На днях "пересекался" с одним бывшим юным нонконформистом справа, сейчас этот человек, как и многие его сверстники, "ловко устроился", можно сказать, бюрократ, и временами уже напоминает актера Парфенова, только напрочь лишенного актерского дарования, то есть, кого-нибудь из родственников одного из персонажей великого актера Парфенова.

Ну теперь-то вам, я думаю, всё ясно? - спросил я для проформы. - Успели разобраться?

Спросил, припомнив ему его слова пятнадцатилетней давности, которые звучали примерно так: "после общения с вами, Георгий Саладдинович, почему-то очень хочется плюнуть в рожу писателю-патриоту, и я когда-нибудь это таки сделаю!"

Мой собеседник сказал, что никогда этого не говорил, взял, не проверив состояние, то, зачем явился, расплатился и, для конспирации, уехал на метро, как и приезжал, отпустив заранее шофера-педикатора.

*

Тон заказчика во сне был груб и резок:

никаких не надо черных занавесок!

голос сразу показался мне знакомым

"чтоб без черных занавесок, "белых комнат"...

но - пока он переделки добивался,

темный занавес бугрился, волновался,

декораторы орудовали смело,

чистой раковиной комната белела,

и мерцали шторы черные сквозь пленку

словно коры чувака из Похоронки

белой люстры гофрированное блюдо

по краям давало отблеск изумруда

и слоновой кости белый выключатель

желтизну имел поношенной перчатки,

но - едва возникнув, эти недостатки

исчезали словно кляксы из тетрадки.

На невидимой оси вращался кокон

в ожерелии прямоугольных окон,

голос полный и отчаяния и гнева

им командовал направо и налево,

были пол и потолок неразличимы

белизною муляжа полярной льдины,

нежной кожей затаившегося зверя

возникал рельеф едва заметной двери...

Словно трагик в душном номере отеля

повторял заказчик фразу то и дело:

вы поймите, это так необходимо,

чтобы в комнате поменьше было дыма,

чтобы окна выходили не на море,

не на местный "пикадилли", не во дворик,

а на кладбище в районе пятой школы,

уберите эти ретро-радиолы!..

И словами объявления в газете

кто-то все-таки заказчику ответил:

В ЭТОМ СЕКТОРЕ СТРОИТЕЛЬНОГО АДА

ТЫ В ЛЮБОМ ОКНЕ УВИДИШЬ ТО, ЧТО НАДО!

*

Опасный возраст радостные лица

равнину моря отражает твердь

курортный воздух как могло случиться

чтобы тогда-то и вселилась смерть

ну как такое может получиться

чтоб в гомон ликованья на плацу

вписался крик простреленной волчицы

вмонтированный в чистую слезу

порой пересмотрев фрагменты эти

как покупатель жесты продавца

итожила она так на том свете

прибывшего встречают мертвеца

когда бок обок в коллективе проще

ликует после кражи вся страна

ей подмигнул зловонный "мотогонщик"

так называла байкеров она

игрушкой непристойною в витрине

сюда такое прут издалека

помыслила моей бы акулине

такого вот лихого жениха

на вылете обратно костерила

работу вычисленья чертежи

не ведая что в этот рейс из крыма

в неё подсажен лишний пассажир.

Старуха пальцами берет

немое фото

на фото матушка орет

за нею кто-то

а дальше - жены моряков

с порнухой в доме

и чернота раскрытых ртов

как будто в дреме

промчали девичьи года

как псы дворами

о как ей хочется туда

с инженерами

понюхав топочный мазут

с улыбкой мопса

услышать что они поют

добавив громкость

но поздно - слов не разобрать

в том мертвом хоре

наверняка кричала мать

о черном море.

Отмывая мощи от былого антисемитизма, верные райху и фюрерам (ЕВГ) льстят черт знает кому.

Зачем-то откопали пушкиниста Лотмана - едва ли не самую одиозную фигуру для советских телезрителей. Настоящее орудие пытки, инструмент унижения рядовых граждан, бессовестный отравитель их досуга.

Лотмана ненавидели сильнее Андроникова с Капицей. За что?

Не за фамилию. За всё хорошее.

Судите сами. Телевизор стоил денег, заработанных каторжным трудом. Рассрочка на два года требовала какой-то отдачи.

Приходит человек с пахоты, а ему вместо кордебалета из ГДР или там детективчика, два часа мозолит глаза вислоносый старик, скорее похожий на чабана-маразматика, нежели на специалиста по литературе.

И всё про Пушкина, у кого и читать-то нечего, кроме "Царя Никиты" с "Гаврилиадой", которых вислоносый калымщик, естественно, не касается.

Умеют верные райху и фюрерам (ЕВГ) подобрать себе эдель-юдэ.

Будь это ненависть или любовь

мозг комбинирует несколько слов

шепотом скажут - слыхать далеко:

бешеной суке сейчас нелегко

гордый кобель или сукина дочь

старой собаке обязан помочь

каждый пролаяв мамаша прости

косточку должен в зубах принести

юность собачья промчалась давно

организуйте собачье кино

в зал приглашая последним звонком

бешеной суке теперь нелегко

не омрачит этот ретро-показ

ею укушенных водобоязнь

вымолвив что-то своим языком

пёс разродится последним щенком

страх нагонять сквозь ночные кусты

будут его человечьи черты.

Уроки патриотизма - вещь хорошая, но, как и всякая необходимая вещь, это палка о двух концах, подчас, в самом скабрезном смысле слова.

Возьмем, к примеру, картину "Офицеры" - взрослый зритель, понимая, что это мелодрама, ведет себя так, как положено зрителю, который смотрит мелодраму. То есть, играет в зрителя, так же, как актеры играют в офицеров, не переступая черты, за которой мы попадаем в кожаный клуб из совсем другого кино.

Тем не менее, эта "Горбатая гора" по-советски успешно осуществила то, о чем тысячи мальчиков моего поколения не просили в кошмарном сне. Она незаметно искривила ориентацию, сделав этих несчастных легкой добычей похотливых военруков, сотрудников военкомата и липовых ветеранов, которыми кишели провинциальные жоподромы.

Они меня не замечают

а мы их видим наяву

как будто изучает "чайку"

колхозник посланный в москву

и в полушлюхе разодетой

как труп коровий с высоты

я узнаю черты совдепа

сквозь макияжные пласты

он никому не угрожает

он под кремлевские часы

машину взглядом провожает

ему бы палку колбасы

и в говорке жеманной клизмы

как на покойном ордена

я узнаю печать царизма

словно помойку из окна

пока машина проплывает

покинув на день ебеня

таких моделей не бывает

там где гниет её родня

на весь район трофейный бобик

лыбонится залетный смерд

в столице выступает гробик

спешат ребята на концерт

машина проплывает мимо

глаза крестьянина горят

а полублядь про хиросиму

про восемь лет и про багдад

журчат заученные трели

про шоколад-багдад-белград

и как от кучи через щели

сгущается имперский смрад.

Посредственный, но самоуверенный стихотворец всегда пытается зарифмовать то, что можно в пять раз короче изложить обычным языком, без постепенного "стриптиза".

И с перемазанной губою

Писал как думал — не спеша. - тантрическое мочеиспускание Глеба Горбовского.