Ей снова на рассвете пели дети

в снежинках из распоротой подушки

парили нераспутанные сети

меж лентами размотанной прослушки

маячили накрашенные тётки

припоминая подвиги былые

наперсточными порциями водки

бесплатно угощались пожилые

сквозь пенье щебетали две старушки

участницы гагаринского рейва

одна рыдала над гнездом кукушки

другая поминала ника кейва

и в каждом образе клубилось что-то

оковами на помыслы и члены

накинута тягучая зевота

напетая фальшивой кантиленой

не слышно было только анекдотов

ни о себе ни о великом нечто

и детский хор на черно-белом фото

пересеченном маслянистой речкой

сия повинность не на херувиме

она не на архангеле с трубою

кто разрешил нам хохотать над ними

им запретив смеяться над собою

перебегая с радости к восторгам

так и живут выращивая розы

и холод непроветренного морга

бодрит как поцелуи дед-мороза

о этот холод тленье тормозящий

о этот холод тормозящий тленье

она мурлычет нет тебя изящней

и засыпает отпустив сцепление.

Я вылупился из яйца

снесенного до нашей эры

из пионерского дворца

толпой валили пионеры

спеша по прежним адресам

откуда вышли на занятья

где зарубежным голосам

отцы и деды шлют проклятья

и прикурив чтоб не погас

брели огни святого эльма

отображая смертный час

на лицах каждого отдельно

рабочего семи цехов

семи працюющих заводов

чьи предки в роли пастухов

не знали свадебных гавотов

семи фабричных проходных

плыло апостольское стадо

на волю каждая из них

вела в седьмые врата ада

а голос матери шептал

шумя плащом немецкой кожи

куда бы ты ни проникал

ты попадешь в одно и то же.

- А я так полагаю, - сказал он покорно и грустно, - что не иначе, как все господь. Не даст господь здоровья, так никакие доктора тебе не помогут. Вон Аким правду говорит: раньше смерти не помрешь.

- Доктора! - подхватил Аким, глядя на угли и особенно едко выговаривая это слово: дохтогга!.. - Доктора, брат, свой карман блюдут. Я б ему, доктору-то энтому, кишки за его дела выпустил!

В Вене на протесты против обязательной вакцинации от COVID-19 вышли десятки тысяч человек.

Усталость на лице твоем усталость

словно безоблачное небо меж ветвей

и то что с удовольствием читалось

легко из взрослых делая детей

читается инструкцией лекарства

которое обязан принимать

не брезгуя заботой государства

оно тебе теперь отец и мать

не радуют просторами усадьбы

ты на просторе словно взаперти

лишь глупости второй и первой свадьбы

терзают после сорока пяти

а в воздухе привычная отрава

зачерпывай ладонью аль корцом

в два голоса знакомая держава

мурлычет песню матери с отцом

мелькая треком в лабиринте микса

желтеют допотопные рубли

и синева которой не умыться

и ветви слишком тонки для петли.

Главное происходило не тогда и не там

например губернаторство джорджа уоллеса

или записи в крохотных студиях

никому не известных юнцов

те что изданы будут не сразу

и на рожицах знаек

заиграет желвак

а у жен затрясутся поджилки

плакала моя шуба

впрочем этих артистов ведь

еще надо собрать в антологию

прикрепив пару слов

что и кошке приятны

президентом америки карлик уоллес не стал

подстрелили

и крутые гаражные группы техаса

прозябали на дне унитаза

любознательный отрок буклеты листал

параллельно шнуруя развязку

лихого рассказа

проштудировав вильяма карлоса вильямса

много нового в мире и много иного

получите гуся именного

своевременно и по делу

объявить это местным

вот в чем вопрос

главное всегда впереди

впереди это здесь и сейчас

это то что ты держишь имеешь и видишь

ведь порнуху не смотрят спиною к экрану

так шутили отцы

полагая что первенец спит

а ребенок не спал и всё слышал

спиною в мурашках

лягушечьей кожей прекрасного принца

так сияй же той детской бессонницы плод

вожделенная спелая дыня

своему поколению джорджа уоллеса

гордо неся

как несет ветеран паниковский

на параде гуся.

Опускается ртуть

опускается в яму коробка

погружается под воду угнанный флот

собирается в путь

к эфиопу вдова-эфиопка

предварительно вытравив

кукольный плод

"предварительно" это

четверть века примерно

поступила в продажу уйма нужных вещей

но - суровое выдалось лето

в семейном инферно

было не до новинок и не до мощей

без ума от обновок

эфиопова музыка гулко

бушевала в гостиной толпился народ

но вопрос "от кого он"

в музыкальной шкатулке

будоражил подвыпивших

дам и господ

будоражил не меньше

чем пи-орридж и мэнсон

по каждой обновке

семенила тарантулом тень адюльтера

эфиопка смотрела любимое Senso

тосковало белье по веревке

напряженная в хате стоит атмосфера

состоялся размен

новоселами терем проветрен

эфиоп с эфиопкою ныне на разных концах

и метрополитен

растопырив венозные ветви

вновь снимает муру о живых мертвецах

сотворя шире круг

словно дым из воронок

или джинн из бутылки

по тщеславному зову али

выплывает подросший ребенок

повзрослевший приемыш

беспощадной земли.

Побывав раньше всех там где больше не будут

всем известно в какие тогда посылали места

вспоминая былые вояжи душевную смуту

усмиряют единою мантрою: совесть чиста

помотало по свету изрядно не мальчика нильса

а простого из вышедших в люди таких же простых

словно барин богатый во сне очутился

в девяностом году промеж полок пустых

забавляя друг друга откуда и как добирался

а затем воротился с трофеем в родимую гать

и семейным портретом пера франса халса

любовалась на даче счастливая мать

в доме всё на местах - недочитанный колин уилсон

берт ланкастер в тяжелом нуаре крисс-кросс

где родился там надо же выдумать - пригвоздился

стоеросовый не сувенирный христос.