Трафарет штука соблазнительная.

Всё реже, но регулярно появляются трафаретно-правдивые истории типа "подвозил меня пожилой таксист..." - далее следует указание национальности таксиста в зависимости от расовых воззрений рассказчика.

Разговорились.

Далее следует дежурный набор того, что и кошке приятно: так это были вы?!!

Вы вели на радио те чудесные эфиры, правда, к сожалению, в перемежку с каким-то психом?

Вы играли на той танцплощадке, где теперь полигон? Как сейчас помню, как вы сидите орлом за шикарной установкой, как, простите, живой... Ведь это были вы, или?..

Вы сидели в жюри того самого, первого конкурса красоты, в белом, похожем на смокинг пиджаке? Того самого, где кое-что досталось моей будущей второй жене, из-за которой я потерял квартиру и полжелудка?!!

А те джазовые вечера итальянского кино в кафе "Венера"? Тоже вы?

Далее восторг водителя принимает материальную форму, и он, пошуровав смуглой рукой в "бардачке", вручает пассажиру национальный деликатес из собственного сада. Например, копченую кошачью ногу.

Пассажир не перечит. Он даже облизывается, выбирая наиболее лестный вариант - эфир, барабаны, модели. А там, глядишь, сараево, карабах, бородино, фермопилы, вудсток, стоунволл, баркашов в берете... Как же приятно, когда кому-то всё это знакомо не понаслышке.

Мама, он меня узнал!!! Значит, я тебя не обманывал, мама, так как ты обманывала и меня и природу?! Мама, я тебе ничего не подмешивал! Мы же в прошлый раз договорились, ничего я тебе не подмешивал, мама.

Удобная вещь такси. Особенно после удачного отпуска. В катафалке так не пообщаешься. Хотя кому-то наверняка удается и такое.

Главное, чтобы попался классный пожилой мужик или дядька с едва заметным, но знакомым, или резким, но, как это порой бывает, не противным акцентом.

Не охота мне, Гриш, тебе все это рассказывать - ты нажрешься и разболтаешь нашей любимой парочке, я же знаю.

Ну что, побывал я на днях у этого фон Лямпе, молодежь составила протекцию, побеседовали с глазу на глаз, аудиенция заняла минут двадцать, за которые фон Лямпе сообщил мне то, что нам с тобой и без него известно, а именно, что ловить тебе там в принципе нечего, если ты не из тех или не из этих (молодые, те, что меня к фон Лямпе сватали, тоже не без греха, сам понимаешь), ну а я ему - я мол профессионал со стажем, к тем и этим отношусь более чем толерантно, стоял у истоков... так он меня, Гриш, и слушать не захотел, типа - тем и этим, дорогой товарищ, ваше к ним отношение до лампочки!

А нам с нею, Гриш, тоже теперь жить где-то надо, только вот где мы с ней жить теперь будем, хрен его знает... бортанул меня фон Лямпе, короче.

Так, кажется, сюда идет Длинный со своей ведьмой... как?! они давно уже здесь и все слышали?! и ты не мог предупредить?! ты мудак или не мудак после этого?!...

*

Моррисвиль, апрель 2003

Лишая слова шлет морской прибой

надежды на спасение лишая

малютку чьи родители в палатке

засвечивают кожаную пленку

стихия подбирается к ребенку

шумит громоподобною листвой

осенний май сигналы заглушая

не позволяя зрителю понять

он вынырнуть стремится не обнять

как зазванный в уездный городок

свободный ум из города большого

сидит и мается на сцене два часа

с ухмылкой пожилого шахматиста

которому не выдали доски

что значит пожилого

ему без года будет сорок семь

и машинально брякнув фоти севен

он вспоминает сменные носки

пинаемый вопросами царевен

размахивая стянутым носком

он умоляет море не губи

не уволакивай туда где бездна

коль угодил в глубинку не глупи

на семинаре в городе уездном

они обычно ходят поглазеть

не выслушать а всласть полюбоваться

того чей облик искажает сеть

поганей балабановского братца

свободный ум на сцене не один

в пространстве поздравительной открытки

он в фокусе и мы за ним следим

нас будто бы надергали по нитке

прикидывая что б еще сплести

не петлю ли как к сорока шести...

"Размазанные по поверхности" прочитал в графоманском рулоне на модную тему.

Сразу вспомнился Александр Никанорович и его гениальное "кал бумагою размаз по жопою десять раз обладатель калом".

Наверняка проблемы с поповерхностью из-за лишнего веса. Жирных вообще жалеют больше, чем поджарых.

Если бы вместо поросюка вылетел дистрофик уборщицы, шуму было бы вдвое меньше.

И еще в одном месте понравилось: Когда Аид проскачет вдаль по мысу.

Напомнило покойного Лобановского:

Я приготовлюс' обниму её за низ, а тут аиды скачут через мыс.

Я был разочарован государством

едва ли не с младенческих минут

где подражая хлебникову с хармсом

газетный лист задумчивые мнут

не сразу повернулось к лесу задом

распахнутою дверцею ко мне

но это происходит где-то рядом

подсказывали тени на стене

не потому что хочется нагадить

где заперся упрямый моделист

измять перекреститься и разгладить

ему хотелось окаянный лист

я был разочарован в государстве

цинично наблюдая с детских лет

как мечется слабительным лекарством

гонимый люд желая в туалет

а там нет мест единственное стуло

бутузит дверь обутая нога

коварно дверь избушка распахнула

где топит печь голодная Яга

и тянется газетной полосою

без опечаток набрана строка

гласящая она была б босою

твоя неблагодарная нога

и так нафарширован пропагандой

я молча шел на улицу в кусты

где до меня допытывались франты

а чем товарищ нашпигован ты

и поправляя спущенную лямку

на шортиках из цума из москвы

суровый карлик молвил слушай зямка

я нашпигован тем же что и вы.

Как-то быстро умерли сразу две заграничные "папы-срапы".

Электронное верзо было и есть духовной пищей для впечатлительных рабочих и крестьян, как правило, с дипломом.

Обоих слышал только при засадке. Не более двух минут. Товар-деньги-товар и "до свиданья, дорогой, больше не увидимся".

А судя по снижению агрессивного хамства в нашем сегменте дзена, солидная часть "оззиков-хьюзиков" с "назаретчиками" тоже отправилась к "козлам на саксе".

На смену языкатым горячим головам приходят кроткие, понимающие юмор, взрослые люди.

Шукшинские "чудики" пожирают беловского "африканыча"

Башлачовский "ванюша" заражает бабушкину "эдичку"

Балабановский "данила" потрошит летовскую "мишутку"

Старик десятки раз кричал во сне

как будто прадед потеряв получку

припоминая как ему не мне

показывают фирменную ручку

он и теперь случается орет

как сумасшедший заперт в одиночку

и требует с икрою бутерброд

выбешивая скаредную дочку

выбешивая - новое словцо

видать из лексикона молодежи

запомнил прибирая за отцом

она подушкой брезгует до дрожи

вывешивая музыку в сети

он кажется себе собою в школе

потом опять рыдает взаперти

где не найти ни капли алкоголя

лишь иногда в зернистое окно

как в туалет безрадостного детства

на дедушку любуется ОНО

которому достанется наследство.

Седьмой десяток седина

под слоем краски

и голова из брата два

заместо маски

а на шестом еще

смешным казался вицин

кормила родина борщом

ползаграницы

а сразу после сорока

в соку в салоне

не чуя под собой сука

плевал в ладони

от сорока до тридцати

в угаре блефа

за водку сколько ни плати

дешевле хлеба

от десяти до тридцати

болезнь роста

где б марочку приобрести

в честь ариосто

что до того то и потом

в итоге съезда

шукай у кошки под хвостом

пустое место.

Оказывается, еще летом Я.Смеляков напечатал в "Нью-Йорк Таймс" письмо против Солженицына и его поминального слова о Твардовском, полное передержек и вранья. Любопытно, почему же только в "Нью-Йорк Таймс".

Смеляков сентиментально чувствителен в стихах и злобно скандален в жизни. В ЦДЛ его не видно уже давно. Говорили, что он болеет. Но это не мешает ему вонять в международном масштабе.

Бессонница не убивает

терзая по системе N.O.X.

покуда тщетно уповая

на послезавтрашний детокс

хозяин дома на лафете

выкрикивает имена

и отвечает на том свете

им погребенная страна

не ворожит не угрожает

соседям в двери не звонит

он именами заражает

выкрикивает и бубнит

простыми русскими которых

в любом подъезде дофига

под них знакомые актеры

в кино шагают на врага

реинкарнированных предков

слоится речь из-под земли

и за окном на черных ветках

её синхронят соловьи.