Предыдущую часть смотрите здесь:
https://ogbors.livejournal.com/1334743.html
Итак, в прошлый раз мы с вами остановились на том, что 3 марта 1918 года, в Белом дворце Брестской крепости, был наконец подписан мирный договор между большевиками и кайзеровской Германией (вкупе с её союзниками).
Условия мира, были конечно тяжёлыми. На территориях, которые отрывались от России, по совокупности, проживало 56 миллионов человек (около трети всего населения европейской части Российской империи) и до 1917 года находилось: 30 процентов обрабатываемой сельскохозяйственной земли, 43 процента собираемого хлеба, 26 процентов всей железнодорожной сети, 33 процента текстильной промышленности, выплавлялось 73 процента железа и стали, добывалось 89 процентов каменного угля и изготовлялось 90 процентов сахара; располагались 918 текстильных фабрик, 574 пивоваренных завода, 133 табачные фабрики, 1685 винокуренных заводов, 244 химических предприятия, 615 целлюлозных фабрик, 1073 машиностроительных завода (в совокупности составлявших 32 процента государственных доходов) и проживало 40 процентов промышленных рабочих.
Разумеется заключение мира на таких условиях, вызвало шквал возмущения в стране. Газеты того времени ещё могли себе позволить открытую ругань по адресу правительства, которое обвинялось в прямом предательстве интересов страны и народа. Назывались даже конкретные цифры денежных сумм, выплаченных предателям в качестве премиальных бонусов. Например, сообщалось (именно в открытой печати) что Троцкий получил от немцев взятку в 400 тысяч крон, Камков — 82 тысячи франков, Ленин — 662 тысячи марок; свою долю получили также Каменев, Зиновьев, Луначарский, Коллонтай и другие лидеры большевиков.
Трудно ручаться за достоверность этих данных, тем более что оперировали ими в основном конкуренты большевиков в борьбе за власть - например эсеры. Как говорится, со свечкой там никто не стоял...
Следует всё же справедливости ради отметить, что территории, уступленные большевиками, на момент подписания договора, по-большей части УЖЕ контролировались немцами. И у большевиков не было никаких ресурсов, не только для отвоевания этих земель, но и для защиты всего остального, если бы немцы и их союзники продолжили наступление на восток.
Интересно что в самой Германии и в Австро-Венгрии, дошло до демонстраций протеста. Некоторые местные газеты открыто писали, что русские будут предельно озлоблены такими жестокими условиями мира, не следовало бы так зарываться и выкручивать руки побеждённым.
Однако ещё большой вопрос: насколько искренними были эти опасения и не оплачивались ли эти протесты и статьи кое-кем со стороны?.. Не забываем: к власти в России пришли по-большей части люди с еврейскими корнями (или как минимум, находившиеся под влиянием таковых). Это, разумеется, вызывало по отношению к правительству большевиков определённые симпатии у еврейских кругов Германии и Австро-Венгрии...
Так или иначе, но с момента подписания мирного договора, начались настоящие тектонические сдвиги, принимавшие кое-где характер тотального обвала.
Немцы и их союзники вполне осознавали, что большевики не собираются выполнять условия договора полностью и будут всеми силами увиливать.
Большевики, в свою очередь, тоже видели, что им не особо-то доверяют.
Началась тотальная игра в кошки-мышки, в которой разменной монетой служили интересы и судьбы целых народов.
Уходя с Украины, независимость которой они были вынуждены признать с немецким пистолетом у виска, большевики старались, где только могли, создавать на прощание партизанские отряды, дабы новая власть не могла чувствовать себя спокойно. Оружие раздавалось направо и налево, кому попало - в том числе и явным бандитам.
Однако на Украине, на тот момент, была ещё не самая худшая обстановка. Там, на смену большевикам, шли немецкие и австро-венгерские отряды, а следом за ними - украинские подразделения. Худо ли, бедно ли, но здесь начинала устанавливаться более или менее цивилизованная власть, под управлением которой можно было жить.
Гораздо хуже, неопределённее, обстояли дела на Кавказе.
Посмотрите на карту, размещённую ниже. Оранжевым цветом на ней закрашена территория бывшей Российской империи. Жёлтым - те районы Турции (Османской империи), которые была заняты в ходе Первой Мировой войны русскими войсками (на этом фронте русские не знали поражений и практически всегда только наступали). Зелёным цветом - территория находившаяся под контролем турецких властей. Синим цветом обведены и заштрихованы Карская и Батумская области, которые, по условиям Брестского мира, должны были отойти к Турции.
И всё бы ничего, территориальные потери России в этих краях были невелики - туркам просто возвращались те земли, которые им же и принадлежали до 1878 года.
Но...
Дело в том, что на всех этих территориях, как официально принадлежавших России, так и занятых русскими войсками в ходе войны, проживало немалое количество Христиан (армян, ассирийцев, грузин), а также таких НЕхристиан, которые не горели желанием оказаться под османским владычеством (например курдов).
В 1915 году турки устроили на этих землях кошмарный геноцид Христианского населения, о котором подробно рассказывалось в пятьдесят первой части нашего повествования:
https://ogbors.livejournal.com/1098641.htmlТак что никто не сомневался, что возвращение османов ознаменуется новой резнёй.
После того как большевики захватили власть в столице и заговорили (только заговорили!) о мире, Закавказье охватила очень серьёзная тревога.
28 ноября 1917 года, в Тифлисе (современном Тбилиси) было создано совместное, грузино-армяно-азербайджанское временное коалиционное правительство Закавказья - "Закавказский комиссариат". В этом "правительстве", со стороны грузин главную роль играли меньшевики и правые эсеры, со стороны армян - представители партии "Дашнакцутюн", а со стороны азербайджанцев - партия "Мусават". Подробнее об истории "Дашнакцутюн" и "Мусават", читайте в шестидесятой части:
https://ogbors.livejournal.com/1248145.htmlПредседателем Закавказского комиссариата был избран Евгений Петрович Гегечкори - юрист, меньшевик. Родственник (дядя жены) Лаврентия Берия.
Главнокомандующий войсками Кавказского фронта генерал Михаил Алексеевич Пржевальский (ниже на фото; это двоюродный брат известного путешественника Пржевальского) в своём приказе № 791 от 2 декабря, заявил о признании им Закавказского комиссариата и призвал войска подчиниться этой власти.
Немного отвлекаясь от основной темы, хочу отметить, что при жизни Иосифа Виссарионовича Сталина, довольно активно циркулировали слухи о том, что он является внебрачным сыном путешественника Пржевальского. Причём, эти слухи практически никак не пресекались властью - что само по себе странно и наводит на определённые размышления.
Так вот, если говорить именно о знаменитом путешественнике, то данные слухи вряд ли соответствуют действительности - экспедиции Пржевальского исследовали не Кавказ, а Среднюю Азию и Дальний Восток.
Но если говорить о БРАТЕ путешественника, то здесь уже не исключены какие-то варианты. Когда родился Сталин, Михаилу Алексеевичу Пржевальскому было 20 лет. Молодой подпоручик-артиллерист, кровь играет, в голове ветер, девушки заглядываются... По возрасту - вполне мог быть отцом... Хотя разумеется это сугубо из разряда предположений...
Большевиков Закавказский комиссариат не признавал, поддерживая все антибольшевистские силы Кавказа — в том числе на Кубани, Дону, Тереке и в Дагестане. Он контролировал всё Закавказье, кроме района Баку, где установилась Советская власть.
Ниже вы видите деньги Закавказского комиссариата. Присутствуют надписи (помимо русского) на трёх языках: армянском, грузинском и азербайджанском (тогда азербайджанцы пользовались арабским алфавитом).
Ещё тогда, когда у власти находилось Временное правительство, командование Кавказского фронта, пытаясь противодействовать падению воинской дисциплины, начало экспериментировать с созданием национальных воинских формирований. В первую очередь стремились создать Добровольческий армянский корпус. Затем начали формировать Грузинский корпус. А в декабре 1917-го года, появились первые азербайджанские полки Мусульманского корпуса - правда, не на фронте, а в районе Елизаветполя (современной Гянджи).
Большевики, сразу после своего прихода к власти, 8 ноября 1917 года, приняли "Декрет о мире" - который был, в сущности, красивой декларацией о намерениях (до настоящего мира было ещё далеко).
Условно ориентируясь на этот декрет, 24 ноября 1917 года, командующий турецкой армией Мехмет Вехип-паша (ниже на фото; он был албанцем по национальности) обратился к главнокомандующему Кавказским фронтом генералу М. А. Пржевальскому с предложением о перемирии.
Пржевальский переправил это предложение на рассмотрение Закавказского комиссариата.
4 декабря Закавказский комиссариат рассмотрел турецкое предложение и, исходя из того что "система Верховного командования нарушена, и учитывая создавшееся в России политическое положение", принял предложения турецкой стороны.
Документ был подписан 18 декабря 1917 года, начальником штаба русской Кавказской армии генерал-майором Евгением Евгеньевичем Вышинским (ниже на фото) и начальником штаба турецкой армии. Так было заключено Эрзинджанское перемирие.
Это перемирие, с одной стороны, воспринималось Закавказским комиссариатом как свой явный успех. Комиссариат, в сущности, стал чем-то вроде государства в государстве. Он не признавал правительства большевиков, он контролировал Закавказье (кроме района Баку) и часть Северного Кавказа, он вёл самостоятельные переговоры с Турцией и заключил с ней перемирие (при этом линия фронта проходила в глубине турецкой территории), ему подчинялись войска Кавказского фронта.
Но это так казалась политикам в Тифлисе.
А с другого боку - фактическое отделение Кавказа от России и переподчинение армии Закавказскому комиссариату, играло на руку как раз Турции. Это очень хорошо поняли турки, которые заключили перемирие именно с Закавказским комиссариатом через голову большевиков - не признавая при этом, однако, государственной независимости Кавказа и не прерывая переговоров с большевиками.
Это был такой период, когда Закавказский комиссариат достиг пика своего могущества. Казалось, что ещё немножечко, ещё чуть-чуть, и будет создано полноценное, крупное, относительно стабильное государство, занимающее территорию Закавказья и Северного Кавказа, самостоятельно держащее фронт против Османской империи, поддерживающее многонациональный мир на своей земле и успешно отделившееся от большевистской России.
Даже удивительно, что в какой-то момент крупнейшие народы Кавказа сумели объединиться и создать такое масштабное государственное образование. Видимо нашлись такие влиятельные закулисные силы, которые смогли зарядить в одну упряжку "коня и трепетную лань"...
Однако недолго музыка играла. Едва почувствовав себя чем-то значительным, лидеры Закавказского комиссариата начали играть в национализм. Их обуяло неудержимое желание демобилизовать русских солдат - и вместо них создать чисто национальные части. Русские пусть сваливают в свою Россию - разумеется отдав оружие грузинам, армянам и чуть-чуть азербайджанцам; которые разумеется не хуже русских сумеют удержать фронт.
Постановление о такой демобилизации русских и о национализации армии, вышло 19 декабря 1917 года.
Участок фронта от Чёрного моря до города Байбурта, должен был взять под свой контроль Грузинский армейский корпус под командованием генерала Василия Давидовича Габашвили (в центре).
А фронт от Байбурта до границы с Ираном должен был закрыть Добровольческий армянский корпус, во главе с генерал-лейтенантом Товмасом Ованесовичем Назарбекяном.
Командиром формировавшегося Мусульманского корпуса был назначен генерал-лейтенант Али-Ага Исмаил-Ага оглы Шихлинский (кстати, неплохо показавший себя во время обороны Порт-Артура).
Главнокомандующим новой Кавказской армией стал генерал-лейтенант Илья Зурабович Одишелидзе.
В этой ситуации, те большевики которые контролировали Баку, первыми забили тревогу (это ведь были не петроградские, а именно кавказские коммунисты, хорошо ориентировавшиеся в местных реалиях). Газета "Бакинский рабочий" писала открытым текстом: "приказ генерала Пржевальского, написанный под диктовку Кавказского комиссариата, националистов-сепаратистов, не только оголяет фронт перед местным врагом, но и создаёт невероятную анархию внутри страны. Роспуск единого российского войска и создание национальных корпусов, наносит удар не только российской революции, но и ставит на карту существование кавказских народов".
Коммунисты развернули во фронтовых частях бешеную агитацию, призывая русских солдат ни в коем случае не сдавать оружия. Если и уходить с фронта, то только с оружием - дабы вернувшись к себе, устанавливать в родных краях советскую власть.
Солдаты, впрочем, и сами не спешили расставаться с оружием. И даже не столько потому что задумывались об обязательном установлении у себя на родине советской власти, сколько потому что опасались, что безоружных - их просто не выпустят с Кавказа, не пропустят эшелоны в Россию.
Оно конечно, русские солдаты были в немалой степени заражены революционной пропагандой - и являлись потенциальными распространителями большевистской заразы. Это факт.
Но Закавказские националисты не особо-то собирались разбираться, кто там из русских чем дышит - они старались выпроводить всех, поголовно. Это тоже факт...
Один за другим покидали Кавказ русские (в том числе казачьи) полки. Уходили кораблями по Чёрному морю, эшелонами по железным дорогам, на лошадях, пешком - как только могли. По большей части двигались организованно, давая жёсткий отпор желающим покуситься на военное имущество.
Отношение к уходящим было разное.
Грузинам удалось разграбить арсенал в Тифлисе и некоторые другие военные склады. У них оружия было более или менее в достатке, поэтому с их стороны присутствовало в основном только одно желание - чтобы русские войска как можно скорее уходили, не пытаясь мутить воду в Грузии. Тифлис был переведён на осадное положение и закрыт для транзита. Воинские эшелоны перенаправлялись на другие узловые станции.
Армяне старались договариваться по-хорошему - покупая оружие и приглашая к себе на службу некоторых русских офицеров. Среди них присутствовали горячие головы, которые были не прочь поживиться от русских по-плохому, но таковых вовремя осаживали свои авторитеты. Там всё-таки присутствовало понимание необходимости сохранять дружбу с Россией во что бы то ни стало.
Хуже всего на территории Закавказья относились к отступавшим, в районах населённых азербайджанцами - которым сильно не хватало оружия. Там нередко нападали на воинские эшелоны, порой происходили настоящие побоища. Например, получила печальную известность Шамхорская резня - по названию станции Шамхор (между Тбилиси и Гянджой), где 22-25 января 1918 года, произошло несколько нападений на русско-армянских солдат и офицеров, причём в нападениях активно участвовали не только азербайджанцы, но и грузинские военные. Погибло порядка двух тысяч русских и армян. В качестве трофеев нападавшим досталось около 15 тысяч винтовок, от 70 до 100 пулемётов, два десятка пушек и другое оружие. Был уничтожен хорошо оборудованный санитарный поезд. Увлёкшись, бандиты разграбили и пассажирский поезд, шедший из Тифлиса. При этом часть пассажиров была убита, много женщин было изнасиловано.
Правда, за трофеи пришлось заплатить серьёзную цену - грузинский бронепоезд (участвовавший в нападении) был разбит артиллерийским огнём защищавшихся, а трупы погибших азербайджанцев усеяли линию железной дороги.
Этот трагический инцидент азербайджанцы рассматривали как своё боевое крещение, в результате которого они получили большое количество оружия. Но это же событие вызвало шок и ярость бакинских большевиков (среди которых преобладали армяне).
В свою очередь, отступавшие русские войска, резко изменили своё поведение. Солдаты, озлобленные участью своих боевых товарищей, шли теперь по Азербайджану как по вражеской стране, сметая на своём пути азербайджанские аулы, принимавшие и не принимавшие участие в Шамхорских и иных нападениях. Войска шли боевым порядком, громя всё из орудий и пулемётов.
Участие в шамхорских событиях грузинских военных, вызвало возмущение в Грузии. По призыву большевиков, на многих предприятиях Тифлиса была проведена политическая забастовка протеста. Кроме того, бастовали рабочие Ткибульских каменноугольных копей.
Азербайджанцы, в свою очередь, стали активнее, чаще нападать на солдат.
Исключение составлял лишь район Баку, в который как раз и прибывали с фронта воинские эшелоны, для того чтобы затем проследовать дальше в Россию. Но далеко не все солдаты уезжали из города - особенно если они были армянской национальности. Потому что власть в этом важнейшем центре нефтедобычи, принадлежала... А вот тут интересная деталь... Считается, что принадлежала она большевикам. И действительно, люди контролировавшие город и окрестности, ориентировались на Советскую Россию, как на естественную союзницу, кровно заинтересованную в сохранении своего влияния в этой округе. Что не мешало им, одновременно, ориентироваться и на Британию - получая от англичан финансовую и прочую поддержку. Ничего удивительного в этом нет, ибо англичане люди практичные, а Баку, на тот момент, был одним из главных мировых центров нефтедобычи (про нефтегазовые месторождения Севера, Сибири, Поволжья и Казахстана, тогда ещё не знали).
Состояли эти бакинские большевики, в немалой степени из армян (игравших там ключевую роль), а также из грузин, евреев и русских (на второстепенных ролях) и, поначалу, из представителей азербайджанской партии "Мусават" - которых не подпускали к ключевым ролям, но позволяли присутствовать в качестве хорошей политической ширмы.
Причём, немалая часть бакинско-армянских так называемых большевиков, на самом деле состояла из представителей самых разных партий - в том числе такой хорошо организованной как "Дашнакцутюн". Местная вооружённая милиция состояла из бывших русских армейских частей и армянских отрядов, под руководством членов "Дашнакцутюн".
Такое положение конечно не очень-то устраивало местное мусульманское население и уж тем более местных авторитетов из числа мусульман...
Между тем, в восточных районах Турции, оккупированных русскими войсками в ходе Первой Мировой войны, начала складываться принципиально новая ситуация. Русские с фронта уходили. Их место занимали грузины и армяне (азербайджанцев старались держать в тылу, не особо доверяя им). И, хотя грузинские и армянские офицеры, получили, по большей части, русское образование и имели награды за подвиги в других войнах - однако оставшись без серьёзного русского надзора, они начали вести себя не лучшим образом (мягко так выражаясь).
Чем меньше оставалось на фронте русских и чем больше туда прибывало грузин и армян - тем чаще происходили грабежи мусульманского населения на оккупированных территориях - которые постепенно приняли характер тотальной резни. Которая перехлестнула границы Турции и началась уже на территории бывшей Российской империи - например, в Карской области.
На всём пространстве от Трапезунда до Эрзинджана и от Эрзинджана до Эрзерума, были уничтожены практически все мусульманские сёла; почти весь Эрзерум был разрушен.
Поначалу в Европе и в США, сообщения о резне армянами мусульманского населения, были встречены с некоторым недоверием. Однако посетившие эти территории европейцы и американцы, вынуждены были убедиться в том, что и вправду, всё обстоит очень плохо.
Американские офицеры Эмори Нильс и Артур Сазерлэнд, посетившие Восточную Анатолию по указанию своего правительства, констатировали как факт, что "армяне совершили над турками те же зверства и преступления, что и турки над армянами в других регионах".
Конечно, вряд ли армяне (при молчаливой поддержке грузин) могли совершить против турок и прочих мусульман такие же зверства, какие совершали турки против армян в 1915 году. Думаю что это просто гипербола.
Однако факт остаётся фактом: после массового ухода русских, грузины и (особенно) армяне, почувствовавшие себя на какой-то момент хозяевами восточной части Турции, действительно - резали, насиловали, грабили, жгли, разрушали.
Особенно этим отличались армянские отряды, которые возглавлял Андраник Торосович Озанян (ниже на фото) генерал-майор русской армии, герой армянского партизанского движения (лично убивавший высокопоставленных турецких чиновников), герой Первой Балканской войны (заслужил звание офицера и пожизненную пенсию в Болгарии), память которого увековечена не только в Армении и Болгарии, но и в таких странах как Франция, Аргентина, Румыния, США (он умер в Калифорнии и затем был с почестями перезахоронен в Ереване), а также в России. О нём снято несколько фильмов.
При всём том, этот рыцарь без страха и упрёка, большой друг России - отличался абсолютной беспощадностью к мусульманам, которых считал за бешеных зверей, подлежащих уничтожению.
Не раз и не два, на протяжении января 1918 года, командующий турецкой армией Вехип-паша, обращал внимание генералов Ильи Одишелидзе и Михаила Пржевальского, на преступления в отношении мусульманского населения. И хотя генерал Одишелидзе обещал защитить мусульман от армян, резня продолжилась. Грузины не принимали в ней особо деятельного участия, но армянам не мешали.
В конце концов Генерал Пржевальский понял, что дело клонится к явной катастрофе. Не желая брать на себя ответственность за чужую глупость и криворукость, 18 января 1918 года он подал в отставку и покинул Кавказский фронт.
А 12 февраля 1918 года, турецкие войска, нарушив перемирие, перешли в наступление, нанеся удар, вначале по грузинским, а затем по армянским войскам.
Официально турки заявляли что вынуждены действовать так по причинам гуманитарно-цивилизационного характера, дабы спасти от резни мусульманское население.
На самом же деле, турецкое командование исходило исключительно из прагматических соображений.
Русские с фронта ушли - почти полностью. Вместо них окопы заняли грузины и армяне (а также представители некоторых других народов Кавказа). Но эти люди не были равны русским по уровню боеспособности. Во всяком случае - в первое время по прибытии на фронт.
Турецкие солдаты тоже не отличались высокой боеспособностью. Однако у них был боевой опыт - которого просто не могло быть априори у грузинских и армянских новобранцев. И они были идейно мотивированы - им день и ночь капали на мозги темой о резне мусульман на восточных турецких окраинах. Они горели желанием отомстить.
Кроме того, у турок (особенно у солдат и офицеров хлебнувших реальной войны) не было той мании национального величия, которая затмевала разум многим из грузинских и армянских националистов.
Возможно со временем, ситуация могла бы измениться в худшую для турок сторону. Поэтому турецкое командование постаралось не упустить удобный момент.
Османские войска, у которых в общем-то не было такого уж решительного перевеса в живой силе и технике, практически сразу, сбив грузинский заслон, взяли Эрзинджан, а 24 февраля - Трапезунд.
Нанеся поражение грузинам, турки перенаправили остриё удара против армян.
12 марта началось отступление армянских войск и беженцев из Эрзерума. Причём, армяне бросили в Эрзеруме большое количество оружия и продовольствия.
24 марта, в целом, турки вышли на государственную границу.
Эти события воодушевили азербайджанское население и азербайджанских политиков. Им показалось, что наступил удобный момент для овладения районом Баку. В город стали просачиваться вооружённые отряды мусульман. Кто-то прибывал пешком, кто-то на лошадях, кто-то на кораблях. Мусульманское население города усиленно вооружалось. Участились случаи неповиновения мусульман русско-армянским органам власти (в том числе милиции, которая как раз в основном и состояла из русских и армян).
Возглавлявший бакинский анклав Степан Георгиевич Шаумян (ниже на фото; его именем названа столица Нагорного Карабаха город Степанакерт) армянин из Тифлиса, журналист и большевик - очень хорошо почувствовал ситуацию. И принял меры...
После ряда мелких стычек в городе, 18 марта, на квартире большевика Нариманова, начались переговоры между руководителем Бакинского Совета Шаумяном, и лидером партии "Мусават" Мамедом Расулзаде. Стороны почти договорились, когда поступила информация о провокационном обстреле конного отряда Красной Армии на Шемахинской улице. Лидеры большевиков немедленно обвинили в инциденте азербайджанцев, хотя виновники инцидента установлены не были, и прервав переговоры, перешли к активным действиям.
Впоследствии сам Шаумян признавал, что воспользовался этим инцидентом для уничтожения оппозиции в лице "Мусавата":
"Мы должны были дать отпор, и мы воспользовались поводом, первой попыткой вооруженного нападения на наш конный отряд, и открыли наступление по всему фронту. Благодаря стараниям и местного Совета и перебравшегося сюда Военно-революционного комитета Кавказской Армии (из Тифлиса и Сарыкамыша) у нас были уже вооруженные силы — около 6 тысяч человек. У "Дашнакцутюн" имелось также около 3—4 тысяч национальных частей, которые были в нашем распоряжении. Участие последних придало отчасти гражданской войне характер национальной резни, но избежать этого не было возможности. Мы шли сознательно на это. Мусульманская беднота сильно пострадала, но сейчас она сплачивается вокруг большевиков и вокруг Совета".Большевики и "Дашнакцутюн", развернули наступление на мусульманские кварталы. Для бомбардировки этих кварталов использовались аэропланы, а два корабля Каспийской флотилии обстреливали их с моря. В занятых мусульманских районах происходили грабежи и убийства, в том числе женщин и детей. Плохо вооруженные и организованные мусульманские формирования были не в состоянии сдержать натиск объединённых формирований большевиков и Дашнакцутюн, поэтому запросили перемирия.
В ответ, мусульманской партии "Мусават" был предъявлен ультиматум, в котором выдвигались следующие условия:
1) Открытое и безоговорочное признание Бакинского Совета как единственной власти, и абсолютное повиновение всем его приказам;
2) Вывод с территории Баку азербайджанской воинской части "дикой дивизии";
3) Открытие сообщения на железной дороге Баку — Тифлис и Баку — Петровск (современная Махачкала).
19 марта руководство "Мусават" заявило о принятии всех условий предъявленного ультиматума, а на следующий день, утром 20 марта, на азербайджанских домах Баку появились белые флаги.
Однако после принятия ультиматума, грабежи и убийства в мусульманских кварталах города не прекратились, а наоборот усилились.
Боевые действия продолжились до тех пор, пока практически всё мусульманское население не было изгнано из Баку, или вырезано. Улицы города заполнились убитыми и раненными - практически сплошь мусульманами.
Начался массовый исход мусульманского населения. Возможно осталось некоторое количество мусульманской нищеты - но тем кто хоть что-то представлял из себя, пришлось бежать.
Степан Шаумян (который был конечно пламенным большевиком, да видимо и неплохим организатором - но при всём том оставался истинным армянином до мозга костей) считал мартовские события триумфом советской власти в Закавказье. По его словам:
"Результаты боев блестящие для нас. Разгром противника был полнейший. Мы продиктовали им условия, которые беспрекословно были подписаны. Убитых более трех тысяч с обеих сторон. Советская власть в Баку все время висела в воздухе благодаря сопротивлению мусульманских националистических партий. Эти партии во главе с феодальной (бекской и ханской) интеллигенцией, укрепившись в Елисаветполе и Тифлисе благодаря подлой и трусливой политике меньшевиков, стали в последнее время очень агрессивны и в Баку. Из листков, изданных нами и при сем прилагаемых, вы увидите, что они начали наступление на нас. Решалась судьба Закавказья. Если бы они взяли верх в Баку, город был бы объявлен столицей Азербайджана, все немусульманские элементы были бы обезоружены и вырезаны".Впоследствии армянские большевики списывали резню мусульманского населения исключительно на членов партии "Дашнакцутюн". Но в этом есть определённое лукавство, потому что все они тесно сотрудничали между собой. Отряды "Дашнакцутюн" нередко действовали, прямо выполняя указания большевиков... В смысле - бакинских большевиков. Которые, мягко так скажем, весьма отличались от большевиков петроградских - да ещё и поддерживали неплохие отношения с англичанами.
Например, в середине апреля 1918 года, армянская группировка офицера (члена партии "Дашнакцутюн") Степана Лалаева, проникла в район Шемахи (это довольно далеко от Баку, в глубине Азербайджана), выполняя официальную директиву Бакинской коммуны (то есть - указание большевиков). Около 30 000 жителей города были беспощадно убиты или изгнаны. Солдаты Лалаева убивали детей и стариков, женщин насиловали и сбрасывали с балконов. Многие женщины и дети укрылись в городских мечетях, которые были сожжены солдатами и беженцы сгорели в них заживо.
Аналогичные события произошли в конце апреля 1918 года в Кубинском уезде, куда прибыл из Баку отправленный Шаумяном отряд боевиков партии "Дашнакцутюн" - который учинил жестокую расправу над жителями города Куба, а также сжёг 122 селения Кубинского уезда. За один день только в Кубе было убито 2000 жителей города и разрушено 150 домов в его центре.
Так или иначе, но выход турецких войск на государственную границу, вдохновил азербайджанцев и сподвиг их на попытки выбить большевиков (читай армян) из Баку. Закончилось это очень плохо - для самих азербайджанцев, которые явно переоценили свои силы и способности. Большевики и партия "Дашнакцутюн", контролировавшие район Баку, не только подавили исламские выступления в городе, но и перешли в контрнаступление, затерроризировав восточные районы Азербайджана.
Итак, становилось ясно, что Закавказский комиссариат, как полугосударственное образование, исчерпал себя, не справившись с теми задачами, которые ставила перед жизнь. В Закавказье царила общая растерянность. С одной стороны - на границы вышли турки, которые угрожали дальнейшим наступлением. С другой стороны - большевики в России удержали власть и заключили мир с немцами и их союзниками. С третьей стороны - ориентировавшаяся на большевиков Бакинская коммуна, не только устояла, но и расширила сферу своего влияния. А с четвёртой стороны, Закавказский комиссариат практически не проводил экономических реформ, ударившись в политику. Народы Кавказа всё сильнее и сильнее отдалялись друг от друга - и Закавказский комиссариат практически ничего этому не мог, да и не хотел противопоставить.
В этой ситуации, в Закавказье произошёл негласный переворот.
Ещё 23 февраля 1918 года, в Тифлисе был созван "Закавказский сейм" (легально, с полного ведома и разрешения Закавказского комиссариата).
Состоял этот Сейм, из членов Всероссийского Учредительного собрания, избранных от Закавказья, и представителей политических партий Закавказья. Председателем был избран грузинский социал-демократ (меньшевик) Карло Семёнович Чхеидзе.
Поначалу казалось, что Сейм - это всего лишь такое культурно-цивилизационное дополнение к власти Закавказского комиссариата, придающее этой власти определённую видимость легитимности и дополнительный политический вес.
Однако с течением времени (и довольно-таки быстро) авторитет Закавказского комиссариата начал скатываться к нулю. При этом авторитет Сейма, как минимум, не падал. И однажды наступил такой момент, когда они поменялись местами - то есть, Сейм начал восприниматься населением как нечто более достойное и менее запятнанное, чем Комиссариат.
В итоге, 26 марта 1918 года, Закавказский комиссариат был отправлен в отставку Закавказским сеймом - который сформировал новое правительство Закавказья.
Теперь напоминаю: 3 марта 1918 года, Турция подписала с Советской Россией Брестский мир.
А 14 марта начались мирные переговоры в Трапезунде - между Турцией и делегацией Закавказского сейма, которую возглавил Акакий Иванович Чхенкели (ниже на фото).
Турция, только что подписавшая на выгоднейших условиях мирный договор с Россией и уже фактически вернувшаяся к границам 1914 года, потребовала от закавказской делегации признать условия Брестского мира.
Закавказская делегация заявила, что она знать не знает никакую Россию и плевать хотела на Брестский договор.
В Тифлисе совершенно всерьёз рассчитывали заключить мир с Турцией на более выгодных условиях. В том числе, они хотели добиться от турок признания границы 1914 года и автономии для населённых армянами районов восточной Турции (в рамках турецкой государственности).
Турки отказались даже обсуждать эти требования.
5 апреля, учитывая продолжающееся наступление турецких войск, руководитель делегации Чхенкели, выразил готовность пойти на уступки. Однако согласие закавказской делегации на первоначальные требования, уже не удовлетворяло турецкое правительство, которое, воодушевлённое военными победами, было готово перенести военные действия вглубь Закавказья.
10 апреля председатель Закавказского правительства Гегечкори направил в Трапезунд телеграмму об отозвании делегации "ввиду того, что мирное соглашение по вопросу о границах Закавказья между Турцией и Закавказьем не достигнуто".
Таким образом Закавказский сейм официально вступил в войну с Турцией.
Между тем, турки продвигались вперёд. В Михайловской крепости города Батуми, находилось в это время 14 тысяч солдат и 100 орудий. Несмотря на столь значительные силы, Батумская городская дума распустила созданный большевиками Ревком обороны и сдала город без боя.
Затем грузинские части отступили вплоть до города Поти.
22 апреля состоялось заседание Закавказского сейма, на котором, несмотря на отчаянное противодействие армянской делегации, было принято решение удовлетворить требования Турции. На том же заседании решено было отправить в отставку Евгения Гегечкори.
Была провозглашена Закавказская демократическая федеративная республика (ЗДФР) - лидером которой избрали Акакия Чхенкели.
Это уже было явное, окончательное, официальное отделение Закавказья от России. Ниже вы видите флаг ЗДФР.
28 апреля Турция официально признала независимость Закавказья.
Правительство Советской России, наоборот, выразило протест по поводу отделения ЗДФР. В Абхазии началось восстание в поддержку Советской власти. Восставшие захватили власть в Сухуми, заявив о полной солидарности с Советской Россией. Советская власть продержалась в Абхазии 42 дня.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ... https://ogbors.livejournal.com/1361790.html
