Вчера к нему и ехал хор в Лукоянов, невольно в псалмах воспевая мне и многие лета, и покаяние ( в 50-м давидовом) и радость вселенскую. Но всё это было потом, после того, как я франтом в белом явился в кремлёвку, вызвав законное возмущение царящих там кудесников.
- У нас в белых одеждах и белых же туфлях тут больные не хаживают, скорее в белых саванах и белых тапочках, но это когда уже совсем отходились. А посему все нелепые для вас обследования (но необходимые) мы сведём в один день: от нашего 1-го этажа с анализами и пальпацией и до 8-го с рентгеном. Будет вам и УЗИ и совершенно ненужная (но должны же мы вас помучить) гистологоя, и на КТ понаслаждаемся как художники плодами своей работы, но чтобы после полудня здорового вашего духу не было среди больных, которые раздражены ващим вызывающе цветущим видом и пижонской шляпой.
Крючков был как всегда тезисно-краток и убедителен, а наносное возмущение скрывало скромную гордость профессионала от проделанного чародейства.
- Потому, пока вы дрыхли в поезде, я кое-кого подвинул в очереди, кое с кем пошептался за утренним чаем и недельную унылую процедуру освидетельствования мы сведём общими усилиями неизвестно за что к вам проникшимися моими коллегами к нескольким часам: благо кремлёвские сидельцы накупили себе (а не вам в широком смысле) кучу дорогих и полезных игрушек, делающих издевательски унизительно-простыми для всех нас - специалистов с полувековым и более опытом обследования царских телес. Однако вся простота - это после, а вот до... Вы не царь, но вылечили мы вас по-царски: не знаю даже, к чему и придраться. Животик разве, которого не было месяц назад, так вы его сгоните, как только я удовлетворю ваши назойливые до неприличия требования разрешить вам работать и ещё загружаться физически. Разрешаю: и работайте, и загружайтесь, и - с Богом!
Доктор ещё не вернулся с отдыха и пока я не выслушаю его, я-таки буду осторожен, но - я летаю. Летаю, друзья!!!