Да здравствует 1-е мая — день смотра боевых сил рабочего класса! Под знаменем Ленина-Сталина вперед, на разгром немецких захватчиков!

А.Лизюков, "Красная звезда", СССР (№102 [5166]).



Статья опубликована 1 мая 1942 года.



Когда мы произносим слово гвардия, то перед нашим мысленным взором встает непоколебимая воинская сила, не знающая преград и поражений. История войн сохранила немало образцов гвардейской доблести и мужества. Прославлены подвиги «дружины любимцев» Александра Македонского, наполеоновских «ворчунов» в медвежьих шапках, красномундирных солдат Веллингтона, храбрецов-преображенцев и семеновцев Петра. Дни славы гвардии вошли в летопись военных побед короткими наименованиями полей битв — Гавгамелы... Полтава... Аустерлиц... Лейпциг...



Но как ни громкозвучны эти символы смелости и отваги, звезда нашей гвардии лучезарней всего блеска прошлой гвардейской славы. Стоит лишь вдуматься в то, что представляет собой современный бой, чтобы убедиться в полной справедливости этого утверждения. Никогда еще на долю воина не выпадали такие суровые испытания, как те, что принесла отечественная война с германским фашизмом. Война наших дней — это война моторов. Но вместе с тем и именно поэтому она требует невиданного раньше напряжения моральных и физических сил людей. Огромная плотность огня, совершенство технических средств борьбы, длительность боев, переходящих в многодневные сражения, — все это возвышает значение подвига каждого отдельного воина.

Легко и просто было македонскому копейщику заградить себя щитом от вражеской стрелы, или гусару Мюрата проскакать по чистому полю навстречу кавалерии неприятеля. Куда труднее современному бойцу ползти под огнем минометов и автоматов к исходному рубежу для атаки или единоборствовать с танком врага. Можно сказать, что если войны прошлого требовали минутного порыва, ослепительной, но короткой, как удар молнии, вспышки отваги, то теперь нужен постоянно действующий героизм, неиссякаемое упорство, идущее из сердца волна за волной, непроходящие стойкость и твердость, равные граниту.

И советская гвардия, закалившаяся в боях, оказалась именно той могучей силой, какая полностью соответствует характеру современных битв. Она возникла в гуще нашей молодой армии, победоносно сдавшей тяжелый боевой экзамен на полях кровопролитных схваток с вооруженным до зубов врагом. Советские гвардейцы — это люди беззаветной храбрости, не знающие страха смерти, готовые, не колеблясь, отдать жизнь за родину, за народ, за Сталина. Советские гвардейцы — это бойцы и командиры образцовой дисциплины, организованности и высокой военной выучки, приобретенной в боях. Советские гвардейцы — это не оловянные солдатики «плац-парадной гвардии», а воины, которые в каждом бою проявляют инициативу и изобретательность, чтобы наилучшим образом использовать свое оружие, усовершенствовать тактику действий.

Не сразу наши гвардейцы стали такими, какими их видит сейчас народ. Они воспитывались в дыму и пламени сражений и, как сказал народный комиссар обороны товарищ Сталин, гвардейские дивизии в трудных условиях борьбы неоднократно наносили «жестокие поражения немецко-фашистским войскам, обращая их в бегство и наводя на них ужас». Ужас для врага — вот что такое наши советские гвардейцы.

Когда Первая Московская Гвардейская дивизия в период напряженных боев на Юго-Западном фронте в сентябре была переброшена к району Сумы—Суджа, то, едва выгрузившись из вагонов, с марша она встретилась под Никольское—Штеповка с 28-й механизированной дивизией немцев. В первом же бою гвардейцы решительно, с ошеломляющей стремительностью ударили по неприятелю. Оставив на поле боя 17 танков, 350 машин с боеприпасами, десятки пулеметов, минометов и орудие, 28-я немецкая дивизия бежала. Местным жителям солдаты и офицеры растерянно говорили: «У русских появилась какая-то новая бешеная часть. Это сумасшедшие люди, фанатики. Таких мы еще не встречали».

Да, ругали нас немцы, очень ругали. Но я вспоминаю слова Пушкина:

Мы слышим звуки одобренья
Не в сладком рокоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.

Советская гвардия страшна врагу своим необычайным героизмом. Навеки останется в сердцах поколений память о мужестве 28 гвардейцев-панфиловцев, павших на поле брани, но не пропустивших 50 танков врага. Совсем недавно гвардейская часть Сухиашвили показала такую выдержку и упорство, перед которыми меркнет слава многих знаменитых подвигов гвардии прошлых времен. Участвуя в 150-километровом боевом марше по тылам противника, гвардейцы Сухиашвили шли авангардом главных сил. Немцы встречались с железным потоком, сметающим на своем пути всякое сопротивление. Не имея возможности остановить гвардейцев наземными средствами, немцы организовали комбинированный контрудар, и в течение нескольких дней тщательно готовились к нему. Гвардейцы Сухиашвили подверглись удару одновременно действующих 150 самолетов. Бомбардировщики и штурмовики фашистов в течение трех часов непрерывно обрабатывали гвардейцев с воздуха. В то же время противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь. Немцы применили здесь новое оружие — минометы 230-мм. калибра. Действие каждой такой мины равно крупной бомбе, сброшенной с самолета. Плотность огня противника была настолько большой, что казалось, на воздух взлетала вся земля.

Белоснежное поле у деревни Пронино превратилось в черную, зияющую ранами воронок поляну, и белые халаты демаскировали бойцов. Пронинский лес был совершенно сметен, от него остались только отдельные пни. Немцы были настолько уверены в эффекте своей подготовки, что после нее по сигналу белых ракет пошли вперед густыми колоннами. Они были убеждены: путь открыт. Медленно ползли танки врага. Офицеры открыли люки и самодовольно наблюдали страшную картину результатов авиационной и артиллерийской подготовки. Вокруг было все мертво.

Но когда немцы без выстрела прошли место, где находился Пронинский лес, черное мертвое поле вдруг ожило. Из воронок от бомб и снарядов, как по команде, внезапно выросли силуэты гвардейцев. Со всех сторон вспыхнули огоньки пулеметов и противотанковых ружей. Перед немцами появилась непроходимая огневая завеса. Из-за отдельных пней полетели связки ручных гранат. Ошеломленные фашисты на мгновение остановились. В их колоннах падали новые и новые люди. Минута замешательства окончательно погубила врага.

Гвардейцы поднялись в контратаку во весь рост. Изумленным немцам, думавшим, что они шли как бы по кладбищу, казалось, наверно, глядя на гвардейцев, будто это мертвецы восстали из гроба. То было поистине потрясающее зрелище. Сотня уцелевших гвардейцев отбросила авиадесантный полк немцев. Оставив на поле боя сотни убитых солдат и офицеров, немцы бежали. Грозная контратака, гвардейцев настолько подействовала на врага, что в течение семи дней немцы сидели в своих окопах, как тараканы в щели.

Так воюют советские гвардейцы. Так в боях сложилось твердое понятие о воинской чести нашей гвардии: презрение к смерти во имя победы. Воспитание этого морального духа в сердцах молодых гвардейцев — почетная задача ветеранов. В связи с этим мне бы хотелось поделиться некоторыми мыслями об облике советского гвардейца и наших традициях.

* * *

Цвет советской гвардии — ее командиры и комиссары. Они обязаны точно знать свое место в бою. Десятки раз я имел возможность убедиться в огромном значении этого для исхода сражения. Гвардии командир должен неизменно показывать образцы управления боем.

Немало говорят у нас о личной командирской храбрости, и мне кажется, что опыт, накопленный в этой области гвардейскими дивизиями, представляет интерес для всей армии. Многим частям он может открыть секрет стойкости и воинского умения нашей гвардии, показать путь к этому высокому званию.

В соединении, которым я командовал последнее время, знали, что храбрость командира измеряется не только, а подчас и не столько его личным подвигом. Гвардии лейтенант или капитан, погибший бессмысленно, но, как говорят иногда, «красиво», и не сумевший организовать победу, — это не тот тип командира, который мы ставим в пример другим. Настоящий командир-гвардеец — это человек, который умеет организовать бой и управлять им, а не бегает перед бойцами, маячит на их глазах и демонстрирует свою «храбрость» в ущерб решению боевой задачи.

Командир взвода, роты должен быть впереди своей пехоты только в последний, решительный момент, обеспечив выполнение задачи. Командиры батальона и полка могут итти вперед только тогда, когда их личное участие определяет собой результат боя. До этого они находятся на наблюдательных пунктах, с которых просматривают действия своих частей, управляя ими.

Может быть и так. Противник внезапным огнем с фланга пли контратакой с фланга и тыла внес замешательство в ряды наступающих. Часть дрогнула, начался беспорядок, угрожающий срывом выполнения боевой задачи. Возможно, отдельные люди бегут. В этом случае командир полка должен в полном «парадном виде», то-есть так, чтобы все его видели, появиться на самом ответственном участке и личным вмешательством выправить положение.

Я помню такой случай: в боях за Наро-Фоминск наши части были контратакованы с юга прорвавшимися автоматчиками противника. Их появление было настолько неожиданным, что на центральном участке боя некоторые необстрелянные бойцы стали отходить. Командир полка подполковник Балаян, следивший со своего наблюдательного пункта за развитием боя, быстро оценил обстановку. Он пробрался к площади главного боя. Навстречу ему бежали отдельные бойцы. Балаян стал наперерез бегущим, поднял руку и зычно крикнул: «Ребята, испугались автоматчиков? Кто боится, ко мне сюда!» Глаза его блистали решимостью. Ветер развевал его плащ. Этот человек, одиноко стоявший на открытом месте под огнем автоматчиков, казался обреченным. Но твердый голос и крепкая рука звали бойцов. Через пару минут около него появилась группа людей.

— Не так страшно, товарищи, — проговорил Балаян несколько раз, — не так страшно, вот видите.

А через три-четыре минуты несколько десятков бойцов во главе с Балаяном с криками «ура» атаковали неприятеля. Тем временем комиссар привел в порядок всю дрогнувшую часть и бросил ее в бой. Задача была выполнена.

* * *

Звание гвардейца заслужено только в боях. Оно — почетное отличие отважных, знак их принадлежности к цвету советских войск. Воин гордится гвардейским званием, как шрамами своих ран. Завоеванное кровью, оно сопутствует ему всюду, В сердце своем гвардеец никогда не расстается с тем высоким званием, которого он добился отвагой, мужеством и уменьем. В какую бы часть ни перешел такой воин, он хочет остаться гвардейцем.

У меня в соединении произошел такой факт. Когда мы решили одного батальонного комиссара перевести на высшую должность, но не в гвардейскую часть, он подал рапорт следующего содержания: «Наша часть заслужила звание гвардейской в кровопролитных боях. Я был их участником и прошу не лишать меня права именоваться гвардейцем». И, действительно, какой гвардеец не хотел бы сделать звания — гвардии капитан, гвардии генерал, гвардии комиссар — персональными и как бы пожизненными?!

Гвардейская храбрость и умение складываются не вдруг. Их нужно воспитывать неустанно, изо дня в день. В этом огромную роль играют традиции части и тот торжественный церемониал, который волнует сердце бойца, символизирует в его сознании честь гвардейца.

Боевое гвардейское знамя — святыня. Знамя обычно находится в штабе части. Но не всегда оно должно быть там. Если бой длителен, знамя переносится на командный пункт и стоит там без чехла. В тяжелые, напряженные минуты сражения, когда требуется личное присутствие командира в боевых порядках, знамя выносится к войскам и идет вместе с ним. Так было однажды в соединении, которым я командовал. Необычайный под'ем охватил бойцов, увидевших неподалеку от себя ало-золотое полотнище с начертанным на нем девизом: «Смерть немецким оккупантам». Весть о том, что знамя на поле боя, быстро облетела всех гвардейцев. В неудержимом порыве они контратаковали неприятеля и обратили его в бегство.

«Кто к знамени присягал единожды, тот у онного до смерти стоять должен», — говорил Петр I своим гвардейцам. Знамя в бою охраняется всеми, до последнего человека. Потеря стяга — позор. Часть, не сохранившая знамени, немедленно расформировывается и вычеркивается из списков армии, она умирает вместе со знаменем.

***

Советская гвардия вписала в летопись отечественной войны с германским фашизмом не одну блестящую страницу. Дорогобуж... Ельня... Штеповка... Подмосковье… — эти наименования навеки войдут в военную историю доблести и славы нашей гвардии. В боях закаляются и мужают наши полки и дивизии. Растет семья богатырей-гвардейцев. Через жестокие битвы, сквозь дым их и пламя они пронесут свои благородные знамена ко дню нашей полной победы над гитлеровской Германией. // Генерал-майор А.Лизюков.


**************************************************************************************************************************************************
ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. В атаку!


Снимок нашего спец. фотокорр. М.Бернштейна



**************************************************************************************************************************************************
Вручение орденов и медалей СССР


Председатель Президиума Верховного Совета СССР тов. M.И.Калинин вручил вчера ордена и медали награжденным.

За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество ордена и медали вручаются группе бойцов, командиров и политработников Красной Армии.

Ордена и медали за образцовое выполнение заданий правительства по производству минометного вооружения получают многочисленные стахановцы и руководящие работники предприятий.

Большая группа рабочих, инженеров, партийных и советских работников получает награды за успешное выполнение заданий правительства по строительству оборонительных сооружений в районе гор. Москвы.

После вручения орденов и медалей тов. М.И.Калинин обратился к награжденным с краткой речью.

Тов. Калинин отмечает, что напряженная борьба, которую ведет наша страна против коварного и сильного еще врага, пред'являет к каждому из нас повышенные требования. Чтобы разбить врага, надо работать с исключительной энергией и полностью отрешиться от привычек мирного времени.

Наши командиры выражают полную уверенность в победе над немецко-фашистской армией. В этой победе уверена вся наша армия, весь советский народ и у нас имеются все основания для такой уверенности.

— К врагу, — говорит тов. Калинин, — нужно относиться со всей бдительностью, не преуменьшать его силы и не надеяться на его оплошность. В своих действиях исходить именно из этого, ибо это будет самым правильным подходом, и такой подход может дать только положительный результат.

Надо помнить и о другом весьма важном, особенно в условиях войны, качестве — бережливости, хозяйском отношении к военному имуществу. Небрежное, беспечное отношение к военному имуществу, помимо излишних расходов, может повлечь за собой и весьма неприятные последствия в боевых действиях.

— Нужно быть не только храбрым, это — само собой, это черта, присущая Красной Армии, но и хозяином нужно быть, по-хозяйски нужно относиться к государственному имуществу, — говорит тов. Калинин. — У хорошего командира каждый снаряд, каждая граната, каждый патрон должен быть на счету, не валяться зря, расходоваться с толком. Небрежность в таком деле может поставить самого командира и его часть в весьма тяжелое положение.

В полной мере это должно быть отнесено и к нашим хозяйственным работникам. Обращаясь к ним, тов. Калинин говорит:

— Стало быть, бережливость мы должны привить в максимальной степени и уменьшить до последнего предела нашу беспечность. Тот, кто работает на предприятии, должен сегодня думать, как завтра выпустить еще больше продукции, а кто работает в деревне, тот должен подумать — как бы в этом году дать армии и стране побольше сельскохозяйственных продуктов.

В заключение тов. Калинин пожелал награжденным новых успехов в их работе и выразил надежду, что показавшие уже свою выдающуюся работу и организационные способности товарищи в своей дальнейшей работе приложат все силы к увеличению производительности наших предприятий, к уменьшению ненужных расходов и к изгнанию из нашего советского обихода беспечности.

________________________________________________
Н.Кружков: Боевое знамя* ("Красная звезда", СССР)
А.Кривицкий: Русская гвардия ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: На митинге у гвардейцев* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №102 (5166), 1 мая 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/475290.html

Минометы — одно из наиболее эффективных средств ближнего боя. Сосредоточенным огнем из минометов прижимать противника к земле, уничтожать его живую силу в окопах, траншеях, лощинах!

"Красная звезда", СССР (№96 [5160]).



Статья опубликована 24 апреля 1942 года.



За немногие дни на одном из участков, где действуют войска генерала Мерецкова, стрелок из противотанкового ружья сержант Шерстнев вместе со своим вторым номером бойцом Цветовым подбил пять немецких танков. Победа героев-стрелков — это новое яркое свидетельство силы нашего противотанкового оружия, воинского умения и доблести наших истребителей танков.



Все планы немцев в борьбе против советского народа построены на непомерной переоценке роли и возможностей фашистских механизированных войск. Немцы пытаются изобразить свои танки всесильным оружием. Взобравшись в свои бронированные коробки, фашистские убийцы и мародеры возомнили себя господами вселенной. Они считали, что нет преграды, которая могла бы удержать поток их бронированных машин, нет силы, которая могла бы устоять перед напором немецких танков. Однако ход советско-германской войны разоблачает авантюристический характер этих теорий.

Нет яда, для которого нельзя было бы найти противоядия; нет оружия, которого нельзя было бы бить другим оружием. Уже в первые месяцы войны бойцы Красной Армии показали всему миру, что немецкие танки столь же уязвимы, как и другие виды фашистской техники. Мы били их нашими танками, которые по качеству превосходят немецкие. Мы били их огнем нашей могучей артиллерии. В ходе сражений рождались все новые и новые, чрезвычайно действенные средства и методы борьбы с немецкими танками. Появились противотанковые самолеты. Сотни вражеских машин были уничтожены зажигательными бутылками, гранатами. Появилось, наконец, противотанковое ружье, которое с первых же дней своего применения показало себя грозным для немецких танков оружием.

В итоге Красная Армия обладает теперь большим количеством самых разнообразных средств борьбы с танками во всех видах боя. Если только двое наших стрелков сумели за короткий срок уничтожить пять немецких танков, то сколько же фашистских машин в силах истребить наши артиллеристы, танкисты, летчики, саперы! Ставку врага на то, что мы окажемся беззащитными против его танков, можно считать окончательно битой.

Немцы возлагали, далее, большие надежды на моральное воздействие своих танков. Их ревом и грохотом они думали подавить дух наших бойцов. Это также оказалось крупным просчетом немецких захватчиков. Ни не удалось вселить танковую боязнь в массу наших бойцов. Наши люди смело вступают в единоборство с немецкими танками и добиваются победы.

Наши лучшие истребители танков не ждут, пока враг придет к ним, а рвутся навстречу врагу, ищут его, чтобы уничтожить. Герои-стрелки Шерстнев и Цветов, действуя недавно с группой бойцов в ближнем тылу немцев, залегли в засаду у дороги, подкарауливая танки. На рассвете появилась колонна машин, направлявшаяся к линии фронта. Танки шли на расстоянии 40—50 метров друг от друга. Как только первый из них поравнялся с расчетом противотанкового ружья, Шерстнев выстрелил. Пуля, направленная твердой и искусной рукой, попала в бензобак. Машина вспыхнула. Экипаж ее пытался спастись, но тут заговорил автомат Цветова. Все немцы были уничтожены. Остальные танки немедленно повернули обратно. Но Шерстнев, открыв огонь им вдогонку, подбил еще одну машину. В других боях Шерстнев и Цветов, отбивая контратаки фашистов, уничтожили еще три немецких танка.

Что принесло победу героям-стрелкам?

Прежде всего — новое замечательное оружие, созданное руками советских людей. Наше противотанковое ружье просто и удобно в обращении. С ним можно пройти всюду, где проходит пехотинец. Легкое по весу, оно обладает в тоже время высокой пробивной способностью. Наше противотанковое ружье не подведет стрелка, пуля его, направленная искусной рукой, всегда поразит вражескую машину.

Победа Шерстнева и Цветова об'ясняется тем, что они полностью используют замечательные свойства противотанкового ружья, умело владеют им. Как бы ни двигался немецкий танк, Шерстнев всегда бьет по самому уязвимому его месту. Если машина проходит по фронту, он целится в переднюю ее боковую часть, чтобы вывести из строя водителя. Когда танк движется прямо на огневую позицию, Шерстнев ведет огонь по нижней части башни и смотровым щелям. Расчет старается уловить момент, чтобы ударить по той части танка, где находится бензобак.

Победа Шерстнева и Цветова об'ясняется тем, что они действуют отважно и решительно. Они верят в свое оружие, знают его могучую силу и, не ведая страха, сражаются хладнокровно, расчетливо, хорошо маскируясь, умело маневрируя. Все это вместе взятое делает их сильнее немецких танкистов, укрытых броней, вооруженных пушками и пулеметами.

Боевая работа героев-стрелков Шерстнева и Цветова является примером не только для расчетов противотанковых ружей, но и для всех остальных истребителей танков, действующих как в наступлении, так и в обороне. Она учит сражаться мужественно и умело, искать врага и решительно бить его. Она учит побеждать в борьбе с вражескими танками.

За десять месяцев войны мы уничтожили множество танковых дивизий немцев, обескровили их механизированные войска. Теперь соединенными усилиями всех видов оружия — огнем артиллерии, авиации, наших танков, противотанковых ружей, минами, зажигательными бутылками и гранатами, — мы можем и должны полностью разгромить танковые силы врага. Победа героев-стрелков Шерстнева и Цветова — один из многих, типичных для наших дней эпизодов боевой действительности, — свидетельствует о том, что у нас есть все возможности для решения этой задачи.

Сильнее огонь по немецким танкам!


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 23 апреля

В течение ночи на 23 апреля на фронте чего-либо существенного не произошло.

* * *

Пехота противника, поддержанная танками, безуспешно пыталась атаковать наши части на одном из участков Калининского фронта. Наши бойцы отбили эту атаку, и немцы были вынуждены отойти, оставив на поле боя 900 убитых солдат и офицеров. В ходе боя подбито 3 вражеских танка, из них один тяжелый, захвачены у противника пулеметы, автоматы и винтовки. На другом участке, в бою у деревни К., противник потерял около 200 солдат и офицеров.

* * *

Артиллерийская часть под командованием тов. Ольшева за один день уничтожила немецкий танк, 2 орудия и 2 подводы с боеприпасами.

* * *

Танк командира Сапрыкина во время атаки первым ворвался в населенный пункт Н., занятый немцами. Огнем и гусеницами танкисты уничтожили несколько огневых точек противника и до 50 гитлеровцев.

* * *

Немецкий танк пытался атаковать одно наше подразделение. Красноармейцы тт. Емельянов и Татарников заняли удобную огневую позицию и открыли по вражеской машине огонь из противотанковых ружей. Несколько бронебойно-зажигательных пуль попало в моторную группу. Немецкий танк сгорел.

* * *

Партизанский отряд под командованием тов. А., действующий в одном из районов Смоленской области, занятых немцами, за последние дни провел несколько успешных налетов на немецкие гарнизоны. Партизаны истребили 120 немецко-фашистских оккупантов.

* * *

Пленный немецкий ефрейтор Ганс Пауман рассказал: «Я пролежал три с лишним месяца в лазарете в Харькове. Выписался в конце марта. В лазарете находилось около 1000 раненых, больных и обмороженных. Никого из выздоравливающих в отпуск не пускали. Солдат, которые лишились пальцев на ноге или руке, направляют для несения караульной службы или в хозяйственные команды. Однако и нестроевые команды теперь все чаще и чаще посылаются в бой. Настроение солдат подавленное. С родины приходят безрадостные письма. Моя жена жалуется, что ее заставляют работать по 14—15 часов в день. Нормы продуктов по карточкам из месяца в месяц уменьшаются, и она голодает».

* * *

Немецкий ефрейтор Эрих Друцель пишет в Штеттин: «...В эту ночь опять погиб один из наших — отец пятерых детей. Мы уже к этому привыкли. Самое трудное теперь — хоронить мертвецов, ибо их становится все больше...».

* * *

Партизанские отряды в Черногории (Югославия) недавно напали на итальянских оккупантов в районе Н. Партизаны захватили 10 ручных и 2 станковых пулемета, 2 миномета и большое количество амуниции. Итальянские захватчики понесли большие потери.


Вечернее сообщение 23 апреля

В течение 23 апреля на фронте чего-либо существенного не произошло.

По уточненным данным за 21 апреля уничтожено не 32 немецких самолета, как об этом сообщалось ранее, а 37 немецких самолетов.

За 22 апреля уничтожено 14 немецких самолетов. Наши потери — 8 самолетов.

* * *

За 22 апреля частями нашей авиации уничтожено или повреждено 18 немецких автомашин с войсками и грузами, 10 повозок с боеприпасами, несколько орудий, взорваны два склада с боеприпасами, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.

* * *

Наши части, действующие на отдельных участках Ленинградского фронта, за два дня боев уничтожили свыше 1.400 немецких солдат и офицеров. Разрушено 12 вражеских ДЗОТ’ов, уничтожено 3 танка, орудие и несколько пулеметов противника.

* * *

Взвод конногвардейцев под командой лейтенанта Мохова атаковал немцев, находившихся в селении Е. Вырвавшись вперед, тов. Мохов уничтожил трех немецких солдат. Бойцы бросились за своим командиром и разгромили гитлеровцев. Немцы отступили, оставив 35 убитых и 75 раненых солдат и офицеров. Советские кавалеристы в этом бою захватили много оружия, 60 лошадей, 10 ящиков с минами и 80.000 патронов.

* * *

Орудийный расчет тов. Азаренкова за последнее время подбил 7 немецких танков, разрушил 2 склада с боеприпасами и уничтожил 2 орудия и 28 автомашин противника.

* * *

В течение дня младший сержант Кнютин под артиллерийским и пулеметным огнем противника 11 раз исправлял повреждения телефонной линии. Тов. Кнютин обеспечил бесперебойную связь между командным пунктом и подразделением своей части.

* * *

В первой половине апреля группа минских партизан под руководством тов. Я. пустила под откос 4 немецких эшелона с вооружением и войсками. В результате гитлеровцы потеряли, по неполным данным, 200 человек убитыми и более 400 ранеными. Уничтожено много немецких танков и боеприпасов.

* * *

Пленный солдат 8 роты 269 полка испанской «Голубой дивизии» Фернандо Видаль Руис рассказал: «Когда мы прибыли на фронт, наша рота насчитывала 203 человека. В феврале из Испании прибыло еще 27 человек. Кроме того, рота в разное время пополнялась из дивизионного резерва. Мы понесли огромные потери. В настоящее время в роте осталось не более 40 человек. Из 12 станковых пулеметов 7 попали в руки русских. Были дни, когда разбитая и отступавшая рота состояла всего лишь из двух десятков солдат. Нам неоднократно обещали смену, говорили, что мы уедем в Испанию. Теперь мы видим, что нас обманывали. Многие солдаты поэтому увиливают от участия в боевых действиях. Они стараются «потеряться» где-либо в тылу. Выздоравливающие солдаты бродят по дорогам, совершают обходные движения, чтобы удлинить путь к своей части».

* * *

Немецкому ефрейтору Эрвину Лангу сообщают его родные из Эрлангена: «...Один за другим исчезают товарищи и знакомые. Всех призывают в армию. Теперь призывают даже гимназистов, даже таких, которые еще не перешли в восьмой класс».

* * *

В городах Финляндии резко возросло количество заболеваний сыпным и брюшным тифом. Смертность среди больных достигает огромных размеров. Это об’ясняется крайним истощением жителей, а также отсутствием необходимых медикаментов. Особенно велика смертность в городах Васа и Хювинкя. На улицах этих городов ежедневно встречаются десятки похоронных процессий.

* * *

Трудящиеся Молотовской области готовят первомайские подарки бойцам Красной Армии. Уже собрано 336 коллективных и 12.000 индивидуальных посылок. B этих посылках рабочие, колхозники и служащие посылают на фронт жареных поросят и кур, колбасы, сыр, печенье, консервы, гармонии, баяны и много других предметов. Рабочие райпромкомбината Молотовского района изготовили и посылают на фронт три стиральных машины. // Совинформбюро.

___________________________________________________
В.Гроссман: Первая встреча* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Четвертое условие ("Красная звезда", СССР)
Я.Милецкий: Бойцы нового оружия* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №96 (5160), 24 апреля 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/474975.html

Красное Знамя есть символ воинской чести, доблести и славы, оно является напоминанием каждому из бойцов и командиров воинской части об их священном долге преданно служить Советской Родине, защищать ее мужественно и умело, отстаивать от врага каждую пядь родной земли, не щадя своей крови и самой жизни. (Из Положения о Красном Знамени воинских частей Красной Армии)

П.Павленко, "Красная звезда", СССР (№300 [5364]).



Статья опубликована 23 декабря 1942 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Были сказаны все прощальные речи, и уходящие в партизанский отряд добровольцы вскочили на коней. За крутым поворотом дороги, откуда уже не видно было селения, их остановил старый учитель Христофор Кучиев. Он ждал их один. Седые кудри на его бронзовой голове слегка шевелились под ветром.



— Дети мои, взгляните еще раз на родные горы, — сказал он и обвел рукою белые тени вершин, дымящийся след реки, облизывающей в горячем беге свои запекшиеся ледком берега.

Темно-огненная мгла вставала вдали над горами. Вкривь и вкось бесшумно падал оцепеневший, замерзший на всплеске водопад.

Древняя часовня из камня, похожего на черный сухарь, резко выделялась на сверкающем серебре гор и воздуха. Казалось, ее можно достать рукой, хотя все знали, что до нее не менее часа пути.

Селение было похоже на гнездо орлов, тесное, суровое. Это было место для еды, для сна. Жизнь проходила вне его, среди просторов безлюдных вершин. Уже давно, лет десять тому назад, многие спустились отсюда в долины и основали новые поселения среди садов, похожих на леса. Но те, что остались, уверяли, будто долины не дают человеку ничего, кроме хлопот и беспокойства, будто климат там капризен и даже вреден родившимся на вершинах. Они остались сторожами своих ледяных памятников и хранителями горных троп. Их время пришло. Сейчас враг мог нежданно-негаданно появиться в любом горном проходе. Жители несли сторожевую службу с гордым достоинством. Вдали от шумной жизни городов, вдали от полей гигантских сражений они чувствовали себя теперь как бы в постоянном дозоре, в разведке, то есть ближе всех других к настоящей опасности.

Несмотря на то, что дел с охраной горных проходов было немало, они все же послали многих на фронт, а сейчас выделили еще и большую группу молодых в партизанский отряд.

— Посмотрите еще раз на родные горы, — повторил Христофор Кучиев и снова обвел рукою горизонт.

Солнце падало между гор, лучи его сбоку освещали хребет, как фары автомобиля, берущего под’ем, и вершины тонкими слоями вставали одна за другой, бесконечные, неоглядные, похожие на облака.

— Не все из вас, может быть, снова увидят их. Что делать, дети мои, война. Не на праздник идете, а на тяжелый подвиг. Поэтому не стыдитесь пропитать душу воздухом, который вдыхали с детства. Такого воздуха, как наш, вы сами знаете, нигде нет, — он легкий, душистый, прозрачный и крепкий. Вдохните его.

Христофор Кучиев учительствовал в селении уже много лет. Он был всю жизнь только сельским учителем, но, смеясь, говорил, что готовится стать директором института. И это правда. Сначала в селении была школа-трехлетка, потом создали семилетку.

— Помните, дети, как мы прозвали тот холм за ущельем именем генерала Плиева, — сказал Кучиев, приглашая добровольцев на край маленькой площадки, откуда вид на горы был еще шире и вдохновеннее, чем с дороги. — С тех пор прошло много дней и теперь, как вы все, конечно, знаете, мы, осетины, имеем уже четырех Героев Советского Союза. Помните их имена?

— Помним, — сказал юноша с таким загорелым лицом, что оно казалось обуглившимся.

— Это Цоколаев, Косинов, Остаев, Мильдзихов.

— Никогда не забывайте их. Помните также, что мы, небольшой народ, дали родине четырех генералов. Кого? Ну, скажи ты, Георгий. У тебя память лучше, чем у других.

— Плиева, Хетагурова, Худалова, Цаликова, — ответил молодой парень.

— Верно. К ним примыкает и трижды орденоносец полковник Хаджумар Мамеуров. Их именами я уже без вас переименую горы вокруг, чтобы день и ночь вся слава нашей Осетии стояла перед вашими глазами. Это, дети, я сделаю один. Вы только одно помните — честь. Трусливый человек — груз на наших ногах. Он сам гибнет и всех близких за собой тянет. Никогда не доверяйте свою судьбу трусости, в какие бы одежды она ни рядилась. Будет трудно, — вспомните нас, своих близких, и вы поймете, что нам будет еще трудней, если мы узнаем не то, чего ждет наша душа. Вот и всё. Хотя, погодите. Прежде чем уехать, помогите мне в небольшом деле. Принесите каждый по хорошему камню на эту площадку.

Небольшой выступ скалы висел над обрывом, как крыло самолета. Ветер с шелестом обегал его со всех сторон. Казалось, утес движется в воздухе. Это было безусловно самым красивым местом селения, и разговоры о том, чтобы именно на этом обрыве и построить новое здание школы, шли много лет. Место это считалось в ведении Кучиева, и он берёг его. Обсаживал горными цветами, украсил каменной оградой, а этим летом стал, как он говорит, приводить в порядок окрестности, оживляя их именами героев. Названные именами людей, прославивших свой народ, горы стали как бы похожи на них. Река стремилась вниз, как в штыковую атаку, переползала каменные барьеры, цеплялась за высокие камни, а прибрежные луговники, водопады, расщелины, еще не получившие новых имен, казались недостроенными сооружениями.

Новая география, вводимая учителем, нравилась молодым. Горы с давно устаревшими легендами уступали современности свои права на бессмертие. Молодежь своими глазами видела возникновение новой истории гор. Страна словно одевала праздничные одежды.

Всё, что вчера, выглядело обыденным, будничным, сегодня сияло героикой, которую наизусть знал любой ребенок. Близкие имена и дорогие сердцу легенды-современницы окружали теперь жизнь этого глухого селения. В нем стало шумно от великих имен и дел.

Молодежь весело носила камни. Всем было интересно, чем кончатся проводы. Каждый надписывал на приносимом камне свое имя.

— Вы не школу ли хотите за один день построить, учитель? — спросил его один из уезжающих.

— Нет, сынок, со школой повременим. На этом месте, дети, я построю жилой дом, — сказал Кучиев. — Я постараюсь, чтобы он выглядел достойно и чтобы тот, кто будет в нем жить, не стыдился своего жилища, а дорожил им.

— Но кто это будет? — спросили ребята заинтересованно.

— Я думаю, дети, может быть, и нам повезет. У нас, дети, 50 человек на войне. Верю, что вы вернетесь домой со славой. А может быть один из вас станет сказочным героем. И вот для него, пока вы там воюете, построю я дом. Всем миром будем строить его, все ваши отцы и деды вложат свой труд в постройку, а когда дом будет готов, на фронтоне его начертим золотом: «Здесь живет Герой Советского Союза, сын наших мест, — любовь наша — такой-то. Слава ему!» А теперь, дети, на коней и в путь. Это мой последний с вами урок. Не забывайте своего старика.

Дорога сразу же покатилась петлею и скрыла площадку и Кучиева. Но, сделав крюк километра в два, она снова вернулась. Теперь учитель стоял на другой стороне ущелья, высоко подняв в руках камень с чьим-то начертанным именем. И потрясая им над головой, он точно благословлял уезжающих. // П.Павленко. СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


В последний час
НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК В РАЙОНЕ СРЕДНЕГО ДОНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В течение 22 декабря наши войска в районе среднего ДОНА продолжали успешно развивать наступление на прежних направлениях и, преследуя отходящие в беспорядке разбитые немецко-фашистские войска, заняли несколько десятков населенных пунктов, в том числе крупные населенные пункты — КОЛЕЩАТОЕ, НИКОЛЬСКОЕ, МОРОЗОВКА, ВЕРХНЕ-ГРАЧЕВСКИЙ, ПОПОВКА, КАМЕНСКИЙ, ГРЕКОВ, ФЕДОРОВКА.

К исходу 22 декабря количество пленных увеличилось на 6.700 человек. Всего за время боев с 16 по 22 декабря наши войска захватили в плен 20.200 солдат и офицеров противника.

За время боев с 16 по 22 декабря нашими войсками захвачено: танков — 108, орудий разных калибров—1.637, пулеметов — 2.369, автомашин — 6.735, лошадей — 5.500, складов с боеприпасами, вооружением и продовольствием — 82.

За 21 декабря противник оставил на поле боя около 7.000 трупов солдат и офицеров.


Утреннее сообщение 22 декабря

В течение ночи на 22 декабря наши войска в районе Сталинграда, на Центральном фронте и в районе Среднего Дона продолжали вести наступательные бои на прежних направлениях.

* * *

В заводском районе Сталинграда огнем нашей артиллерии уничтожен ряд вражеских дзотов и рассеяно скопление пехоты противника. На южной окраине города подразделение Н-ской части ночью совершило вылазку в расположение противника и истребило свыше 100 гитлеровцев.

* * *

Северо-западнее Сталинграда бойцы Н-ской части, атаковав противника, уничтожили 150 немецких солдат и офицеров и захватили 2 орудия, 7 пулеметов и 3 миномета. Артиллерийским огнем уничтожено 15 вражеских дзотов и блиндажей. На другом участке подразделение нашей части отразило контратаку противника. На поле боя осталось 2 сгоревших танка и 90 вражеских трупов.

* * *

Юго-западнее Сталинграда наши войска вели бои с танками и мотопехотой противника. В районе одного железнодорожного раз’езда немецкая пехота при поддержке 35 танков пыталась атаковать наши позиции. Бойцы Н-ской части контрударом отбросили гитлеровцев. На поле боя осталось 6 подбитых танков и до 200 трупов солдат и офицеров противника. На соседнем участке лейтенант Алексеев в броневике выехал на разведку и в лощине встретил колонну пехоты противника. Немцы открыли по бронемашине огонь. Тов. Алексеев ворвался в расположение врага и расстрелял из пулемета несколько десятков гитлеровцев.

* * *

В районе среднего течения Дона наши войска продолжали успешное наступление. Гвардейцы части, где командиром тов. Русиянов, выбили противника из крупного населенного пункта. В боях за этот населенный пункт уничтожено до 400 и взято в плен 98 гитлеровцев. Захвачены трофеи: более 100 автомашин, 2 танка, 30 орудий, 48 пулеметов, 100 лошадей, склад боеприпасов и склад продовольствия. Саперы-гвардейцы сняли более 2.000 немецких мин. На другом участке артиллеристы H-ской части рассеяли и частью уничтожили в беспорядке отходящую пехотную часть противника.

* * *

На Центральном фронте наши войска закреплялись на достигнутых рубежах и отбивали контратаки противника. В районе западнее Ржева немцы трижды переходили в контратаки, но каждый раз под ударами наших подразделений откатывались назад. В течение дня истреблено до 300 солдат и офицеров противника. Захвачено 9 пулеметов, 12 минометов и другие трофеи. На другом участке бронебойщики под командованием гвардии старшего лейтенанта Пугачёва отбили две контратаки противника, подбили и сожгли 10 вражеских танков.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Орловской области, совершил налет на железнодорожную станцию. Советские патриоты перебили немецких солдат, охранявших станцию, взорвали водокачку, уничтожили входные стрелки, взорвали 2 моста и захватили пулемет и 19 винтовок.

* * *

Совинформбюро 18 декабря разоблачило ложь немцев об окружении советских войск у гор. Торопца. В этом сообщении Совинформбюро было указано, что город Торопец находится в глубоком советском тылу и никаких боевых действий в этом районе с зимы 1941—1942 годов не происходило. Совинформбюро сообщило также, что бои происходили не в районе г. Торопца, а в районе г. Белый, где наступающие советские части нанесли немецко-фашистским войскам тяжелый урон. Пойманные с поличным, немецкие мелкотравчатые лжецы стали выкручиваться и окончательно сели в лужу. 19 декабря в 4 часа берлинское радио заявило: «В германских сообщениях говорилось, что русские части были окружены не у Торопца, а западнее Торопца». В 8 часов того же дня гитлеровцы уже утверждали: «В коммюнике германское командование сообщало, что бои происходили не под самым Торопцом, а к юго-востоку от него, т.е. как раз около города Белого». Таким образом, растерявшиеся гитлеровцы запутались в собственной лжи и уподобились унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла.

Как это часто случается с битыми шулерами, гитлеровцы пытаются сделать веселую мину при плохой игре. Берлинское радио невнятно лепечет далее о том, будто бы «Совинформбюро не опровергает тех больших потерь, о которых сообщается в коммюнике германского верховного командования». Нет нужды опровергать это новое вранье немцев. Совинформбюро еще 18 декабря, в ответ на измышления гитлеровской ставки, привело достоверные сведения не только о потерях немецких войск (о чем немцы в своем сообщении предусмотрительно умолчали), но и о потерях советских войск в боях у гор. Белого.

Судя по всему, гитлеровцы на сей раз извлекли кое-какие уроки из своих позорно провалившихся попыток обманывать мировое общественное мнение. Хорошо информированный корреспондент шведской газеты «Свенска Дагбладет» передает из Берлина: «3десь заявляют, что отныне в немецких сообщениях с Восточного фронта не будут упоминаться точные географические данные, в частности, названия городов, как, например, Сталинград и т.п.». Таким образом, выходит, что гитлеровцы и впредь будут изливать потоки зловонной лжи, но отныне они будут врать без указания «точных географических данных», чтобы легче было прятать концы в воду. Жулики так и остаются жуликами.


Вечернее сообщение 22 декабря

В течение 22 декабря наши войска в районе Сталинграда и на Центральном фронте вели наступательные бои на прежних направлениях.

В районе Среднего Дона наши войска продолжали успешно развивать наступление и заняли несколько десятков населенных пунктов, в том числе крупные населенные пункты — Колещатое, Никольское, Морозовка, Верхне-Грачевский, Поповка, Каменский, Греков, Федоровка.

* * *

21 декабря частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 40 автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 3 артиллерийских батарей, взорван склад боеприпасов, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.

* * *

В заводском районе Сталинграда наши штурмовые отряды вели активные боевые действия и захватили 10 немецких дзотов и 25 блиндажей. В течение дня уничтожено до двух рот пехоты противника. В центральной части города гитлеровцы предприняли несколько безуспешных контратак. Наши бойцы отбили все контратаки противника и несколько продвинулись вперед. На других участках наши части вели огневой бой с противником. В воздушных боях уничтожено 5 немецких самолетов, в том числе 4 транспортных самолета.

* * *

Северо-западнее Сталинграда наши части вели разведку и артиллерийскую перестрелку с противником. В районе одной высоты бойцы Н-ской части отбили две контратаки противника и улучшили свои позиции. Уничтожено 4 немецких танка, 11 пулеметов и 9 автомашин. Гитлеровцы потеряли только убитыми свыше 200 солдат и офицеров. Огнем артиллерии и минометов разрушено 14 немецких дзотов и блиндажей, подавлен огонь 3 артиллерийских, 2 минометных батарей противника.

* * *

Юго-западнее Сталинграда продолжались ожесточенные бои. Советские войска сдерживают натиск крупных сил противника и наносят им огромный урон. Немецкие танки и мотопехота с хода пытались захватить один населенный пункт, но встретила решительный отпор. В ходе этих боев истреблено до 1.000 вражеских солдат и офицеров, подбито и сожжено 60 немецких танков, уничтожено 21 орудие, 13 пулеметов и 64 автомашины.

* * *

В районе Среднего Дона наши войска продолжали успешно развивать наступление. Н-ская часть, преследуя отступающего врага, овладела рядом населенных пунктов. Под ударами советских бойцов противник бросает на поле боя технику, вооружение и боеприпасы. Неорганизованные попытки отдельных вражеских групп задержать наступление Красной Армии успеха не имели и увеличили и без того огромные потери немцев. Н-ское соединение за два дня истребило около 6.000 вражеских солдат и офицеров. Захвачено 100 автомашин, 200 повозок и 30 орудий. На другом участке нашим частям сдался в плен в полном составе батальон пехоты противника во главе с командиром батальона.

* * *

На Центральном фронте наши войска совершенствовали занятые позиции и вели наступательные бои против блокированных гарнизонов противника. В районе западнее Ржева штурмовые отряды уничтожили до роты немецкой пехоты, разрушили 5 дзотов и 2 блиндажа. На другом участке бойцы Н-ской части, отбивая контратаки противника, истребили до 600 гитлеровцев. Разбито 20 дзотов и 22 блиндажа, уничтожено 7 пулеметов, 2 орудия и 5 минометов. Захвачены пленные.

* * *

Партизанский отряд, действующий в одном из районов Смоленской области, пустил под откос немецкий воинский эшелон. Несколько дней спустя партизаны произвели внезапный налет на волостное управление и истребили 50 немецких солдат и полицейских. Группа партизан другого отряда уничтожила 10 вражеских автомашин, тягач и мотоцикл.

* * *

Ниже публикуется акт о зверствах немецко-фашистских мерзавцев в деревнях Ширипино и Максимиха Калининской области. «Немецкие бандиты забрали у крестьян продовольствие и весь скот. Несмотря на морозы, гитлеровцы выгнали всех жителей вместе с детьми на улицу. Немецкие солдаты задержали 13 колхозников деревни Ширипино по дороге из леса. Они несли вязанки дров. Фашистские палачи расстреляли всех их, в том числе 65-летнего Ивана Кудрявцева, 20-летнюю Дарью Марцеву и 16-летнего Василия Филягина. В деревне Максимихе гитлеровцы расстреляли 18 мирных жителей». Акт подписали: колхозники деревни Ширипино: Андрей Кувшинов, Василий Колосов, Ефросиния Кувшинова, Александра Гранева, старший лейтенант Дряхлов и красноармеец Гусельников.

* * *

Наступление югославских партизан в районе Сански Мост и Босански Нови развивается успешно. В боях с оккупантами партизаны истребили большое количество вражеских солдат, уничтожили 2 танка и повредили на аэродроме один бомбардировщик. B результате кровопролитных боев патриоты заняли Ласинью, Скакавец, Сеничак и ряд других населенных пунктов. Партизаны взяли в плен большую группу итальянских солдат, захватили много трофеев, в том числе 3 исправных танка. // Совинформбюро.

____________________________________________
Великая дружба народов СССР ("Правда", СССР)
Советский богатырь ("Красная звезда", СССР)***
В.Апресян: Советский богатырь ("Красная звезда", СССР)
А.Толстой: Несокрушимая крепость ("Красная звезда", СССР)
Сыны Украины в боях с немцами* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №300 (5364), 23 декабря 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/474696.html

Да здравствует 1-е мая — день смотра боевых сил рабочего класса! Под знаменем Ленина-Сталина вперед, на разгром немецких захватчиков!

П.Павленко, "Красная звезда", СССР (№102 [5166]).



Статья опубликована 1 мая 1942 года.



Удар с моря по Керчи был неожиданностью для немцев. В штормовую декабрьскую ночь, когда, казалось, ни одно существо не проберется живым через кипящий волнами пролив, — бесшумно подошли большие и малые десантные суда. Люди прыгали в студеную воду и, высоко подняв в руках оружие, спешили к берегу. Крохотный катер подскочил к самому причалу, но не пришвартовался вплотную. Между бортом и пристанью было пространство метра в полтора-два. Пехотинцы чуть замялись. Безымянный краснофлотец прыгнул в воду, уперся руками в края причала, шепнул ближайшему бойцу: — Пехота, прыгай на меня! Не бойся! Флот под тобой! Не подведет! И шестьдесят пар сапог промчались по его богатырским плечам. В спешке этой героической ночи никто не заметил, куда потом девался отважный моряк. Одни говорили, что захлебнулся и погиб. Другие уверяли, что видели его поутру в первых рядах наступающих и слышали, как он покрикивал:



— Размяться никак не могу, ребята! Навек пехота меня сгорбатила!

Удар с моря был для немцев страшною неожиданностью. Но еще большей явилось для них яростное звучание боевых криков на добрых пяти языках, раздавшееся в предутреннем сумраке Керчи; звали в бой, пели, бранились, скликали товарищей на русском и украинском, на грузинском, армянском и азербайджанском.

Бой был жестоким. Бушлаты моряков и шинели пехотинцев звенели, подмерзнув на холодном ветру. Бой шел за берег Крыма, за дороги, за город, за каждую улицу. И поныне цел дом, в котором группа краснофлотцев, заняв второй этаж, выбивала немцев из первого и третьего этажей. И поныне памятно место, где погиб, ведя за собой бойцов, комиссар Георгадзе. Его сильный певучий голос немцы могли услышать одним из первых:

— Ваша! Ваша! (ура).

Он звал за собою, голос его в темноте ночи был маяком, определявшим путь вперед.

— За нашу Грузию! — подхватывали бойцы-грузины зов своего комиссара.

— За Айястан! — вторили им бойцы-армяне.

— За Баку, за солнце Азербайджана! — дружно поддерживали азербайджанцы.

— За Черное море! — гремели краснофлотцы.

…Из Крыма Гитлер мог угрожать станицам Терека, долинам Грузии, степям Азербайджана, горам Армении. Отбивать Крым от немцев сошлись бойцы со всех сторон Советского Союза, и, пожалуй, ни на одном другом фронте нет такого национального разнообразия, как в Крыму. Здесь все народы в братском единстве защищали каждый свое родное и кровное. Молодые воины Кавказа получали здесь свое первое боевое крещение и скоро подвиги более опытных слились с новой славой тех, кто впервые взял в руки винтовку.

В сталинском содружестве советских народов началась борьба за освобождение Крыма. Это содружество создало свои традиции, свою славу, свое бессмертие. Вот оно.

Идя на прикрытие наших бомбардировщиков, летчик-истребитель капитан Абзианидзе встретил над территорией, занятой немцами, семь «Мессершмиттов» и пять «Юнкерсов». В его распоряжении было не более полсекунды, чтобы принять решение. Он принимает самое смелое — вперед!

Подскочив на 600 метров к семерке вражеских истребителей, он берется за пулемет и орудие. Не давая немцам опомниться, он первым нападает на них. После нескольких выстрелов у одного из немцев отрывается левая плоскость. Он падает. И одиннадцать остальных вразброд отваливают в сторону, сходят с курса, поворачивают назад. Небо остается за капитаном Абзианидзе.

А на земле, в подбитом немцами танке, башенный стрелок Сааб Измаилов, азербайджанец, перевязав раненого командира, открывает огонь из орудия по фашистской колонне, идущей в контратаку. Снаряд за снарядом он метко посылает в немцев. Их контратака сорвана. Они растерянно залегают. А Сааб Измаилов, израсходовав все снаряды, спокойно принимается за пулемет. Он бьет по залегшим цепям, заставляет их ползти назад или разбегаться по сторонам. Тогда немецкая артиллерия сосредоточивает на танке Измаилова сильнейший огонь. Танк в огне. Немцы радостно улюлюкают: сейчас советский танкист выскочит с обожженным лицом, поднимет вверх руки и будет молить о пощаде. Немцы придвигаются ближе, чтобы не упустить его. А Измаилов и не думает покидать горящей машины. Он знает одно — впереди есть еще не перебитые немцы, а патронов у него много. Он бьет по врагам в упор. Жизнь его замолкает с последним выстрелом, точно они едины.

Недалеко от этого места продвигается вместе с подразделением автоматчик Айрапетян. Немцы жестоко отбиваются. Они подбрасывают подкрепления, чтобы задержать наш натиск. Их резервам удается на какой-то момент приостановить атаку. Все может сейчас пойти прахом. Решают секунды. Нужен решительный зов или отважный поступок, чтобы возобновить движение. Айрапетян горяч и вспыльчив, как всякий южанин, а битва еще более возбудила его. Полный ярости, скрипя зубами от злости, он вплотную приближается к немцам и открывает такой сумасшедший огонь из автоматов, точно стреляет последний раз в жизни. «Психическая атака» Айрапетяна имеет успех — немцы растеряны. Не зная, что позади него, не зная, один ли он или в соседстве с товарищами, Айрапетян попрежнему наседает на немцев.

— Ура, я вам говорю, ура! — кричит он, и громовое «ура» раздается в ответ на его настойчивый зов. Минуты растерянности как не бывало. В этот момент, решающий исход схватки, Айрапетян ранен в руку.

— Ура! — кричит он.

Однако, что это? Немцы пытаются перейти в контратаку. Еще раз повторяется мгновение, когда нужен решительный зов. Айрапетян попрежнему впереди. Огонь его автомата действует сильнее окрика, решительнее команды. Айрапетян ранен в плечо. Стрелять ему теперь очень трудно. А уйти невозможно. Еще ура и еще вперед!

Немцы отходят. Дважды раненый Айрапетян бросается вслед за отступающими. Не имея штыка, он бьет немцев прикладом своего автомата.

Но тут третье ранение в ногу, и товарищи опережают Айрапетяна. Теперь наступление неудержимо, как камни обвала с горной кручи… В этом ожесточенном бою санитар Ахмед Гейдаров выносит из-под огня более тридцати раненых с их оружием. Когда он несет очередного бойца, немецкая пуля пробивает ему ногу. Надо ползти. Он пополз, истекая кровью и влача на себе беспомощное тело товарища. Правда, они даже незнакомы, даже не понимают друг друга… Но у них есть речь без слов, речь общей цели. Огонь немцев преграждает путь санитару. Раненому нужно какое-нибудь укрытие, иначе — гибель. Никакого укрытия нет. Тогда скромный азербайджанский колхозник, впервые переживающий бой, прикрывает собою раненого и так, обняв его, погибает.

…Темная южная ночь перепутала небо с землею. Разведчик Михаил Кварацхелия выходит за «языком» в паре с земляком — грузином. Как ни тихо они ползли, наткнулись на немецкий патруль. Кварацхелия слился с землей, а его напарник трусливо поднял вверх руки.

— Трус проклятый!

И Кварацхелия заносит гранату: немецкий патруль и трус в последний раз видят землю и небо.

Двадцать ночей в течение пяти недель пробыл Кварацхелия в тылу врага. Двадцать благодарностей в его деле. Одна из них от маршала Тимошенко — относится еще ко времени войны с белофиннами. В эту ночь Кварацхелия не привел «языка», зато не дал он «языка» и немцам. Были они земляками, Кварацхелия и тот подлец, что поднял руки, и был у них один язык, а души разные. У Кварацхелия нет общей речи с трусом, хотя бы тот был трижды грузином. Кварацхелия сражается по-советски, и его все понимают: и моряки-украинцы, и русские-саперы, и армяне-снайперы, и кубанские казаки.

…Вот каковы они, дети советского Кавказа, собравшиеся на битву за кровно принадлежащий всем, общий наш Крым. // Бригадный комиссар П.Павленко. КРЫМ.
____________________________
К.Симонов: Предатель* ("Красная звезда", СССР)
И.Сельвинский: Девушка из Крыма ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
ТРУДЯЩИЕСЯ ЖЕНЩИНЫ АНГЛИИ — ЖЕНЩИНАМ СССР


На имя тов. Шверника от Уолтера Ситрина, генерального секретаря Конгресса английских тред-юнионов, поступила телеграмма, следующего содержания:

Делегаты английских профсоюзов, имеющих в своих рядах женщин, собравшись на годичную конференцию, шлют братский привет женщинам СССР, непоколебимо борющимся против фашистской тирании, стоящим плечом к плечу с товарищами мужчинами в защите советской земли и родных очагов.

Английские трудящиеся женщины, глубоко тронутые огромными героическими жертвами русских в борьбе за общее дело, дают обещание приносить равные жертвы, пока не будет достигнута победа и не будет установлен длительный справедливый мир. // Уолтер Ситрин, Конгресс тред-юнионов. (ТАСС).

________________________________________________
А.Довженко: Великое товарищество* ("Известия", СССР)**
Узбеки ("Красная звезда", СССР)
Евреи ("Красная звезда", СССР)
Кавказ ("Красная звезда", СССР)
Казахи* ("Красная звезда", СССР)
Татары* ("Красная звезда", СССР)**
Киргизы ("Красная звезда", СССР)
Башкиры ("Красная звезда", СССР)
Великая дружба народов СССР ("Правда", СССР)
Сыны Украины в боях с немцами* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда" №102 (5166), 1 мая 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/474525.html

Остервенелый враг, не считаясь с огромными потерями, продолжает рваться к Сталинграду. Воины Красной Армии! Упорно, до последней капли крови отстаивайте каждую пядь родной земли. Враг должен быть остановлен!

М.Ротченко, "Красная звезда", СССР (№216 [5280])



Статья опубликована 13 сентября 1942 года.



Заметки летчика-истребителя

Многие наши летчики-истребители отметили свой путь в отечественной войне десятками воздушных побед. Они сбивали фашистов как в одиночных поединках, так и действуя в группе. Но каждая такая победа явилась следствием индивидуального мастерства летчика, которое дало ему возможность одержать верх в огневом и маневренном состязании с противником. Следуя их примеру, действуют и соседи. Наиболее опытные летчики являются тем организующим ядром, вокруг которого собирается вся группа. Они пользуются вполне заслуженным боевым авторитетом, их называют ассами.



Верно ли то, что каждого опытного летчика, сбившего большое количество вражеских самолетов, надо уже называть ассом? С другой стороны, правильно ли всегда поручать ему вождение группы и организацию боя?

История военной авиации хранит имена первоклассных мастеров воздушного боя. Десятки побед были одержаны ими в поединках с воздушными противниками. Эти воздушные снайперы, родившиеся в сражениях первой мировой войны, получили международное имя «асс». Каждый из них, сражаясь на том или ином участке фронта, служил примером для летчиков своей группы и был грозой для пилотов противника. Асс пользовался своими, индивидуальными, приемами воздушного боя, он обладал высокими летными навыками, хитрил, обманывал врага и с предельной меткостью поражал его в любой обстановке. Тактика асса основывалась на безупречном знании слабых сторон противника, максимальном использовании в момент боя летных качеств своей машины, на смелости и дерзости, сочетаемых с трезвым расчетом. Это и делало его неуязвимым.

Современный воздушный бой отличается от тогдашнего. Более совершенная авиационная техника, большой диапазон маневра, массовость схваток и другие условия ставят в иное положение летчиков-истребителей. Они сражаются совместно с другими родами авиации, действуют в определенных боевых порядках, дерутся с врагом в различных условиях воздушной обстановки. И место отличного воздушного бойца — асса — ныне другое. Если, скажем, ассы первой мировой войны в ряде случаев сражались в одиночку, то теперь их место, прежде всего, в групповом бою. Асс прошлых войн имел дело с противником, летающим на машине, легко выводимой из строя. Сейчас летчик-истребитель воюет с противником, надежно защищенным броней. Первые ассы часто дрались лишь в хорошую погоду, чуть ли не только при ясном небе. Сейчас летчик может пилотировать самолет в облаках и тем самым маскировать свою атаку от неприятеля, делая ее внезапной в полном смысле этого слова. Возможности маневра, применения хитрости в современном воздушном бою безграничны.

Многие наши летчики-истребители часто одерживают победы над немцами. Но это еще не значит, что каждый из этих летчиков может называться ассом. Советский асс — выдающийся мастер одиночного и группового воздушного боя. Неверно было бы формально считать ассами нескольких летчиков эскадрильи или полка только потому, что на их личных счетах числится определенное количество уничтоженных самолетов врага, и не поставить этих летчиков в такие условия, где бы они в полной мере могли использовать свои качества отличного воздушного бойца. Не менее ошибочно было бы определять боевые задачи такого летчика лишь только тем, что он будет всегда водить подразделение в бой и тем самым в известной степени связывать свое личное мастерство летчика-истребителя.

В этом отношении весьма характерен пример боевой работы летчика-истребителя лейтенанта Щетилова. Он выделялся из всего состава полка своей техникой пилотирования, которая не раз помогала ему выходить победителем из неравных схваток с немцами. Был случай, когда ему одному пришлось вести яростный бой с 12 «МЕ-109ф». Щетилов в этой схватке применил свой прием горизонтального маневра, которой в полку мог делать только он один. Его ЯК буквально волчком вертелся у самой земли, производя виражи даже с отрицательным углом. Эта фигура высшего пилотажа, сочетаясь с не менее искусным вертикальным маневром и метким огнем, дала возможность Щетилову сбить в этом бою два «Мессершмитта», разогнать остальных немцев и вернуться на свой аэродром без единой пробоины. За две недели воздушных боев Щетилов сбил восемь «МЕ-109ф».

Командир полка майор Кошевой стал постоянно назначать лейтенанта Щетилова, как наиболее отличившегося летчика, ведущим группы молодых летчиков. Это резко снизило боевые качества Щетилова — мастера индивидуального боя. Он невольно был ограничен в маневре, и хотя водил свою группу умело, но проявить в должной мере личные качества уже не мог. В данном случае командир полка не сумел оценить индивидуальные особенности Щетилова, не нашел ему достойного места в воздушном бою. Вместо того, чтобы всячески развивать его наклонности, как летчика-асса, поручил ему руководить групповым боем, считая, что это — наиболее подходящее место для лучшего летчика полка. В результате Щетилов по существу не стал ассом полка, хотя имел для этого все данные.

Ассы, прежде всего, должны быть лучшими воздушными бойцами, которых надо заботливо и тщательно отбирать из числа наиболее опытных, умелых и талантливых летчиков. Но это лишь незначительная, самая маленькая часть работы. Главное — впереди. Воспитать асса — не такое простое и легкое дело, как думают некоторые командиры. Надо, чтобы эти мастера воздушного боя хорошо усвоили и поняли свои боевые задачи, которые порой отличаются от задач других летчиков эскадрильи или полка. Задача советского асса — собрать в себе все лучшее, что накоплено за всю историю существования этой категории воздушных бойцов. Тактика их сложна и многогранна. В последних войнах она обогатилась новым боевым опытом. Этот опыт нужно старательно изучать, откинув всякое бахвальство и чванство, отбирать все лучшее и использовать для борьбы с врагом.

Однако порой даже из уст серьезных командиров, разбирающих вопросы воздушного боя, можно слышать пустые, полные некоторого бахвальства, слова, в которых сквозит пренебрежительное отношение к врагу: «Что там какие-то фашистские воздушные снайперы! Да их наш любой «У-2» перекроет! Они только против наших «У-2» и годятся...» Нужно ли говорить, что подобный легковесный тон совершенно несовместим с серьезной работой, которая должна итти все время в среде летчиков-истребителей, желающих по-настоящему, с наименьшими потерями и большим боевым эффектом бить воздушного противника, активно бороться с немцами, стремящимися завладеть превосходством в воздухе.

В этой борьбе советские ассы могут и должны занять почетное место. Их тактика, основанная на прекрасном владении самолетом, меткой стрельбе и свободном маневре, должна быть полна самых неожиданных приемов боя. Вот идет столкновение крупных групп самолетов. Ассы участвуют в нем на своих особых, заранее определенных местах. Они не маневрируют в центре схватки, а находятся где-то выше, зорко следя за ходом боя. Один или два вражеских самолета оторвались от общей массы. Асс молниеносной атакой поражает их и вновь возвращается на свое место, чтобы, повторив маневр, сбить еще несколько вражеских машин.

Вот курсом на наши позиции идут немецкие бомбардировщики, сопровождаемые истребителями. Навстречу им поднимается эскадрилья наших ЯК'ов или ЛАГГ'ов. С эскадрильей идут и ее ассы. Их задача — в то время, когда другие летчики ломают строй бомбардировщиков и отгоняют от них истребителей противника, улучить удобный момент и уничтожить ведущего неприятельской группы, а потом — точными атаками уничтожать поодиночке связанных боем других немецких пилотов.

Вот в небе появился фашистский разведчик. Не кто иной, как асс, должен сбить немца, на какой бы высоте он ни шел, какой бы хороший маневр он ни применил, чтобы уйти в свое расположение. Вот немецкие «охотники» рыскают по нашим коммуникациям в поисках легкой поживы. Завидев группу наших истребителей, они попытаются избежать боя. Мастерство ассов будет состоять в том, чтобы, вылетев парой из засады, сразить этих «охотников» и отвадить других от дальнейших попыток перелетать линию фронта.

Вот вдвоем или вчетвером советские ассы, искусно обойдя вражеские воздушные патрули, проникают в тыл к немцам. Они нападают на собирающиеся взлетать с аэродромов группы вражеских самолетов или же, выследив их маршруты, подкарауливают их и уничтожают несколько машин, срывая замысел врага. Вот асс ведет группу летчиков в бой. Он организует разгром врага, руководит боем, заражает своим мастерством и энтузиазмом ведомых и добивается победы над противником. Трудно перечислить все приемы ассов, основанные на дерзком расчете, военной хитрости, точном, соколином ударе!

Боевое творчество советского асса должно быть безграничным. Оно будет направлено на то, чтобы выполнять самые ответственные боевые задачи. Решая их, асс должен быть свободен в выборе маневра: как маневрировать, ему подскажут знания, опыт и чутье первоклассного мастера воздушного боя. Создавая и воспитывая кадры советских ассов, командир обязан повседневно заботиться о том, чтобы их боевое мастерство непрерывно росло, чтобы ассы искали и находили все новые и новые приемы боя, оттачивали свой маневр, доводя его до совершенства.

Все летчики эскадрильи отлично пилотируют самолет, но асс должен пилотировать лучше всех, делая такие фигуры боевого пилотажа, которые доступны только для него, как самого лучшего летчика подразделения. Применяя эти фигуры в бою, он будет поражать любого немецкого пилота, оставаясь неуязвимым. Все летчики эскадрильи ведут пристальное наблюдение за воздухом, асс — зорче и наблюдательнее всех, он первым видит противника, откуда бы тот ни появился. Все летчики эскадрильи отлично ведут огонь, но стрельба асса должна быть точнее всех, он не просто осыпает пулями самолет врага, а безошибочно с различных дистанций поражает его самое уязвимое место. У всех летчиков эскадрильи есть выдумка и хитрый прием боя, но асс хитрее и расчетливее всех. Его действия озадачивают немецкого пилота: на внезапность нападения он отвечает двойной внезапностью и берет верх над любым противником.

На отдельных участках фронта, где враг сосредоточивает свои основные воздушные силы, кадры советских ассов могут сыграть исключительную роль в борьбе за превосходство в воздухе. Здесь их действия должны принимать характер массовых полетов на широком фронте. Группами в четыре, шесть, восемь и больше самолетов советские ассы, не связанные другими задачами, свободно маневрируя и настойчиво разыскивая себе цели, нанесут врагу серьезные потери.

Групповые полеты ассов в таких условиях сделают их неуязвимыми. Об этом свидетельствует пример из недавних боев на сталинградском участке фронта. Сюда немцы выбросили группу своих ассов. Однажды с ними встретились наши опытные, специально об’единенные в одно подразделение летчики. Бой был неравным: 18 ЯК'ов против 35 «Мессершмиттов» последней марки. Итог боя — шесть сбитых немецких самолетов без единой потери у наших летчиков. Бой был блестяще выигран прежде всего потому, что против немецких ассов выступила группа отборных советских летчиков. При дальнейших встречах с ними немецкие пилоты тоже неизменно несли потери. Опыт боевой работы этой группы характерен тем, что она, не имея потерь за три недели, выполняя задачу уничтожения немецких бомбардировщиков и истребителей, сбила 51 вражеский самолет.

Советский асс — самый лучший, передовой летчик-истребитель. Он в совершенстве владеет техникой и тактикой воздушного боя. Его смелость, стойкость и отвага вместе с выдающимся знанием дела создают ему условия превосходства над врагом. Долг командиров — повседневно заботиться об этих кадрах, выращивать в своем полку ассов, ставить им определенные задачи, решающие успех боя. Каждый летчик-истребитель должен стремиться стать советским ассом. Путь к этому — непрерывный рост и отшлифовка своих боевых качеств и знаний. //Майор М.Ротченко. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
_______________________________________
Гибель фашистских «ассов»* ("Правда", СССР)**
Д.Грендаль: Потери немецкой авиации в кадрах ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Побеждает тот, кто не дает себя запугать. Беспощадно истреблять гитлеровцев, нигде и никогда не давать им спуску. Каждый уничтоженный немец — это шаг к победе!


От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 12 сентября

В течение ночи на 12 сентября наши войска вели бои с противником западнее и юго-западнее Сталинграда, в районе Моздок, а также на Волховском участке фронта в районе Синявино. На других фронтах существенных изменении не произошло.

* * *

Западнее Сталинграда наши войска отбивали атаки немецко-фашистских войск. Бойцы Н-ской части в бою с противником уничтожили 6 немецких танков, 3 автомашины с пехотой и 180 гитлеровцев. На другом участке советские танкисты в ожесточенном бою уничтожили 8 танков, 7 противотанковых орудий, 12 пулеметных точек и до сотни немецких автоматчиков. Северо-западнее Сталинграда артиллерийская батарея рассеяла и частью уничтожила до двух рот пехоты противника.

* * *

Юго-западнее Сталинграда продолжались ожесточенные бои. На одном из участков наши артиллеристы огнем с открытых позиций уничтожили 5 немецких танков и рассеяли следовавшую за ними пехоту. Бойцы Н-ской части совершили ночную вылазку в расположение противника и взорвали 3 автоцистерны с горючим.

* * *

В районе Моздок наши войска вели активные боевые действия. Н-ская часть уничтожила 4 танка, 11 автомашин и до батальона пехоты противника. Захвачены трофеи и пленные.

Героизм и мужество проявили санитарки тт. Поливко О.П. и Якименко М.К. Они вынесли с поля боя и оказали первую помощь 90 раненым бойцам и командирам.

* * *

На одном из участков Западного фронта наши войска продолжали вести бои на окраинах крупного населенного пункта. Юго-восточнее этого пункта на узком участке немцы сосредоточили до полутора полков пехоты и 90 танков и перешли в контратаку. Наши бойцы стойко выдержали удар врага. Значительная часть вражеских танков была подбита артиллеристами и бронебойщиками еще на подходе к нашим позициям. В результате многочасового боя подбито и сожжено 49 немецких танков. Большие потери понесла также пехота противника. Захвачены пленные.
На этом же участке фронта за 10 сентября наши летчики в воздушных боях сбили 10 и подбили один немецкий самолет.

* * *

Пленный унтер-офицер 7 роты 507 полка 292 немецкой пехотной дивизии Генрих Шванкхауз рассказал: «В самом начале боя с русскими наша рота понесла огромные потери. Все солдаты моего отделения были убиты. Я присоединился к другим солдатам, которые в беспорядке отступали. Артиллерийский и пулеметный огонь русских буквально сметал все. Мы укрылись в воронке от снаряда, и каждого, кто пытался высунуть голову из ямы, настигала пуля. Пролежав в воронке несколько часов, мы поняли, что единственное наше спасение заключается в том, чтобы сдаться в плен. Так мы и сделали».

* * *

Немецкому солдату 57 немецкой пехотной дивизии Гельмуту Р. пишет его отец из Хемница: «Мать проклинает войну и известных нам зачинщиков ее и желает немедленного мира. Жизнь здесь стала невыносимой. Сравни теперешнее тяжелое положение Германии с положением в России — и ты поймешь, что Германия победить Россию не может. Повсюду слышишь в Германии: «Как я голоден». Всему виной — война, проклятая война! Она проглатывает всю нашу молодежь, все взрослое мужское население».

* * *


Группа бойцов Н-ской части, заняв деревню Колодези, Смоленской области, обнаружила в одном из сараев 14 трупов красноармейцев, замученных немецко-фашистскими палачами. Трупы красноармейцев Федотова И.В., Снигирева С.М., Федорова И.В., Волкова В.В., Михайлова И.Н. и остальных неопознанных советских бойцов носят следы нечеловеческих пыток и издевательств. Гитлеровские мерзавцы вывернули пленным красноармейцам руки и ноги, кололи их штыками, вырезали куски мяса и распороли животы.


Вечернее сообщение 12 сентября

В течение 12 сентября наши войска вели бои с противником западнее и юго-западнее Сталинграда, в районе Моздок, а также на Волховском участке фронта в районе Синявино. На других фронтах существенных изменений не произошло.

Нашими кораблями в Баренцовом море потоплена подводная лодка противника.

* * *

За 11 сентября частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 10 немецких танков и бронемашин, до 60 автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 10 батарей полевой и зенитной артиллерии, взорвано 3 склада боеприпасов, разбит железнодорожный состав, рассеяно и частью уничтожено до трех рот пехоты противника.

* * *

Западнее Сталинграда немецко-фашистские войска непрерывно атакуют наши позиции. Советские части отбивают атаки численно превосходящих сил противника. Н-ская часть Красной Армии в последних боях истребила до 4.000 немецких солдат и офицеров. Отдельная рота противотанковых ружей под командованием тов. Герасимова уничтожила 19 немецких танков.

* * *

Юго-западнее Сталинграда наши войска вели напряженные бои с танками и пехотой противника. На одном из участков наши части после упорных боев оставили населенный пункт и отошли на новые позиции. Встречая упорное противодействие наших бойцов, враг несет огромные потери. За последние пять дней Н-ское соединение Красной Армии истребило до 6.000 солдат и офицеров противника.

* * *

В районе Моздок наши войска вели бои с группировкой противника на южном берегу водного рубежа. Артиллеристы Н-ского соединения в течение дня уничтожили 4 автомашины, 2 минометных батареи и до роты немецкой пехоты. Красноармеец тов. Абишев заменил в бою убитого командира отделения и во главе группы бойцов отразил атаку вражеских автоматчиков. Когда на отделение двинулись 2 немецких танка, наши бойцы заманили их на минное поле. Оба немецких танка подорвались на минах.

* * *

На Волховском участке фронта в районе Синявино противник подтянул резервы и новыми контратаками пытался вернуть утраченные позиции. Все контратаки немцев были отбиты нашими частями. В результате ожесточенных боев противник потерял убитыми и ранеными около 5.000 солдат и офицеров. Уничтожено 38 немецких танков.

* * *

Добровольно перешедший на сторону Красной Армии солдат 299 немецкой пехотной дивизии Карл Х. рассказал: «299 пехотная дивизия зимой прошлого года понесла огромные потери. Наш полк, например, был почти полностью уничтожен. Весной прибыло пополнение, и в нашей роте стало 154 человека. В июльских и августовских боях 1 и 3 батальоны полка снова потеряли почти весь свой состав. Не меньший урон понесли и другие части дивизии. В плен я перешел добровольно, так как глубоко уверен, что Россию победить нельзя».

* * *

Старшине Рейнгольду Шмакк пишут его родители из Дюссельдорфа: «...Все наши знакомые или убиты или ранены. Опять призвали многих на фронт. Мужчин совсем не осталось. На фабриках работают только иностранцы. Ты бы посмотрел, что это за люди? Они готовы нас с’есть живьем».

* * *

Немецкие власти предложили всем мужчинам, женщинам и подросткам, проживающим в захваченной гитлеровцами деревне Ботаног, Ленинградской области, выехать на работу в Германию. Крестьяне отказались ехать в рабство, считая, что лучше умереть на родной земле, чем погибнуть от голода и непосильного труда в фашистской Германии. Тогда гитлеровцы согнали на площадь всех жителей деревни, схватили 9 колхозников, в том числе 60-летнего Лукина Григория, 17-летнего Левомягу Павла, 19-летнюю Спиридонову Александру и других и расстреляли их. Имущество колхозников немцы разграбили, а деревню сожгли. // Совинформбюро.

______________________________________________
С.Дангулов: Душа горца ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Полярной ночью ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Русское сердце* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Русс-фанер "У-2"* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: После одного воздушного боя ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Самолет двадцати четырех звезд* ("Красная звезда", СССР)
С.Дангулов: На американских истребителях "Аэрокобра" ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №216 (5280), 13 сентября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/474122.html

Славные защитники Сталинграда! С вами весь советский народ. Бейтесь до последней капли крови, беспощадно громите, отбрасывайте и истребляйте вражеские полчища! Да здравствуют героические защитники Сталинграда! (Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25­-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции).

В.Дерман, "Красная звезда", СССР (№254 [5318]).



Статья опубликована 28 октября 1942 года.



Фронтовая жизнь, как известно, сопряжена с тяжелыми испытаниями и лишениями. Победителем в бою выходит тот, кто более вынослив, силен духом и телом. Суворов, приучая свой суздальский полк к тяготам войны, заставлял его совершать по 40-50 километров в сутки. Походы проводились в мороз, жару, ночью, по непролазной грязи. Именно такая тренировка позволила ему воспитать стойких воинов и одерживать с ними блестящие победы. Достаточно вспомнить хотя бы о его походе в Польшу, где суворовцы за 17 суток прошли с боями около 700 верст.



Современная война с моторизованными, техническими средствами борьбы по-новому поставила вопросы боевого совершенствования. Нынешний боец должен отличаться не только особой выносливостью, позволяющей легко маневрировать при любой погоде днем и ночью, но и иметь прочный запас знаний и навыков в обращении со сложной техникой. Такие воинские качества не приходят сами по себе, их приходится вырабатывать в упорном, кропотливом труде.

В некоторых частях Среднеазиатского военного округа введены в практику так называемые кольцевые выходы. Сущность их заключается в том, что подразделение в течение определенного времени передвигается с одного места на другое, проводя каждое занятие на новой местности. Для этого заранее намечаются маршрут движения и рубежи, на которые нужно выйти к установленному часу. Точное соблюдение графика приучает ценить время.

Преимущества такого метода учебы очевидны. Здесь создаются все условия для выработки у бойцов и командиров навыков, нужных на войне. Уже многие командиры в условиях подвижного лагеря научились тренировать своих подчиненных в штыковом ударе, стрельбе, метании ручных гранат. Благодаря разнообразию местности поучительнее идут занятия — подразделения приобретают опыт для действий в отрыве от постоянных баз, учатся преодолевать трудности походной жизни.

Однако не только на больших выходах в поле можно готовить людей к суровой боевой действительности. Важно, чтобы вся жизнь подразделения, части закаляла людей. Многие командиры находят дополнительные способы для совершенствования воинских качеств. Идет ли подразделение в учебное поле на стрельбище или возвращается с занятий, командир тренирует бойцов по команде. Движение, как правило, совершается вне дорог с обязательным преодолением рвов, канав, под’ема в гору и спуска с нее.

Обучение суворовскими методами предполагает жесткий режим, высокую требовательность командиров. К сожалению, в этом вопросе нередко допускаются поблажки, стремление облегчить учебную практику. Приведем характерный пример. Два подразделения отрабатывают тему обороны. Стержневой задачей занятий является отрывка окопов, щелей, маскировка их. Одно подразделение производит эту работу на скате высоты, где обычно и будут строиться в бою окопы, другое отошло в сторону, на мягкий грунт. В первом случае работа потребовала больших физических напряжений, и это хорошо. Во втором — окопы были вырыты быстро, с малой затратой энергии. Но что в этом толку!

Война накладывает свой отпечаток на внутреннее содержание занятий, на организацию и метод проведения их. Многие вопросы обучения нуждаются в пересмотре, значительных дополнениях. Коротко остановимся на этом. Известно, например, что в области огневой выучки пехоты некоторые командиры делали основную ставку на выработку самостоятельного стрелка. В пределах до шестисот метров боец является полновластным хозяином. Он сам отыскивает цель, готовит исходные данные и сам же определяет — нужно или нет открыть огонь. Это умаляло роль младшего командира, приводило чаще всего к тому, что ближайший начальник красноармейца ограничивался в бою выбором рубежей, первым занимал их и лишь изредка указывал цели. Надо сказать, что к иной деятельности в бою зачастую командир отделения и не был подготовлен, поскольку от него раньше не требовалось управлять огнем в ближнем бою. Поэтому, между прочим, в течение многочасового боя попадались такие отделения, которые имели почти неизрасходованный запас патронов.

Отчасти это об’яснялось и тем, что на поле сражения подчас трудно отыскать явно видимую цель, а в практике существовало правило: не вижу, не стреляю. Между тем в современном бою, отличающемся быстротой изменения обстановки, неожиданностью появления целей, только групповой и залповый огонь, пусть даже по предполагаемому противнику, может дать ощутительный эффект. Значит надо умело управлять этим огнем.

Как полней и всесторонней получить эту практику? К сожалению, только в некоторых частях сохранились еще так называемые миниатюр-полигоны. Это полезное и оправдавшее себя средство. Не затрачивая много времени на выход в поле, можно с успехом тренировать командиров в оценке появляющихся целей, приучать к подаче четких команд, вырабатывать навыки управления в бою. На тактических занятиях эти вопросы отрабатываются в полном об’еме. Здесь уже руководитель создает более сложную обстановку, проверяет, как исполняют команду подчиненные, умеют ли вести одиночный огонь, залпами, правильно ли решается в целом боевая задача. Заметим попутно, что именно здесь, на тактических занятиях, призванных цементировать все навыки воина, чаще всего можно найти об’яснение всех недоделок в боевой подготовке. Остановимся на них несколько подробнее.

В N части проводилось двустороннее учение на оборону и наступление. Поскольку занятие являлось показным, сюда были вызваны командиры из других частей. Казалось, уже одно это обязывало руководителя тщательно продумать учебные цели и образцово продемонстрировать методы подготовки людей к бою. На деле работа руководителя свелась к заданию выдержать график времени (этапы занятий) и не упустить подачу сигнала для намеченных планом действий «противника». Короче говоря, ум руководителя был занят внешней стороной учения, внутреннее же содержание, динамика действий, качество работы обучаемых его занимали мало.

Вся работа бойцов свелась по существу к перебежкам и переползаниям, но никто из них по-настоящему не прицеливался, не измерял расстояния до «противника», а командиры отделений ограничивались лишь тем, что вялым языком произносили «вперед» или «стой».

Обычно принято считать, что раз речь идет об изготовке заряжания, о ведении огня, то это составляет область стрелкового дела, следовательно, учить этому надо на стрелковой подготовке. Тактика же, как рассуждают иные, это замысловатые маневры, обходы и охваты, умение пользоваться местностью. Поэтому на тактических занятиях все внимание командиров сосредоточивается на движениях боевых порядков.

Опыт войны лишний раз подчеркнул ошибочность таких взглядов. В самом деле, что представляет собой тактика для бойца отделения и даже взвода? Это не что иное, как умение искусно использовать винтовку, пулемет, миномет. Если боец плохо владеет этим оружием, а командир не умеет управлять огнем, не может быть и речи о каком-либо движении, тем более о сложном маневре. Только хорошо организованный огонь свяжет противнику руки, а нам предоставит свободу действий. Спрашивается, где же полнее и разностороннее, как не на тактических занятиях можно приобрести опыт нового применения оружия, умения правильно воспользоваться всей мощью своего огня.

Практически это означает, что на полевых занятиях надо совершенствовать стрелковые навыки. Боец обязан иметь учебные патроны, грамотно выбирать место для стрельбы, отыскивать цель и определять до нее расстояние, выносить точку прицеливания в зависимости от внешних условий, вести огонь самостоятельно и под руководством командира. Командир в свою очередь тренируется в управлении огнем, организации взаимодействия, оказании помощи соседу.

При наступлении на немецкую оборону одна наша часть понесла большие потери. При анализе причин выяснилось характерная деталь. Во время смены огневых рубежей бойцы не дозаряжали оружие, расстреляв на прежней позиции половину, а иногда и весь магазин патронов. Отделения передвигались на следующий рубеж и вместо немедленного открытия огня вынуждены были заряжать оружие. Именно это и создало благоприятные условия для врага: цель ближе, а огонь ослаб — и немцы почти безнаказанно вели стрельбу из винтовок и пулеметов.

Заметим, что и на тактических занятиях, о которых говорилось выше, бойцы допускали аналогичную ошибку. Ни руководитель занятия капитан Ларин, ни его подчиненные командиры не обратили на это внимания. Люди забыли, что недочет, кажущийся даже мелочью в учебе, перерастает в крупные дела на войне.

Повседневное обучение бойцов не должно отрываться от их воспитания. Между тем некоторые командиры на любом занятии видят только техническую сторону дела, не вызывают у подчиненных стремления отличиться, совершить подвиг. Поясним это примером.

В N части закончилось двустороннее учение. Производится разбор. Руководитель занятий начальник штаба капитан Ларин, построив бойцов, сухо перечисляет обнаруженные недостатки. Смысл его речи можно представить так: у нас дело плохо с перебежками, нет взаимодействия огня и движения, еще не все умеют окапываться, не учитывается огонь противника, и, как итог — занятие придется повторить и выправить недоделки. Чему учит и кого воспитывает такой разбор.

На этом занятии мы видели, как ручной пулеметчик в мокрой от пота одежде полз по земле, как ящерица. Путь преградило болото. Чтобы не выдать себя, боец, не задумываясь, лезет в грязь, заботясь не о себе, а о том, как бы уберечь оружие от попадания воды. Другой красноармеец, когда об’явили о тяжелом «ранении» соседа, взвалил его на спину, пополз через грязный ручей, укрываясь от огня «противника», доставил раненого в закрытие, а сам стремительным броском догнал передних и первым бросился в атаку. Разве не заслуживали они того, чтобы их поставили перед строем, сделали их поступки гласными и сказали: вот наши орлы, с такими в бою не пропадешь!

Всем известно, какие жесткие требования к солдатам пред’являл Суворов. Но вместе с тем он видел в каждом из них душу во всем ее многообразии, изучал психологию солдат, любил их. Его система воспитания направлялась на то, чтобы изжить врожденные у некоторых солдат инстинкты страха и, наоборот, развить в них воинские качества: дерзновенное стремление вперед, доблесть, жажду подвига. В числе других мер воздействия на людей уделялось большое внимание взысканиям и поощрениям. Суворов не раз напоминал обучающим, что поле без солнца — это дух без похвалы, от дождя все повымокнет, — ленивого жури чаще, хвали кратко, радивого жури мало, хвали много.

Подобный метод воспитания применим не только к отдельным людям, но и к подразделениям, частям. В процессе обучения надо выявлять лучшее отделение, взвод, роту, создавать им традицию, славу, крепить веру в свои силы. К сожалению, и в этом вопросе некоторые начальники придерживаются еще шаблона, допускают косность, формализм. Проиллюстрируем это примером. На двусторонних тактических занятиях, которые, кстати, проводились работниками штаба округа, создалось следующее положение. Наступающая сторона, достигнув рубежа атаки, была отведена назад. Среди присутствующих здесь командиров возник спор — целесообразно ли такое действие руководителя, не нарушаются ли тут принципы наступательной тактики. Спор возник не случайно. Оказывается, тут издавна было установлено правило, по которому оборона, как бы она искусно ни защищалась, всегда терпела урон, а наступающие, наоборот, даже при грубейших нарушениях требования боя выигрывали его.

Выигрывает бой тот, кто лучше организовал его, искуснее применил свое оружие, хитрее действовал. Значит руководителю занятий надо самому и через своих помощников внимательно следить за динамикой учения, исправлять каждый ход подразделений. Здесь большое воспитательное значение приобретают боевые примеры. Многие командиры по указанию штаба округа завели специальные альбомы, где заботливо собирают описания боев из периодической печати и рассказов участников войны. Эти примеры обычно группируются по определенным видам боя, заранее распределяются по учебным темам и широко применяются в обучении подразделений. Боевой опыт, накопленный советскими войсками, — основа обучения наших запасных и резервных частей. Это должен помнить каждый командир, обучающий сейчас в тылу свою часть, подразделение. // Полковник В.Дерман.


*****************************************************************************************************************
ДОКЛАДЫ И ЛЕКЦИИ НАУЧНЫХ РАБОТНИКОВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 27 октября (По телефону от наш. корр.). В порядке подготовки к 25-летию Октябрьской революции в N артиллерийской части научными работниками читаются доклады и лекции для бойцов и начальствующего состава.

Большой интерес вызвал доклад профессора Бочкарева на тему «Великие русские полководцы Суворов и Кутузов». Лекцию о Бородинской битве прочитал профессор Васютинский. Профессор Смирнов выступил с докладом о военном искусстве в период от времени Петра I до Суворова. Личный секретарь великого русского писателя Льва Николаевича Толстого профессор Гусев рассказал об отечественной войне 1812 года и ее отображении в нашей литературе.


БЛОКНОТ АГИТАТОРА КРАСНОЙ АРМИИ

Вышел в свет №8 блокнота агитатора Красной Армии. В блокноте помещена беседа Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР тов. Бадаева на тему «За что мы сражаемся». Беседа говорит о жизни трудящихся нашей страны до Октябрьской революции, о том, чего они добились за годы советской власти, о задачах Красной Армии. Беседа агитатора А.Поваляева посвящена теме «Распознавать и задерживать агентов врага!» Под рубрикой «Советы командира» дана заметка полковника Балыгина «Как обнаружить минное поле». В блокноте помещены также отрывки из «Заветного слова Фомы Смыслова, русского бывалого солдата» и из повести Б.Горбатова «Алексей Куликов, боец», опубликованной в «Правде» Под заголовком «Законы советской гвардии» приведены выдержки из материалов красноармейского митинга Н-ской гвардейской дивизии, напечатанных в «Красной звезде».


ИЗУЧЕНИЕ ВОЕННО-ИНЖЕНЕРНОГО ДЕЛА

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 27 октября. (По телеграфу). В N соединении с целью более глубокого изучения взаимодействия пехоты и сапер проведены специальные сборы командиров рот и их заместителей по политической части. На сборах отработаны темы: «Инженерное оборудование ротного района обороны», «Взаимодействие сапер с пехотой в оборонительном и наступательном бою». «Особенности инженерных работ в горно-лесистых районах». Сборы были проведены в три очереди, что обеспечило охват учебой всех командиров рот.

________________________________________________
Н.Тихонов: Мы - русские!* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
А.Толстой: Разгневанная Россия ("Известия", СССР)**
К.Симонов: Русское сердце* ("Красная звезда", СССР)
С.Сульцбергер: Что такое Россия и чего она хочет ("The New York Times", США)

Газета "Красная Звезда" №254 (5318), 28 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/473906.html

Славные защитники Сталинграда! С вами весь советский народ. Бейтесь до последней капли крови, беспощадно громите, отбрасывайте и истребляйте вражеские полчища! Да здравствуют героические защитники Сталинграда! (Из лозунгов ЦК ВКП(б) к 25­-й годовщине Великой Октябрьской Социалистической Революции).

В.Дерман, "Красная звезда", СССР (№254 [5318]).



Статья опубликована 28 октября 1942 года.



Фронтовая жизнь, как известно, сопряжена с тяжелыми испытаниями и лишениями. Победителем в бою выходит тот, кто более вынослив, силен духом и телом. Суворов, приучая свой суздальский полк к тяготам войны, заставлял его совершать по 40-50 километров в сутки. Походы проводились в мороз, жару, ночью, по непролазной грязи. Именно такая тренировка позволила ему воспитать стойких воинов и одерживать с ними блестящие победы. Достаточно вспомнить хотя бы о его походе в Польшу, где суворовцы за 17 суток прошли с боями около 700 верст.



Современная война с моторизованными, техническими средствами борьбы по-новому поставила вопросы боевого совершенствования. Нынешний боец должен отличаться не только особой выносливостью, позволяющей легко маневрировать при любой погоде днем и ночью, но и иметь прочный запас знаний и навыков в обращении со сложной техникой. Такие воинские качества не приходят сами по себе, их приходится вырабатывать в упорном, кропотливом труде.

В некоторых частях Среднеазиатского военного округа введены в практику так называемые кольцевые выходы. Сущность их заключается в том, что подразделение в течение определенного времени передвигается с одного места на другое, проводя каждое занятие на новой местности. Для этого заранее намечаются маршрут движения и рубежи, на которые нужно выйти к установленному часу. Точное соблюдение графика приучает ценить время.

Преимущества такого метода учебы очевидны. Здесь создаются все условия для выработки у бойцов и командиров навыков, нужных на войне. Уже многие командиры в условиях подвижного лагеря научились тренировать своих подчиненных в штыковом ударе, стрельбе, метании ручных гранат. Благодаря разнообразию местности поучительнее идут занятия — подразделения приобретают опыт для действий в отрыве от постоянных баз, учатся преодолевать трудности походной жизни.

Однако не только на больших выходах в поле можно готовить людей к суровой боевой действительности. Важно, чтобы вся жизнь подразделения, части закаляла людей. Многие командиры находят дополнительные способы для совершенствования воинских качеств. Идет ли подразделение в учебное поле на стрельбище или возвращается с занятий, командир тренирует бойцов по команде. Движение, как правило, совершается вне дорог с обязательным преодолением рвов, канав, под’ема в гору и спуска с нее.

Обучение суворовскими методами предполагает жесткий режим, высокую требовательность командиров. К сожалению, в этом вопросе нередко допускаются поблажки, стремление облегчить учебную практику. Приведем характерный пример. Два подразделения отрабатывают тему обороны. Стержневой задачей занятий является отрывка окопов, щелей, маскировка их. Одно подразделение производит эту работу на скате высоты, где обычно и будут строиться в бою окопы, другое отошло в сторону, на мягкий грунт. В первом случае работа потребовала больших физических напряжений, и это хорошо. Во втором — окопы были вырыты быстро, с малой затратой энергии. Но что в этом толку!

Война накладывает свой отпечаток на внутреннее содержание занятий, на организацию и метод проведения их. Многие вопросы обучения нуждаются в пересмотре, значительных дополнениях. Коротко остановимся на этом. Известно, например, что в области огневой выучки пехоты некоторые командиры делали основную ставку на выработку самостоятельного стрелка. В пределах до шестисот метров боец является полновластным хозяином. Он сам отыскивает цель, готовит исходные данные и сам же определяет — нужно или нет открыть огонь. Это умаляло роль младшего командира, приводило чаще всего к тому, что ближайший начальник красноармейца ограничивался в бою выбором рубежей, первым занимал их и лишь изредка указывал цели. Надо сказать, что к иной деятельности в бою зачастую командир отделения и не был подготовлен, поскольку от него раньше не требовалось управлять огнем в ближнем бою. Поэтому, между прочим, в течение многочасового боя попадались такие отделения, которые имели почти неизрасходованный запас патронов.

Отчасти это об’яснялось и тем, что на поле сражения подчас трудно отыскать явно видимую цель, а в практике существовало правило: не вижу, не стреляю. Между тем в современном бою, отличающемся быстротой изменения обстановки, неожиданностью появления целей, только групповой и залповый огонь, пусть даже по предполагаемому противнику, может дать ощутительный эффект. Значит надо умело управлять этим огнем.

Как полней и всесторонней получить эту практику? К сожалению, только в некоторых частях сохранились еще так называемые миниатюр-полигоны. Это полезное и оправдавшее себя средство. Не затрачивая много времени на выход в поле, можно с успехом тренировать командиров в оценке появляющихся целей, приучать к подаче четких команд, вырабатывать навыки управления в бою. На тактических занятиях эти вопросы отрабатываются в полном об’еме. Здесь уже руководитель создает более сложную обстановку, проверяет, как исполняют команду подчиненные, умеют ли вести одиночный огонь, залпами, правильно ли решается в целом боевая задача. Заметим попутно, что именно здесь, на тактических занятиях, призванных цементировать все навыки воина, чаще всего можно найти об’яснение всех недоделок в боевой подготовке. Остановимся на них несколько подробнее.

В N части проводилось двустороннее учение на оборону и наступление. Поскольку занятие являлось показным, сюда были вызваны командиры из других частей. Казалось, уже одно это обязывало руководителя тщательно продумать учебные цели и образцово продемонстрировать методы подготовки людей к бою. На деле работа руководителя свелась к заданию выдержать график времени (этапы занятий) и не упустить подачу сигнала для намеченных планом действий «противника». Короче говоря, ум руководителя был занят внешней стороной учения, внутреннее же содержание, динамика действий, качество работы обучаемых его занимали мало.

Вся работа бойцов свелась по существу к перебежкам и переползаниям, но никто из них по-настоящему не прицеливался, не измерял расстояния до «противника», а командиры отделений ограничивались лишь тем, что вялым языком произносили «вперед» или «стой».

Обычно принято считать, что раз речь идет об изготовке заряжания, о ведении огня, то это составляет область стрелкового дела, следовательно, учить этому надо на стрелковой подготовке. Тактика же, как рассуждают иные, это замысловатые маневры, обходы и охваты, умение пользоваться местностью. Поэтому на тактических занятиях все внимание командиров сосредоточивается на движениях боевых порядков.

Опыт войны лишний раз подчеркнул ошибочность таких взглядов. В самом деле, что представляет собой тактика для бойца отделения и даже взвода? Это не что иное, как умение искусно использовать винтовку, пулемет, миномет. Если боец плохо владеет этим оружием, а командир не умеет управлять огнем, не может быть и речи о каком-либо движении, тем более о сложном маневре. Только хорошо организованный огонь свяжет противнику руки, а нам предоставит свободу действий. Спрашивается, где же полнее и разностороннее, как не на тактических занятиях можно приобрести опыт нового применения оружия, умения правильно воспользоваться всей мощью своего огня.

Практически это означает, что на полевых занятиях надо совершенствовать стрелковые навыки. Боец обязан иметь учебные патроны, грамотно выбирать место для стрельбы, отыскивать цель и определять до нее расстояние, выносить точку прицеливания в зависимости от внешних условий, вести огонь самостоятельно и под руководством командира. Командир в свою очередь тренируется в управлении огнем, организации взаимодействия, оказании помощи соседу.

При наступлении на немецкую оборону одна наша часть понесла большие потери. При анализе причин выяснилось характерная деталь. Во время смены огневых рубежей бойцы не дозаряжали оружие, расстреляв на прежней позиции половину, а иногда и весь магазин патронов. Отделения передвигались на следующий рубеж и вместо немедленного открытия огня вынуждены были заряжать оружие. Именно это и создало благоприятные условия для врага: цель ближе, а огонь ослаб — и немцы почти безнаказанно вели стрельбу из винтовок и пулеметов.

Заметим, что и на тактических занятиях, о которых говорилось выше, бойцы допускали аналогичную ошибку. Ни руководитель занятия капитан Ларин, ни его подчиненные командиры не обратили на это внимания. Люди забыли, что недочет, кажущийся даже мелочью в учебе, перерастает в крупные дела на войне.

Повседневное обучение бойцов не должно отрываться от их воспитания. Между тем некоторые командиры на любом занятии видят только техническую сторону дела, не вызывают у подчиненных стремления отличиться, совершить подвиг. Поясним это примером.

В N части закончилось двустороннее учение. Производится разбор. Руководитель занятий начальник штаба капитан Ларин, построив бойцов, сухо перечисляет обнаруженные недостатки. Смысл его речи можно представить так: у нас дело плохо с перебежками, нет взаимодействия огня и движения, еще не все умеют окапываться, не учитывается огонь противника, и, как итог — занятие придется повторить и выправить недоделки. Чему учит и кого воспитывает такой разбор.

На этом занятии мы видели, как ручной пулеметчик в мокрой от пота одежде полз по земле, как ящерица. Путь преградило болото. Чтобы не выдать себя, боец, не задумываясь, лезет в грязь, заботясь не о себе, а о том, как бы уберечь оружие от попадания воды. Другой красноармеец, когда об’явили о тяжелом «ранении» соседа, взвалил его на спину, пополз через грязный ручей, укрываясь от огня «противника», доставил раненого в закрытие, а сам стремительным броском догнал передних и первым бросился в атаку. Разве не заслуживали они того, чтобы их поставили перед строем, сделали их поступки гласными и сказали: вот наши орлы, с такими в бою не пропадешь!

Всем известно, какие жесткие требования к солдатам пред’являл Суворов. Но вместе с тем он видел в каждом из них душу во всем ее многообразии, изучал психологию солдат, любил их. Его система воспитания направлялась на то, чтобы изжить врожденные у некоторых солдат инстинкты страха и, наоборот, развить в них воинские качества: дерзновенное стремление вперед, доблесть, жажду подвига. В числе других мер воздействия на людей уделялось большое внимание взысканиям и поощрениям. Суворов не раз напоминал обучающим, что поле без солнца — это дух без похвалы, от дождя все повымокнет, — ленивого жури чаще, хвали кратко, радивого жури мало, хвали много.

Подобный метод воспитания применим не только к отдельным людям, но и к подразделениям, частям. В процессе обучения надо выявлять лучшее отделение, взвод, роту, создавать им традицию, славу, крепить веру в свои силы. К сожалению, и в этом вопросе некоторые начальники придерживаются еще шаблона, допускают косность, формализм. Проиллюстрируем это примером. На двусторонних тактических занятиях, которые, кстати, проводились работниками штаба округа, создалось следующее положение. Наступающая сторона, достигнув рубежа атаки, была отведена назад. Среди присутствующих здесь командиров возник спор — целесообразно ли такое действие руководителя, не нарушаются ли тут принципы наступательной тактики. Спор возник не случайно. Оказывается, тут издавна было установлено правило, по которому оборона, как бы она искусно ни защищалась, всегда терпела урон, а наступающие, наоборот, даже при грубейших нарушениях требования боя выигрывали его.

Выигрывает бой тот, кто лучше организовал его, искуснее применил свое оружие, хитрее действовал. Значит руководителю занятий надо самому и через своих помощников внимательно следить за динамикой учения, исправлять каждый ход подразделений. Здесь большое воспитательное значение приобретают боевые примеры. Многие командиры по указанию штаба округа завели специальные альбомы, где заботливо собирают описания боев из периодической печати и рассказов участников войны. Эти примеры обычно группируются по определенным видам боя, заранее распределяются по учебным темам и широко применяются в обучении подразделений. Боевой опыт, накопленный советскими войсками, — основа обучения наших запасных и резервных частей. Это должен помнить каждый командир, обучающий сейчас в тылу свою часть, подразделение. // Полковник В.Дерман.


*****************************************************************************************************************
ДОКЛАДЫ И ЛЕКЦИИ НАУЧНЫХ РАБОТНИКОВ


ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 27 октября (По телефону от наш. корр.). В порядке подготовки к 25-летию Октябрьской революции в N артиллерийской части научными работниками читаются доклады и лекции для бойцов и начальствующего состава.

Большой интерес вызвал доклад профессора Бочкарева на тему «Великие русские полководцы Суворов и Кутузов». Лекцию о Бородинской битве прочитал профессор Васютинский. Профессор Смирнов выступил с докладом о военном искусстве в период от времени Петра I до Суворова. Личный секретарь великого русского писателя Льва Николаевича Толстого профессор Гусев рассказал об отечественной войне 1812 года и ее отображении в нашей литературе.


БЛОКНОТ АГИТАТОРА КРАСНОЙ АРМИИ

Вышел в свет №8 блокнота агитатора Красной Армии. В блокноте помещена беседа Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР тов. Бадаева на тему «За что мы сражаемся». Беседа говорит о жизни трудящихся нашей страны до Октябрьской революции, о том, чего они добились за годы советской власти, о задачах Красной Армии. Беседа агитатора А.Поваляева посвящена теме «Распознавать и задерживать агентов врага!» Под рубрикой «Советы командира» дана заметка полковника Балыгина «Как обнаружить минное поле». В блокноте помещены также отрывки из «Заветного слова Фомы Смыслова, русского бывалого солдата» и из повести Б.Горбатова «Алексей Куликов, боец», опубликованной в «Правде» Под заголовком «Законы советской гвардии» приведены выдержки из материалов красноармейского митинга Н-ской гвардейской дивизии, напечатанных в «Красной звезде».


ИЗУЧЕНИЕ ВОЕННО-ИНЖЕНЕРНОГО ДЕЛА

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 27 октября. (По телеграфу). В N соединении с целью более глубокого изучения взаимодействия пехоты и сапер проведены специальные сборы командиров рот и их заместителей по политической части. На сборах отработаны темы: «Инженерное оборудование ротного района обороны», «Взаимодействие сапер с пехотой в оборонительном и наступательном бою». «Особенности инженерных работ в горно-лесистых районах». Сборы были проведены в три очереди, что обеспечило охват учебой всех командиров рот.

________________________________________________
Н.Тихонов: Мы - русские!* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Душа народа ("Красная звезда", СССР)
А.Толстой: Разгневанная Россия ("Известия", СССР)**
К.Симонов: Русское сердце* ("Красная звезда", СССР)
С.Сульцбергер: Что такое Россия и чего она хочет ("The New York Times", США)

Газета "Красная Звезда" №254 (5318), 28 октября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/473906.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Появился новый район боев на Юге — Моздок. Еще более реальной стала угроза Грозному, да и самому Кавказу.

В связи с тем, что в сражение вступили войска Закавказского фронта, на Юг вернулся Петр Павленко. Выехали туда Зигмунд Хирен и фоторепортер Федор Левшин. Хирен, один из самых оперативных корреспондентов, прислал подряд три очерка. Один из них — «Над Кавказским хребтом» — рассказывает о фронтовых буднях летчиков, сражающихся в непривычных и крайне трудных условиях:



«Всюду чернеют горы. Над ними вечно клубится дым, над ними вечные туманы. Летать приходится в облаках и над облаками, пробивая облачность перед заходом на цель. Даже аэродром и тот со всех сторон окружен горами. Взлет и посадка во много раз усложнились. Штурмовку и бомбометание приходится производить с больших высот. На таких высотах ИЛы никогда не работали. С двух сторон скалы. Часто снижение вовсе невозможно. Движение воздуха в ущельях настолько быстрое, что самолет засасывает. Малейший просчет — и самолет врежется в горы. И все же наши летчики работают так же спокойно и уверенно, как и над ровной местностью. Жарко, очень жарко. Напряжение большое, одолевают головные боли. Болтанка. Ко всему этому привыкли, об этом не принято говорить».

Много добрых слов в очерке о командире штурмового полка майоре Смирнове. Меньше чем за год он награжден тремя орденами Красного Знамени. Корреспондент увидел в штабе полка телеграмму командира казачьего корпуса генерала Кириченко. Комкор благодарит штурмовиков за боевую помощь корпусу: летчики сожгли танковую колонну врага, за которой скрывался пехотный полк. Надо ли большее свидетельство доблести летчиков!

Другой очерк Хирена, опубликованный в сегодняшнем номере газеты, называется «В горах Северного Кавказа». Это уже о том, как сражается наша пехота в тех же горных условиях. Главный герой повествования — младший лейтенант Чибисов. Вместе с тремя красноармейцами он остался в селении, когда немцы его уже захватили. Получив задание взорвать мост, они не ушли из селения, пока не выполнили приказ. И сделали они это чуть ли не на глазах противника! А потом выбрались к своим. Третий очерк корреспондент посвятил опыту боевых действий в горах.

Дела под Сталинградом идут совсем плохо. Немцам не удалось с ходу взять город, но опасность его потери не уменьшилась, стала еще более явной. Что для нас значила бы потеря Сталинграда, объяснил Эренбург с присущей ему прямотой: «Немцы хотят удушить нас, захватив Волгу. Волга в наших руках — артерия жизни. Волга в руках немцев станет веревкой на шее Родины... Бой идет за ключ к победе».

* * *

Радостная новость. Государственный Комитет Обороны назначил Г.К.Жукова заместителем Верховного Главнокомандующего. Восстановлена, считал я, да и не только я, справедливость. Мы, конечно, тогда еще не все знали, из-за чего Жуков в первые месяцы войны смещен с поста начальника Генерального штаба, хотя полагали, что это до обидного несправедливо. Сколько раз потом я встречался с Георгием Константиновичем — и на его КП, сразу после его назначения командующим Резервным фронтом, и в Перхушкове, и в Москве — ни разу об этом не было разговора. Он и виду не подавал, ни одна тень не выдавала его переживаний в связи с переменой в судьбе, хотя, по-человечески говоря, они, эти переживания, не могли не быть. Уверен, что не только со мной, ни с кем на эту тему тогда он не говорил. А работал так, что дай бог каждому!

Кстати, так было и после войны, когда Жукова тоже несправедливо сняли с высокого поста и назначили командующим Одесским военным округом. Рассказывают (и это факт), когда, на первом же учении в округе Жуков увидел, что люди, считая, что он не очень рьяно будет заниматься делами округа, разболтались, он решительно сказал: «Вы почему-то решили, что вам прислали другого Жукова, а я тот же Жуков, только в другой должности». И быстро, твердой рукой навел порядок.

А в этот августовский день я собрался к Жукову не для того, чтобы его поздравить. Как-то в то время не принято было поздравлять с повышением в должности, и не потому, что зачерствели наши сердца, главным для всех была война, личное отодвинули в сторону. Мне хотелось поговорить с Георгием Константиновичем по делу. Но его уже не застал: он уехал в Сталинград. И это было доброй, обнадеживающей вестью. В те дни уже кочевала фраза: «Там, где Жуков, — там победа!»

Жуков — в Сталинграде. Далеко! Туда, как в Перхушково, не доберешься за час. А надо бы...

* * *

Позвонил и приехал в редакцию Алексей Толстой. Усадил я его в кресло и выжидающе посмотрел. Алексей Николаевич открыл портфель, вынул рукопись:

— Привез последнюю главу «Рассказов Ивана Сударева». Как обещал, в срок. Хотите, прочитаю?

Хотя перевалило за полдень и началась обычная редакционная горячка, я собрал у себя своих товарищей. Толстой начал читать. Все слушают затаив дыхание. Рукопись объемистая, читал около часа. Закончил. Сидим молча. Алексей Николаевич тоже молчит, оглядывает всех. А у нас в горле застряли все банальные слова: мол, хорошо, отлично, замечательно. Тишина казалась бесконечной, но она красноречиво говорила о том, как мы взволнованы.

* * *

Николай Тихонов прислал очерк «Ленинград в августе». Поразительна его пунктуальность! Как и договорились, он точно к последнему дню каждого месяца передавал очерк о жизни и борьбе блокадного города за истекший тридцать один день. Николай Семенович не был штатным сотрудником газеты, но многим нашим штатным корреспондентам служил примером безотказности в выполнении редакционных заданий. О таком авторе можно лишь мечтать.

В очерке, занявшем два подвала в сегодняшнем номере газеты, главное — о тех переменах, которые произошли в блокадном Ленинграде за год:

«Какое искусство взвалит на свои плечи тяжесть передачи всего, что совершилось в Ленинграде за эти двенадцать месяцев, с того дня, когда взлетели к небу черные рельсы железных дорог, остановились в пути паровозы, и пароходы прижались к берегам, и все, что легло там, за озером, стало зваться Большой землей? Город стал жить в блокаде.

Город стал отбивать штурм за штурмом — и с воздуха и с земли. Скольких уже нет! Одни умерли с оружием в руках на поле боя, другие умерли, не перенеся суровейших испытаний зимней осады. Испанцы во время обороны Сарагоссы, непримиримые и суровые, говорили про умерших от болезней: «Те, что умерли от болезни во время осады, — тоже умерли за отечество! «И мы можем повторить их гордые слова. Наши мертвецы безупречны. Но наши живые герои превзошли себя — они отстояли город, они бьют врага! Они изматывают его день и ночь, они рвут тонкую сеть его железной хитрости, которой он опутал великий город».

Город готовится к зиме. Скоро снова тысячи ленинградцев выйдут ломать деревянные дома, заготовляя топливо. Сейчас они снимают урожай с огородов, занявших все свободные площади города и пригородов, порой они обрабатывают огороды под вражеским обстрелом.

А какие проникновенные слова нашел Тихонов, чтобы сказать о стариках и старухах, подростках, а порой и детях, заменивших мужчин, сражающихся с врагом здесь, рядом, куда можно было доехать и трамваем. Писатель нашел в себе мужество, чтобы сказать и такую горькую правду о жизни блокадного города: «И, кроме всего, нужно еще изгонять лентяев и тунеядцев, искоренять воровство, держать строгую дисциплину в городе, следить за его внутренним спокойствием».

Седьмая симфония Д.Д Шостаковича, родившаяся в блокадном Ленинграде! Я ее сам вскоре слушал в столице, в Колонном зале Дома союзов. Мне кажется, что даже люди, не разбирающиеся тонко в музыкальном искусстве, были покорены звуками этой симфонии. О ней много рассказано и написано, но, смею думать, никто так взволнованно в те дни не сказал о ней, как это сделал Тихонов в своем августовском очерке:

«Благословенны лунные ночи в Ленинграде... В такую ночь звучит огромная музыкальная волна. Вспоминаешь невольно Седьмую симфонию Шостаковича, которую с трепетом и восторгом исполняли ленинградские музыканты в зале филармонии. Ее играли не так, может быть, грандиозно, как в Москве или в Нью-Йорке, но в ленинградском исполнении было свое — ленинградское, то, что сливало музыкальную бурю с боевой бурей, носящейся над городом. Она родилась в этом городе, и, может быть, только в нем она и могла родиться. В этом ее особая сила и особое оправдание. Та радость, которая звучит в ней, пройдя через ужас нашествия врага, через тревогу и битвы, через мрак и печаль, так же естественна, как весь наш долгий путь в борьбе к блистающему, как эта лунная благоухающая ночь, торжественному миру после победы, которую мы возьмем пусть великанской ценой...»



* * *

# 3.Хирен. Над Кавказским хребтом // "Красная звезда" №202, 28 августа 1942 года
# 3.Хирен. В горах Северного Кавказа // "Красная звезда" №204, 30 августа 1942 года
# 3.Хирен. В горных ущельях // "Красная звезда" №205, 1 сентября 1942 года
# И.Эренбург. Ненависть и презрение // "Красная звезда" №202, 28 августа 1942 года
# А.Толстой. Рассказы Ивана Сударева // "Красная звезда" №192, 16 августа 1942 года
# Н.Тихонов. Ленинград в августе // "Красная звезда" №204, 30 августа 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 319-322

http://0gnev.livejournal.com/473739.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Появился новый район боев на Юге — Моздок. Еще более реальной стала угроза Грозному, да и самому Кавказу.

В связи с тем, что в сражение вступили войска Закавказского фронта, на Юг вернулся Петр Павленко. Выехали туда Зигмунд Хирен и фоторепортер Федор Левшин. Хирен, один из самых оперативных корреспондентов, прислал подряд три очерка. Один из них — «Над Кавказским хребтом» — рассказывает о фронтовых буднях летчиков, сражающихся в непривычных и крайне трудных условиях:



«Всюду чернеют горы. Над ними вечно клубится дым, над ними вечные туманы. Летать приходится в облаках и над облаками, пробивая облачность перед заходом на цель. Даже аэродром и тот со всех сторон окружен горами. Взлет и посадка во много раз усложнились. Штурмовку и бомбометание приходится производить с больших высот. На таких высотах ИЛы никогда не работали. С двух сторон скалы. Часто снижение вовсе невозможно. Движение воздуха в ущельях настолько быстрое, что самолет засасывает. Малейший просчет — и самолет врежется в горы. И все же наши летчики работают так же спокойно и уверенно, как и над ровной местностью. Жарко, очень жарко. Напряжение большое, одолевают головные боли. Болтанка. Ко всему этому привыкли, об этом не принято говорить».

Много добрых слов в очерке о командире штурмового полка майоре Смирнове. Меньше чем за год он награжден тремя орденами Красного Знамени. Корреспондент увидел в штабе полка телеграмму командира казачьего корпуса генерала Кириченко. Комкор благодарит штурмовиков за боевую помощь корпусу: летчики сожгли танковую колонну врага, за которой скрывался пехотный полк. Надо ли большее свидетельство доблести летчиков!

Другой очерк Хирена, опубликованный в сегодняшнем номере газеты, называется «В горах Северного Кавказа». Это уже о том, как сражается наша пехота в тех же горных условиях. Главный герой повествования — младший лейтенант Чибисов. Вместе с тремя красноармейцами он остался в селении, когда немцы его уже захватили. Получив задание взорвать мост, они не ушли из селения, пока не выполнили приказ. И сделали они это чуть ли не на глазах противника! А потом выбрались к своим. Третий очерк корреспондент посвятил опыту боевых действий в горах.

Дела под Сталинградом идут совсем плохо. Немцам не удалось с ходу взять город, но опасность его потери не уменьшилась, стала еще более явной. Что для нас значила бы потеря Сталинграда, объяснил Эренбург с присущей ему прямотой: «Немцы хотят удушить нас, захватив Волгу. Волга в наших руках — артерия жизни. Волга в руках немцев станет веревкой на шее Родины... Бой идет за ключ к победе».

* * *

Радостная новость. Государственный Комитет Обороны назначил Г.К.Жукова заместителем Верховного Главнокомандующего. Восстановлена, считал я, да и не только я, справедливость. Мы, конечно, тогда еще не все знали, из-за чего Жуков в первые месяцы войны смещен с поста начальника Генерального штаба, хотя полагали, что это до обидного несправедливо. Сколько раз потом я встречался с Георгием Константиновичем — и на его КП, сразу после его назначения командующим Резервным фронтом, и в Перхушкове, и в Москве — ни разу об этом не было разговора. Он и виду не подавал, ни одна тень не выдавала его переживаний в связи с переменой в судьбе, хотя, по-человечески говоря, они, эти переживания, не могли не быть. Уверен, что не только со мной, ни с кем на эту тему тогда он не говорил. А работал так, что дай бог каждому!

Кстати, так было и после войны, когда Жукова тоже несправедливо сняли с высокого поста и назначили командующим Одесским военным округом. Рассказывают (и это факт), когда, на первом же учении в округе Жуков увидел, что люди, считая, что он не очень рьяно будет заниматься делами округа, разболтались, он решительно сказал: «Вы почему-то решили, что вам прислали другого Жукова, а я тот же Жуков, только в другой должности». И быстро, твердой рукой навел порядок.

А в этот августовский день я собрался к Жукову не для того, чтобы его поздравить. Как-то в то время не принято было поздравлять с повышением в должности, и не потому, что зачерствели наши сердца, главным для всех была война, личное отодвинули в сторону. Мне хотелось поговорить с Георгием Константиновичем по делу. Но его уже не застал: он уехал в Сталинград. И это было доброй, обнадеживающей вестью. В те дни уже кочевала фраза: «Там, где Жуков, — там победа!»

Жуков — в Сталинграде. Далеко! Туда, как в Перхушково, не доберешься за час. А надо бы...

* * *

Позвонил и приехал в редакцию Алексей Толстой. Усадил я его в кресло и выжидающе посмотрел. Алексей Николаевич открыл портфель, вынул рукопись:

— Привез последнюю главу «Рассказов Ивана Сударева». Как обещал, в срок. Хотите, прочитаю?

Хотя перевалило за полдень и началась обычная редакционная горячка, я собрал у себя своих товарищей. Толстой начал читать. Все слушают затаив дыхание. Рукопись объемистая, читал около часа. Закончил. Сидим молча. Алексей Николаевич тоже молчит, оглядывает всех. А у нас в горле застряли все банальные слова: мол, хорошо, отлично, замечательно. Тишина казалась бесконечной, но она красноречиво говорила о том, как мы взволнованы.

* * *

Николай Тихонов прислал очерк «Ленинград в августе». Поразительна его пунктуальность! Как и договорились, он точно к последнему дню каждого месяца передавал очерк о жизни и борьбе блокадного города за истекший тридцать один день. Николай Семенович не был штатным сотрудником газеты, но многим нашим штатным корреспондентам служил примером безотказности в выполнении редакционных заданий. О таком авторе можно лишь мечтать.

В очерке, занявшем два подвала в сегодняшнем номере газеты, главное — о тех переменах, которые произошли в блокадном Ленинграде за год:

«Какое искусство взвалит на свои плечи тяжесть передачи всего, что совершилось в Ленинграде за эти двенадцать месяцев, с того дня, когда взлетели к небу черные рельсы железных дорог, остановились в пути паровозы, и пароходы прижались к берегам, и все, что легло там, за озером, стало зваться Большой землей? Город стал жить в блокаде.

Город стал отбивать штурм за штурмом — и с воздуха и с земли. Скольких уже нет! Одни умерли с оружием в руках на поле боя, другие умерли, не перенеся суровейших испытаний зимней осады. Испанцы во время обороны Сарагоссы, непримиримые и суровые, говорили про умерших от болезней: «Те, что умерли от болезни во время осады, — тоже умерли за отечество! «И мы можем повторить их гордые слова. Наши мертвецы безупречны. Но наши живые герои превзошли себя — они отстояли город, они бьют врага! Они изматывают его день и ночь, они рвут тонкую сеть его железной хитрости, которой он опутал великий город».

Город готовится к зиме. Скоро снова тысячи ленинградцев выйдут ломать деревянные дома, заготовляя топливо. Сейчас они снимают урожай с огородов, занявших все свободные площади города и пригородов, порой они обрабатывают огороды под вражеским обстрелом.

А какие проникновенные слова нашел Тихонов, чтобы сказать о стариках и старухах, подростках, а порой и детях, заменивших мужчин, сражающихся с врагом здесь, рядом, куда можно было доехать и трамваем. Писатель нашел в себе мужество, чтобы сказать и такую горькую правду о жизни блокадного города: «И, кроме всего, нужно еще изгонять лентяев и тунеядцев, искоренять воровство, держать строгую дисциплину в городе, следить за его внутренним спокойствием».

Седьмая симфония Д.Д Шостаковича, родившаяся в блокадном Ленинграде! Я ее сам вскоре слушал в столице, в Колонном зале Дома союзов. Мне кажется, что даже люди, не разбирающиеся тонко в музыкальном искусстве, были покорены звуками этой симфонии. О ней много рассказано и написано, но, смею думать, никто так взволнованно в те дни не сказал о ней, как это сделал Тихонов в своем августовском очерке:

«Благословенны лунные ночи в Ленинграде... В такую ночь звучит огромная музыкальная волна. Вспоминаешь невольно Седьмую симфонию Шостаковича, которую с трепетом и восторгом исполняли ленинградские музыканты в зале филармонии. Ее играли не так, может быть, грандиозно, как в Москве или в Нью-Йорке, но в ленинградском исполнении было свое — ленинградское, то, что сливало музыкальную бурю с боевой бурей, носящейся над городом. Она родилась в этом городе, и, может быть, только в нем она и могла родиться. В этом ее особая сила и особое оправдание. Та радость, которая звучит в ней, пройдя через ужас нашествия врага, через тревогу и битвы, через мрак и печаль, так же естественна, как весь наш долгий путь в борьбе к блистающему, как эта лунная благоухающая ночь, торжественному миру после победы, которую мы возьмем пусть великанской ценой...»



* * *

# 3.Хирен. Над Кавказским хребтом // "Красная звезда" №202, 28 августа 1942 года
# 3.Хирен. В горах Северного Кавказа // "Красная звезда" №204, 30 августа 1942 года
# 3.Хирен. В горных ущельях // "Красная звезда" №205, 1 сентября 1942 года
# И.Эренбург. Ненависть и презрение // "Красная звезда" №202, 28 августа 1942 года
# А.Толстой. Рассказы Ивана Сударева // "Красная звезда" №192, 16 августа 1942 года
# Н.Тихонов. Ленинград в августе // "Красная звезда" №204, 30 августа 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 319-322

http://0gnev.livejournal.com/473739.html

Коммунисты и комсомольцы! В боях с ненавистным врагом будьте непоколебимо стойкими и дисциплинированными. Личным примером увлекайте бойцов на боевые подвиги!

Микола Бажан, "Красная звезда" СССР (№190 [5254]).



Статья опубликована 14 августа 1942 года.



Земля и небо дышали огнем. Едва ощутимыми влажными струйками иногда врывался ветер в неподвижную пучину зноя. Он пахнул Доном.



Дон был сзади. Над ним стояла тишина, внезапно разрываемая раскатами бомбовых ударов или завыванием воздушного боя. Гитлеровцы прорывались к берегам тихой реки и с земли, и с воздуха. Около переправ вздымались столбы гремящей воды и шипящего железа, и после них по вскипевшей, бурой воде долго плыли белыми животами вверх лини и осетры, щуки и сомы. А переправы оставались целы.

Сзади был Дон и напряженная донская тишина. Впереди гремело, дребезжало, урчало, выло и скрипело железо. Нарастал грохот вторичной немецкой атаки. Гвардейцы раз уже отбросили свирепого врага от защищаемых ими рубежей. Еще дымились исковерканные серые танки, и смрад от сотен немецких трупов был еще малозаметным. Но враг, подтянув свежие силы, уже бросился в повторную атаку, не отказавшись от попыток прорвать нашу оборону.

Гвардейцы под командованием тов. Барладьяна ждали этого, зная упорство и бешенство врага. Еще глубже вкопались они в землю, еще яростней уперлись они в свой рубеж, злые и упрямые.

Голубоватые, горько пахнущие веники полыни, вялые, запыленные кусты давали мало тени и прохлады. Сев на корточки и прижавшись разгоряченной щекой к сырой стенке щели, можно было ощутить прохладность земли и ее далекое сотрясение. Хорошо было, вжавшись в узкое пространство ямы, чувствовать защитницей своего тела могучую степную землю. Голубой полынью, желто-зелеными ветвями кустарника прикрыты прорези щелей и маленькие кратеры «ласточкиных гнезд». На полуобнаженной придонской степи люди ухитрялись зарыться так, что ни лоснящиеся комья только что вырытой земли, ни свежие холмики брустверов, ни черные зияния канавок не были видны врагу ни с земли, ни с воздуха. Гвардейцы залегли в окопах, вжались в щели, притаились в «ласточкиных гнездах».

Двести пятьдесят танков ползли туда, где лежали гвардейцы. Ударили наши пушки. Бой был неравным. Поэтому так жадно и свирепо вздрагивали своими длинными телами бронебойки. Мощные кулаки гранат лупили о броню, вдавливая и раскалывая ее. Пушки подпрыгивали в своей неутомимой ярости и всаживали маленькие конусы снарядов в туполобые башни. Люди имели в руках хорошее оружие и заставляли его работать во всю мощь, безотказно, ибо бой был неравным.

Немцы на одном участке фронта в районе Клетской прорвались. Сравнительно небольшая группа танков и броневиков металась на нашем правом фланге, выискивая щели, чтобы углубить и расширить прорыв. Она напоролась на небольшой холмик, где залегли четыре гвардейца. Болото, Самойлов, Беликов и Алейников еще могли бы отойти и соединиться со своими, но приказа об отходе не было, и они оказались отрезанными от части. Четыре гвардейца — два расчета противотанковых ружей. В замаскированном укрытии, трудно различимом, особенно сейчас — в дыму и в пыли боя,— четыре упорных воина, четыре неустрашимых человека. Около трех десятков немецких танков ползло к холмику, защищаемому горсткой советских людей. Ружья вытянулись вперед и приклады твердо уперлись в плечи. Подносчики патронов приготовили заряды и гранаты.

Танки появились из клубов пыли и черной массой шли рвать, давить, убивать. Они ползли, как казалось, неотвратимые, неизбежные. Мысль о смерти промелькнула и исчезла в том огненном клокотании чувств, где и образ прекрасной родины, и знакомые добрые черты любимой жены, и жажда мести, и ненасытная ярость боя, и гордость сильного человека, и веления чести, и величественная суровость дисциплины воина, — все, что сплавлено воедино и стало крепостью сердца.

— Огонь!

Как-то особенно жадно и сердито прогремели выстрелы двух ружей, и два передних танка завертелись на месте, остановились и перестали дребезжать. Остальные, разозлившись и испугавшись, начали греметь всеми своими пушками и пулеметами. Гремели исступленно, но безрезультатно. Пули двух советских ружей ковыряли, раскалывали и провертывали их броню. Тогда немецкие танкисты решили более продуманно разделаться с этими двумя дерзкими противниками. Они отошли назад, чтобы расползтись и широкой стеной двинуть, измяв, изрыв, растоптав страшный для них холмик.

Наступила короткая передышка. Четыре воина знали, что близятся еще более грозные минуты. Гвардии заместитель политрука Константин Беликов, приняв командование боем, знал своих преданных родине людей. Когда через весь незаконченный «боевой листок» он торопливо написал «Смерть немецким оккупантам» и подписался первым, а Болото, Самойлов и Алейников подписались за ним, то это была их клятва, а, может быть, и завещание. «Туча немецких танков движется на нас. Если умрем, считайте нас коммунистами», — написал Константин Беликов, думая о достойном отпоре и достойной смерти. Умереть было делом простым. Более трудно было умереть лишь тогда, когда выйдет последний патрон. Но самым трудным было сражаться до конца, до победы и потом долго и долго жить, наслаждаясь таким счастьем, которого еще не было дано испытать человеку. Константин Беликов стал думать о самом трудном. Он хотел жить и поэтому хотел сражаться непоколебимо и яростно. Его три товарища хотели того же. Танки снова начали ползти вперед. Они двигались теперь быстрее.

Пули Константина Беликова били точно. Пули Болото били метко. Их помощники Самойлов и Алейников лежали рядом и молчаливо делали все, что нужно. Четыре человека сражались с таким спокойным мужеством, которое рождается только в больших делах и в больших сердцах.

Восемь немецких танков уничтожили гвардии красноармейцы Болото и Алейников. Семь немецких танков уничтожили гвардии заместитель политрука Беликов и гвардии красноармеец Самойлов. Пятнадцать немецких танков уничтожили в сражении, обороняя маленький холмик задонской степи, два расчета советских бронебойщиков, четыре смелых советских человека.

Не дрогнули, устояли перед громадной силой врага. Дрались, любя жизнь и презирая смерть. Сражались за жизнь своей родины, за жизнь своего народа и за свою жизнь, немыслимую без живой, счастливой родины, без счастливого победителя — народа. И остались жить. Стойкость, упорство и ярость воинов защитили их и сохранили им жизнь.

Родная земля послужила для них броней. Ловко и сноровисто, не жалея пота трудового, вырыли они свой глубокий окоп и стал он для советских бойцов надежной крепостью, недоступной для вражеского огня.

Бой был необычайно трудным. Четыре воина вынесли его и победили. Уцелевшие вражьи танки отползли. На холмик пробрался вестовой с приказом присоединиться к части. Четыре бронебойщика, взяв свое оружие, оставили холмик. Они шли снова сражаться, сражаться, победить и жить. // Микола Бажан. НА ДОНУ.
________________________________________________
Стойкость, победившая смерть ("Красная звезда", СССР)
А.Кривицкий. О 28 павших героях ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Стойкость, вера в силу своего оружия, умение окапываться принесли победу гвардейцам-бронебойщикам Беликову, Алейникову, Болото и Самойлову. Слава героям, отбившим атаку 30 немецких танков!


Под ударами советской артиллерии

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 13 августа (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке фронта наша N часть атаковала позиции противника. Перед атакой позиции немцев были подвергнуты сильнейшей артиллерийской обработке, которая продолжалась полтора часа. Сотни снарядов падали на передний край вражеской обороны, разрушая окопы и блиндажи, нанося немцам огромный урон в живой силе и технике.

Атака пехоты, поддержанная мощным артиллерийским и минометным огнем, имела полный успех. Наши подразделения отбросили противника, отбив у него выгодные позиции. При этом было захвачено 27 пленных немцев. Характерны рассказы пленных о том, какое впечатление произвел на них губительный огонь советской артиллерии.

— Это был ад, это был кошмар, — говорит солдат Иоганн Кумпф. — Ни один солдат германской армии до сих пор не испытывал этого. Нас было 18 человек. Мы забрались в самый глубокий офицерский блиндаж, но и там нас не пощадили русские снаряды. Один снаряд закопал всех нас в землю своим разрывом. Вслед за ним упал другой снаряд и откопал нас, но в живых из 18 человек остался я один.

45-летний солдат Фикерт, в прошлую мировую войну уже побывавший в русском плену, сравнивает то, что было тогда, с обстановкой только что отгремевшего боя:

— Ничего подобного я не видел и не слышал в ту прошлую войну. Мы чувствовали себя бессильными под разрывами такого количества снарядов и гибли, как мухи, брошенные в огонь. Снаряды и мины рвалась буквально на каждом метре земли и раскалывали ее, засыпая наши окопы. Из роты уцелели только единицы, да и то у некоторых помутился рассудок от этого ужаса...


**************************************************************************************************************************************************
Еще об одном «легионе» наемников Гитлера


ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 13 августа. (По телеграфу от наш. корр.). На-днях группа наших разведчиков под командованием лейтенанта Тихонова получила задачу — разведать передний край вражеской обороны. Под покровом ночи разведчики скрытно пробрались на передний край обороны противника, уничтожили больше 50 фашистов, взорвали 3 землянки, противотанковую пушку с прислугой, захватили исправный станковый пулемет и ящик со снарядами. Разведчики захватили также «языка». Пленный Христиан Гриневальд оказался солдатом 7-го голландского добровольческого «легиона» СС.

Под Ленинградом наши части уже встречали всякий сброд, навербованный Гитлером в оккупированных странах. Теперь мы узнали и о голландском «легионе», солдаты которого в качестве наемников завербованы немецкими фашистами.

«Легион» этот начал создаваться через несколько дней после вероломного нападения немцев на Советский Союз. В него было набрано около четырех тысяч человек. Самих голландцев удалось набрать очень немного, причем большинство из них члены нацистской партии в Голландии.

В «легион» набраны уголовники, сидевшие в тюрьмах Голландия и из’явившие желание за приличную плату отправиться на восточный фронт. По распоряжению германских властей уголовники были досрочно освобождены из тюрем. Фашистское командование не брезгует шантажом. Так например, в Ганновере группе голландцев, работавшей на местных предприятиях, было об’явлено, что они могут ехать на родину. Голландцы, получив расчет, отправились в пивную. Когда все изрядно выпили, немецкий полицейский дал подписать какие-то бумаги, якобы необходимые для отправки на родину.

Захваченный нами пленный рассказывает, что, когда он прибыл из Ганновера на родину, к нему явился немецкий офицер. Этот офицер заявил, что, якобы будучи в Германии, Христиан из’явил желание служить добровольцем в голландском «легионе». Офицер пригрозил расстрелом за обман немецкого командования.

В «легион» влилась группа голландских полицейских (300 человек). Так был восполнен провал вербовки «легиона». Немцы не очень-то доверяют своим наемникам. Во главе всех рот, взводов и даже большинства отделений стоят немцы. Отношение к голландцам открыто враждебное. Немцы называют их «цыганской бандой». Среди «легионеров» растет возмущение тем, что их посылают на самые опасные участки, а кормят плохо. В «легионе» есть много случаев дезертирства, начавшегося уже тогда, когда он выступил на Волховский фронт. По дороге дезертировало несколько солдат, однако они были пойманы и отправлены в немецкие штрафные батальоны.

На русском фронте «легионерам» сильно не повезло. «Легион» прибыл в январе—феврале 1942 года и был направлен на Волховский фронт. Там он находился до конца июня, потеряв убитыми и ранеными около двух тысяч человек. Остатки «легиона», примерно 1900—2000 человек, в конце июля были переброшены под Ленинград и успели уже на себе испытать меткость наших снайперов и артиллеристов.

У себя на родине «легионеры» окружены стеной ненависти. Христиан Гриневальд рассказывает, что было несколько случаев, когда уезжавшие в Голландию солдаты не возвращались в «легион». До солдат дошли сведения, что они были убиты голландскими патриотами, ненавидящими легионеров, продавшихся Гитлеру.

Так наемниками, международными бандитами и уголовниками Гитлер пытается восполнить огромные потери на восточном фронте. // Батальонный комиссар В.Семенов.
______________________________
И.Эренбург: Наемники ("Правда", СССР)
Что осталось от норвежского "легиона"* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
МИТИНГ НА ФРОНТЕ


БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 13 августа. (По телеграфу от наш. корр.). Голубой купол безоблачного неба опирается на необ'ятную ширь зеленых русских степей. Узкий, покрытый густой зеленью овраг, разделенный на две части, создает естественный амфитеатр, на высокой стороне которого живописно разместились тысячи загорелых бойцов, обхватив руками поставленное между ног свое оружие.

Над столом президиума боевое, овеянное пороховым дымом, знамя полка. На его древке сияет боевой орден Красного Знамени — гордость полка.

Серьезно и внимательно слушают фронтовики докладчика. Они то улыбаются, то одобрительно качают головой, разделяя мысли и чувства оратора. Докладчик говорит о той грозной опасности, которая угрожает нашей родине, о тех усилиях, которые необходимы для спасения ее. В заключение оратор сказал: Вы неплохо сражались, — поклянитесь же родине впредь сражаться еще лучше, выполните эту клятву, и мы — победим.

Последние слова покрываются могучими криками русского «ура». И когда на зеленую трибуну поднимаются бойцы и командиры, полные благородней тревоги за судьбы родины и несокрушимой воли к победе над ненавистным врагом, их взволнованная и честная солдатская речь звучит, как присяга.

Митинг окончен. Немного слов было сказано на нем. Но очень много пережили люди за эти минуты. Чувствовалось, как нужна, была эта встреча, как полезен этот откровенный и суровый разговор по душам. Кажется, что после этой беседы ближе стали друг к другу и бойцы, и командиры, и политработники. И глядя на то, как расходились с митинга в боевом порядке эти люди, нельзя было не подумать, что теперь они еще более способны к великому, еще более готовы к воинским подвигам.

________________________________________________
В.Гроссман: Первая встреча* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Четвертое условие ("Красная звезда", СССР)
Я.Милецкий: Бойцы нового оружия* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №190 (5254), 14 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/473363.html

Коммунисты и комсомольцы! В боях с ненавистным врагом будьте непоколебимо стойкими и дисциплинированными. Личным примером увлекайте бойцов на боевые подвиги!

Микола Бажан, "Красная звезда" СССР (№190 [5254]).



Статья опубликована 14 августа 1942 года.



Земля и небо дышали огнем. Едва ощутимыми влажными струйками иногда врывался ветер в неподвижную пучину зноя. Он пахнул Доном.



Дон был сзади. Над ним стояла тишина, внезапно разрываемая раскатами бомбовых ударов или завыванием воздушного боя. Гитлеровцы прорывались к берегам тихой реки и с земли, и с воздуха. Около переправ вздымались столбы гремящей воды и шипящего железа, и после них по вскипевшей, бурой воде долго плыли белыми животами вверх лини и осетры, щуки и сомы. А переправы оставались целы.

Сзади был Дон и напряженная донская тишина. Впереди гремело, дребезжало, урчало, выло и скрипело железо. Нарастал грохот вторичной немецкой атаки. Гвардейцы раз уже отбросили свирепого врага от защищаемых ими рубежей. Еще дымились исковерканные серые танки, и смрад от сотен немецких трупов был еще малозаметным. Но враг, подтянув свежие силы, уже бросился в повторную атаку, не отказавшись от попыток прорвать нашу оборону.

Гвардейцы под командованием тов. Барладьяна ждали этого, зная упорство и бешенство врага. Еще глубже вкопались они в землю, еще яростней уперлись они в свой рубеж, злые и упрямые.

Голубоватые, горько пахнущие веники полыни, вялые, запыленные кусты давали мало тени и прохлады. Сев на корточки и прижавшись разгоряченной щекой к сырой стенке щели, можно было ощутить прохладность земли и ее далекое сотрясение. Хорошо было, вжавшись в узкое пространство ямы, чувствовать защитницей своего тела могучую степную землю. Голубой полынью, желто-зелеными ветвями кустарника прикрыты прорези щелей и маленькие кратеры «ласточкиных гнезд». На полуобнаженной придонской степи люди ухитрялись зарыться так, что ни лоснящиеся комья только что вырытой земли, ни свежие холмики брустверов, ни черные зияния канавок не были видны врагу ни с земли, ни с воздуха. Гвардейцы залегли в окопах, вжались в щели, притаились в «ласточкиных гнездах».

Двести пятьдесят танков ползли туда, где лежали гвардейцы. Ударили наши пушки. Бой был неравным. Поэтому так жадно и свирепо вздрагивали своими длинными телами бронебойки. Мощные кулаки гранат лупили о броню, вдавливая и раскалывая ее. Пушки подпрыгивали в своей неутомимой ярости и всаживали маленькие конусы снарядов в туполобые башни. Люди имели в руках хорошее оружие и заставляли его работать во всю мощь, безотказно, ибо бой был неравным.

Немцы на одном участке фронта в районе Клетской прорвались. Сравнительно небольшая группа танков и броневиков металась на нашем правом фланге, выискивая щели, чтобы углубить и расширить прорыв. Она напоролась на небольшой холмик, где залегли четыре гвардейца. Болото, Самойлов, Беликов и Алейников еще могли бы отойти и соединиться со своими, но приказа об отходе не было, и они оказались отрезанными от части. Четыре гвардейца — два расчета противотанковых ружей. В замаскированном укрытии, трудно различимом, особенно сейчас — в дыму и в пыли боя,— четыре упорных воина, четыре неустрашимых человека. Около трех десятков немецких танков ползло к холмику, защищаемому горсткой советских людей. Ружья вытянулись вперед и приклады твердо уперлись в плечи. Подносчики патронов приготовили заряды и гранаты.

Танки появились из клубов пыли и черной массой шли рвать, давить, убивать. Они ползли, как казалось, неотвратимые, неизбежные. Мысль о смерти промелькнула и исчезла в том огненном клокотании чувств, где и образ прекрасной родины, и знакомые добрые черты любимой жены, и жажда мести, и ненасытная ярость боя, и гордость сильного человека, и веления чести, и величественная суровость дисциплины воина, — все, что сплавлено воедино и стало крепостью сердца.

— Огонь!

Как-то особенно жадно и сердито прогремели выстрелы двух ружей, и два передних танка завертелись на месте, остановились и перестали дребезжать. Остальные, разозлившись и испугавшись, начали греметь всеми своими пушками и пулеметами. Гремели исступленно, но безрезультатно. Пули двух советских ружей ковыряли, раскалывали и провертывали их броню. Тогда немецкие танкисты решили более продуманно разделаться с этими двумя дерзкими противниками. Они отошли назад, чтобы расползтись и широкой стеной двинуть, измяв, изрыв, растоптав страшный для них холмик.

Наступила короткая передышка. Четыре воина знали, что близятся еще более грозные минуты. Гвардии заместитель политрука Константин Беликов, приняв командование боем, знал своих преданных родине людей. Когда через весь незаконченный «боевой листок» он торопливо написал «Смерть немецким оккупантам» и подписался первым, а Болото, Самойлов и Алейников подписались за ним, то это была их клятва, а, может быть, и завещание. «Туча немецких танков движется на нас. Если умрем, считайте нас коммунистами», — написал Константин Беликов, думая о достойном отпоре и достойной смерти. Умереть было делом простым. Более трудно было умереть лишь тогда, когда выйдет последний патрон. Но самым трудным было сражаться до конца, до победы и потом долго и долго жить, наслаждаясь таким счастьем, которого еще не было дано испытать человеку. Константин Беликов стал думать о самом трудном. Он хотел жить и поэтому хотел сражаться непоколебимо и яростно. Его три товарища хотели того же. Танки снова начали ползти вперед. Они двигались теперь быстрее.

Пули Константина Беликова били точно. Пули Болото били метко. Их помощники Самойлов и Алейников лежали рядом и молчаливо делали все, что нужно. Четыре человека сражались с таким спокойным мужеством, которое рождается только в больших делах и в больших сердцах.

Восемь немецких танков уничтожили гвардии красноармейцы Болото и Алейников. Семь немецких танков уничтожили гвардии заместитель политрука Беликов и гвардии красноармеец Самойлов. Пятнадцать немецких танков уничтожили в сражении, обороняя маленький холмик задонской степи, два расчета советских бронебойщиков, четыре смелых советских человека.

Не дрогнули, устояли перед громадной силой врага. Дрались, любя жизнь и презирая смерть. Сражались за жизнь своей родины, за жизнь своего народа и за свою жизнь, немыслимую без живой, счастливой родины, без счастливого победителя — народа. И остались жить. Стойкость, упорство и ярость воинов защитили их и сохранили им жизнь.

Родная земля послужила для них броней. Ловко и сноровисто, не жалея пота трудового, вырыли они свой глубокий окоп и стал он для советских бойцов надежной крепостью, недоступной для вражеского огня.

Бой был необычайно трудным. Четыре воина вынесли его и победили. Уцелевшие вражьи танки отползли. На холмик пробрался вестовой с приказом присоединиться к части. Четыре бронебойщика, взяв свое оружие, оставили холмик. Они шли снова сражаться, сражаться, победить и жить. // Микола Бажан. НА ДОНУ.
________________________________________________
Стойкость, победившая смерть ("Красная звезда", СССР)
А.Кривицкий. О 28 павших героях ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Стойкость, вера в силу своего оружия, умение окапываться принесли победу гвардейцам-бронебойщикам Беликову, Алейникову, Болото и Самойлову. Слава героям, отбившим атаку 30 немецких танков!


Под ударами советской артиллерии

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 13 августа (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке фронта наша N часть атаковала позиции противника. Перед атакой позиции немцев были подвергнуты сильнейшей артиллерийской обработке, которая продолжалась полтора часа. Сотни снарядов падали на передний край вражеской обороны, разрушая окопы и блиндажи, нанося немцам огромный урон в живой силе и технике.

Атака пехоты, поддержанная мощным артиллерийским и минометным огнем, имела полный успех. Наши подразделения отбросили противника, отбив у него выгодные позиции. При этом было захвачено 27 пленных немцев. Характерны рассказы пленных о том, какое впечатление произвел на них губительный огонь советской артиллерии.

— Это был ад, это был кошмар, — говорит солдат Иоганн Кумпф. — Ни один солдат германской армии до сих пор не испытывал этого. Нас было 18 человек. Мы забрались в самый глубокий офицерский блиндаж, но и там нас не пощадили русские снаряды. Один снаряд закопал всех нас в землю своим разрывом. Вслед за ним упал другой снаряд и откопал нас, но в живых из 18 человек остался я один.

45-летний солдат Фикерт, в прошлую мировую войну уже побывавший в русском плену, сравнивает то, что было тогда, с обстановкой только что отгремевшего боя:

— Ничего подобного я не видел и не слышал в ту прошлую войну. Мы чувствовали себя бессильными под разрывами такого количества снарядов и гибли, как мухи, брошенные в огонь. Снаряды и мины рвалась буквально на каждом метре земли и раскалывали ее, засыпая наши окопы. Из роты уцелели только единицы, да и то у некоторых помутился рассудок от этого ужаса...


**************************************************************************************************************************************************
Еще об одном «легионе» наемников Гитлера


ЛЕНИНГРАДСКИЙ ФРОНТ, 13 августа. (По телеграфу от наш. корр.). На-днях группа наших разведчиков под командованием лейтенанта Тихонова получила задачу — разведать передний край вражеской обороны. Под покровом ночи разведчики скрытно пробрались на передний край обороны противника, уничтожили больше 50 фашистов, взорвали 3 землянки, противотанковую пушку с прислугой, захватили исправный станковый пулемет и ящик со снарядами. Разведчики захватили также «языка». Пленный Христиан Гриневальд оказался солдатом 7-го голландского добровольческого «легиона» СС.

Под Ленинградом наши части уже встречали всякий сброд, навербованный Гитлером в оккупированных странах. Теперь мы узнали и о голландском «легионе», солдаты которого в качестве наемников завербованы немецкими фашистами.

«Легион» этот начал создаваться через несколько дней после вероломного нападения немцев на Советский Союз. В него было набрано около четырех тысяч человек. Самих голландцев удалось набрать очень немного, причем большинство из них члены нацистской партии в Голландии.

В «легион» набраны уголовники, сидевшие в тюрьмах Голландия и из’явившие желание за приличную плату отправиться на восточный фронт. По распоряжению германских властей уголовники были досрочно освобождены из тюрем. Фашистское командование не брезгует шантажом. Так например, в Ганновере группе голландцев, работавшей на местных предприятиях, было об’явлено, что они могут ехать на родину. Голландцы, получив расчет, отправились в пивную. Когда все изрядно выпили, немецкий полицейский дал подписать какие-то бумаги, якобы необходимые для отправки на родину.

Захваченный нами пленный рассказывает, что, когда он прибыл из Ганновера на родину, к нему явился немецкий офицер. Этот офицер заявил, что, якобы будучи в Германии, Христиан из’явил желание служить добровольцем в голландском «легионе». Офицер пригрозил расстрелом за обман немецкого командования.

В «легион» влилась группа голландских полицейских (300 человек). Так был восполнен провал вербовки «легиона». Немцы не очень-то доверяют своим наемникам. Во главе всех рот, взводов и даже большинства отделений стоят немцы. Отношение к голландцам открыто враждебное. Немцы называют их «цыганской бандой». Среди «легионеров» растет возмущение тем, что их посылают на самые опасные участки, а кормят плохо. В «легионе» есть много случаев дезертирства, начавшегося уже тогда, когда он выступил на Волховский фронт. По дороге дезертировало несколько солдат, однако они были пойманы и отправлены в немецкие штрафные батальоны.

На русском фронте «легионерам» сильно не повезло. «Легион» прибыл в январе—феврале 1942 года и был направлен на Волховский фронт. Там он находился до конца июня, потеряв убитыми и ранеными около двух тысяч человек. Остатки «легиона», примерно 1900—2000 человек, в конце июля были переброшены под Ленинград и успели уже на себе испытать меткость наших снайперов и артиллеристов.

У себя на родине «легионеры» окружены стеной ненависти. Христиан Гриневальд рассказывает, что было несколько случаев, когда уезжавшие в Голландию солдаты не возвращались в «легион». До солдат дошли сведения, что они были убиты голландскими патриотами, ненавидящими легионеров, продавшихся Гитлеру.

Так наемниками, международными бандитами и уголовниками Гитлер пытается восполнить огромные потери на восточном фронте. // Батальонный комиссар В.Семенов.
______________________________
И.Эренбург: Наемники ("Правда", СССР)
Что осталось от норвежского "легиона"* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
МИТИНГ НА ФРОНТЕ


БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 13 августа. (По телеграфу от наш. корр.). Голубой купол безоблачного неба опирается на необ'ятную ширь зеленых русских степей. Узкий, покрытый густой зеленью овраг, разделенный на две части, создает естественный амфитеатр, на высокой стороне которого живописно разместились тысячи загорелых бойцов, обхватив руками поставленное между ног свое оружие.

Над столом президиума боевое, овеянное пороховым дымом, знамя полка. На его древке сияет боевой орден Красного Знамени — гордость полка.

Серьезно и внимательно слушают фронтовики докладчика. Они то улыбаются, то одобрительно качают головой, разделяя мысли и чувства оратора. Докладчик говорит о той грозной опасности, которая угрожает нашей родине, о тех усилиях, которые необходимы для спасения ее. В заключение оратор сказал: Вы неплохо сражались, — поклянитесь же родине впредь сражаться еще лучше, выполните эту клятву, и мы — победим.

Последние слова покрываются могучими криками русского «ура». И когда на зеленую трибуну поднимаются бойцы и командиры, полные благородней тревоги за судьбы родины и несокрушимой воли к победе над ненавистным врагом, их взволнованная и честная солдатская речь звучит, как присяга.

Митинг окончен. Немного слов было сказано на нем. Но очень много пережили люди за эти минуты. Чувствовалось, как нужна, была эта встреча, как полезен этот откровенный и суровый разговор по душам. Кажется, что после этой беседы ближе стали друг к другу и бойцы, и командиры, и политработники. И глядя на то, как расходились с митинга в боевом порядке эти люди, нельзя было не подумать, что теперь они еще более способны к великому, еще более готовы к воинским подвигам.

________________________________________________
В.Гроссман: Первая встреча* ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Четвертое условие ("Красная звезда", СССР)
Я.Милецкий: Бойцы нового оружия* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №190 (5254), 14 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/473363.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





18.02.44: У дороги густой запах трупов — их еще не успели убрать. Трупы можно видеть всюду. Их много. Убитые немцы лежат в коротких зеленых шинелях, в слишком коротких френчах. Идет мелкий дождь. Грязь и тающий снег. В феврале прошлого года под Сталинградом погода была иная, но картина полного разгрома и безысходного положения врага все та же.

Ведут пленных. Они бредут, опустив глаза, спотыкаясь на каждом шагу. Один из них остановился у хаты и попросил воды. Хозяйка вынесла полную до краев кружку, но, убедившись, что это немец, резким жестом выплеснула воду на землю. Так же молча она вошла в сени и захлопнула за собой дверь. ("Красная звезда", СССР)*

ИЮЛЬ 1943:

10.07.43: Когда у завистника нет сил на честное соревнование, он жалит, он убивает. Зависть и свиная жадность на чужой каравай, — вот то горючее, на котором, воняя и гремя, двинулась на нас машина германского фашизма. И правда, мы ещё только зачинаем наши песни, а они уже заканчивают. Они и детей-то наших убивают из подлого страха. Боятся, что из них вырастут исполины, грозные мстители за безмерные их злодейства. Но мы-то, русские, прочно знаем, что мщение придёт гораздо раньше.

Предок твой, русский человек, идя на подвиг ратный, крепко понимал, что одному из двух, ему или недругу, лежать в чистом поле с дыркой в груди. И тогда, чтоб волю на победе сосредоточить, он ни жены, ни родимого дома не хотел видеть раньше, чем улягутся в братскую яму поплотней поганые вражеские кости. Много их, всяких подлецов, уже успокоил навеки и ты, русский воин, на полях России, памятуя, что чем больше их ляжет в землю, тем сильнее острастка на века. Комплектами, вместе с командирами, лежат они на достигнутых рубежах — всякие «Райхи», «Адольфы» и «Великие Германии», тухлые ватаги немецких мертвяков, что закопаны под Сталинградом и Воронежем... Что же, просторна ли им русская земля? Сытна ли рыба в русских реках? Жирна ли нефть в глубинах советской земли? ("Известия", СССР)

12.03.43: Среди развалин тянутся обрывки проводов, и разбитые танки стоят, приткнувшись к обломкам стен, и под командой нескольких красноармейцев идут через пустыри зелено-серые толпы пленных немцев. Они возятся среди развалин домов, вытаскивают из-под обломков изуродованные и окоченевшие трупы в таких же серо-зеленых шинелях, как и у них, и с немецкой аккуратностью, которая осталась у них даже в плену, штабелями складывают многие тысячи этих трупов на разных пустырях, а потом в землю закладывается тол и летят в воздух мерзлые комья, и в новой могиле под землей скрывается еще тысяча мертвецов, еще тысяча и еще тысяча, — потому что, сколько бы ни копали среди развалин, каждый день их находят снова и снова, а к весне воздух над Волгой должен быть чист и свеж...

Я был в Сталинграде в тяжелые дни и, к сожалению, не был там в радостные дни победы. Но, когда я вспоминаю, как там было тяжело, какого напряжения всех душевных и физических сил требовала у бойцов эта борьба, я хорошо представлял себе, с каким торжеством в январе они вылезли из своих пропахших порохом окопов и пошли, наконец, вперед. Мы помним время, когда небо было черно от немецких самолетов, когда земля дрожала от немецких орудий, когда ревущие немецкие танки вторгались на улицы и когда подчас чувство бессильной ярости сжимало кулаки, и кварталы, и дома попадали в руки к немцам не потому, что люди, защищавшие их, отступили, а только потому, что они погибли.

В такой войне, как эта, месть — святое чувство. Я рад видеть сейчас на улицах Сталинграда эти толпы немецких пленных, я рад видеть сваленные окоченевшие трупы немцев. Чувство радости и чувство мести охватывают меня, когда я вижу на экране этих обезоруженных, замерзших, опустившихся немцев, — этих волков, у которых выбиты их волчьи зубы. ("Красная звезда", СССР)

21.02.43: Луна обливает ядовитой зеленью снег. Тысячи и тысячи немцев. Одни разорваны снарядами, другие расплющены танками, третьи, похожие на восковые фигуры паноптикума, скошены милосердной пулей. Метет. Снег засыпает трупы, рядом показываются, оголенные ветром, другие. Их не сочтешь. Здесь нашли конец завоеватели, мечтавшие о соболях, о золоте, о скипетре мира. Полковник обнажил желтые клыки старой крысы. Рыжий фельдфебель прижал к груди флягу. Чудом уцелевшее, пенсне дрожит на носу лейтенанта; а тела у лейтенанта нет: прошел танк. Немцы истоптаны, нашинкованы, нарублены. Они мечтали о «колоссальном» — любимое немецкое слово. Что же, Касторное это колоссальный Некрополь. Здесь Россия встретилась со справедливостью — долгожданная встреча. Полтора года этого зрелища жаждала наша страна. Мы слушали рассказы о виселицах, о лагерях смерти, о городах, растоптанных немцами. Мы слушали молча, а сердце билось и порой трудно было дышать. И вот — возмездие. Здесь лежат жадные померанские фермеры, возжаждавшие русского чернозема. Здесь лежат эсэсовцы, кричавшие о «народе господ». Здесь лежат пивовары, колбасники, химики, мастера заплечных дел. Здесь лежат немцы, прошедшие от Каунаса до Воронежа; они несли смерть в сумке, как вечную ручку, как зажигалку, или перочинный ножик. Но смерть поднялась на них, подобная древнему бурану. Смерть их взяла, и они застыли в последней судороге, ощеренные, жалкие среди чужой им земли. Куски мяса, похожие на части раздавленных машин.

Долина смерти. Офицеры орали: «Скорей», водители впивались в руль, тысячи машин топтались, пытаясь прорваться на запад. Их искрошила наша авиация. Брошенные чемоданы с этикетками европейских гостиниц. Автомобили всех марок «Опель», «Рено», «Бюики», «Фиаты». Легковые машины, прежде мчавшие французских молодоженов на Ривьеру. Грузовики, некогда развозившие датские сливки и голландские сыры. Зенитки — сложные механизмы, превращенные в рухлядь. Эрзац-валенки — из соломы и элегантный кортик полковника. Губные гармоники, компасы, пишущие машинки, куски алюминия, клочки туловищ, железные диски, руки без тел, пражские сосиски, портфели, шлемы, кресты, бинокли и голые розовые пятки, которые торчат из-под снега, как страшная поросль. ("Красная звезда", СССР)

ДЕКАБРЬ 1942:

19.12.42: Ветер усилился, машина пробивалась сквозь сплошную снежную завесу. В двух шагах не видно было пути, только раздавался свист бурана в ушах и ревел, захлебываясь, мотор. Снег налетал валами, лишь на мгновения открывая простор для глаза. И тогда мы видели лежавшие вдоль дороги опрокинутые немецкие грузовики, танки с порванными гусеницами и развороченными башнями, пушки с торчащими вверх стволами, трупы немцев в серо-голубых шинелях, туши разорванных снарядами лошадей и множество наполненных снегом стальных шлемов. Всё это были путевые знаки немецкого отступления.

Вдруг водитель застопорил машину на полном ходу. Кузов резко тряхнуло. Проклиная дорогу, мы вскочили и увидали, как от дороги в степь убегала, не поворачивая головы, большая серая собака… Нет, это был донской волк. Перед радиатором грузовика лежал полуобглоданный труп немца. Грудная клетка была раскрыта, страшно белели обручи ребер, и между ними темнело то, что у человека называется сердцем…

Быстро темнело. Машина благополучно миновала минные поля, и когда мы под’ехали к следующей станице, в ней уже горели костры. Бойцы бросали в огонь сухие сосновые кресты, взятые на немецком солдатском кладбище. Немцы жили под землей, в оврагах, но мертвецов хоронили на станичных площадях, с прусской солдатской точностью выравнивая линию могил. ("Красная звезда", СССР)

08.12.42: По дороге от селения к селению мы видим первые трофеи. Машины, танки, тягачи, орудия разбросаны, подобно убитым немцам, сначала поодиночке, потом группами, а дальше сплошными толпами, словно и они были охвачены паникой, как и люди…

Курган с пулеметными гнездами, блиндажами, окопами. Рядом свежая могила с красной пирамидкой и звездой на ее вершине. Чуть дальше еще не зарытые трупы немцев. Горит костер. Четверо бойцов разогревают консервы.

— Чего не зароете?

— Подождут, не хочется падалью руки пачкать, — говорит один.

Другой, улыбнувшись, машет рукой:

— Нам их зарывать, да зарывать, работы хватит. Хочут срочно, так нехай сами себе могилки приготавливают. ("Красная звезда", СССР)

05.12.42: Весь день, всю ночь и весь следующий день продолжалась метель. Крупными хлопьями снега заносило немецкие самоходные пушки, автомашины, пулеметы. По обочинам дорог торчало занесенное снегом, изуродованное, теперь бессильное оружие. Танки проходили по валявшимся на дорогах немецким трупам. Зрелище раздавленного человеческого тела само по себе не представляет ничего веселого, но здесь, на поле боя, раздавленный танком немец — это всего-навсего еще один мертвый немец. И может быть даже хорошо, что трупы врагов валяются в первые дни наступления по обочинам дорог, в траншеях, на поле — там, где их застигла смерть, и двигающиеся вперед подкрепления проходят мимо них и считают: еще один, еще два, еще один. Так и надо! Да, мы здесь их убили. Здесь, на узком куске земли, между берегом и брошенной деревней немецкая армия сократилась еще на 500 человек. Еще пятьсот немцев превратились на нашей земле в мертвых обледеневших кукол. ("Красная звезда", СССР)

04.12.42: В районе Ржева валяются мертвые немцы. Это, конечно, ефрейторы, и, конечно, их карманы полны письменностью. Вот Артур Вольф. Накануне смерти он получил об'емистое послание из Лейпцига от «Германского акционерного общества по сооружению гражданских построек». Ефрейтору Артуру Вольфу предлагали построить дом в рассрочку. В Лейпциге? О, нет! «В Крыму или в плодородной Курской области». Ему посылали фотографии, схемы, проекты. Его спрашивали, сколько га он хотел бы получить «для сада, огорода и специальных культур». Ефрейтору Генриху Генделю писала его гретхен уже из Киевщины: «Я живу здесь, как помещица...». Вокруг Ржева мы почистили. Почистим и в Киевщине. ("Красная звезда", СССР)

30.09.42: У лейтенанта, пишущего стихи в короткие часы отдыха, громкое имя — его зовут Георгий Суворов. Он молод, но он видел битвы и схватки в количестве, достаточном для старого бойца.

Он знает, как отбивают у врага родную землю. Она не похожа на ту цветущую, которою она была до того. В грохоте разрывов, в темных полосах дымовых завес, в черных столбах бомбовых ударов мы отбиваем разоренную пустыню, где торчат трубы и обгорелые стены, сожженная трава перемешана с глыбами земли, но всюду приятные взору немецкие трупы. Их много, значит враг обескровлен на этом участке, он отступает. В этих сраженьях родится новая молодость советских людей, родится новый голос песен и стихов. ("Красная звезда", СССР)

27.08.42: У входа в блиндаж стоит истощенная молодая женщина с бледным, без кровинки в лице, ребенком. Ее грудь перехвачена платком крест-накрест. Ребенок привязан за спиной: от голода у женщины трясутся руки, она не может нести ребенка на руках. Она держит на ладони кусок куклы — отдельно руки, отдельно туловище, отдельно голова. Все разворовано в ее доме, все разломано, даже вот эта кукла ее дочки. Она смотрит на меня, словно спрашивает: может, я понимаю? Но я тоже не понимаю, потому что трудно понять человеку психологию обезьяны. Я только чувствую, что здесь были очень злые и очень подлые обезьяны. Гораздо злее и подлее, чем это может представить себе человеческое сознание. Одна из этих обезьян — длинноногая, грязная и, наконец, теперь дохлая — лежит у входа в блиндаж, раскинув волосатые руки, и это доставляет мне удовольствие. Я рад, что она лежит здесь, что женщина, выходя из блиндажа, ткнула ее ногой, что много этой падали валяется по улицам города, что люди плюют в их мертвые звериные морды, и машины переезжают их колесами. Завтра их уберут, потому что они начнут смердеть, завтра в последний раз кому-то с отвращением придется коснуться их руками, — с отвращением, потому что это не трупы солдат, а трупы убийц, это не трупы людей, а вонючие останки обезьян. ("Красная звезда", СССР)

ИЮЛЬ 1942:

15.07.42: Ниже публикуются выдержки из записной книжки убитого немецкого фельдфебеля Альберта Лихтенберга: «Продвигаемся с большим трудом. Потери ужасные. Во многих ротах выбыло 40—50 процентов боевого состава. Во время массированного налета русских летчиков убито и ранено около 600 человек. Убитых не убирают — некому. Трупный запах угнетает... Солдаты покрылись грязью, оборвались. Растеряли снаряжение и разные принадлежности. В новых местах стараемся организовать что-нибудь. 3десь есть куры, яйца, масло. Мы все с’едаем. Труднее найти ценные вещи. Жители их спрятали. Вчера вместе с унтер-офицером Шульцем очистили несколько домов...». (Совинформбюро)

16.04.42: Сейчас в роще все тихо. Молчат полтора десятка крытых в четыре наката землянок. Молчат мертвые немецкие солдаты, в разных позах лежащие под белыми русскими березами. Один из мертвецов сидит на снегу, обхватив березу руками, и почему-то хочется оторвать от нее эти вцепившиеся нечистые руки.

В двух местах мертвецы сложены в штабеля. Они убиты еще вчера и позавчера, и, очевидно, оставшиеся в живых немцы, отчаявшись вырваться из кольца, стащили их вместе, чтоб похоронить здесь или сжечь.

Да, они дерутся с волчьим упорством. И каждый день все-таки побеждать их, — это значит, каждый день, на каждом метре земли ломать их невероятное упорство своим еще более невероятным напором…

Мы убиваем их много, но штабель из трупов такой, как сегодня, — редкость. Немцы уносят убитых в тыл. Издалека это может показаться проявлением солдатской солидарности — чувство товарищества бывает ведь и у зверей.

Но последние пленные, взятые здесь, говорят, что на деле это не так. Они выдают оборотную сторону медали. Немецкий солдат может уйти на время в тыл, только унося раненого или труп. И вот он под огнем ждет смерти соседа, чтобы, вынеся его труп, сегодня спастись от смерти. Мертвый на время спасет живого...

Сейчас, когда тает снег и обнажается земля, явственней становятся следы недавних боев. Вот у этой опушки леса всего неделю назад снег был чист, сверкал белизной. Теперь он осел, почернел, а в одном месте совсем растаял, и глазам представляется густое минное поле. На небольшом клочке земли больше сотни противопехотных мин и больше тридцати противотанковых. Этот участок был обойден нашей пехотой. Он огорожен, всюду предупреждающие надписи. Там и сям торчат колья проволочных заграждений, свободных от снега.

Обнажились и блиндажи на самой опушке. Немцы сильно ее укрепили, но вынуждены были отойти. Они старались унести трупы своих солдат, но многих хоронили тут же, наспех зарывая в снегу. И теперь всюду — в канавах, кюветах, в поле, а чаще всего в лесу, — можно встретить черные трупы фрицев.

Тут фрицы зимние, в тряпье и эрзац-валенках, и фрицы весенние, совсем недавно подброшенные из глубоких германских тылов. На них новые шинели, еще не успевшие загрязниться в блиндажах и землянках. ("Красная звезда", СССР)

13.02.42: У какого-то Карла Екеля в мундире нашли мы открытку. Снега, елочки, домики в огнях и немец с оленем у столба, на котором написано «Урал». Немцы — любители символов. Фашистская организация приветствует Карла Екеля и символически желает ему с быстротой оленя достигнуть Урала. А Карл Екель, ощеривши зубы, весь ледяной лежит на берегу Волхова. Это тоже символ!

За каждой деревней — немецкий погост. На всех площадях и улицах, даже у домов, под окнами немецкие кресты. Раньше они над каждым убитым солдатом ставили отдельный крест. В последнее время они вбивали в могилы только березовые и осиновые колы и на 40 или 50 колов делали одну перекладину. По всей дороге в свете луны могильные заборы. ("Красная звезда", СССР)

ЯНВАРЬ 1942:

20.01.42: В одной из сожженных деревень под Можайском я видел назидательную картину: на пепелище лежит полусгоревший труп немца. Огонь выел его лицо, а голая ступня, розовая на морозе, кажется живой. Колхозницы рассказывают, что этот немец, вместе с другими «факельщиками», поджигал деревню. Бутылка с горючим вспыхнула в его руке. Лежит ком обугленного мяса: преступление и наказание. ("Красная звезда", СССР)

06.01.42: У снежной дороги на очищенной от немцев территории сидит замерзший немец. Он полузанесен снегом. Страшен оскал его почерневшего рта. Это лицо, сведенное судорогой, — лицо гитлеровской Германии. Мы заставим немцев расплатиться сполна за кровь, за горе, за дым пожаров, за слезы, за весь урон, причиненный нам войной. Никому не будет пощады! Судорога смерти сведет навсегда ненавистное лицо немецких бандитов...

В оврагах валяется фашистская падаль. Около сотни трупов покрывают пригорок у селения Панское. Когда, отступая из села, гитлеровцы бежали на пригорок, их настигли меткие снаряды артиллеристов Сидоренко. Это — молодая еще часть, недавно вступившая в бой, но уже стяжавшая заслуженные успехи на нашем участке фронта. Выбивать врага из сел нашим частям помогают и местные колхозники. Они подбирают брошенные немцами винтовки и стреляют по убегающим шакалам. И так во всех селениях, где немцы собирались зажечь под Новый год елки. Врага давят гусеницами своих боевых машин танкисты тов. Хасина, освободившие уже десятки селений. Немцам не дают жизни гвардейцы тов. Акименко. Они сотнями гибнут под ударами доблестных бойцов Героя Советского Союза Родимцева. ("Известия", СССР)

ДЕКАБРЬ 1941:

24.12.41: Они считали себя безнаказанными. Они полагали себя хозяевами этого города, этих людей, этой земли. Просчитались! Они не знали ни этих людей, ни этой земли.

Час расплаты настал! Ликуя, жители ходят по своему городку, заваленному немецкими трупами. Трупов множество, они всюду — с размозженными головами, с пробитыми спинами, с проломленными грудными клетками. Это работа снарядов, мин, пуль Красной Армии. ("Красная звезда", СССР)

17.12.41: Немцы бежали из Калинина в панике. На одной из улиц они бросили 3 танка, не успев их даже зажечь. На проспекте Калинина застряла длинная вереница автомашин: шоферы бежали, оставив их.

Одна из машин разбилась о телеграфный столб. В ней были посылки немецких солдат, которые не успели отправить адресатам в Германию. Красноармейцы вынули содержимое одной из них и разложили на снегу. Это: два поношенных детских костюмчика, выкраденных из чьего-то комода, две пары поношенных женских галош, грязное мужское белье, кукла без ноги и две измятых серебряных ризы, содранных с какой-то иконы. Все это обер-ефрейтор Курт Рухенау посылал своей матери в город Кельн, на Кайзерштрассе, 14.

И вот лежат на снегу эти трофеи гитлеровского жулика! А рядом с раскроенной головой лежит труп дюжего немца. Красноармейцы, проходя мимо, брезгливо смотрят на них: сколько вору ни воровать, а расплаты не миновать! ("Правда", СССР)

13.12.41: Немец осквернил нашу землю, отравил наш воздух. И вот лежит он на нашей земле. У него плоский живот. Снег набился в его восковые уши, засыпал глаза. Уже одной ноги не видно, она скрыта под небольшим сугробом. Другая высоко торчит, согнутая и одеревяневшая.

Ночью опять нанесет порошу, и скроется под снегом страшная кукла в летней пилотке, повязанной бабьим платком, в вязаной зеленой бабьей кофте. ("Известия", СССР)

______________________________________________
Стихи о немецких солдатах. 1941-1945
Кладбища немецких солдат и офицеров
Истребляй гитлеровцев!* ("Известия", СССР)***
Б.Ямпольский. Стой и убей! ("Известия", СССР)**
И.Кричевский: Стисни зубы!* ("Известия", СССР)*
Э.Виленский: Смерть зверю!* ("Известия", СССР)*
А.Толстой: Убей зверя!* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Его кровью!* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Говорят судьи ("Красная звезда", СССР)**

http://0gnev.livejournal.com/473116.html

«Ни шагу назад, только вперед. Если убьют, и то головой вперед падай». В.ЧАПАЕВ.

"Красная звезда" СССР (№188 [5252]).



Статья опубликована 12 августа 1942 года.



Огонь сражений все с большей силой бушует на Дону и Кубани. Враг бросил сюда свои главные силы, основную массу своей техники и упорно рвется вперед. Ожесточенные бои идут в излучине Дона. Немцы стремятся развить успех в районе Котельниково. В районе Клетской враг ежедневно предпринимает атаки, пытаясь прорвать нашу оборону. Однако советские воины успешно отбивают многие атаки неприятеля. Южнее Клетской наши части ведут жестокие бои с прорвавшимися танками и пехотой немцев. Решительными контратаками вражеские войска, прорвавшиеся на северо-восток от Котельниково, остановлены. На одном участке контратакой танкистов немцы были отброшены. В этих боях противник несет большие потери техникой и живой силой.



Особенно острый характер носит борьба на Кубани, где идут тяжелые бои в районах Краснодара, Майкопа и Черкесска. Наши войска, защищая свои рубежи, наносят серьезный урон врагу, но остановить врага на этом участке фронта нам еще не удалось.

Положить предел продвижению немецко-фашистских войск на Кубани, остановить врага во что бы то ни стало — такова теперь важнейшая задача наших воинов, таково главное требование текущего момента.

Немцы не считаются ни с какими потерями, лишь бы развить свои успехи. Это не означает, конечно, что силы врага еще очень велики, что резервов у него еще очень много. Наоборот, совершенно бесспорно, что враг напрягает теперь последние силы, ослабив свои позиции в оккупированных странах Запада. Немцы хотят выиграть время. Подобно отчаявшемуся игроку, который в азарте бросает все на карту, немцы пошли теперь на крайнее напряжение своих сил, ибо они знают: сейчас или никогда. На это мы должны и можем ответить врагу только одно: никогда! Воины Красной Армии могут и должны добиться, чтобы никогда не дать врагу решающих успехов.

Временные неудачи наших войск на Юге не могли поколебать и не поколебали нашей веры в свои силы, в свои возможности разгромить и уничтожить немецко-фашистских захватчиков. Положение ясно: у нас есть все возможности, необходимые для победы, но, чтобы воплотить эти возможности в жизнь, превратить их в реальную победу, нужно, прежде всего, остановить врага, сорвать его планы.

Немцы торопятся — надо торопиться и нам! Враг должен быть остановлен теперь же, на тех рубежах, где идут сейчас бои. Теперь, когда немецко-фашистские орды нависли черной тучей над жизненно важными для нас районами, каждый наш шаг назад на любом участке влечет за собой особенно серьезные последствия, за каждую минуту промедления нам придется платить особенно дорогой ценой. Это надо понять до конца и полностью сделать отсюда все необходимые выводы.

Родина ждет от командиров частей, действующих на Кубани и в бассейне Дона, еще большей энергии, смелости, предприимчивости, еще большей организованности. В любых условиях надо до последней капли крови биться за каждую пядь советской земли, полностью использовать всю мощь нашей техники. Каждая позиция, занимаемая частью, должна быть неприступна для врага, как подлинная крепость. Бои на Юге переместились сейчас на такой театр военных действий, где наши части, начиная от дивизии и кончая подразделением, цепляясь за каждый населенный пункт, за каждую складку горной местности, могут задержать численно превосходящие силы врага, остановить его и обескровить. Эти возможности должны быть полностью использованы.

Родина ждет от комиссаров и политработников частей, действующих на Кубани и в бассейне Дона, еще больших усилий по дальнейшему сплочению наших боевых рядов, укреплению дисциплины, под'ему боевого духа. Опираясь на коммунистов, комсомольцев и боевой актив, комиссары и политработники должны создать такую обстановку на каждом участке фронта, при которой немыслимо было бы нарушение железного закона нашей дисциплины. Личный пример каждого коммуниста, комсомольца, каждого партийного и непартийного большевика решает сейчас многое.

Родина ждет от бойцов частей, действующих на Кубани и в бассейне Дона, от всех своих воинов и защитников несгибаемого упорства в борьбе, непоколебимой стойкости. Опыт боев последних дней снова и снова подтверждает, что стойкость — это самая непреодолимая преграда для врага. На ряде участков в излучине Дона, где натиск немцев был очень силен, они тем не менее ничего не сумели добиться именно потому, что каждый командир, политработник и боец защищавшие эти рубежи, держались крепко, стояли на своих позициях незыблемо. В районе Черкесска группа фашистских танков, атаковавшая с хода позиции Н-ского соединения, встретила такой сильный отпор, что вынуждена была откатиться. В этом же районе наши воины успешно отразили натиск значительных сил неприятеля на крупный населенный пункт. В ходе боя немцам удалось было на одном участке прорваться в этот населенный пункт. Однако его защитники не дрогнули. Силами резервов был нанесен фланговый удар вклинившейся группе противника. Немцы, потерпев большой урон, отступили.

Стойкость — это мать победы. Самоотверженной и стойкой борьбы с врагом требует родина от всех защитников советского Юга, всех воинов Красной Армии. Тот, кто в эти грозные дни не отдает всего себя, всех своих сил и помыслов, борьбе с врагом, проникнувшись решимостью победить или умереть, — тот не выполняет своего долга перед родиной, перед народом, тот помогает врагу.

Немецко-фашистские войска продолжают на Кубани рваться вперед. Каждая наша часть, каждое подразделение могут и должны устоять под этим натиском. Враг может быть и должен быть остановлен.
________________________________________________
Стон на Дону* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Орда на Дону* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Каждый уничтоженный фашистский бандит — это шаг к победе. Истребляй гитлеровцев, как бешеных собак!


В брянских лесах

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 11 августа, (По телеграфу от нашего корреспондент). Недавно в брянских лесах снова развернулись упорные бои. Кроме 134-й пехотной дивизии, немецкое командование направило сюда для борьбы с партизанами мадьярскую дивизию, 276-й немецкий пехотный полк и до восьми специальных карательных батальонов.

При поддержке 60 танков, 20 бронемашин и нескольких самолетов каратели начали наступление на партизанский район одновременно с нескольких направлений.

Каратели захватили несколько населенных пунктов в южной части партизанского района и спалили их. Жителей, не успевших убежать в леса, всех поголовно расстреляли, многих казнили самым изуверским способом. Никого не щадить — таков был людоедский приказ немецкого командования. Все жители подверглись диким расправам. Женщин и девушек насиловали и затем отрезали им груди. Беременным женщинам вспарывали животы, детей прикалывали штыками.

Фашисты поставили своей целью смести с лица земли партизанский район. Там, где немецкие войска не в силах проникнуть в леса, они сбрасывают с самолетов зажигательные бомбы на строения.

Однако партизаны не сдались и не пали духом. Отойдя в глубину леса, они еще дружнее стали бить врага. Одни отряды устраивают засады, занимая подготовленные оборонительные сооружения, другие совершают вылазки в тыл противника, третьи увлекают карателей в глубь леса и там громят их.

Вот характерный эпизод последних боев. Группа партизан в количестве 30 человек, заметив движение немецкой колонны, устроила засаду. Когда вражеская колонна приблизилась, партизаны открыли по ней огонь. Первые ряды карателей были уничтожены, но за ними шли другие, а затем третьи. Все эти три волны немцев были сметены огнем партизан. 70 вражеских трупов осталось на месте боя. Враг отказался от дальнейших попыток наступать в этом направлении. Когда же немцы попытались организованно отойти, партизаны сумели им нанести еще большие потери, попутно захватив три вражеских автомашины, вооружение, ценные документы.

Особенно ожесточенные бои вели отряды в юго-восточной части партизанского района. Кроме засад, здесь успешно были проведены вылазки в тыл противника. В результате лишь за два дня боев здесь уничтожено свыше 500 немцев и полицейских. Другой отряд за один день боя истребил 200 немцев и мадьяр, сжег два танка.

В одном месте враг стремился форсировать реку и занять территорию на другом берегу. Все атаки противника на этот район были отбиты, форсировать реку ему так и не удалось. Здесь смертью храбрых погиб в бою партизан Сидоренко. Когда бойцы отряда узнали о гибели их любимого товарища, они еще яростнее обрушились на врага. За гибель тов. Сидоренко враг поплатился десятками своих солдат и офицеров.

Пехотным огнем партизаны подбили 2 вражеских самолета и 5 танков. Захвачены в качестве трофеев автомашины с вооружением, пушки, важные документы.

Кроме того, партизаны брянских лесов за это время совершили немало удачных налетов на немецкие воинские эшелоны. В последние дни пущено под откос 19 вражеских эшелонов с людьми и техникой. Около двух тысяч немецких солдат и офицеров погибло во время этих катастроф.

Ряды народных мстителей растут за счет населения окрестных районов. Недавно здесь возникли еще два новых партизанских отряда, которые уже показали свое умение биться против ненавистного врага. // Полковой комиссар П.Крайнов.


Партизаны сбили фашистский самолет

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 11 августа, (По телеграфу от наш. корр.). «Партизанская правда», выходящая в Брянских лесах, в номере от 30 июля с.г. сообщает, как ружейным и пулеметным огнем был сбит немецкий самолет. Когда он появился над расположением партизанских отрядов, бойцы открыли дружный огонь из винтовок и пулеметов. Вражеский самолет упал в болото.

Однако экипаж самолета успел выброситься с парашютами. Бросив парашюты, фашисты пытались скрыться. Партизаны организовали погоню. Немцы, оказавшие сопротивление, были убиты во время перестрелки. При них обнаружены документы, которые были отправлены в штаб.


Молодой летчик Чулаев сбил два самолета

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 11 августа. (По телеграфу). Вчера на одном участке фронта разыгрался бой одного нашего истребителя с двумя «Мессершмиттами-109». Бой навязал врагу молодой летчик, недавно прибывший в часть, сержант Чулаев.

Этот молодой летчик проявил в бою сноровку опытного воздушного бойца. Прижимая вражеские истребители к земле, сержант Чулаев заставил их вести бой на малой высоте и тем самым ограничил их маневр. Он беспрерывно кидался в атаки на «Мессершмитты», в течение 20 минут боя не выпуская инициативы из своих рук.

Неравный бой закончился победой советского летчика. Один «Мессершмитт» загорелся в воздухе. Другой был подбит, но сумел скрыться на бреющем полете.

Командующий войсками фронта, наблюдавший эту воздушную схватку, приказал представить к награде героя-летчика. // Старший политрук П.Белый.


Единоборство двух орудий

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 11 августа. (По телеграфу от наш. корр.). Наши бойцы штурмовали населенный пункт. Немцы, закрепившись в домах и на чердаках, отвечали сильным пулеметным и минометным огнем. Преодолевая вражеское сопротивление, красноармейцы шаг за шагом пробивались вперед. Нужно было немедленно подавить огневые точки в домах. Эту задачу поручили орудийному расчету сержанта Чукардина.

Быстро выскочив на открытую позицию, орудие открыло огонь. Тогда немцы тоже выкатили на открытую позицию противотанковую пушку. Началась дуэль двух противостоящих орудий с расстояния трехсот метров. С затаенным дыханием следили наши бойцы за единоборством артиллеристов. Первыми произвели выстрел немцы, и замковый Тельных бездыханным упал на землю. Грохнул ответный выстрел нашего орудия, но его снаряд разорвался немного ближе цели.

В это время последовал очередной выстрел немцев. Второй снаряд, пробив орудийный щит, обдал артиллеристов ослепительным огнем. Около пушки остались наводчик Дьячков, правильный Кабалов и сам сержант Чукардин.

Заряженное орудие снова наведено в цель. Дьячков, стоя на полусогнутых ногах, энергично рванул шнур. Второй снаряд угодил непосредственно в цель. Высоко в воздух взлетели обломки вражеской пушки, комья земли. Немецкое орудие было уничтожено вместе с расчетом. Победа в единоборстве осталась за нашими артиллеристами, проявившими железное упорство и выдержку.

Вскоре наша пехота ринулась в атаку и выбила немцев из последних занятых ими домов.


Удары по танкам и пехоте врага

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 11 августа. (По телеграфу от наш. корр.). На одном участке фронта идут ожесточенные бои вблизи берегов Дона. Эти бои характерны высокой маневренностью и активностью наших обороняющихся войск. В результате враг несет большие потери.

Особенно хорошо действуют здесь наши танковые засады. Более 60 немецких танков спустилось в лощину, где находились засады. Выбрав удобный момент, наши танкисты открыли с двух сторон сильный огонь по врагу. Первыми же выстрелами лейтенант Переходцев уничтожил три танка. Восемь вражеских машин подожгли танкисты Иовва, Никишин и Влисков. Всего за этот день было уничтожено здесь 19 немецких танков, 7 минометных батарей, 5 орудий среднего калибра и 4 батареи противотанковых пушек, свыше тысячи немецких солдат и офицеров. Атаки врага захлебнулись.

Не менее напряженные бои происходили на соседнем участке, где одно наше подразделение отразило несколько атак противника, уничтожив 9 танков и немало вражеской пехоты. Зачастую командиры подразделений не ожидали врага, пока он их атакует, а предупреждали его атаки внезапными ударами.

Младший политрук Васильев обнаружил в ходе боя отряд вражеской пехоты, направлявшийся на исходные позиции для атаки. Васильев решил упредить немцев. Взяв с собой 90 бойцов, он незаметно пробрался во фланг противнику и стремительным ударом опрокинул его. На поле боя осталось 160 трупов немецких солдат и офицеров. Другое подразделение неожиданной контратакой тоже истребило более ста немцев и захватило трофеи.


На посту воздушного наблюдения

На-днях был сбит на дальних подступах к Москве немецкий самолет «Ю-88». Фашистские летчики, прикрываясь облаками, старались незаметно подойти к важному военному об'екту и сбросить бомбы. Сержант Акимов, выполнявший обязанности дежурного на посту воздушного наблюдения, оповещения и связи, своевременно обнаружил воздушного противника и быстро сообщил на ближайший аэродром. Навстречу немцам вылетели два советских истребителя. Акимов навел их на вражеский самолет.

Разыгрался бой в воздухе. Фашистский пилот пытался обмануть наших летчиков и пошел вниз. Но истребители настойчиво преследовали врага и атаковали его. После нескольких очередей у «Юнкерса» загорелся мотор, и он рухнул вниз. Три человека из состава экипажа погибли под обломками машины. Одному фашисту удалось спастись на парашюте. Его взяли в плен колхозники.

Командование высоко оценило умелые действия Акимова. Ему присвоено звание «старший сержант» и об'явлена благодарность.

________________________________________________
И.Эренбург: Дон зовет* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Единоборство* ("Красная звезда", СССР)
П.Трояновский: На Кубани* ("Красная звезда", СССР)**
А.Кривицкий, А.Поляков: На Дону ("Красная звезда", СССР)
Л.Первомайский: В излучине Дона* ("Красная звезда", СССР)
Немецкий разбой в кубанских станицах* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №188 (5252), 12 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/472846.html

«Год войны против немецких захватчиков неопровержимо свидетельствует о том, что наша социалистическая организация хозяйства, равно как и весь наш советский строй, и его политическая и военная организация, с честью выдержали тяжелые испытания, выпавшие на их долю в течение года войны и вышли из горнила этих испытаний еще более прочными и окрепшими».

Николай Тихонов, "Красная звезда", СССР (№146 [5210]).



Статья опубликована 24 июня 1942 года.



В белую ночь на 22 июня прошлого года пассажиры маленького экскурсионного парохода подплывали к Выборгу, чтобы провести мирное воскресенье на берегу живописного залива. В четыре часа утра над ними появились самолеты, которые стали бросать в воду длинные черные снаряды. Пассажиры думали, что это маневры. Но эти снаряды были торпедами, а на крыльях самолеты имели черные кресты.



Когда на эти самолеты налетели другие, с красными звездами на крыльях, и начался первый воздушный бой, хладнокровный капитан парохода взволнованно сказал: «По-моему, это война!» И грохот первых зенитных залпов открыл мирным советским людям глаза на невиданное предательское нападение на нашу родину.

Геббельс, пляша перед микрофоном, захлебываясь от восторга, кричал на весь мир, что «захват Ленинграда является вопросом нескольких дней». Среди населения захваченных советских районов спешно распространялась подлая газетка, имитирующая шрифт «Правды». В этой наспех сочиненной газетке писаки из рижских белогвардейцев и прибалтийских немцев печатали вздор о том, что немцы ворвались в Ленинград, что держится только Васильевский остров, что Кронштадт горит…

Первые партизанские отряды послали тогда первые пули оккупантам и ушли в леса. Один партизанский отряд, не имевший рации и получивший в деревне такую немецкую грязную газетку с известием о взятии Ленинграда фашистами, собрал экстренное собрание. После долгого обсуждения партизаны, не имевшие связи с другими отрядами, написали краткий протокол этого совещания. «Слушали: сообщение немецкой газетки о взятии немцами Ленинграда. Постановили: считать, что Ленинград не взят и не может быть взят никогда».

Так была велика уверенность этих мужественных советских людей в силу и мощь Ленинграда. И Ленинград принял бой.

Под Сольцами бойцы Краснова ударили с такой силой, что эсэсовцы бежали, ничего не понимая. Под Лугой они натолкнулись на укрепления, на мины, противотанковые рвы. Они остановились. Начались бои упорные, длительные, изнуряющие.

В бой вышло ленинградское ополчение. Люди великого города два года назад ходили в кино, смотрели с замиранием сердца испанскую хронику, видели горящий Мадрид и республиканцев, шедших в бой людей, впервые взявших винтовку. То, что изображалось тогда на экране, казалось картиной из далекого мира. Теперь можно было видеть пожар в знакомых дачных местностях, слышать вой снаряда на улицах Пушкина и разрывы бомб у Петергофских фонтанов. Вся сторона между Ладогой и заливом превратилась в огнедышащий котел войны.

Ленинградские ополченцы лета тысяча девятьсот сорок первого года были люди разные. Один был старый солдат, другой — старый красногвардеец, бивший еще Юденича, третий — восторженный юноша, не знавший, что такое пулемет, четвертый — человек семейный и серьезный, впервые бравший в руки винтовку. Ленинград — был их лозунг. В этом слове заключалось все: родина, жизнь, семья, преданность, долг, ненависть к захватчикам.

Балтийские моряки в бескозырках с развевающимися ленточками, суровые пехотинцы, пыльные и усталые комсомольцы Ижорского завода, отстоявшие Колпино, артиллеристы геройского полка, расстреливавшие врага прямой наводкой, женщины-добровольцы, девушки-дружинницы, подростки ремесленных училищ, студенты, составившие собственные батальоны, — весь Ленинград вышел на битву.

Одно знали эти люди — коммунисты, комсомольцы, непартийные большевики: враг не увидит Ленинграда! Этого не будет!

И немцы стали чувствовать — происходит что-то непонятное. Фашистские летчики падали на серый мох ленинградских окрестностей, подбитые метким огнем. Русские истребители, расстреляв в воздухе патроны, таранили их своими машинами, и самолеты с черными крестами летели кувырком и горели на подступах к городу.

Немцы шли пьяные в психические атаки, чтобы доказать свою непобедимость. И пули косили их ряды. Приходилось все чаще залегать. Обозы стали отставать. Партизаны перерезали дороги. Горели грузовики с боеприпасами, летели на воздух мосты с эшелонами, снайперы выбивали офицеров, простые стрелки осмеливались жечь немецкие танки бутылками с зажигательной жидкостью.

Город бомбили, город обстреливали ежедневно. Он отвечал канонадой своих фортов. Залпы тысячи орудий рвали вражеские боевые порядки на куски. Укреплений становилось все больше. Росли минированные поля, противотанковые рвы. Напрасно охрипшим от непрерывного крика голосом кричал Геббельс, что «бои идут на улицах города», напрасно немецкое командование отдавало приказы о наступлении. Обалделый немецкий автомат испортился.

Никакие приказы уже ничего не могли сделать. Вымотанный немецкий солдат упал на землю и стал окапываться. Тогда забили отбой все его «фюреры», маленькие и большие. Гитлер закричал, что он не хотел брать города штурмом. Он возьмет его осадой.

С особой любовью в душе, вспыхнувшей непобедимым светом, ленинградцы вышли из своих домов, из заводов и фабрик и составили народ, нераз’единимый в дни грозной опасности, составили единую семью, сосредоточенную на самом главном, перед которым даже несчастье, даже смерть близкого значат меньше, чем общее и главное, ради чего не жаль ни имущества, ни семейного благополучия, ни родственных и иных привязанностей.

Ленинградцы несли неслыханные трудности. На весах истории их паек в сто граммов серого хлеба (таков был прежде этот паек) перетянет любые мешки с золотом. Осколки снарядов, рвавшихся на ленинградских улицах, будут с почтительным удивлением рассматривать потомки. Братские могилы умерших за время блокады, могилы, говорящие о непреклонном духе бойцов, горожан, останутся навсегда памятниками народного массового героизма. Без света, без воды, без дров в лютую зиму жил город и работал непрерывно на оборону.

Он не был населен титанами. Все это были простые советские люди — мужчины, женщины, дети. Они увидели бедствия, каких не помнит мир. Даже не во всякой книге прочтешь о том, что запросто видели ленинградцы. Пережили и не смутились духом, не ожесточились сердцем, не замкнулись в молчании. В Ленинграде сейчас еще больше любви к городу, еще больше ненависти к врагу.

Бойцы Ленинградского фронта знают, что они защищают. Они знают, что в трудный час на помощь им встанет все население города так же, как встали комсомольцы Колпина и прямо из цехов родного завода отправились в окопы.

Начинается второй год нашей великой отечественной войны. Оглядываясь на прошедшие месяцы, мы видим, как возмужали юноши, как выросли дети, как помолодели старики. Но мы видим и поседевших от горя мужчин и женщин. Мы видим еще, скольких с нами уже нет. Всех коснулась война — и старых, и молодых, и совсем юных. И пассажиры того экскурсионного парохода, что год назад плыл по мирным водам Выборгского залива, — давно уже стали на боевые посты на том грозном корабле, что зовется «Ленинград».



Настанет день, и на ленинградских улицах заалеют флаги победы. И летописцы Ленинграда положат на стол большую бессмертную книгу о страданиях, славе, подвигах и победе славного, трудового Ленинграда! // Николай Тихонов.
_________________________________________
Н.Тихонов: Город Ленина* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ленинград в июле* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
УПОРНЫЕ БОИ НА ХАРЬКОВСКОМ НАПРАВЛЕНИИ


ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 23 июня. (По телеграфу от наш. корр.). После того, как первое наступление немцев не получило развития, они подтянули свежие силы, пополнили свои танковые дивизии новой техникой и вновь предприняли попытку прорвать нашу оборону. Второй день здесь идут ожесточенные бои. Несмотря на огромные потери, немцы почти не перестают атаковать наши позиции.

Как и раньше, противник поддерживает свои части большим количеством авиации. Эта авиация служит ему как бы выдвинутой вперед дальнобойной артиллерией, которая воздействует главным образом на передний край нашей обороны и ближние тылы.

Наши летчики, патрулирующие в прифронтовых районах, отгоняют воздушного противника и сбивают немецкие самолеты. Значительным фактором является также усилившаяся зенитная оборона. Вчера и сегодня произошел ряд воздушных боев, в которых наши летчики прекрасно взаимодействовали с зенитчиками.

Немцы стремятся проложить своей пехоте дорогу большими массами танков. На одном участке вчера пыталось прорваться около двухсот вражеских танков, за которыми следовало несколько частей пехоты. Наши войска стойко приняли удар врага. Опыт прежних боев с немецкими танками помог правильно организовать противотанковую оборону. Она основана на силе огня артиллерии и противотанковых ружей, на боевой работе наших танков, действующих из засад. Противник несет большие потери в технике и живой силе, но продолжает усиливать атаки и на одном участке сумел несколько вклиниться в нашу оборону.

Одновременно немцы попытались прорваться и на других участках. Тут тоже действуют танки противника группами по 20—30 машин, однако это ему не удалось. Лишь отдельные части после упорных боев вынуждены были несколько отойти и заняли новые рубежи обороны.

В боях с немецкими захватчиками наши бойцы и командиры показывают образцы мужества и боевого умения. В одном месте после безуспешной вражеской атаки наша часть контратаковала противника и ворвалась в населенный пункт. Чтобы сорвать нашу контратаку, немцы новыми силами ударили во фланг контратакующим подразделениям. Такой маневр был учтен нашим командованием, и для парирования его было оставлено подразделение, возглавляемое политруком Федоровым. Это подразделение в свою очередь нанесло неприятелю фланговый удар и отбросило его.

Наряду с применением больших масс танков немцы практикуют в ряде мест «психические» атаки пехоты. Вчера такая атака была произведена на участке N части. Пьяные солдаты шли во весь рост. Они были подпущены на небольшое расстояние. Здесь их встретил шквальный ружейный и пулеметный огонь, от которого сразу же полегло около ста немцев. Командир подразделения Заболотский поднял своих бойцов в контратаку и заставил противника бежать. // Капитан П.Олендер.


Налет партизан на немецкий гарнизон

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 23 июня. (По телеграфу от наш. корр.). От командира об'единенных партизанских отрядов, действующих в Брянских лесах, получено сообщение об успешном налете партизан на немецкий гарнизон одного крупного населенного пункта.

Несколько партизанских отрядов, заранее разработав план согласованных действий, ночью ворвались в населенный пункт с различных направлений. Быстро расправившись с немецкими постами, партизаны напали на солдат и полицейских. Налет был настолько неожиданным, что немцы не сумели оказать сопротивление.

В течение восьми часов населенный пункт находился в руках партизан. Перебив до 200 солдат, а также до 300 полицейских и охранников, партизаны утром ушли. Они захватили с собой трофеи и пленных. В этой операции сами партизаны потеряли убитыми только четыре человека.


**************************************************************************************************************************************************
ХЛЕСТАКОВ
Из зала суда


Началось с пустяков. Лейтенант Перстень, возвратившийся из отпуска после ранения, дожидался нового назначения. Как-то вечером разговорился с товарищем по общежитию.

— Хорошо бы в театр сходить, да вот беда — билетов в кассе не достать.

— А это можно сварганить в два счета, — предложил знакомый. — Есть у вас какая-нибудь бумажка получше? Ну, скажем, справка из госпиталя, что ли.

Такая справка нашлась. Еще в январе по дороге в отпуск Перстень заболел и провел пять суток в госпитале.

— Этого, пожалуй, хватит. Но для верности надо кое-что подправить, — заключил знакомый.

И перед фамилией Перстень он приписал: «Герой Советского Союза»…

В тот же вечер «герой» направился со своим приятелем в театр.

Пребывание в новой роли Перстеню понравилось. И когда всплыл вопрос, где же ордена, выход также был найден. В той же старой госпитальной справке он сделал приписку, что «Золотая Звезда» №00647 и орден Ленина №948» приняты на хранение в госпиталь.

Вскоре Перстень получил назначение. И в новом удостоверении, выданном ротозеями из Горьковского облвоенкомата, уже прямо было записано, что «инструктор всевобуча Шахунского райвоенкомата Герой Советского Союза лейтенант Перстень действительно следует к месту штатной службы».

В Шахунь Перстень прибыл уже как заправский герой. Ему — почет и уважение. Шахунская гостиница отводит лучший номер. Другие ротозеи выдают ему новое удостоверение, в котором говорится, что «пред’явитель сего Герой Советского Союза лейтенант Перстень Р.А. действительно состоит на военной службе при Шахунском райвоенкомате».

За правами, приобретенными с новым положением, последовали и обязанности. В Шахуни Перстеня стали приглашать на вечера. «Героя» это ничуть не смущало. На одном вечере он выступил с обширными воспоминаниями. Говорил он, очевидно, неплохо, поскольку «последние слова тов. Перстеня утонули в бурных аплодисментах», — как сказано в отчете об этом выступлении, увековеченном на страницах местной газеты.

Похождения новоиспеченного Хлестакова были недолги и закончились на скамье подсудимых.

Военный трибунал Московского военного округа (председательствующий военюрист 2-го ранга Сыантович, члены суда Телегин и Лебедев) лишил Перстеня звания лейтенанта и приговорил его к трем годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Учитывая, однако, чистосердечное раскаяние осужденного, суд нашел возможным отсрочить приведение приговора в исполнение и удовлетворил просьбу Перстеня о посылке его на фронт. // Л.Савельев.


**************************************************************************************************************************************************
НОВЫЕ КНИГИ


В Военном издательстве Наркомата Обороны СССР вышли в свет следующие новые книги:

Программа начальной подготовки снайперов.

Памятка командиру штаба дивизиона.

К.Осипов. — Начдив Киквидзе. — Художественный очерк о боевой деятельности легендарного героя гражданской войны.

Инструкция по эксплоатации системы наполнения бензиновых баков отработанными газами на самолете МИГ-3 с мотором АМ-35А.

Воздушный бой. — Библиотечка летчика, выпуск 3. — Сборник статей об особенностях воздушного боя, обобщающих личный опыт летчиков в борьбе с германской авиацией.

Противотанковая авиация. — Библиотечка командира, выпуск 6. — Сборник статей о действиях советской противотанковой авиации.

Д.Заславский. — Цепные псы немецких банкиров.


УСПЕХИ РАЦИОНАЛИЗАТОРОВ И ИЗОБРЕТАТЕЛЕЙ

ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 23 июня. (От наш. корр.). Активную творческую деятельность развернули рационализаторы и изобретатели частей Юго-Западного фронта. За короткий срок здесь поступило более 200 предложений, причем многие уже реализованы.

Большой интерес представляют сконструированные подполковником Стародубом колесные цепи, значительно повышающие проходимость автомашин. Военинженер 3-го ранга Афанасьев предложил раздатчик горючего и смазочных материалов. Пользование этим прибором позволяет полностью устранить разлив бензина при заправке мотора и наладить точный учет расхода горючего.

Тов. Сеченых сконструировал усовершенствованный пистолет-пулемет, тов. Филатов — новую ручную гранату, интендант 3-го ранга Рабочий — треногу к пулемету «Максим» для стрельбы по зенитным целям, лейтенант Тарасов — несколько видов противопехотных заграждений. Тов. Котлов предложил способ восстановления шестерен коробки перемены передач танка. Этот способ дает возможность повторно использовать сработавшиеся детали.

Коллектив N ремонтной базы внес 60 рационализаторских и изобретательских предложений. Семь из них имеют всеармейское значение. Все эти предложения приняты и внедряются в жизнь.

В частях фронта хорошо налажен обмен опытом работы рационализаторов и изобретателей. Заведены специальные альбомы, куда заносятся предложения. Каждое предложение снабжается чертежом и подробным описанием.

________________________________________________
Н.Тихонов: Кровь Ленинграда ("Красная звезда", СССР)**
Вс.Вишневский: Немецко-финские детоубийцы ("Правда", СССР)**
Н.Шванков: Под стенами героического Ленинграда* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**
Фашистский «новый порядок» в оккупированных районах Ленинградской области ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №146 (5210), 24 июня 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/472618.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Совинформбюро сообщает: «В течение 11 мая на Керченском полуострове наши войска вели упорные бои с перешедшими в наступление немецко-фашистскими войсками». Корреспонденты Петр Павленко и Александр Бейленсон молчат и даже не отвечают на наши телеграммы. Безуспешным оказался вызов к прямому проводу: их не смогли разыскать.



В Генеральном штабе мне сказали, что дела там плохи, но не предполагали, что разразится катастрофа. Ставка приказала командованию фронтом отвести войска за Турецкий вал, занять там оборону, остановить врага. Это казалось реальным. Мы были настроены оптимистически, об этом говорят строки в очередной передовой: «Враг повел наступление на Керченском полуострове. Собрав превосходящие силы, он сумел прорвать нашу оборону на одном из участков. Немцы пытаются изобразить это наступление как коренной поворот в ходе военных действий. Тщетные попытки!.. Войска Крымского фронта, нанеся уже врагу большие потери, могут и должны остановить врага и разбить его».

«Один из участков» — это была Керчь. Немцам удалось прорваться к городу и завязать там бой. Мы ожидали репортаж спецкоров с часу на час. Вероятно, думали мы, они тоже перебираются за Турецкий вал и вот-вот дадут о себе знать.

* * *

С апреля готовится Харьковская наступательная операция. Планы были обнадеживающие, и, естественно, на Юго-Западный фронт выехала большая группа наших корреспондентов. Скоро, считали мы, редакция будет завалена материалами. А пока все эти дни в помощь войскам, готовящимся к наступлению, печатаем статьи главным образом на материале действий войск этого же фронта. Например, «Некоторые вопросы наступательного боя дивизии», «Непрерывная разведка обороны противника». «Борьба с батареями противника». Большой интерес представляет статья комиссара полка И.Лящука «Наступательный порыв», тоже присланная с Юго-Западного фронта. Он рассказывает о самоотверженной работе политорганов и комиссаров, о разнообразии в методах политической и воспитательной работы. Любопытная новинка (о ней идет речь в статье): в полку появились дзоты и блиндажи с названиями «Смелый», «Дерзкий». «Ни шагу назад». «За Родину», «Смерть врагу». Эти названия дали сами солдаты, их инициативу поддержали политруки.

Не скрывает комиссар и неудачи. Один из гарнизонов не выдержал напряжения боя, некоторые бойцы струсили и побежали, спасаясь от минометного огня. Малодушие оказалось для них роковым — на открытом месте многие из них погибли. Воспитание стойкости в бою остается одной из важнейших задач политработников.

* * *

Напечатан очерк батальонного комиссара Н.Старостина «Десантники». Это уже второй подвал, а впереди еще три. Вообще-то о десантах мы мало писали, а так подробно — в первый раз. Большая группа советских десантников была выброшена в помощь кавалерийскому корпусу генерала П.А.Белова, действовавшему в тылу врага в районе Вязьмы, чтобы прикрыть его с запада. В пяти подвалах автор многое сумел рассказать: о высадке десанта, разведке, боях с немцами, перехвате дорог, освобождении деревень и даже одного из городков... Немало в очерках колоритных сценок, выхваченных из жизни. Хотя бы такая.

Десантники постучались в одну избу. Старушка хозяйка открыла дверь.

— Немцы есть? — спрашивает один из десантников.

— Есть! А вы откуда взялись? Небось из окружения идете. Скорее тикайте отсюда, а то худо будет.

— Нет, мамаша. Не из окружения идем, а в окружение…

* * *

В первые дни апреля Константин Симонов «оглоушил» меня неожиданной просьбой. Диалог, который состоялся между нами, я помню, но более точно сможет рассказать о нем дневниковая запись писателя, в которой он даже похвалил меня за... чуткость. Вот эта запись:

«Обстоятельства на фронте были такие, что острой необходимости ехать куда-нибудь от «Красной звезды» пока не предвиделось. Но моя личная жизнь по некоторым причинам сложилась так, что я всей душой рвался уехать из Москвы на фронт. Я зашел к Ортенбергу и сказал ему, что, пока здесь, на Западном фронте, стоит затишье, я хочу еще раз поехать на север, на Мурманское направление.

— На сколько дней? — спросил он.

Я сказал, что хотел бы поехать на месяц.

— Черт вас знает, писателей, — сказал Ортенберг. — Когда нужно ехать, то вы только что начали писать, то еще не кончили! А как раз когда не нужно ехать и можно писать, вы проситесь ехать!

Я повторил ему, что хочу ехать.

И он со свойственной ему душевной чуткостью, которой люди, знавшие его хуже, чем я, за ним не подозревали, согласился на мою поездку на север».

Выехал Симонов вместе с Евгением Петровым. Кроме того, я послал с ним и нашего фотокорреспондента Олега Кнорринга. Целый месяц от Симонова ни слуху ни духу. Правда, не ограничивал его ни темой, ни оперативными заданиями, как это обычно бывает, тем более что на этом фронте — давнее затишье и сенсаций ждать не приходилось.

Возвратился Симонов в Москву не с пустыми руками. Отчитался пятью очерками. Первый из них «Солдатский юбилей» напечатан сегодня. В этом очерке и нарисована картина позиционной войны. В очерке рассказано о знакомом Симонову еще по прошлой его поездке на Рыбачий командире артиллерийского полка майоре Рыклисе; в день двадцатилетия службы в Красной Армии он накрыл немецкую батарею, долгое время досаждавшую нам. Вот откуда и название очерка.



* * *

# Вера в нашу победу // "Красная звезда" №111, 14 мая 1942 года
# А.Лопатин. Некоторые вопросы наступательного боя дивизии // "Красная звезда" №108, 10 мая 1942 года
# А.Курбатов. Непрерывная разведка обороны противника // "Красная звезда" №110, 13 мая 1942 года
# Н.Губин. Борьба с батареями противника // "Красная звезда" №111, 14 мая 1942 года
# И.Лящук. Наступательный порыв // "Красная звезда" №111, 14 мая 1942 года
# Н.Старостин. Десантники. 1. Курс на Запад // "Красная звезда" №108, 10 мая 1942 года
# К.Симонов. Солдатский юбилей // "Красная звезда" №110, 13 мая 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 184-186

http://0gnev.livejournal.com/472571.html

Наши войска, расположенные в районе среднего течения Дона, перешли в наступление, заняли более 200 населенных пунктов, в том числе города Новая Калитва, Кантемировка, Богучар. Противник несет большие потери в живой силе и технике. Захвачено более 10.000 пленных. Воины Красной Армии! Вперед на врага, крепче удары по немецким захватчикам!

Константин Симонов, "Красная звезда", СССР (№298 [5362]).



Статья опубликована 20 декабря 1942 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

Это было в одну из долгих полярных ночей. То ныряя в облака, то снова появляясь из-за гор, светила бледная осенняя луна. Неровный серый свет полярной ночи смешивал все очертания, и скалы, которые днем высоко громоздились над аэродромом, сейчас, казалось, мягко спускаются к нему, их очертания заволакивало легкой дымкой.



Майор Цыбульник, выпускавший и принимавший в эту ночь самолеты, поеживаясь, шагал по хрустящему снегу. Были последние минуты ожидания. Майор посмотрел на светящийся циферблат часов — дело близилось к ночи — сейчас должны возвращаться бомбардировщики после налета на Луостари, уже второго за эту ночь.

Наконец, привычное ухо расслышало гудение мотора, и еще через несколько секунд самолет с зажженными сигнальными бортовыми огнями стал делать круг, заходя на посадку. Судя по времени вылета, это возвращался Башкиров. Да, конечно, это он. Вот он делает круг и точно, как всегда, заходит на посадку.

Но подождите: что такое? Уже совсем снизившись, он не убирает во-время газ и, явно промазывая, с ревом идет над центром аэродрома.

— Ракету! — крикнул Цыбульник, и в воздух взвилась красная ракета, запрещавшая посадку с этого захода.

Башкиров набрал высоту и ушел на второй круг. Теперь уже майор внимательно следил за его самолетом. В чем дело? На второй круг Башкиров зашел еще хуже, чем на первый, развернулся совсем близко над самым аэродромом и промазал так сильно, что о посадке опять не могло быть и речи.

«Может быть, ранен», — мелькнуло в голове у майора, и он снова, дав красную ракету, приказал итти на третий круг. Башкиров развернулся и на этот раз, очевидно, решив садиться с запасом, ушел от аэродрома так далеко, что на мгновение стоявшие на земле даже потеряли звук самолета. На третий раз самолет подошел к аэродрому почти на бреющем полете. Майор приказал дать ему снизу прожектора. Самолет все снижался, снижался и уже подходил к земле с небольшим углом, но в самую последнюю минуту Башкиров почему-то не выбрал до конца газа, и самолет, не успев выравняться, ткнулся в землю, самортизировал и стал на нос перпендикулярно земле.

Майор побежал к самолету. Или Башкиров был серьезно ранен или эта посадка была для него непростительной. Прежде чем майор добежал до самолета, от него отделилась темная фигура, — одна, а не две, как обычно. Майор увидел перед собой стрелка-бомбардира Губина. Его с трудом можно было узнать. Шлем у него был сбит набок, очки сдвинуты со лба наверх, а лицо было темное, словно покрытое какой-то кровавой запекшейся коркой. Губин усталым движением приложил руку к шлему, с трудом сдвинул каблуки затекших ног и сказал по фроме, как полагалось, глухим срывающимся голосом:

— Товарищ майор, задание выполнено: бомбы сброшены на Луостари. Летчик убит. Привел самолет я.

Самолет стоял в странном положении, опираясь на нос и одно крыло, задрав хвост к небу. Он был совершенно цел, и казалось, что его нарочно так взяли и тихо поставили на землю, как памятник. Мимо него с огнями заходили на посадку всё новые и новые бомбардировщики. Майор и Губин молча стояли рядом и смотрели, как техники вынимают из кабины холодное, неподвижное тело летчика.

Всего час назад… Нет, сказать, что Губин запомнил этот час на всю свою жизнь, — сказать так было бы мало. Ему казалось, что в его глазах всегда будет стоять то, что он видел за этот час, что на лице своем он будет всегда чувствовать эту кровавую, запекшуюся корку, что в руках его всегда останется ощущение этой ручки газа, которую он никак не может дожать до конца, что в его ушах всегда останется проклятая тишина, которая была тишиной, несмотря на рев мотора, потому что в ней не было звука человеческого голоса.

Час назад они вылетели на Луостари во второй полет за эту ночь — он и Сережа Башкиров, его пилот и старший товарищ, которому уже перевалило за второй десяток. Ночь была хорошая. Луна то показывалась, то пропадала, но главное, что редко бывает в этих гиблых местах, между гор не полз туман и можно было разглядеть цели. Луна, когда она показывалась, была с юго-востока, и они выбрали для бомбежки заход на нее с северо-запада.

Луостари было хорошо видно внизу. На этот раз их самолету была приказано бомбить помещение штаба. Они стали снижаться, маленькие квадратные домики, увеличиваясь, приближались к ним. Приходилось выравнивать машину, потому что сильный правый ветер заносил ее влево. Снизу начали бить зенитки. Башкиров развернулся прямо на батарею. Губин прицелился и сбросил первые шесть бомб. Перекрывая рев мотора, справа и сзади послышался сильный треск зенитных разрывов и такие близкие вспышки, что они осветили самолет. Теперь, сбросив бомбы, нужно было уходить вправо. И вдруг Губин с удивлением заметил, что машина поворачивает не вправо, а влево, снижаясь так, что зенитки оказывались под самым брюхом самолета.

— Сергей! — крикнул Губин. — Сергей, куда ты? Надо влево. Зачем ты на зенитки?

Между тем машина уже сделала виток и со все нарастающей скоростью шла вниз. Губин приподнялся над целлулоидным козырьком кабины посмотреть, что случилось. Башкиров неподвижно сидел в кабине, повалившись головой на левый борт.

— Сережа!

Молчание. И вдруг что-то темное залепило очки Губина. Он опустился за козырек, сдвинул очки на лоб и взялся за контрольную ручку. Самолет был старого типа — такой, на каких в школах выпускают учеников в первые самостоятельные полеты, и теперь, когда он был приспособлен для войны, бомбардир сидел в нем там, где раньше бывало сидел инструктор.

Сосредоточив в эту секунду всё внимание на контрольной ручке. Губин стал выводить машину из витка. Зенитки, совершенно остервенясь, считая, что самолет стал уже их жертвой, осыпали небо бенгальским огнем разрывов. На 400 метрах Губин вывел машину. Он вел ее над самыми зенитками и, развернувшись с этой высоты, сбросил на них бомбы. Он сбросил их так низко, что силой взрыва машину подбросило в воздухе.

Зенитки замолчали. Губин повернул и со снижением стал уходить на восток. Он еще раз попробовал высунуться над козырьком и посмотреть, что делается с Башкировым. Башкиров сидел, привалясь к борту, все так же неподвижно, и Губин вместе с режущим ветром почувствовал, как по его лицу ударяет чем-то мокрым. Он опять опустился под козырек и, на секунду высвободив руку, отер ею глаза, — рука была в крови. Это была кровь Башкирова, и теперь Губин наверное знал, что Сережа убит. Осталось только его тело — тело, которое надо привезти домой во что бы то ни стало.

Губин вдруг вспомнил, как все последние три месяца, возвращаясь после бомбежек, Башкиров упорно учил его водить самолет хотя бы по прямой. «Мало ли что может быть, — говорил он. — Веди, веди, пробуй!».

А сам, контролируя полет, иногда поворачивался и смотрел на Губина со своей обычной веселой и одобрительной улыбкой. «Держись, бомбардир, — как будто говорил он. — Держись, летчиком будешь».

Теперь он сидел впереди, неподвижный, мертвый. И кровь его, захлестывавшая козырек, покрыла очки и лицо Губина. Губин еще раз вытер глаза. Ветер резал их, в них стояли замерзавшие слезы. Лететь было трудно, невозможно было следить за горизонтом, потому что Башкиров, склонившись на борт, заслонял поле зрения. Приподнявшись над козырьком и на секунду оторвавшись от управления, Губин попробовал подвинуть тело Башкирова. Но как только он отпустил ручку, самолет качнулся и начал переходить в штопор. Пришлось отбросить эту попытку и снова взяться за ручку.

Так повторялось несколько раз. Предстояло пройти еще не один десяток километров над Финляндией, а между тем у него в задней кабине были только ручка управления да сектор газа, не было ни одного прибора, не было даже переключателя бензина, и если бы в верхних баках кончилось горючее, он бы не смог перевести питание на нижние баки.

Самолет шел над редкими хвойными лесами Северной Финляндии, над скалами, за которыми где-то, в десяти километрах, начинался Ледовитый океан. Все внизу было темно, однообразно. По белым молочным шарам далеко внизу висевших сигнальных ракет, по вспышкам выстрелов Губин понял, что сейчас, в эту минуту, он перелетает линию фронта. Теперь осталось добраться до аэродрома и затем главное — сесть.

Башкиров терпеливо учил его ходить по прямой, и он делал это неплохо, но никогда Губина не покидало ощущение, что твердая и верная рука его друга каждую секунду готова исправить ошибку, выравнять самолет. Всегда они были вдвоем.

Но теперь Башкиров был мертв, и Губин оставался один, совсем один. Ему предстояло самое трудное — сесть самому, без света, без страхующей руки друга. Он много раз раньше просил Башкирова разрешить ему самостоятельно посадить самолет, но Башкиров неизменно отказывал ему в этом, говоря, что, еще не научившись летать, нечего и думать о том, чтобы садиться.

Прошло еще 20 минут. Губин распознавал внизу знакомые очертания аэродрома. Он сделал круг и, привстав в своей кабине, чтобы все-таки видеть землю через плечо Башкирова, повел самолет на посадку.

Он вспомнил разом все их полеты, совершенные вместе, все шутливые, дружеские выговоры, которые получал он от Башкирова за свои ошибки и погрешности. Он вспомнил всё, что было связано с ним, с его другом, с их самолетом.

Нет! Губин должен был посадить самолет. Он рассчитал всё точно и сел бы наверное на самой середине аэродрома, около выложенного на земле «Т», но когда он уже начал снижаться всё больше и больше и когда земля уже не летела, а бежала под ногами и ему оставалось только убрать совсем газ для того, чтобы сбавить скорость и выравнять над самой землей машину в горизонтальное положение, оказалось, что газ дальше не убавляется. Нельзя его убрать, как обычно, потому что последним усилием воли Башкиров удержал руку на секторе газа, и теперь эта закостеневшая рука, сжимавшая сектор газа, не давала до конца выжать его с заднего сиденья. Губин остался один на один с машиной и никто уже не мог помочь ему, — никто на свете.

В первую минуту, проносясь над аэродромом, Губин решил, что он все-таки сядет. Но в следующую минуту он почувствовал, что нет, он должен зайти еще на один круг, а если понадобится, то еще на один, но посадить машину так, или почти так, как сажал ее Сергей Башкиров…

…Доложив, Губин отошел от самолета и стал прохаживаться по аэродрому. Ему хотелось совладать с собой — с ощущением утраты, с воспоминаниями о прекрасной солдатской и юношеской дружбе. Башкиров лежал неподвижный, беспомощный, и так же, как он ничем не мог помочь Губину в воздухе, так и Губин ему сейчас ничем не мог помочь.

Губин почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось, и понял, что сегодня, вот в этот час, кончилась его юность с первыми полетами, с верой в то, что все его друзья обязательно выживут.

И вместо всего этого в душе росло другое чувство — какое-то упорство, молчаливая, сдержанная ненависть мужчины. Губин закрывал глаза, и перед ним проносились приближающиеся финские города, села, заснеженные равнины. И туда, вниз, на эту приближающуюся землю, летели черные капли бомб. Ему хотелось мстить так, чтобы эта месть была осязаемой, — как удар кулаком. Ему казалось, что он вбивает эти бомбы в землю, в самолеты, в ангары.

Сжав веки, он на секунду закрыл лицо руками и потом открыл глаза. На аэродроме было тихо. Последний самолет, делая круг, гудел где-то далеко, к востоку. Земля лежала холодная и звонкая. Голова была тяжелая: казалось, что в ней ворочается что-то большое и шумное. Губин сжал руками виски. Кожа на лице была шероховатая, и под пальцами он почувствовал застывшие комки крови. «Надо смыть», — подумал он.

Уже идя по направлению к баракам, он повернулся и увидел свой самолет. Самолет стоял, подняв хвост, черный на фоне уже начавших белеть скал. Он был цел. Завтра его поставят на колеса, поправят одну помятую консоль, и он вылетит на этом самолете туда же, в Луостари, где стоят эти зенитные батареи с их огненными шарами разрывов и треском, перекрывающим гудение моторов. Он полетит туда и заставит их завтра замолчать… // Константин Симонов.


**************************************************************************************************************************************************
СХВАТКА В ВОЗДУХЕ


СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 19 декабря. (По телеграфу от наш. корр.). На отдельных участках Северо-Западного фронта активно действует советская авиация. На-днях наши истребители, прикрывавшие с воздуха наземные войска, имели несколько схваток с вражескими самолетами. Решительные атаки советских истребителей увенчались немалым успехом. Старшие лейтенанты Костюк и Смирнов, лейтенант Добровольский и младший лейтенант Латышев сбили по одному немецкому самолету.

____________________________________________
К.Симонов: Русс-фанер "У-2"* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Русское сердце* ("Красная звезда", СССР)
Н.Кружков: Русский богатырь* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Декабрьские заметки ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: После одного воздушного боя ("Красная звезда", СССР)
П.Павленко: Самолет двадцати четырех звезд* ("Красная звезда", СССР)
С.Дангулов: На американских истребителях "Аэрокобра" ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №298 (5362), 20 декабря 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/472116.html

Партизанам и партизанкам — усилить партизанскую войну в тылу немецких захватчиков, разрушать средства связи и транспорта врага, уничтожать штабы и технику врага, не жалеть патронов против угнетателей нашей родины! (ИЗ ПРИКАЗА НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ И.СТАЛИНА).

Константин Симонов, "Красная звезда", СССР (№110 [5174]).



Статья опубликована 13 мая 1942 года.



ПИСЬМА С КРАЙНЕГО СЕВЕРА

Метель к утру стихла. Может быть, завтра она снова закроет небо и горы наискось летящей белой пеленой, но сейчас прояснело.



Майский день в Заполярьи. Скалистая приморская тундра завалена снегом. Горы поднимаются со всех сторон толпой высоких белых шапок, и только самые макушки их, обдутые ветрам, торчат, как круглые черные донышки. То здесь, то там на крутых скатах, словно приклеенные, громоздятся гигантские серо-зеленые валуны. Они обросли ягелем.

Ягель островками выглядывает из-под снега, похожий на позеленевшее серебро. Его жуют олени, наклонив ветвистые головы. Рядом с легкими нартами, посасывая трубки, стоят погонщики-ненцы, приехавшие сюда с Ямала. У них скуластые коричневые лица и невозмутимое спокойствие людей, всю жизнь проживших на Севере.

Войска продвигаются, штаб переезжает вперед, и на легкие нарты грузится нехитрое штабное имущество.

Здесь много мест, где не может проехать машина и лошади по грудь проваливаются в снег. Но олени с нартами проходят везде, перевозя продовольствие и патроны и доставляя в тыл раненых. Мы только что проехали полсотни километров по дороге, проложенной через горы на запад многосуточными трудами сапер. Она оголена от снега, и снежные навалы высятся вдоль нее на спусках. Они так огромны, что высокие санитарные автобусы идут по дороге, как за сплошной стеной, невидимые сбоку.

Но вот дорога сворачивает влево. Отсюда к наблюдательному пункту артиллеристов, куда мы идем, ведут только пешеходные горные тропы. В стороне от дороги, на позициях торчат из мелкого кустарника закамуфлированные бело-черные стволы орудий. Отсюда вперед, на вершины скал ползет черная нитка телефонного провода. Шесть километров мы идем, вдоль нее, все выше и выше карабкаясь по скалам.

Вот и гора «Резец» — цель нашего перехода. Еще недавно здесь гнездились немецкие горные егеря. Сейчас их сбросили вниз с этой гряды скал, и на гору «Резец» вскарабкался наш наблюдательный пункт. На открытой всем ветрам каменной площадке полукругом сложена из валунов низкая стенка, похожая на прилепившееся к скале орлиное гнездо. Гнездо это высотой по грудь человеку, и с двух сторон его возвышаются двурогие стереотрубы.

Сейчас на наблюдательном пункте, кроме дежурного командира, телефониста и разведчика, еще двое: командир полка подполковник Рыклис и немецкий ефрейтор.

Да, немецкий ефрейтор, австриец Ганс Майер, в сине-серой запорошенной снегом шинели. Подполковник развертывает хлопающую на ветру карту, и немец долго водит по ней пальцем. Потом они оба подходят к стереотрубе. Майер наводит ее привычным движением артиллериста и, поймав какую-то еле видимую отсюда точку, показывает подполковнику. Командир полка кивает головой. Его наблюдения последнего дня совпали с показаниями пленного.

Майера уводят с наблюдательного пункта в землянку, за скат горы. Проводив взглядом исчезнувшую внизу сутулую фигуру австрийца с длинными, рваными, развевающимися по ветру полами шинели, подполковник рассказывает его короткую историю. Ганс Майер — артиллерийский наблюдатель. Он заблудился сегодня утром, пробираясь на свой наблюдательный пункт, и его взяли наши разведчики.

Было 11 часов вечера, но наступивший полярный день уже две недели как спутал представление о дне и ночи. В ночные часы не темнело. Только небо становилось еще свинцовее, а далекие хребты еще синей. С наблюдательных пунктов попрежнему была видна каждая скала, каждая лощина на несколько километров в окружности.

Морозный горный воздух сокращает расстояния. Все кажется близким, да и на самом деле немецкие укрепления были не так уже далеко. Поворачивая стереотрубу, мы видели на гребнях скал каменные наросты немецких дотов и тонкие линии кольев с колючей проволокой.

После долгого боя наступил час затишья. Подполковник, готовясь спуститься вниз, в последний раз хозяйским оком оглядывал окрестный пейзаж. Казалось, что и сейчас в его глазах этот пейзаж был аккуратно разделен на квадраты, точь в точь, как на карте, натянутой на планшет.

За каменными буграми, в лощинах стояли немецкие батареи, с которыми он боролся. Одни из них были разбиты, другие принуждены к молчанию. День был удачным. На отдаленной высоте, по форме похожей на седло, батарея старшего лейтенанта Винокурова утром внезапно накрыла накопившийся для атаки батальон егерей. На соседней высотке виднелись серые пятна развороченных и опустевших дзотов.

В пейзаже были только два цвета — белый и серый, и трудно было отличить укрепления и землянки от огромных, словно из гигантской пригоршни рассыпанных по скатам, камней. Но подполковник, точно наведя на какую-то далекую точку стереотрубу, предложил посмотреть в нее.

— Видите три пятна?

— Да.

— Это замаскированные землянки. Мы обнаружили их еще утром. Но пока там нет оживленного движения, я решил отложить их на завтра. Завтра мы их накроем.

Подполковник говорил об этих землянках тоном заботливого хозяина, оставляющего их на завтра про запас, в полной уверенности, что они от него не уйдут.

Было тихо. Только время от времени сзади слышались выстрелы одной нашей батареи, которая беспокоящим огнем обстреливала круглые сутки шедшую к фронту немецкую вьючную дорогу. В бинокль было видно, как по дороге гуськом движутся лошади и люди. Короткий дымок разрыва, — лошадь и человек упали, остальные бросились врассыпную. Несколько минут молчания, — и снова выстрел и дымок где-то уже дальше, за невидимым изгибом дороги.

То сползая, то скатываясь вниз, мы добрались до подножья горы, где стояла палатка подполковника Рыклиса. Ад'ютант и два телефониста, — вот и все, кого он взял с собой вперед, уезжая из штаба полка. Палатка колыхалась от резких порывов ветра. Ящик, служивший походным столиком, маленькая железная печка и две кучи нарубленных веток вместо кроватей — таким было временно помещение штаба.

Ефим Самсонович Рыклис отогревал перед огнем закоченевшие ноги. Я встречал его раньше на другом, далеком отсюда участке того же Карельского фронта. С тех пор он из майора стал подполковником, на его гимнастерке появился орден Красного Знамени, но в остальном он нисколько не изменился. Те же темные южные глаза и южная горячность, а в разговоре та же влюбленность в свои дальнобойные, милые его сердцу пушки, та же способность говорить о них, как о чем-то умном и одушевленном, те же вдруг грустные нотки в голосе, когда разговор зайдет о семье.

Старый артиллерист, мастер и патриот своего дела, подполковник за двадцать лет прошел суровую военную дорогу. Когда он пошел в Красную Армию и попал в одну из первых наших артиллерийских школ, то в первое время ему приходилось трудно. Затем выпуск, и год за годом служба в артиллерийских полках. Командир взвода, батареи, потом дивизиона. Он никогда не скучал. Он раз и навсегда был влюблен в свои пушки, в эти умные машины.

Менялись места службы, гарнизоны.

На Крайний Север Рыклис приехал уже готовый ко всем испытаниям и случайностям. Войну он встретил в одном из крайних северных укрепленных районов. Невероятные метели, дикие ветры, оторванность от всего мира, — в этих условиях пришлось начинать войну. В критическую минуту батареи Рыклиса не позволили немцам ворваться в укрепленный район. Рыклис был награжден и переброшен сюда, на еще более ответственный участок фронта. Здесь он продолжает воевать все с той же страстью, с той же влюбленностью в свое дело.

На наблюдательном пункте, окостенев от северного ветра, менялись и уходили греться люди. Но подполковник, как одержимый, десятки часов сидел, не отрываясь от стереотрубы, и охрипшим голосом командовал своим батареям. Сегодня впервые за последние трое суток он счел возможным разрешить себе погреться и поспать.

Рыклис прилег на положенную поверх веток плащ-палатку, но ему не спалось. Он вдруг стал вспоминать, как три дня назад в снег и распутицу его артиллеристы подвозили сюда боеприпасы. Сначала застряли автомашины, потом тягачи. Тогда стали возить снаряды на вьюках. Лошади, выбившись из сил, тоже застревали в снегу. Но пушки должны были стрелять, чего бы это ни стоило. Тогда взялись за работу сами бойцы. Каждый из них в обнимку нес один тяжелый снаряд. Так сутками, один за другим, много километров шли они сквозь непогоду. Это было тяжело, почти нестерпимо, но пушки стреляли.

Рассказ подполковника был прерван. Из-за приоткрывшейся полы палатки дунуло внутрь снегом. В палатку влез связной, веселый белобрысый парень с девичьей фамилией — Марусич. Он за десять километров притащил подполковнику мешок с продовольствием.

Рыклис вскрыл ножом банку консервов и, налив водки в две «артиллерийские чарки» — колпачки от снарядов, сказал задумчиво:

— Вот и двадцатилетний юбилей. Ну, это даже хорошо, что он здесь исполнился. Позавчера стукнуло ровно двадцать лет, как я в армии. В тот день было некогда отмечать. А сегодня хоть задним числом… Ну, а теперь что же? Спать — так спать.

Он лег и закрыл глаза. Но через секунду, словно что-то вспомнив, снова открыл их.

— Есть тут одна батарея. У меня с ней старые счеты. Она перекочевала с того места, где я раньше был. Тогда мы ее называли цель номер семь, теперь переименовали в номер пятнадцать. Старые враги путешествуют вслед за мной. Ну, ничего, здесь я с ней расквитаюсь.

Он перевернулся на бок и заснул мгновенным сном давно не прислонявшего головы человека.

На следующий день мне пришлось увидеть, как подполковник расквитался со своим старым врагом.

Мы уже третий час сидели на наблюдательном пункте. Судя по часам, вечерело. По часам, потому что здесь в мае часы — единственный инструмент, по которому можно отличить день от ночи. Подполковник корректировал огонь батарей. Немцы то смолкали, то снова отвечали огнем. Они били по переднему краю. И вдруг бризантный снаряд разорвался над самой вершиной скалы, в двухстах шагах от наблюдательного пункта. В воздухе застыло круглое, далеко видное облачко дыма. Немцы явно пристреливались к наблюдательному пункту. Вслед за бризантным последовало еще несколько разрывов.

Подполковник прислушался к далеким хлопкам выстрелов.

— Это пятнадцатая, — уверенно сказал он. — Но только она переместилась куда-то левее и ближе.

Он быстро сделал несколько поправок в прежних данных и, отрывисто передавая приказание телефонисту, стал нащупывать среди снежных скал своего невидимого старого врага. Вслед за немецкими снарядами следовали наши. Рыклис, делая новые поправки, видимо, все ближе подбирался к немецкой батарее. Но и немцы, пристрелявшись, били все точнее. Несколько снарядов разорвалось в сорока шагах от подполковника. Над каменной стенкой визжали осколки.

Рыклис не обращал на это ни малейшего внимания. Он был очень занят, ему было некогда. Он нащупал своего старого врага и подбирался к нему вплотную. Все резче и стремительней отдавал он приказания, все чаще следовали очереди наших орудий. Азарт этой артиллерийской дуэли горел на лицах у всех, кто находился на наблюдательном пункте. Это была борьба, жестокая и очевидная. Надо было добраться до немцев раньше, чем они доберутся до нас.

Последний снаряд разорвался перед самой стенкой. Подполковник потянул носом воздух. Пахло дымом и порохом. Он долго напряженно всматривался в стереотрубу и сделал последнюю поправку.

Сзади нас прогремела батарея. Рыклис натянул перчатки и застегнул планшет движением человека, закончившего свое дело и собравшегося уходить.

Мы с молчаливым вопросом посмотрели на него.

— Теперь накрыта, — уверенно сказал он. — Это был ее последний выстрел. Можно итти греться. А впрочем, если хотите — подождем.

Мы подождали еще пятнадцать минут. Немцы молчали. Очевидно, подполковник был прав. В честь своего солдатского юбилея он победил сегодня еще в одном поединке, уже неизвестно в каком по счету. // Константин Симонов. КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ.
___________________________________________
К.Симонов: Русское сердце* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
В совершенстве изучить свое оружие, стать мастерами своего дела, бить в упор немецких захватчиков до полного их истребления


Чем кончилась одна немецкая контратака

ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 12 мая. (По телеграфу от наш. корр.). Несколько дней назад подразделения N стрелковой части заняли важную немецкую позицию. Уже на другой день после этого наблюдением и разведкой было установлено, что противник подбрасывает крупные силы и концентрирует их в районе леса у одной деревни. Только до полудня к лесу подошло 30 транспортных автомашин. На каждой из них находилось по 30—35 фашистских пехотинцев. Этот признак и некоторые другие позволяли предполагать, что немцы готовят сильную контратаку.

Последующие события полностью подтвердили предположения нашего командования. Стали беспрерывно летать немецкие воздушные разведчики, ночью фашисты вели активную разведку на земле. Следует сказать, что немцы тщательно готовили свою контратаку. Пехоте были приданы саперы с тракторами и специальными машинами, на которых была колючая проволока и готовые колья, чтобы немедленно возводить укрепления на отвоеванной позиции. С соседних участков фронта немцы подвезли сюда артиллерию вплоть до дальнобойной.

В шесть утра на следующий день над боевыми порядками наших войск появились 17 «Юнкерсов». Дружный огонь бойцов из всех видов оружия заставил немцев держаться на большой высоте и сбросить бомбы наобум. Они сбросили 280 бомб. Результат такой: ранен один наш боец, убиты три лошади, разбит зарядный ящик легкой пушки.

В 7 часов 10 минут немцы начали артиллерийскую подготовку. 34 минуты беспрерывно велся сильный артиллерийский и минометный огонь. После этого противник семью группами одновременно стал наседать на наши окопы.

Немцы превосходили наши силы численностью в три-четыре раза. Против одной части действовали 539-й полк и подразделения других полков 385-й немецкой пехотной дивизии. 250 немцев наступали против правого фланга одного нашего подразделения, столько же против центра его и не менее 300 фашистов против левого фланга. На позиции соседнего подразделения кинулись четыре вражеских группы общей численностью до 700—800 солдат и офицеров.

385-я немецкая дивизия — это свежая, весенняя. Ее солдаты вначале рьяно и довольно смело шли вперед, кричали что-то, строчили из автоматов. Правый фланг первого нашего подразделения был вынужден метров на 70 попятиться. За ним отошел центр, а потом и левый фланг. Соседнее подразделение немцы оттеснили на 250—300 метров.

После этого командование нашей части быстро подтянуло ближе артиллерию, лесом направило в тыл немцам два стрелковых подразделения, находившихся до сих пор в резерве, и на всем участке стало наносить встречный удар врагу.

Некоторое время казалось, что неминуема штыковая схватка. Обе стороны шли друг другу навстречу. Но стоило прогреметь первым очередям советских автоматов в тылу у немцев, как «весенние фрицы» побежали обратно, оставляя трупы своих солдат, бросая оружие и боеприпасы.

В пять вечера наша часть полностью восстановила положение и улучшила свои позиции. 539-й немецкий пехотный полк и другие подразделения 385-й дивизии были разбиты наголову.

Настроения «весенних фрицев» ясно отображены в коротком дневнике, найденном у убитого солдата седьмой роты 539-го полка Альфреда Шнейдера.

«19 марта 1942 года. От'езд из Фаинк-Бастель и прибытие в Берлин.

20. Прибытие в Мариенбург.

22. Кенигсберг.

23. Мемель.

25. Невель.

5 апреля. Все время тяжелые дни.

9. Прибытие в Полоцк.

16. Рославль.

22. Русские наступают. Тревога.

23. Отход.

25. Русские ведут все время огонь.

26. Голод. Из-за грязи нечего есть.

27. Положение ужасное. Пули свистят вокруг моей головы.

29. Мокрые ноги, снег, болота.

1 мая. Мои нервы напряжены. Как долго?»

Документ немногословен, но достаточно выразителен. // Старший политрук П.Трояновский.

____________________________________________
Верховный жрец 'бога войны' ("Time", США)
Шостакович и пушки ("Time", США)
К.Симонов: Единоборство ("Красная звезда", СССР)
Н.Шванков: Под стенами героического Ленинграда* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №110 (5174), 13 мая 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/471900.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Три месяца идут ожесточенные сражения на Юге страны. Сюда — к Сталинграду и Северному Кавказу — привлечено сейчас внимание всей Советской страны, всего мира. Естественно, что страницы газеты заполнены материалами об этих боях. Прежде всего хотелось бы выделить опубликованную сегодня передовую статью «Значение боев на Юге». В какой-то мере она напоминает известную передовицу октября сорок первого года «Значение боев за Москву», напечатанную в «Красной звезде» в критические дни битвы за столицу. Та была результатом моей беседы в Перхушкове с Г.К.Жуковым, а в этой многие строки возникли в результате встречи с начальником Генштаба А.М.Василевским.



А встретился я с Александром Михайловичем в Ставке, когда он ненадолго приехал из Сталинграда в Москву. Времени, понятно, у него было в обрез, но, зная его внимание и доброе отношение к нашей газете, я все же попросил совета по некоторым, как я считал, важным вопросам.

Беседовать с Василевским всегда было полезно и интересно. Говорил он неторопливо, тихо, даже суховато, будто каждое слово взвешивал, но очень четко. Скромный по натуре, он никогда не говорил «я считаю», «по-моему», а вместо этого — «В Генштабе считают», «Мнение Ставки», хотя явственно следовало, что он высказывал именно свои мысли, соображения, выводы. Ни разу в беседе со мной он не ссылался на Сталина, как, впрочем, и Жуков.

О чем я спрашивал Александра Михайловича? Меня интересовало, как он оценивает обстановку на фронтах в эти дни, какие задачи наших войск считает первостепенными. Был у меня и такой вопрос: можно ли сказать, что угроза для нашей страны по сравнению с кризисными днями битвы за Москву не меньше, а больше?

Ответы на эти вопросы и нашли отражение в передовой. Приведу те места из нее, которые были записаны мною в беседе с Василевским:

«Летнее наступление немцев в 1942 году создало новую величайшую угрозу для Советского Союза…

Немецко-фашистские войска благодаря огромным потерям, которые они понесли, и благодаря усилившемуся сопротивлению советских войск наступают теперь гораздо медленнее, чем это было в первые дни прорыва на Юге летом 1942 года. На отдельных участках враг остановлен и вынужден был перейти к обороне. Но только неумные люди могут успокоиться этим и хотя бы на минуту забыть, что угроза Советскому Союзу сейчас не уменьшилась, а увеличилась. Враг еще продолжает наступать и в ряде районов продвигается... Отступать дальше некуда».

Были в передовой и такие строки, тоже навеянные беседой с начальником Генштаба:

«Отстояв Сталинград и Северный Кавказ, вконец истощив и отбросив врага, мы добьемся многого. Немцы не получат нефть, к которой рвутся, не считаясь ни с какими потерями. Им придется перенести новую жесточайшую зиму в тяжелых условиях безлесных приволжских и донских степей. Они будут лишены выгодного плацдарма для дальнейшего наступления, и, наоборот, в наших руках останется выгодный плацдарм, с которого мы сможем нанести немцам мощный ответный удар».

В те дни, когда публиковалась эта передовая, в Ставке созревал план нашего контрнаступления под Сталинградом. Конечно, я этого не знал и не мог знать. Операция готовилась в строжайшем секрете, и, как вспоминал Василевский, ему и Жукову Верховный приказал никому об этом не говорить, даже членам Государственного Комитета Обороны. Но позже, когда этот секрет для меня открылся, я понял, что имел в виду начальник Генштаба, когда говорил о «мощном ответном ударе»...

* * *

Со всех концов страны поступают в редакцию обращения, призывы, наказы защитникам Сталинграда. Один из них, который напечатан под заголовком «Ни шагу назад!», подписан: «И.Папанин, дважды Герой Советского Союза». Надо ли объяснять, что значили для наших воинов слова любимца народа, героя покорения Северного полюса!

Опубликовано также обращение участников Царицынской обороны к защитникам Сталинграда. Оно зачитывалось в ротах, на красноармейских митингах. Воины, отвечая на этот призыв, заявляли, что будут сражаться до последнего дыхания, отстоят Сталинград.

Позже я узнал, как родился этот важный документ. Мысль об обращении участников Царицынской обороны, как мне рассказал Высокоостровский, возникла у Коротеева. Пошли они вместе в Военный совет фронта, к Хрущеву. Он сказал:

— Хорошо. Но где найти участников Царицынской обороны?

И действительно, с конца августа все сталинградские рабочие, которые могли носить оружие, влились в состав 62-й армии и сражались на переднем крае. Многие вышли из строя, найти их нелегко. Тем не менее Хрущев поручил работникам обкома партии вместе с корреспондентами «Красной звезды» объехать дивизии и разыскать участников Царицынской обороны. Нашли их...

* * *

Алексей Сурков привез стихотворение «В летний день» печальные, полные горечи строки:

Жарища жаждой глотку обожгла,
Скоробила рубаху солью пота,
По улицам притихшего села
Проходит запыленная пехота.

Вплетенные в неровный стук подков,
Шаги пехоты тяжелы и глухи.
Зажав губами кончики платков,
Стоят у тына скорбные старухи.

Стоят, скрестив на высохшей груди
Морщинистые, старческие руки.
Взгляни в глаза им. Ближе подойди.
Прислушайся к немому крику муки.

Неотвратимый материнский взгляд
Стыдом и болью сердце ранит снова.
Он требует: — Солдат! вернись назад,
Прикрой отвагой сень родного крова!

— Остановись, солдат! — кричит земля
И каждый колос, ждущий обмолота...
Тяжелыми ботинками пыля,
Уходит в поле из села пехота.

Прочитал я стихи и спросил Суркова:

— Почему осенью вдруг «летний день»?

Алексей Александрович ответил вполне резонно:

— А это чтобы ближе к приказу 227. Другого заголовка и не надо.

Был у меня в это время Симонов. Я возьми и скажи ему:

— Костя, на, прочитай, стихи Суркова. Он вроде бы спорит с тобой. У тебя старуха (речь идет о стихотворении «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины». — Д.О.) говорила, мол, идите, родимые, мы вас подождем, а здесь твердо и решительно: «Остановись, солдат!»

Симонов не без юмора ответил:

— А наши деревенские старухи неплохие стратеги. Они знали, когда надо было отступать, а когда остановиться. Видно, и бабки читали приказ 227.



* * *

# Значение боев на Юге // "Красная звезда" №227, 26 сентября 1942 года
# Значение боев за Москву // "Красная звезда" №259, 2 ноября 1941 года
# И.Папанин. Ни шагу назад! // "Красная звезда" №225, 24 сентября 1942 года
# Любой ценой отстоять Сталинград! // "Красная звезда" №228, 27 сентября 1942 года
# А.Сурков. Летний день // "Красная звезда" №226, 25 сентября 1942 года
# К.Симонов. Письмо другу // "Красная звезда" №27, 3 февраля 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 359-362

http://0gnev.livejournal.com/471623.html

Отступать дальше некуда. Отступать дальше — это значит еще больше осложнить нашу борьбу с немцами, создать новые трудности для наших войск. Враг должен быть остановлен!

"Красная звезда", СССР (№228 [5292])



Статья опубликована 27 сентября 1942 года.



ОБРАЩЕНИЕ УЧАСТНИКОВ ЦАРИЦЫНСКОЙ ОБОРОНЫ К ЗАЩИТНИКАМ СТАЛИНГРАДА

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 26 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). Знатные люди Сталинграда, участники обороны Царицына в 1918 году, обратились с письмом к бойцам, командирам и политработникам, отражающим натиск немецких оккупантов на Сталинград. Поседевшие ветераны революции, участвовавшие в героических сражениях у Волги в годы гражданской войны, боевые соратники Пархоменко, Руднева, Дундича, призывают защитников Сталинграда свято беречь и множить традиции Царицынской обороны, которой непосредственно руководил товарищ Сталин.



«В дни, когда в окрестностях Сталинграда звучит артиллерийская канонада, — говорится в обращении, — когда разрывы тысяч снарядов и бомб разносятся по улицам нашего родного города, у нас, бывших защитников Царицына, сердце сжимается от боли и гнева, а в глазах невольно встают картины боевого прошлого. Мы тогда, как и вы сейчас, сражались под руководством Сталина за любимый город на Волге.

Давно прошли те дни, а слава о них звучит и поныне. В сотнях книг и на десятках картин, в песнях и сказаниях народных живут имена героев тех дней. Любит русский народ свое прошлое, и с каждым годом все ярче и ярче, как звезды на небе, горят имена людей, храбро сражавшихся за свой народ, за свою страну. Много пало их тогда, но имена погибших живут и поныне в памяти миллионов людей нашей родины.

Закончив разгром белогвардейщины, мы приступили к мирному строительству. На наших глазах за эти годы небольшой Царицын вырос в гигантский город Сталинград. Десятки новых фабрик и заводов, школы, больницы, театры, клубы появились в городе. Все это давало возможность радостно жить и работать. Каждый из нас гордился тем, что он живет и работает в городе Сталина, и мы, бывшие защитники Царицына, радовались и гордились, что кровь, обильно пролитая нашими товарищами, не пропала даром. Вот почему сейчас, когда сотни вражеских стервятников рыщут над нашим родным городом, когда тысячи снарядов и бомб рвутся в стенах построенных нами фабрик и заводов, когда под обломками домов гибнут наши жены и дети, — мы, защитники Царицына, решили обратиться к вам, защитникам Сталинграда.

Не сдавайте врагу наш любимый город! Любой ценой защитите город Сталина! Бейтесь так, чтобы слава о вас, как и о защитниках Царицына, звенела в веках!

Помните, дорогие друзья, помните, наши сыновья и дочери, народ не забудет ваших имен. Не забудет имен тех, кто героически сражался за счастье народное, кто, не щадя своих сил и жизни, защищал город Сталина.

Мы глубоко уверены, что стоит вам напрячь все силы, и враг будет разбит. Русский богатырь может и должен разбить вшивого немецкого фрица. Помните, что сердца всего советского народа сейчас бьются вместе с вашими героическими сердцами, мысли всех советских людей вместе с вами. Весь советский народ беззаветно верит в то, что вы отстоите город Сталина. Ваша победа будет победой всех советских людей.

Народ требует от вас, чтобы вы не щадили фашистской сволочи. Нет такой цены, которой бы могли искупить фашистские гады свои издевательства над русскими людьми. Обороняясь, одновременно наступайте. Не ждите, когда фашисты придут к вам, разыскивайте их в каждом доме, в каждом окне, в каждом подвале и уничтожайте, как бешеных собак. Помните, что каждый убитый фриц, каждый подбитый танк или орудие приближают день нашей победы.

Тверже боевой шаг, товарищи! Крепче сжимайте оружие в руках, больше ненависти в сердцах к фашистским мерзавцам — и вы победите!

Под руководством Сталина победили защитники Царицына. Под руководством Сталина победят и защитники Сталинграда!»
________________________________________________
В.Гроссман: Царицын—Сталинград ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Под Сталинградом. Дни и ночи ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
Защитники Юга! Напрягите все свои силы, всю энергию, чтобы преодолеть трудности и выиграть сражение. Мы должны остановить немцев и отбросить их!


В районе Сталинграда

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 26 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). На ряде участков в районе Сталинграда наши бойцы и командиры в труднейших условиях не только упорно отстаивают каждую улицу, сдерживая сильный натиск гитлеровцев, но и переходят в контратаки, нередко вырывая инициативу из рук противника.

N гвардейская часть в тяжелых уличных боях продвинулась вперед, отбила у немцев несколько домов. Умело действуют в условиях уличной борьбы минометчики этой части. Минометный расчет в составе гвардейцев Кизлякова, Кегина и Коростылева вступил в борьбу с десантом немецких автоматчиков, который оказался вместе с танком в тылу нашего подразделения. Минометчики подбили танк и уничтожили всех автоматчиков до единого.

Отважно сражается в уличных боях подразделение, которым командует лейтенант Рождественский. Группа бойцов во главе со своим командиром окружила один дом, занятый немцами, и забросала его гранатами. Потолок обрушился, и гитлеровцы кинулись с верхних этажей вниз, засели в подвале. Тогда наши бойцы забросили и туда несколько гранат. Многие солдаты были уничтожены, а уцелевшие вынуждены были отступить.

В уличных боях исключительно велика роль наших снайперов. Ефрейтор Николай Рогов во время одного боя расположился так, что мог вести огонь по трем улицам. Стреляя без промаха, Рогов вывел из строя несколько автоматчиков и одного офицера. Умело маскируясь, он пробирается в разрушенное здание и оттуда ведет огонь. Где бы ни увидел снайпер фашистов — на чердаке, на мостовой, в развалинах дома, — всюду он истребляет их точным огнем.

С каждым днем увеличиваются потери немцев в районе Сталинграда. Вчера в уличном бою подобран любопытный документ — записная книжка Якоба Бруннера, унтер-офицера санитарной службы второй роты 108-го гренадерского полка 14-й танковой дивизии. Этот унтер-офицер изо дня в день вел учет потерь в своей роте, делая заметки в книжке с указанием фамилий и чина убитых.

Записная книжка Якоба Бруннера свидетельствует, что во второй роте к 17 августа насчитывалось 200 солдат и офицеров. К 15 сентября рота имела следующие потери: убитых — 38, раненых — 142 (10 из них умерло в тот же день), без вести пропавших — 14. Итак, за месяц боев под Сталинградом рота потеряла почти весь свой личный состав. Таковы же потери и в других частях германской армии, действующих в районе Сталинграда.

Напряжение боев растет с каждым часом. Наши бойцы и командиры полны решимости отстоять Сталинград и очистить весь город от прорвавшихся сюда фашистов. У всех на устах один лозунг: «Любой ценой, даже ценой жизни, отстоим для родины Сталинград!»


В горящем танке на врага

ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ, 26 сентября. (По телеграфу от наш. корр.). Тяжелый танк политрука Дедюхина подходил к оборонительной линии немцев. Сильным заградительным огнем немцы пытались остановить его. Но механик-водитель старшина Даниленко смело вел машину на вражеские дзоты. Башенный стрелок Шемияров вел на ходу огонь.

По танку начали бить две противотанковые пушки врага. Даниленко повел танк прямо на них. Вскоре эти пушки были раздавлены. Башенный стрелок своими снарядами подавлял пулеметные точки. За короткое время танковый экипаж Дедюхина уничтожил несколько пушек и разрушил около десяти дзотов и блиндажей.

Немцы стали бить по танку из крупнокалиберных орудий. Один снаряд врезался в танк, и он загорелся. Горящая машина мчалась вперед. Из пушки, об'ятой пламенем, летели новые и новые снаряды.

Сидеть в танке было все труднее, огонь обжигал лицо и руки. По приказанию командира машины танк был остановлен. Но из люка успел выскочить только стрелок-радист сержант Власов. Новый вражеский снаряд ударил в люк и заклинил его. Теперь выйти из машины не было никакой возможности. Она продолжала пылать. Политрук Дедюхин скомандовал «вперед», и пылающий танк снова пошел на врага. Снова заработали его пушка и пулеметы. Танк продолжал двигаться и своими гусеницами давить блиндажи и огневые точки немцев. До последнего дыхания героический экипаж дрался с врагом.


ПОБЕДА В НЕРАВНОМ БОЮ

БРЯНСКИЙ ФРОНТ, 26 сентября. (Спец. корр. ТАСС). Летчик-истребитель Костромин встретился над территорией, занятой врагом, с четырьмя «Мессершмиттами». Немецкие истребители сразу же попарно атаковали самолет Костромина. Несмотря на численное превосходство противника, воздушный бой с первой же секунды принял ожесточенный характер. Костромин перешел в контратаки и на пятой минуте боя, зайдя в хвост, сбил первый «Мессершмитт».

Немцы с еще большей яростью насели на Костромина. Они прижали его к земле метров на 50. Тогда отважный летчик перешел в лобовую атаку. На седьмой минуте сражения Костромин поджег второй «Мессершмитт». Вражеская машина, об'ятая пламенем, врезалась в землю. Уцелевшие немецкие самолеты, выйдя из боя, ушли. Костромин невредимым вернулся на свою базу.

______________________________________________
А.Толстой: Ни шагу назад! ("Правда", СССР)
Н.Тихонов: Ни шагу назад!* ("Известия", СССР)*
И.Папанин: Ни шагу назад! ("Красная звезда", СССР)
В.Матвеев: Порядок и дисциплина в бою ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда" №228 (5292), 27 сентября 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/471547.html

"Красная звезда": 1943 год.
"Красная звезда": 1942 год.
"Красная звезда": 1941 год.



Д.Ортенберг, ответственный редактор "Красной звезды" в 1941-1943 гг.

Вот уже две недели, как действует приказ Сталина №227. Он был зачитан перед строем и в окопах — во всех взводах, ротах, полках. Не ошибусь, если скажу, что ни один приказ Верховного Главнокомандующего за все время войны не вызывал таких глубоких чувств! Сила его воздействия была в том, что нашим воинам без прикрас сказали нелегкую, но истинную правду, суровую и горькую, о той пропасти, над которой мы очутились. Общепризнано, что приказ №227 сыграл исключительную роль в создании духовного морально-политического перелома в умах воинов.



Но как бы ни был важен этот приказ, просто призывами «Ни шагу назад!» не решить исхода битвы с врагом. Не буду перечислять всего, что было сделано для усиления отпора врагу. Мы же тогда видели свою главную задачу в том, чтобы довести до фронтовиков главное требование приказа — установить порядок и железную воинскую дисциплину в войсках, снизу доверху. Этому и служат многие материалы, опубликованные в газете. Для примера укажу лишь на передовую статью «Умело организовать встречный бой», посвященную нашим оборонительным сражениям на Юге. Жирным шрифтом выделены в ней самые важные строки, которые можно назвать наставлениями воинам: «Развернуться в боевой порядок раньше врага, неожиданно напасть на него в то время, когда он находится на походе и не изготовился в бою». Или: «Бить врага по частям, уничтожать каждую вражескую колонну порознь до того, как успеет подойти к ней подкрепление». Или: «Вернейший залог упреждения неприятеля в развертывании — это неизменная готовность каждого подразделения, каждой части в любую минуту и на любом рубеже организованно встретить наземного и воздушного врага». Хлесткая, прямо-таки афористичная фраза: «Боевой опыт учит, что лучше плохое решение, но своевременное, чем хорошее, но опоздавшее»…

Прямым откликом на приказ №227 была трехколонная статья генерала В.Матвеева «Порядок и дисциплина в бою». В ней рассказывалось, как стрелковый полк майора Лебедева действовал на опаснейших участках фронта. Он подвергался самым жестоким испытаниям, и не было в этом полку ни одного случая самовольного оставления окопа, блиндажа, дзота. Просто «под давлением неприятеля» здесь никто не отходил, каким бы сильным это давление ни было. Быть может, в особо острые моменты у некоторых менее выдержанных людей и затушевывалось сознание долга. Нет сомнений, что и эти люди держались в силу железного порядка, которого командир добивался любой ценой. В первых же боях майор Лебедев послал несколько красноармейцев, проявивших малодушие, на самый опасный участок, чтобы они искупили свою вину. Этот справедливый акт и другие, более жесткие, с удовлетворением воспринимались в ротах. Войска любят порядок. Масса бойцов отлично понимает значение дисциплины. Все меры, направленные на поддержание порядка, особенно в те напряженные минуты, когда враг стремится нарушить этот порядок, только поднимают авторитет командира, вселяют веру в силу его приказа.

* * *

Некоторое время тому назад, в связи с обострившейся обстановкой на фронте, Центральный Комитет партии принял специальное решение об улучшении политической работы в войсках. В этом постановлении говорилось о такой форме мобилизации масс, забытой многими, как красноармейские митинги. Теперь они стали проводиться повсеместно — перед боем, в короткие часы передышки в дивизиях, полках. На этих митингах выступали командующие фронтами и армиями, члены Военных советов, комиссары. Выходили на трибуны митингов видные деятели партии и государства — М.И.Калинин, Е.М.Ярославский, Д.З.Мануильский, многие ответственные работники Центрального Комитета партии. Митинги оставляли в умах и сердцах бойцов огромный след, служили воспитанию стойкости и дисциплины, укрепляли веру в нашу победу.

Первый отчет о первом митинге публикуется в сегодняшнем номере газеты. Дело нам казалось столь важным, что на митинг в дивизию был командирован Павленко: в репортерскую работу Петр Андреевич вкладывал свой писательский талант.

Митинг состоялся в дубовой роще, на склоне оврага. С докладом выступил начальник Управления пропаганды и агитации ЦК партии Александров. После него слово берут офицеры, солдаты. Одно из выступлений — автоматчика старшего сержанта Антошина — воспроизведено писателем:

— Воюю 13 месяцев, видал их, вижу я — слабже он, чем был. Ей-богу, слабже. Самый раз его бить…

Пусть читателю не покажется, что это недооценка врага. Сила его не убавилась, но немецкий солдат уже не тот, каким он был в начале войны.

А вот как кончил свой отчет Павленко:

«День уже в разгаре. Зной повис над сияющими полями. Скоро над головами, шелестя, проносятся снаряды наших тяжелых орудий. Видно, немец попробовал где-нибудь размять ноги. Сейчас ему дадут, как говорят бойцы, «витамина». Маленькими группками растекается митинг... Это митинг всех, кто готовится к тяжелой борьбе для того, чтобы победить. Душа словно расправила крылья, мысль каждого выросла и окрепла на миру, среди родных товарищей».

Многое рассказал Павленко. Вот только не упомянул, что и он на этом митинге выступал с горячей речью. Все успевал Петр Андреевич: писал много, пожалуй, больше других наших писателей. Успевал и выступать перед бойцами на «передке» и среди раненых и нередко просто читал им свои очерки, порой и до того, как их отсылал в редакцию…

* * *

Илья Эренбург напечатал статью «Стой и победи!». Во время своей поездки в войска Илья Григорьевич подслушал разговор двух фронтовиков и теперь вспомнил о них: «Лейтенант Аросев, небритый, с глазами, красными от бессонных ночей, повторял: «Убьют, так убьют — я смерти не боюсь...» Скрипели жалостно телеги беженцев, и в золоте заката бледнел пожар села. Политрук Савченко внимательно поглядел на Аросева, покачал головой и ответил: «Умереть легко, нам другое нужно — победить».

Какие страстные слова нашел писатель, чтобы сказать о самом главном: «Ты должен быть готов к смерти — на то война. Но ты должен думать не о смерти — о победе... Если герой погиб, преградив путь врагу, мы не скажем «он умер», мы скажем «он победил»: он многих спас от смерти. Есть смерть обидная, ненужная и есть смерть, которая и не смерть, а победа: когда человек своей смертью попирает смерть... Россия говорит каждому из своих солдат: «Я хочу, чтобы ты жил. Стой и победи!»

* * *

# Умело организовать встречный бой // "Красная звезда" №185, 9 августа 1942 года
# В.Матвеев. Порядок и дисциплина в бою // "Красная звезда" №186, 9 августа 1942 года
# П.Павленко. На митинге у гвардейцев // "Красная звезда" №186, 9 августа 1942 года
# И.Эренбург. Стой и победи! // "Красная звезда" №185, 8 августа 1942 года

______________________________________________________________
Источник: Ортенберг Д.И. Год 1942. Рассказ-хроника. — М.: Политиздат, 1988. стр. 289-292

http://0gnev.livejournal.com/471112.html