Правдивыми были почему-то саксофонисты, все как один, несчастные люди с покореженной судьбой - как обычные, так и яркие.

А лжеударников я на прогулке насчитал семь штук. И это без Азизяна и Урженко, которые только считали, что могли бы ими стать.

Правда, в живых из них на сегодняшний день остается всего один, и еще неизвестно, успеет ли он покаяться.

*

Не подозревал, но догадывался, что у Би Джиз, как у "пискунов", так и "козлетонов" до сих пор такое количество поклонников-мазохистов.

В семидесятых по ранним "козлетонам" никто особо не тосковал, от Stayin' Alive закономерно плевались.

По крайней мере, наличными за них никто не платил, так, "менялись" по Фройду, с ослабленной эрекцией. Без доплаты.

протопали степные дрофы
мяукнул кот пролаял пес
и час грядущей катастрофы
прилип ко лбу как знак-вопрос

куда ни глянь - везде новинки
в избушке возле кабака
дантесом после поединка
опохмеляется лука

а как бывало - шесть утра:
стакан, саган и земфира...



*

пока она позавчерашняя
непонимания блесна
она еще совсем не страшная
словно россия ото сна

она такая необъятная
как здоровенная статья
в которой множество приятного
прочесть успеют сыновья

а дальше все расскажут дочери
переиначив на свой лад
которым в школе напророчили
какой-то двор какой-то склад...



*

Без ярко выраженных черт
гуляет Смерть
по rue De Merde

по рю дэ мерд
гуляет смерть
без ярко выраженных черт

всё расплывается
меркнут черты молодечества
на беззащитном челе трупака

в свой роддом зашла она
и младенца из окна...

груди сближаются
дочь заражается
бесится

крови дурной многовато
надо лечить

всё повторяется
в хронике суточных-месячных
хлеба кирпичики тащут домой москвичи

в отчий дом вошла она
отовсюду седина...

диски вращаются
сын наслаждается
капают

от возбуждения на пол
слюни и пот

неусыпленным питается
нагло он папою

цапнет и скушает
слыша как старый орет

за ведром зашла она
кость отцовская видна...

стройная милая
пахнет могилою
вырытой

долго ходила она
по отсохшим рукам

сзади и спереди
самой дешевой резиною
липнут кальсоны
к её деревенским ногам

как к себе зашла она
воцарилась тишина...

*

Неважно о ком текст, интересно другое - о чем бы ни писали современные охранители, они всегда аллегорически сообщают о своих болячках.

Диабетик о диабете, подагрик о подагре, жиртрест о том, что должен чувствовать жирненький пацанчик в эпоху самолюбования и фитнеса.

Случись второе пришествие, они и тут будут перечислять в своих репортажах где болит и что болит, пустив для отмазки поверх нытья алиллую, как в польском фильме "Встреча со шпионом".

Началось это не вчера, но эксплуатация скрытых дефектов стала приносить дивиденды сравнительно недавно.

Нам много об этом рассказывал политолог Яичко (фам. изм.), ныне маститый американист, которого мы консультировали в течении пятнадцати лет. После аннексии Крыма его и след простыл.

Этот, не лишенный артистизма человек очень смешно изображал своих коллег под дверью конкретного кабинета - уролог, проктолог, андролог, и всё это были люди заслуженные, те, кому удалось переформатировать свои крайне правые взгляды в более корректную модель, примерно как Бунюэлю все тот же одиозный "Триумф моли".

Правда, среди кобыл и оглобель, перезиговавших себе лучшие годы жизни, так и не видать соперниц неразборчивой Лени, а среди болезных каппелевцев и дроздовцев совсем не пахнет бунюэлями.

И вообще, на фоне этого лазарета даже поручики Дяди Миши Гулько выглядят героями очерков А. Ветлугина и романов Атамана Краснова. Впрочем, вся суть белого движения централизована в одном абзаце одним из его характернейших участников:

- Что за крики, — крикнул поручик Пилёнкин, и, схватил одну из рук пытаемого. У него нервы есть? Сукин сын! Я ему покажу нервы, нашего брата расстреливал, скотина! Подержи, Вонсяцкий, руку, — скотина, ревёт еще.

Больные должны жаловаться лечащему врачу, а не читателю.

*

на островке изученного сна
в покойницкой повторного сеанса
исправно появляется она
египетской богиней постоянства

сосед - мундштук спецовка и берет
во чреве не кита автомобиля
безлюдный двор просушен и прогрет
ко мне бежит собака баскервиля

на улицу выходит чей-то сын
освистывая бегство электрички
москвич соседи призраки и псы
пытаюсь вспомнить подлинную кличку

расположенье окон не оно
деревья тоже кажутся другими
грохочут кости в адском домино
пытаюсь вспомнить подлинное имя

пусть возится со старым москвичом
прокручивая жесты и движения
орудуя отверткой и ключом
покуда не наступит пробуждение.



*

Словно проповедники о чуде
или космонавты о луне
матерятся пожилые люди
тем что прочитали на стене

всё что трясло яичками
клянчило "дай потрясу"
дружно подносит спички
к лобковому овсу

боязно бывшим мужчинушкам
обремененным семьей
гаснуть подобно лучинушкам
в миске шипящим змеей

словно бы саклю кровников
вырезав геморрой
слушали дети полковников
searсh and destroy

в землю родной планеты
молча уйдут искрой
вымыты переодеты
дочерью сыном сестрой.



*

он ими был помещен в дурдом
рановато лет десяти
за то что папу при всех обозвал
совсем как сейчас в сети

обидное слово запомнил пред
смекнув - научила мать
и в ритме песенки natty dread
он нервно пошел плясать

топтался час топтался два
вспотел покраснел завонял
зеленела его голова
папаша не исполнял

подобных танцев со школьной скамьи
хотя и любил поскакать
и пляс обезумевшей семьи
творили отец сын и мать.