Мир обезумевших пороками людей,
Сжигает войн жестоких пламень,
Предел настал, нашла коса на камень,
Нет в мире больше жизненных идей.

Раскрыл объятья бездны небосвод,
Сбывается далекое пророчество,
Встречайте люди, к нам его Высочество,
Две тысячи двенадцатый идет.

Его боялись, ждали как чумы,
Спираль истории и чьей-то высшей воли,
Тела делами корчились от боли
И грешные не верили умы.

Пророк сломал вновь занесенный нож,
И вывернул гнилое на изнанку,
Мир накормил он черствою буханкой,
И показал всем внутреннюю ложь.

Открыл нам стыд и каждого вину,
И указал на честное признанье,
И укротил безумное желание,
Вновь обрести на сердце сатану.

Грехопадения придав забвению,
Стирая хамство, мерзость, пустоту,
Подводит время истины черту,
Любви, надежде, вере и терпению.

Сильное и трогательное произведение повествует о радости и печали, семейных отношениях и трудностях взросления, подростковом протесте против несправед- ливости жизни и предчувствии будущего, совсем скорого счастья..

«Автобиографический цикл»
В основе спектакля - воспоминания 30-летней женщины о школьной юности, об однокласснике, двоечнике и бездельнике Сеньке Плоткине, который однажды стал ее партнером в постановке школьного драмкружка...

Но его никогда не грели,
Не ласкали и не кормили.
Потому что его не жалели.
Потому что его не любили.

Потому что выпали зубы.
Потому что в ушах нарывы.
Почему некрасивых не любят.
Кто-то должен любить некрасивых.

Баба Яга, уютно устроившись в кресле, вязала себе шаль из козьего пуха и между делом вела беседу с Котом. За окном шумел лес, стемнело. Кот зажёг лампу и пошёл наливать чаю с медом себе и Яге. Тут в дверь заскреблись.

— Матвей, ты? Не заперто, входи, — окликнула старуха.
Дверь чуть приоткрылась, и в избушку вошёл волк.

— Бабуль, там это… — волк замолчал.
— Чего стряслось? Аль загрыз кого? Так не полнолуние вроде.
— Да нет… Мальчишка там у озера…
— Какой мальчишка?- не сразу поняла Баба Яга.
— Ну какой… Маленький. Плачет.
Старушка отложила вязание и посмотрела на часы. Кукушка спала.

— Машка! Подъём! Который час?

— Двенадцатый пошёл, — зевнув, сообщила кукушка, и снова уснула.
Яга задумчиво почесала нос.

— Сколь мальчику-то? Лет десять небось?
— Нет, — тихо проговорил волк, — Года три-четыре.
— Сколько?!- ошарашено воскликнула Яга. — Так ты чего не привёл-то сразу?
— Так я ж волк теперь, не оборотень больше.
— Ну и что с того?
— Так напугается ведь, — убито сказал Матвей.
— Такие не боятся, мал ещё. Ладно, показывай, — и старушка, накинув старую шаль и велев Коту разжечь печь, выскочила за дверь.
Яга, несмотря на возраст и негнущееся колено,была весьма шустрой, до озера добрались быстро. Мальчик сидел,прижавшись спиной к дереву, и доверчиво смотрел на пришедших.

— Ох ты ж, да он же босой!- покачала головой Яга. — Где обувь-то твоя, малец?
— Там птица страшная была. Я испугался, побежал и потерял, — шёпотом сказал мальчик.
— От беда-то. Как звать-то? Лет сколько?
— Никита. Пять.
— Ладно, пойдём ко мне, не в лесу же ночевать будешь, — и Яга подняла Никиту на ноги.
— Бабушка, я не могу идти, у меня ножки болят, — и Никита заплакал.
Яга, присев, посмотрела на ноги мальчика. Они были сильно поцарапаны, в грязи и крови.

— От ить горе-то… Матвей,иди сюда. Повезешь на спине Никитку, сам не дойдёт.

Добрались уже заполночь. Кот успел поставить горшок с кашей в печь и нагреть воды. Постелил мальчику на сундуке чистую постель.

— От помощник, молодец!- похвалила Яга. — Мазь мою зеленую достань, ранен немного ребёнок.
Сама, не мешкая, принялась помогать Никите помыть ноги. Матвей топтался у двери.

— Ну чего застыл? Обутку сыщи сбегай, чай недалеко где должна быть, — распорядилась бабка.
Волк бесшумно исчез за дверью.

Пока Никита умывался и ел, Яга расспросила, как он в лесу один на ночь глядя оказался. С бабушкой за грибами пошли, то ли сам отстал, то ли бабушка потеряла.

— Эти мне бабушки!- вполголоса ругнулась старушка.
Уложила спать спасеныша, и вышла на крылечко. Матвей уже принёс ботинки мальчика, мокрые и грязные, но вполне целые.

— Забеги хоть поешь, а то и на охоту не успел, — пригласила волка Яга.
Засиделись допоздна, обсуждая нерадивых родителей да бабушек.

Утром Никита был совсем здоров, от ран на ногах остались тоненькие шрамики.

Яга, угощая ребёнка яичницей, расспрашивала его обо всём. Никита оказался очень разговорчивым, не смущал его ни убогий вид избушки, ни огромный Кот. Ближе к обеду прибежал Матвей.

— Нашёл! У Старого Бора ищут, — сообщил волк.
— Ну что, Никита, домой хочешь?
— Хочу!
— Ну вот и хорошо, Матвей тебя проводит. Не страшно?
— Нет!- и мальчик обнял старушку, — Спасибо тебе, бабушка!
Вместе с волком Никита пошёл туда,где его искали. Отойдя метров на десять, мальчик обернулся, чтобы помахать старушке, но избушки уже не увидел.

— Не смотри, не найдёшь, — сказал Матвей, — Её только я могу найти да сама бабушка. Пойдём.

Когда крики людей стали отчётливо слышны, волк велел Никите идти в ту сторону. Сам незаметно наблюдал из чащи, как двое людей, увидев мальчика, побежали к нему, подхватили на руки и радостно закричали: — Нашли!
Вечером Яга, Матвей и Кот пили чай.

— Бабушка, а может уйдём куда, где людей поменьше, — сказал волк.
— Да куда уж, Матвей? Кто ж их выручать будет?- и Яга сделала очередную запись в заветной тетрадке: «26 837 — Никита, 5 лет.»

Никиту искали почти двое суток. Рассказам ребёнка, что он ночевал «у бабушки, у которой есть огромный кот и говорящий волк», никто не верил, списали на стресс. Но врачи не нашли у Никиты ни переохлаждения, ни истощения, ни стресса, ни каких-либо травм…