углам и в середине валялись подушки и стояло несколько подносов с нехитрыми чайными принадлежностями, да пара кальянов. Араб знаком показал им место, а сам вышел. Через минуту пришел улыбающийся низенький иранец. «Странник» жестом предварил его обращение:

- Мутшяккир. Ихна мабсутин би-ль-исти’баль да. Анна амид Шамаим. Мин фадляк индах Джамшид[7].

- Ля му’ахаза, анна мишь фахимак квэййис[8].

- Ихна аизин нэ’раф Джамшид. Анна исми Шамаим. Рутбати амид. Руси амид[9]. 

Иранец вышел. Через минуту в комнату зашел небольшой смуглый человек в темной рубашке и легких брюках. Иссушенное лицо. Черные узкие усики. Зачесанные назад короткие волосы.

- Ахлян, Джамшид![10].

- Ис-саляму аллейку, шейх Алла-Шамаим! Ахлян ва сахлян[11]. Они обнялись.

- Смахыли у’аддим замили Джамшид[12].

            Демонесса кокетливо сделала книксен и сказала:

- Ну вообще-то со мной Ты можешь говорить и по-русски. Мархабан, Джамшид! Бйидрусу Руси фи-ль-мадарис битуку?[13]

- В школе нет. Но у меня был свой учитель, - сказал Джамшид улыбаясь и показывая на «Странника».

- Несносная девчонка. Джамшид, это моя … «жена»,… в общем-то, наверное… скорее всего. Демонесса сделала еще один книксен.

- Так, ладно, хватит кривляться. Вон иди, сядь на подушки и покури марихуану. Мне с человеком нужно поговорить…

            Через час «Альфа-Ромэо» выезжал снова на трассу, покидая вереницу деревянных доу, уткнувшихся в песчаный берег. Демонесса вертела в руках синий сапфир каплеобразной формы размером с голубиное яйцо.

- То есть «Око Света» точно такое же, да?

- Практически идентичное, все дело исключительно в расположении оси поляризации кристаллической решетки камня относительно оптической оси огранки. Ну и конечно, в чистоте и цветности самого камня. А так никакой разницы больше нет.

- И что Ты ему за это дал?

- Жизнь, много лет назад.

- Квиты, значит.

- Типа того.

- И сколько вообще такой камешек стоит?

- Именно этот - довольно много, хотя в Индии, конечно, существенно дешевле. Но тоже не мало. Миллионов пять, наверное. Сам камень, впрочем, можно купить в нескольких местах, в несколько раз дешевле. Все дело в количестве перекупщиков и в огранке.

- А можно я его себе оставлю, ведь он все равно не настоящий? В смысле - не «око Света».

- Конечно можно. Мы для того сюда и ехали.

- Серъезно? Ой! Какая Ты лапочка! Демонесса захлопала в ладоши. «Я из него кулончик себе сделаю». Она повертела камень на Солнце, рассматривая его толщу. «А ведь он совершенно прозрачен».

- На счет качества камня Хесир не смог бы обмануть Джамшида, потому что у того добыча камней семейный бизнес. Поэтому я и попросил именно его. Не думаю, что во всей Европе найдется подобный камень. Вполне возможно, что Хесиру пришлось расстаться не просто с каким-то сапфиром, а с чем-то более ценным. Даже и не знаю каким образом он узнал геометрические параметры камня, это, пожалуй, не менее трудно, чем достать сам камень.

Демонесса прикладывала камень то к груди, то к уху, то вертела в руках:

- Расскажи, зачем вообще нужно «Око Света», и почему оно так необходимо для «Меча Шам»?...

Продолжение в следующем посте

---