Оттепелью называют хрущевское десятилетие, с середины 50-ых до середины 60-ых годов. После политического потепления из-под снега появились новые фильмы, книги, стихотворения, подуло свободой. Поменялась мода и автомобили. А что поменяла оттепель на улицах Москвы, что было построено? Перенесемся на 60 лет назад.



Возможность попасть в Кремль мы получили благодаря Оттепели. До 1955 года это был закрытый режимный объект. На территории Кремля проживали руководители государства, члены их семей, партсовноменклатура, охрана. Кремль для публики открыли только при Хрущеве. Тогда же начались знаменитые кремлевские елки для детворы. Сегодня это музей, куда пускают по билетам.



В 1961 году на месте одного из кремлевских дворцов поставили огромный Дворец Съездов. Главное здание Москвы и всей страны показало новый поворот к архитектуре, на место сталинской монументальности пришли функциональные здания без украшений. Снаружи – только белоснежный мрамор и золотистый анодированный алюминий.



Архитекторы Посохин, Мндоянц и Стамо решали сложную задачу, им нужно было не разрушить кремлевский ансамбль огромным строением на шесть тысяч депутатов. Поэтому они, насколько можно, ушли под землю, и обильно остеклили грани своего кубика, чтобы в них без искажений отражались старинные здания.



Оттепель началась с развенчания культа личности Сталина. На XX съезде Никита Хрущев неожиданно для страны, привыкшей воспевать вождя, рассказал о его злодеяниях. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК партии, избранных в 1934 году, на 17-ом съезде 98 были арестованы и расстреляны. Из двух тысяч делегатов того съезда больше половины были арестованы и обвинены в различных контрреволюционных преступлениях. Шок и потрясение вызвал доклад, сперва у делегатов съезда, а потом у всей страны. Весть о развенчании культа личности, словно цунами, понеслась по миру.



Из лагерей стали возвращаться заключенные, и страна узнала правду о ГУЛАГе. Об этом стало можно писать. Чтобы пробить публикацию рассказа "Один день Ивана Денисовича", Твардовский послал рукопись самому Хрущеву. Никиту Сергеевича рассказ потряс. Он велел сделать копии руководителям государства, а рассказ напечатать. И публикация в журнале "Новый мир" произвела на советское общество даже большее впечатление, чем доклад на XX съезде.



Самым зримым символом нового времени стали хрущевки. Когда Никита Сергеевич пришел к власти, положение с жильем было катастрофическим, и строительство жилых домов стало его главным политическим проектом. Советские люди должны были получить индивидуальное жилье, построенное промышленным способом. Менялся подход к архитектуре, вместо ремесленных процедур – конвейер, вместо ампира – инженерия.



И скорость строительства была феноменальной, этаж возводили за неделю. А бригады передовиков за неделю ставили здание. И хрущевка стала самым массовым домом вообще в мировой истории. Их построили несколько миллионов, причем, не только в нашей стране.



В хрущевской перестройке архитектуры было белое и черное. С одной стороны, впервые в нашей стране кардинально решили жилищную проблему, 10 миллионов людей получили новые квартиры. А с другой стороны, сделали это по-сталински, с разгоном массовой архитектуры и разгромом архитектуры как искусства. Правда, без посадок, но с лишением постов и премий.



Архитекторов обвиняли в украшательстве, ведущему к удорожанию строительства. Квадратный метр в гостинице "Украина" стоил государству 32 тысячи рублей. Понятно, что за эти деньги можно поставить множество пятиэтажек. "Вам нужны красивые силуэты, а людям – квартиры! – гремел и громил Хрущев. – Им не любоваться, а жить в них нужно!"



И архитекторы бросились от ампира к авангарду, были забыты шпили и башенки, вместо них появились гладкие бетонные и стеклянные стены, Здание СЭВ – это наш ответ на здание ООН в Нью-Йорке. Там – объединение наций, у нас – объединение социалистических стран. И внешне здания похожи, скупой прямоугольник, и низкая горизонтальная стилобатная часть, в обоих зданиях большому парусу противостоит маленький купол внизу.



Окончивший Архитектурный институт поэт Андрей Вознесенский так образно представил смену стилей в стихотворении "Пожар в Архитектурном":

"Прощай, архитектура!
Пылайте широко,
Коровники в амурах,
Райклубы в рококо!"



Оттепель была еще и первой телевизионной эпохой. Телевизор действительно пришел во многие дома, в 57-му году в стране было больше миллиона телевизоров, это при том, что стоили они очень дорого. Для размещения телевизионных передатчиков была построена Останкинская башня. Она была не только самым высоким зданием в мире, 540 метров, но и самым изящным. Инженер Никитин придумал уникальную устойчивую форму в виде перевернутого цветка лилии.



Власти первое время не чувствовали силу телевидения, на первое место по-прежнему ставили газеты. Понимание значения телевидения пришло после Фестиваля молодежи и студентов 1957 года, тогда целый операторский факультет ВГИКа направили на телевидение для создания мобильных репортерских групп, освещать бурную жизнь фестиваля. Говорят, Хрущев лично распорядился выделить им зеленые военные газики.



Молодежи и детям в хрущевское время уделяли большое внимание. В центре Москвы архитектор Душкин возвел Детский мир. Это был символ возвращения к мирной жизни – мы выжили, рожаем детей и построили для них рай.



Архитектор Душкин, вспоминая об открытии этого магазина, рассказывал не о поздравлениях первых лиц государства, а о мыле в форме слоника, купленном здесь же, и подаренном ему простыми женщинами. Детский мир похож на сильно увеличенный итальянский палаццо. Эти огромные окна на четыре этажа когда-то были самыми большими в Советском Союзе.



Душкин прославился станциями метро и вокзалами, и всегда большое значение придавал свету. Но когда началась борьба с архитектурными излишествами, архитектор попал в неугодные, за дорогой, перенасыщенный деталями сочинский вокзал. Однако, Детский мир поручили строить все же ему, так как магазин стоит над станцией метро, а Душкин – метростроевец. Но пришлось отказаться от уже заказанных Корину мозаик. На здании нет лишних деталей, но сохранили дорогую облицовку. Детский мир – яркий пример перехода от помпезной сталинской архитектуры к хрущевскому минимализму.



А вот Дворец пионеров и школьников на Воробьевых горах был уже построен полностью в новом стиле. Дать строить дворцы молодым – это веяние времени, и комплекс проектировала команда молодых архитекторов. В Архитектурном институте авангард не изучали, наоборот, обычно были задания – приделать классический портик к авангардному дворцу культуры.



Так что строить по-новому было сложно. Без колонн, капителий, аркад, лепнин казалось, не хватит выразительных форм. На это советский лидер сказал: "Вон, у композиторов только семь нот, а какие симфонии пишут!" Дворец был огромный, красивый, и что самое главное, огромный, десятки светлых помещений для детских занятий.



Для школьников действительно построили дворец. И мечтой каждого советского пионера было попасть сюда в кружок. И без ордерной архитектуры здание Дворца пионеров получилось очень интересным. Низкие корпуса свободно разбросаны по лужайке. Стеклянные стены создают ощущение свободы. Свобода и полёт – основные темы новой архитектуры.



Во Дворце пионеров есть свой концертный зал. Еще недавно зарубежные фильмы могли быть только трофейными, и вдруг – неделя итальянского кино. Оттепель, это еще и знакомство с зарубежной культурой. На кинофестиваль 1963 года приехал Федерико Феллини. И, несмотря на настоятельные просьбы ЦК и Госкино между капиталистической картиной и нашей, производственной, о прорабе, жюри единодушно присудило главный приз картине Феллини "Восемь с половиной". Ведь это кино о новой жизни и новой архитектуре.



В оттепель выходило новое кино – легкое, свободное, "Я шагаю по Москве", "Июльский дождь". На просмотре картины "Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен" жюри сидело молча. А затем один из членов жюри подошел к режиссеру, и сказал с каменным лицом: "Молодец, старик! Очень смешное кино!" И убежал. В фильме подшучивали над кукурузой, а смеяться над ней означало смеяться над самим Хрущевым. Но Никита Сергеевич лично посмотрел картину, и разрешил ее показ, фильм-то смешной. Пусть люди смеются.



Ну, а шедевром архитектуры стал кинотеатр Россия на Пушкинской площади. Архитектор Шевердяев придумал прозрачный фасад, взметающийся, словно стеклянная волна над мостиками океанского корабля.



В 50-ые годы появилась первая молодежная субкультура – стиляги, компании молодых людей, броско одевающихся. Набриолиненный чуб, яркие пиджаки с ватными плечами, туфли на манке. Сегодня этим никого не удивишь, а тогда было вызовом серым будням. Улицу Горького переименовали в Бродвей, где можно кинуть брэк с чуваками, полукать барух и батоны, ну и дринкнуть.



Самым привлекательным местом для стиляг был Коктейль-холл на улице Горького. Понятно, что в основном выламывалась из общего ряда богатая молодежь. На борьбу с неформалами бросали дружинников из рабочих, они действовали в соответствии с заводскими привычками, могли побить, срезать чуб, расшить брюки-дудочки, отрезать стильный галстук.



В 1962 году торжественно праздновали 150-летие Бородинской битвы. К этому времени отреставрировали картину-панораму художника Рубо, изображающую ключевой момент сражения. И для ее демонстрации архитекторы Корабельников, Кузьмин и Кучанов построили эффектное круглое здание.



Воспевание побед русского оружия было важной частью государственной идеологии. А участники войны с Наполеоном и декабристы на долгие годы стали разрешенными героями былой царской истории. Война 1812 года – декабристы – Пушкин, этого бермудского треугольника не избежал ни один шестидесятник.



"— Но, не борясь, мы потакаем злу, —
Заметил Пестель,- бережем тиранство.
— Ах, русское тиранство-дилетантство,
Я бы учил тиранов ремеслу, —
Ответил Пушкин. "Что за резвый ум, —
Подумал Пестель, — столько наблюдений,
И мало основательных идей".
— Но тупость рабства сокрушает гений!
— На гения отыщется злодей". (Давид Самойлов)



Несмотря на общее потепление, гонения на Церковь усилились. Были закрыты 10 тысяч храмов, 5 из 8 семинарий, 60 монастырей. Говорят, когда закрывали Псково-Печерский монастырь, настоятель сказал, что лучше смерть, чем закрытие обители. Паства и монахи сопротивлялись милиции, один человек погиб, были раненные, и от монастыря отступились. А вот Киево-Печерскую и Троице-Сергиеву лавры закрыли. И был запрещен колокольный звон по всей стране.



Общество не поддержало агрессивную атеистическую компанию. Демонстративно крестилась дочь Сталина Светлана. Академик Сахаров, атеист, ходил на суды над верующими, писал письма в их защиту. Вот этот храм Преображения на Преображенской площади – один из последних, уничтоженных в Москве. Он был взорван в 1964 году. Формальный повод – здание мешало прокладке метро.



Через 50 лет после взрыва церковь восстановили в прежних формах, но приподняв на 4 метра над площадью, чтобы церковь не терялась среди подросших зданий. А ведь Хрущев искренне считал, что в 1980 году, когда построят коммунизм, по телевизору покажут последнего попа.



Можно ничего не знать про XX съезд, Оттепель, новые театры "Современник" и "Таганку", но город – убедительный рассказчик, сама архитектура показывает, что в 60-ые годы началась иная жизнь. Рядом с вычурными дворцами вдруг встали функциональные бетонные коробки. Министерства, жилые дома, гостиницы – одинаковые прямоугольники.



Их простота первое время была даже интересной, после торта с кремовыми розами хотелось черного хлеба. И квинтэссенцией нового стиля стал Новый Арбат. Здесь все было новым – формы, материалы, простор. С одной стороны улицы, она тогда называлась проспект Калинина, архитекторы Посохин и Мндоянц развернули четыре дома-книжки, это были 26-этажные министерства, а вдоль широкой пешеходной зоны на 800 метров тянулся единый торговый объем. Смело, необычно, просторно.



С другой стороны проспекта Калинина поставили пять 24-этажных жилых дома, между ними невысокие магазины, кинотеатр. Говорили, что проспект Калинина должен был напоминать набережную Гаваны, так понравившуюся руководителю государства. Это легенда, но стилягам, хилявшим здесь, было приятно чувствовать себя на острове свободы.



Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака "Москва. Пешком". Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/388613.html

В начале 20-го (прошлого) века, каких-то 100 лет назад, Москва была крупнейшим фабричным центром страны. В городе работало 15000 производств, и заводские корпуса никуда не делись, стоят как стояли. Одни по-прежнему работают, в других теперь офисы и магазины.



В 19-ом веке Москва не была столицей, а была крупнейшим производственным центром Российской империи. Всюду, куда ни кинь взгляд, возвышались на горизонте фабричные трубы, и сегодня, прогуливаясь по городу, нет-нет, да и натолкнешься на краснокирпичные старинные заводские корпуса.



Вот здесь, среди непонятных наростов на крышах, сто лет назад варили пиво: Богемское, Кульмбахское, Пильзенское… Нет, были сорта пшеничные, кабинетные, но в основном этикетки немецко-чешские, чтобы помнили, что напиток пришел из Европы. Даже самое популярное пиво Советского Союза до революции называлось Венским, и только в 1936 году было переименовано в Жигулевское.



Трехгорное пивоваренное товарищество когда-то было крупнейшей пивоваренной компанией Российской империи. После революции фабрика получила имя партийного функционера Бадаева. В 2006 году производство остановили. Что было делать с эффектными, но сильно обветшавшими корпусами напротив Москвы-сити? Их решили, отремонтировав, отдать под офисные и складские помещения.



На другом берегу реки в районе Трех гор в конце 18 века купец Прохоров учредил ситценабивную фабрику. Со временем она стала знаменитой Трехгорной мануфактурой, с другого берега реки она напоминает теплоход, пришвартовавшийся у набережной. Из длинного корпуса вырастают трубы, круглые башни похоже на рубку.



Это электростанция Трехгорной мануфактуры, кстати, первая заводская электростанция в Москве. В 19 веке оно была кирпичная как корпуса на фабрике, но в 20-е годы 20-го века была перестроена в стилистике конструктивизма.



В своей отрасли это предприятие было уникальным. Кроме первой в городе заводской электростанции здесь было первое ремесленное училище для обучения работников, первый рабочий театр, но главное – качество тканей, которое превосходила зарубежные образцы. На мануфактуре постоянно совершенствовали технологии и оборудование, но, возможно, главный успех трехгорных тканей был в красочном рисунке, недаром здесь помимо обычных отрезов выпускали платки, шали, покрывала.



Рассказывают, что главного художника фабрики однажды даже сдали полиции. Дело в том, что он шел вслед-вслед за какой-то барышней, и увлеченно срисовывал рисунок с ее платка. Даже когда девушка побежала с криком о помощи, профессионал продолжал копировать.



К 1914 году в товариществе Трехгорной мануфактуры работали 7290 рабочих и мастеровых, это была крупнейшая фабрика в России, а Прохоровы стали богатейшими предприниматель Москвы, и большими благотворителями. По московскому преданию, братья Прохоровы садились раз в год с амбарными книгами, подводили баланс и выделяли до миллиона на благотворительность ежегодно.



Николай Прохоров считается основателем социальной системы обеспечения рабочих. При Трехгорке были: вечерние классы для взрослых, амбулатории, больница, детский сад библиотека, летние санатории, театр и даже обсерватория. На Трёхгорной мануфактуре установили 10-часовой рабочий день, что на то время было самым коротким рабочим днём в России. Рабочим запрещено было пьянствовать, прогуливать и сквернословить, тем более при малолетних учениках. Вокруг предприятия был построен целый городок.



Пик производительности был достигнут в 1980-е годы, 200 миллионов метров различных тканей в год. Как это представить наглядно? Пять раз можно было обернуть земной шар их жаккардом и ситцем. Когда-то мы вывозили в Китай ткань "китайку", а не наоборот. А для наших мам Трехгорка всегда была символом качества. Да, о тех временах, когда Москва была лидером по производству тканей, можно только мечтать.



Сегодня только часть корпусов на Трехгорке работает, в остальных – арендаторы. Но зато можно прийти и погулять по этой гигантской территории, здесь десятки корпусов. Любители промышленной архитектуры найдут много интересных зданий вот с такими словно средневековыми кирпичными башенками.



А вот следующее производство работает на полную мощь. С начала 19-го века в Москве трудится династия кондитеров, даже фамилию получившие по своему призванию – "Абрикосовы". Начинал дед, потом дело подхватил его сын, ну а третий Абрикосов, внук основателя, поставил производства на широкую ногу.



На Верхней Красносельской улице в Сокольниках Алексей Иванович Абрикосов построил фабрику, которая концу 19-го века стала крупнейшей в Москве, а ее хозяин – потомственным дворянином, действительным тайным советником, поставщиком двора его Императорского величества. Тогда Абрикосовы были первыми кондитерами Москвы, только в начале 20-го века их догнал Эйнем.



Абрикосывы заботились о рабочих, строили больницы, детские сады, школы, ведь образование расширяет кругозор. Но в 1905 году кондитеры примкнули к восставшим, фабрика была разгромлена. Хозяева успели поднять производства к следующей революции, но после национализации о владельцах быстро забыли, и в 1922 году фабрика получила имя руководителя райкома товарища Бабаева.



У здания фабрики интересная планировка. Хозяйский дом на углу, за ним, как за буксиром, тянутся громады заводских корпусов. Здание построено в стиле модерн с элементами барокко, но гораздо интереснее, как жили хозяева внутри. У Агриппины и Алексея Абрикосовых было 22 ребенка, и 17 из них дожили до зрелого возраста. В фильме "Свадьба в Малиновке" атамана Грициана Таврического и его отца Балясного сыграли потомки шоколадных королей, сын и отец, актеры Абрикосовы, ну а кто-то вспомнит Абрикосовых-ученых, дипломатов, врачей.



В Москве продолжает работать фабрика уникального парфюмера Генриха Брокара, правда, уже частично в новых корпусах, и после революции имя Брокара поменяли на "Новую зарю". Как и дорогие духи, "Букет императрицы" переименовали в "Красную Москву", и жены наркомов с удовольствием обрызгивали воротнички шубок ароматом, созданным для императрицы Марии Федоровны.



Отправимся в 19-ый век. Потомственный парфюмер Генрих Брокар, перебравшись из Парижа в Москву, начал с производства мыла. Но правильнее сказать, что он начал с удачной женитьбы на бельгийке Шарлотте Ровэ. Она в отличие от мужа блестяще знала русский язык и, очевидно, лучше понимала московского покупателя. Детское мыло выпускали с выдавленными буквами, для взрослых – в форме шарика и зеленого огурчика.



Но прорывом стало "Народное мыло", всего за копейку. Для сравнения было "Греческое" за 60. Вот на этом копеечном мыле, пользовавшимся бешеной популярностью, Брокары действительно разбогатели.



Корпуса фабрики "ароматного Генриха" (так в Москве быстро стали называть Брокара) расположены на Мытной улице. Любопытно, что парфюмер так и не принял российского подданства и не выучил толком русский язык, хотя прожил у нас 39 лет. Он говорил, что переезжая из Европы в Россию, словно меняешь чистое платье на грязное. Француз явно красовался, став миллионщиком, он мог жить где угодно, но оставался в Москве.



Из придумок "ароматного Генриха" на рынке почти 150 лет продержались одеколоны "Тройной" и "Цветочный" и духи "Персидская сирень", а вот лучшая рекламная находка его жены Шарлотты привела к вызову полиции в Торговые ряды, такая через час после открытия была давка. Хотя очереди за товаром – это не про дореволюционную Россию, но в данном случае покупателям предложили действительно уникальный товар – набор "Вся продукция Брокара за рубль".



На действующее предприятие, просто прогуливаясь по улице, попасть сложно, а вот на закрытое – пожалуйста. В Хамовнической слободе в конце 19-го века предприниматель из Леона Клод-Мари Жиро приобрел сразу несколько участков и построил шелкоткацкую фабрику на 180 машин. К началу 20-го века здесь работало уже более 1700 ткацких станков, на них были заняты четыре тысячи рабочих.



Это была крупнейшее в России шелковое производство. После революции фабрика была национализирована и, по просьбе трудового коллектива, названа именем Розы Люксембург, "Красная Роза" (второе слово с большой буквы).



Шелком советские женщины были избалованы, в какой-то момент он надоел, и фабрика перешла на выпуск модного ацетата и вискозы. Сегодня "Красная Роза" переживает второе рождение, но уже не как производство, а виде делового квартала, в ткацких корпусах – офисы.



Нельзя не упомянуть первый автомобильный и самый крупный московский завод АМО, затем ЗИС и ЗИЛ. Сейчас все вокруг застроено, а меньше ста лет назад это была тихая и пустынная Тюфелева роща, куда приехали московские предприниматели братья Рябушинские подыскивать место для нового завода. АМО это первые буквы от "Автомобильное московское общество".



Было удобно, что здесь проходила Московская кольцевая железная дорога. Завод ставили по заказу правительства во время Первой Мировой войны для выпуска грузовиков Feat для нужд фронта. Планировалось выпустить полторы тысячи грузовиков, и, несмотря на события семнадцатого года, заказ был почти полностью выполнен.



После революции здесь ремонтировали различную технику и выпускали собственный грузовик АМО Ф5, но производство было почти кустарным, и его себестоимость составляла 8,5 тысяч рублей, в то же время можно было заказать за морем Ford за 900 рублей, в агрегатах, который требовал потом минимальной сборки.



Производство надо было реконструировать, на это бросили десятки тысяч рабочих, был построен целый город корпусов, главная аллея протянулся от проходной на 1700 метров. Феноменально длинное здание в 860 метров построено для главного конвейера. По огромной территории пустили собственные рейсовые автобусы, иначе рабочие попадали бы в столовую только к концу обеденного перерыва.



Здесь в 1931 году пустили первый в стране конвейер, а заводу присвоили имя Сталина. На ЗИСе начали выпускать новую машину "ЗИС-5", это второй по массовости после легендарной полуторки Горьковского автозавода грузовик Великой Отечественной войны. Второй по массовости, но первый по грузоподъемности, ЗИС-5 брал 3 тонны, поэтому именно на эту базу ставили Катюши. Эти грузовики шли по Дороге жизни на Ладожском озере. Грузовик прост в эксплуатации и очень дёшев, кабина сделана из самых простых досок, но на этих машинах выиграли войну.



Есть предание, что если он внепланово останавливался, об этом немедленно узнавали в правительстве. В период расцвета на ЗИЛе работали 80000 человек, здесь выпускали 200 тысяч грузовиков в год, а всего завод за всю историю произвел почти 8 миллионов машин, это не считая холодильников и велосипедов. В 1956 году завод получил имя своего многолетнего директора Лихачева, при котором и стал флагманом отечественного машиностроения.



Реконструкция старых промышленных помещений популярна в мире давно. Во-первых, это естественное вытеснение производства из города, во вторых, такой подход показывает уважение к истории, будет, даже от нее пахнет мазутом и соляркой.



И, в-третьих, такие помещения, светлые, просторные, с прекрасным шагом колонн, дают идеальный выход полезных площадей, что для офисов, что для модного ныне лофт-жилья.



Особенно подобные площадки любят художественные центры. В гаражах фабрики Эйнем – галереи, в типографии Рябушинского "Утро России" – кафе. Самый звонкий пример – Винзавод в Москве, ставший центром современной культуры.



Вот и корпуса Товарищества Шелковой мануфактуры на Электрозаводской улице переоборудованы в деловой центр. Внутри большой спортивный центр, теннисный корт, водонапорная башня главного здания стала эффектной переговорной комнатой.



Была такая промышленная мода, чтобы завод был похож на крепость или даже замок с зубцами и башенками по углам. Архитектор Евланов, когда строил корпуса для завода "Проводник", пошел еще дальше, он задумал здание в форме готического храма с тонкими шпилями, и успел возвести главный фасад с четырьмя башнями и порталом-входом, но вмешалась революция. Стройка встала, на шпили денег уже не было. И полностью проект Евланова можно увидеть только на чертеже.



Любопытно, эти корпуса ставили для резинового, гуттаперчевого и телеграфного производства фирмы "Проводник", а после революции здесь разместили крупнейший в стране электроламповый завод. Кроме лампочек Ильича, на заводе делали еще электролампы, трансформаторы, кинескопы, некоторое военное оборудование и телевизоры.



Причем черно-белый, выпущенный к 100-летию со дня рождения Владимира Ленина, "Электроника ВЛ-100", пользовался популярностью даже за границей и стоил недорого, 140 рублей. Был и вариант "Собери сам" за сто, причем эта техника до сих пор в фаворе у любителей попаять старую электронику.



Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака "Москва. Пешком". Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/388423.html

Визитная карточка Москвы – это, по мнению многих, дом с колоннами и треугольным фронтоном. Стиль, пришедший со Средиземноморья, уже три века процветает на наших широтах, и неплохо себя чувствует среди снегов. Что такого затронули античные формы в русской душе, что наши зодчие обращаются к нему снова и снова?



В Москве работало множество блестящих архитекторов, но самый признанный мастер классицизма, наверно, Матвей Казаков. Этот придворный зодчий построил и главный дворец в Царицыно, и здание Сената, и Московский университет. В 1775 году на Страстном бульваре для князей Гагариных Матвей Казаков возвел огромный дворец. Здесь самый большой в Москве 12-колонный портик.



В начале 19-го века здесь размещался Английский клуб. И тогда его посетил писатель Стендаль. Он сказал, что вряд ли во всем Париже найдется столь роскошное здание. Дом действительно очень большой, за домом – парк, несколько флигелей, недаром усадьбу в 1828 году купили для размещения здесь Екатерининской больницы.



Сейчас во дворце расположена Московская государственная дума. Парк закрыт от посторонних, попасть в здание невозможно, поэтому, будем любоваться им только снаружи.



В классическом стиле возводили: дворцы, больницы, особняки и церкви. Мы, москвичи, привычны к колоннадам. Можно найти храм с традиционной компоновкой – с запада колокольня, с востока алтарь, но входи прикрыты величественными 8-колонными портиками, на стенах традиционные для того времени ниши и круглые окна. Классицизм это архитектурный стиль, и зодчий может вывести одну и ту же колоннаду и на здании тюрьмы, и на университете.



Храм Мартина Исповедника построен архитектором Родионом Казаковым в самом конце 18-го века. Фирменный знак этого зодчего – изящные беседки на куполах. Еще Родион Казаков любил круглые объемы, и великолепно с ними работал. Здесь он над портиками вознес величественную ротонду.



И два верхних яруса колокольни тоже круглые, высота – 60 метров. Почему церковь Мартина Исповедника такая большая? Ее построил богатейший предприниматель того времени, купец и городской голова Жихарёв.



На Ленинском проспекте рядом с Нескучным садом расположена усадьба графа Орлова. Сейчас здесь президиум Российской академии наук. Граф Алексей Орлов, чесменский победитель, был братом всесильного фаворита Григория Орлова. Считается, что именно Алексей прикончил после дворцового переворота императора Петра III. Поэтому, когда воцарился сын убиенного, Павел I, Алексей уехал за границу, а при Александре I вернулся доживать свой век в Москву.



Вот в эту усадьбу он въезжал в своей роскошной карете, о восьми стеклах, запряженной восьмеркой лошадей, в свою загородную резиденцию. Орлов ездил при всех орденах, в тяжелом мундире, сияющем бриллиантами. Москвичи уважали этого блистательного вельможу за екатерининский размах, за богатство, и за очень редкие личные качества.



Граф был необычайно силен, и в свое время, первый рубака в армии. На одной из дуэлей ему разрубили щеку, и поэтому при дворе его называли "меченый". Есть предание, что перед переворотом именно Алексей Орлов вез Екатерину из Петергофа в Санкт-Петербург. Ехали быстро и загнали лошадей. Граф напал на первых встречных, победил их и перепряг лошадей. У нас в Москве Орлов жил уже в преклонных годах, но по-прежнему выходил участвовать в кулачных забавах.



Перед усадьбой стоит фонтан скульптора Витали. Это городской водоразборный фонтан, и когда-то он стоял на Лубянской площади, сюда его перенесли уже при советской власти. При Орловых здесь были другие украшения.



Граф был хлебосол. Вспоминают, что на его роскошные обеды мог прийти любой дворянин, но только в мундире. Если гость прибывал в партикулярном платье, граф, прикидываясь по старости подслеповатым, спрашивал: "От кого вы, батюшка, присланы?"



По приказу императрицы Екатерины граф хитростью вывез из Италии княжну Тараканову. Он первый привез из Валахии в Россию цыганский хор, так что мода у нас на цыганское пение пошла именно с графа Алексея. А вот это здание – конный манеж при орловской усадьбе. Сейчас здесь Минералогический музей, а когда-то занималась джигитовкой дочь графа Анна Алексеевна, удалью она пошла в отца. На полном скаку доставала копьем из стены манежа кольца и рубила картонные головы.



Кстати, именно на конных заводах графа были выведены знаменитые орловские рысаки. А там, где сейчас по Ленинскому проспекту несутся машины, проводили конные соревнования. В качестве поворотных столбов Орлов установил китовые ребра, поражающие москвичей своими размерами.



В 19-ом веке Нескучное было приобретено для императорской фамилии, и в 1826 году во время коронации здесь давали прием в честь нового императора Николая I на 1200 гостей. Современников поразило освещение – в танцевальном зале горело 7000 свечей. Дворец был обновлен архитектором Тюриным. Он приподнял центральный портик, и завершил его не привычным треугольным фронтоном, а полуциркульными арками, ровно в полокружности.



Капители здесь коринфские, ионические колоннады по сторонам дворца, поддерживающие балкончики, все-таки это загородная резиденция, утопающая в садах. Сбоку от главного дома стоит здание гауптвахты для размещения караула. Классицизм может из простой караульни сделать дворец.



Известнейший образец классицизма в Москве – особняк Хрущевых на Пречистенке. Вообще, любовь к симметрии – основная черта классицизма, и поэтому компоновка бесчисленных дворянских усадеб примерно одинакова, в центре главный дом, по сторонам одинаковые флигели. Фасадов два – основной, раскрытый на парадный двор, и садовый, его можно увидеть, только если обогнуть главное здание.



А вот угловой дом Хрущевых показывает нам сразу два парадных фасада, это вызов зодчего. Колоннады должны быть отличны, но при этом дополнять друг друга, все декоративные элементы одинаковы, а вот ритм колонн и общие пропорции портиков разные. На гладкой стене лепнина в изящных медальонах, ее немного, поэтому она сразу бросается в глаза.



Специалисты не знают, кто был автором этого шедевра, построенного в начале 19-го века, Доменико Жилярди или его ученик Афанасий Григорьев, возможно, проект разрабатывал Жилярди, он мастер игры фасадами, а вот воплощением занимался Григорьев, отличавшийся изысканным вкусом, и от него – общее изящество всех деталей.



Смежный дом принадлежал семье Хрущевых, а сейчас в нем музей Александра Сернеевича Пушкина. Не известно, бывал ли здесь поэт, но это типичный дом пушкинской эпохи. Внутрь попасть можно только через служебный вход, через него возили продукты и дрова. К сожалению, во многих особняках как в 1917 году забили парадный вход, так и пускают посетителей через черный.



Классицизм как единый стиль перестал быть модным к середине 19-го века. Конечно, отдельные элементы ордерной архитектуры – колонны, фризы, никуда с фасадов зданий не подевались. Возродился он опять к концу 19-го века уже под именем неоклассицизм, державное величие классики льстило многим, но особенно было востребовано верхушкой купечества.



"Почтенный замок был построен,
Как замки строиться должны:
Отменно прочен и спокоен
Во вкусе умной старины".



Через этот стиль предприниматели становились как бы на одну доску с дворянством, владельцами подобных усадеб прошлого. На Спасопесковской площади для купца Второва архитекторы Адамович и Майят в начале 20-го века построили особняк в стиле неоклассицизм.



Второв до революции был самым богатым жителем Москвы. Разбогатев в Сибири на торговле и золотодобыче, он перебрался со своими миллионами в Москву. Но так как в Москве не было принято кичиться состоянием, то о Второве особенно не говорили. Ну, живет мультимиллионер, ну, самые большие в мире зеркала для своего особняка заказал. У нас ценилось служение, реальные дела на благо города.



На этом здании все узнаваемые элементы прошлого: портики по сторонам, полукруглая колоннада, полуциркульное окно наверху, изысканная лепнина на стенах. От нового времени, пожалуй, только тройные окна, такой дробный ритм любил модерн. Ну и сам разворот здания на площадь игривым садовым фасадом с террасой за полукругом колонн и балкончиком наверху не был свойственен классицизму прошлого.



Второв был убит в своем доме в 1918 году, что это было, ограбление или месть, неизвестно. Здесь потом жили высшие советские чиновники, в частности Чичерин, а с 30-ых годов это резиденция посла США, знаменитый Спасо-Хаус, описанный одним американским путешественником в книге "Медведи в икре". В этом доме происходит бал весеннего полнолуния в "Мастере и Маргарите" Булгакова.



Архитектор Жолтовский – беззаветный рыцарь классицизма. Его первые работы созданы еще в конце 19-го века, а последние – в середине 20-го. Он начинал, когда в моде еще был русский стиль, повторение зодчества 17-го века. Потом пришел модерн, конструктивизм, но все эти годы мастер служил классике. Он делал повторы работ легендарного Палладио. Его дом на Моховой считается первой ласточкой возвращения классицизма после авангарда 20-ых.



В конце 30-ых классика стала соответствовать имперским амбициям Советского Союза. Театры, вокзалы, клубы, горкомы обзавелись колоннадами под треугольным фронтоном. За глаза их называли "сталинский ампир", "ампир" это по-французски "империя". От некоторого налета казенности 19-го века старались избавиться барочным буйством деталей и более свободным обращением со всеми элементами ордерной архитектуры.



Дом работников НКВД на Смоленской площади построен в 1950-ом году. Такова участь гениев в тоталитарной стране: скульптор Меркуров был призван ваять Ленина и Сталина, а архитектор Жолтовский делать здания для работников репрессивных органов. Но сколько игры проявил 83-летний мастер. Здание нарочито ассиметрично. Одна башенка поставлена не по уставу в центре, а на дальнем углу.



Строение получилось огромное, и, чтобы его визуально облегчить, архитектор разделил здание цветной плиткой по горизонтали на две части. Но высший класс этого дома в карнизе, он тянется, тянется вдоль крыши и вдруг обрывается. Когда архитектора спросили, он не стал объяснять об асимметрии, балансе масс, а просто сказал: "Тема устала".



НКВД действительно заказывал музыку в сталинские годы. В доме на улице Чкалова отразилась вся советская история того периода. Здание построено архитектором Евгением Рыбицким в 1949 году. И автор получил за него сталинскую премию. А лауреатов этой премии отбирал лично вождь.



Дом очень богато украшен. На крыше две башенки с ионическим портиком. Ниже открытые лоджии, расписанные изнутри. Здесь есть и красивые эркеры, и сдвоенные балконы, центр здания выделен проездной аркой. И по моде того времени дом цветом разделен на две части, нижняя рустованная серо-фиолетовая, верхние этажи палевые.



Низ здания облицован красным гранитом. Есть мнение, что это часть камня, приготовленного немцами для монумента в честь взятия Москвы, после войны им оформляли улицу Горького. По иронии судьбы это здание строили как раз пленные немцы.



Квартиры для работников НКВД в этом доме были огромные, по 200 квадратных метров. Шутили, что к каждой прилагался путеводитель. Во всем чувствовалось качество и добротность: отличная сантехника, плитка в ванных и на кухне, на полах дубовый паркет. На лестничных площадках ковры, сами лестницы мраморные, наверху хрустальные люстры. Закрытый двухуровневый двор.



Жильцы вспоминают, что в некоторых туалетах были даже трофейные бачки тонкого фарфора клеймом в виде свастики. А еще вспоминают, что балконы в этом доме опечатывались, правительственная трасса, и участковый ходил, проверял печати.



В этом доме были и обычные квартиры, в них селили демобилизованных фронтовых особистов, эти квартиры в 60 квадратных метров генеральши презрительно называли "дворницкими". Но когда в 1953 году Берия был арестован, а потом расстрелян, многие жители дома также были арестованы, а их семьи выселены. Здесь даже появились коммуналки.



Архитектура этого дома потрясающая. Но Хрущев после смерти Сталина объявил все украшения дома архитектурными излишествами. Он обвинил именно архитекторов в том, что советским людям не хватает жилья. И в 1955 году Рыбицкого лишили сталинской премии. Вот отрывок из постановления ЦК КПСС 1955 года:



"Ничем не оправданные башенные надстройки, многочисленные декоративные колоннады и портики и другие архитектурные излишества, заимствованные из прошлого, стали массовым явлением при строительстве жилых и общественных зданий, в результате чего за последние годы на жилищное строительство перерасходовано много государственных средств, на которые можно было бы построить не один миллион квадратных метров жилой площади для трудящихся. Особенно большие излишества были допущены архитектором Рыбицким в построенном доме по улице Чкалова, для отделки которого применены дорогостоящие материалы, сложные архитектурные украшения и декоративные аркады; при планировке квартир недопустимо завышены площади передних, коридоров и других вспомогательных помещений".



В Москве тысячи домов с колоннадой, фронтонами, лепными венками и трубящими Славами. Можно сказать, позавчерашний век, но архитекторы раз за разом обращаются к традициям классицизма. Одни берут из него ясность композиции, другие отдельные детали. Главное, что есть камертон, по которому проверяют, насколько современные здания соответствуют шедеврам прошлого.



Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака "Москва. Пешком". Картинки без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/388179.html

Сегодня песенный ребус из жанра "рок-музыка", но поскольку слово "рок" не до конца определено, лучше уточнить. Отгадаем песню ленинградского бит-квартета.
Угадаем по первым четырем строчкам, одна картинка - одна строчка. Комменты скрыты, отгадавших пишем внизу темы.









Другие песенные ребусы здесь.

Ребус отгадали: atlanta_s, val000, nz141, vesta_neo, yarowind, mihailgurevitch, epona_mama

https://raven-yellow.livejournal.com/387872.html

Когда нам хочется архитектуры, мы выбираем одну из центральных улиц, наслаждаться природой идем в парк, а скульптурой – в музей. А есть место, где есть все – история, архитектура, зелень, это нерукотворная московская улица, река Яуза. Берега Яузы не менее живописны, чем промышленные берега Москвы-реки, они живописны и преисполнены древности.



Слияние двух рек, Яузы и Москвы, всегда было плотно застроено. На старинных картах здесь сплошной чередой мельницы. Но судьба разных районов сложилась по-разному. На месте одной слободы – сквер. На месте другой – современные дома. Старинные постройки сохранились только в Серебрянической слободе, двухэтажные жилые и производственные корпуса.



Здесь жили мастера Денежного Серебряного двора, ювелиры, работавшие серебряную посуду для царского двора. У ювелиров была своя церковь – Троицы. Она построена во второй половине 18 века. Визуально храм и колокольня сливаются, в действительности колокольня стоит отдельно. Эта мощная башня построена архитектором Бланком на деньги Афанасия Гончарова, прапрадеда Натальи Гончаровой.



Дом Гончаровых тогда стоял в приходе Троицкой церкви, а в глубине был небольшой полотняный заводик. В советское время здесь был склад, строения ветшали. И ремонт сделали только перед приездом президента США Эйзенхауэра, определили маршрут его поездок и привели в божеский вид фасады, не хотели позориться перед иностранцами.



А на месте Котельнической слободы, где жили мастера по изготовлению предметов домашнего обихода и церковной утвари из меди и олова, поставили высотное здание. Автор – архитектор Чечулин. Говорят, место выбирал лично Берия, его министерство курировало стройку. Центральную башню воздвигли на слиянии двух рек, вдоль реки Москвы один корпус, где давали квартиры офицерам безопасности, вдоль Яузы другой, для писателей, ученых, артистов, самых знаменитых.



Как говорил Никита Богословский: "В нашем доме в одной квартире в одной кровати спят девять лауреатов". Это он подшучивал над Пырьевым и Ладыниной, у них действительно на двоих было девять государственных премий. Не меньшим чувством юмора обладала жившая здесь же Фаина Раневская. Гостям она говорила: "Если звонок не работает, стучите ногами". "Но почему ногами?" "Ну не с пустыми же руками вы придете!"



Сегодня здесь живут потомки великих деятелей культуры, хотя место престижное, и квартиру можно выгодно продать. Александр Ширвиндт как-то рассказывал, что разговорился с соседкой, вдовой генерала. Та сетовала, что пенсия маленькая, надо продавать квартиру, и не поможет ли он найти евреев-строителей? Почему именно евреев? Хочу сделать евро-ремонт.



Там, где Яузу пересекает Садовое Кольцо, расположен прекрасный парк "Высокие горы". Место столь красивое, что его в 19 веке собирались купить для императорской фамилии. Сделка не состоялась, и усадьба "Высокие горы" до революции оставалась в руках московских купцов.



Сегодня автомобильные стоянки и бензоколонка несколько отодвинули парк от реки. Зато появилось место для монументов. Здесь поставили подлинный кусок Берлинской стены, только скульптор Митлянский украсил пролом бабочками, чтобы превратить бетон в артефакт. Стена разделяла с 1961 по 1989 год две части Берлина. Когда ее разобрали, кусочки превратились в сувениры.



Рядом, перед Музеем Сахарова, установлена скульптура "Пронзённый Пегас" в память российской интеллигенции, пострадавшей при тоталитаризме.



А напротив, через реку Яузу, расположена студия скульптора Рукавишникова. Рядом с ней прямо на улице можно увидеть его работы, иллюстрации к булгаковскому роману "Мастер и Маргарита".



Выше по реке стоит Спасо-Андроников монастырь. Он основан в 14 веке митрополитом Алексием. Митрополит ездил в Царьград, и по дороге попал в страшный шторм. Он дал обет, что, если выживет, то поставит монастырь в честь Спаса Нерукотворного. И по преданию, именно этот высокий берег Яузы напомнил Алексию бухту, где он спасся от бури.



Чем больше вокруг современных зданий, тем ценнее остатки старины. Стены монастыря, служебный постройки, храм Архангела Михаила – 17-18 веков. А вот Спасский собор в центре – самое древнее из сохранившихся зданий Москвы. Собор сложен из белого камня в начале 15 века.



В 60-ые годы прошлого века советские реставраторы убрали пристройки, восстановили древнее навершие, и сегодня мы видим Спасский собор таким, каким он был во времена Андрея Рублева. Знаменитый иконописец в конце жизни был иноком именно Андроникова монастыря и расписал Спасский собор.



По легенде, Андрей Рублев и похоронен в Андрониковом монастыре. В 1947 году реставратор Петр Барановский на заседании Института истории искусств рассказал, что в 18 веке историк Миллер скопировал полустертую надпись на внешней стене Спасского собора. Сама плита не сохранилась, а надпись пошла гулять по историкам и оказалась у Барановского. Он попробовал восстановить утраченные части надписи, и понял, что нашел могилу иконописца Рублева.



Есть мнение, что это была научная мистификация Барановского. Андроников монастырь собирались сносить, уже была взорвана огромная надвратная колокольня, самая большая в Москве после колокольни Ивана Великого. И здесь находка, оказывается, в монастыре похоронен самый известный древний живописец.



После сенсационного доклада деятели культуры во главе с Грабарем послали в ЦК письмо с предложением монастырь отреставрировать, и открыть в нем музей древнерусской живописи имени Андрея Рублева. Сработало. Древний иконописец еще раз послужил Родине, его имя защитило обитель. Ее отреставрировали, и открыли в ней музей.



Заводы всегда тянутся к воде, и этот район раньше был промышленным. Или, как красиво говорили риелторы, с богатым историческим прошлым. Конечно богатым, здесь рядом Хитровка. Предприятия сейчас не работают, в заводских корпусах в основном офисы.



Выше по реке находится завод "Кристалл". Здесь можно снимать фильмы о дореволюционной России, он не изменился с 1901 года. Назывался он тогда "Московский казенный винный склад № 1", и выдавал больше двух миллионов ведер вина в год. В казенном ведре – 12 литров водки, ее раньше называли "хлебное вино". Название не должно вводить нас в заблуждение, на казенных складах не только складировали, но и производили спиртные напитки. Производство было огромное, здесь работали полторы тысячи человек.



Министр Витте ввел государственную винную монополию. Винокуренные заводы могли принадлежать частным лицам, но произведенный на них спирт покупала казна, очищала на государственных складах, и продавала в государственных винных лавках. В 1913 году доход от винной монополии составил 26% бюджета России. В газетах такой бюджет откровенно называли "пьяным".



Пьянство было колоссальной проблемой для страны, и перед Первой Мировой войной государство объявило сухой закон. Результаты ошеломляющие: сократилось число душевнобольных, упала преступность, выросла производительность труда. Недовольны были владельцы винокуренных заводов, но им казна возмещала ущерб, и университеты. Сократилось число самоубийств, не стало трупов в анатомичках. Тут уж казна была бессильна.



Как же пережил "Московский казенный винный склад № 1" введение сухого закона? Спирт продолжали выпускать в малом количестве, для нужд армии, дипломатов (их нельзя обижать) и продажи за границу. Часть цехов переориентировали на выпуск лекарств. Но так как территория огромна, в некоторых корпусах разместили госпитали. Сухой закон продержался в России 10 лет.



Яуза – река небольшая, но серьезная, у нее есть шлюз. Когда в 30-ые годы начали обводнять Москву, построили канал Москва-Волга, и задумали включить Яузу в большое московское водное кольцо. Тогда реку углубляли, спрямляли берега, и начали строить систему шлюзов. Но закончили только один – Сыромятнический.



Длина плотины составляет 20 метров, перепад высот 4 метра, камера шлюза заполняется за 5 минут. Посередине между шлюзом и плотиной находится небольшой островок, на нем стоит будка центрального управления. А попадают на островок по ажурным металлическим мостикам, переброшенным над рекой.



Автор изящных строений гидроузла – архитектор Георгий Гольц. Даже технические строения в то время богато украшали. Здесь есть лепные скульптуры, вроде обычные рабочие и колхозницы, но словно в тогах. Сегодня эту красоту видят только автомобилисты. Жалко, что по Яузе не ходят теплоходики.



Вот это эффектное угловое здание построено в 1935 году архитектором Кузнецовым для конструкторского бюро Туполева. Здесь чувствуется влияние авангарда, есть столь любимое конструктивистами сочетание призмы и цилиндра.



Посадив сотни тысяч людей в лагеря, спецслужбы поняли, что труд заключенных можно использовать не только на лесоповале или стройке, но и в науке, и стали создавать специальные тюрьмы, куда собирали арестованных ученых. Здесь и был такой объект, его неофициально называли "Туполевская шарага". То есть, Туполев сюда вернулся, но уже с номером вместо фамилии.



Спальню заключенным устроили на шестом этаже в круглом дубовом зале, который Туполев приготовил для представительских целей, встречи иностранных делегаций. Вот в связях с иностранной разведкой Туполева и обвинили. Заключенные работали 6 дней в неделю по 10 часов, гуляли на крыше в зарешетчатом обезьяннике.



В отделе Туполева был Королев, и другие известные ученые. Когда нужно было усилить бригаду, НКВД просило написать список хороших специалистов. Говорят, писали только уже арестованных, чтобы их из Сибири перевезли в шарагу, где условия все же были лучше, чем в обычном лагере. Семьи заключенных не выгоняли из квартир, не выселяли из Москвы, только сиди и работай над новым самолетом.



На Яузе расположено прекрасное театральное здание со столетней историей. Изначально здесь стоял народный дом. Так до революции называли районные дома культуры. А затем в 1947 году архитектор Борис Ефимович увеличил здание, и в соответствии с послевоенной стилистикой украсил мощным портиком.



А на фронтоне поставил фигуры Славы в окружении трубачей. Здание получилось торжественное, и в 1956 году попало в кино, как образцовый дом культуры, где готовят новогодний карнавал. Фильм назывался "Карнавальная ночь". Правда, интерьеры снимали в Театре Советской Армии, нужен был размах.



Архитектор Борис Ефимович точно следовал веяниям времени. В середине прошлого века архитектура должна была быть торжественной, красочной, радостной. За высокий стиль архитектор и пострадал. Он построил санаторий "Украина" в Крыму, с колоннадами со статуями. Это что за бабы? – возмутился Хрущев. – Советским людям разврат не нужен! В то время началась борьба с архитектурными излишествами. Статуи оставили, но Ефимовича лишили званий, обвинили во вредительстве и даже исключили из Архитектурного справочника.



В Ростокино стоит последний крупный объект на Яузе, дальше река попетляет и потеряется в болотцах. Это акведук первого московского водопровода. Пустить воду из Мытищ в Москву решили в конце 18 века. Там, где водопровот пересекал реки или овраги, построили акведуки.



Ростокинский – самый внушительный. 356 метров в длину, 15 метров в высоту. На тот момент это был самый большой каменный мост в России. Изначально мытищинская вода текла по акведуку в коробе метр на метр, текла самотеком, Мытищи расположены выше уровня Москвы. Затем короб заменили двумя чугунными трубами.



А в советское время по акведуку пустили теплоцентраль. Ну а после последней реставрации, сверху устроили просто крытый пешеходный переход.



Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака "Москва. Пешком". Все фото мои.

https://raven-yellow.livejournal.com/387770.html

https://raven-yellow.livejournal.com/387364.html

В Москве есть цепь из 10 бульваров, которое называют "Бульварное кольцо". Правда, это скорее подкова, опоясывающая центральные районы и прижимающаяся двумя концами к берегу Москвы-реки.



В старину на месте бульваров проходила стена одной из московских крепостей Белого города, это было третье оборонительное сооружение после Кремля и Китай-города. Оно представляло из себя земляной вал, и поверху – белокаменная стена. Отсюда и название – "Белый город". Со стороны подхода возможного неприятеля был вырыт ров.



В старину за Москвой-рекой жителей было немного, и заречные районы решили не защищать, поэтому получилось неполноценное кольцо, а подкова. В царствование Екатерины Великой эту изрядно обветшавшую фортификацию решили разобрать. На месте отрезков стен развили бульвары, а там, где были городские ворота в крепостных башнях, устроили площади.



Память об укреплениях живет не только в названиях, но и в рисунке улиц. К площади Никитских ворот сходятся три улицы: Большая и Малая Никитские и Спиридоновка. Потому что до 18 века здесь был единственный въезд в центральные районы через Никитские ворота.



Они даже закрывались на ночь, а следующий въезд был дальше, через Арбатские ворота, и там тоже к площади стекаются три улицы: Арбат, Молчановка и Поварская.



Москва – это всегда винегрет стилей и эпох. Площадь Никитских ворот украшена разновременными зданиями. Вот из-за дома выглядывает колокольня церкви Феодора Студита. Храм построен в 1626 году, и освящен именем Александра Суворова.



Дело в том, что будущий великий военачальник жил неподалеку, и в детстве пел на клиросе этого храма. Истово верующий был человек. "День поститься, день молиться, а на третий Измаил взять!" – это из его приказа по армии.



А дальше виден купол церкви Большого Вознесения. Она построена в 30-е годы 19 века, а так как недалеко был дом Гончаровых, то именно в этом храме и венчались Александр Пушкин и Наталья Гончарова.



На той стороне – бывший дом Огарёвых, построенный в 19-ом веке. В 20-ом веке здесь был Кинотеатр Повторного фильма, а сейчас в здании – Театр под управлением Марка Розовского с простым названием "У Никитских ворот".



В советские годы на фасаде был закреплен барельеф, недавно восстановленный, посвященный событиям 1917-го года, здесь были уличные бои.



А напротив в 1977 году был построен корпус для ТАСС (Телеграфного агентства Советского Союза). Москвичи-острословы называют его "домом для двухэтажных людей". Огромные квадратные наличники объединяют два ряда окон, и здание кажется четырехэтажным, хотя на самом деле здесь 9 этажей.



На площади находится один из первых памятников, поставленных молодой Советской властью, "Тимирязев" работы Меркурова. Почему так повезло профессору Московского университета, и его изображение оказалось в революционной Москве рядом с монументами, посвященными Карлу Марксу, Робеспьеру, Марату, Кампанелле?



Может быть потому, что Тимирязев всегда защищал студентов, участвовавших в митингах, демонстрациях, защищал от отчислений, и, возможно, среди авторов плана монументальной агитации, предусматривающего установку 100 революционных памятников в Москве, был один из бывших учеников Тимирязева.



Те же самые острословы говорят, что ученый стоит в позе футболистов стенки. Но памятник на самом деле очень хорош, в нём есть кубические мотивы, такие модные в начале 20 века. На пьедестале – кривая фотосинтеза растений, и выразительная надпись: "Борцу и мыслителю".



От Никитских ворот начинается Тверской бульвар. Он был обустроен первым в Москве в 1796 году и немедленно стал модным местом гуляний. Сюда приезжали общаться с друзьями, обмениваться новостями, демонстрировать наряды.



Дамский журнал так писал в 1826 году: "Обширная галерея наполнялась дамами, приезжавшими туда с работою. Искательные мужчины занимали их живыми шутливыми разговорами. Смех почти не прерывался, бульвар был местом приятнейшего соединения каждый вечер".



Пушкин любил этот бульвар, часто приезжал сюда специально или проходил насквозь, направляясь, ну, например, к поэту Вяземскому, который жил совсем рядом, на Вознесенском переулке.



Среди знакомых поэта был один дворянин, свет постоянно подшучивал над его немощными лошадьми. То ли хозяин экономил на выезде, то ли просто не обращал внимания на такие мелочи. И вот однажды Пушкин шел по бульвару, когда его окликнул этот знакомый из кареты: "Александр, садись, подвезу!" Поэт отреагировал немедленно: "Извини, тороплюсь!"



Фонтаны и старинные галереи не сохранились, каждая эпоха обустраивает бульвары по-своему. Зато стоит самое старое дерево на Тверском бульваре, это двухсотлетний дуб, современник Пушкина.



В 19-ом веке на Тверском бульваре стоял дом московского обер-полицмейстера, это глава полицейской власти города. Одним из обер-полицмейстеров был генерал Козлов, а его возлюбленная, купеческая вдова Маркова, имела дом напротив, через бульвар. Они жили открыто, поговаривали, что и дети Марковой от Козлова. Поэтому в то время бытовала шутка, что все москвичи гуляют вдоль бульвара, и только обер-полицмейстер имеет счастье гулять поперек. Сейчас на месте дома новое здание МХАТа.



Бытует мнение, что с будущей женой Пушкин познакомился тоже здесь, на балу танцмейстера Йогеля в доме Кологривовых, где-то на месте этого современного театрального здания. Эту громаду построили в 1973 году как новое здание МХАТа, но дом получился больше похожим на тюремный замок, чем на театр. Москвичи немедленно отреагировали на стройку. Если напротив расположен театр Пушкина, то этот назвали "Театром Дантеса".



Было время, когда городские власти договаривались с командованием воинских частей, расквартированных в Москве, и полковые оркестры развлекали горожан исполнением различных мелодий. На Тверском бульваре, а это всегда был главный бульвар, играли ежедневно, на остальных раз в неделю. Теперь на бульварах иногда проходят фестивали, но в основном развлечения тихие, например, фотовыставки.



Бульвары всегда подчинялись суточному ритму города, первыми на них появлялись дворники с метлами, и тучи пыли прогоняли ночевавших на скамейках бездомных. Потом пробегали стайки учеников в гимназии и школы. Позже появлялись бонны и няни с детьми. Ну а вечером по бульварам фланировала публика. Горожане попроще, не знакомые с французским, говорили "гульвары", от слова "гулять".



А вот по Петровскому бульвару в районе Трубной площади сто лет назад ночью гулять было небезопасно. Конечно, если вы не атлет Гиляровский с обязательным для самообороны кастетом в кармане.



Рядом Грачёвка – знаменитое место притонов и улица красных фонарей, а в саму "трубу" (кирпичный коллектор, где протекает река Неглинка) часто спускали жертв ночные грабежей. Прямых нападений Гиляровский не боялся, он с детства занимался борьбой, а во время войны служил “пластуном”, так в царской армии называли разведчиков.



Эти места он знал преотлично, так как писал судебную хронику, и когда приходил сюда, в местных заведениях, чтобы не опоили, заказывал только “казёнку” (бутылку водки, запечатанную сургучом), и крутые яйца. Даже если бы в подобных заведениях достали шприц, прокол на скорлупе всегда виден, так что отравить такой ужин было невозможно.



Любопытно, что здесь, на Трубной, раньше соседствовали притоны, где для безопасности можно было брать только крутые яйца, и вполне приличное заведение. Все знают символ советской эпохи - салат Оливье. Его придумал французский повар Люсьен Оливье, который работал в ресторане "Эрмитаж".



Он появился, если верить тому же Гиляровскому, благодаря пристрастию французского кулинара Оливье и русского купца Пегова к нюхательному табаку. А лучший табак, по их мнению, делал будочник на "Трубе". Будочник – это постовой полицейский, дежуривший в будке, вот у него они и познакомились.



Затем объединившись, повар и предприниматель, решили открыть новый ресторан "Эрмитаж". Для этого Пегов приобрел участок на углу Петровского бульвара и Трубной, и было построено вот это здание.



После революции ресторан, конечно же, закрыли. Правда, в годы нэпа он поработал недолго под названием "Столовая-кафе № 21", а с 1925 года здесь был "Дом крестьянина", столовая и гостиница для приезжавших в столицу селян. В главном зале ресторана устроили кинотеатр на 450 мест, а теперь в этом здании театр "Школа современной пьесы".



И все в том же ресторанном зале, украшенном бурной эрмитажной лепниной играют пьесы Чехова, что совершенно закономерно. Трудно сказать про салат повара Оливье, он раньше назывался "Майонез из дичи", а вот сам ресторан Чехов очень любил, неоднократно его посещал и описал в нескольких произведениях. Самый известный рассказ – "Татьянин день".



Смешение всего уже стало отличительной чертой нашего города и это касается не только архитектуры. Ведь первоначально салат повара Оливье "Майонез из дичи" был красиво разложен слоями, но публика, к ужасу ресторатора, сперва весело перемешивала блюда, и только потом начинала есть. И получился чисто московский салат "Оливье".



"Шел трамвай десятый номер
По бульварному кольцу.
В нем сидело и стояло
Сто пятнадцать человек.
Пионеру Николаю
Ехать очень хорошо"



Николай ехал на Чистопрудный бульвар, на каток. Когда-то у нас по всем бульварам по кольцу ходили трамваи, а сейчас рельсы остались только на трех бульварах. Зато ходит не только городской маршрут, но и экскурсионный, под литерой "А", "Аннушка", как любовно называют его москвичи.



А вообще москвичи очень любят именно Чистопрудный бульвар, потому что здесь есть дополнительное украшение – пруд. Когда-то были лебеди, летом – лодки, зимой - организовывали каток. Ну и кинематографисты, естественно, часто приезжают сюда. Чистопрудный снялся уже в десятках фильмов.



Наши бульвары популярны настолько, что даже петербургский поэт Александр Городницкий написал о них несколько песен. "Все, что будет со мной, знаю я наперед, не ищу я себе провожатых. А по Чистым прудам лебедь белый плывет, отвлекая вагоновожатых".



На Чистопрудном бульваре множество красивых, необычных зданий, а есть одно неприметное, но очень важное для истории нашего города. В царствование Павла Первого было принято решение построить в торцах всех бульваров гостиницы, это же въезд в город. Их сохранилось немного: по одной на Петровском и Рождественском, и две на Покровских воротах. Вот это неперестроенное типовое здание гостиницы конца 18 века работы архитектора Стасова.



На классическом фронтоне старинной гостиницы необычный знак, такие же знаки встречаются на некоторых соседних домах. Это настенный знак общества Осоавиахим с девизом "Крепи оборону СССР". Его вешали на здания, если все жильцы дома, включая детей с определенного возраста, сдали нормативы, имели противогазы и были готовы к отражению химической атаки. Вот такая память о 30-ых годах прошлого века.



В Москве есть традиция – ставить в торце бульваров памятники. Так был поставлен первый памятник Пушкину в 1880 году. Если торец занят, ставят ровно посередине.



Фонари со львами поставили в 1912 году вместе с печальным Гоголем работы Андреева, ну а львы-то не грустны, чего им сделается, лежат себе с довольными мордами. Многим москвичам грустный Гоголь не нравился. По легенде, раздражал он и руководителя государства товарища Сталина.



По легенде, однажды, проезжая мимо статуи, Сталин к ней присмотрелся. "А что, великому сатирику не нравится окружающая его социалистическая действительность?" – якобы спросил он, и монумент задвинули во двор дома, где писатель жил.



А в торце бульвара поставили Гоголя, как сейчас бы сказали, "версии два-ноль", жизнеутверждающего, и, главное, с правильной подписью "Гоголю от советского правительства". И дореволюционных львов не тронули, как одобряющих социалистическую действительность, весь прайд на месте.



А вот следующего писателя окружает целый табун лошадей. Несколько лет назад посередине Гоголевского бульвара скульптор Рукавишников поставил памятник Шолохову. Писатель словно грёб в лодке, но задумался или засмотрелся на что-то и отпустил весла.



Склон, на котором Рукавишников поставил свои скульптуры, остался с тех времен, когда здесь была крепость. На Гоголевском все очень наглядно – поверху проходила стена Белого города, а внизу, где был ров, протекал ручей Черторый. За кормой плоскодонки – косяк лошадей переплывает реку. Лошади не всегда плывут среди тихих струй Дона, у нас чай не Италия, и фонтаны работают всего пять месяцев в году.



Осенью лошадиные головы торчат из брусчатки, зимой же фонтан заметает, и из-под снега торчат только бронзовые уши. Поэтому зимнее название памятника – "Дед Мазай и зайцы".



Заканчивается Бульварное Кольцом станцией метро Кропоткинская, на которой когда-то было написано "Дворец советов". Но его не построили, и название поменяли. Вокруг бульваров еще много раз поменяются названия и памятники, жизнь идет вперед. Но сами бульвары наверняка сохранятся, как лучшее место для прогулок.



Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака "Москва. Пешком". Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/387045.html

Кому интересно, в Коломенском зацвели красные медведские яблони.



Девушки-модели тоже присутствуют.



Как пешие...



...так и конные.



Еще много одуванчиков, а белых яблонь и сирени намного меньше, чем когда-то.

https://raven-yellow.livejournal.com/386809.html

Ар-деко – наследник модерна и конструктивизма. Сперва традиционные формы были взорваны изнутри гибкими стеблями модерна, здания обросли причудливой лепниной и масками. Затем этот хаос был структурирован простыми формами и механическим ритмом промышленного дизайна.



От модерна ар-деко взял богатство и живописность, от конструктивизма – логику и симметрию. Термин появился в 1925 году после Всемирной выставки в Париже декоративного искусства ("Ар-деко"). Выставка показала уже существующую тенденцию к украшательству. Ну, а истоки стиля надо искать в довоенные годы.



Предвестником нового направления можно считать здание Северного страхового общества на Ильинке. Комплекс конторских зданий закончен в 1911 году. Да, здесь много классических элементов, но общий сложный план здания, нервный ритм окон и проходящие сквозь все этажи пилястры показывают, что здание устремлено не в прошлое, а в будущее.



Ар-деко любит выразительную деталь, и здесь это – напряженные, коленопреклонённые фигурки на месте капителей. Комплекс зданий Северного страхового общества строили архитекторы Рерберг, Олтаржевский и Голосов. Все они позже работали с элементами ар-деко. Рерберг возвел в 20-е годы Центральный телеграф, Голосов ставил жилые дома, Олтаржевский пригодился в Америке.



Здание работы архитектора Голосова можно увидеть на Яузском бульваре. Дом симметричен, специфических тяжелых очертаний, со сложным ритмом квадратных проемов. Все этажи оформлены по-разному, поэтому низ кажется тяжелым, а верх легким.



Перед фасадом скульптуры работы Зелинского, все традиционно: рабочий и колхозница. Но какие говорящие детали! У рабочего отбойный молоток и книга, а у девушки – винтовка. Если завтра война, если завтра в поход, если тёмная сила нагрянет? Как один человек, весь советский народ за любимую родину встанет.



Метро – так же символ Москвы. В стиле ар-деко были построены станции первых линий Московского метрополитена. Проект станции Маяковская получил гран-при на Всемирной выставке в Нью-Йорке в 1939 году. В США оценили ар-деко, но отличие наших стран было в том, что в Америке в этом стиле строили элитное жилье, а у нас возводили дворцы для всех.



Автор станции – архитектор Душкин. Любопытно, что несколько лет назад москвичей спросили, какие у них самые любимые станции, и они назвали Маяковскую, Новослободскую и Площадь революции. Все три станции проектировал Алексей Душкин.



Сначала станцию хотели оформить в стиле итальянского Возрождения. Но Душкин предложил более оригинальное и модное решение: блестящие дуги из полос гофрированной нержавеющей стали, и отделку родонитом и мрамором. Зал за счет обилия света кажется просторным, хотя на самом деле он уже других аналогичных залов метро.



С начала станция называлась "Триумфальная площадь", так как расположена под одноименной площадью, но когда площадь назвали именем Маяковского, то вводить в оформление станции тему поэта революции было уже поздно. Так что станция называется "Маяковская", а 35 плафонов в овальных нишах рассказывают о жизни советского неба.



Знаменитый художник Дейнека сделал эскизы мозаик, и назвал цикл "Сутки советского неба". Здесь бомбардировщики, парашютисты, прыгающие в воду физкультурники. Некоторые критики говорят, что глубокие ниши закрывают картины, но, похоже, простой вид без цветных пятен был предусмотрен Душкиным, а картины – это бонус для тех, кто не торопится.



Отличительные черты стиля ар-деко – симметрия, ритмичность, этнические национальные узоры, богатство цвета и нарочитая роскошь, использование дорогих и современных материалов: слоновой кости и серебра в декоративном искусстве, в архитектуре – стекла и алюминия.



Еще одно роскошное здание, построенное в тридцатые годы – зигзаг ВЦСПС. Три корпуса – три выступа с оригинальным оформлением. Здесь много отсылок к итальянской архитектуре, но симметрия, декоративность и смелость пространственных решений относятся к ар-деко.



Лоджии в гигантских нишах накрыты наклонными кессонированными козырьками, внутри тончайшие колонночки проходят через четыре этажа и поддерживают полукруглый и треугольный фронтоны. Здание общественное, стоит на Ленинском проспекте, но так закрыто домами, что многие его не видели.



В 1935 году архитектор Власов впервые побывал в Италии. Воспоминание о раскопках в Помпее - вот такие, терракотового цвета, стены ВЦСПС с росписями. Александр Власов – очень талантливый архитектор, кроме этого дома он построил еще два шедевра – Стадион имени Ленина и Крымский мост.



Считается, что нарочито эффектные безделушки ар-дек о – послевоенный декоративный всплеск. Европейские дизайнеры показывали, что тяготы Первой мировой позади, и снова началась сытая счастливая жизнь. Слоновая кость, позолоченная бронза, оникс, мрамор – любимые материалы ар-деко. Основные сюжеты – танцовщицы, феи, богини, если мужчины, то – спортсмены, охотники и воины.



Ар-деко – искусство будуара, для полного проявления ему нужен богатый заказчик. Было бы ошибкой сводить стиль к ювелирным украшением или богатой мебели с кованными вставками. Стиль всегда шире. В стиле ар-деко советские художники, Дейнека, например, рисовали физкультурников и метростроевцев, а советские архитекторы элементами ар-деко украшали рабочие клубы и станции метрополитена.



Для Всемирной выставки в Париже в 1937 году архитекторы Иофан спроектировал павильон Советского Союза, он был 21 метр в ширину и 160 в длину. Почему такой узкий? Нам выделили участок над автомобильным тоннелем, надо было перекрыть тоннель, но не трогать окаймляющие его платаны.



Не то, чтобы нашу страну обидели, во всем остальном участок отличный, это берег Сены набережной Пасси, рядом Эйфелева башня. Архитектор задумал павильон океанским лайнером, и на мостике возвышаются 20-ти метровые фигуры мужчины и женщины, вздымающие серп и молот.



Лучше и скульпторы тридцатых годов – Шадр, Манизер, предложили свои варианты, но это были просто статуи на башне, и только у Веры Мухиной получилось связать вертикальный взлет башни и горизонтальную протяженность всего здания. Она придумала шарф, который объединил фигуры и сделал их летящими.



Проект Мухиной одобрили и сказали, что через 10 дней трехметровый образец должен быть на заводе, иначе не успеют к выставке. Мухина даже заплакала, как за такой срок сделать статую из четырех тонн глины? Тогда решили, что Мухина делает метровую модель, ну а каркас начинают варить по мере готовности. Мухина лепила женскую ногу, приезжали инженеры, отмеряли, и на заводе варили каркас ноги.



Статуя сделана из тончайших листов стали полмиллиметра толщиной. Для того, чтобы доделывать статую во время производства, Мухина с двумя помощницами переселилась на завод, и круглые сутки контролировала чеканку листов. В результате статуя покорила весь мир, она попала на обложки, на открытки, на марки. Восхищенные французы просили оставить Рабочего и колхозницу в Париже, но статуя вернулась в Москву и украсила вход на ВДНХ.



В тридцатые годы прошлого века в Москве был построен огромный Театр Красной армии. Здание делятся на 10 наземных этажей и столько же подземных, и устроено уступами, на самом верху просторная репетиционная база, чуть ниже – малый зал, но в армии малый зал это на 500 человек. Ну, и дальше основной зал на полторы тысячи мест.



У Театра Красной армии была самая большая на тот момент сцена 40 – метров шириной, 34 метра высотой, чтобы на ней можно было ставить спектакли с участием танков и конницы. Да, да, у Театра Красной армии сзади есть танковый въезд.



В этом здании есть элементы ар-деко: общая симметрия, декоративное чередование окон разной формы, ступенчатый силуэт, но также чувствуется тяга к пышности, ведь вдохновителем строительства был маршал Ворошилов. Он лично просматривал эскизы лепнины, росписей, мебели, так что здесь чувствуется вкус и архитекторов Симбирцева и Алабяна, и военного заказчика.



По легенде, Ворошилов обвел карандашом на столе свою маршальскую пепельницу, и попросил построить театр именно такой формы. И театр возвели в форме пятиконечной звезды, здесь даже колонны с пятью гранями. Здания с острыми углами всегда сложно использовать, но архитекторы обошли эти трудности: в двух лучах устроили лестницы, в остальных – гримерные.



Театр всегда принадлежал к военному ведомству, только названия менялись: красной, советской, сейчас – российской армии. Работали здесь гражданские артисты, а вот директор был в звании полковника. Из военных подразделений был пожарный взвод, там служили обычные призывники, и творческий взвод, где посчастливилось служить молодым артистам.



И однажды, после какого-то прегрешения, комвзвода объявил солдату Олегу Меньшикову, что отправляет его в дальний гарнизон, он показал приказ на столе, проследил, чтобы тот собрал свои вещи, вывел к поджидавшей машине, и только на улице признался, что разыграл молодого актера. Свою роль прапорщик сыграл блестяще.



Элементы ар-деко есть и на самых известных московских зданиях – высотках 50-х годов. Высотку на Красных воротах проектировал архитектор Душкин, он использовал элементы ар-деко и под землей, когда проектировал станции метрополитена, и наверху при строительстве Детского мира.



Изначально проект Душкина был похож на сбитый куб чикагского небоскреба, но его завернули. Тогда Душкин сделал второй проект, более сложный в плане. На здании также сначала не было шпиля, но власть требовала унифицировать все высотки, и шпиль добавили и здесь, и зданию МИДа.



От первого проекта Душкина остался лаконизм оформления, здесь практически нет декоративных элементов, архитектор любил работать с простыми крупными формами. Центральная часть здания предназначалась для министерства транспорта, а в боковых крыльях были квартиры.



Высотку на Красных воротах строили уникальным способом, она расположена прямо над выходом из самой глубокой на тот момент станции метро. Поэтому сначала вырыли дыру, котлован выхода со станции метро, он держался на замороженном грунте, а затем начали строить фундамент здания. Причем, сразу с наклоном, максимальное отклонение 16 см. Грунт размерзнет, и здание выпрямится.



На западе ар-деко называли "стилем звезд" это неприкрытый шик, и у нас шиковали, но в масштабах государства: здание выложено огромными плитами натурального камня.



Когда в 50-ые годы возводили первые московские высотки, то архитекторам поставили условие: они не должны были быть похожи на американские небоскребы. Сегодня этот запрет снят, и новый дом напоминает классические небоскребы из комиксов, кажется, что с него сейчас спустится Бэтмен. Автор здания - архитектор Посохин. Высота дома на Долгоруковской улице – 121 метр, и еще 35 занимает еле видный от земли граненый шпиль.



Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака "Москва. Пешком". Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/386269.html

Фильм "Брат-2", при всём своём успехе, не покрыл расходов на производство за счёт проката в кинотеатрах. На создание было потрачено более 1 000 000 долларов, а в прокате было выручено 600 000. Основную кассу в то время делали продажи на видеокассетах. По сведениям ведущих оптовых компаний, фильм занял первое место среди пятидесяти самых продаваемых видеофильмов в 2000 году, опередив большое количество высокобюджетных блокбастеров.



Первая сцена происходит у Останкинского пруда. По сценарию Данила Багров с друзьями должны были прийти на программу "Взгляд" и общаться с ведущим Александром Любимовым. Но в последний момент Любимов отказался сниматься и предоставлять студию для съёмок.



К этому времени "московский" период был почти весь снят, и расстроенный режиссёр хотел вообще отказаться от продолжения работы, но в результате они с продюсером прошлись по коридорам "Останкино" и смогли договориться с Иваном Демидовым. Эпизод сняли в студии программы "В мире людей".



Сандуновские бани. Относительно них у меня возникли небольшие сомнения, потому что статуя возле бассейна другая.



Потом, полистав старые фото бань, я убедился, что статуя из фильма тоже из Сандунов, просто сейчас находится в другом месте.



Столик со львами и кресла с грифонами тоже путешествуют с места на место.



Еле нашел в Сети фотографию, где они вместе.



Тюрьму снимали в дореволюционном здании бывшей гауптвахты Московского гарнизона, в Крутицком подворье, где когда-то побывали Троцкий, Берия и… рядовой Сергей Сельянов — продюсер фильма. Специально для съёмок в тюрьме привезли человека "с опытом", которому режиссёр сказал вести себя как обычно. Гримёр фильма потом вспоминала, как тщательно прорисовывала ему выцветшие от времени татуировки…



На этой старой фотографии Крутиц забор с колючей проволокой и сторожевая вышка еще не снесены.



Сцена с Фашистом и покупкой оружия снималась на Хитровке, в знаменитом дворе дома Ярошенко.



Когда-то здесь располагался воспетый Гиляровским трактир "Каторга".



Дверь, в которую звонят герои, скорее всего и была задней дверью этого трактира.



Со времен съемок фильма мало что изменилось.



Эпизодическую роль "Фашиста" исполняет Константин Мурзенко, актёр, сценарист и режиссёр.



Потом они спускаются в подвал за оружием, сейчас там все поменялось и располагается в нем, кажется, иконная мастерская.



Площадь Трёх вокзалов. Сухоруков приезжает на Ленинградский.



Это не значит, что он приезжает из Ленинграда, ведь он едет от матери, а та живет где-то в провинции. Возможно, по пути.



Сухоруков на Варварке, там, где сейчас парк "Зарядье".



На заднем плане Храм Георгия Победоносца на Псковской горе.



Визит брата в офис Белкина, по фильму – в Николаевский банк.



Это "НИИ киноискусства" в Дегтярном переулке.



Брат подходит к Государственному Историческому музею. Вечно молодой. Вечно пьяный.



Алексей Балабанов родился и вырос в Свердловске. Именно этим обосновывается то, что почти во всех фильмах Балабанова в качестве саундтрека звучит русский рок, в том числе и песни его друзей из Свердловского рок-клуба, из которого вышли такие группы, как «Настя», «Nautilus Pompilius», «Агата Кристи», «Смысловые галлюцинации» и другие.



Сцена угона машины. Улица Чкалова (ныне Земляной Вал), дом № 41.



Когда-то в этом доме располагался магазин «Людмила».



Любопытный факт: у Валентина Белкина и банк Николаевский, и в гимназия, в которой учится сын, тоже Николаевская. В начале XX века в этом нарядном здании действительно находилось учебное заведение – частная мужская гимназия Косицына.



В последнее время в здании размещался Международный Фонд славянской письменности и культуры.



Место, где героев тормозит гаишник, находится на Яузком бульваре.



Это бывший доходный дом наследников И.Н Филиппова, знаменитого московского чаеторговца.



Сцену погони, как и сцену возле дома Салтыковой (высотки в Котельниках), описывать не буду, герои носятся туда-сюда по Ивановской горке. Просто фотографии тех же мест. Играет музыка.



По первоначальному замыслу, во время сцены расстрела бандитов в подсобных помещениях клуба «Метро» вместо песни «Би-2» «Полковнику никто не пишет» должна была звучать песня «ДДТ» «Не стреляй».



Но, прочитав сценарий, Шевчук отказался и назвал кино «чудовищным», по сравнению с которым «Рэмбо» — верх гуманизма. Вместо него за создание саундтрека взялся Михаил Козырев, а от «ДДТ» остались только афиши в рок-клубе. Одновременно с премьерой был выпущен диск с саундтреком, успех которого был настолько велик, что почти сразу выпустили вторую часть с музыкой, не вошедшей в первый сборник.



Алексей Балабанов говорил: «Почему я должен стесняться того, что я русский? Почему француз гордится тем, что он француз, англичанин – тем, что он англичанин, а я должен, потупив глаза, бормотать: «Ну вот как-то да, Господь сподобил родиться русским, ну что поделаешь». Он говорил: «Я хочу, чтобы перестали стесняться».



Автором стихотворения «Родина» указан детский писатель Владимир Орлов. Оно было опубликовано в 1999 году в учебнике по интегрированному курсу русского языка для 1 класса, однако чуть позже появились доказательства, что ещё в 1987 году оно появлялось в журнале «Колобок». Принадлежало оно юкагирскому писателю Николаю Курилову (Микалай Курилэу) и чуть отличалось от варианта Орлова. О том, что его стихотворение использовалось в фильме, Курилов узнал от журналистов — фильм он не смотрел, так как далёк от этого жанра. От борьбы за авторские права писатель отказался, порадовавшись, что стихотворение понравилось людям.



Перед съёмкой драки в «чёрном» гетто режиссёр попросил троих темнокожих актёров бить сильнее, чтобы всё выглядело натурально. В результате у Сергея Бодрова были сломаны два ребра.



Витя Сухоруков был за границей первый раз в жизни, всё что с ним происходило наверное казалось ему чем-то странным, однажды он сказал: «Знала бы моя мамка что Витька Сухоруков по Чикаго гуляет» и долго молчал.



В фильме есть эпизод, когда сидящий в машине Данила стреляет из самопала. Режиссёру нужен был именно самопал, чтобы была аналогия с первым «Братом» и обрезом, который Данила собрал буквально на коленке. Продвинутые американские пиротехники не могли понять, что именно нужно, что за «пыж», куда и зачем крепить спички… И тогда оператор Сергей Астахов за час сделал самопал из деревяшки, железной трубки, скрепок и спичечной серы. Пиротехник позавидовал такому умению, но наотрез оказался гарантировать безопасность актёров при съёмках эпизода.



Самая любимая сцена с пулемётом «Максим» снималась во дворах огромного дома Московского купеческого общества, на углу Солянки и улицы Забелина. Вот в эту арку они и въезжают.



Съёмки фильма пришлись на момент, когда после взрыва домов Москву наводнили милицейские патрули. Съёмочной группе надо было снять эпизод со стрельбой, а для этого провезти реквизитное оружие. В машине были тщательно спрятаны автомат «Шмайсер» и куча другого оружия, и съёмочная группа очень боялась попасться патрулю — о съёмках тогда можно было бы забыть. Сцену надо было снять с одного дубля, так как на выстрелы точно бы приехала милиция. Долго готовились, отсняли, моментально покидали реквизит в машины и уехали…



После расстрела бандитов братья идут по Яузскому бульвару.



Слева от них виден Дом военно-инженерной академии Куйбышева, на котором установлены статуи рабочего и колхозницы.



Дом банкира Белкина снимали в музее-заповеднике «Горки Ленинские». Миллионера играл Сергей Маковецкий, которому очень нравилась обстановка — антиквариат, ретроавтомобили, костюмы, шикарное кресло, в котором он сидел даже в перерывах.



Съёмочная группа шутила, что актёр специально забывает слова, чтобы подольше побыть в роскоши. На что Маковецкий отвечал, что у него всего пять дней, чтобы побыть олигархом.



Часть фактов по воспоминаниям Балабанова и Бодрова взята с сайта «Дом кино». Скрины мои, фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/386002.html

Москва – это винегрет архитектурных стилей. Особенно сверху хорошо видно, что над классической колоннадой возвышается административный кубик советского периода, рядом с особняком в стиле модерн стоят готические корпуса фабрики. Так и хочется сказать, что разностилье – это московский стиль.



При этом, у нас работал архитектор, который, как рыцарь даме, был предан только классической архитектуре. Как бы не менялась архитектурная мода и страна, его особняк, общественное здание, многоквартирный дом, всегда были украшены тонко прорисованным портиком. Речь идет об Иване Жолтовском.



Рыцарь классицизма, он смело бросал вызов стилизаторам и авангардистам, и в открытом бою своими работами доказывал, что классическая архитектура лучше. Вот в 19-ом веке и скоро такого не возникало, всюду высились многоколонные портики. Ну а на рубеже 19-го и 20-го веков единого стиля не было, и архитекторы возводили здания в стиле модерн, используя элементы готики, барокко, русского стиля, ну а кто-то исповедовал классику.



Жолтовский окончил в Санкт-Петербурге высшую школу при Академии художеств и перебрался в Москву, преподавать в Строгановском училище. Кстати, потом, в возрасте 90 лет он с учениками построил новые корпуса Строгановки. Первая московская работа 36-летнего архитектора – Московское Скаковое общество.



Оно нуждалось в новом большом здании, с залом заседаний и канцелярией. Строить собирались в стиле английской готики, ведь именно англичане культивируют конный спорт. Конкурс выиграл Иван Жолтовский, и немедленно убедил заказчиков, что в Москве надо строить, ориентируясь на традиции русского классицизма. И здание получилось совершенно московским, украшенным полукруглым фронтоном, коринфскими колоннами и лепным фризом с изображением скачущих всадников.



Мы хорошо знаем здание Музея Изобразительных искусств на Волхонке. Лестницу для него рисовал Жолтовский. Но вернемся к дому Скакового общества, построенному в 1903 году. В Москве никогда не забывали классицизм, но очередной всплеск интереса к нему пришелся как раз на начало 20-го века. Вот с этого балкона справа когда-то были видны бега, ипподром совсем рядом, но сегодня выводной круг заслонен современными домами.



А вот следующее здание Жолтовский строит, ориентируясь не на русский, а на итальянский классицизм эпохи Возрождения. Для московского купца Тарасова на Спиридоновке он возводит практически точную копию палаццо 16 века из города Виченца. Вот только в отличие от Италии он делает первый этаж массивнее второго.



Есть еще отличия, но не в проектах, а в исполнении. Итальянский дворец выложен натуральным камнем, а у нас цемент имитирует внизу гранит, наверху мрамор. Даже богач Тарасов стремился сэкономить на материалах.



О доме на Спиридоновке столько говорили и писали, что после смерти хозяина владение оценили высоко, и назначили соответствующий налог. И как не доказывали наследники с документами, что здесь нет подлинного Тинторетто и настоящего мрамора, платить пришлось всю сумму.



Жолтовский любил Италию, он знал итальянский язык, перевёл четыре книги архитектора, которому поклонялся, Андреа Палладио. Он 26 раз был на Аппенинах, и из каждой поездки привозил акварели, рисунки, кроки, которыми пользовался в работе.



Посольство королевства Дания было построено в 19 веке, а в 1910 году его приобрела вдова Михаила Морозова – Маргарита. Она продала огромный дворец на Смоленском бульваре, и перестроить это более скромное жилище пригласила Ивана Жолтовского.



Жолтовский последовательно возводил классические здания, а другие любили готику или модерн. Ну, казалось бы, какая здесь проблема, но после Октябрьской революции эстетические споры стали резко политизированы, и вокруг архитектурных стилей такие шли сражения и драмы!



Сторонники функциональной архитектуры обвиняли Жолтовского в том, что он переносит художественное явление, созданное одной эпохой, в другие условия и времена, обвиняли в пустоте, нежелании выразить собственное время, говорили, что разумно решенная конструкция не нуждается в маскировке украшениями, мол, здоровому лицу непотребна пудра. Критика мало трогала Жолтовского, встретившего революцию 50-летним мастером, тем более, что у него были высокие покровители среди руководителей Советского государства.



Архитектору поручают составить генеральный план первой сельскохозяйственной выставки, за ним сохраняют звание академика, хотя, естественно, после революции Императорская академия художеств была расформирована. Ему передают вот этот исторический особняк в центре Москвы, в Вознесенском переулке. В социалистической Москве немногие жили в собственных домах.



Строить ему позволяли, а вот влиять на градостроительную политику властей – нет. На письмо с просьбой не сносить Сухареву башню Сталин ответил: "Решение о разрушении принято советским правительством. Лично я считаю решение правильным, полагая, что советские люди сумеют создать более величественные и достопамятные образцы архитектурного творчества, чем Сухарева башня". Вот так.



Особняк, спрятавшийся за разросшимся палисадником, уникальный. В18-ом веке здесь жил Сумароков, в 19-ом – Баратынский. Обустраивая в нем собственную квартиру, Жолтовский бережно сохранил интерьеры, ну, а собственная домашняя мастерская архитектора представляла собой настоящий музей, заполненный полотнами и рисунками итальянских мастеров, чертежами различных архитекторов.



Жолтовский любил работать по ночам, и по ночам же принимал здесь друзей и учеников. Ну а ученики рассказывали, что мэтр был настолько эрудирован, что на любую тему, скажем античный саркофаг, мог прочесть лекцию, проиллюстрировал ее собственными рисунками.



Следующий дом сам Жолтовский считал программным заявлением. "Я выступаю с классикой на Моховой, и если провалюсь, то провалю принципы классики!" Мастер опять берёт архитектуру 16-го века, перерабатывает ее и выдает собственный вариант с оригинальными деталями, большими застекленными проемами, колоннами на всю высоту 7-этажного здания.



Жолтовский выделяет, словно сознательно выпячивает ордерную структуру здания. Это перчатка, брошенная конструктивистам. Кто-то из журналистов немедленно сравнил этот дом с павловским гренадером, прогуливающимся в кирасе по улицам современной Москвы.



К тому времени руководители государства устали от минимализма функциональной архитектуры, им хотелось изобилия и пышности. Недаром дом Жолтовского на Моховой назвали гвоздем в гроб конструктивизма. Вокруг этого гвоздя советская архитектура развернулась в сторону изучение классики.



Недалеко от Скакового общества, где мы уже были, на ипподроме проходили скачки, а там где сейчас стадион Юных пионеров, проводили бега. Затем соревнования съехались. Здание ипподрома за долгие годы несколько раз перестраивали, и последняя громада возведена в 1954 году архитектором Жолтовским. От старого здания остались только кони работы скульптора Клодта на крыше.



Слева изящная башенка, увенчанная тонким шпилем, такие часто встречаются на общественных зданиях того периода, но наверху не звезда, а флюгер-лошадка. Подобную вольность мог позволить себе только спортивный центр, даже в советские годы сохраняющий тотализатор.



Ну а справа мощная колоннада, и здесь Жолтовский устраивает перекличку с самым знаковым зданием Москвы, Большим театром, тем более, что и здесь, и там, наверху квадриги.



Здания разделяет ровно сто лет: середина 19-го и середина 20-го веков, но советский классицизм оказался более говорливым, на фасадах бессчетное изображение скаковых сцен, барельефы и горельефы, практически нет незаполненного места.



Фонтан выполнен в форме античного саркофага, все детали исполнены совершенно, это одна из фишек мастера, на его зданиях нет необразцовых элементов. И здесь он брал пример с древних греков, объясняя ученикам, что римляне могли оставить необработанной деталь, которую не видно снизу, а вот греки, напротив, одинаково образцово полировали все детали, очевидно, старались не только на людей.



Жолтовский так же уважал детали, в своих работах он добиваться безупречного качества, сперва от себя, а потом от исполнителей, и от учеников требовал также досконально знать все аспекты стройки, и кладку, и стоянку, и альфрейные, и штукатурные работы, а учеников у Жолтовского всегда было много.



К нему на доучку шли даже дипломированные архитекторы, считая, что именно у Жолтовского они приобщатся мировой художественной культуре и отточат свои композиционные решения. Все признавали эрудицию и безупречный вкус мэтра.



На учреждениях культуры Жолтовский выработал эффектную формулу, мы видим высокую дугу, прорезанную окнами, по сторонам – колонны, и понимаем, что это кинотеатр. Недаром кинематографисты так любят эти здания, это же символ эпохи.



По типовому проекту Жолтовского в Москве были построены три кинотеатра: "Победа", "Слава" и "Буревестник". Благодаря доскональному знанию строительной техники и постоянному личному присутствию на стройке Жолтовский строил на века.



На Ленинском проспекте рядом стоят два жилых дома академиков Жолтовского и Щусева. Любопытно сравнить творения двух мэтров советской архитектуры. С одной стороны здания похожи, но у Жолтовского обязательно должны быть украшения – наличники из ордерных элементов, и здание распластано, нижняя часть удлинена за счет боковых выступов.



От Жолтовского всегда ждали эффектного завершения здания. И архитектор позволил себе пошутить: сочиняя дом для работников НКВД на Смоленской площади, он вел-вел правильный карниз, и неожиданно оборвал его, спокойно объяснив: "Тема устала!"



Сохранились легенды о времени преподавания Жолтовского в Архитектурном институте: высокий, статный, красивый, он одевался безупречно, элегантно, и в любую погоду всегда появлялся в тройке с галстуком поверх накрахмаленной рубашки. На обходах маэстро шел чуть впереди от остальных преподавателей, и пальцем показывал на работы, за которые следовал поставить 5, оставляя иные оценки на усмотрение коллег. Если же ему что-то особенно нравилось, то он писал прямо на проекте: "Спасибо!"



Одна из последних работ Жолтовского – главный корпус Строгановского училища, сегодня это уже академия. Здание построено в 1957 году, мэтру уже было 90 лет. Основанное еще в 1825 году, училище давало возможность молодым людям, занимающимся ремеслами изучать искусство рисования, без которого, как говорил граф Строганов, невозможно ни в одном изделии добиться подлинного совершенства.



Вот так и наш герой, архитектор Жолтовский, считал, что невозможно построить хорошее здание, не изучая историю мирового искусства, и не обращаясь к прекрасным образцам прошлого.



Материал взят из цикла передач Михаила Жебрака "Москва. Пешком". Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/385394.html

Сегодня песенный ребус опять из жанра "шансон". Хотя в большинстве источников эта песня обозначена как "один из первых шлягеров еврейской эстрады".
Угадываем по припеву, одна картинка - одна строчка. Комменты скрыты, отгадавших пишем внизу темы.









Другие песенные ребусы здесь.

Ребус отгадали: lintu1, chukotsky_cop, orion4, vesta_neo, nz141, feona2003, karyatyda, aborigenarbata, mihailgurevitch, paxvobis

https://raven-yellow.livejournal.com/385099.html

Иван Яковлевич Корейша — русский юродивый, почитаемый многими современниками в качестве прозорливого, прорицателя и блаженного, но не канонизированный Русской православной церковью в лике святых. Увековечен в произведениях русской классической литературы Ф. М. Достоевским, А. Н. Островским, Н. С. Лесковым и Л. Н. Толстым, И. А. Буниным и другими.



Его могила находится на самом маленьком московском кладбище, в Черкизово, у церкви Илии Пророка. Сюда не зарастает народная тропа. Люди приходят с просьбами, молитвами, водой, землей, в общем, со всем, что может впитать в себя святость. Тут лежит человек с очень специфической, и, если хотите, с очень московской профессией, он блаженный.



Вообще, увлечение Москвы блаженными очевидно, и Василий – не единственный пример. Вот, недалеко от Красной Площади в Зарядье есть церковь Максима Блаженного. Кем был этот Максим, не очень известно, но видно, что и он, и Василий, люди одного круга. И таких на Руси испокон веков немало.



Корейша родился в конце 18-го века в Смоленской губернии, и в начале своей юности выглядел не так, как на многочисленных портретах. Иван Корейша был семинаристом, изучал богословие, греческий язык, латынь, а потом, в мае 1807-го года в один прекрасный день резко закрыл книгу, вышел из класса, и пошёл.



Корейша стремительно превращался из талантливого семинариста в талантливого юродивого, шел и шел. Он оказывался на Соловках, в Киево-Печерской лавре, в Ниловой пустыни, а потом неизбежно прибыл в Москву. Столица всегда располагала открытыми вакансиями.



К этому времени за Корейшей закрепилась репутация блаженного, ну а значит, способного на чудеса, провидение, исцеление, и вообще, зрящего в корень. Не будем приводить пример его чудес, чтобы не оскорбить и верующих, и неверующих. Дальнейшая участь Корейши была незавидной. Остаток жизни, аж 44 года, он провёл в Преображенской больнице, лечебнице для психически нездоровых людей.



Конец 19-го века дал России железные дороги, заводские станки, но психиатрия оставалась на все том же допотопном уровне. Шансов на выздоровление они не давали. Здесь, в больнице, лежал человек на пропитанном вонью нечистот песке. К этому времени вокруг Корейши сформировался определенный культ, и тот самый песок из-под него продавали, как чудодейственный. Еще шли на поклон.



Причем, Москва, люди самого разного сословия, как из народа, так и всегда склонные к мистицизму русские аристократы. Проживший всю жизнь в лечебнице для душевнобольных, до конца дней почитаемый всей Москвой, Иван Корейша умер в 1861 году. Митрополит Филарет разрешил похоронить его в селе Черкизово, у красивого храма Илии Пророка раннепетровских времен.



В то время Иван Яковлевич был популярен феноменально. Первые пять дней на его могиле отслужили двести панихид, а сообщения о смерти вроде бы нищего, бездомного, безумного человека в больнице поместили к себе все московские газеты.



Но и после смерти слава Корейши никуда не делась. Имя Иван Яковлевич стало нарицательным для обозначения московского блаженного и народного кумира. Лев Толстой писал: "Ну, и я ездил с ней к Ивану Яковлевичу и очень благодарен ей за то, что видел этого замечательного человека. А матушка никак не хочет понять этого, видит в этом суеверие". И до сих пор к его могиле приходят люди.



Легенды о Корейше слагали и в 20-ом веке. Например, поезд метро, приближаясь к станции Преображенская площадь, из-за сложного рельефа, замедляет ход. И ведь весь 20-ый век в Москве говаривали, что поскольку неподалеку похоронен Корейша, это он пришел во сне к начальнику метрополитена, и сказал: "Давайте потише, я здесь молюсь! Кто на скорости мимо меня проедет, проклят будет!" Вот они и ползут во избежание аварии.



Материал частично взят из передач Владимира Раевского. Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/384935.html

Весной 1971 года в Кремле открылся XXIV съезд партии. Во время съезда делегаты посетили Дом Кино, в котором проходила премьера нового фильма «Белорусский вокзал». Сюда же направлялся и режиссер фильма Андрей Смирнов, правда, он даже троллейбусом воспользоваться не мог, у него не было денег даже на билет, поэтому он пришел в Дом кино пешком, отмахав через весь город.



Ведущий представил Смирнова и радостно объявил: «Режиссер хотел бы посвятить свою картину XXIV съезду КПСС!». Смирнов поднялся на сцену, окинул взглядом ряды партийной аристократии, и сказал нечто такое, что на долгие годы определило его судьбу. Но об этом чуть позже. Но точно так же определил его судьбу и «Белорусский вокзал», он стал одним из лучших фильмов, снятых в СССР на тему войны. И уж точно, самым интимным, самым частным и самым честным.



На рассвете 22 июня 1941 года Брестская крепость подверглась артиллерийскому обстрелу. Силы были несопоставимы. Летом 1941 Красная армия потерпит полную катастрофу и пропустит немцев на тысячи километров, и осенью они будут уже у Москвы. Но Брестская крепость продержится гораздо дольше, отдельные защитники, несмотря на тщету своих усилий, будут держаться еще очень долго.



А последний защитник давно оставшейся за линией фронта крепости, майор Пётр Гаврилов, будет взят в плен лишь на 32-ой день войны. Всю войну он пробудет в немецких лагерях для военнопленных. В 1945 году, под канонаду праздничного салюта победы, майора Гаврилова освободят из немецкого лагеря, и переведут для проверки, предатель он или нет, в советский фильтрационный лагерь на Дальнем Востоке.



Почти через полтора года проверок Гаврилова все-таки отпустят, лишив офицерского звания, и исключив из партии за «недисциплинированную утрату партбилета в нацистском плену». В родном селе его погонят, как отщепенца, и он сможет устроиться только чернорабочим, расчищая выгребные ямы уличных туалетов.



В 1945 году в стране – победительнице нацизма было примерно 20-25 миллионов фронтовиков, то есть, 12-15% населения. Этим людям, привыкшим смотреть смерти в лицо, предстояло вернуться к рутине, где от личного мужества не зависит ничего, а руководят чаще всего мутные люди, с которыми в разведку из фронтовиков не пошел бы никто.



В общем, для предотвращения повышенного народного самомнения надо было принять меры. В 1947 году День Победы стал рабочим днем. Победителем в войне все еще считался советский народ, но исключительно под мудрым руководством. Например, в 1949 был снят фильм «Падение Берлина», в котором Сталин лично прилетал в побежденную столицу на самолете и выходил к ликующей толпе.



О бывшем майоре Гаврилове, трусливо попавшем в плен, после каких-то жалких 32 дней в подвалах окруженной немцами крепости, все и думать забыли. Но пройдет еще несколько лет, и вдруг: «Пенсионер Пётр Гаврилов из Краснодара» выступает в Москве как герой войны. Эта метаморфоза произошла благодаря писателю Сергею Смирнову.



Сергей Смирнов занимался документальными расследованиями о Второй Мировой войне. На его могиле стоит памятник, похожий на стену Холмских ворот Брестской крепости. Он практически в одиночку разыскал выживших героев Брестской крепости, и написал о них в своей публикации и книге. Среди героев, которым Смирнов вернул честное имя, был и Пётр Гаврилов.



В 1965 году День Победы снова стал выходным, праздничным днем. В 1967 году в Александровском саду открыли Могилу неизвестного солдата с вечным огнем над ней, памятник всем, павшим за Отечество, но не найденным на поле боя. Долг павшим воинам официально посчитали выполненным.



В том же 1967 отмечается 50-летие Октябрьской революции. В те годы сын Сергея Смирнова, Андрей Смирнов – молодой кинорежиссер. Его первая самостоятельная работа называется «Ангел». Она вошла в юбилейный революционный киноальманах, состоящий из трех небольших фильмов. «Ангел» посеял смуту.



Кончилось тем, что в 1968 году фильм положили на полку, а Смирнова вызвали и обещали помочь сменить работу. Трудно поверить, что именно ему вскоре доверят снять еще одну краеугольную советскую картину. Ветераны войны тогда в конце 60-ых – крепкие 50-летние люди. Но кто они, и ощущают ли сами себя победителями? Эти вопросы частыми почему-то не были.



В сценарии кинодраматурга Вадима Трунина четверо ветеранов, расставшихся в 1945 году на Белорусском вокзале, встречаются снова на похоронах однополчанина. А дальше проводят вместе целый день, полный разговоров и приключений. Заявка на этот сценарий попала сперва режиссеру Ларисе Шепитько, потом к режиссеру Марку Осипьяну, а потом Трунину позвонил Андрей Смирнов. Таких людей, частых папиных гостей, он знал очень хорошо. Все они были плохо обустроенными, ведь Сталин сказал, что нет пленных, а есть предатели Родины.



Ничего бы, конечно, не получилось, сценарий мрачный, победители непобедительные, да и жизнь у них не очень-то задалась. Смирнову помог его преподаватель по ВГИКу Михаил Ильич Ромм. Ромм был аж пятикратным лауреатом сталинской премии, создателем фильмов «Ленин в Октябре», «Ленин в 1918 году» и соавтором блокбастера «Владимир Ильич Ленин». И если такой человек доверяет Смирнову, значит, надо довериться.



Смирнова и Трунина вызвали в Госкино и заставили подписать донос на самих себя, то есть, обещание, что фильм будет просоветским. Тогда сценарий назывался иначе, «Весной этого года», а еще не «Белорусский вокзал».



Впрочем, подписанное соглашение не означало, что студия отказывается от вмешательства в работу. Как раз вмешательство только начиналось, и еще на этапе сценария. Например, сцена в ресторане. Изначально она заканчивалась потасовкой с молодежью, из которой ветераны-десантники по сценарию выходили победителями. Но конфликт был сглажен до суровых взглядов.



Этим дело не ограничилось. Фраза Леонова «Да здравствует свобода!» звучала после того, как герои укладывали все отделение милиции и выходили наружу. Но милиция в иерархии советских цензоров была еще выше, чем ветераны. Поэтому, сцена закончилась совсем бесконфликтно.



Наконец, сценарий был отцензурирован, одобрен, и запущен в производство. В мосфильмовских документах правки отражены фразой «мягче и достовернее».



Начальство из Госкино смотрело текущий материал, обсуждали и говорили одно и то же, что мы победили в войне, а судьбы неблагоустроены, люди одеты плохо, много плохой погоды. Но каждый раз, когда цензура останавливала съемки, в бой вступал Михаил Ромм, и своим авторитетом запускал маховик заново. Кроме того, помогал высокий статус актеров.



На женскую роль у Смирнова тоже был четкий план. Но уже была снята вся картина, оставалась последняя сцена, и тут режиссеру было объявлена, что сниматься должна не Нина Ургант, а Инна Макарова. Тогда Смирнов написал заявление об увольнении, отказался доснимать картину и уехал пить водку на дачу к приятелю. Через три дня Нину Ургант восстановили в роли. Создавшееся положение вызвало большую обиду Инны Макаровой.



Наконец, долго и мучительно накапливаемое напряжение в фильме разрешалось всем известной песней. Но это она сейчас известная, а тогда была только-только написана специально для фильма Булатом Окуджавой и аранжирована Альфредом Шнитке.



Теперь это любимая музыка десантных войск на парадах.



Наконец, фильм был закончен, и, как водится, мгновенно запрещен. Еще бы, фронтовики, у которых не удалась жизнь. Трудность найти общий язык. Неустроенный быт. Победа, которая не отзывается победной поступью в сердцах. И даже Ромм подходящего аргумента найти не смог. Но тут спас случай. Фильм показали высочайшему начальству, то ли Брежневу, то ли хозяину Москвы Гришину. И те расчувствовались. Фильм вышел на экран.



К тому же нашелся повод – XXIV съезд партии. Смирнов с товарищами показали фильм делегатам, потом объехали с ним пару городов и вернулись в Москву для главного показа. В Доме кино из 1100 мест большого зала было занято около 400. Пришла особая социальная группа, нуждающаяся в особой изоляции.



И тут режиссер Андрей Смирнов вышел на сцену и сказал, что «для вас это полтора часа в лучшем случае развлечения, а для каждого из нас это три года тяжелой работы», и «хорошо, что ваш съезд поспел как раз к нашей премьере». Это вызвало бешенство, скандал и разгромное письмо из райкома.



Но процесс было уже не остановить, фильм вышел в прокат, и его посмотрело 28 миллионов человек. Сам Андрей Смирнов, намучившись с цензурой, снял еще два фильма, изрезанных новыми правками, и ушел из профессии. Он остался актером, а в режиссерское кресло вернулся только в 2006 году.



Материал частично взят из передач Владимира Раевского. Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/384750.html

"Здесь погребена голова инженера путей сообщения Бориса Алексеевича Верховского, казненного китайцами-боксерами в Маньчжурии в городе Ляоян в июле 1900 года"



И это еще русский бунт называют бессмысленным и беспощадным. А китайский? 150 лет спустя пугачёвского? В 19-ом веке архаичную, и, по западным меркам, несовременную Китайскую Империю начали посещать гости. Это были европейские державы, которые поняли, что в Китае есть чем поживиться.



Но вначале надо проложить туда железную дорогу, телеграф, наладить производство разных товаров, и тем, конечно, убить всю традиционную китайскую жизнь. Железные дороги, к примеру, принесли не только прогресс и сияние, они ударили по жизни сотен тысяч простых китайцев: погонщики, извозчики, лодочники, их просто выкинули на обочину. Письма возили на осликах, грузы на тележках и лодочках, а тут все это отменяется.



В 1899 году в Китае началось восстание боксёров. Европейцы на свой лад называли ихэтуаней — кулачный бойцов "отрядов гармонии и справедливости". Восстание было страшным, чудовищным по своей жестокости, и было направлено против всех, кто не китаец.



В это же самое время в Китае идёт строительство КВЖД, Китайско-Восточной железной дороги, по сути это южная линия Транссибирской магистрали. Она идет от Дальнего Востока к Южному морю, по рисовым полям, идиллическим деревням, прорубая себе путь и уничтожая размеренную китайскую жизнь.



И вот этот человек. Борис Верховский, молодой инженер путей сообщения, железнодорожник, работает на КВЖД в городе Мукден. И когда повстанцы нападают на строящуюся иностранную железную дорогу, Верховский с товарищами бегут, но попадают в плен. Голова Бориса Верховского в клетке была вывешена над городскими воротами Ляояня.



И только в 1901 году, после подавления восстания, была передана родным, и по просьбе матери захоронена на Пятницком кладбище.



Именно после разрушительного боксёрского восстания в Россию хлынул поток китайцев. К 20-ым годам их здесь стало по-настоящему много. Например, согласно переписи 1926 года, в России жило сто тысяч китайцев.



В 1929 году на КВЖД начался конфликт между Китаем и СССР. Красная Армия Китай победила, но осадок у советского правительства остался. И китайцев из Москвы начали массово выселять. Кого-то просто, а кого и в ГУЛАГ. К концу 30-ых годов их тут почти не осталось. Чайна-таун сдулся, так толком и не появившись. И только 14 февраля 1950 года Китай и СССР заключили Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи.



"Вьются рельсы вдалеке,
И колечком вьется дым.
Мы свою КВЖД
Никому не отдадим"



Материал частично взят из передач Владимира Раевского. Фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/384132.html

В 1981 году "Москва слезам не верит" стал четвёртым советским фильмом, получившим премию "Оскар" как лучший фильм на иностранном языке. А в 1980 году он стал лидером советского проката. В тот год его посмотрело 90 миллионов человек.



Рассмотрим Москву в фильме. Итак, две подруги проходят через площадь Маяковского, на которой в 50-ые годы поставили памятник. Здесь стали встречаться поэты-шестидесятники, Рождественский, Евтушенко, которые потом упоминаются в фильме.



Площадь сейчас обновилась, совсем недавно еще здесь была парковка, а сейчас – пешеходная зона, и опять – любимое место встречи и отдыха.



Далее подруги идут по улице Горького, ныне – Тверской. Проходят, видимо, Елисеевский, на витрине которого мы видим столь странно сейчас звучащую рекламу крабов. Здесь же, в витрине, стоит тазик чёрной икры.



Видимо, у разных эпох разные дефициты.



Далее, мы перемещаемся на Поварскую улицу, тогда – улицу Воровского. Здесь проходит фестиваль французских фильмов. И проходит он в Центральном доме киноактера, построенном еще до войны как Дом культуры Общества политкаторжан.



Правда, старых большевиков уже в 30-х годах по разным причинам стало меньше, после войны здание у Общества отобрали, и отдали его под Театр киноактера.



Мы перемещаемся на завод. По сюжету, главная героиня Екатерина работает на заводе в Москве, но по факту, снимались все эти сцены в Клину, на заводе "Химволокно". С 1992 года этот завод называется "Клинволокно".



Людмила едет в метро. И здесь опять Владимир Меньшов открывается как мастер деталей – показать точное время действия фильма. За спиной героев появляется надпись "Охотный ряд". Но, кода станцию снимали в 70-х годах, она называлась "Проспект Маркса".



Станция часто меняла названия. 1935-1955 – "Охотный ряд". 1955-1957 – "Имени Кагановича". 1957-1961 – "Охотный ряд". 1961-1990 – "Проспект Маркса". А потом опять "Охотный ряд". То есть, Меньшов подчеркивает, что эпизод в фильме происходит в интервале 1957-1961.



Не забудем, что героиня Людмила периодически ходит в Библиотеку имени Ленина, потому что "Там еще и курилка есть". Сейчас она просто называется "Российская государственная библиотека".



И вот, московские родственники Екатерины уезжают в отпуск. За квартирой должен кто-то присмотреть, а живут они в высотке на Площади Восстания.



Главные героини подходят к этой самой высотке рядом с метро "Баррикадная", и входят в центральный подъезд.



И оказываются внутри другой высотки – на Котельнической набережной.



Здесь очень узнаваемый холл.



К ним приходят "нужные" гости. Среди них очень выделяется один – Антон Круглов, зам. начальника главка. Но помним мы его не за это, а за то, что он все время ходит в туалет. Именитого актера Басова надо было постоянно задействовать, вот его и задействовали таким вот образом.



Зам. начальника главка надел на себя значок "Парашютист отличник". Сколько у него прыжков, не разобрать, но кажется, один.



После этой встречи между Екатериной и Рудольфом вспыхивает роман, который заканчивается беременностью Екатерины. Далее следует сцена их объяснения, которая происходит на Гоголевском бульваре.



Где-то в районе горки к Музею современного искусства.



Катерина рожает дочь в 25-ом роддоме, на улице Фотиевой. Этот роддом существует и по сей день.



Итак, вторая часть фильма. Прошло 20 лет, наша героиня уже директор фабрики, она просыпается в своей квартире и выходит из дома. А дом у нее – на Мосфильмовской улице, д.11.



Сейчас это место выглядит вот так. Это дома напротив посольств, и вообще в 70-ые это были дома дипломатических работников и больших партийных деятелей.



После работы Катерина едет на встречу с любовником, возле гостиницы "Украина", напротив Белого дома, ныне Дома правительства. Ее любовник Володя читает газету "За рубежом", и живет неподалеку, что косвенно намекает на то, что он тоже ответственный работник и скорее всего из дипломатического корпуса.



В то время по Кутузовскому проспекту было много дипломатических домов, а газета "За рубежом" это обзор иностранной прессы, и читали ее в основном люди, как-то связанные с внешней торговлей и с зарубежными поездками.



После встречи с Володей Екатерина спешно одевается в его комнате. Обратим внимание на плед, который висит на стене. Этот плед нам еще встретится в фильме.



По пути домой Екатерина проезжает Кропоткинскую, и останавливается купить цветы у бассейна "Москва".



"Москва" в то время был одним из самых больших бассейнов в мире. Когда-то на его месте был Алексеевский женский монастырь, потом Храм Христа Спасителя, а в наше время опять Храм Христа Спасителя.



Позже Катя возвращается с дачи своей подруги на электричке. В этот момент впервые появляется Гоша, он же Гога, он же Жора с самоваром. И маленькая деталь, которую не мог не вписать Меньшов – человек, обвязанный туалетной бумагой, невероятным в то время дефицитом.



Гоша приглашает Катерину и ее дочь Александру на пикник. И там мы опять встречается с тем самым пледом, который висел на стене у ее любовника Володи.



И еще интересная деталь. В роли друзей на пикнике снялись ни много, ни мало сам режиссер Владимир Меньшов, и знаменитый сценарист Александр Бородянский ("Афоня", "Зимний вечер в Гаграх", "Мы из джаза", "Курьер", "Дежа Вю" и т.д.)



Все помнят сцену, когда Александра внезапно возвращается из института, а Екатерина и Георгий спешно собирают кровать и как бы смотрят телевизор. Там играет песня "Когда уйдем со школьного двора" из фильма "Розыгрыш", предыдущей режиссерской работы Владимира Меньшова. Так Меньшов передает приветы своим фильмам. В одном из его следующих фильмов "Любовь и голуби" герои смотрят по телевизору именно фильм "Москва слезам не верит".



Рудольф во второй раз встречает Катерину на Гоголевском бульваре, на том же месте. За 20 лет бульвар совершенно не изменился.



Сцена драки, когда Гоша спасает парня Александры, снимали между улицами Флотской и Пулковской, рядом с Ленинградским проспектом. Сейчас там все изменилось. Оттуда Гоша с Александрой перемещаются на Тверской бульвар, и идут мимо МХАТа.



После сцены с Рудольфом Гоша уходит, и спасать положение берется Николай. Как можно в огромной Москве найти Георгия Ивановича, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора? Это осталось за кадром. Один из знакомых Людмилы работал в КГБ, и в сценарии изначально следовало, что ему дали наводки, и Гоша был вычислен. Далее разыгрывается один из самых милых моментов фильма.



И под конец рассмотрим, как незадолго до распития с Гошей выглядит Коля. Посмотрим на его руку. Никакой татуировки на ней нет. Значит, под старость Николай, отец трех детей и чинный муж, сделал на руке наколку с именем жены. Любовь, она такая.



Материал взят из передачи Александра Усольцева. Скрины мои, фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/383969.html

Памятник, посвященный героям фильма "Офицеры", установлен 9 декабря 2013 года в Москве, на Фрунзенской набережной возле Министерства Обороны. Автор памятника — скульптор Алексей Игнатов.



Одна из первых сцен фильма происходит на Малой Молчановке около входа в доходный дом Гордон-Шугаева ("Дом со львами"). Здесь у Любаши преступники отбирают шубу, а герой Юматова помогает ей справиться с проблемой.



Второй раз Алексей приходит сюда уже вместе с внуком, пытается ему рассказать в очередной раз о знакомстве с бабушкой, а внук хочет в зоопарк смотреть бегемота, и говорит: "Какие же это львы, у них даже клыков-то нет!"



Клыков у львов действительно нет, но, что интересно, в первой части, в момент знакомства, клыки у львов имеются. Клыки эти были сделаны исключительно ради фразы бутафорами Мосфильма. Кстати, обратим внимание на щиты, в фильме они совсем иные, чем сейчас, иной декор, иной рисунок.



Если мы возьмем тех же львов, мелькающих в фильме "12 стульев", того же 1971 года, что и фильм "Офицеры", то львы там сидят и вовсе без щитов.



И в фильме "Девушка без адреса" (1958) тоже. Так что, щиты в фильме – это тоже киношная бутафория. А куда же девались настоящие щиты?



Есть домовая легенда, что в годы Великой Отечественной войны жильцы хотели сберечь символ дома, и решили перетащить львов в бомбоубежище. И вернулись львы на место уже без щитов. И только после недавней реставрации щиты восстановили.



Любопытный факт из истории дома. Дом строился в 1914 году архитектором Иваном Кондратенко, а заказчиком его был Василий Егорович Шугаев, который был главой правления "Тёплых рядов" на Ильинке.



И именно Тёплые торговые ряды играют в фильме роль испанского городка, в котором во время войны бегает Алексей Трофимов, спасая героя сопротивления. Сфотографировать эти места сейчас невозможно, все снесено и перестроено.



Но опознать их можно по старым фотографиям 80-90 годов прошлого века, например, по этой уничтоженной лестнице.



Ну а мы перемещаемся на Фрунзенскую набережную, куда с Арбатской площади переехал аппарат Министерства Обороны, где поставили памятник главным героям фильма.



Но, как ни странно, финальную сцену фильма "Офицеры" снимали не здесь, и вообще не у Министерства Обороны, а на Воробьевых горах, на территории МГУ, возле Химического факультета.



Типичное сталинское здание, и даже есть постамент памятника за спиной героини.



Это памятник Александру Бутлерову.



А в моменте вручения цветов на заднем плане виден другой памятник.



Это памятник Дмитрию Менделееву.



Интересно сложилась Судьба Андрея Громова, который сыграл в фильме внука-суворовца. Он не стал продолжать карьеру киноартиста, долго учился, работал в МИДе, потом работал при ООН в Нью-Йорке, и в последнее время работал генеральным консулом России в Болгарии.



Материал взят из передачи Александра Усольцева при участии краеведа Татьяны Воронцовой. Скрины мои, фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/383365.html

В 1977 году кинорежиссер Георгий Данелия собственноручно уничтожил копию своего фильма "Мимино", да какую копию! Ту, которая принесла ему золотой приз на Московском международном кинофестивале. Правда, это была не просто копия.



Помните, как пилот дальнемагистральной авиации Валико Мизандари звонит из Западного Берлина домой в Телави, а его по ошибке соединяют с Тель-Авивом? Его собеседником оказывается эмигрант из СССР, очевидно, горский еврей, когда-то из Кутаиси, а теперь из Тель-Авива.



За 10 лет до выхода фильма "Мимино", летом 1967 года между Израилем и пятью арабскими государствами разражается война. Советский Союз активно, деньгами, оружием, военными советниками, поддерживает Египет и президента Насера. Но в войне побеждают израильтяне, и СССР разрывает с Израилем дипломатические отношения.



Зато потихоньку разрешает советским евреям переезжать туда жить, раз уж им так хочется. Так называемая третья волна эмиграции быстро превращается в цунами. К 1977 году в Израиле живут десятки тысяч бывших советских граждан. И Валико не просто же ошибся номером, мол, как названия городов похожи, нет, он позвонил в страну, для СССР враждебную и разных там предателей и перебежчиков приютившую.



Премьера фильма "Мимино" должна была состояться на 10-ом московском международном кинофестивале, главном кинофестивале СССР. И как же быть с моментом про Тель-Авив? И в Госкино договорились с режиссером – на фестивале сцену про Тель-Авив все-таки вырезаем, а в прокате, для своих, ладно, пусть остается. "Мимино" получил золотой приз, но это был фильм без целой сцены.



Режиссер Георгий Данелия к тому времени в советском кино работал давно, с цензурой сталкивался не раз, но все равно было мерзко. Поэтому после Московского кинофестиваля он выкупил у механика единственную уцелевшую копию без Таль-Авива, и разрезал ее на мелкие куски. Чтобы цензурированная версия пропала навсегда, а осталась только прокатная.



Фильм "Мимино" с недорезанным Тель-Авивом вышел на экраны в 1978 году. Несмотря на то, что Москва для двух южных героев фильма – город бесприютный и негостеприимный, самой Москве "Мимино" полюбился сразу.



Но все могло случиться совсем по-другому. Изначально Георгий Данелия договорился о фильме, который должен был называться "Ничего особенного". Его главным героем должен был стать грузин, который летает на самолете-кукурузнике, играет на трубе, и пишет стихи. В фильме планировалось много музыкальных номеров, но их убрали по просьбе Вахтанга Кикабидзе.



Кикабидзе сказал, что не будет петь в кадре — это не в характере его героя. Валико — немногословный серьезный грузин, и весёлые песенки в его исполнении будут звучать неестественно. Георгий Данелия согласился с актёром и оставил несколько песен другим героям, а знаменитую "Чито-гврито" Вахтанг Кикабидзе исполнил за кадром. В кадре актёр только напел грузинскую народную песню "Грибной дождик" в ошибочном телефонном разговоре.



У лётчика Валико была собака по кличке Зарбазан (по-грузински "пушка"). Режиссёр искал типичную дворнягу, поэтому все варианты ухоженных домашних любимцев ему не подходили. Настоящего Зарбазана встретили на дороге — лохматая собака бежала по своим делам, когда ее забрала съёмочная бригада с мыслью: "Срочно снять, а хозяевам всё объясним потом". Оказалось, что хозяев у Зарбазана никогда не и было. Оказавшуюся очень компанейской собаку директор фильма забрал с собой в Москву.



Итак, начались съемки. На месте парка "Зарядье" тогда располагалась гостиница "Россия", когда ее только построили, она была самой большой гостиницей в мире. Туда и заселились волей съезда эндокринологов Мимино и Рубик. Выбор был невелик, в Москве было три крупных серьезных отеля: "Москва", "Россия", "Украина". Символически выбрали "Россию".



В гигантской гостинице было 3000 номеров, колоссальное фойе, концертный зал, но самые интимные моменты гостиничной части фильма разворачиваются в приватных покоях Валико и Рубика. В номере гостиницы происходит много событий: Валико пытается завоевать по телефону Ларису Ивановну, они с Рубиком орут друг на друга, наконец в номер врывается настоящий эндокринолог Хачикян (Куравлёв). За одну смену снять все эпизоды не удалось, отложили на следующий день.



В пятницу 25 февраля 1977 года в 21:24 дежурная городской пожарной службы Нина Переверзева приняла первый тревожный звонок. В следующие минуты их были десятки. В гигантской гостинице "Россия" начался пожар. Огонь распространился на тысячи квадратных метров, а лестницы пожарных доставали только до седьмого этажа. К оставшимся этажам протянули лестницы-штурмовки. Не все были спасены, в гостинице погибло 42 человека.



На следующий день вся гостиница была оцеплена наглухо: милиция, КГБ, прокуратура, ни о каких досъемках фильма "Мимино" не могло идти и речи. Пришлось воссоздать типичный интерьер обычного гостиничного номера, только вот занавески, несмотря на их простоту, художник по реквизитам найти не смог. Судьбу сцены решил швейцар гостиницы "Россия", за небольшую плату он вынес заветные занавески, и съемки продолжились.



Ну а ресторан гостиницы "Россия" был целым миром, а швейцар гостиницы оказался не единственным коррумпированным сотрудником. Ситуация с музыкантами в советских ресторанах была всем отлично известна. Будут играть, что положено, но если немного доплатить, сыграют как надо. Так родилась одна из самых любимых сцен фильма: Мимино и Рубик-джан показывают скучным москвичам, как надо отдыхать.



После выхода фильма на всенародный экран оркестр гостиницы "Россия" попал в ситуацию. Оркестранты клянутся, что никаких наличных денег от гостей сроду не брали. Но как не брали, если это даже в советском кино показывают. Данелии даже пришлось написать письмо начальству, мол, все совпадения случайны, оркестр гостиницы "Россия" денег не берет.



Дополнительным контрапунктом к южности героев фильма зима 1977 года выдалась аномально холодной. Температура упала до минус 30-ти градусов, и сцена, где южные герои мёрзнут у Большого театра, не нуждалась в особых режиссерских директивах.



Судьба у фильма "Мимино" оказалась причудливая и в чем-то созвучная судьбе главного героя фильма. Лихорадочный темп, в котором был написан сценарий, требовал корректировок, но в распоряжении Георгия Данелии были выдающиеся артисты, способные на импровизацию в кадре. Например, падение с горки на Чистых прудах – импровизация, и похмельный после ресторана Мимино – тоже, а сцену с голым Рубиком мог придумать только Фрунзик Мкртчян. Знаменитые фразы Рубика "Я так хохотался!", "Ты и она не две пары в сапоге", "Я вам один умный вещь скажу, но только вы не обижайтесь" актёр тоже придумал сам.



А сцена с поднятием платка в танце с пола родилась прямо на площадке. По воспоминаниям Данелии, во время съемки сцены в ресторане гостиницы рядом пировала большая группа армян, которые тут же стали его угощать. Съемки задерживались, и Фрунзик в уже довольно веселом расположении духа очень хотел всех перетанцевать и поднять платок, сев на шпагат. Много раз ему это не удавалось, он то падал, то не мог нормально встать, и наконец Данелия подговорил Кикабидзе во время одного из дублей подхватить платок. Этот дубль и вошел в фильм.



Любопытно, что лезгинку с Рубиком и Валико танцевала актриса Татьяна Распутина, и мало кто из зрителей узнал в этой даме колоритную исполнительницу "энергичного танца" из предыдущего фильма Георгия Данелии "Афоня".



Один из самых "московских" моментов фильма – это ожидание девушки у храма Симеона Столпника на Калининском проспекте.



Не дождавшись девушки, Валико через секунда оказывается на Чистых прудах, где падает с горки.



Сцену "У нас машину угнали" ("Сюда нельзя, тут следы!") снимали во двориках дома страхового общества Россия (Сретенский б-р, 6-1), видимо, со стороны одного из примыкающих переулков.



Интересно, что случайного прохожего, на которого Рубик замахивается ледышкой, сыграл неслучайный человек – ученик Данелии Виктор Крючков. Потом он же помогал Данелии в съемках фильма "Афоня", потом, после 1991 года ушел из мира, уехал в Тверскую область, и по сей день является священником.



Переночевав в машине, они едут по Москве, и останавливаются в Большом Девятинском переулке, его легко узнать по церкви Девяти Мучеников Кизических. Там Рубик говорит: "Всё! Грузовое движение больше нет!"



Но Рубик не может оставить друга ни с чем, поэтому он останавливается, выходит из машины и отдает ему покрышку, чтобы продать. В этот момент они чудесным образом перемещаются с Пресни во двор дома № 119 по проспекту Вернадского. Забавно, что буквально в соседних домах (№ 113 и №125) снимали "Иронию Судьбы", это дома Нади Шевелёвой и Жени Лукашина.



Сцена суда снималась в здании Хамовнического суда. Роль потерпевшего сыграл Арчил Гомиашвили, которого, по его словам, пригласили только из-за того, что он был единственным обладателем автомобиля "Волга".



Здесь же Рубик выходит погулять на набережную, там он встречает мужа и отца девушки-адвоката. Отсюда открывается замечательный вид на Москву.



После суда друзья едут по Ленинскому проспекту, и останавливаются возле Центрального дома туриста. Здесь Валико спускается якобы в метро, а на самом деле – в подземный переход. И напоследок Рубик все-таки впихивает ему автомобильную покрышку.



Грузинскую часть фильма снимали в городе Телави и сёлах Омало и Шинако. Когда местные жители узнали, что на съёмки приехал Вахтанг Кикабидзе, со всех сторон стали приезжать пастухи, чтобы уважить любимого артиста. И было невозможно отказать во встрече человеку, который ради неё сутки скакал на лошади… Беда была в том, что все приезжали со своей чачей и щедро наливали дорогому Бубе, а когда актёр отказывался с жалобами на больную печень или сердце, его уверяли, что чача — лучшее лекарство от недугов. От отчаяния Кикабидзе придумал, что лечится от мужской болезни, и пить ему запрещено врачами. Пастухи понимающе закивали и больше ему никто не наливал…



На Московском кинофестивале фильм прошел исключительно успешно, и завоевал главный приз. Георгию Данелию наверняка мучил вопрос о вырезанной сцене с Тель-Авивом, но в 1978 году фильм вышел в прокат, и сцена там снова была. Фильм посмотрели 24,5 миллиона зрителей. Ни о каких баталиях вокруг "Мимино" зрители и не догадывались. Люди смотрели фильм, и реплики героев мгновенно навсегда застывали в памяти.



Материал частично взят из передач Владимира Раевского, частично из передач Александра Усольцева, частично с сайта "Дом Кино". Скрины мои, фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/383221.html

Совсем простенькая математическая задачка.
Комменты скрыты, отгадавших пишем внизу темы.



Другие квесты и задачки здесь.

Квест решили: medved_kuznets, ein_arzt, nikolaeva19, luvida, nickfw.ru, grigoriyz, mama_zima2013, alex_chizhov, mihailgurevitch, kladez_zolota

https://raven-yellow.livejournal.com/382959.html

Время от времени Москва превращается в самостоятельную рязановскую актрису, и начинает играть в фильме свою собственную роль. Домами главных героев, пейзажами и натюрмортами, привычками москвичей 70-ых годов, автомобилями и общественным транспортом. Она явно хочет что-то нам сказать.



Случилось так, что 25 сентября 1976 года выпал самый ранний снежный покров за всю историю метеорологических наблюдений в Москве. В этот день Эльдар Рязанов вовсю снимал фильм "Служебный роман". Пропустить сентябрьский снег он не мог. В итоге фильм стал длиннее на 3,5 минуты, но оно того стоило.



Рязанову было очень важно показать крайне нетипичную, снежную на зелени, Москву. Ведь во всем остальном он был исследователем всего типичного: помещал героев в типичные интерьеры, одевал их в типичную одежду, а потом сталкивал эти типы, и от столкновения высекал искры чего-то нетипичного. Так устроен и "Служебный роман", начинался он вполне типично.



В 1971 году молодые драматурги Эльдар Рязанов и Эмиль Брагинский всего за 22 дня написали пьесу "Сослуживцы". Это была нехитрая производственная драма, главным образом, труд был совершен, чтобы получить за него деньги. Но пьеса неожиданно стала популярной и попала в репертуар десятков театров СССР.



Тогда же, в 1971 году пьесу "Сослуживцы" поставили и в Москве, в Театре Маяковского. Режиссером стал Борис Кондратьев, работа была принята с восторгом, и ее решили сохранить для потомков, сняли на телевидении. Новосельцева играл ученик Станиславского Борис Левинсон, Калугину – прима Маяковки Галина Анисимова.



Драматург Рязанов с интересом наблюдал за театральными постановками своей пьесы, но кинорежиссер Рязанов, увидев ее же на экране, стерпеть уже не мог. Все получилось совсем не так, как писал Рязанов. А это значило, что надо во что бы то ни стало, обязательно, поставить "Сослуживцев" самому. Лучше всего под другим именем, например, "Служебный роман".



В первую очередь уже известных героев из пьесы надо было расселить. Это были типичные герои, они принадлежали к определенным типажам, и расселить типичных героев надо было тоже типично, так чтобы зритель мгновенно понимал, кто есть кто. Так главный герой Анатолий Новосельцев, человек маленький, скромный, сотрудник непонятного статистического учреждения, живёт еще в старой Москве, переулок Чернышевского, дом 4 стр. 1.



Этот странный переулок пересекает сам себя под прямым углом. В 2014 году дом Новосельцева сгорел, его восстановили в такой же форме, как он был, но теперь он лоснится и сверкает свежей отделкой.



Людмила Прокофьевна Калугина у нас большой начальник, руководит статистическим управлением, поэтому живет она в статусном доме-свечке на Большой Никитской. Этот дом построили в 1974 году, буквально за пару лет до съемок фильма. Это новёхонькое элитное партийное жилье.



Калугина живет около площади Никитских ворот, которая мелькает в фильме. На ней мы видим Кинотеатр Повторного фильма. Здесь повторно показывали фильмы, которые уже сходили с широкого проката.



Но кинотеатр был, скорее, знаменит тем, что в нем показывали и те фильмы, которые не вошли в широкий прокат. Так, например, здесь показывали фильмы Тарковского, и многие другие, которые формально не были запрещены, но к широкому прокату не были рекомендованы. Так что место легендарное.



Оля Рыжова живет далеко и на работу добирается трудно. Платформа Лосиноостровская это не совсем загород, в 1976 она уже включена в состав города, но это самая-самая окраина.



Наконец, Юрий Самохвалов живет круче всех, Тверская 9, дом самого разного партийного начальства, включая министра культуры Фурцеву. Да, дом Калугиной на Большой Никитской тоже дом советской элиты, но там жили новые серенькие человечки. А в парадном доме на Тверской проживала еще старая сталинская номенклатура, а во время съемок фильма – их потомки.



Но еще интересней оказаться у Самохвалова дома, благо, Рязанов предоставил такую возможность. Самохвалов, хоть и номенклатурный наследник, но все же не совсем пропащий человек. Бывало, что к третьему поколению советская элита расправляла плечи и начинала своевольничать.



Слушает Самохвалов модный японский джазовый оркестр "Шарпс энд Флэтс", который был разрешен в Советском Союзе, гремевший по всему западу еще в 50-ых годах, но доехавший до нас только в 70-ых годах.



Девайс типа "Мобиль" и вот такую картину на стене мог себе позволить только большой самодостаточный человек. "Это еще американец Колдер придумал!" – говорит Самохвалов Калугиной. Александр "Сэнди" Колдер создавал пространственные скульптуры из проволоки — и тем прославился. Он придумал чудесные подвижные фигуры — мобили, позже создавал крупные скульптуры — стабили, которые украсили публичные пространства многих городов.



Москвичи к тому времени могли увидеть работы Колдера только один раз – на легендарной американской выставке в Сокольниках. Это был 1959 год, такой проблеск в советско-американских отношениях, и в Сокольниках было только две гениальные работы Колдера – "Большой черный мобиль" и "Семиногое существо".



Возник вопрос – где в 1976 году в Москве достать настоящего Колдера, который во всем мире стоил просто баснословных денег? И Рязанов обращается к испанскому художнику из Саратова – Франсиско Инфанте-Арана, который за изготовление мобиля к "Служебному роману" получил от Рязанова 300 рублей – свою первую в жизни большую зарплату.



Да и Калугина, хоть и мымра, но дама культурная. В ее квартире висит не портрет Брежнева, а Модильяни, картина "Девушка в матроске" Собственность Метрополитен-музея в Нью-Йорке, и не вырезка из журнала, а большой постер. И где она только такой нашла?



Само Статистическое учреждение находится на пересечение улиц Кузнецкий мост и Петровка, сейчас там на первом этаже ресторан. Разумеется, интерьеры снимали не там. У входа в Статистическое учреждение до сих пор можно увидеть якоря, потому что в этом здании испокон века располагался Росморречфлот (Федеральное агентство морского и речного транспорта).



К табличкам у парадного входа стоит присмотреться повнимательнее. Тут и отсылка к Булгакову (Главрыба-Мосрыбстрой, и к Стругацким (НИИ Чего), и чего там только нету.



А знаменитые эпизоды на крыше, где Новосельцев утешает свою начальницу, снимались далеко от Кузнецкого моста, в Большом Гнездниковском переулке 10, в доме, который там возвышается с революционных времен, с 1912 года.



Тогда это был самый высокий жилой дом в городе, со смотровой площадкой на крыше. На фото этот дом на заднем плане. Исторически он называется "Дом Нирнзее".



Любопытно обратить внимание на два разных почтовых ящика. Был такой красный ящик – только по Москве. Из таких ящиков корреспонденцию доставляли быстрее.



Видимо, только тщательная проработка типичных героев и могла привести к нетипичным последствиям. Рязанов твердо решил снимать в главных ролях, помимо москвича Андрея Мягкова, Алису Фрейндлих и Олега Басилашвили, а значит, предстояла поездка в Ленинград. Договариваться предстояло с худруками театров, где играли артисты. Игорь Владимиров руководил Театром Ленсовета, а Георгий Товстоногов – БДТ.



Рязанов договорился, правда, Фрейндлих приходилось то и дело ездить в Ленинград. Во время съемок фильма, несмотря на сценарий и пьесу в его основе, было много импровизаций. Наконец, фильм был завершен, но поскольку это был фильм Рязанова, он не мог обойтись без музыки и песен. Вечный композитор фильмов Рязанова, Андрей Петров, тоже жил в Ленинграде. Рязанов присылал ему стихи, и в ответ получал музыку, и записывал в Москве вместе с артистами.



Для "Служебного романа" был сформирован джентельменский набор стихов для песен: Евтушенко, Заболоцкий, Ахмадулина, и любимый в СССР шотландский классик Роберт Бернс (в несколько вольном переводе Самуила Маршака).



Ну, и многие знают про такую оказию. Завороженный Рязанов гулял по заснеженной сентябрьской Москве, и слова сами собой собирались в строчки стихов. У природы нет плохой погоды. Надо благодарно принимать. На фоне других поэтов, прозвучавших в фильме, авторство Рязанова было как-то не комильфо.



За четверть века до этого, в 1950 году в Варшаве был создан Всемирный Совет Мира. Этакая просоветская организация, борющаяся за мир во всем мире. Она последовательно осуждала войну в Корее, войну во Вьетнаме, и т.д. В 1957 году эта организация решила отпраздновать 200-летие поэта, до этого с СССР практически неизвестного. Это был Уильям Блейк, британский поэт-романтик. Ничего не подозревая, английский романтик стал главным борцом за мир, и наконец надёжно укоренился в советском обиходе.



И у Рязанова созрел идеальный коварный план, кому приписать собственное стихотворение, которое он и подсунул Петрову под видом Уильяма Блейка. Но когда правда вскрылась, Петров стал требовать верификации каждого следующего текста к песням фильмов Рязанова. Роберт Бернс, говоришь? Пришли страницу из книги с его визой! Ахмадулина? Пусть напишет мне, что это ее стихи.



Но, так или иначе, все состоялось, и музыка Андрея Петрова сделала песни из фильма узнаваемыми с первой ноты. "Служебный роман" закончился счастливо. Создатели фильма получили госпремию РСФСР, а сам фильм стал лидером проката, его посмотрело 58 миллионов зрителей. И, сойдя с больших экранов, фильм навсегда остался у малых.



Материал частично взят из передач Владимира Раевского, частично из передач Александра Усольцева. Скрины мои, фото без моих логотипов взяты из Сети.

https://raven-yellow.livejournal.com/381963.html