global-life все записи автора
Очередное продолжение получила история с госкорпорацией "Роснанотех". Напомним, что впервые это звучное название страна услышала после послания Федеральному собранию. Тогда же Владимир Путин озвучил и умопомрачительную для российской науки цифру – 130 млрд. рублей, которая спустя некоторое время подросла до 200 млрд. и, вот теперь, было озвучено имя того, кому президент доверяет распоряжаться этими суммами.
Указом президента гендиректором "Роснанотеха" назначен Леонид Меламед, а председателем наблюдательного совета стал министр образования и науки Андрей Фурсенко.

Скорость с которой разворачивается новая корпорация впечатляет. 26 апреля 2007 Владимир Путин озвучил необходимость создания государственного института развития в области нанотехнологий. 4 июля Госдума приняла закон "О Российской корпорации нанотехнологий" сокращенно - "Роснанотех". 6 июля закон принят Советом федерации, 19 июля подписан президентом. Единственное объяснение, которое лежит на поверхности – грядущие президентские выборы. Складывается ощущение, что в настоящий момент, – это самый важный проект в стране и, даже, отсутствие четкой и понятной цели и задач у "Роснанотеха" никого не смущают.

Формулировки, которыми блистают чиновники в интервью и комментариях вызывают, по крайней мере, удивление. Везде фигурирует одна фраза – «создать на основе нанотехнологий национальную инновационную модель". Причем, складывается впечатление, что и сами говорящие не до конца понимают, что имелось ввиду. Но, не смотря на это, деньги, и немалые, выделяются.

Данная ситуация очень сильно напоминает нанотехнологический бум в США в конце прошлого века. Инициатором его стал профессор Михаил Роко из Национального научного фонда США. Именно он сумел зажечь своими проектами Била Клинтона, находящегося в тот момент в Белом доме. Клинтон, поверивший в молекулярных роботов, ремонтирующих человеческие клетки, и в углеродные нанотрубки, которые позволят создать водородные двигатели, в январе 2000 выдвинул “Национальную нанотехнологическую инициативу” (NNI).

Причем речь Клинтона была столь впечатляюща, что ее услышали во всем мире. За последующие три года расходы на нанотехнологические исследования в мире выросли в пять раз. Все это больше смахивало на ажиотаж эпохи «золотой лихорадки». В британском парламенте возмущались тем, что Британия тратит на исследования в этой области в 10 раз меньше чем США и требовали не допустить отставания в этой «самой перспективной отрасли 21 века». Нанотехнологии сравнивали по значимости с атомными и космическими исследованиями.

И вот теперь, спустя 7 лет, эта волна докатилась и до России. Но эти семь лет мировое научное сообщество не стояло на месте. Российскими учеными зарегистрированы всего 3 патента, которые в той или иной степени связанные с нанотехнологиями, тогда как в США - 2400 а в Японии 876. Поэтому, с одной стороны, такие сумасшедшие вложения в российский нанопроект оправданы. Только так можно догнать лидеров, но то, как это происходит, наводит на грустные размышления.

Если посмотреть схему распределения американского бюджета, выделяемого для исследований в сфере нанотехнологий, то она представляет собой не единый центр распределения и принятия решений, а многоуровневой дерево. Шесть ведомств (Национальный научный фонд, Минобороны, министерство энергетики, Национальный институт здоровья, Национальный институт стандартов и технологий и NASA) распределяют средства между 54 университетами и исследовательскими центрами на территории США. Причем, из $1,3 млрд. бюджета на этот год, основная часть идет на исследования, и только $83 млн. на поддержку малого бизнеса и трансферт технологий. В то время как в "Роснанотехе" предполагается основные средства использовать как раз на внедрение и запуск в промышленное производство. Совершенно непонятно каким образом "Роснанотех", с такой стратегией освоения выделенных средств, собирается ликвидировать отставания в области фундаментальных исследований от своих зарубежных коллег.

В настоящий момент единственное коммерческое применение нанотехнологий – это нанопорошки, способные при добавлении менять свойства материалов в весьма значительном спектре. Все остальное находится на стадии разработок и исследований. И оценить, какое из направлений исследований будет востребовано рынком, не берется никто. Те же нанокомпьютеры, которые должны были совершить скачок в технологии, пока остаются на уровне нереализованных мечтаний, хотя, и с мощной платформой в виде огромного числа фундаментальных исследований. А между тем, обычные технологии производства микрочипов вплотную подбираются в к заветной отметке, отделяющей обычную науку от модной нано. И вполне может случится, что этот переход произойдет мирно и буднично, в рамках линейного развития существующей технологии. Соответственно и те дивиденты, которыми бредят разработчики нанокомпьютеров будут нулевыми.

США, финансируя исследования в области нанотехнологий, практически не рискуют. Их расходы составляют всего 2,2% американского бюджета на исследования и разработки не связанные с оборонкой, который составил в 2007 году $58,4 млрд. Россия же подошла к проблеме финансирования словно к игре в казино - поставила сумму, сопоставимую с расходами на всю российскую фундаментальную науку на одно поле. Одно из основных правил для инвестора, которое набило оскомину, но не потеряло свою значимость – не класть все яйца в одну корзину – было благополучно забыто. Уже одно это заставляет задуматься о том, для чего же все таки были выделены столь значительные средства и, что еще больше наводит на размышления, - непосредственно перед выборами?