Ни ветерка. Облака не уплывают, а истаивают на глазах. Небо под вечер так пустеет, что в нем остаются только солнце и луна – такая бледная и такая исхудавшая, точно она три недели валялась где-то за горизонтом с высокой температурой и теперь в первый раз после долгого перерыва пытается забраться повыше над лесом и полем. От нее к солнцу через все небо медленно ползет самолет и не долетев тоже истаивает. Кузнечики поют так тихо, что слов в их песнях уже и не разобрать, а только понимаешь, что это не «К нам приехал наш любимый…», а другое, печальное. Смотришь в прозрачную даль, приставив ладонь козырьком ко лбу, и надеешься разглядеть там то ли растаявшие как дым мечты, то ли новые надежды, то ли маленьких, вставших на крыло, ангелов, которые об эту пору, в самом конце бабьего лета, летают вместе со стаями стрижей и ласточек, собирающимися на юг, но снизу не разобрать кто это – то ли серафимы, то ли херувимы – видны только мелькающие между черными крыльями птиц пламенеющие в лучах закатного солнца ангельские крылья.

https://synthesizer.livejournal.com/1962707.html

Осенние сумерки. Как ни оборачивайся назад, а прошедшего лета уже не разглядеть. Как ни вытягивай шею, а не то что весны – даже первого снега не высмотреть. Одна серая мышиная мгла вокруг и больше ничего. Только и видно, что старую кривую сосну у дороги, которая под ветром скрипит так тонко и так жалобно, что все внутри сжимается до размеров маленькой, вроде перечной, горошины. Раскусишь ее ненароком – и окажется, что она невыносимо горькая.

https://synthesizer.livejournal.com/1962409.html

Тем временем, в журнале "Волга" напечатан мой рассказ о поселке городского типа Лальск под названием "Четыре конца китайки синей".

https://synthesizer.livejournal.com/1962032.html

Люди, львы, орлы и хроматографисты. Не те, которые газовые, а те, которые жидкостные. Наш перевод книги "Введение в современную жидкостную хроматографию" теперь можно купить и пользоваться им как тысячестраничной энциклопедией современной ВЭЖХ. Пусть у вас все делится при комнатной температуре, пусть времена удерживания, селективность и разрешение всегда будут такими, какими вам нужно, а все разделение будет коротким и эффективным. Купить или заказать книгу можно в издательстве "Техносфера"

https://synthesizer.livejournal.com/1961808.html

Если выпало в империи родиться...

https://synthesizer.livejournal.com/1961576.html

Только напишешь «бабье лето», а оно уже и кончается, а ты еще и ни слова не написал о нем из того, что раньше не было бы написано другими или даже тобой самим. Берешь пару дней в счет отпуска, едешь на природу, бегаешь в панике по полю хватаясь за чистую и теплую лазурь, которая на него льется, за седые лохмы чертополоха, за еле слышное уже пение сонного кузнечика, за летящие по воздуху паутинки и березовые листья, за почерневшие шляпки несобранных подосиновиков, в которых слизняки уже проели огромные дыры, за пронзительный писк какой-то крошечной птички, похожей на кофейную ложечку с крыльями, за скрип сосен, за остатки солнца в черной холодной воде зарастающего ряской пруда, за нарисованные рожицы на запотевшем оконном стекле дачной веранды, за треск бересты в печке, за шипение отсыревших дров, за клуб сизого дыма, вырвавшийся из приоткрытой дверцы, за гудение ветра в трубе, за банку консервов «цыпленок с рисом и овощами», за рюмку водки, за еще одну и еще две… нет, три и думаешь, что исписался, что уже пора и закругляться, сажать чеснок под зиму, солить опята, покупать кефир по акции и читать подшивки старых номеров «Науки и жизни», что завтра утром на свежую голову нужно будет купить пива и еще раз внимательно… в конце концов не стихи, а проза и тут можно посидеть, посидеть и… вообще люди живут всю жизнь без горячей воды, без аппендикса, Чехов жил и вовсе без селезенки, а уж без того, чтобы про паутинки, листья, грибы и кофейную ложечку с крыльями…

https://synthesizer.livejournal.com/1961303.html

Знакомая продавщица сухофруктов и орехов на рынке сообщила мне по секрету, что на одном и каналов ютьюба, который она постоянно смотрит, передали, что Путин двадцать первого года не переживет.
- Вы уверены? - спросил я. – Что же это будет? На кого же он нас всех решил кинуть?
Я посмотрел ей прямо в глаза и произнес голосом следователя:
- Сухофрукты подорожают, когда он…?
Продавщица засмеялась и отвечала, что подорожают еще до того, как все случится, но вообще беспокоиться не о чем. На том канале ютьюба, который она смотрит, сказали, что сейчас Глазьев и еще один такой же авторитетный и уважаемый экономист, фамилию которого я не запомнил, готовят программу спасения России. Как только Путин прикажет нам всем долго жить – так немедленно программа Глазьева заработает и всех спасет. Она бы и сейчас уже всех спасла, но пока ее тормозят и вставляют палки.
- Ну, вы понимаете кто это делает, - сказала продавщица и сделала безразличное лицо, какое бывает у разведчиков, когда они обмениваются паролями.
Я подумал, что нужно все же запастись курагой, черносливом и орехами, пока программа Глазьева не заработала. Да и вообще – пусть себе живет, тормозит и вставляет палки. Пока программу Глазьева всю палками не истыкает – пусть даже и не думает…

https://synthesizer.livejournal.com/1961016.html

Нет ничего лучше грозы в деревне – сначала бежишь со всех ног домой из лесу по проселочной дороге, потом сушишься у разведенного наскоро булерьяна, потом пьешь горячий чай с карамельками «снежок», привезенными из города, потом, после очередного удара грома в доме отключается электричество, потом ставишь на походную газовую плитку чайник и при свете свечки, найденной в буфете, ешь бутерброды с черным хлебом и любительской колбасой, соленые огурцы, засахаренное яблочное варенье, шпроты, сухари с изюмом, карамельки «клубника со сливками», читая при этом старинное издание «Опасных связей», шепча про себя обольстительные змеиные письма виконта де Вальмона Сесиль де Воланж и облизывая сладкие липкие пальцы, для того, чтобы перевернуть страницу. Это, конечно, если вы девушка лет двадцати, приехавшая на дачу дышать свежим воздухом, собирать грибы, составлять букеты из полевых цветов, пугаться при виде коров, осторожно гладить телят, зажимая нос, и мечтать глядя ну луну, на старый пруд, на цветущие хризантемы, на тракториста, несущего на квадратном плече задний мост о чем-нибудь таком… или этаком. Если же вам не двадцать и даже не сорок лет, если вы мужчина, у которого дом в деревне на двадцати сотках, огород, теплица с помидорами и болгарскими перцами, куры-несушки и жена, то вы первым делом побежите заводить генератор, чтобы не потек холодильник, в котором лежат замороженные на зиму грибы и ягоды, а потом подставлять таз под ту дыру в голове потолке, которую в прошлом году прогрызли мыши, которую вы до сих пор, хотя вам не один раз было говорено, не заделали и через которую обычно капает в сильный дождь вода на покрывало в спальне, или сначала таз, потому, что на покрывало уже натекла лужа, а потом…

https://synthesizer.livejournal.com/1960896.html

К концу навигации, когда бесконечный осенний дождь будет бесконечно ходить вокруг да около, когда вода в реке из легкой и серебристой превратится в свинцовую и серую, хорошо сидеть в прокуренном портовом кабаке какого-нибудь Козьмодемьянска или Хвалынска, пить темное пиво, есть копченого леща и слушать, как матросы, оставшиеся на зиму без работы, травят байки про занесенных в Красную книгу мелких, как креветки, речных коньков, из которых в Казани готовят удивительного вкуса казы, добавляя в постную речную конину рыбий жир и белужью визигу; про онежских озерных сирен, поющих похабные частушки и не засыпающих даже на зиму; про вятских лесных русалок, живущих зимой в брошенных бобровых хатках и выводящих там свое потомство; про богатых русских купцов, которые покупали у рыбаков русалочьих мальков и выращивали их себе для разных… срамота, одним словом; про давно вымерших волжских русалок, которые еще в позапрошлом веке водились таких преогромных размеров, что одной только грудью… не говоря о двух; про сухогруз, который шел из Касимова в Астрахань с полными трюмами рязанских сушеных грибов, а буфетчица, желая ублажить капитана супом из сушеных белых, спустилась в темный трюм с фонариком, развязала мешок с грибами, чтобы набрать их на суп, и увидела, как на нее из мешка, прищурившись, смотрит, не мигая, огромный сморщенный боровик… Еле ее потом отпоили корвалолом из капитанских запасов.

https://synthesizer.livejournal.com/1960527.html

Осенние сумерки. По пути домой случайно забредешь в затканную паутиной пустоту, в которую никто не заходил лет сто или больше, а в ней высохшие бурые соцветия пижмы, позеленевшая от плесени, изъеденная мышами до дыр, луна, серое, плоское как блин, облако, похожее на выцветшую тряпку. Пахнет камфарой, сладкой пылью и кто-то невидимый еле слышно то ли скулит, то ли подвывает, то ли жалуется, но на что… непонятно. Ни одного слова не разобрать. Постоишь, прислушиваясь к себе, минуту или две… и пойдешь на шум машин к шоссе, прибавив шагу и не оборачиваясь.

https://synthesizer.livejournal.com/1960374.html

Глядя на то, как мои соотечественники переживают за судьбу Северного потока, как изо всех сил морщат извилины, пытаясь понять кто вставляет ему палки в трубы - Германия или США, или Польша с Данией, или несчастный Навальный, который специально отравился, чтобы не дать завершиться строительству... , хочется сказать им - представьте себе, что Северный поток достроен и мы качаем по нему газ в Германию и вообще во всю Европу. Трамп умыт и нервно курит в коридоре. Его санкции свернуты в трубочку и засунуты куда поглубже. Валюта в Россию течет рекой и... вытекает в офшоры. Миллер и Сечин увеличат еще на пару миллионов долларов себе зарплаты. Вместо перламутровых инкрустаций на своих яхтах сделают инкрустации из природных самоцветов. Вместо старых рыбок их будет услаждать косяк новых. Еще пару золотых унитазов поставят в их бизнес-джетах. Для нас... Нет, нас они, конечно, не оставят своими заботами. Купят самых лучших и самых резиновых дубинок росгвардейцам, шлемов, бронежилетов, автозаков и водометов. Повысят им и басманным судьям зарплаты. Может, даже пенсионерам увеличат ежемесячную пенсию рублей на двадцать. Считай, целая буханка черного. Не жук начихал.
Если честно, то я думаю, что дело тут совсем не в газе. Я был на заводе, где делают эти трубы. Трубы отличные. Толщина стенки, если мне не изменяет память, около пяти сантиметров. Диаметр огромный. По такой трубе, особенно, если ты небольшого роста, можно, в случае чего, убежать куда хочешь - по Северному потоку в Германию, по Южному потоку в Турцию, по Силе Сибири - в Китай. Даже переодеваться в женское платье не нужно. В Германию, конечно, ближе всего.

https://synthesizer.livejournal.com/1959937.html

На днях ехал в такси. Таксист попался молодой и очень разговорчивый. Очень потому, что со мной редко кто заговаривает на улице и в такси тоже. Лицо у меня не располагает. Практически он сам с собой и разговаривал. Я ограничивался междометиями. Рассказал мне, что раньше служил в Росгвардии, но ушел - платят мало, продвинуться никуда без взяток невозможно, а офицеры с утра пятницы уже пьяны и отвратительная еда, хотя ее и давали в больших количествах. Такую он к ней неприязнь испытывал, что кушать не мог. Тут я рот раскрыл и говорю, что Навальный как раз и расследовал дело о еде, которой ваш бывший начальник окормлял росгвардейцев. Таксист отмахнулся и сказал, что с Навальным все ясно - это проект Кремля. После чего я снова перешел на междометия. Иногда мне кажется, что у некоторых людей в голове, как у бинарных боеприпасов стоит перегородка - в одной безвредное само по себе вещество и в другой такое же. Перегородка разрушится и все - нарушение обмена веществ и гипогликемическая кома. Только у этих людей, если конечно вам удастся разрушить эту толстую и окостеневшую перегородку, произойдет смешивание пшенной каши с перловой и больше ничего.

https://synthesizer.livejournal.com/1959724.html

Напишешь «опавшая листва» и дальше лучше ничего не писать – ни про моросящий дождь, ни про бледное, анемичное солнце, выглядывающее сквозь серые тучи, ни про мокрые лепестки отцветших хризантем и астр в парке, ни про пламенеющие кисти рябин, ни про лежащие в траве антоновские яблоки, ни про прозрачный осенний воздух, ни про ледяную синеву и перистые облака, уплывающие к югу, ни про горький дым, ни про свежевыкрашенную скамейку в парке, ни про тонкие озябшие пальцы, пахнущие жареными пончиками, ни про легкую и светлую печаль с терпким привкусом красного сухого вина, ни про остывшие и немного замасленные воздушные поцелуи, ни про бутылку отвратительного коньяка московского разлива, которую ты выпил потом, закусив горстью леденцов от кашля, ни про такой же, как и коньяк, скандал, устроенный дома на пустом месте… а лучше пойти спать и проснуться ближе к весне – исхудавшим, с шестимесячной щетиной, полностью потерявшим память о событиях прошлой осени, очумело бродить по квартире, сосать от голода пустые бутылки, грызть сухие макароны и звонить на работу не отвечающей жене.

https://synthesizer.livejournal.com/1959434.html

Напишешь «осенний дождь» и не знаешь про что писать дальше – то ли про лужи с плавающими в них листьями, то ли про россыпь каштанов в пожухлой траве, то ли про нахохлившегося воробья, сидящего под застрехой, то ли про женщину с ребенком, мокнущих на остановке в ожидании автобуса, то ли про куда-то бредущую с поджатым хвостом собаку, то ли про засыхающий кактус на подоконнике, то ли про бабочку, спящую между рамами, то ли про паутинчатую пустоту в голове с бабочкой, кактусом, собакой, ее поджатым хвостом, воробьем, автобусной остановкой, женщиной, ребенком и перекатывающимися из угла в угол каштанами, то ли перевернуться на другой бок и снова стать бабочкой, изо всех сил улепетывающей от воробья.

https://synthesizer.livejournal.com/1959378.html

Тем временем, в журнале "Знамя" напечатан мой рассказ "Из жизни одного ежа".

https://synthesizer.livejournal.com/1959105.html

…И тут зашла речь о книгах и о книжных героях, которые меня и мое поколение, выражаясь языком советской педагогики, сформировали. Я уж было открыл рот, чтобы начать рассказывать об Андрее Болконском, Макаре Девушкине, Евгении Онегине, Печорине и… призадумался. Даже вытащил изо рта сыр, чтобы не выронить, если, не дай бог, случайно каркну не то и стал вспоминать. Получалось… Нет, не получалось. Жизнь свою я не делал ни с Болконского, ни с Печорина, ни даже с дуба, с которым разговаривал князь Андрей. Правду говоря, я вообще не находил в русской классической литературе ни одного героя, которому в детстве мне хотелось бы подражать. Я любил Обломова и жалел несчастного Чичикова, у которого все сорвалось из-за идиота Ноздрева, но те, кого ты любишь и жалеешь совсем не всегда могут быть примерами для подражания.
Сайрус Смит Жюля Верна, профессор Челленджер и Раффлз Хоу у Конан Дойля, Скотт у Цвейга в «Звездных часах человечества» были моими примерами - все эти ученые, первооткрыватели и путешественники. Отчего же их не было в классической русской литературе? Разве их не было в русской жизни? Были, да еще какие - Семен Дежнев, которого можно смело ставить в один ряд с Колумбом и Магелланом, братья Лаптевы, Ломоносов, Кулибин, Менделеев, Яблочков, Пирогов – где они в русской литературе? Не подробные и скучные научные биографии, а романы, в которых ученый и инженер являются главными героями. Не было Пирогова и братьев Лаптевых в русской литературе. Были станционный смотритель, Плюшкин, Раскольников, братья Карамазовы, Анна Каренина и даже Холстомер, а Пирогова и братьев Лаптевых не было.
Первым на ум из ученых, первооткрывателей и путешественников почему-то приходит Штольц, «крепкий хозяйственник» и вообще немец. Вычеркиваем его. Про «крепких хозяйственников» Костанжогло и откупщика Муразова из второго тома «Мертвых душ» лучше вообще не вспоминать.
Вот Евгений Базаров, который нам объяснял про то, что природа не храм, а мастерская и человек в ней работник. Так он яростно это объяснял, что подражать ему не хотелось. Покажите мне пальцем на того школьника, который хотел подражать Базарову. Разве только в нигилизме, в курении папирос и в жестоких опытах над лягушками. Нет, Базаров не подходит.
Вот положительный профессор Дымов в «Попрыгунье»… Всплакнем над его горькой судьбой. Вот гениальный Левша… Обнимемся и зарыдаем. Есть еще профессор Серебряков в «Дяде Ване». Лучше бы его не было. Астров, конечно, подходит больше. Он врач, он благородно увлечен лесами, у него и карта есть, с помощью которой он к жене профессора пытается... Вот только пьет горькую. Ну, хорошо. Пусть классическая русская литература вся написана дворянскими перьями и до всех этих ученых, инженеров и мореплавателей ей дела не было, но Чехов, но Лесков, но Мамин-Сибиряк, но Помяловский… Нет, и они не замечены в любви к ученым и инженерам. Правда, у Лескова есть рассказ «Инженеры-бессребреники», но у этого рассказа имеется подзаголовок «Из историй о трех праведниках» и поэтому мы его тоже вычеркиваем из списка, в котором и нет ничего.
Первым русским инженером, описанным в литературе так ярко, что мы его помним до сих пор, был прохвост и авантюрист Петр Гарин. Это уже не и русская классическая а советская литература. Положительный инженер Лось Толстому удался куда хуже. За Гариным идут профессора Персиков и Преображенский – мягко говоря, личности не то, чтобы очень положительные. Ну, Булгаков, конечно, статья особенная. Это вам не социалистический реалист Гранин с его хождением на грозу и искателями. Про этих, которые вместе с народом и партией строили светлое будущее говорить не хочется. Известно какие там ученые и инженеры – светлые и будущие. Вроде электрических схем и дифференциальных и химических уравнений. Возьмем лучше Трифонова, возьмем Нагибина, возьмем Шукшина, да кого хочешь возьмем из хороших и даже прекрасных писателей… Впрочем, был Дудинцев с его двумя романами и Солженицын. Нельзя сказать, чтобы это были жизнеутверждающие вещи… Мы, однако, забрались слишком далеко от золотого века нашей классической литературы, которая вся была о душе, а не об уме, который, как сказал один умный француз, всегда в дураках у сердца. Удивительно, что это сказал француз Ларошфуко, а не русский. Русский Чехов сказал об уме другое. «Я, помню, читал где-то, что у вас* у всех ум приобретённый, из книг, а у нас ум врождённый. Если русского обучить как следует наукам, то никакой ваш профессор не сравняется.
— Может быть...— как бы нехотя говорит Шампунь.
— Нет, не может быть, а верно! Нечего морщиться, правду говорю! Русский ум — изобретательный ум! Только, конечно, ходу ему не дают, да и хвастать он не умеет... Изобретёт что-нибудь и поломает или же детишкам отдаст поиграть, а ваш француз изобретёт какую-нибудь чепуху и на весь свет кричит. Намедни кучер Иона сделал из дерева человечка: дёрнешь этого человечка за ниточку, а он и сделает непристойность. Однако же Иона не хвастает.»
Ну, вот. Антон Павлович и убил-с.

*У французов

https://synthesizer.livejournal.com/1958879.html

Как точно сказал Грибоедов про хорошо, где нас нет. По мне так это и вовсе главные слова в его пьесе. Мы все время уходим туда, где нас нет. Сначала уходили от плохой жизни за Волгу, потом на Урал, потом за Урал, потом еще дальше… Потому у нас и государство такое огромное и вытянуто в длину. Все от этих поисков. На наше счастье земля круглая, а не то по плоской каждое утро собирались бы и шли туда, где нас нет. Добрались бы рано или поздно до края и с этого края на… Остались бы после нас нацарапанные на панцирях черепах или на бивнях слонов надписи неприличного содержания.
На самом деле я не об этом, а о том, что мы не умеем быть счастливы. Кажется, это сказал Чехов, но я не нашел источника цитаты. Я думаю, что из этого и выросло грибоедовское хорошо, где нас нет, хотя Грибоедов и жил раньше Чехова. Просто история литературы нелинейна. Этим все объясняется. Пирамиды могут быть не в начале, а в середине и даже в конце. У нас это может быть не только в литературе, но и в истории и вообще в чем угодно. На самом деле я и не об этом тоже.
Мы вечно недовольны собой и вечно себя едим. И нам вечно кажется, что на новом месте нас ждет новая прекрасная жизнь, новая прекрасная любовь и дивный новый мир. Поэтому нас постоянно гонит от одного места к другому. Мы старого места обустроить не хотим – мы лучше пойдем на новое. Авось там все будет лучше. В истории освоения Вятских земель был такой период в семнадцатом веке, когда там селилось много беглых крестьян. Да и в восемнадцатом тоже. Да и в истории освоения любых русских земель. Селились беглые крестьяне в дремучих лесах. Такие деревеньки были глухие, что их никакие власти не могли найти. Годами скрывались. Поживут, обустроятся, заведутся у них сенокосы, рыбные ловли, станут они урожай собирать и тут нагрянут к ним власти с переписью. Соседи, значит, стукнули куда следует. Живут, мол, больно хорошо. Податей не платят. И вообще почему так живут они, а не мы. Недолго думают крестьяне, к которым пришли с переписью – соберутся и дальше в леса побегут – на Урал, за Урал, в Сибирь. Был бы проход по суше в Америку – так пешком в Америку и пришли бы.
И всегда мы с тоской смотрим на окна проезжающих поездов. Все нам кажется, что поезда эти едут в счастливую страну. А уж про корабли и самолеты говорить нечего. И многим из нас уже много лет, и они могли бы поумнеть, но… И ведь знаем, что в дороге всю жизнь не проведешь, знаем, что на том конце пути все точно такое же только с другими названиями и другими точно такими же людьми, а все равно. У нас еще одна беда – мечтательность. Нам мечты очень часто заменяют мысли. Мы, к примеру, о будущем не думаем – мы о нем мечтаем. Вот как у Островского Бальзаминов мечтает: «Мне всё казалось, вдруг сама собой явится коляска, я привезу еe в дом к нам...». Сама собой явится, как же.
Наш человек по натуре путешественник. Наверное, путешественник поневоле. (Потому и грибоедовское «там хорошо, где нас нет» давно превратилось у нас в пословицу. У нее теперь и автора нет.) И нет нигде ему покоя. Куда бы он ни приехал – все ему будет казаться, что есть места еще лучше. На самом деле, путешествует он по ленте Мебиуса. От себя убегает и к себе неминуемо возвращается. Мудрецы путешествуют не выходя из комнаты, а мечтатели вроде нас едут за тридевять земель, чтобы понять – от себя не убежишь. Мы от природы непоседы, кочевники. Такие кулики, которые все время мечтают о других болотах. Вот потому-то мы можем построить корабль на подводных крыльях, атомный ледокол, космическую ракету и полететь в космос, чтобы пройтись по пыльным тропинкам далеких планет, но произвести нормальную швейную машинку или электробритву не в состоянии. А все почему? Потому, что швейная машинка и электробритва не нужна тем, кто не сегодня завтра улетает на Марс. Пусть он хоть триста лет сидит где-нибудь в Воронеже или в Костроме и у него картошка посажена на тридцати сотках, но на Марс собирается каждый божий день. Кроме субботы и праздников, когда он идет с друзьями в баню.

https://synthesizer.livejournal.com/1958529.html

Взять шуршание опавших листьев, просеять его от лая собак, выведенных на утреннюю прогулку, гортанных слов и междометий дворника, которыми он разговаривает сам с собой и с котом, возвращающимся неизвестно откуда домой, прибавить к шуршанию опавших листьев шорох беспросветного и бесконечного дождя, из которого тщательно выбраны трамвайные звонки и гудки автомобилей, тщательно все перемешать, туго набить этой смесью подушку, упасть на нее головой и… Такие длинные, цветные и сладкие сны взрослые сами почти никогда не смотрят – отдают детям. Правда, дети сны, даже сладкие, редко досматривают до конца – или их родители разбудят, или они сами ни свет ни заря проснутся, чтобы разбудить родителей. Уже просмотренная часть сна представляет собой одну оболочку – сухую прозрачную и, если потереться о нее щекой, шелестящую. Бывает так, что недосмотренные или даже ни разу не смотренные сны утаскивают в свои норы мыши. Их хлебом не корми – дай погрызть цветное и сладкое. Впрочем, сразу такие сны они не едят, а запасают на зиму, на новогодние праздники и подают к столу на десерт после танцев.

Картина "Воздушный змей осени" художницы Галины Ким.

https://synthesizer.livejournal.com/1958241.html

Что печально вокруг ситуации с отравлением Навального. С одной стороны, Запад, в лице Меркель со скорбным лицом, произнес некоторое количество осуждающих слов в адрес Кремля. Травить живых людей боевыми отравляющими веществами нехорошо. Тем более, оппозиционных политиков. Тем более лидеров оппозиции. Ну, не пустят еще десяток кремлядей и их подельников за границу. Ну, не подадут Путину руки и даже не позовут его туда, куда и раньше не звали. Может быть даже подпишут какое-нибудь совместное заявление на этот счет под названием «Зачем ви тгавите». С другой стороны, в Кремле на все эти заявления клали с прибором. В первый раз что ли травят. Травили, травим и будем травить. И вообще это не мы. Ничего вы не докажете. Да хоть бы и доказали – все равно не мы. Где был Путин во время отравления Навального? Совершенно в другом месте. Подтвердить его алиби может полстраны. Памфилова уже подсчитала их голоса. Значит президент не виноват. Да и выгоды нет никакой. Было бы выгодно – уже давно бы всех отравили, включая Меркель. В этой истории, однако, кроме разумеется несчастного Алексея Навального, будут пострадавшие. Уже есть, я думаю. Это те неприметные люди, которые сейчас стоят навытяжку перед начальством и кому оно в кабинетах за плотными шторами кричит: «Кто, суки, клялся и божился, что никаких следов не останется, а?! Почему наступили на те же грабли, что и со Скрипалями?! Кто планировал операцию? Почему не заменили летчика, мать вашу?! Почему самолет не прилетел в Москву с Навальным, умершим от нарушения обмена веществ, от гипогликемической комы, от чесотки, от черта в ступе?! По чьему недосмотру ввели ему атропин? Хрен вам, а не новые звездочки. Старых лишитесь!». Впрочем, мы этого никогда не узнаем.

https://synthesizer.livejournal.com/1958035.html

Зуд писательства довольно неприятная вещь. Хуже чесотки. Не пишешь день, не пишешь два, а на третий начинает свербеть где-то в районе мозжечка. Тянет написать хотя бы страничку или половину странички текста. На любую тему. Иначе к исходу третьего дня и особенно в ночь на четвертый тебя одолеют мысли о том, что ты исписался. И еще эта дурацкая фраза Олеши про ни дня без строчки. Куда ни посмотришь – она везде. То вспыхивает мелкими красными неоновыми буквами на поверхности овсяной каши, которую ешь на завтрак, то огромными на соседнем доме, то на спине женщины, идущей впереди тебя по улице и даже чуть ниже ее спины. Идешь на работу и в голове описываешь все подряд - облезлого кота, осторожно пробирающегося домой после ночной смены, белобрысого юношу-курьера с огромным желтым коробом за спиной, едущего на электрическом самокате, дорожных рабочих сидящих на корточках возле вывороченного бордюрного камня, их шарообразного начальника с толстой потной шеей и тонкой папкой для бумаг подмышкой, бодрую девочку лет пяти, волокущую за руку сонного отца в детский сад, двух старушек в метро, долетающие сквозь грохот обрывки их фраз «марлей накроешь и настаиваешь двое суток в тепле…», «а потом утром, натощак…», «подрались, и она ему кухонной теркой по роже…», женщину в углу вагона, вытащившую сережку-цветок из уха, чтобы мужчине рядом, было удобнее говорить ей в это ухо слова, которые он только что не языком туда… Начинаешь описывать сережку, а за ней эти слова – маленькие и побольше, круглые и овальные, карамельные и замшевые, цвета крем-брюле и цвета осенних кленов, небесно-голубые и… тут объявляют остановку – не ту на которой тебе выходить, а ту, после которой поезд уходит в депо. На совещание, назначенное ровно на десять утра ты опаздываешь, как минимум, минут на пятнадцать и мозжечком начинаешь понимать… Нет, не мозжечком. И не понимать, а чувствовать…

https://synthesizer.livejournal.com/1957664.html