«Она смотрела на обугленные очертания Дома, залитые водой. Дом плакал. Она рыдала вместе с Домом. И правда, зачем? Ей не понятна была причина. Будто опиум окутал ее сознание. Она встала, отряхнулась и пошла прочь. Так глупо получилось. Этот пожар, это наваждение. Огонь, будто очистил ее разум. Но там уже было пустынно и холодно. Она могла бы жить в лавке, пока отстраивала Дом. Пока наполняла его смыслом, жизнью, теплом. Но ей не хотелось. Сейчас. Как-нибудь потом, может быть…» 

За много миль отсюда мерещились вспышки ярких фейерверков. Там, над Солнечной долиной, небо разорвало молниями и обсеяло пламенным градом ее земли. Черные драконы ненастья летали в густых тучах, извергая огонь и расплескивая злобу...  Здесь было тихо и сонно. Сумерки окутали Этот город. Скомканные коричневые листья ветер метал по рассохшемуся асфальту улицы, словно перекати-поле. Посреди пустынной дороги шла одинокая фигура. Кое-где свет фонарей выхватывал из сумрака ее маленькую фигурку. Она куталась в серебристый плащ, монотонно оправляя складки. Девушка шла не спеша, сосредоточенно глядя вперед и не обращая внимания на дома, мимо которых проходила. Они были так знакомы ей вот уже столько времени, и все же безвестные сейчас. Она вышла на окраину. На участке, огражденном поваленным забором, виднелась унылая черная земля пожарища. Дерево поникшей калитки прогнило, мягко отдаваясь на растерзание непогоде и ураганам. Металл местами покорежился, и ржавчина исцарапала поверхность.

Ида выдохнула. Вот он, родной, любимый, покинутый. Пепелище было глухо. Из кармана плаща она достала черно-белую свечу и зажгла ее.

- Проснись, мой милый Дом. Прости, меня, родной. Прими меня. Вернись. Верни меня. - Тихо шептала она над свечой свои мольбы как заклинания. Свеча горела ровно, медленно плавясь восковыми слезами в ее руках. А Ида продолжала говорить снова и снова, не угасая. Ее голос был тверд и уверен. Она понимала, что Дом будет обижен и не откликнется на ее зов сразу. Но вот пламя свечи подернулось и стало метаться. Сумрак вокруг девушки сгустился. Казалось, что протяни руку и его можно пощупать. Густая серо-черная пелена окутала пепелище, воздух судорожно бурлил и сжимал пришедшую в тиски.

- Проснись, Дом. Прими Меня. Вернись. Верни. Проснись, Дом. Прими Меня. Вернись. Верни. Проснись, Дом. Прими Меня. Вернись. Верни. Амэн. – Она уже рычала, хрипло срывая голос и перекрикивая рев растормошенного праха. Буря кружила вокруг нее, выдергивала картинки прошлого, колола и резала ими девушку, намереваясь смертельно ранить. Но память как мозаика рассыпалась на пазлы и развеивалась. Плотные шквалы ветра бросались на Иду, пытаясь погасить, сдуть посмевшую нарушить покой. Но порывы со стоном разбивались на осколки в разные стороны. Пыль застилала ей глаза земельной дымкой. Песок врывался в горло, наждачно царапая изнутри. Ида стояла ровно и монументально. Непоколебимо охраняя ладонями дрожащее тонкое пламя свечи. В какой-то миг все замерло и остановилось в своем разрушительном воинствующем движении.

- Заклинаю тебя - Очнись! – Крикнула Ида и взмахнула свечой над головой. Новым взрывом земля задрожала под ногами, из преисподней судорожно вырывался глухой свист и рев. Воздух над пепелищем замерцал и четно-серый туман, колеблясь, стал рассеиваться, превращаясь в фиолетово-синие облака. Пыль потихоньку оседала. Сквозь дымчатую завесу вместо пожарища виднелся фундамент. Медленно и невесомо поднимались из ниоткуда сваи и  перекрытия, угадано просматривалась лестница на второй этаж. Воскресая из пепла, скелет дома обрастал стенами, скрипел и похрипывал. Недуг выжженной земли крошился, заполняя пустоту жизнью. Рывок, вздох, и покрывшись крышей, дом немного покосился влево. Будто умирающий, которого только что вывели из летаргического сна, он недовольно и болезненно косился на хозяйку глазницами пустых окон.

Ида погасила свечу. Огарок, растопив в воск руками, закопала у калитки. Скрепя петлями дверца отворилась, а искусанная ржавчиной ручка выпала, глухо ударившись потемневшим боком о землю. По заросшей коричневым мхом тропинке прошла к воскресшему обиталищу.

- Здравствуй, Дом, - она почтенно склонилась в приветствии. Жаркий ветерок коснулся ее головы и разметал светлые волосы. Девушка взялась за перила крыльца и любовно провела рукой, поглаживая шершавое дерево. Ида приподняла край длинного одеяния и стала аккуратно подниматься на крыльцо. Половицы лестницы повизгивали, покрываясь мелкими трещинками, когда она легко ступала по ним.

- Я приведу тебя в чувство. – Серьезно сказала Ида у входа в Дом, - Ты станешь светел и ясен, будешь мудр и чарующ, как прежде. И иначе.

Внутри стены и мебель были покрыты пылью и заплетены серой паутиной. Дом пропах сыростью и гарью. Ида медленно ходила по комнатам, осматривая их и вдыхая ветхие ароматы покинутости и уныния. Она зашла в библиотеку. Ту самую, в которой она так любила проводить вечера, зачитывая истории старых книг и греясь у разожженного камина. У окна лежало перо, сверкая в лучах заходящего солнца и переливаясь золотом.

«Я обещала его в подарок. В благодарность за дары. Те сущности, которые населили мои Солнечные замки. История давно развеялась и перо золотой птицы мне уже не пригодится, чтобы записывать с ее слов»

Волшебница подошла к окну, взяла его в руку и взмахнула. В комнату влетела необычайной красоты птица, толи орел, толи цапля, а может быть лебедь. Сложив огромные крылья, она устроилась на подоконнике. Голова и шея блестят золотом, тело переливается драконьим красным, а длинный хвост горит огнем.

- Отнеси это перо под большой старый дуб. С него пока что облетел лист и желтым ковром покрыл траву. Оставь его там. – Девушка протянула птице раскрытую ладонь. – Возможно, оно и пригодится. Перо будет помогать другу, служить ему в деле. Но врага будет казнить пламенной иглой.

Феникс аккуратно взял в клюв подарок и взмахнул огненными крыльями. Обдавая горячим теплом, молниеносно вылетел в окно.

Волшебница огляделась вокруг себя. Кабинет был заброшенным и пошарпанным. Придется немало потрудиться, чтобы вновь наполнить эти комнаты явью и снами, теплом и светом, знаниями и магией.

Ида достала кристалл из нагрудного кармашка плаща и сбросила его на спинку стула. Золотистое платье заиграло, пуская по комнате солнечные зайчики. Она присела к письменному столу и на середину поставила свой хрусталик, что тоже играл лучами солнца и света. На зеленом сукне лежали карты. Рубашки Таро черного золота с изображением последней битвы также как и прочие вещи, были покрыты толстым слоем пыли. Семь триплетов Солнечная волшебница открыла не полностью. Но то, что тогда было будущим, сейчас уже стало теперешним. Первые три карты последнего дома перевернулись, показывая настоящее. Старшие арканы взирали на нее строгим взглядом, указывая дальнейший путь. В новую жизнь. Прощаясь со старой, разрывая оковы и срывая замки. Послышался тихий металлический звон чего-то спадающего. А пока… Пока что можно перевести дыхание. Чтобы набраться сил и терпения.

Она прошла на кухню и с полки достала джезву.

- Давай подышим кофейными пряными ароматами, рассеем эту сырую гарь, - сказала она вслух и достала зерна. Напиток скоро распространил по помещениям свой тонкий аромат, перебивая серость запустения.

С большой чашкой кофе Ида вышла на задний двор и присела в продавленное кресло. Сад был утопически заброшен и мертв – деревья высохли, кусты померкли, цветы опали. Со временем все оживет. На столике рядом с собой она зажгла лампу – огонек жизни в этой ночи. Откинувшись на спинку, зажмурилась, наслаждаясь моментом тишины и покоя. Горячая кружка грела холодные пальцы, а лампа озябшие плечи. Сквозь прикрытые веки она видела, как несколько раз к калитке подбегала Лика, привлеченная огнем и теплом. Но, так и не решаясь войти, уходила к себе и втихаря посматривала из-за своего забора. А по ту сторону улицы под раскидистой яблоней стояла Эмма, настороженно хмурилась и качала озадаченно головой в недоверии. На балконе рядом стоящего дома, что словно крепость возвышался над остальными, сидела длинноволосая брюнетка. Она курила, фривольно стряхивая пепел, и пила ядовито-зеленый абсент. С любопытством поглядывая на обретенную соседку, одобрительно улыбалась и тихо кивала в такт своим мыслям. Новые и старые лица окружали волшебницу, привлеченные ее возвращением. Знаменуя рассвет, на небосклоне уверенно поднималось Солнце.

«Дом, мой милый Дом, мы снова вместе»…