«Сохраняйте душевный свет. Вопреки всему, не смотря ни на что. Это свет, по которому вас найдут такие же светлые души» (с)

Кладовые Солнечных замков заполнены терпением. У простых людей там хранятся сладкое варенье и душистые джемы, а у нее томилась зрелая неспешность. Ида спокойно ждала, когда же Лика очистится от своих безрассудных претензий, потянувшись к свету. Мерно ожидала, когда нагуляется Рор, утомившись от странствий. Это была не легкая простота. Она давно знала, что, так или иначе, однако наступит безграничие времени, и на сей раз не торопилась в окончательную всеобъемлемость. Хоть ей и хотелось форсировать в глубинах нереальности, но это было бы преждевременным, и результат мог образно иносказаться. Ида высматривала порыв понимания. Ночью, когда миры сонно плавали в своем завораживающем бродяжничестве, она резвилась с розовыми слонами, играя звездами. А днем, возбуждающим цветением и контрастностью тонов, освещала, согревая, Солнечную долину своим лучезарием. Причудливой тенью Эмма пришла на рассвете, химерно позвав ее в гости.

Они вошли в карий Дом Эммы, где мелодично перебирала аккорды гитара из символов, а под ногами сновали многоликие дымчатые кошки. На лимонной кухне присели за маленький ромашковый столик, и Эмма вынесла волшебнице шкатулку темного золота. «ИР» - их инициалы запылали золотыми и серебряными нитями, переплетаясь в запретные узоры, когда Ида взяла вещицу в руки. Рита испепелила истории фантасмагорического сундучка, что были под запретом, оставив лишь одну. Они спрятали ее в темных подвалах замка, под надежным присмотром зверя. Но сказку из шкатулки Ида решила не сжигать. Она осторожно перебирала потертые временем страницы, и образы оживали, вальсируя перед ее взглядом в потрясающем танго эмоций. Такие далекие и родные, отражения, что разбудили сущности двух оттенков.

- Единого целого, Ида. – Промолвила Эмма в кромешной тишине. Волшебница подняла на нее свой изумительный взор и ясно улыбнулась. Она терпеливо ждала, так же как и Рита, когда они обе единогласно придут к этому.

- Спасибо, Эмма. – Кивнула Ида и засобиралась. Ей стоило навестить Лику.

Но в Дом Лики она не вошла. Стояла поодаль, под тем самым деревом, где архивариус ждала ее в прошлый раз. Ставни были распахнуты и сняты мутные стекла, однако, Дом Разума все еще пребывал в заложниках у тени. Уборка проходила заторможено и уныло или замирала вовсе. С любопытством Ида заглянула в сад и улыбнулась. Наконец-то вместо корявых сорняков и пожухлой травы, там робко распустились чудные цветы, и зазеленела листва. Медленно, но верно, Дом оздоравливался. Лика самозабвенно ловила пестрых бабочек, порхая в розовых кустах лилий. Так даже лучше, мотылек по своей натуре, девочка пыталась научиться у дивных созданий вновь летать, чтобы снова оседлать облака.

А возле врат в Солнечные замки Иду ждал Рор. Гуляя вдоль изгороди, веселыми шагами он отмерял расстояния.

- Здравствуй, Рор. – Приветствовала девушка своего друга обворожительной улыбкой. Он радостно отсалютовал в ответ.

- Где ты была? Я давно жду. Думал, что ты уже закрыла от меня свой мир и не хочешь общаться. – Он глянул на нее с укоризной.

- Вовсе нет, - она задорно подмигнула ему, в то время как львы открыли для них сад. – Я была у Эммы. Кое-что забрала… - И она помахала сказочным свитком.

Они присели около малинового куста на жемчужной скамье, скрытой в густой тени деревьев.

- Что это? – Заинтересованно потянулся он, но волшебница одернула руку.

- Это тексты, Рор. Старинные тексты, дивным образом убежавшие от прошлого.

- Не хочешь – не говори, - Рор насупился, а она послала ему воздушный поцелуй и поднялась.

- Подожди меня. Я кое-что хочу тебе отдать.

- Все у тебя кое-что… - Он насторожился. Ранее, когда Ида хотела ему «что-то отдать», это было болезненным изгнанием и печальным расставанием на долгое время. А она уже упорхнула в замок, но вернулась крайне быстро, неся в руках радужный тубус. Он встал и подошел к ней.

- Что это твое, кое-что?..

- Это Ты, - улыбнулась она. Он аккуратно принял из ее рук странный предмет, и тот стал переливаться малахитовыми оттенками, играя фиалковыми бликами. – Твой портрет, Рор. Я… возвращаю его тебе.

- Я не знал, что ты меня рисовала… - Он озадаченно обтер лицо рукой.

- Тебе пора, Рор, я знаю. И ты одним шагом там. Но не стоит держаться подле меня. Там ты очень желанен, ты ведь знаешь. В тебе нуждается рождение жизни. И твоя суть стремится уже обернуться. – Ида грустно улыбнулась и обняла его своим телом, обвивая руками широкие плечи. Он крепко прижал ее за талию к себе, приподнимая, и уткнулся носом в теплую шею. Солнечный аромат дразнил естество и одновременно омрачал разум.

- Ты вновь прогоняешь меня, Ида? – Спросил он, путаясь голосом в ее волосах.

- Нет, Рор, не прогоняю. Ты ведь знаешь, что всегда найдешь покой в моем саду, на берегах озера. Я отпускаю тебя.

- Твое «всегда» слишком быстротечно, волшебница. Твое «отпускаю» сквозит прощанием и веет «никогда».

- Мы выстроили иной мир, мой друг, ведомый лишь нам, странными придуманными методами, не свойственными никому. Чудесный сад, что слышал все наши нескучные секреты. Тот уголок, где не ступала ничья нога, и не ступит, ибо не будет знать об этой стороне. Там только наш язык, и этого не изменить. Но, Рор, ты окреп, и готов вернуться в свой Дом, отпусти странствия и обрети покой, мне так хочется, чтобы ты хотя бы попробовал… - Она аккуратно вызволила свой стан из его объятий и отошла на пару шагов. Он стоял, понурено опустив голову, и размышлял.

- Ты права, Ида. И не права...

Его фигура медленно и неуверенно удалялась, постоянно останавливаясь и оборачиваясь. Помимо портрета в тубус волшебница вложила кристалл, но Рор схоронил его в потаенном уголке сада, украдкой от солнечной девушки. Он никогда не присмиреет, ведь его сущность - бродяга. Он возжаждет изредка фантомом навещать ее взбалмошные миры, пока нужен, и они будут говорить, и играть как прежде. Но как прежде уже не будет.

Ида устало опустилась на мраморные ступени замка и обхватила колени руками. Тело слегка подрагивало, а кончики пальцев немели, и стало чуточку страшно. Но она уже не боялась. Волшебница чуяла ее приближение, сердце забилось сильней, пытаясь вырваться из заточения, а душа ликовала. Темная фигура приблизилась к замкам и остановилась. Она стала прозрачной, так же как и хозяйка замков, поднявшаяся ей навстречу.  

- Здравствуй, дорогая, - ахнув, тихо промолвила Ида, будто впервые увидела гостью. Рита улыбнулась и откинула капюшон. Солнце заиграло зайчиками в огненно-рыжих волосах, переплетая их со своими лучами. Придерживая длинное серебристое платье, она медленно и тяжело взошла по лестнице. Розовые слоны непрекословно открыли хрустальные двери замка. Взявшись за руки, они бесшумно прошли в палаты. В углу зала, у покоев, безмолвно  стоял белоснежный рояль.

- Когда-нибудь он споет тебе, - грустно изрекла Рита, перебирая немые клавиши.

- Или тебе… - Ида стояла рядом. Переплетение пальцев рук держало их и не отпускало. Рита обернулась и провела по Идиным волосам.

- Смотри, мои пряди светлеют и искрятся, как твои. А в твоих зарделись огненные бесята и проступили серебристые нити. Рояль заиграет Нам… - Кристально-прозрачная слеза скатилась по ее щеке, а по-кошачьи желтые глаза были счастливо грустны.

Они в едином порыве распахнулись друг другу.

Матильда, верховный дух замков, видела, как две сути неделимого обнялись и, струясь, тихо рассеивались в звездную пыль. Плотные дыхания, холодные и горячие, сплетались в причудливые узоры, наполняясь и переливаясь иными цветами. Огненно-стальные вихри подхватили ипостась и возрождали, собирая лики и образы, воскрешая в целостном творении…

Она стояла посреди хрустального зала и приходила в себя. В ушах звенело переливами колокольчиков, и мириады звезд танцевали перед ее взором. Кто она?.. Каким Солнцем стала?.. Она прислушалась к себе и не услышала ничего странного или непостижимого. Лишь улавливала, как тревожились и урчали в подвалах демоны, принюхиваясь к новому аромату хозяйки. Иному, но по-прежнему родному. Осязала, как на чердаке пели домовые, приветствуя ее в другом и прежнем обличии. Немного робея, она подошла к зеркалу и всмотрелась в его глубину. Из отражения странная девушка заворожено смотрела зелеными глазами, в которых играли янтарные вкрапления. Локоны переливались золотисто-пшеничным светом, оттеняясь серебристыми волнами. Она была все таже, и иная. Матильда грациозно приветствовала ее своей кошачьей улыбкой и удалилась усмирять демонический галдеж по темницам.

Она вышла на радужный простор. В замках не было никаких преображений, в саду не померкла ни одна линия. Все также порхали бабочки, а ввысь взмывали птицы. Лишь над Драконьей пастью по небу брызгали салюты и гремели молнии, вдали от Солнечных замков. Солнечная долина прибывала в своем апатично-радужном настроении. Здесь нет плохой погоды. Было солнечно, но не ясно. Остался еще один ход. Королевское шествие в унисон с ферзем. Потом или ранее, но именно так он обозначил их движение на шахматной доске.

Это был очень сложный и насыщенный миг в общем течении времени. Прощаться с прошлым беспробудно сложно. Но отпускать его призраков невыносимо тяжело и болезненно остро. Образы будут, кусаясь, манить, и, увлекая, страстно целовать, жаля ядом. Познать себя считается невозможным. Видел ли кто-нибудь хоть один искренний автопортрет? Только бледные копии или колоритные  дубликаты, черно-белые и контрастные замены, лишь маскарадные и шуточные маски. В то время как в чулане пылятся еще и еще, отрисованные сущности, забытые или спрятанные. Но все может случиться, чего быть не может.  

На берегу озера в светлом ротанговом кресле сидела солнечная девушка, задумчиво глядя в пространство. А рядом, подле ее ног, покоился золотистый лев. Солнце уходило в закат, убаюкиваясь на своих пушистых облачных перинах. Кустарники наполнялись тенями, а цветы закрывали свои дивные бутоны, пряча естество от сумерек.

- Здравствуй. - Он приветствовал ее полупоклоном. Она не обернулась, лишь слегка качнувшись в кресле. Лев поднял голову, тряхнув чудной гривой, и внимательно следил ясным взглядом за пришедшим. Мужчина откинул капюшон и вдохнул солнечный аромат.

- Ты пришел... – Утвердительно спросила она, все так же, не оборачиваясь, воззрившись на мерное колыхание волн, шепотом переговаривающихся с ветром. Солнечные лучи по-вечернему нежно и томительно прощались с водами озера, уходя за горизонт. – Орел или Решка?..

Он без слов протянул ей руку. На раскрытой ладони лежал маленький клубочек красной нити. Говорят, будто невидимой обычному взору червонной фиброй соединены души тех, кому суждено встретиться, не смотря на место и время. Она путается и растягивается, иногда теряется и увиливает, но никогда не рвется. Сомнения, только они могут все испортить. Истина крушит иллюзии, лишая их хрупкой оболочки. Девушка с некоторой грустью глядела на почти закончивший свое бытие моток. Она молча приняла комочек из рук мужчины, и он отвязал багряно-красную нить от своего запястья. Клубок завертелся юлой на маленькой ладошке, собирая в себя судьбу по мирам, наполняясь жизненной пряжей, и растворился в ее запястье. Она обернулась к нему.

- Вес, - произнесла еле слышно, опуская глаза. – Спасибо…

Он улыбнулся и растворился в сумеречном тумане. Закат тяжело лег ей на плечи, а дива обернула свой взор к озеру. Аксолотль мерно покачивался на волнах. Странное создание, полное загадок. Его чешуя переливалась всеми оттенками воды, а мудрые глаза взирали умиротворенно и почтенно. Таинственный представитель древности, застывший между реальностями сказочно-монолитной фигурой.  Невиданный монстр, с улыбкой глядящий на свет… Божество или Игрок… Игрушка или Странник между мирами…

«Когда-нибудь, в далеком времени Будущего, Я буду сидеть на берегу моря, курить вишневую трубку, покачиваясь в кресле темного дерева и провожать свой изумительный закат. Когда-нибудь в далеком Потом…»

- Акс… - призвала она Дракона, и он подплыл ближе. – Пока завтрашнее эфемерно, а небеса раскалываются взрывами звезд, давай поиграем… и Я подумаю, что же стоит брать из прошлого в будущее. Чтобы желания осуществлялись, и сил хватало переплыть на тот дальний берег филигранной мечты…