Новая песня оказалась весьма неожиданной. И очень мне нравится.

http://kshk.livejournal.com/704404.html

С некоторым опозданием ответ на вопрос жизни, вселенной и всего остального озвучен. Ура, товарищи!

http://kshk.livejournal.com/704245.html

Красная кнопка

Н. Р.

Солнце скатилось прямо в почтовый ящик.
Ты от него давно потерял ключи.
День наступает — картонный, ненастоящий.
И Вавилон в голове что-то свое кричит.

В доме Облонских — тихо, но хрен ли толку,
если в безумии с птиц улетает юг.
Март на дворе — неси-ка из дома елку,
в оцепенении странном смотри вокруг.

Может, такое что-нибудь да увидишь,
даже захочешь на время остаться здесь.
Каждому личеру точно положен сидер.
Каждому джисусу должен достаться крест.

В черную точку уходят на бой отряды.
Хлопая створками окон, взлетает дом.
В чашу по строчке цедятся остатки яда
и покрываются сверху прозрачным льдом.

В гладкой поверхности видишь чужие лица.
Жмуришься крепко — слишком уж здесь светло.
Красная кнопка щелкает под ключицей.
И Вавилон в голове замолкает на полусло…

1.03.16 г.

http://kshk.livejournal.com/703921.html

Красная кнопка

Н. Р.

Солнце скатилось прямо в почтовый ящик.
Ты от него давно потерял ключи.
День наступает — картонный, ненастоящий.
И Вавилон в голове что-то свое кричит.

В доме Облонских — тихо, но хрен ли толку,
если в безумии с птиц улетает юг.
Март на дворе — неси-ка из дома елку,
в оцепенении странном смотри вокруг.

Может, такое что-нибудь да увидишь,
даже захочешь на время остаться здесь.
Каждому личеру точно положен сидер.
Каждому джисусу должен достаться крест.

В черную точку уходят на бой отряды.
Хлопая створками окон, взлетает дом.
В чашу по строчке цедятся остатки яда
и покрываются сверху прозрачным льдом.

В гладкой поверхности видишь чужие лица.
Жмуришься крепко — слишком уж здесь светло.
Красная кнопка щелкает под ключицей.
И Вавилон в голове замолкает на полусло…

1.03.16 г.

http://kshk.livejournal.com/703921.html

Большая перемена

Д. Ж.

Банальна связь «февраль — чернила».
А ты попробуй без нее.
Почти уходит снег бессильный,
безумный воробей поет.

Мосты разводятся внезапно,
и рыбы бодро бьются в лед.
Зима ползет на мягких лапах.
В итоге, может, уползет.

Уже почти что межсезонье.
Близки простуда и нервяк.
Расширится дыра в озоне.
И всё случится просто так.

Грачи летят куда-то к черту,
забыв про карту и маршрут.
Ты можешь притворяться мертвым,
пока календари не врут.

Пришел администратор тлена
и все расставил по местам.
Грядет большая перемена
с боязнью чистого листа.

И, вроде, этот лист не нужен, —
ведь все равно потом сгорит.
Но буквы просятся наружу,
тебя вскрывая изнутри.

11.02.16 г.

http://kshk.livejournal.com/703703.html

«Дети Розенталя» — группа уже не одной песни. Потому что появилась «Модель для сборки».



Текст — Катерина Молочникова.
Музыка — Сергей Нехаев.
Вокал — Екатерина Какаева.
Скрипка, бас — Евгений Крючков.
Гитары, мастеринг — Кирилл Кухаренко.

Будем считать, к китайскому НГ.

http://kshk.livejournal.com/703406.html

Врачебный алфавит

Деревья разбивает паралич,
который завершится только к маю.
Ну а пока — недвижная зима и
мы дружно промерзаем до земли.

Давай, зубри врачебный алфавит
и дешифруй запутанные знаки.
Нас всех сожрут привычка быть инаким
и вирус неслучившейся любви.

Висит на рее черно-белый флаг,
но скоро станет без вкраплений черным.
Слова перегораживают горло
и разделяют время пополам.

Все оттого, что слишком много букв,
а надо бы — короче и точнее.
Но наш покой прикован к батарее
и матерится там через губу.

Приходит ветер много дней подряд,
поет о том, что вряд ли повторится,
в предплечье колет снег вязальной спицей
и скалится над нами втихаря.

3.02.16 г.

http://kshk.livejournal.com/703028.html

Ледяная река

Слушай, нет ничего бесполезней
констатации «что-то не так».
Это кофе, сбежавший из джезвы.
Это битва слона и кита.

Мы ведь больше не курим на кухне
и стараемся спать по ночам.
Оказалось, что небо не рухнет,
даже если об этом кричать.

Пахнет оттепель сном и бензином.
Депрессивен и вял саундтрек.
Не берутся ни Смольный, ни Зимний —
все подходы закупорил снег.

Время тихо становится рядом,
объясняя без голоса нам:
нет прекрасней случайного кадра,
на котором застыла весна.

Разбирай пожелтевшие фото
под застрявший в подкорке мотив.
Если ты не узнаешь кого-то,
он, возможно, уже и не жив.

Всех спасет человек-оригами —
мастерили его до утра.
Ледяная река под ногами
постепенно выносит в февраль.

27.01.16 г.

http://kshk.livejournal.com/702906.html

Вот такую замечательную песню на свои стихи я получила в подарок от друзей. Надеюсь, она и вам доставит радость.

http://kshk.livejournal.com/702587.html

***
В метро мужик вез наковальню. Периодически он к ней наклонялся, ласково гладил, улыбался и что-то интимное нашептывал.

***
NN: Т. е. встречаться в шаббат. В «Бекицере». На улице Рубинштейна.
Kshk: У тебя проблемы с местом, с днем, с временем?
NN: У меня проблемы с тем, что я русский мальчик.

***
Сложно проследить ход мысли доставщиков еды, когда к супу, омлету и овсянке в качестве приборов прилагаются палочки.

***
«Паб "Старый аббат"» находится на Большой пороховской улице, в пяти минутах ходьбы от Детской библиотеки № 4.» По замечанию неколлеги, скорее всего, его посещают очень начитанные дети.

***
Иногда нельзя не задаться вопросом «почему я?». 4:30 утра. Тихий Мосбан. Постоянная, как мы помним, угроза терроризма. Прохожу через рамку. Пищит. Вопросительно смотрю на охранника. Вдруг он улыбается и начинает исполнять довольно залихватский танец в русском стиле, дробя ногами, разводя руки и прихлопывая. Довольно смотрит на мое лицо и подытоживает: «А новый сигнал тревоги — вот: пара-пара-пам, пам!» «Ералаш», ага, понятно.

***
Мусолю детектив. На практику в больницу приходят студенты. Руководитель практики заранее прочел их фамилии и пытается вычислить, кто есть кто. Единственная девушка — это просто. Носитель известной аристократической фамилии — по династическим чертам. Но дальше — внимание! — «а еще он сразу узнал Гольдберга». Мне таки все ясно.

***
В рекламе «Мегафона» писатель начинает роман фразой «плыли дни». Всё, чувак. Не надо больше. Уже ясно, что роман будет хуевый, без вариантов.

***
Katherine Molochnikova: «Отправление из Китая пересекло границу Китая.» Люди, которые сайт почты России делали, использовали встроенный бродскогенератор?
NN: с другой стороны, что ты можешь оспорить из этого сообщения?
Katherine Molochnikova: Ничего. Я в восхищении и немного медитирую на эту фразу.

Отправление из Китая пересекло границу Китая.
Отправление из Лаоса пересекло границу Лаоса.
Снег еще не выпал, а может, уже растаял.
Быть генератором Бродского очень просто.

Отправление из России спокойно лежит на месте.
Отправление из России не надо трогать руками.
Отправление из России — оно как слово из песни.
Отправление из России границ не пересекает.

***
Извините, только мне в рекламе «Сиалор — доступный Протаргол» чудится что-то эльфийское?

***
Катерина: — Последний. И перестану тебя мучить стихами, честное слово.
NN: — Я же в них ничего не понимаю. Ну как можно мучить собаку Кандинским?


***
Я не хотела коммуницировать с внешним миром, поэтому перемещалась в наушниках. Зато внешний мир, разумеется, коммуницировать со мной очень хотел. В это раз он материализовался в виде прилично одетого дядячки лет 60, который заступил мне дорогу, оживленно вещая. Я, хоть и бука, решила, что, мало ли, например, человек дорогу спрашивает, и обреченно вытащила наушники. Первое, что я услышала, показало, что нет, не дорогу:
— Возьмем, к примеру, фарфор! — воскликнул коварный внешний мир.
— Что — «фарфор»?.. — переспросила я с оттенком обреченности.
— Разве можно строить духовное общество без настоящего фарфора? — требовательно вопросил дядечка.
— Никогда об этом не думала, — честно призналась я.
— А зря, девушка, зря! — зачастил он. — Общество ведь, можно сказать, держится на фарфоре...
— ...и на глиняных ногах, — добавила я про себя, а вслух решила уточнить. — Почему, собственно, вы мне это говорите?
— У вас же такие глаза! — восхищенно выдохнул фарфорофил.
— Это какие? — настороженно уточнила я, тем более, только накануне с недрузьями оперировали неологизмом «жидоглазый».
— Как фарфор. Как будто темный, но белый! — с готовностью доложился собеседник. — И блики, блики!

Я откланялась. И пошла к метро, сопровождаемая криком в спину: «Без фарфора не будет жизни, помните!» Забудешь вас, ага.

***
Придуманы Коллекторы Иеговы и Коммивояжеры Седьмого Дня. Разрушительная двойная суперсила.

***
Благодаря письму китайского продавца, немного прояснилось, откуда у них проблема с перенаселением: «Это Джон из Китая. Мы являемся одним профессиональная компания, которая в производстве всех видов женщин и мужчин с супер качеством и хорошей ценой».

***
Katherine: Поэтому эти твои инсинуации, ма шер, малоуместны. Я была фраппирована и, пребывая в некоторой ажитации, поделилась с тобою.
NN: хуинуации.
Katherine: Тут, по идее, я должна сделаться без чувств-с, но не стану.
NN: Я у тебя этому трюку и научился.
Katherine Molochnikova: Хуюку.
Вообще, конечно, прекрасно, что из всего, чему я могу научить, именно это впитано.

***
— В разговорах с тобой я себя ощущаю сборником афоризмов в прекрасном издании, в переплете из натуральной кожи…
— Так ты такая и есть.
— ...правда, стоящим в туалете.

***
Самого персонажа не видела, т. к. была укрыта в отдельной каморке с солярием, но слышала прекрасно. «Я ведь человек бывалый, — густым басом вещал он. — В Первую мировую воевал. Во Вторую воевал... — тут в голове у меня начало вертеться Гайдаровское «я малину ем, два куста объел и еще буду. — В Третью воевал. И в Четвертую буду. У меня, знаете ли, аура очень сильная — позволяет любую войну выиграть. А Четвертая, кстати, космическая. Но мне это не помешает — вот такая сильная аура!»

***
Ну так вот! *бодренько* Психи — они вокруг нас. Во всяком случае, вокруг меня. Как всегда, никого не трогая, примеряю в сэконде кожаные кеды. Из-за спины — шипение: «Девуш-ш-шка, зачем вы это надеваете, деву-ш-шка?!» Оборачиваюсь. Вполне приличная тетенька лет 60. Уточняю, в чем проблема. «Разве вы не видите — они ж-же все пож-ж-жраны!» Вежливо интересуюсь, кем пожраны. «Ну как ж-ж-же! Ж-ж-жуком-кож-ж-жеедом! Многие недооценивают опасность ко-ж-ж-жеедов! — интонации уже совершенно Голлумовские, но вдруг переходит на крик. — А они опасны! Самцы! Особенно самцы! Всё пожрано, пожрано! Вся Россия в кожееде! Без про-све-та!»

Нормально я зашла, считаю. Кеды, опять же...

***
Китайцы иногда поразительно точны. Описание обуви: «Зимой 2015 года, Грязь-это-новый-снег». Вот и тренд сезона нарисовался невзначай.

***
И снова — «... из какого сора.ру растут стихи.ру, не ведая стыда.ру». Немного гражданской лирики.

Евгений Романовский
Репей какой-то. Или чертополох

Катерина Молочникова
Но мягкий.

Евгений Романовский
Как знак.

Катерина Молочникова
Как знак из ваты.
Из сладкой.

Евгений Романовский
Сорян, ваще никак, но строку не проебите:
Мягкий знак из сладкой ваты

Катерина Молочникова
Мягкий знак из сладкой ваты —
проплывают облака.
Ты с усилием домкратным
достаешь из тайника
все, что не случится больше.
Каркнул ворон на суку.
Ленин сгинул где-то в Польше,
но не проебал строку.

Евгений Романовский
Твердый знак из стекловаты
И разбитая скрижаль.
Если оба виноваты, то прожитого не жаль.
Запускай безумный вертел,
скоро будет шаурма.
Только холод, только ветер.
Только Ленин и тюрьма.

Катерина Молочникова
Рассыпается печенье,
начинается застой.
Где крылатые качели?
Только точка с запятой.
К черту знаки препинанья.
Закрывай Фейсбука жуть.
Дорогие россияне!
Я устал. Я ухожу.

***
По рассказам отца, в мишпохе присутствовал некто дядя Дузя (полное имя история умалчивает, подозреваем, что Давид). У него было два высших образования, и он был кандидат наук. Думаю, все понимают, как ценится образование в еврейской семье, познавший прелести черты оседлости в городишке Казатин, и вырвавшейся в Петербург благодаря тому, что прабабушка Гитля-Фрейда Ицковна Гринберг-Витухновская, пережившая белых, красных, зеленых и серо-буро-малиновых, выучилась таки на зубного врача. Отношение к образованию, мягко говоря, трепетное. Так вот. Вся мишпоха называла дядю Дузю с его двумя высшими и кандидатской степенью одним и тем же коротким емким словом. Слово это было — «идиот».

Я это к чему. Дорогие мои. Пожалуйста, не путайте ум с образованностью. И с интеллектом тоже не путайте. Это совершенно разные вещи, о вэйз мир.

***
Катерина: — Черничное сердце. Тянет на орден!
NN: - Да, оно как пурпурное, только не героям.
Катерина: — Хотя сначала я подумала про фильм же.
NN: - Эээ... "Мои черничные ночи"? Какой-то артхаусный испанец?
Катерина: — Да нет. Про "Чернильное сердце".
NN: —- *И тут я представил себе прекрасный документальный фильм о жизни моллюсков*

***
Если меня третий раз за несколько месяцев пытается склеить один и тот же негр, это значит, что мы для них на одно лицо, да? Это потому что я белая?!

***
Юлия Ульяновская
Лучшая рифма у Эдуарда Хиля в «Вокализе». Ололололо - трололололо. И с этим ничего не поделаешь. Идеал.

Катерина Молочникова
Видали мы рифмы и поточнее.

Юлия Ульяновская
Нет, не видали.

Катерина Молочникова
Нет, видали!

Евгений Романовский
Почетче.

Катерина Молочникова
Более четенькие.

Юлия Ульяновская
Любите рэп, я слыхала?

Юлия Ульяновская
Тут поговаривают.

Евгений Романовский
Слыхали.

Юлия Ульяновская
Возможно, это просто сплетни...

Евгений Романовский
Пусть говорят.

Юлия Ульяновская
Но знаете, люди говорят, нет дыма без огня...

Катерина Молочникова
Нет рэпа без коня.
Это рифма?

Юлия Ульяновская
Пусть ответит.

Конь
нет
это не рифма.

Юлия Ульяновская
Очень хорошо.

Катерина Молочникова
Почему не рифма?

Юлия Ульяновская
Сначала уточнитесь, что с чем. «Рэпа» и «коня» действительно не рифмуются.

Катерина Молочникова
Так-так. А «Антон» и «картошка»?

Евгений Романовский
Это собеседование в Гугл, да?

Катерина Молочникова
Да.

Юлия Ульяновская
Выход платный.

Евгений Романовский
Я вам подхожу.
Мне повезет.

***
NN: — Простатит — простит? Это же даже не рифма!
Катерина: — Та-а-а-ак... С хуя ли не рифма?
NN: — Простатит — гайморит — рифма. Хотя с кем я спорю?
Катерина: — Так. Погоди. Ты считаешь, что в рифмуемых словах должно быть одинаковое количество слогов? *осененно*
NN: — Либо слоги. Либо окончание.
Катерина: — Гештальт — альт — рифма?
NN: — Нет.
Катерина: — Бли-и-и-и-ин…
NN: — НЕ ЗАДАВАЙ МНЕ ГЛУПЫХ ВОПРОСОВ, ВЫ ВООБЩЕ ХРИСТА РАСПЯЛИ!

***
Мои прекрасные бомжи вновь мелькнули на горизонте. На этот раз я услышала только обрывок наставлений интеллигента амбалу. «Все излечимо, Андрюшенька, — говорил он ласково. — И все проходит. Проходит депрессия. Проходит радость. Проходит скорбь. Проходит праздник. Даже сама жизнь проходит быстрее, чем ты думаешь. А вот если человек, Андрюшенька, вдруг невоспитанный, извините, мудак — это нет. Это не проходит. Тут царь Соломон не работает».

Давно мне настолько не хотелось подписаться под каждым словом.

***
— Эта молодежь... «плохой вискарь», прикинь? Мы и слова-то такого не помнили.
— Да. Мы же духовнее были.
— И бесстрашнее.
— Спирт «Рояль».
— «Агдам».
— Тот, с желтой этикеткой.
— «Три топора».
— Тридцать третий.
— Экзотические вина «Марабда» и «Муддота».
— Портвейн «Карабах».
— Портвейн «Прометей». Для печени.
— Адское подобие вермутов.
— И водка. Просто водка. Э водка.
— Попробовали бы они сейчас...
— Яблочную бормотуху...
— Купленную за сданные бутылки...
— Из горла...
— На концерте «Аквариума»...
— В ДК Газа...
— Выпить на «Радиохэде» на своем!
— Вот именно. Вискарь им плохой.
— Щенки.
— Это бездуховное сидение по барам...
— Фалафели эти...
— Эх, просрут Россию!
— Так мы ж просрали уже.
— Теперь пусть они. Наши дети, все-таки.
— Уж какие есть...
— Вот вам Россия, дети. Просрите ее, как деды и отцы ваши просирали.
— И поменьше выебывайтесь со спиртным!
— Да.
— Да.

***
В «Доме-2» прозвучало очередное прекрасное: «Давай попросим ведущих отпустить нас в театр... этот... ну, театр какой-нибудь культуры». Предлагаю сделать это официальным названием большинства театров.

***
Стою у стены «Сбербанка», ожидая открытия и пытаясь спрятаться от дождя под несуществующий козырек. На другой стороне «кармана» останавливается полицейская машина. Открывается дверца, молодой блюститель порядка кричит:
— Во сколько открывается?
— В половину! — кричу в ответ.
— Я за вами буду! — сообщает он.
— Хорошо! — громко соглашаюсь я.
— Скажите всем об этом! — надрывается он.
— Ладно! — уже несколько устаю я.
— А то у меня пистолет! — неожиданно игриво сообщает коп. — И наручники!
Тут, к счастью, наступает половина, заветная дверь открывается, избавляя меня от необходимости знакомиться с экипировкой дальше.

***
К вопросу о когнитивном диссонансе. Убер-водитель за 15 минут дважды сказал «петербуржский менталитет» и трижды — «взаде». Было очень сложно.

***
Только что в метро мужик в телефон: «Все офицеры ждут от него отвальную, а он стоит, блядь, красивый, как яблоня в цвету, молчит и яблоки свои крутит!»

***
Немного о работе копирайтеров.

Катерина Молочникова
Извините, я в чате спрошу, а то все равно всем рассказывать.
Евро, ты что возьмешь? Мне похер.
«Тебе какая тема больше нравится: Эректильная дисфункция или Простатит и аденома? Я понимаю, что все малоаппетитное, но что есть, то есть... Романовский вот сражается с мастопатией, но ты наверное, в курсе. Если он завтра ее победит, то не выбранный тобой вариант достанется ему.»

Евгений Романовский
Простатит и аденома — наши старые друзья. На работе или дома забывать про них нельзя.
Из цикла «Знакомьтесь — пектин».

Катерина Молочникова
Меж тем, вести с полей. «Один поэт взялся было за статью о цистите и написал ее, в общем, неплохо, если бы не одно "но" - он ни разу не упомянул название болезни и называл цистит "это" - откуда это берется? Почему это возникает? Как с этим справиться? Если у вас это, вы сразу поймете... Я немедленно вспомнила: "Доктор, у меня это".
Какие все нежные, подумать только. А ведь впереди еще мужское бесплодие...»

Евгений Ефимов
Хуето, блядь, рифмоплетов развелось.
А про цистит значит, простыми словами, написать некому.
Он еще и дрочит в перчатках небось.

Евгений Романовский
Женя, а ты нет??

Евгений Ефимов
Конечно нет, я в рабочих районах вырос.

Евгений Романовский
Так и перчатки рабочие надень.

Катерина Молочникова
Вкус и пользу совмещай,
как московский «Провансаль».

Евро, мы точно тем занимаемся в жизни?

Евгений Романовский
Ты про мастопатию? Ну, в какой-то степени тем самым.

Катерина Молочникова
У меня сейчас эректильная дисфункция.
Звучит отлично.

Евгений Романовский
У меня в почте Варикоцеле. Еще не читал.

Катерина Молочникова
Это что вообще?

Евгений Романовский
Какая-то хуйня с сосудами яйца.

Катерина Молочникова
Погоди. Это шестистопный ямб с цезурой же?

Евгений Романовский
Какая-то хуйня с сосудами яйца.
Я список кораблей прочел до середины,
когда ко мне пришли четыре молодца
поговорить со мной о власти пуповины.

Катерина Молочникова
Идут с утра дожди, и ветер пахнет болью.
Из головы ушел перед расстрелом царь.
Опять сижу один, и мне смешно до колик —
какая-то хуйня с сосудами яйца.

Евгений Романовский
Рожденный умирать не склонен размножаться. А потому яйцо — не главный наш герой. Когда идут дожди в плащах протуберанца, мы вежливо молчим, мы заняты игрой.

Катерина Молочникова
Держи себя в руках. Займись мастопатией.
Дисфункция твоя почти достигла дна.
Кого-то на хую зателиво крутили,
и воду он назвал источником вина.

Евгений Романовский
Вина же, знай, мой друг, совсем другой природы.
Когда бы ты не был — хлебнешь вину с лихвой.
Своей души узрев пустые огороды,
без тени бытия, останешься со мной.

Юлия Ульяновская
Я всегда знала, что в поэзии главное не смысл, а напевность.

Катерина Молочникова
Вины у нас с тобой, как водится, в достатке.
Да что греха таить — ее хоть жопой ешь.
Какая-то хуйня творится без оглядки,
и шестистопный ямб нам проедает плешь.


Юлия Ульяновская
Хоть сейчас пой на мотив "кондуктор не спешит"

Евгений Романовский
Но чу! Уже почти подох аккумулятор. Я вывалюсь в оффлайн (о чертовый айфон). Пускай сегодня всем приснится черный кратер. Шерше ля фарм, мон блан. Ви-ви ля да камон.

Катерина Молочникова
Пора махнуть рукой. И пережать сосуды.
И победить хуйню и больно, и смешно.
Отринь земное, друг. И станешь, точно Будда.
Ведь миру наплевать — он катится в говно.

Катерина Молочникова
И другие анонсы ближайших выпусков ТЗ на следующую пятницу: климакс, бесплодие у мужчин, бесплодие у женщин, возрастные изменения у мужчин и что-то про дефрагментацию сперматозоидов.

***
Самые теплые отношения в Испании у меня сложились, разумеется, с бомжом, которому я пару раз дала монетки для двух старых, но ухоженных породистых псов. Теперь он неизменно называет меня «рейна» — «королева». Ну а кому такое не понравится?

***
Сфотографирована нечеловечески идиотская картина. По-моему, подпись под ней должна гласить что-то вроде «Нет времени объяснять, но у нас все как обычно».


***
Супермаркет в испанской деревне. Я никого не трогаю, ни с кем не заговариваю. Мирно туплю в оливки. Вдруг из-за плеча — тихий голос непонятной половой принадлежности: «Жнщн, инжр брм. Пслднй. Смтрте — уже лпться нчл». Оборачиваюсь — кто-то невнятный сворачивает за соседний ряд полок. Пошла через полмагазина, набрала от греха подальше инжира. Действительно, уже лопается. А можно, чтобы абсурд-трава немного отпустила, а?..

***
Реальность Киры Муратовой мы, разумеется, привезли с собой. Дорогие соотечественники на пляже. Маман и доча. Пиво, фисташки, хабцы в песок. Ленивые раговоры ни о чем. К ним присоединяется молодой человек — видимо, из того же отеля. Летел откуда-то с севера через Москву и Питер. Взволнованно: «Я ведь омуля с собой привез! Четыре дня в холодильнике плюс дорога — боюсь, не пропал бы!» У маман на лице нарисовалось вопросительное выражение, и я уж подумала было, что она озвучит мое: «Нахуя ты припер омуля в Испанию?!» — но она лишь деловито уточнила, большой ли омуль. Доча же еще более деловито предложила по пивасу. Тут я в сердцах ушла плавать. Когда вернулась, маман увлеченно читала вслух молодежи сцену смерти Моцарта — как его, бедоного, везли на телеге в мешковине.
Что все это было, понятия не имею. Но за омуля — тревожно.

***
— По-моему, наши проблемы вертятся вокруг того, что любовь не знает прошедшего времени, а история — сослагательного наклонения.
— По-моему, наши проблемы вертятся вокруг пиздежа.
— Ну, ты просто короче сформулировала.

***
Стоим в крематории. Ждем, пока позовут на прощание. Подходит мужик. «Извините, за вами занимал кто-нибудь?»
Тот вопрос в том месте, я считаю.
Потом выяснилось, что ему таки надо было в очередь, но в другую дверь — к, прости господи, менеджеру колумбария.

***
Предбанник морга Мариинской больницы. Веселый похоронный агент, окруженный гробами, венками, искусственными цветами и прочей радостной атрибутикой. В дверь залетает мужик, резко тормозит, обводит помещение ошалевшим взглядом — явно не туда попал. Выпаливает: «Что это... что это у вас тут?!» Агент, благожелательно: «Да, собственно, всё, что нужно для жизни...»

***
Еду в автобусе из больницы. Состояние полного аута. Заходит неряшливый бородатый мужик лет 50, внимательно на меня смотрит и внезапно очень проникновенно говорит: «Вы только не переживайте. Ведь в жизни что главное? Пам-пам-пам да кис-кис-кис!»

http://kshk.livejournal.com/702435.html

Странная, конечно, зима, но традиции-то никто не отменял.


ЗОЛОТО ДУРАКОВ

Посвящается моим прекрасным недрузьям.

Вот едут партизаны подпольной луны…
Б. Г.

В конце письма поставить vale…
А. С. Пушкин

1.
Когда мы все придем туда,
где нет ни слов, ни цен,
проступит яркая звезда
на призрачном лице.

В ее лучах — ни тьмы, ни зла,
ни бледного коня.
Она разделит пополам
цветную плоскость дня.

Разрушит буквы на песке,
стирая имена.
Позволит просто быть никем
и воздух пить до дна.

Покрытый лаком небосвод
распухнет от обид.
Глаза наполнят H20,
свинец и соль, карбид.

Допишется последний блог.
Сгниет запретный плод.
Получится в графе «итог»
простейшее число.

Раскроется большой секрет.
Закончится кино.
На землю ляжет яркий свет…
А дальше — все равно.

2.
Вот задача из задач —
как бы спрятаться от ветра.
Где-то в области балета
схоронись и не маячь.

Из закрытых батарей
вкрадчиво приходит холод,
наливает ветер с колой.
Это норма в декабре.

Вместо писем и газет,
актуальных, настоящих,
ветер затолкает в ящик
самый низкосортный дзен.

Ветер смотрит свысока.
хочет поиграть словами.
Кто не с нами — тот не с нами,
только мы идем искать.

Слишком поздно пить портвейн —
ведь давно не по 16.
Продолжаем улыбаться.
Ветер всех живых живей.

Сделай шаг из темноты.
Зашагай заре навстречу.
Ветер тиснет штамп «излечен
от ненужной суеты».

Прилетят опять грачи,
а потом настанет лето…
Ветер курит сигарету.
Нервно курит и молчит.



3.
Я столько тебе писала,
что можно издать тома.
Под белое одеяло
привычно легли дома.
Да, образ такой затертый,
но очень уж мил и тих.
Затертости, впрочем, к черту —
не стыдно уже за них.
Вокруг, как ты видишь, праздник,
подарки и все дела.
Привычно впадаю в стазис,
чтоб вся кутерьма прошла.
И ты, полагаю, тоже
не рад мишуре совсем —
повышенная тревожность
раскрылась во всей красе.
Так чем мне тебя поздравить,
чего пожелать сейчас?
Не слишком унылой яви?
Пореже во сне кричать?
Не знать, что бывает лучше?
Не помнить, что было так?
Сказать про счастливый случай?
Заверить, что сам дурак?
Ты знаешь, что я — филолог,
но слов, как ни странно, нет.
Среди новогодних елок
теряется ближний свет.
Возможно, что мы могли бы…
Но дальше — лишь белый шум.
Ну что, дочитал? Спасибо.
Я больше не напишу.

4.
Столько раз ты любил этот город,
что пора бы, пожалуй, проклясть.
Только ветра сплошные повторы,
да скользит под ногами земля.

Только стрелка впивается в горло,
совершив годовой поворот.
Это странное место, в котором
каждый знает, зачем не живет.

В лед вмерзают усталые сфинксы,
позабыв на загадку ответ.
Фонарей потускневшие фиксы
отражаются в темной Неве.

Прячься в холод пустых декораций
партизаном подпольной луны.
Остается последним смеяться,
слушать выстрелы с той стороны.

Чемодан аккуратно уложен.
Неизменно просрочен билет.
Этот город прорвется сквозь кожу.
Вот ты был. Вот тебя уже нет.

Небольшое обманное солнце
неизменно заходит к шести.
Тихо сердце чернильное бьется
и о чем-то невнятном грустит.

5.
Развлечения ради убили гонца.
Новогодняя ересь сползает с лица.
Мыслить трезво не очень-то круто.
Если хочешь, пытайся себя сохранить.
Только ночи намного длиннее, чем дни.
Ты устанешь, считая минуты.

За тобою прискачет аптечный ковбой,
снаряженный архангельской медной трубой,
приобнимет по-братски за плечи.
Подготовит сияющий шприц под укол
и вольет физраствор, вымывая глагол,
обещая, что станет полегче.

Но не легче уже сотни лет нифига,
и на коже рисуется образ врага.
Враг такой ничего, симпатичный.
Только чувство вины поцелует взасос,
водрузит на тебя белый венчик из роз,
Вот теперь-то ты пойман с поличным.

Дотлевают обложки дочитанных книг.
На подкорке записано слово «кирдык».
Что поделать — такая работа.
Календарь истекает — придется порвать.
Всё на полном скаку обратилось в слова,
исключая детей и животных.

Незаметно для глаза случился блицкриг.
Междометия тянут тебя за язык
и щекочут замерзшую кожу.
Зажигаются надписи «Выхода нет».
Ты ложишься лицом на утоптанный снег.
И, возможно, уже не проснешься.

6.
Снова твоя решительность
сожрана декабрем.
Праздничек сокрушительный
что-то свое орет.

Песней гортань залеплена,
но не хватает слов.
Как же с духовной скрепою
Родине повезло!

Длится шансон по радио,
славится Круг в веках.
Чем бы тебя порадовать,
чтобы развеять страх?

Рюмка налита с горочкой,
в миске лежит салат.
Хватит коситься в сторону.
Хватит просить тепла.

Свечи чадят — романтика.
Плавится стеарин.
Вся эта херомантия
точно к утру сгорит.

Ярко петарды грохнули.
Ноет в подъезде кот.
Время уходит крохами.
Рушится небосвод.

На циферблат надколотый
падает снег легко.
Помни: молчанье — золото.
Золото дураков.

7.
В империи объявлен насморк,
поэтому приспустим флаги,
плотней сожмемся в одеяле
и станем тихо выжидать.
Ах, как же гадкий мир неласков!
Столкнем под стол архипелаги,
в конце письма поставим “vale”,
потом добавим «вашу мать».

Там, за окном, гуляют люди,
и лают зимние собаки,
и снег идет, и бодрый стрингер
готовит фотоаппарат.
Картинная поземка крутит —
похоже, подает нам знаки.
Но мы не видим здесь интриги,
а только спуск неспешный в ад.

Зажав в ладони мятый пропуск,
проходим в думы и былое.
Нам этот путь покажет классик
(чихаем в пыльный переплет).
За око отдавая око,
намажем время тонким слоем
на черно-белую раскраску.
И всё тогда произойдет.

Вполне возможно, нам отсыплют
немного сумрачного солнца.
Оно дежурно поискрится
из простокваши облаков.
Следи за невесомым бликом.
Запомни все, что не вернется.
И эти тени на ресницах.
И этот холод под рукой.

8.
Элвис покидает зданье,
запирает черный ход.
Рок-н-ролл давно продали,
заменили чепухой.

Все подарки — по коробкам,
и на каждой — яркий бант.
Новый год сегодня робкий.
Завтра он — уже судьба.

Очарованным печалью
снятся воля и покой.
Сон весы твои качает
замирающей рукой.

До рассвета — бестревожность.
Без решений, без «дано».
Хватит прошлое итожить —
таймер тикает давно.

Все сюрпризы из хлопушек
потерялись по углам.
Ходит к детям добрый пушер
и укуривает в хлам.

Да, похоже, всё — как надо,
хоть моментами — не в такт.
Наползают снегопады
и поют про «будет так».

Без сомнений, без вопросов,
промурлыкав старый блюз,
космонавт покинул космос,
за собой захлопнув шлюз.

9.
Атланты повели плечами,
но все же вертится земля.
Пройдись по списку всех печалей,
оставь заметки на полях.

Пиши: «Забыто и пропало».
Пиши: «Уже сдано в архив».
По папкам разложи усталость
и пачками пакуй стихи.

Достань последнюю заначку.
Зажги бенгальские огни.
Пусть это ничего не значит,
но иногда мы не одни.

Модель Вселенной из музея
заполонила небосклон.
Теперь он звездами засеян,
и как-то сразу отлегло.

Да был бы Люк — найдется сила.
Нам ни к чему лелеять тлен.
Не стоит доставать чернила
не в январе, ни в феврале.

Задрав башку, смотри на звезды,
и всем, кто слышит, передай:
из «никогда» и «слишком поздно»
мы выбираем — «никогда».

Письмо на рисовой бумаге
каллиграфическим штрихом
рисует гопник с банкой «Яги»
и тихо плачет ни о ком.

10.
Пора бы ходокам прийти к заветной цели,
принять горячий душ, прилечь и отдохнуть.
Под лампой Ильича все видно еле-еле.
Мы вряд ли разберем, куда лежит их путь?

На маслом по холсту написанной картине
мазки ложатся вкось, и в каждом — новый день.
Но ходоки бредут по горам и долинам,
стремясь найти свое прекрасное нигде.

Они еще поймут, что станет много легче
без писем и звонков по старым номерам.
Влезает новый год на ноющие плечи,
и делает селфач, и постит в Инстаграм.

Пройдет по соцсетям, пособирает лайки,
чего-то там споет, станцует и сожрет.
Нарежут оливье хорошие хозяйки,
затем олень Рудольф скомандует: «На взлет!»

Наивно, как всегда, начнем мы ждать подарки,
но сани улетят за темный край земли.
Нас не найдет пакет без адреса и марки,
поскольку мы себя нехорошо вели.

На полосы лыжней расчерчено пространство.
Мы слышим голоса, но лица не видны.
Но можно сесть за стол, поговорить о разном…
Возможно, что тогда дотянем до весны.

11.
Вот и год прошел, себя не заметив.
Кое-что мы занесли на скрижали.
Пусть пока сюжет хранится в секрете,
но героев объявили в начале.

Ни к чему экранизировать Кафку,
даже если он чего-то там понял.
По сюжету — будет светлое завтра,
и в закат ускачут радостно кони.

Все влюбленные поженятся вскоре,
даже если речь ведем мы о порно.
Будет всем медовый месяц на море
(да, сценарий совершенно топорный).

И останется любовь их горячей,
небо — синим, а планета — зеленой.
И никто и никогда не заплачет —
разве что, до слез умиленный.

Из ушей текут сиропные реки,
а попкорн отлично ладит с сиропом.
На премьеру приползут три калеки,
чтоб послать нас, разумеется, в жопу.

Но не будет хэппи-энда в финале —
видно, все же сценаристы зассали.
И в каморке, что за актовым залом,
рефлексирует школьный ансамбль.

12.
Украдкой посмотри в волшебный шар —
там непрозрачный сумрачный кумар
и крайне неприятные осадки.
Шаманит человеческая взвесь.
И странно делать вид, что ты не здесь.
И глупо повторять, что всё в порядке.

Ты засыпаешь в ящике стола.
Лежать там до весны — отличный план,
но утром снова нужно на работу.
Глаза спросонья заливает мед.
Часы давно идут наоборот.
Вакантно место первого пилота.

Но, если хочешь, я тебе солгу,
что скоро всем настанет вери гуд.
Ты эту ложь как следует запомни.
Попробуй просто выйти погулять.
Возможно, не разверзнется земля —
должно же повезти хотя бы в чем-то.

На шею накрутился серпантин.
Спокойствие в татарары летит.
Снегурочка набухана и бычит.
Все летнее закрыто на ремонт,
и ветер ставит на щеке клеймо,
ведь ты — его законная добыча.

Смотри, тебе несут благую весть,
и выпить, и чего-нибудь поесть,
и телевизор полнится речами.
Но в голове твоей поет сверчок,
мешающий не думать ни о чем…
И на веселье бирка “Made in China”.

13.
Открой глаза и встань с постели.
Уже пора любить людей.
Бубнит о чем-то мутном телек.
Войди в бесстрастный новый день.

Забулькал он овсяной кашей
(на вкус получше, чем на вид).
Теперь уже почти не страшно,
что пони радугой стошнит.

Поскольку радуга осталась
за поворотом на июнь,
а здесь погода бьет на жалость
и птицы Jingle Bells поют.

Висит на елке темным шаром
и чуть качается хандра
Исходит чайник сизым паром.
И не кончается вчера.

В пустой коробке дрыхнет завтра
и смотрит сумрачные сны.
Возможно, так задумал автор,
но очень хочется поныть.

Декабрь пыжится устало,
дудит в предпраздничный рожок.
Настало время елок-палок,
а значит, поздно пить боржом.

Да, все мы были у аптеки,
затем толпой пошли в кино.
Но не встречались так нелепо.
Не находились так давно.

Ложится иней белой пудрой
на лица городов немых.
Так примем по глотку абсурда…
и, может, станет меньше тьмы.

Октябрь – декабрь 2015 г.

http://kshk.livejournal.com/701669.html

Ev.Ro

Здесь в конечном итоге всё попадает в воду —
даже в пору жары, самума, вселенской суши.
Разговор про погоду? Нет никой погоды —
только рисунок серой поплывшей тушью.

Кучу ошибок можно списать на климат,
но понимаем: это не слишком честно.
Не каждому выпадает потусоваться в лимбе.
Его заменяет город. Город на мокром месте.

Кто-то идет по барам, кто-то играет в бисер,
кто-то висит, качаясь, на плачущем светофоре.
Если воды нет сверху, она подступает снизу
и застревает комом в саднящем горле.

Не замечаешь, что день переходит в вечер.
Не понимаешь, что ночь переходит в утро.
Кончились кухни для долгих бесед о вечном.
Вечное укоризненно смотрит тебе вовнутрь.

Так и стоишь под небом в промокших латах —
то ли почти смирился, то ли готов к исходу.
Знаки размыты, и только одно понятно —
здесь в конечном итоге все попадают в воду.

5.12.15 г.

http://kshk.livejournal.com/701293.html

Контрафакт

Будет вам и белка, будет и свисток!
А. Н. Плещеев

Солнце прячется за фильтром.
Затемнение вокруг.
Всё мелькает, как в мультфильмах.
Птицы забывают юг.

Пей свой север без остатка,
но смотри — не захлебнись.
Счастья пестрая облатка
отчего-то тянет вниз.

Детям обещали белку,
бочку рома, полный win.
Но раздали всем подделки —
контрафакт течет в крови.

На изнанке монитора
очень сложно выживать.
Окулисты слепнут, лоры
вряд ли различат слова.

Главный врач приходит, ласков,
шприц воздушный сжав в горсти.
Предлагает бегать в каске.
И смеяться. И шутить.

Воду смыслов режет лазер.
Наступает никогда.
Недосказанные фразы
выпадают из гнезда.

23.11.15 г.

http://kshk.livejournal.com/701111.html

http://kshk.livejournal.com/700871.html

http://kshk.livejournal.com/700594.html

***
Мариинская больница скорой помощи. Хирургия. Типичная палата. Мужчина лет 50 громко рассказывает, какой у него был сложный инсульт. И почему он выжил. «Это великое счастье, что врач у меня оказался верующим. Он за меня молился. Жена моя за меня молилась. Все родственники молились. Но главное, конечно, что врач молился. Эта молитва — самая сильная!»

***
Женский голос под окном, громко, четко, с расстановкой: «Через два. Месяца. Через месяц. И 30 дней. Повторяю. Через два. Месяца. Произойдет. Пиздец. И ад. Ибо так. Предначертано. Повторяю. Пиздец. И ад. Так. Предначертано. Пиздец. И ад».

***
Кира Муратова никогда ничего не выдумывает. Все это есть вокруг нас.
Подходит ко мне на улице тетенька и спрашивает, где налоговая. Я показываю. Сначала она со мной препирается, что само по себе забавно, потом проверяет адрес и наконец смиряется. И говорит мне этак с наездом: «Ну спасибо вам! А то ведь не поймешь сегодня, какая погода — тепло или холодно».

***
Благотворительный фонд «Таблеточки». Ну, нормально. Предлагаю БФ «Травка», БФ «Марочки» и, что уж, БФ «Ханочка».

***
«Я просто живу, — сообщил мне таксист, как только машина тронулась. — Москали, пиндосы, жиды, хохлы, хачи — мне похер. Я всех ненавижу!» И добавил, пока я переваривала услышанное: «Китайцы вот молодцы. Они, блядь, и победят!»
Вот такой народный геополитический прогноз.

***
Незнакомый охранник в магазине «Полушка» очень вежливо поздоровался с моим декольте.
«Здравствуйте-здравствуйте!» — буквально пропел он, когда я наклонилась за корзиной. Потом спокойно добавил, глядя уже в лицо: «И вам здравствуйте».

***
В пять утра я признала-таки, что проиграла бессоннице и не могу больше тупить в потолок, поэтому решила пройти прогуляться по микрорайону, благо у нас тут липы цветут, жасмин и шиповник.

Было светло, тихо и тепло. Щелкал соловей (или безумный скворец, подражающий соловью). На детской площадке мирно сидели интеллигентный бомж, его бессменный напарник Андрюшенька и кто-то еще. В воздухе явственно витал запах хорошей шмали. Когда я проходила мимо, «кто-то еще» бросился ко мне с невнятым жалобным криком и оказался молодым негром в растаманском берете. Выглядел он, впрочем, слишком взволнованном для растамана, который, как известно, должен сидеть под пальмой и курить ганджа, а больше никому ничего не должен. С робкой надеждой он спросил: "Do you speak English?" (напоминаю: пять утра, спальный район, два бомжа). Но я-то уже ко всему привыкла. Услышав утвердительный ответ, он пал на колени, воздел руки к небу, поблагодарил Джа и сообщил, что я — его "Iya freva". Ему, конечно, повезло, что из любви к Марли я когда-то запомнила обиходные слова растаманского словарика и врубилась, что теперь я — его вечный друг. И этот вечный друг должен спасти его, потому что он каким-то образом (тут последовал выразительный жест, знакомый всем последователям кайя) потерял свой отель, а его другие новые Iya (бомжи уже стояли рядом с нами, просветленные) не могут ничего объяснить, потому что не говорят по-английски.


Надо заметить, что выяснить это все было непросто, потому что ямайский диалект все-таки такой ямайский, и замена, например, "I" на "me" в нем не самое страшное. Но в итоге мы друг друга поняли, и к его неописуемой радости выяснилось, что отель находится минутах в 20 пешком. Тут опять был возблагодарен Джа, заблудившийся южный гость подал мне бумагу и ручку, и я начертила ему не очень красивый, но вполне внятный план, в котором фигурировали церковь, парк и монумент защитникам Ленинграда.

Тут интеллигентный бомж на секунду вышел из драпового просветления и попросил меня:
— Переведите этому прекрасному человеку, что по дороге он обязательно должен зайти в церковь, потому что все мы — люди мира, и религии наши едины! — при слове «церковь» Андрюшенька тоже на секунду вышел и ступора и размашисто перекрестился, а затем немедля вернулся на исходную.
Я перевела эту свежую мысль, как могла, и наш Iya бросился обнимать нас с радостным воплем: "Africa unite!" (еще раз вспоминаем про спальный район Питера и т. п.). Затем он удалился, внимательно глядя в бумажку с моим планом (тут до меня, кстати, дошло, что я нарисовала план настоящему растаману, и это ставит красивую точку в абсурдном начале дня).

***
В такси не смогла застегнуть ремень. Это что-то новое — с длиной авторемней у меня проблем не бывает. «Ничего, барышня, — посочувствовал таксист. И с этим тоже живут. Не очень, конечено, хорошо живут... — ловит мой мой взгляд, полный ледяно-обжигающего «идикатынахуй», и поспешно добавляет. — Вы стильная! Вы очень стильная барышня! Я вообще про других говорил!»

***
Хозяйке на заметку.
Если, когда вы выключили свет, безобидный, но здоровенный и назойливый карамара пытается влезть под одеяло, включите свет и метните в комара-переростка плюшевую малую панду, а затем добейте квитанцией на квартирный налог.

***
Из личной переписки.

«Я не могу отправить это письмо на большой список, потому что так и не придумала, как вежливо сказать: «Если ты — неуживчивый мудак, пожалуйста, не отвечай на это письмо".»

***
Пополните ваш календарь праздников!



***
Из личной переписки.

«Наверное, грубо будет предлагать дополнить веревочный парк (в обсуждении корпоратива) еще мыльным и табуреточным.»

***
Они наконец-то решили извечный вопрос курицы и яйца?!



***
Друзья-бомжи к осени возвращаются к родным пухто.
— Здравствуйте, звезда моя, что-то давненько не мелькали на нашем небосклоне. Здоровы ли? — заботливо поинтересовался бомж-интеллигент.
Я заверила его в совершенном своем здравии и в свою очередь осведомилась о его драгоценном здоровье. Так мы проводили время не без приятности, и вдруг голос из-за моего плеча отчетливо произнес: «Сиськи!» Это подкравшийся амбал Андрюшенька беззастенчиво пялился через мое плечо в мое же декольте.
— Андрюшенька, друг мой! — укоризненно воззвал к нему интеллигент. — Сколько раз мы с Вами обсуждали лексику, допустимую при дамах! Как надо сказать правильно?
Андрюшенька покраснел, напыжился и выпалил:
— Гр-р-рудь!
Интеллигент одобрительно кивнул. Но Анрюшенька, как выяснилось, не так-то прост. Упрямо набычившись и ткнув пальцем в мою сторону, он резюмировал:
— Но у нее — сиськи!

***
Когда 30 твоих коллег сидят в касках за столом в одесских катакомбах и поют, «что я не твой ла(о)пушок, а ты не мой Андрейка», остро чувствуешь, что в твоей жизни произошло что-то незабываемое. Что-то. Незабываемое.

***
Одесса таки да.
Мужик, продающий сумки на блошином рынке: «Дамочка, таки смотрите вот сюда! Здесь вы за очень недорого можете составить свое счастье такой красотой!»
Тетка на пляже, в телефон: «Миша, ты знаешь, где я видела такую твою доброту? В белых тапках на облаке я ее видела!»

***
Решительно и смело вошли мелки для волос на российский рынок!



***
Зашла в хоз. магазин и поставила пакет с продуктами не в шкафчик, а на стол — всегда там так делаю, продавцы в курсе. Покупатели обычно тоже не реагируют, но не сегодня.
«Яйца! — раздался истошные женский вопль из соседнего зала. — Здесь кто-то забыл яйца!» Выглядываю из-за полки, молчу, жду.
— Надо куда-то звонить! — решительно заявляет обнаружившая мой пакет бойка тетя лет 50, потряхивая перманентом.
— Зачем? — устало спрашивает продавщица. — Это наверняка кто-то из покупателей оставил. Заберут.
— Нет, надо звонить! — не унимается общественность. — Вдруг там бомба!
— Где? — опешивает продавщица.
— Там, в яйцах! — распаляется тетка. — Террористы — они знаете какие хитрые! Они бомбу какую угодно собрать могут — хоть бы и в яйцах, — и действительно достает мобильный.
Значит, мне пора на сцену.
— Спокойно, — говорю веско и авторитетно, вышагивая из-за полки. — Сейчас все проверим.
Лезу в пакет. Шебуршу там. И еще более веско сообщаю:
— Отбой тревоги. Все нормально. Это «Добрая птичница», первая категория.
Продавщица ржет. Тетка прячет телефон и злобно подытоживает:
— Будь моя воля, я бы вас всех, шутников, взорвала!

***
Нотариус отказался заверить копию родительского свидетельства о браке, потому что из-за ветхости документа плохо видна первая цифра маминого года рождения. Первая, подчеркиваю. «Интуитивно понятно, что это единица. Но мало ли...» — сказала осторожная нотариус. «Дблщарзагрхзж!» — пробормотала злая я, сдерживаясь, чтобы не попросить конкретизировать все возможности «мало ли». И тут она добавила: «Вдруг ноль?»

***
Сижу на детской площадке. Газонокосильщик нарезает круги и самозабвенно, пытаясь перекричать рычащее орудие труда, выводит: «Йестердей... Олл май траблз симд соу фаревей...»
Пауза. Что-то рассматривает в агрегате. Тишина.
Из окна второго этажа высовывается взлохмаченный мужик и орет: «Да еб твою! Да я только с ночной, бля!! Дай поспать, Маккартни ебаный!!!»
Окно с треском захлопывается. Газонокосилка взвывает хором с хозяином: «Оу, ай билив ин естердей!»

***
Разбитной алкаш попросил у меня 50 рублей — «в честь религиозного праздника же». Я поинтересовалась, какого. Он на пару секунд задумался и торжествующе выпалил: «Бармицва!»
Молодец — заработал полтос.

***
Из открытого окна доносится звонкая, но безматерная семейная ссора:
— Оторви жопу от дивана и помоги мне! Тебе говорю, козлина!
— Закрой рот свой! Отдыхать не мешай
— Вставай, кому говорю, козлина ленивая!
— Молчи! Ты самка! Ты не понимаешь! Я занят! Я думаю!

***
В три утра под окном раздался звон разбитой бутылки и вопль, исполненный глубочайшей боли: «Ебаная жизнь! Ненавижу! Как?! Как?! Два литра! Два! Литра! Два! Ебаных! Два! Литра! Два! Ебаных! Литра!!! Как?!»

***
Противовес евангелисту и бизнес-тренеру — сатанолог и депресс-коуч.
«Посмотрим на себя. Мы выпускаем отвратительный продукт, который нахер никому не нужен. Он неудобен, недоделан, некрасив. Нам должно быть стыдно за него. Мы — ужасная команда. Мы — мудаки. Мы — позорище. Мы — фу!»

***
— Вы такая знойная, что мне даже немного неловко, — сделал мне комплимент мастер, ремонтировавший стиральную машину.
— Мне, — говорю, — самой немного неловко, какая я знойная.
— Вы что! — притворно возмущается он. — Наоборот — надо чаще ходить красотой наружу!
— Воспитание, — объясняю, — у меня не такое, чтоб наружу. Советский я человек.
— Хорошо, — радуется мастер, — когда встречаются советские люди. Все были советские. И все — русские. Так в паспортах было написано.
— Ну, — решаю я быть честной, — у меня-то в паспорте было написано «еврейка».
— Удивительно! — умиляется мастер. — А я вот с вами разговариваю, и с виду вы — такой приятный человек!

***
Посмотрев на мою новую стрижку, отец ехидно сказал: «Не стареют душой ветераны!»

***
«И ведь ни слова о прекрасной русской природе!»

И. С. Тургенев — В. П. Боткину: «Я начал было одну главу следующими (столь новыми) словами: "В один прекрасный день" — потом вымарал "прекрасный" — потом вымарал "один" — потом вымарал всё и написал крупными буквами: "е...на мать!" да на том и кончил. Но я думаю, "Русский вестник" этим не удовлетворится».

17 (29) мая 1856 г., с. Спасское.

***
Ночное заоконье полнится беседами.
Очень пьяный объект 1, растягивая слова, веско: — Ха-а-ар-роший ты мужик, Федорыч. Вот будь ты бабой — еб бы тебя и еб!
Пауза.
Очень пьяный объект 2, несколько ошалело: — Дак я ж не баба!
Пауза.
ОПО1, победоносно: — Вот я и не ебу!

***
— Уважаемая Котерина, почетайте пжлст мои стихи мне очень важно ваше мнение.
— <затаиваюсь>
— Ну пжлст. Просто скажите понравилось, или нет?!
— Вы знаете, боюсь, ничего хорошего из этого не получится...
— Ни чего я не обижус просто скажете.
— Дело в том, что мне в принципе мало что нравится.
— Мне важно проста.
— Хорошо, я посмотрела. Мне не понравилось.
— Ты просто завидуеш мне что в твоих стихах не понятно нечего а мои ясно для всех. И ты наверно сука и у тебя детей нет совсем!!!

***
Как всегда, из какого сора.ру, не ведая стыда.ру.

Катерина Молочникова
Кажется, пора накидаться.

Юлия Ульяновская
Прекрасная пора.

Катерина Молочникова
Сказала мама: «Детвора!
Вам накидаться бы пора!»

Евгений Романовский
Ты вспомни, юный сорванец,
чему учил тебя отец!

Катерина Молочникова
«Не лей шампанское в бокал —
я от него всегда икал!»

Юлия Ульяновская
Собрали мальчику суму.
И мячик скинули ему.

Катерина Молочникова
Держи покрепче этот мяч —
уже идет к тебе палач.

Юлия Ульяновская
Несет он дыбу и палаш,
Несет C2H5OH...

Евгений Романовский
Не уловил рассказа нить.
Зачем хотят его казнить?

Катерина Молочникова
Казнить придется просто так.
Вполне возможно, он мудак.

Юлия Ульяновская
Мне жаль мальчишку-мудака.
Пусть поживет еще слегка.

Катерина Молочникова
Ты что такое говоришь?
Дави его, пока малыш!

Евгений Романовский
Он же не гей, не либерал,
чего тебе он помешал?

Катерина Молочникова
Боюсь я, что судьба его —
стать тестировщиком ПО.
Но, коль малейший есть талант,
он станет слингоконсультант.

Евгений Романовский
Не программист — уже успех
(вот эти точно хуже всех).

Катерина Молочникова
Чу! С топором подходит кат.
Ах, лучше б он учил маткад...

Евгений Романовский
Не ожидал никто на свете,
но наш малой пошел в маркетинг!

Катерина Молочникова
Нас ждет неслыханный удар —
зачем его привлек PR?

Евгений Романовский
И стонут журналисты:
«Пплиииз, не шли нам этот пресс-релиз!»

Катерина Молочникова
Я не прошу судьбы иной.
Я буду управлять страной.

Евгений Романовский
Услышали детишки мать
и со двора пришли бухать.

Катерина Молочникова
Такая вот хуйня, малята.
Но мы ни в чем не виноваты.

Евгений Романовский
Мы все растем в одной семье,
и наша мама — сомелье.

http://kshk.livejournal.com/700413.html

Вероника решает…

Веро?ника решает умереть,
поскольку одиночество и дура.
Выходит на балкон и нервно курит,
желая раствориться в сентябре.

Вероника сидит на проводах
в мечтах о милосердной силе тока.
И снова дура, снова одиноко.
И лучше не настанет никогда.

Вероника готовит в чашке яд,
но, как назло, не закипает чайник.
Внутри нее — пустоты и молчанье,
оно продлится сотню лет подряд.

Вероника глядит на поезда,
но духу не хватает лечь на рельсы.
И в минусе что Фаренгейт, что Цельсий.
Из неба тихо капает вода.

Вероника решает не стареть,
приклеив кожу к костной арматуре,
но суперклей течет (мы помним — дура),
и руки крепко стягивает сеть.

Вероника решает… черт-то с ней,
когда уже в галоп сорвался август,
и ты твердишь себе: «Я справлюсь, справлюсь!»
И продолжаешь жить среди теней.

Как будто ни вероник, ни смертей,
ни поездов, ни холода, ни яда.
Как будто ничего уже не надо…
И тихий смех в далекой высоте.

17.08.15 г.

http://kshk.livejournal.com/700098.html

В закат

Всё, что было, — пролетело,
но почти не отлегло.
Снова осень ближе к телу
чертит контур лета мелом,
потому что трололо.

Не удержишь. Не догонишь.
Приз уходит знатокам.
Начитай по телефону
курс гражданской обороны.
Видишь — все ушли в закат.

Жребий брошен. Жребий поднят.
Нафига тебе латынь?
Все ключи от тайных комнат,
где нас любят, ждут и помнят,
прозвенят из пустоты.

Вспоминай, как быть счастливым
без ветрил и без креста.
Заполняй поля курсивом.
Сделай ровно и красиво.
Сделай с чистого листа.

Феты-блоки, розы-грезы,
скоротечность за бортом…
На часах наклейка «поздно».
Только неподъемный воздух
остается на потом.

3.08.15 г.

http://kshk.livejournal.com/699781.html

Командир экипажа

Тишина проходит по венам своим путем.
Как ни странно, несложно ее услышать.
Улови краем глаза — спокойно подходит ближе
тот, кто ловит сетью. И кто эту сеть плетет.

Вроде что-то заметишь — сразу отводишь взгляд.
Приучаешь себя легко говорить о разном
До черты остается станица. Глоток сарказма.
Листопад. Снегопад. И еще там какой-то -пад.

Самолет режет небо на слишком неравных два.
На борту пассажиры читают и смотрят фильмы,
где добро побеждает и становится адски сильным,
где герои живы, а правда — всегда права.

Командир экипажа просит его простить —
он готов к прогулке. И быстро идет наружу.
Он считает, что вправе маршрут нарушить.
На земле все спокойно. И правильно. Ну, почти.

В парке старая дева сжимает в руках весло,
и в зрачках из гипса эпоха уходит к черту.
Наступил идеальный момент притвориться мертвым…
Но вдохнешь поглубже — вроде бы и прошло.

15.07.15 г.

http://kshk.livejournal.com/699161.html

Мы редко делимся радостью, но всегда готовы залить друг друга страданием. Мы не можем подобрать пару настоящих теплых фраз, даже когда они жизненно необходимы, — вместо этого отмалчиваемся и съебываем. Мы упиваемся собственной слабостью и жалостью к себе — интеллигенция должна рефлексировать, а иначе кто поверит в ее тонкую душевную организацию. Мы редко благодарим, но зато не упускаем ни одной возможности сыронизировать. Только не над собой — «каждый из нас зарежет, если тронуть пальцем его тоску». Все хорошее, что для нас делают, принимаем как должное и требуем добавки в любой момент. Лениво заменяем слова смайлами, мемами и картинками, отнимаем у них смысл и обесцениваем. Не воспринимаем внимание и заботу как подарок. Называем друзьями кучу людей, но никому из них не можем доверять.
А в моменты особого скорбеца пишем самообличающие посты во вконтактик. В жежешечку. В фэйсбучек.

Ну, и Том Оделл, конечно, тут как тут.

http://kshk.livejournal.com/698959.html