Первоочередная задача Церкви |
Церковь должна нести в общество не религиозность, а возвышенный образ жизни. Такая Церковь и будет истинной Церковью Христа и любящей матерью для своих чад духовных, и моральным авторитетом среди верующих и неверующих.
|
Метки: церковь |
Рождение Русской земли и основание династии |
Около 940 года Игорь заключает династический брак. Его избранницу зовут Ольга. Согласно нашим летописям, она — «русская» княжна из Плескова, под которым следует понимать не древнерусский Псков, как это делает позднейшее предание, а Плискову, или Плиску (в районе современного Шумена) — столицу Первого Болгарского царства, сожжённую в 893 году венграми, но возрождённую в первой четверти Х века и сохранявшую ещё в течение двух столетий значение крупного духовного и культурного центра.
1. Болгарское царство
Прямая родственная связь Ольги с болгарским царским домом исключена: дочь или родственница болгарских царей не могла быть язычницей. Однако её знатное происхождение не подлежит сомнению. В источниках Ольга носит титул «княгини от Плескова» (Ермолинская летопись, вторая половина XV века), в Русской земле ей выделяют особый удел — город Вышгород и село Ольжичи; ещё при жизни Игоря она располагает «своей дружиной». По всей видимости, Ольга была дочерью одного из «русских» князей Нижнего Дуная, отданная на воспитание в Плискову. Не случайно, её сын Святослав считал болгарский Дунай своей наследственной отчиной: «Не любо мне жить в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае, там середина земли моей…». Мог ли так сказать скандинав? Вопрос риторический.
Итак, с зависимостью Русской земли от «светлого князя» покончено. Но Игорю необходимо получить международное подтверждение своего статуса суверенного правителя — великого князя, «архонта Росии». Между тем василевс Роман I Лакапин не готов признать новый расклад сил в Северном Причерноморье. Игорь, по примеру своих предшественников, вынужден прибегнуть к военному нажиму на империю.
2. Поход 941 года
11 июня 941 года флотилия Игоря — около 250 ладей — блокирует Константинополь с моря. Момент для нападения выбран, как обычно, с расчётом на то, что ромейская столица будет беззащитна со стороны моря: имперский флот в это время воюет с арабскими пиратами в Средиземноморье. В распоряжении у Романа I лишь полтора десятка ветхих посудин, догнивающих в городском порту. Василевс приказывает срочно подновить их и установить на борту сифоны с «греческим огнём» — горючей смесью, основу которой составляла природная нефть, добываемая на Таманском полуострове.
Когда ромейская эскадра выходит из бухты Золотого Рога, ладьи русов смело устремляются в атаку. Флагманский корабль патрикия Феофана буквально облеплен ими. Внезапно через высокие борта ромейских кораблей на головы русов льются огненные струи. Ладьи вспыхивают одна за другой, русы в отчаянии бросаются в воду, но спасения нет и там — вода полыхает, словно сухая солома. «Русскую» рать охватывает паника. Каждый думает только о том, как поскорее выбраться из этого пекла. Преследуя «русскую флотилию, пишет Продолжатель Феофана, ромеи «довершили разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а ещё больше взяли живыми». По приказу Романа все пленные позже будут обезглавлены — как нарушители клятвенного договора 911 года.
Деморализованная флотилия русов разделяется на две неравные части, которые теряют связь друг с другом. Игорь с десятком ладей отходит к фракийскому берегу и возвращается в Восточную Таврику. Оставшаяся часть его флота в ярости набрасывается на малоазийское побережье империи (Вифинская провинция). Продолжатель Феофана с ужасом пишет о жестоких расправах русов над мирным населением: «…Одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из священнического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов».
Положить конец бесчинствам русов удаётся только в начале осени, когда в Вифинию стягиваются крупные сухопутные силы из восточных провинций империи. На море «русскую» флотилию поджидает эскадра патрикия Феофана. Вступить с ней в открытый бой русы не решаются, памятуя о страшном «греческом огне». В одну из сентябрьских ночей они делают попытку незаметно проскользнуть мимо ромейских кораблей. Но ромеи начеку. В завязавшемся сражении почти весь флот русов обращён в пепел, лишь немногим ладьям удаётся скрыться в темноте.
«Те же, кто вернулся в землю свою, — рассказывает «Повесть временных лет», — поведали о случившемся; и об оляднем (корабельном: олядия (др.-рус.) — судно, ладья) огне говорили, что это молнию небесную греки имут у себя; и, пуская её, жгли нас, и сего ради не одолели их».
Продолжение статьи читайте в моём цикле исторических материалов Русское тысячелетие Х—ХХ.
Подписка открывает доступ к архиву. Оформив годовую подписку, вы получаете скидку 20%, есть и другие интересные предложения.
Цикл Русское тысячелетие Х—ХХ обновляется не реже двух раз в неделю, материалы выкладываются в виде подкаста и иллюстрированной текстовой расшифровки.
Подписывайтесь, читайте/слушайте, комментируйте!
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки можно через
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney (Яндекс) 41001947922532
PayPal s.tsvetkov.history@gmail.com
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи(описание и заказ)
|
Метки: Русское тысячелетие |
Доползут? |
Советские саперы выдвигаются к финским ДОТам в районе Сумма-Хотинен (финское обозначение — укрепрайон «Суммакюля»). 1940 г.
|
Метки: историческая фотография |
Идея денацификации Украины завладевает умами |
|
Метки: актуально |
Доколе, Сергей Эдуардович? |
Поступают вопросы: доколе, Сергей Эдуардович, будешь ты огорчать сердца наши пророссийской пропагандой?
Отвечаю: я в гвардейских диванных войсках ровно до тех пор, пока доказывать победу русской армии станет не нужно ввиду ее очевидности.
|
Метки: актуально |
Ботокс всё |
Поставки прекращены.
Вот теперь над путинским режимом реально сгустились тучи: женщин так злить нельзя.
|
Метки: юмор |
Конец прекрасной эпохи, или Другой Чаадаев |
Европа, Запад в целом – нам больше не пример, не путеводный маяк. Ждать света с той стороны, даже закатного, больше не приходится. Весь свой идейно-философский багаж Запад разменял на лицемерное прикрытие своей гегемонии, права животных и сексуальных меньшинств.
«Мы призваны обучить Европу множеству вещей, которых ей не понять без этого. Не смейтесь, вы знаете, – это мое глубокое убеждение. Придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы... таков будет логический результат нашего долгого одиночества... наша вселенская миссия уже началась».
П.Я. Чаадаев
|
Метки: Россия размышления |
Кому выгодны переговоры? |
Итак, вчера достигнуты первые договорённости. Из того, что сказали на камеру, это:
1. Организация гуманитарных коридоров.
2. Временное прекращение огня в этих секторах на время эвакуации жителей.
Кому это выгодно?
Обеим сторонам. Но по-разному.
Русская армия после завершения эвакуации жителей из Харькова, Киева и проч. «неприступных крепостей» майдановской обороны, по-видимому, приступит к выполнению плана, который в связи с нынешней модой на пословицы и поговорки будет называться «Кто не спрятался, я не виноват».
Зеленский, наконец, сможет предоставить западным СМИ фотографии разрушенных «агрессором» украинских городов.
В любом случае, гражданам Украины, оказавшимся в зоне боевых действий, видимо, уже не следует надеяться на то, что их жизни и имущество будут спасаться ценой гибели русских солдат. Шутки кончились, в дело будет введено тяжёлое вооружение.
|
Метки: актуально |
Наследники вещего Олега |
Согласно преданию, Олег умер от укуса змеи, «на пятое лето» после возвращения из похода на Царьград, то есть в 915 году (в древнерусском счислении времени отсчёт начинался не со следующего, а с текущего года/дня). Его преемник унаследовал обширную державу «светлых князей», чей высокий международный статус был подтверждён в тогдашней столице мира — Константинополе.
Но кто был наследником вещего Олега? Над этим вопросом пока что задумывается не так много историков. А между тем задуматься есть над чем.
Перенесёмся в 922 год, на берега Волги. Это пока ещё не Волга-матушка, не Волга-кормилица, а древний Итиль. В Русской земле берёт начало только его исток. Полноводное русло Итиля, по которому его плавный поток разливается во всю ширь, пролегает по землям других народов. Средним его течением, в районе современного Татарстана, владеют волжские булгары. Низовья великой реки принадлежат Хазарскому каганату.
Однако и русское имя по берегам Итиля уже хорошо известно. Волга — это восточная часть торгового пути «из варяг в хазары»: то есть из Балтики — в Каспийское море и к побережью Ирана. По этому маршруту в Европу из Багдадского халифата текут «серебряные реки» — арабские монеты-дирхемы. В средневековой Европа денежная чеканка — почти забытое искусство, и звонкая монета там ценится высоко. Ежегодный денежный оборот Балтийско-Волжского торгового пути достигает миллиона дирхемов. Значительная часть арабского серебра оседает в кладах, которыми усеяны берега Волги и её притоков. Самый крупный монетный клад, найденный археологами в Рязанской земле, весил больше 30 килограммов!
К концу IX века в Волжской Булгарии, Хазарии и Багдадском халифате уже отлично знают купцов «ар-рус». Они поставляют на местные рынки светловолосых рабов, «франкские» мечи с метровым клинком, одеяния из льна и драгоценную северную пушнину.
В один из майских дней 922 года в столицу Волжской Булгарии — город Булгар — прибывают несколько ладей русских купцов. Первым делом к ним наведываются булгарские таможенники, чтобы взять положенный сбор: по одному рабу с каждых десяти голов.
Спустя несколько дней с купцами-русами знакомится другой заезжий гость. Его зовут Ахмед ибн Фадлан. В Булгарии он очутился по воле багдадского халифа, в составе огромного посольского каравана: почти 5 тысяч человек и больше 3 тысяч лошадей и верблюдов. Цель посольства — убедить правителя булгар принять ислам. На Ибн Фадлана возложена обязанность прочитать булгарскому хану грамоту халифа и вручить посольские дары.
Скажем сразу, что посольство ни в чём не преуспело. Зато дорожных впечатлений было хоть отбавляй. Ибн Фадлан подробно описал всё, что видел со времени своего выезда из Багдада. Его «Записка» — первый в истории путевой отчёт о путешествии по территории будущей России.
Купцов-русов Ибн Фадлан посетит ещё несколько раз. Этот любознательный и наблюдательный человек буквально впился в них глазами, благодаря чему мы имеем ряд драгоценных сведений об образе жизни наших далёких предков, их верованиях, погребальном обряде и внешнем облике.
Первым впечатлением Ибн Фадлана было восхищённое удивление. «Я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны...». Тела русских купцов, по его словам, от ногтей руки до шеи покрыты татуировкой с изображениями деревьев и другой растительности.
Кое-что из сообщённых Ибн Фадланом известий может шокировать современного читателя. На страницах «Записок» русы предстают нечистоплотными, похотливыми существами со странными повадками и обычаями. Но следует учитывать, что на северных «варваров» смотрят глаза представителя одного из самых культурных народов того времени, человека, привыкшего к роскоши и гигиене, строгого приверженца исламского закона. И, естественно, всё, что не укладывается в представления Ибн Фадлана о цивилизации, кажется ему отвратительным и отталкивающим. Перед нами яркий пример столкновения культур — конфликта, от которого, увы, не свободно и наше время.
Удачная торговля зависела у русов от милости богов. Сразу после того, как их ладьи причаливали к волжской пристани, каждый купец отправлялся совершать жертвоприношение. Святилище русов располагалось под открытым небом. Оно представляло собой открытый участок земли, усеянный воткнутыми деревяшками, верхняя часть которых грубо изображала подобие человеческого лица. Эти идолы торчали из земли в строгом строевом порядке: в первом ряду — самые маленькие, во втором — повыше, в третьем — ещё более высокие и так далее. Подойдя к ним, купец перечислял все привезённые с собой товары, после чего оставлял дары — хлеб, мясо, лук, молоко, какой-то хмельной напиток — и произносил молитву об удачной торговле.
Впрочем, торговые неудачи случались крайне редко. Жёны русов щеголяли драгоценными монистами, и вот что Ибн Фадлану удалось выяснить о происхождении этих украшений: «На шеях у женщин мониста из золота и серебра, так как если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене одно монисто, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два мониста, и так далее, так что на шее какой-нибудь из них бывает много монист».
Подобные женские мониста из арабских дирхемов найдены археологами в киевских захоронениях Х века.
Из бесед с русами Ибн Фадлан узнал кое-что о правителе Русской земли, которого он называет «царём русов». По словам купцов, он сидит в своём замке на великолепном троне, украшенном драгоценными самоцветами, в окружении сорока девушек-наложниц и четырёхсот дружинников. Если ему нужно сойти с трона, то к нему подводят лошадь, и он садится в седло, не касаясь земли.
Ибн-Фадлан признаётся, что ему чрезвычайно хотелось увидеть воочию погребение знатного руса, потому что ему рассказывали об этом обряде необычные вещи. Ему повезло: через некоторое время до него дошло известие о смерти «одного выдающегося мужа» из числа русских купцов. Ибн-Фадлан поспешил на похороны. Это была долгая, многодневная церемония, сопровождавшаяся человеческими жертвоприношениями. После того как покойник был положен в ладью и сожжён, над местом кремации насыпали могильный курган, а на его вершине водрузили деревянный столб, на котором, по свидетельству Ибн Фадлана, было вырезано «имя погребённого мужа и имя царя русов…».
Оказывается, у русов ещё до крещения Русской земли была своя письменность! И если бы Ибн Фадлан задал русским купцам вопрос — всего ещё один вопрос! — мы имели бы бесценное свидетельство о первых князьях Русской земли. К сожалению, арабский путешественник, обыкновенно столь внимательный к деталям, не полюбопытствовал узнать имя русского владыки.
Так кто же он, этот таинственный «русский царь», наследник вещего Олега?
Имя наследника вещего князя, казалось бы, хорошо известно из летописи — князь Игорь. Но историческая критика вправе поставить под сомнение династическую концепцию «Повести временных лет».
Продолжение статьи читайте в моём цикле исторических материалов Русское тысячелетие Х—ХХ.
Подписка открывает доступ к архиву. Оформив годовую подписку, вы получаете скидку 20%, есть и другие интересные предложения.
Цикл Русское тысячелетие Х—ХХ обновляется не реже двух раз в неделю, материалы выкладываются в виде подкаста и иллюстрированной текстовой расшифровки.
Подписывайтесь, читайте/слушайте, комментируйте!
Мои книги
https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/
Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки можно через
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney (Яндекс) 41001947922532
PayPal s.tsvetkov.history@gmail.com
У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
|
Метки: Русское тысячелетие |
Русская армия — единственная в истории армия-освободительница |
Считать будем?
Во второй половине 17 века русская армия освободила украинцев от польского ига. Во второй половине 18 освободила Крым от работорговли, а русских, польских и литовских рабов — от неволи. В 90-х годах 18 века русский флот освободил Средиземноморье от французов (при этом государев слуга Ушаков написал для Корфу первую республиканско-демократическую конституцию), а русская армия — Италию от французов. На рубеже веков — Армению и Грузию от турок и персов. В 1813-14 гг. освободили Европу он Наполеона. В 1848 году — Европу от революции. В 1878 г. — Болгарию и сербов от турок. В 1920 году — Украину и Белоруссию от поляков. В 1945 году — Европу от нацизма. Ну и сильно способствовала ликвидации мировой системы колониализма.
И не надо писать, что я смешиваю русское с советским. Это всё ещё один и тот же великорус, на излёте своей истории.
|
Метки: разное |
Оперативная обстановка на утро |
Как-то так.
Русская армия начала ходить с козырей.
Сегодня установлен контроль над стратегическим мостом через Буг. Это выход на оперативный простор. Отныне только мы определяем, кто и куда может двигаться по территории Украины.
Кольцо вокруг Киева замыкается.
Донбасская группировка ВСУ (ок. 120 тыс.) по факту уже в мешке. Мы пока что не затягиваем его верёвкой, потому что никуда они не денутся: путь отступления под контролем ВКС. Скоро там всё посыпется, горючка и боеприпасы не вечные.
Одесско-Николаевская группировка отрезана от основного театра военных действий. Её участь — сидеть на попе ровно, и ждать своей очереди.
|
Метки: Украина |
Почему они не сдаются? |
Военно-политическое руководство майданной Украины отлично понимает, что игра проиграна.
Почему же в таком случае они не остановят бессмысленную бойню, в результате которой дополнительная демилитаризация и денацификация может и не понадобиться?
Дело в том, что перед ними поставлена совсем другая задача — обеспечить западные СМИ яркими картинками "массовых зверств" русских "агрессоров" над мирными жителями. А это — выход на новый пакет санкций и даже на Гаагу, которая рассматривает дела не "агрессоров", а именно военных преступников.
Мирные жители Украины, вы в заложниках у преступников, которые действительно готовы вести войну до последнего украинца!
|
Метки: Украина |
100 млрд на создание нового вермахта |
Вы слышали, конечно, эту новость: анонсировано выделение 100 млрд € на создание нового вермахта.
Только поезд ушёл. Вермахт был великолепной военной машиной (может быть, лучшей армией первой половины ХХ века) по причине наличия в нём отлично подготовленного офицерского и сержантского состава. Скажем, во время 1МВ немцы практически до самого конца войны не использовали сержантов на фронте — они обучали пополнение, которое таким образом прибывало на фронт полностью подготовленным к военным действиям.
Всё это давно утрачено. Так что больше никогда. Вермахт — это люди особого склада, а не современные немчики).
И не забудем, что армия становится армией только приобретя опыт победоносной войны. Иначе это просто толпа вооружённых людей. Грузия не даст соврать. А кто же даст новому вермахту побеждать? Явно не мы)).
|
Метки: актуально |
Что по потерям? |
По данным МО, 498 российских военнослужащих погибли, 1597 получили ранения.
Так что хватит распространять фейк о тысячах убитых русских мальчиках. Конечно, потери тяжёлые. Но не забывайте, что это потери в шестидневном столкновении на трёхтысячекилометровом фронте с 350-тысячной группировкой ВСУ и теробороны, напичканной гуманистами всего мира передовым вооружением. А наше военное командование пытается воевать в «белых перчатках», стараясь не зацепить мирное население.
«Вам что, не жалко погибших и их матерей?» — я уже предвижу этот провокационный вопрос.
Случилась беда. Разрешить противоречия с майданным режимом военных преступников может только война. Армия делает своё дело, и она его непременно доделает. Павшим героям слава! Они остались верны присяге и до конца выполнили свой долг.
Потери не напрасны, фронт противника повсеместно прорван и практически обрушен, Донбасская группировка в мешке и обречена. Небо над Украиной наше. Российский контроль установлен над несколькими ядерными объектами, над всем Азовским и практически надо всем Черноморским побережьем.
Среди украинских националистов и военнослужащих потери составляют – более 2 870 убитыми и около 3 700 ранеными. 572 в плену.
Эти успехи стали возможными в том числе по причине дружественного или нейтрального отношения к русской армии большинства населения Украины.
Контуры военной победы обозначились вполне чётко. Поражение и капитуляция ВСУ неминуемы. Единственное, что они могут противопоставить русскому оружию — идеологию пораженчества, посеянную среди граждан нашей страны. В 1905 и 1917 годах эта тактика сработала. Не будем же снова бродить по этим историческим граблям.
И наконец, зачем всё это, какие выгоды получит Россия от успешного завершения спецоперации?
Стратегическую безопасность, союз трех славянских государств, огромный украинский рынок, возвращение на историческую сцену.
Русская армия сражается за наше общее будущее.
И не забываем, что наш главный противник однажды уже что-то забыл в наших Сибири и Архангельске.
Могут повторить.
P.S.
Остаётся непрояснённым вопрос, входят ли в статистику МО сотрудники МВД, Росгвардии и прочих органов правопорядка. Убитые военнослужащие ЛНР и ДНР, видимо, также выпадают из этой статистики.
|
Метки: актуально |
Два отречения Николая II |
Когда-то, еще в начале войны, министр иностранных дел Сазонов твердо заявил, что «революция никогда не будет нашим оружием против Германии».
Немцы не были столь щепетильны в выборе средств политического воздействия на противника. Подрывная деятельность против Российской империи велась ими через международного авантюриста Александра Гельфанда, известного в кругах немецкой и русской социал-демократии под партийным псевдонимом Парвус (от лат. parvus — малый.). Гельфанд считал, «что русские демократы смогут добиться своих целей только при полном уничтожении царизма и разделе России на более мелкие государства», а, стало быть, интересы русского революционного движения совпадают с интересами германского правительства. В 1915 году он предложил германскому министру иностранных дел фон Ягову системный план выведения России из войны и получил под это крупные суммы. Главная ставка делалась на разжигании рабочих беспорядков, особенно в Петрограде и черноморских портах — с расчетом на то, что они перерастут во всеобщую политическую забастовку, которая приведет к падению самодержавия, развалу Российской империи, а с нею и русской армии.
9 января 1916 года Гельфанду при помощи неких русских посредников, оставшихся неизвестными, удалось устроить в Петрограде массовую забастовку в память о «Кровавом воскресенье». Число демонстрантов, вышедших в этот день на улицы, по некоторым данным, достигало ста тысяч.
Следующая волна рабочих беспорядков прокатилась по столице в феврале, в связи с забастовкой на Путиловском заводе. И хотя эти волнения не переросли во всеобщую стачку, они стали своеобразной репетицией более грозных событий, разыгравшихся в Петрограде спустя ровно год.
С началом февраля 1917 года к властям вновь стали поступать доклады о забастовках. На Путиловском заводе вызванная полиция была встречена «градом железных обломков и шлака».
Председатель Думы Родзянко во время своей последней встречи с императором 23 февраля уже не сдерживал себя. «Я вас предупреждаю, — заявил он Николаю II, — я убежден, что не пройдет трех недель, как вспыхнет такая революция, которая сметет вас, и вы уже не будете царствовать». «Ну, Бог даст», — ответил государь. «Бог ничего не даст, — дерзил Родзянко, — вы и ваше правительство все испортили, революция неминуема».
Однако в последующие дни забастовки пошли на убыль, и накануне отъезда императора в Ставку министр внутренних дел Протопопов заверил его, что порядок в столице полностью восстановлен.
Утро 8 марта (23 февраля по ст. ст.) Николай II встретил в Смоленске, в вагоне царского поезда. Снаружи было ветрено, но ясно. Несколько часов, остававшихся до Могилева, царь провел за чтением французской книги о завоевании Галлии Юлием Цезарем.
В Ставке государя встретил генерал Алексеев с обычным часовым докладом о положении дел на фронтах. Верховный главнокомандующий не был настроен на работу. По сути, он совершил побег из столицы с ее утомительным круговоротом политических интриг, ежедневных аудиенций и министерских запросов. «Мой мозг отдыхает здесь, — написал он жене вскоре по приезде в Могилев. — Здесь нет ни министров, ни беспокойных вопросов, заставляющих думать. Я считаю, что это мне полезно…». Достичь полного душевного покоя мешало только отсутствие сына, оставшегося в Царском Селе. «Пусто показалось в доме без Алексея», — записал царь в своем дневнике вечером 8 марта. В письме к супруге также посетовал: «Мне очень не хватает получасового пасьянса каждый вечер. В свободное время я здесь опять примусь за домино». И еще — немного досаждал кашель.
В Петрограде в этот день было неспокойно. Руководители рабочих организаций решили отметить Международный день работницы митингами, шествиями и забастовками. Поверх многотысячных толп колыхались алые полотнища транспарантов с требованиями: «Хлеба!» и «Долой войну!». Власти не придали уличным беспорядкам большого значения. Протопопов занес в дневник: «Не произошло ничего особенного». Беспокоить царя по пустякам не стали.
О происходящем в столице Николай II узнал только на следующий день из телеграммы императрицы Александры Федоровны. Спустя еще сутки от нее же пришло успокаивающее письмо: «Бесценное, любимое сокровище! Восемь градусов, легкий снежок — пока сплю хорошо, но несказанно тоскую по тебе, любовь моя. Стачки и беспорядки в городе более чем вызывающи… Это — хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, — просто для того, чтобы создать возбуждение, и рабочие, которые мешают другим работать. Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы дома. Но это все пройдет и успокоится, если только Дума будет хорошо себя вести… Забастовщикам прямо надо сказать, чтобы они не устраивали стачек, иначе будут посылать их на фронт или строго наказывать. Не надо стрельбы, нужно только поддерживать порядок и не пускать их переходить мосты, как они это делают».
Этот субботний день, 10 марта, царь провел, разрываясь между суетным и вечным. Он позволил себе встать позже обычного. Утренний доклад Алексеева был тревожным: снежные бури, бушевавшие несколько дней, занесли железнодорожные пути, поставив армии в критическое положение. Нужно было срочно разгрести снежные заносы, иначе через три–четыре дня в войсках мог разразиться настоящий голод. После обеда Николай заехал в Свято-Никольский монастырь, чтобы приложиться к иконе Божией Матери, потом, по обычаю, совершил пешую прогулку — по шоссе на Оршу. Вернувшись в город, он отстоял всенощную в кафедральном соборе Трех Святителей.
В рабочем кабинете его дожидались деловые бумаги, которым пришлось посвятить весь вечер. Среди прочего государь ознакомился с донесениями командующего войсками Петроградского военного округа генерала Сергея Семеновича Хабалова и дворцового коменданта генерала Владимира Николаевича Воейкова. С их слов выходило, что положение в столице намного хуже, чем следовало из описаний императрицы. Хулиганствующих «мальчишек и девчонок» считали уже под двести тысяч, они громили лавки и полицейские участки, избивали приставов и полицмейстеров. Войска пока что разгоняли бушующие толпы без применения оружия, хотя одиночные выстрелы с обеих сторон уже раздались.
Нерешительность городских властей показалась Николаю недопустимой, и он приказал генералу Хабалову «завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией».
Получив царскую телеграмму, Хабалов окончательно растерялся. «Она меня хватила обухом», — вспоминал он впоследствии. Этот «тыловой» генерал, проведший почти всю войну военным губернатором спокойного Урала, не мог взять в толк, как возможно «завтра же» разогнать по домам двести тысяч людей.
Поздно вечером на внеочередном заседании правительства трое министров выступили за подавление волнений вооруженной силой, хотя военный министр Беляев и сокрушался о том, какое «ужасное впечатление произведет на наших союзников, когда разойдется толпа и на Невском будут трупы»*. Под их давлением генерал Хабалов отдал приказ войскам Петроградского гарнизона при необходимости стрелять в восставших, но только после троекратного предупреждения.
*Между тем союзники России по Антанте действовали в подобных случаях без колебаний. 24 апреля 1916 г. полторы тысячи ирландских повстанцев во главе с П.Пирсом подняли в Дублине восстание против британского владычества. Их действия были поддержаны 200 членами профсоюзной милиции и Ирландской гражданской армией. Повстанцы захватили дублинский почтамт, вывесили на нем ирландский флаг и провозгласили независимость провинции. Спустя неделю английские войска взяли Дублин. При штурме активно применялась артиллерия, безжалостно громившая жилые кварталы города. Потери дублинцев исчислялись следующими цифрами: 450 человек убитыми (из них 300 горожан), 2614 тяжело раненых и умирающих. 15 руководителей восстания был приговорены к смерти.
Наутро 11 марта умиротворяющие звуки воскресного перезвона колоколов потонули в гуле мятежа. Войска применили оружие неохотно и лишь в нескольких местах города. Самое ужасное кровопролитие случилось на Знаменской площади, где в ходе разгона толпы было убито и ранено около 80 человек. Но эта бойня уже не могла повлиять на забастовщиков и демонстрантов, количество которых достигло 300 тысяч. В некоторых частях города полиция и солдаты встретили ожесточенное сопротивление. На улицах начали появляться баррикады. Масла в огонь подлил бунт 4-й роты запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка, солдаты которой открыли огонь по правительственным силам. Бунтовщиков быстро разоружили при помощи верных частей Преображенского полка, однако наказаны были только зачинщики (19 человек) и всего лишь арестом. На показательный расстрел по решению военно-полевого суда власти не решились.
Государственной власти в собственном смысле слова в Петрограде уже не было. Среди представителей высших административных и законодательных органов царило полное смятение. Председатель Думы Родзянко в личной беседе с Председателем Совета министров князем Николаем Дмитриевичем Голицыным убеждал его подать в отставку, чтобы очистить место для человека, облеченного «доверием народа». Министр внутренних дел Протопопов требовал схватить Родзянко, в то время как находившийся в Ставке генерал Дмитрий Николаевич Дубенский полагал: «Первое, что надо сделать, — это убить Протопопова, он ничего не делает, шарлатан».
Генерал Хабалов, попытавшийся объявить о переводе Петрограда на осадное положение, столкнулся с открытым саботажем. Сначала он долго не мог найти типографию, которая согласилась бы отпечатать текст его приказа, а когда тысячный тираж листовок все-таки был готов, выяснилось, что его некому расклеить по городу: градоначальник Александр Павлович Балк доложил, что у него нет для этого ни людей, ни кистей, ни клея. Несколько листков, все-таки развешанных на решетке Александровского сада стараниями двух околоточных, были тут же сорваны демонстрантами.
В понедельник 12 марта вышла из повиновения последняя сила, удерживавшая Петроград от сползания в хаос, — армия. Войска Петроградского гарнизона были перенасыщены запасными гвардейскими батальонами, причем невероятно раздутого состава — от полутора тысяч до 12–15 тысяч человек. По сути, эти подразделения не были боевыми частями гвардии. Обучавшиеся в них молодые солдаты только готовились к переводу в полки, чьи названия носили их батальоны; многие не были даже приведены к присяге. Необстрелянное пополнение, не привыкшее к дисциплине и содержавшееся к тому же в отвратительных бытовых условиях, становилось легкой добычей революционной пропаганды.
Роковой выстрел, убивший Русскую Императорскую армию, прозвучал ранним утром 12 марта. Стрелял фельдфебель учебной команды запасного батальона Волынского полка Кирпичников, а оружие его было направлено не в сторону бунтовщиков, а в спину начальника команды штабс-капитана Лашкевича, который, не добившись от мятежных солдат подчинения своим приказам, попытался покинуть их сходку. После расправы с начальством взбунтовавшийся батальон присоединился к рабочим. Его примеру последовали другие части Петроградского гарнизона. Лейб-гвардии Литовский полк расстрелял своего командира, в лейб-гвардии Преображенском полку был убит командир батальона. К исходу следующего дня на сторону революции перешли 127 тыс. солдат. Генерал Хабалов мог положиться только на небольшой отряд георгиевского кавалера полковника Александра Павловича Кутепова, насчитывавший немногим более тысячи человек.
В тот же день Совет министров, собравшись на свое последнее заедание, принял решение о самороспуске. Его властные полномочия принял на себя новый орган — Временное правительство (Временный комитет Государственной думы) в составе: М. В. Родзянко (председатель), члены «Прогрессивного блока» Н. В. Некрасов, А. И. Коновалов, И. И. Дмитрюков, В. В. Шульгин, С. И. Шидловский, П. Н. Милюков, М. А. Караулов, В. Р. Львов, В. А. Ржевский, И. Н. Ефремов, а также меньшевик Н. С. Чхеидзе и социалист-«трудовик» А. Ф. Керенский. Одновременно в Таврическом дворце был избран Исполком Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, руководство в котором принадлежало эсерам и меньшевикам. Это был центр самых радикальных требований и лозунгов. Но его время еще не пришло. Временное правительство пользовалось поддержкой подавляющего большинства населения Петрограда, и Петроградский совет выразил свою готовность признать его верховенство.
Новой власти стали присягать воинские части. Толпы солдат, матросов, студентов, рабочих, государственных служащих низшего звена стекались к Таврическому дворцу — резиденции Думы. Здесь допоздна тянулся один нескончаемый митинг, торжествовали красные флаги и кумачовые транспаранты с намалеванной надписью: «Долой самодержавие!» В один из дней сюда пожаловал кузен Николая II, великий князь Кирилл Владимирович, с красным бантом на груди. Под восторженные овации собравшихся он привел к присяге Временному правительству вверенный ему Гвардейский экипаж. На верных царю государственных чиновников шли настоящие облавы. Их арестовывали и помещали в так называемом министерском павильоне Таврического дворца.
Между тем в Ставке в революцию все еще не верили, полагая, что в столице происходит «голодный бунт» (в Петрограде по непонятной причине были закрыты многие хлебные лавки и магазины, несмотря на то что хлебных запасов в городе хватало по крайней мере на 10–12 дней). Царь относился к поступающим донесениям и предостережениям с крайним «фатализмом», по выражению генерала Дубенского. Один только свитский адмирал Константин Дмитриевич Нилов твердил: «Все будем висеть на фонарях, у нас будет такая революция, какой еще нигде не было».
К вечеру 12 марта, после получения свежих известий из столицы, настроение Ставки резко изменилось. Слабого Хабалова решено было заменить более энергичным боевым генералом. На эту роль был выбран Николай Иудович Иванов, известный своими успехами в подавлении солдатских волнений во время смуты 1905–1907 годов. В Харбине он успокоил мятеж без единого выстрела, а в Кронштадте действовал жестко, не останавливаясь перед репрессиями. За обеденным столом у государя Иванов узнал о своем назначении в Петербург главнокомандующим с диктаторскими полномочиями «для водворения полного порядка в столице и ее окрестностях». В помощь ему были отряжены снятые с фронта боевые части, численностью около 50 000 штыков и сабель (на самом деле, когда Иванов спустя два дня приедет в Царское Село, выяснится, что он вооружен только своей длинной бородой, по словам современника, — направленные ему в подчинение полки взбунтовались).
Той же ночью с 12 на 13 марта Николай II и сам выехал в Царское Село в сопровождении немногочисленной охраны, чтобы лично руководить наведением порядка в столице. Одновременно Родзянко была послана телеграмма, в которой выражалось Высочайшее согласие на создание ответственного перед Думой министерства. «Я берег не самодержавную власть, а Россию, — так объяснил царь свое решение окружающим. — Я не убежден, что перемена формы правления даст спокойствие и счастье народу». Затем он указал, что теперь считает необходимым согласиться на это требование Думы, так как волнения дошли до бунта, противодействовать которому он не в силах.
14 марта царский поезд прибыл на станцию Малая Вишера. До столицы оставалось каких-нибудь 200 верст, но выяснилось, что дальше ехать нельзя — подъезды к Петрограду перекрыты революционными войсками. Свита убедила царя ехать в Псков, в штаб Северного фронта, возглавляемый генералом Рузским.
Это была последняя ошибка. По прибытии в Псков выяснилось, что царский поезд фактически оказался в ловушке. Рузский открыто перешел на сторону новой власти. Войдя в вагон государя, он заявил обомлевшим от неожиданности свитским генералам, что «теперь надо сдаться на милость победителя» и соглашаться на полную конституцию, иначе анархия будет расти, и Россия погибнет. Затем он имел долгий разговор с государем, убеждая его в резкой форме, что ответственное министерство теперь уже не удовлетворяет Государственную Думу и Временное правительство, и что для спокойствия России, для удачного продолжения войны, государь должен передать престол наследнику при регентстве своего брата великого князя Михаила Александровича.
Николай II слушал его, не возражая, и в конце сказал: «Если я помеха счастью России и меня все стоящие ныне во главе ее общественных сил просят оставить трон и передать его сыну и брату своему, то я готов это сделать, готов даже не только царство, но и жизнь отдать за родину. Я думаю, в этом никто не сомневается из тех, кто меня знает».
Все дальнейшие переговоры происходили через Рузского, который побудил Алексеева запросить мнение высшего генералитета об отречении. Больше никто, даже государь, не мог пользоваться телеграфом и телефоном.
15 марта, во второй половине дня, Рузский снова пришел к царю, чтобы ознакомить его с телеграммами, полученными от главнокомандующих фронтов: Брусилова (Юго-Западный фронт), Эверта (Западный фронт), Сахарова (Румынский фронт), великого князя Николая Николаевича (Кавказский фронт) и командующего Балтийским флотом адмирала Адриана Ивановича Непенина. Командующий Черноморским флотом адмирал Колчак отмолчался. Вся остальная армейская верхушка, «рыдая» и «коленопреклоненно», единодушно призывала самодержца принести жертву «во имя родины и династии» и отречься, поскольку «иного выбора нет».
Выслушав Рузского, царь объявил о своем желании оставить престол и подписал телеграмму соответствующего содержания на имя генерала Алексеева: «Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России, я готов отречься от престола в пользу моего сына. Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. Николай». Сделано это было затем, чтобы отречение не выглядело уступкой думской депутации, приезда которой ждали в ближайшие часы.
Известие об отречении молнией разнеслось по царскому поезду, вызвав общее смятение. Одних оно заставило в изумлении замереть, других, как, например, полковника Мордвинова, — «вскочить с места». Комендант Воейков попытался получить объяснения из уст самого государя. Николай, показав ему стопку телеграмм командующих фронтами, произнес только: «А что мне осталось делать — меня все предали, даже Николаша» (великий князь Николай Николаевич).
Члены царской свиты были поражены спокойствием Николая II. Казалось, что государь не разделяет боли и скорби своих верных слуг. Спустя полчаса после отречения он уже как ни в чем не бывало гулял между поездами, беседуя с дежурным флигель адъютантом герцогом Лейхтенбергским и весело поглядывая по сторонам. Отрекся, «как сдал эскадрон», недоумевал генерал Дубенский, наблюдавший из окна вагона эту сцену в сильнейшем волнении.
Такое странное поведение объясняется тем, что Николай плохо представлял себе последствия своего отречения. Своими видами на будущее он поделился с придворным хирургом Сергеем Петровичем Федоровым, который с удивлением услышал, что бывший самодержец надеется жить в России как частное лицо и воспитывать наследника. Федоров вынужден был заметить, что «Вашему величеству никогда не разрешат жить в России, как бывшему императору», а цесаревичу Алексею, скорее всего, придется остаться в семье великого князя Михаила Александровича. После этого разговора царь крепко задумался и выразил желание отказаться от престола не только за себя, но и за сына, чтобы не разлучаться с ним.
Это свое решение Николай огласил поздно вечером, перед прибывшей из Петрограда депутацией, состоявшей из двух лиц — Гучкова и Шульгина, которых Временный Комитет Государственной Думы уполномочил на ведение переговоров. Все произошло «по-домашнему», в уютной обстановке царского вагона, обитого зеленоватым сукном. На государе был серый бешмет, сбоку на ремне висел длинный кинжал. Думские посланцы были одеты по-дорожному и имели «помятый» вид. Еще не зная о произошедшем, Гучков заговорил о тяжелой обстановке в стране и необходимости отречения в пользу наследника… Царь оборвал его речь, заявив, что уже обдумал этот вопрос и готов подписать необходимый документ, после чего поинтересовался, дозволено ли будет ему проживать в России, хотя бы в Ливадии. Гучков ответил отрицательно, добавив, что царю придется расстаться с сыном, потому что «никто не решится доверить судьбу и воспитание будущего государя тем, кто довел страну до настоящего положения».
На это Николай сказал, что он не может расстаться с сыном и потому передает престол своему брату Михаилу Александровичу. Еще примерно час ушел на составление и редактирование текста манифеста об отречении.
За двадцать минут до полуночи семнадцатый царь из династии Романовых подписал отречение — за себя и своего малолетнего наследника Алексея в пользу младшего брата Михаила. В то же время своим последним указом он назначил Верховным главнокомандующим русской армии великого князя Николая Николаевича.
Вернувшись в свое спальное купе, Николай занес в дневник краткое описание пережитого дня и завершил его словами: «Кругом измена, и трусость, и обман!»
Действительно, во всей многомиллионной русской армии нашлись всего два офицера — командиры III-го кавалерийского и Гвардейского конного корпусов, генералы граф Федор Артурович Келлер и Гуссейн хан Нахичеванский, которые открыто предложили себя и свои войска в распоряжение государя для подавления «мятежа».
Позже выяснилось, что телеграмма от имени генерала Хана Нахичеванского, но без его ведома была отправлена начальником штаба Гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майором бароном А. Г. Винекеном. Сам же Хан Нихичеванский телеграфировал военному министру А. И. Гучкову неделей позже, когда его корпус уже присягнул на верность Временному правительству: «Довожу до сведения Вашего, что еще до дня присяги вся гвардейская кавалерия от старшего генерала до последнего солдата была и есть преисполнена желания положить жизнь за дорогую Родину, руководимую ныне новым правительством».
В первом часу ночи царский поезд покинул Псков. На следующий день, прибыв в Могилев, Николай заявил генералу Алексееву, что передумал и передал ему собственноручно написанное согласие на передачу престола цесаревичу Алексею. Телеграмму эту начальник штаба Ставки просто положил под сукно, «чтобы не смущать умы». К тому времени монархии в России уже не существовало. 16 марта Михаил Александрович объявил о том, что слагает с себя верховную власть.
Сразу же после этого последовали перемены в военном командовании. Великий князь Николай Николаевич был уволен с должности Верховного главнокомандующего. Вместо него руководство армией принял генерал Алексеев, а начальником штаба Ставки стал генерал Деникин. Гучков занял пост военного министра.
Спустя еще пять дней генерал Алексеев почтительно передал государю решение Временного правительства: «Ваше величество должны себя считать как бы арестованным». Последовало душераздирающее прощание государя с чинами штаба Ставки. Генерал Лукомский вспоминал: «Все были собраны в большой зале помещения дежурного генерала. Государь вошел и, сделав общий поклон, обратился к нам с короткой речью, в которой сказал, что благо Родины, необходимость предотвратить ужасы междоусобицы и гражданской войны, а также создать возможность напрячь все силы для продолжения борьбы на фронте заставили его решиться отречься от престола… Он обратился к нам с призывами повиноваться Временному правительству и приложить все усилия, чтобы война продолжалась до победного конца… Напряжение было очень большое. Некоторые не могли сдержаться и громко рыдали. У двух произошел истерический припадок. Несколько человек во весь рост рухнули в обморок. Между прочим, один старик конвоец, стоявший близко от меня, сначала как-то странно застонал, затем у него начали капать из глаз крупные слезы, а затем, вскрикнув, он, не сгибаясь в коленях, во весь свой большой рост, упал навзничь на пол. Государь не выдержал, оборвав свой обход, поклонился и, вытирая глаза, быстро вышел из залы».
Перед отъездом из Ставки Николай подписал обращение к войскам:
«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от Престола Российского власть перешла к Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага.
В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролили крови, много сделали усилий, и уж близится час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.
Кто думает теперь о мире, кто желает его — тот изменник Отечеству, его предатель.
Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу Великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.
Твердо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий».
Отставленный от дел самодержец и Верховный главнокомандующий под конвоем был препровожден в Царскосельский Александровский дворец, где он, наконец, воссоединился со своим семейством, также взятым под стражу.
Адаптированный отрывок из моей книги «Последняя война Российской империи». У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!
Последняя война Российской империи (описание и заказ)
Звякнуть копеечкой в знак одобрения и поддержки можно через
Сбербанк 4274 3200 2087 4403
ЮMoney (Яндекс) 41001947922532
PayPal s.tsvetkov.history@gmail.com
Мои книги
|
Метки: Российская империя русская революция |
Эх, дороги... |
Деревенские мальчишки смотрят на автомобиль Mercedes Benz 170 VK и мотоциклы вермахта. 1941 год
|
Метки: Вторая мировая война |
Зазеркалье наших дней |
Еврей просит немца прислать на Украину больше оружия, чтобы украинцы могли убивать русских.
Вот как изменился мир.
|
Метки: актуально |
"Весь мир с нами!" |
Как будто бы и не весь? Остальной мир с надеждой смотрит на русский народ, который ломает хребет англо-саксонской гегемонии в мире, которая порядком всем поднадоела.
|
Метки: актуально |
Укровласти переобуваются на ходу |
Сегодня мэр Житомира, говоря о ночном обстреле, сообщил, что одна ракета прилетела на улицу... Сабурова.
Что необычного? Дело в том, что в майданном Житомире эта улица носит имя Романа Шухевича. А имя Сабурова она носила в нормальной Украине.
Сабуров — герой партизанской войны и борьбы с бандеровским подпольем.
Вот так. На ходу переобуваются украинские мэры.
То ли еще будет.
|
Метки: Украина |
