«Беспрекословное повиновение начальникам — есть душа воинской службы». М.Кутузов.

П.Трояновский, "Красная звезда", СССР (№203 [5267]).



Статья опубликована 29 августа 1942 года.



День и ночь не смолкают тяжелые бои южнее Краснодара. Немцы хотят развить успех, чтобы выйти к Черному морю — Новороссийску и Туапсе. Части Красной Армии противопоставляют врагу все возрастающую стойкость сопротивления. Все больше и больше становится участков, на которых немцы вынуждены остановиться. Каждый день напряженных боев рождает новых героев, имена которых никогда не забудет родина.

* * *

В оперативной сводке этот день описан так.



«Часть вела напряженные бои с превосходящими силами противника. В 4 часа 56 минут утра до полка мотопехоты немцев в сопровождении 24 танков атаковали левофланговое подразделение. Атака отбита. Подразделение сожгло и подбило 7 танков, 11 орудий, 19 минометов. Уничтожено 400—500 солдат и офицеров. В 11 часов 40 минут противник предпринял вторую атаку. Она велась силами двух полков пехоты без танков. В 12 часов 25 минут мелкие группы автоматчиков просочились в стык между правофланговым и центральным подразделениями и пытались атаковать штаб. Контратакой резерва командира части автоматчики уничтожены. В 15 часов положение полностью выправлено, противник отошел на исходные позиции, потеряв не менее 700 солдат и офицеров. В 18 часов противник предпринял третью атаку. Все подразделения части перешли в контратаку и отбросили немцев за хутор. Потери противника уточняются.

В течение дня самолеты противника группами по 9—12 машин бомбили боевые порядки части. Всего за день зарегистрировано 102 самолетовылета противника. Наши самолеты четыре раза штурмовали и бомбили позиции немцев. Часть сбила 3 самолета противника».

Лаконично, сухо подводит оперативная сводка итоги боевого дня. Добавим к ней, что, несмотря на огромное усилие немцев прорвать здесь линию нашей обороны, они добиться этого не смогли. Часть тов. Карапетяна, день которой и был описан в приведенной сводке, отбивает все вражеские атаки и стойко удерживает свои позиции.

* * *

Наблюдатель Пущин увидел на дороге пыль. Большое облако ее поднялось вдруг за садом у хутора, хотя погода стояла тихая и безветреная. В бинокль отчетливо стали видны темные машины, шедшие к мосту.

— Танки! — крикнул Пущин.

Лейтенант Сергеев сам посмотрел в бинокль и убедился, что движутся танки. 9 немецких машин приближались к мосту, который охранялся стрелковым взводом под командой лейтенанта.

— По местам!

Бойцы заняли свои позиции. Лейтенант предвидел возможность появления танков врага и подготовил к этому взвод. Дорога перед мостом шла по краю оврага. С другой стороны ее тянулась болотистая заводь, поросшая высокой, густой травой. Сергеев расположил за мостом противотанковое ружье. Правее его в овраге спрятались бойцы с противотанковыми гранатами и бутылками с горючей жидкостью. Трое бойцов во главе с сержантом Бутыкиным залегли в траве. Каждый имел по две связки гранат. Лейтенант разработал следующий план действий: первый танк пропускают к мосту, где по нему откроет огонь противотанковое ружье; при подходе остальных машин правая и левая группы гранатометчиков одновременно атакуют их. Снайперы Понамарев и Васин должны были бить по солдатам, если те попытаются открыть люк или взять на буксир подбитый танк.

Невелики силы у стрелкового взвода. Но если бойцы стойки и дисциплинированы, верят в своего командира, а командир верит в них, то и стрелковый взвод нанесет большой урон врагу. Лейтенант говорил бойцам, что танк имеет грозный вид, но стоит его подпустить поближе или подползти в нему, как становится очевидной его уязвимость. Смелый пехотинец победит танк. Настало время, когда эти положения лейтенанта каждый боец мог проверить на практике.

Первый танк подошел к мосту и остановился. Боковой люк его вдруг приоткрылся — из танка вылез немецкий офицер. Может быть, он хотел осмотреть мост. Но снайперу Понамареву не было до этого никакого дела. Он застрелил офицера. Одновременно выстрелил по танку бронебойщик Таннак. Тогда все немецкие машины стали в ряд на дороге и открыли стрельбу. Куда стреляли танки — знали только немцы. Наши же гранатометчики, как только загорелся первый немецкий танк, подбитый бронебойщиком Таннаком, выползли из укрытий и стали приближаться к вражеским машинам. Сержант Бутыкин со своими бойцами подкрался к замыкающему танку. Вот он — черный и большой. Хорошо видна свастика, подкова, прикрепленная к запасной гусенице. Сержант приподнялся и бросил связку гранат под правую гусеницу, боец Гречаник направил туда же вторую связку. В следующий миг гранату метнул Славкин. Три взрыва слились в один. Сержант был оглушен, но снова приподнялся и бросил в танк бутылку с горючей жидкостью. Танк загорелся. Сержант хотел посмотреть на него, поднял голову и мгновенно уронил ее на землю. Кровь залила ему лицо. Славкин бросился перевязывать сержанта, но был остановлен сердитой командой последнего:

— Красноармеец Славкин, атаковать соседний танк!

Славкин пополз выполнять приказание. Правая группа подожгла в это время два танка. Одну машину поджег сам лейтенант.

Уже не пыль поднималась над дорогой, а черный, зловещий дым. Пять немецких танков горели большими дымными кострами. Стрелковый взвод лейтенанта Сергеева победил танковую роту врага.

К вечеру обстановка сложилась так, что взводу приказали взорвать мост и отойти.

* * *

Несколько суток подряд не утихал бой в районе хутора. Бойцы подразделения, которым командует тов. Абрамов, отбили одну за другой 11 атак. Они сидели в окопах, плавнях, за заборами, в кустах, на фруктовых деревьях, усталые и черные от пыли и пороховой копоти. К вечеру вдруг установилась тишина. Многие сразу же заснули. Некоторые стали умываться, бриться, чиститься.

Но недолго пришлось бойцам наслаждаться тишиной. В глубине кукурузного поля послышалась вдруг дробь барабана и пьяная песня на немецком языке. Спящие сейчас же проснулись, недобритые оставили бритье. Защелкали затворы винтовок. По окопам прошла команда: «Внимание».

Барабан бил громче. Немцы пели свой гимн «Германия превыше всех». За высокой кукурузой не видно было еще солдат, но стало ясно, что враг идет в атаку, надеясь на сей раз на ее моральный эффект.

Автоматчик Бражник выдвинулся вперед и крикнул: «Дайте-ка мне местечко! Я сейчас по их психике ударю»… Командир подразделения выдвинул вперед всех автоматчиков и пулеметчиков. Артиллеристам было приказано приготовить картечь.

За хутором раздался пушечный выстрел. Снаряд просвистел над головами и разорвался в небе. Это — сигнал открытия огня. Автоматы, пулеметы, минометы, пушки — все, что только могло стрелять, открыло огонь по немцам. Барабаны замолкли, а петь продолжали одиночки. Передние ряды врага были скошены наповал пулями наших пулеметов, автоматов и винтовок. Но это еще не остановило немцев. Они перестали петь, зато начали что-то выкрикивать. Вперед побежали оставшиеся в живых эсэсовцы. Их продолжали расстреливать. Вот они совсем близко. Хорошо видны их пьяные лица.

— Товарищи! — закричал командир подразделения тов. Абрамов, — за мной, в штыки!

— Ура! — покатилось по полю. На психическую атаку врага подразделение Абрамова ответило русской штыковой контратакой. Вначале немцы дрались, отвечали прикладами и штыками. Но вскоре они повернули к своим позициям.

Подразделение уничтожило в этой атаке не менее 500 гитлеровцев.

* * *

В штаб привели четырех пленных. Среди них был лейтенант, одетый в серую легкую куртку. На его груди висел железный крест. Небритое, худое лицо немца было покрыто пылью. Много пыли виднелось на одежде и сапогах. Ему предложили сесть. Он сел, боязливо посмотрел назад, потом взялся руками за голову и уперся локтями в колени.

— Фамилия, — спросил переводчик.

— Шааф Вильгельм.

— Часть?

— Вторая батарея, 97 легко-зенитного батальона.

— Давно на русском фронте?

— С 2 августа.

— Где были до этого?

— В Египте.

Вильгельм Шааф до 1 июля этого года был на египетском фронте — в Триполи, Тобруке, Мерса-Матрухе.

— Я начал воевать в Ливии, — показал лейтенант Шааф. — Весной и летом этого года из Ливии и Египта стали вызывать многих офицеров. Нам говорили, что пошлют завоевывать Кавказ.

Пленный с большой охотой уехал из Египта. Он слышал, что Кавказ богатый край. Ему надоели пески Африки.

— А что вас влекло на Кавказ? — спросил переводчик.

Пленный молчал. При нем открыли его чемодан. Там лежали куски шелковой материи, шерсти, дамские туфли, золотые дамские часы, серебряные ложки.

— Это ваше? — спросил переводчик.

— Да, да.

— Из Египта?

— Да, да.

На дне чемодана обнаружили запечатанный конверт с письмом, на котором еще не был надписан адрес.

— Это кому письмо?

— Матери.

В письме есть такие строки:

«То место, где мы идем, называется у русских Северный Кавказ или Кубань. Здесь живут очень богато… Я успел собрать небольшую посылку и думаю ею вознаградить себя и всех за бедные посылки из Африки… Я думаю, что вы будете довольны… Потом пришлю еще. Командование разрешает посылать три посылки в месяц».

Ему читают эти строки, и он молчит. Что может сказать вор о себе, когда его поймали с поличным? Не стоит говорить с ним о морали, об офицерском достоинстве. Для немецкого офицера таких понятий не существует.

— Большие потери в подразделении? — спрашивают у него.

Он утвердительно кивает головой. Его вторая батарея, использованная в боях южнее Краснодара как пехотная рота, потеряла за четыре дня 89 солдат и офицеров убитыми и ранеными…

… День и ночь южнее Краснодара не смолкают тяжелые бои. // Батальонный комиссар П.Трояновский.
____________________________________
Бешеные волки* ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов. В Краснодаре* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 28 августа

В течение ночи на 28 августа наши войска вели бои с противником на окраинах города Ржева, юго-восточнее Клетская, северо-западнее Сталинграда, северо-восточнее Котельниково, а также в районах Прохладный, Моздок и южнее Краснодара.

На других участках фронта никаких изменений не произошло.

* * *

На одном из участков Западного фронта наши части заняли укрепленный противником населенный пункт. Немцы, подтянув резервы, предприняли несколько контратак, которые были отбиты нашими бойцами. Уничтожено 2 танка и свыше 100 гитлеровцев. На другом участке наши части, развивая наступление, заняли семь населенных пунктов. В боях с противником уничтожено 13 немецких танков, 10 противотанковых орудий и 25 автомашин. Захвачены у немцев 2 танка, бронемашина, несколько орудий и другие трофеи.

* * *

В районе северо-западнее Сталинграда наши войска контратаками наносят удары по врагу, уничтожая его живую силу и технику. Н-ское соединение артиллерийским и минометным огнем уничтожило 16 немецких танков и свыше батальона пехоты противника. В районе населенного пункта К. крупный отряд немецких автоматчиков прорвался в тыл нашим частям. Наши бойцы быстро окружили гитлеровцев и полностью их уничтожили.

* * *

В районе северо-восточнее Котельниково продолжались бои с танками и пехотой противника. На одном участке немцам удалось вклиниться в боевые порядки наших войск. В результате ожесточенного боя было подбито и сожжено 9 танков, уничтожено 14 автомашин и более 200 солдат и офицеров противника. Захвачены трофеи.

* * *

В районе южнее Краснодара упорные бои происходили у пункта, расположенного близ узла горных дорог. Все атаки неприятеля в этом районе отбиты с большими для него потерями.

В районе Прохладный наши войска вели оборонительные бои.

* * *

На Северо-Западном фронте происходили бои местного значения. Сломив упорное сопротивление гитлеровцев, наши подразделения заняли один узел обороны противника. Захвачено 3 немецких танка, зарытых в землю, несколько пулеметов, винтовок и другое вооружение.

* * *

Несколько партизанских групп, действующих в оккупированных районах Ленинградской области, за 4 дня пустили под откос 6 воинских эшелонов противника. Разбито 4 паровоза и 150 платформ и вагонов с различными военными грузами.

* * *

В неотправленном письме немецкого солдата Иоганна брату Карлу говорится: «...Ты находишься на передовой, где очень опасно. Я нахожусь в тылу, но поверь, что здесь тоже опасно. Партизаны ни днем, ни ночью не дают нам покоя. В мае мы получили пополнение, но теперь снова понесли тяжелые потери. На прошлой неделе наши повозки подорвались на минах, погибло много солдат. Представь себе, что офицеры больше сокрушались о потере своих чемоданов, чем о гибели людей. Видно, офицерам дороже награбленные у русских вещи, чем жизнь солдат. Да, впрочем, давно известно, что они наживаются на войне».

* * *

Захваченный в плен на Западном фронте солдат 7 роты 336 немецкого пехотного полка Штейн рассказал: «Артиллерийская канонада деморализовала солдат нашего батальона. Русские танки прорвали нашу оборону справа и слева. Эти наступательные операции показали нам, что русские располагают мощной техникой. То, что мы увидели, потрясло нас. Нам ведь все время говорили, что у русских уже ничего нет — ни пушек, ни самолетов, ни танков».

Унтер-офицер 9 роты того же полка Гейнц Бесхер заявил: «То, что я видел и пережил в первый день наступления русских, не поддается описанию. Кругом стоял ад кромешный. Казалось, что настал конец света. Уже в первый день русские вклинились в глубь нашей обороны, захватили много трофеев и пленных. Сопротивляться было совершенно бессмысленно».

* * *

За последние десять дней югославские партизаны освободили от немецко-итальянских захватчиков один город и ряд населенных пунктов. В этих боях оккупанты потеряли 380 человек убитыми. Партизаны захватили 372 винтовки, 14 пулеметов, много патронов и склад военного имущества.


Вечернее сообщение 28 августа

В течение 28 августа наши войска вели бои на окраинах города Ржева, юго-восточнее Клетская, северо-западнее Сталинграда, северо-восточнее Котельниково, а также в районах Прохладный, Моздок и южнее Краснодара.

На других участках фронта никаких изменений не произошло.

Наши корабли в Черном море потопили подводную лодку противника.

* * *

За 27 августа частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено до 25 немецких танков и бронемашин, более 150 автомашин с войсками и грузами, до 40 повозок с боеприпасами, 12 автоцистерн с горючим, подавлен огонь 8 батарей полевой и зенитной артиллерии, взорван склад боеприпасов, рассеяно и частью уничтожено до двух батальонов пехоты противника. В Балтийском море наша авиация потопила немецкий транспорт.

* * *

На одном из участков Западного фронта наши войска вели активные боевые действия и заняли ряд населенных пунктов. Часть, где командиром тов. Щеглов, овладела тремя населенными пунктами. Только в бою за пункт Г. уничтожено свыше 100 гитлеровцев, захвачено 10 пулеметов, большое количество боеприпасов и военного имущества. Танкисты под командованием тов. Бурлыга уничтожили 6 противотанковых орудий, 6 минометов и истребили до роты гитлеровцев. Экипаж танка лейтенанта Исламова и политрука Мягкоголового зашел в тыл отступающим немцам и уничтожил свыше 90 гитлеровцев. На другом участке фронта наше стрелковое подразделение при поддержке танков ворвалось в населенный пункт, превращенный противником в сильно укрепленный узел сопротивления.

* * *

В районе северо-западнее Сталинграда наши войска вели ожесточенные бои с группировкой противника, прорвавшейся в глубину нашей обороны. Немецкие войска, а также их наемники — итальянцы и румыны несут огромные потери. Гвардейцы Н-ской части за два дня боев отбили многочисленные атаки гитлеровцев, а затем, перейдя в контратаку, выбили врага из одного крупного населенного пункта. В ходе этих боев гвардейцы уничтожили до 2.500 солдат и офицеров противника. Особенно большие потери противнику наносят гвардейцы-минометчики и танкисты. Огневыми залпами по скоплению неприятеля минометчики уничтожили 3 артиллерийских и 10 минометных батарей, 12 танков и более 100 автомашин. Разведка Н-ской танковой части обнаружила скопление вражеских танков и пехоты. Оцепив лощину, в которой сосредоточился противник, танкисты в ожесточенном бою уничтожили 9 немецких танков и истребили до 300 гитлеровцев.

* * *

В районе северо-восточнее Котельниково наши войска отбивали атаки противника. На одном участке немцам удалось было несколько продвинуться вперед. Однако контратакой неприятель был отброшен. В этом бою уничтожено 4 танка и до двух рот гитлеровцев.

* * *

Южнее Краснодара нашими частями отбиты попытки противника прорваться в глубь нашей обороны. Немцы потеряли в этих боях более двух рот пехоты. На другом участке моряки-артиллеристы под командованием тов. Собченюк уничтожили 7 немецких танков, 2 артиллерийские батареи и до батальона пехоты противника.

В районе юго-восточнее Прохладный уничтожена и частью захвачена группа парашютистов-автоматчиков.

* * *

Партизанский отряд рабочих-нефтяников под командованием тов. К., организовавшийся в одном из захваченных немцами районов Северного Кавказа, совершил нападение на обоз противника. Партизаны перебили охрану и захватили повозки с военным имуществом. Группа партизан этого же отряда устроила на дороге засаду и истребила 20 гитлеровцев.

* * *

Несколько латвийских партизанских отрядов в боях с немецкими захватчиками истребили 213 солдат и офицеров противника. Партизанами сожжен танк и захвачены у немцев 8 пулеметов, много винтовок и боеприпасов.

* * *

Добровольно сдавшийся в плен на Западном фронте ефрейтор 548 полка 328 немецкой пехотной дивизии Ричард Я. сообщил: «В моей роте насчитывалось 180 человек. Через два дня после начала наступления русских в роте осталось всего лишь 25 человек. Сильный урон нанесла нам русская артиллерия. Все оставшиеся в живых солдаты повесили головы. Они теперь думают только об одном — удастся ли им выбраться живыми из России».

* * *

Захваченный в плен младший врач 3 батальона 507 полка 292 немецкой пехотной дивизии Эрих Димель рассказал: «В мае текущего года мне пришлось наблюдать жизнь в лагере русских военнопленных близ гор. Турн (Германия). В лагере были русские военнопленные, а также гражданские лица, вывезенные из Украины. Положение заключенных можно без преувеличения назвать кошмарным. Они истощены голодом и чрезмерной работой. Среди пленных вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Ежедневно в лагере умирало по 8—10 человек. В последнее время всех больных эсэсовцы, охраняющие лагерь, расстреливали».

* * *

В департаменте Шер (Франция) немецкие оккупанты пытались насильно отправить на работу в Германию 200 рабочих машиностроительного завода. На заводе вспыхнула забастовка протеста. Тогда администрация по приказу гитлеровцев об’явила о закрытии завода и лишила всех рабочих продовольственных карточек. Однако угрозой безработицы и голода оккупантам не удалось отправить рабочих в фашистскую Германию. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
НОВЫЕ КНИГИ ВОЕНИЗДАТА


Воениздатом выпущено в свет новое, девятое, переработанное издание учебного пособия полковника Д.В.Шебалина «Военная топография». Книга составлена применительно к программным требованиям боевой подготовки младших командиров стрелковых частей и младших лейтенантов. В книге напечатано около 200 рисунков и дан ряд приложений справочного характера, с большим количеством иллюстраций.

Третьим, исправленным и дополненным изданием выпущен учебник «Аэронавигация» Героя Советского Союза С.А.Данилина. Учебник, представляющий элементарный курс аэронавигации, предназначен для школ пилотов, а также для летчиков строевых частей ВВС РККА, для школ гражданского воздушного флота и Осоавиахима. Учебник охватывает вопросы самолетовождения в об'еме, необходимом для самостоятельных полетов без штурмана.

Воениздатом выпущена брошюра «Обслуживание аэродромов» (сборник статей), «Бой танков с танками» подполковника Г.Клейна, «Расчет питания для одиночных телеграфных цепей и телеграфных станций» полковника В.Мурашко, «Советские автоматчики» (сборник статей), «Минометы в бою» (сборник статей), «Береги оружие, как зеницу ока» П.Богданова.

________________________________________________
П.Трояновский: На Кубани* ("Красная звезда", СССР)**
К.Симонов: Воля командира* ("Красная звезда", СССР)*
К.Симонов: В башкирской дивизии* ("Красная звезда", СССР)
Немецкий разбой в кубанских станицах* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда", №203 (5267), 29 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/385470.html

Под знаменем партии Ленина—Сталина мы ведем смертный бой с фашизмом. Вперед на врага, воины Красной армии! За нами 200-миллионный могучий советский народ, с нами великий Сталин!

"Красная звезда", СССР (№201 [4956]).



Статья опубликована 27 августа 1941 года.



Рассказ военврача 3-го ранга Г.А.Иванченко

Мне довелось видеть немало зверств немецких фашистов, от которых стынет кровь в жилах. На станции С. гитлеровцы сожгли госпиталь, в местечке Рудня они разрушили бомбами детский дом. И сейчас еще у меня перед глазами трупы семидесяти женщин и детей, залитых кровью, обезображенных, с оторванными руками. Но то, что совершили немецкие палачи над ранеными красноармейцами нашей части, не поддается описанию.



Бой начался в 6 часов утра. Наша часть, несмотря на сильный огонь врага, упорно отстаивала позиции у деревни И. Не имея помещения для госпиталя, мы перевезли раненых на опушку леса, и я приступил к операции бойца, раненого разрывной пулей. Мне помогала одна из санитарок, семнадцатилетняя Валя Бойко.

Неожиданно к опушке пробилась рота немцев и открыла по госпиталю огонь из винтовок и автоматов. Пули косили раненых, поднимавших головы с повозок. «Здесь шпиталь, шпиталь!» — громко закричал я. Фашистские негодяи отчетливо слышали мой голос, ясно видели, что это госпиталь, но и не подумали прекратить бешеную стрельбу.

Окружив повозки, немцы кинулись обыскивать раненых, выворачивали их карманы, вытаскивали деньги, часы, носовые платки — все, что попадалось. Когда солдаты закончили грабеж, офицер приказал раненым подняться и положить руки на головы. Раненый в руку красноармеец Шаламов, которому я всего за час до этого сделал операцию, не мог, конечно, поднять руки. Очкастый фашист в форме офицера с красным крестом на воротнике в упор выстрелил в Шаламова. Пуля пробила ему плечо, кровь залила всю гимнастерку. Тотчас я подбежал к бойцу и начал перевязывать его. Немецкий фельдшер ударил меня прикладом.

— Вы же фельдшер, — вскричал я вне себя от негодования, по-немецки. — Зачем вы воюете с ранеными?

Вместо ответа он еще раз ударил меня прикладом, и я упал.

К моей славной помощнице, санитарке Вале Бойко, подскочили двое солдат. Они обыскали ее и подвели к фельдшеру. Тот спросил что-то. Маленькая санитарка спокойно взглянула в перекошенное злобой лицо врага и промолчала. Фельдшер повторил вопрос: кто из раненых — командиры. Девушка отрицательно покачала головой. Тогда немец, отвратительно ругаясь, приставил винтовку к ее груди. Девушка разжала губы и плюнула мерзавцу в лицо. Немедленно раздался выстрел. Так погибла замечательная советская патриотка, чей светлый образ я навсегда сохраню в своей памяти.

Гитлеровский ублюдок в чине фельдшера продолжал издеваться над ранеными бойцами и командирами. Он ходил от повозки к повозке и прикладом избивал раненых, стараясь угодить по самому больному месту. Ударом приклада он раздробил череп тяжело раненому в голову лейтенанту Дилееву. Лежавший рядом с Дилеевым красноармеец Азимов попытался помочь лейтенанту. Фельдшер-палач в упор застрелил красноармейца.

Не знаю, сколько еще продолжалась бы дикая расправа гитлеровских головорезов над ранеными. Но тут невдалеке раздалось «ура». Группа наших бойцов подошла на выручку госпиталя. Фашисты открыли огонь из автоматов и минометов, однако долго стрелять им не пришлось. Выскочивший из-за кустов ездовый Молчанов навалился на минометчика, выхватил у него штык и всадил ему в спину. С этим же штыком отважный ездовый ринулся на офицера и заколол его. Увидя, что офицер убит, немцы поспешно подняли руки. Поднял руки и фельдшер-палач. Он упал на колени и молил о пощаде. Он был жалок и мерзок в эту минуту — убийца и трус.

Гневом и яростью наполняется мое сердце всякий раз, когда я вспоминаю об этой чудовищной расправе немецких дикарей над ранеными красноармейцами и командирами. Месть, беспощадная месть ненавистному врагу!


**************************************************************************************************************************************************
"Фронтовая иллюстрация" №2


Вышел второй номер журнала Главного политического управления РККА «Фронтовая иллюстрация».

Ряд фотоснимков рассказывает о мужестве наших воинов, храбро отстаивающих каждую пядь советской земли. Командир зенитного орудия младший сержант Бокалов, сбивший несколько фашистских самолетов. Сержант Конеченков, отразивший с пятью бойцами атаку 50 фашистских налетчиков. Старший лейтенант Лебедев, имеющий славу бесстрашного разведчика. Старший лейтенант Симберг, уничтоживший на своем бронепоезде много вражеских танков, бронемашин, орудий.

Вторая страница журнала показывает страшные зверства фашистов в оккупированных советских районах. Руки сжимаются в кулаки, когда смотришь на повешенных и расстрелянных советских людей, на изнасилованную немецкими офицерами и потом зверски убитую дочь колхозника Глобы, на старуху, плачущую у своего пепелища. Страница дана с надписью: «Не забудем, не простим!».

«Нещадно громить фашистских извергов!» — под этим заголовком журнал помещает снимки боевых трофеев Красной армии. Перед нами уничтоженные фашистские танки, самолеты, автомашины, орудия, пулеметы.

Группа снимков показывает единство нашего тыла и фронта. Комсомольцы работают на воскреснике в речном порту; ткачиха московской Трехгорной мануфактуры Кириллова, дающая свою кровь раненым бойцам; помощник машиниста депо станции Надеждинск Миклина, самоотверженно работающая на своем посту. На соседнем снимке груда золотых и серебряных вещей, переданная патриотами в фонд обороны.


**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 26 августа

В течение ночи на 26 августа наши войска вели бои с противником на всем фронте.

* * *

В упорном бою на одном из участков Северного фронта героически действовал экипаж советского танка во главе с командиром танка лейтенантом Кайтуковым. Ворвавшись в расположение противника, бесстрашные танкисты уничтожили около 60 вражеских солдат и раздавили гусеницами своей мощной машины восемь немецких противотанковых пушек и четыре пулемета.

* * *

Капитан Павлов и красноармеец Александров, продвигавшиеся по лесной дороге, заметили грузовик с 20 немецкими солдатами, тащивший на буксире противотанковую пушку. Точным броском гранаты тов. Павлов уничтожил нескольких солдат. Остальные в панике побежали. Вдогонку убегавшим т.т. Павлов и Александров послали несколько снарядов из немецкого противотанкового орудия. Захваченную немецкую автомашину с противотанковой пушкой они доставили в свою часть.

* * *

Немцы продолжают неистовствовать в захваченных районах. Фашисты глумятся над оставшимися жителями, женщинами и детьми. В деревне Оземля, Глусского района, немецкие солдаты ворвались в дом врача Чернецкой и разграбили все ее имущество. Солдаты избили Чернецкую до полусмерти и унесли с собой все, вплоть до детской одежды. В деревне Подпутье немцы арестовали члена сельского совета Наталью Герасимчук. Ее долго истязали, выпытывая у нее сведения об активистах села. Не добившись желаемых результатов, озверевшие палачи разорвали ее на куски. В деревне Подсолье пьяные немецкие солдаты арестовали председателя колхоза, а дом его сожгли. Жена и четверо детей председателя пытались вырваться из дома, охваченного пламенем, но двери и окна были заколочены досками. Вся семья сгорела. В городе Белостоке немцы согнали в синагогу свыше 300 евреев. Здесь их продержали несколько дней: вымогали деньги и ценности. На третий день фашисты сожгли синагогу вместе с находившимися в ней евреями. В Глусском районе немцы сожгли дотла деревни Маковичи и Сельцы, а всех оставшихся женщин и мужчин отправили в концентрационный лагерь в Слуцк. В этом лагере несколько тысяч заключенных. Они по 4-5 дней не получают никакой пищи. Иногда сюда немцы привозят ячмень, рассыпают горстями по земле и заставляют пленных собирать по зернышку.

* * *

В сообщении Советского Информбюро от 24 августа были приведены выдержки из докладной записки начальника генерального штаба румынской армии генерала Мазарини «Выводы и уроки из операций, проведенных до настоящего времени в войне с СССР». Сегодня мы публикуем выдержки из второго раздела этой записки, в которой дана оценка румынской армии. Вот как сам румынский генеральный штаб характеризует свою армию: «Генерал Антонеску, повседневно инспектируя фронт, констатировал полное отсутствие организации и дисциплины тыла. Конный и автомобильный транспорт функционирует беспорядочно. Так, например, наблюдались непрерывно раз’езжающие обозы, причем никогда неизвестно, кто и зачем их послал; мелкие подразделения, бродящие повсюду по полям и дорогам без всякого дела; точно так же повседневно можно наблюдать повозки и грузовики, наполненные вещами, не имеющими отношения к военным действиям (мануфактура, гражданская одежда, мебель, домашняя утварь, посуда и другие хозяйственные предметы, взятые у местного населения). Из-за неналаженности транспорта и беспрерывной езды с места на место наши войска и животные истощаются до такой степени, что выходят из строя; колонны и вспомогательные войска при воздушной и артиллерийской бомбардировке поддаются панике и становятся жертвами актов саботажа со стороны партизан». Далее генерал Мазарини приводит многочисленные факты крупных хищений и призывает офицеров и интендантов, обкрадывающих солдат, к умеренности: «Во многих войсковых частях солдаты по нескольку дней не получают причитающегося им рациона. В колоннах и формированиях различных войск особенно часто можно встретить солдат грязных, неумытых, небритых, с самыми распущенными манерами, какие только можно себе представить. На сделанные им замечания они отвечают: «Мы голодаем, нам не дают есть, у нас нет мыла». Генерал по этому поводу указывает: «Всюду не хватает инициативы. В деятельности многих командиров и учреждений наблюдается инертность. Никто не хочет попытаться достать необходимое сам, своими собственными средствами. Необходимо из местных ресурсов удовлетворять потребности армии: брать на месте все, что надо, все, что есть, брать без всяких церемоний».

* * *

Стальной стеной встают ленинградцы на защиту родного города — колыбели пролетарской революции. В ответ на воззвание товарищей Ворошилова, Жданова и Попкова трудящиеся города Ленина вступают в ряды народного ополчения. Многие тысячи ленинградцев овладевают техникой и приемами борьбы с танками, учатся метать под танки связки гранат, бросать бутылки с горючим, делать волчьи ямы, завалы, рвы, совершенствуются в искусстве меткой винтовочной и пулеметной стрельбы. Нормировщик т. Чистов готовится занять на фронте почетное место снайпера. В совершенстве овладел ручным и станковым пулеметом токарь т. Мичурин. Он научился вести меткий огонь по неподвижным и движущимся наземным целям противника не только днем, но и ночью. Теперь он учится мастерству бить по воздушным целям. Бухгалтер т. Финогенов тренируется в бросании гранат. Рабочие Шеф, Долгих и Савин каждый день после работы изучают штыковой бой. Профессор Педагогического института имени Герцена т. Вернадский вместе с другими работниками института изучает винтовку и гранату. «Всячески стремлюсь, - говорит профессор, - не отставать от других бойцов, ибо я прекрасно понимаю, что сегодня винтовка и граната в руках советского патриота являются важнейшим оружием борьбы за культуру против взбесившихся фашистских псов». В группе слесаря т. Шаталова все уже изучили материальную часть винтовки. Ткачихи т.т. Никитина, Сорокина и Турек, ватерщица т. Васильева, катушечница т. Жданова, банкаброшница т. Исаева обучают работниц фабрики оказывать первую медицинскую помощь.


Вечернее сообщение 26 августа

В течение 26 августа наши войска вели упорные бои с противником на всем фронте.

По уточненным данным, за 24 августа уничтожено не 46 немецких самолетов, как указывалось ранее, а 63 самолета.

За 25 августа уничтожено 93 немецких самолета. Наши потери — 18 самолетов.

* * *

За последние два дня летчики, охраняющие подступы к городу Ленина, сбили в воздушных боях и уничтожили на аэродромах противника 101 фашистский самолет.

Пятерка наших самолетов под командованием старшего лейтенанта Ломовцева успешно атаковала немецкие части в пункте В. На обратном пути летчики внезапно напали на аэродром Л., на котором стояло до 20 тщательно замаскированных фашистских истребителей «Мессершмитт-109». Отважная пятерку смело ринулась на вражеские машины, расстреливая их пулеметным огнем. Четыре «Мессершмитта» загорелись. Два других вражеских самолета пытались было подняться, но, подбитые пулеметным огнем, рухнули на землю. Расстреляв все патроны, советские самолеты вернулись на свою базу. Тов. Ломовцев доложил командованию о том, что на фашистском аэродроме осталось еще несколько недобитых машин противника. Вскоре над вражеским аэродромом появилась новая группа наших истребителей. Немцы, видимо, не ожидали повторного налета. Машины стояли на прежних местах. В результате стремительной атаки наши истребители уничтожили еще восемь «Мессершмиттов».

На следующий день летчики Энской части обнаружили на аэродроме С. несколько десятков фашистских самолетов «Мессершмитт-109», «Мессершмитт-110» и «Юнкерс-88». Наши летчики атаковали аэродром и уничтожили на земле, при попытке к взлету и в воздушном бою, завязавшемся над аэродромом, свыше 40 самолетов. Уничтожены также цистерны с бензином и автотранспорт. За эти дни особенно отличился Герой Советского Союза младший лейтенант Харитонов. В воздушном бою, завязавшемся над пунктом К., он атаковал фашистский бомбардировщик. Израсходовав боеприпасы, Харитонов протаранил воздушного врага. Фашистские летчики спустились на парашютах и взяты в плен нашими бойцами. Тов. Харитонов невредим.

* * *

На самолет младшего лейтенанта Сергиенко напали три вражеских истребителя. Отважный летчик смело встретил атаку противника. Разбив строй фашистских самолетов, тов. Сергиенко зашел в хвост одному истребителю и короткой пулеметной очередью повредил вражескую машину. Самолет камнем полетел вниз и врезался в землю. Две другие машины продолжали наседать на наш самолет и обстреливать его. Тов. Сергиенко умело ушел из-под огня врага и вновь оказался в выгодном для атаки положении. Но боевые запасы уже иссякли. Тогда советский летчик протаранил фашистский самолет. Враг рухнул на землю. Попытка выровнять свой самолет после удара младшему лейтенанту не удалась. Пришлось выброситься на парашюте. Ветром советского летчика отнесло в расположение войск противника. За воздушным боем, происходившим над линией фронта, наблюдали советские моряки. Заметив, что храбрый летчик, уничтоживший в неравном бою двух врагов, захвачен противником, советские моряки стремительно бросились в атаку. Моряки выручили тов. Сергиенко и захватили в плен большую группу фашистских солдат. Наши бойцы радостно приветствовали отважного советского летчика.

* * *

В деревне П., занятой нашими частями на Смоленском направлении, обнаружено 16 обезглавленных трупов красноармейцев и местных жителей. Все головы убитых найдены в 220 метрах от трупов. Два старика-колхозника из этой деревни рассказали красноармейцам: «Как только фашисты заскочили в деревню, они немедленно стали грабить. В кооперативе была водка. Немцы напились, а затем стали делить награбленное и подрались. Вечером солдаты по приказу офицера вытащили из избы раненых красноармейцев и начали их бить, а потом у всех отрубили головы. Ночью пьяные солдаты врывались в избы, хватали и насиловали женщин. Мужчины, заступавшиеся за своих жен и дочерей, были убиты».

* * *

Укрепляя обороноспособность страны, колхозы досрочно выполняют и перевыполняют планы зернопоставок государству. Убрав урожай на 10 дней раньше, чем в прошлом году, колхозы Северной Осетии уже выполнили план поставок хлеба государству и полностью рассчитались с машинно-тракторными станциями. Досрочно выполняют и перевыполняют планы хлебосдачи колхозы Чечено-Ингушской АССР. Колхозы пригородного района, закончив поставки, сдают хлеб государству сверх плана. Колхоз «Червона Украинка», Золочевского района, Харьковской области, перевыполнил годовой план зернопоставок, сдав 740 центнеров пшеницы при плане в 620. Более 400 тонн пшеницы нового урожая сдали колхозы «Трех коммунаров», имени Сталина, имени Чапаева и имени Петровского. На 20 дней раньше прошлого года выполнили свои обязательства по зернопоставкам государству и натуроплате МТС колхозы Моздокского района, Орджоникидзевского края. Колхозы Глубокинского района, Ростовской области, организовали круглосуточный вывоз зерна на элеваторы. Усиленными темпами идут зернопоставки в Тамбовской области. Колхозы «Наш путь», «Красный токай», «Колхозная правда» и «Ленинградский рабочий» сдали каждый по 300-500 центнеров зерна. В Жердевском районе колхоз «13 лет Октября» на второй день уборочных работ организовал молотьбу и в течение первых семи дней уборки уже сдал государству 700 центнеров зерна. // Совинформбюро.

________________________________________________
Гитлеровские подлецы ("Красная звезда", СССР)***
Пять дней в фашистском застенке ("Известия", СССР)**
Немецко-фашистские зверства в Бресте и Минске* ("Красная звезда", СССР)
Кровавые преступления гитлеровских палачей** ("Красная звезда", СССР)**
Фашистские мерзавцы скальпируют трупы красноармейцев ("Известия", СССР)**
Возмутительные зверства немцев над пленными* ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Красная Звезда", №201 (4956), 27 августа 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/385276.html

Остервенелый враг продолжает лезть в глубь нашей страны, сжигает наши города и села, убивает, угоняет в рабство тысячи советских людей. Воин Красной Армии! Все будущее твоей страны, твоих детей властно требует от тебя: останови гитлеровского зверя, отведи разбойничью руку, занесенную над твоей отчизной!

М.Сиволобов, "Правда", СССР (№215 [8986]).



Статья опубликована 3 августа 1942 года.



Трудно поверить, что этой женщине всего лишь 24 года. Зверские издевательства гитлеровских мерзавцев, надругательства над ее телом, страшные побои и ужас пытки за короткий срок подломили ее силы и сделали из молодой, цветущей женщины старуху, больного человека, инвалида. Ее знали молодой, жизнерадостной женщиной, счастливой матерью, женой командира Красной Армии. Теперь перед нами — сгорбленный, трясущийся, озирающийся по сторонам старый человек. Большое личное горе и неописуемый ужас всего пережитого вплели в ее черные локоны частые нити серебристой седины. Она пришла в наш партизанский отряд, назвалась по фамилии и рассказала о страшной расправе, учиненной гитлеровскими погромщиками над десятками мирных жителей в деревне Б.



На заре обитатели деревни были разбужены треском автоматных и пулеметных очередей. Немецкий карательный отряд входил в деревню...

Екатерина Герасимова, так назовем мы нашу собеседницу, схватила грудного ребенка и бросилась в подполье своей избы. Туда же она увлекла старуху-мать и четырехлетнюю девочку-сиротку. Подполье не могло служить надежной защитой от коричневых бандитов. Но ужас предстоящей встречи с немецкими извергами загоняет беззащитных людей в погреба, под печи, в чуланы.

Каратели более часа последовательно «прочесывали» деревню от одного края до другого. Они подходили к каждой избе, просовывали в разбитые окна стволы автоматов и выпускали по нескольку длинных очередей. После этого они кричали:

— Матка, выходи!

Около колодца собралось более половины жителей деревни. Напуганные, с детишками на руках, они стояли, тесно прижимаясь друг к другу.

Затем жителей начали вызывать в хату, где расположились офицеры. Каждой жертве ставились одни и те же вопросы:

— Партизан?

— Нет!

Удар ногою в живот. Это служило как бы условным сигналом для всеобщего участия в избиении.

Офицер поднимал руку, избиение прекращалось.

— Коммунист?

Снова отрицательный ответ и снова побои.

Опять рука офицера поднимается кверху.

— Родственник партизана? Знаешь партизан?

И опять беззащитная жертва подвергается зверскому избиению.

Наконец, очередь дошла до Екатерины Герасимовой. Еще на улице из ее рук вырвали ребенка.

— Партизанка?

— Нет, — отвечала Герасимова.

— Коммунистка?

— Нет, беспартийная.

— Имеешь связь с партизанами! — начал уже утвердительно кричать офицер.

Герасимова залилась слезами, а затем и кровью: офицер выхватил из кабуры пистолет, с силой ударил рукояткой по лицу женщины и приказал дать ей палок. Стоявшие у стен подручные палача схватили женщину, зажали ее голову в колени, и били до потери сознания, а затем вышвырнули из хаты.

Мучения жителей деревни К. на этом не кончились. Германский офицер приказал повторить допрос. На этот раз было допрошено 14 мужчин, Екатерина Герасимова, Мария Савинкова и Мария Кондрашова, которых опять били рукоятками пистолетов, прикладами винтовок, кулаками, палками, коваными каблуками сапог.

Избитые до полусмерти мужчины и женщины стояли в стороне от колодца, окруженные автоматчиками. Всем стало ясно, что им вынесен приговор, минуты их сочтены. 14 мужчин — это было все мужское население деревни. Оно подлежало истреблению.

Погоняемые автоматчиками, сопровождаемые воплями всей деревни, приговоренные поплелись в конец деревни.

Картина массового расстрела дополнилась грабежом и пожаром. Пока одна группа немецких палачей вершила зверскую расправу, другая подожгла деревню.

Старуха-мать Екатерины Герасимовой решила умереть вместе с дочерью. С внучонком на руках она бежала за дочерью, шедшей на расстрел, и кричала:

— Ироды! И меня убейте! Бейте, проклятые!

И ее били. Били чем попало. 70-летняя старуха падала, роняла внука, вновь находила силы, поднималась, поднимала ребенка и снова бежала за дочерью.

Около моста произвели расстрел. Расстреливали из автоматов, очередями. Сначала упали, сраженные пулями, Григорий Ермаченков, Петр Афанасов и Петр Кондрашов. За ними — Григорий Дорошенков, Матвей Марин, Иван Марин, Григорий Солдатов, Григорий Левин, Мария Савинкова, Алексей Солдатов, Петр Никитин, Андрей Савинков, Мария Кондрашова и Василий Кондрашов.

* * *

14 жителей деревни К. бесстрашно приняли смерть от фашистских палачей. Деревня их была предана разграблению и огню. Десятки семей, оставшихся в живых, частью бежали в лес, частью были силой отправлены в глубь оккупированных областей в концентрационные лагери, на земляные работы, отданы в рабство. Деревни К. не стало.

Единственный оставшийся в живых свидетель кровавой расправы — Екатерина Герасимова. После долгих дней пыток и истязаний в фашистских штабных застенках ей удалось бежать, притти в наш партизанский отряд и рассказать всю эту жуткую трагедию.

— Я не была партизанкой, — заявила Герасимова, — и не знаю, возьмете ли вы меня в отряд: слаба я здоровьем и сил во мне больше нет. Но пока теплится жизнь в моем теле, пока течет во мне кровь — вся она до последней капли принадлежит вам для мести, для борьбы с немецкими извергами, которые загубили мою молодую жизнь, моих друзей, родных и знакомых.

Широкой рекой льется кровь советских людей в оккупированных районах Орловской области. Каждый день приносит новые страдания тысячам беззащитных людей. Десятки деревень преданы огню, разгрому, уничтожению. Только за последние дни фашисты сравняли с землей более десяти селений.

Фашистские изверги жгут жилые дома, мельницы, бани, взрывают колодцы, выкашивают недозрелый хлеб на корм лошадей. Истребляется все, что только возможно уничтожить. Не может коричневая саранча истребить одного — огненной ненависти советского народа к немецким захватчикам. Тысячи людей покидают свои погоревшие очаги и уходят в леса, в дремучие, непроходимые брянские леса. Десятки деревень ведут кочующий образ жизни. Они не знают ни дня, ни ночи покоя, скрываясь, ища защиты у наших славных партизан, вливаясь и пополняя армию народных мстителей.

Фашистские изверги истребляют движимое и недвижимое имущество советских людей, но им никогда не удастся истребить горячей любви советских людей к своей родине, к своему вождю товарищу Сталину. Ha-днях смертью героев пали от рук фашистских палачей молодые патриотки — комсомолки Катя Пасецкая и Зина Иванова.

Стоя на краю могилы, смело глядя в направленные дула автоматов, секретарь комсомольской организации поселка Зина Иванова смело бросила в тупые, бездушные лица фашистских палачей:

— Стреляйте! Стреляйте же, гады! Нас много, нас миллионы, которые будут вам мстить за нашу смерть! С нами Сталин, он отомстит! // М.Сиволобов. Брянские леса, июнь—июль.


**************************************************************************************************************************************************
Рынок невольников


В Германию угоняют русских девушек. Их продают там на невольничьих рынках. Ужасна судьба этих дочерей советского народа, попавших в немецкий полон. Вот письмо, найденное у убитого под Ленинградом обер-ефрейтора 405-го пехотного полка 121 дивизии Рудольфа Ламмерсмайера.

Это письмо написано его матерью из местечка Лютте близ Эйнкерннрута:

«Ты пишешь, что войной сыт по горло. Но мы питаем надежду, что когда-нибудь случится особенное. Ведь может же быть чудо. Вчера днем к нам прибежала Анна Лиза Ростерт. Она была сильно озлоблена. У них в свинарнике повесилась русская девка. Хотя Анна Лиза обрезала веревку, пульс у русской уже не бился. Она была мертва. Наши работницы-польки говорили, что фрау Ростерт все била и ругала русскую. Она прибыла сюда в апреле и все время ходила в слезах. Покончила с собой, вероятно, в минуту отчаяния. Мы успокоили фрау Ростерт. МОЖНО ВЕДЬ ЗА НЕДОРОГУЮ ЦЕНУ ПРИОБРЕСТИ НОВУЮ РУССКУЮ РАБОТНИЦУ».

Не нужно слов! Шапки долой перед трупом русской девушки, которая предпочла смерть рабству у немцев. Благословим бойца, сразившего святой пулей немецкого негодяя.

Будем мстить проклятым душегубам, будем убивать без пощады и милосердия немецких извергов, вторгшихся на нашу землю, чтобы поработить советский народ. // Николай ТИХОНОВ. («Красная звезда», 2 августа).

______________________________________________
И.Эренбург: Армия палачей* ("Красная звезда", СССР)*
Здесь хозяйничали гитлеровские палачи* ("Известия", СССР)*
Кровавые преступления гитлеровских палачей** ("Красная звезда", СССР)
Смерть подлым немецко-фашистским палачам!* ("Красная звезда", СССР)*
Что творили фашистские палачи в Морозовском ("Красная Звезда", СССР)
Зверства немецких палачей в деревне Кривцово* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда", №215 (8986), 3 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/384827.html

"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.





Немец

# Илья Эренбург. Оправдание ненависти. // Опубликовано 26 мая 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Им не жить! // Опубликовано 5 апреля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Их исправит могила. // Опубликовано 10 мая 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Воровство — немецкое ремесло. // Опубликовано 16 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Орда на Дону. // Опубликовано 12 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Скоты. // Опубликовано 21 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Убей! // Опубликовано 24 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Проклятое семя. // Опубликовано 2 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Справедливость. // Опубликовано 7 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Третья годовщина. // 27 августа 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Вавилон. // Опубликовано 2 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Фриц-философ. // Опубликовано 11 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Фриц-Нарцисс. // Опубликовано 24 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Изысканный фриц. // Опубликовано 14 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Фриц-биолог. // Опубликовано 25 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Осенние фрицы. // Опубликовано 10 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Немец. // Опубликовано 11 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Гретхен. // Опубликовано 13 ноября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Негасимый огонь. // Опубликовано 19 марта 1943 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Палач в истерике. // Опубликовано 22 ноября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Взвешено. Подсчитано. Отмерено. // Опубликовано 30 января 1943 г. || «Красная звезда».


Судьба шакалов

# Илья Эренбург. Петушиные перья. // Опубликовано 12 апреля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Венгерский кур. // Опубликовано 19 мая 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Гад. // Опубликовано 16 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Тайны мадридского двора. // Опубликовано 28 декабря 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Берсальер Бизони. // Опубликовано 20 декабря 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Судьба шакалов. // Опубликовано 12 декабря 1942 г. || «Красная звезда».


Цена измены

# Илья Эренбург. Цена измены. // Опубликовано 27 июня 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Бывший француз. // Опубликовано 3 сентября 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Анонимное общество. // Опубликовано 24 октября 1942 г. || «Красная звезда».


Зарево

# Илья Эренбург. Париж. // Опубликовано 14 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. 116.
# Илья Эренбург. Ответ Франции.
# Илья Эренбург. Французы. // Опубликовано 6 января 1943 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Зарево.
# Илья Эренбург. Эрнест Хемингуэй.
# Илья Эренбург. О морали.
# Илья Эренбург. Судьба Европы. // Опубликовано 9 апреля 1943 г. || «Правда».


На нашей земле

# Илья Эренбург. На нашей земле. // Опубликовано 8 декабря 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Твое гнездо. // Опубликовано 18 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Слово матери. // Опубликовано 17 апреля 1942 г. || «Красная звезда». См. Слова матери.
# Илья Эренбург. Глубокая Мокатыха. // Опубликовано 13 мая 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Одесса. // Опубликовано 9 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Киев. // Опубликовано 27 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. В Витебске. // Опубликовано 23 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Поганые святцы. // Опубликовано 25 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Суд скорый и правый. // Опубликовано 22 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. «Новый порядок» в Курске. // Опубликовано 26 февраля 1943 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Судьба одной семьи. // Опубликовано 6 апреля 1943 г. || «Красная звезда».


По дорогам войны

# Илья Эренбург. По дорогам войны. // Опубликовано 6 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. «Каштанка». // Опубликовано 25 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Так зреет победа. // Опубликовано 9 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Ожесточение. // Опубликовано 8 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Наша звезда. // Опубликовано 21 февраля 1943 г. || «Красная звезда».


Россия

# Илья Эренбург. О патриотизме. // Опубликовано 14 июня 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Судьба России. // Опубликовано 28 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Испытание огнем. // Опубликовано 27 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Семья Дедовых. // Опубликовано 7 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Величие Ленинграда.
# Илья Эренбург. Россия. // Опубликовано 14 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Кавказ. // Опубликовано 5 ноября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Узбеки. // Опубликовано 20 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Казахи. // Опубликовано 18 октября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Евреи. // Опубликовано 1 ноября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Значение России. // Опубликовано 12 ноября 1942 г. || «Правда».


Трудный путь

# Илья Эренбург. Севастополь. // Опубликовано 30 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Отобьем! // Опубликовано 8 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Отечество в опасности. // Опубликовано 14 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Трудный путь. // Опубликовано 16 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Угроза. // Опубликовано 17 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Остановить! // Опубликовано 29 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. На рубеже. // Опубликовано 1 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Стой и победи! // Опубликовано 8 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Помни! // Опубликовано 13 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Пора! // Опубликовано 23 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Ненависть и презрение. // Опубликовано 28 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Сталинград. // Опубликовано 6 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Бить и бить! // Опубликовано 10 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Наступление продолжается. // Опубликовано 27 ноября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Заветное слово. // Опубликовано 4 декабря 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. На пороге. // Опубликовано 1 января 1943 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Путь. // Опубликовано 10 января 1943 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Облава. // Опубликовано 17 января 1943 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Путь свободен.
# Илья Эренбург. Эпилог. // Опубликовано 3 февраля 1943 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Харьков.


Свет в блиндаже

# Илья Эренбург. Июнь. // Опубликовано 21 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Сильнее смерти. // Опубликовано 18 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Время. // Опубликовано 23 июля 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Русский Антей. // Опубликовано 20 сентября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Казак и фрицы. // Опубликовано 26 августа 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. За жизнь. // Опубликовано 29 июля 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Жить одним. // Опубликовано 21 августа 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Высокое дело. // Опубликовано 16 октября 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Четверо. // Опубликовано 28 марта 1943 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Русская мать. // Опубликовано 9 декабря 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Дело наших рук. // Опубликовано 11 сентября 1942 г. || «Правда».
# Илья Эренбург. Свет в блиндаже. // Опубликовано 10 ноября 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Личное дело. // Опубликовано 20 декабря 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Верность. // Опубликовано 10 июня 1942 г. || «Красная звезда».
# Илья Эренбург. Последняя ночь. // Опубликовано 10 марта 1943 г. || «Красная звезда».



Библиография:

Илья Эренбург. Война (Апрель 1942 — март 1943). М.: Гос. изд-во худ. литературы, 1943 г.

______________________________________________
Илья Эренбург. Война. Том 1. Июнь 1941 — апрель 1942
Константин Симонов: Избранная публицистика 1941-1945 (Спецархив)
А.Толстой: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
К.Демидов: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
А.Леонтьев: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
Д.Заславский: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
Э.Маккормик: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)
С.Сульцбергер: Избранная военная публицистика 1941-45 (Спецархив)

http://0gnev.livejournal.com/384702.html

Взаимная выручка в бою — долг советского воина. Помогай товарищу огнем, штыком и гранатой, а он поможет тебе. Никогда не оставляй товарища в беде

Л.Высокоостровский, "Красная звезда", СССР (№221 [4976]).



Статья опубликована 19 сентября 1941 года.



СЕВЕРО-ЗАПАДНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, 18 сентября. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Чудовищные злодеяния гитлеровских бандитов — это не инициатива отдельных головорезов, а система армии, всего гитлеровского режима. Командир 123-й пехотной дивизии генерал-майор Раух, смертельно напуганный ненавистью советских людей, издал приказ, который узаконивает расстрелы без следствия и суда, т.е. самосуд. Вот выдержки из инструкции, приложенной к приказу:

«123 пехотная дивизия. 16.8.41 года.



Рекомендуется прибегать к строжайшим мерам наказания, как-то: вешать казненных на площадях для общего обозрения. Об этом сообщать гражданскому населению. На виселицах должны быть таблички с надписями на русском языке и с примерным текстом: «Повешен тот-то и за то-то».

С немецкой аккуратностью этот генерал-подлец предусмотрел весь ритуал преступления — где повесить, как повесить, что написать.

Но генерал — это не только практик, но и теоретик бандитизма. Рядовые мерзавцы менее аккуратны в соблюдении формальной стороны преступления.

Житель города Луга Алексей Петрович Орехов, бежавший из фашистского ада, рассказывает:

«Как только гитлеровские банды вступили в город, они схватили десятерых мужчин и расстреляли на улице. Затем население согнали в городской сад. На их глазах солдаты сооружали виселицу. Руководивший работами офицер-садист издевательски об’яснял населению, насколько прочна виселица и сколько народу она пропустит. Затем ни в чем не повинных людей стали вздергивать на веревки».

Но этим не ограничилось. Во всех домах происходили повальные грабежи. Грабили даже на улицах. Каждый торопился украсть, изнасиловать, убить. Словно боялся, что его обгонят другие.

Патрульный солдат остановил городскую учительницу, снял с нее часы и скрылся.

Заняв деревни Юрьево и Березники, к западу от Старой Руссы, немцы конфисковали весь скот и продовольствие. В течение двух суток фашисты рыскали по улицам с винтовками, стреляли кур, гусей и поросят. Потом они свалили все награбленное на подводу, впрягли в нее раненых красноармейцев и приказали им везти подводу. Рядом шел офицер, нахлестывая раненых плетью. В деревне Милютино немцы арестовали 24 колхозников и увезли их в соседнее село, где стали расспрашивать о партизанах. Колхозники молчали. Тогда немцы обратились с тем же вопросом к 13-летней Анастасии Давыдовой. Девочка тоже промолчала. Расправа была короткой: ее отдали на расправу солдатам, застрелили и бросили у всех на виду… «Для общего обозрения», — так советует генерал-майор Раух.

Грабеж в захваченных районах организован самым тщательным образом. Все, что представляет хоть малейшую ценность, вывозят не только в заплечных мешках, в танках, на подводах или на лафетах орудий, а теперь в дело пущены уже и транспортные самолеты. Вместо того, чтобы доставить домой десяток раненых, лучше подхватить корову, ящик с галантереей, сотню-другую кур. Мало ли добра на советской земле, по которому истосковалась голодная душа гитлеровского арийца.

В деревне Верхний Мост, Славковского района, фашисты расстреляли мать шестерых детей только за то, что она, копая в огороде картофель для своих ребят, отказалась отдать его немцам. К крестьянину Николаю Кургаеву ворвался пьяный немецкий солдат. Сожрав хозяйский обед, он потащил в сарай жену Кургаева. Муж вступился и был застрелен, а жена изнасилована.

В деревне Новое Панкратово, Дновского района, немецкий солдат приказал восемнадцатилетней медицинской сестре Михайловой следовать за ним «для выяснения ее личности» и в парке изнасиловал ее.

Страшные факты эти можно было бы продолжать бесконечно. Армия зверей везде и всюду действует одинаково, нагло и цинично выставляя «для общего обозрения» пороки своих опустелых душ, гниль и смрад своего режима.

Приближается суровая русская зима. Снега, метели и морозы пугают фашистов. Теперь они отнимают у населения в первую очередь всю зимнюю одежду. Германское командование немецких войск, действующих в северо-восточном направлении, издало даже специальный приказ по тылу, подробно раз’ясняющий, какие предметы надо грабить именно сейчас. Приложение к этому приказу гласит:

«1. Любыми средствами должна быть захвачена меховая одежда всех видов: невыделанные меха, меховые пальто, жакеты, шапки и сапоги.

2. Так же должна быть собрана и сохранена и другая пригодная для зимних условий одежда. Речь идет о зимних пальто на вате, куртках и штанах, перчатках и рукавицах (вязаных и матерчатых), о наушниках и шапках, наколенниках, о фуфайках всех видов и сортов, о кушаках, шароварах, теплом зимнем белье и носках, валенках и суконных варежках, галошах и зимних маскировочных накидках».

Наш народ уже однажды видел подобную картину — в 1918 году. Но кушаки всех видов и сортов, так же, как и наколенники всех систем, не спасут ни одного убийцы и мародера. Все они найдут себе могилу на нашей земле. // Батальонный комиссар Л.Высокоостровский.


**************************************************************************************************************************************************
Стойкость в бою — закон воина Красной армии. Без страха иди на врага, будь до конца верен воинскому долгу.


КАК ПАРТИЗАНЫ СПАСЛИ РАНЕНОГО ЛЕТЧИКА

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 сентября. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Самолет летчика лейтенанта Сомова был подбит фашистской зениткой над территорией, занятой неприятелем. Раненый летчик, пролетев несколько сот метров, выбрал в поле подходящую площадку, посадил машину и тут же потерял сознание.

— Очнулся я, — рассказывает Сомов, — в какой-то хате. Около меня хлопотали старик и старуха. Они перевязали рану, напоили горячим молоком. Оказывается, я попал к колхозникам. Старик рассказал мне, что, заметив на крыльях моего самолета родную красную звезду, колхозники немедленно поспешили на помощь. Самолет тщательно замаскировали, а меня полтора километра на руках несли до дому. Еще старик сообщил, что вскоре к лесу подошли три вражеские танкетки, и офицер на ломаном русском языке спросил: «Где сел самолет?». Колхозник направил их в противоположную сторону.

Когда летчик отдохнул, колхозники переодели его в крестьянскую одежду, дали справку, что он является местным жителем, выделили в качестве провожатого одного партизана и помогли переправиться через фронт к своим. Оружие с самолета партизаны сняли, а самый самолет надежно укрыли. «Мы верим, — заявили партизаны, — что Красная армия вернется, и всем, чем можем, будем помогать ей бить проклятых фашистов».


"ФРОНТОВАЯ ИЛЛЮСТРАЦИЯ" №3

Вышел из печати третий номер журнала Главного политического управления Красной армии «Фронтовая иллюстрация». Ряд фотоснимков, помещенных на первой странице, рассказывает о мужестве наших воинов, отважно и умело сражающихся с коварным врагом.

Ни днем, ни ночью не дают покоя гитлеровским бандитам отважные советские партизаны. Действуя в тылу у противника, они каждую минуту напоминают ему о шаткости его временных успехов. Снимок в журнале показывает организатора и руководителя партизанского отряда председателя сельского совета тов. С. На развороте под заголовком «Кровь за кровь, смерть за смерть!» дается серия фотографий, рисующих потери, понесенные гитлеровской армией на Восточном фронте. Доблестные бойцы и командиры части полковника Т.И.Рыбакова нанесли под местечком В. тяжелые поражения фашистской пехоте, захватили у врага 10 крупнокалиберных орудий, 4 миномета, 10 пулеметов, 5 мотоциклов, грузовики, легковые автомашины и много всякого иного вооружения и боеприпасов. Несколько фотоснимков показывают трофейное имущество, отбитое у врага. Вот фашистские самолеты, сбитые нашими соколами-летчиками и отважными зенитчиками, вот немецкие противотанковые пушки, захваченные нашими частями.

Четвертая страница «Фронтовой иллюстрации» посвящена красноармейскому досугу — артисты Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски Союза ССР выступают перед бойцами, командирами и политработниками N зенитной батареи: раненые бойцы на отдыхе в парке N госпиталя, концерт джаз-оркестра для бойцов и колхозников прифронтовой полосы; летчики N авиасоединения в часы отдыха помогают колхозникам косить хлеб; шахматный турнир между двумя боевыми вылетами и другие.

________________________________________________
И.Эренбург: Зверь в очках* ("Красная звезда", СССР)**
П.Павленко: Бешеные звери* ("Красная звезда", СССР)
А.Леонтьев: Фашистское зверье* ("Красная звезда", СССР)*
Я.Викторов: «Молитва» фашистских двуногих зверей* ("Правда", СССР)

Газета "Красная Звезда", №221 (4976), 19 сентября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/384350.html

Красная Армия одержала новую блестящую победу. Развивая успешное наступление, войска 4-го Украинского фронта штурмом овладели крупным промышленным центром и областным городом Украины — Дрогобыч. Слава советским воинам — героическим освободителям нашей родной земли!

Илья Эренбург, "Правда", СССР (№189 [9646]).



Статья опубликована 7 августа 1944 года.



В Вильно, когда ещё шли уличные бои, на окраине города я разговаривал с пленными немецкими офицерами. Был «среди них австриец, военный врач. Он обладал живым умом и наблюдательностью. «Немцы всё ещё надеются», — сказал он мне. Я спросил: «На что именно? На «Фау 1»? (так они называют самолёты-снаряды). На сверхтотальную мобилизацию?» Австриец ответил: «Нет, на вашу забывчивость. Год тому назад они говорили: «У русских руки коротки». Теперь они говорят: «У русских память коротка».

Я хочу еще раз сказать о свирепости и низости гитлеровцев теперь, когда Красная Армия подошла к границам Германии.



Может быть, некоторые люди, читая, как немцы сдаются обозникам, даже детям, думают: «Прозрели». Может быть, иные москвичи, глядя на унылое шествие немецких военнопленных, дивятся: «Неужто такие вешали?» Может быть, сообщения о бунте германских генералов рождают в наивном читателе надежду: «У немцев проснулась совесть». Нет и нет: они всё те же. Они сдаются не потому, что им опротивело мучить невинных. Они сдаются потому, что им страшно умирать. Не детей они жалеют себя. За день, порой за час до того, как сдаться, они ещё губят беззащитных. Не совесть в них просыпается — страх.

По приказу немцев рабы вырывают трупы замученных и жгут их: преступники хотят скрыть улики. Три года они спокойно убивали, на четвёртый они встревожились: начали уничтожать трупы. Вот их «совесть», Они уже готовятся к тому дню, когда закричат по команде: «Это не мы убивали, а Гитлер». Почему некий полковник поднёс своему фюреру бомбу? Полковник понял: Гитлер — это улика.

Пленный обер-лейтенант Филинс рассказал мне, что немецкие офицеры теперь с волнением читают сообщения Чрезвычайной Следственной Комиссии: смотрят, нет ли их имён. Они поняли, что суд будет.

Я был в Большом Тростянце вскоре после того, как оттуда убежали немцы. Полуобугленные трупы, сложенные, как дрова, штабеля трупов ещё дымились. Дети были аккуратно положены в конце каждого ряда... Это была последняя партия, её не успели дожечь. Кругом я увидел разрытую землю и поле черепов. С весны немцы жгли трупы ранее погребённых жертв и не дожгли. Большой Тростянец близ Минска был одной из «фабрик смерти». Там убивали советских военнопленных, белоруссов, евреев из Минска, из Вены, из Праги, убивали с помощью «геваген» — «газового автомобиля». Некий немецкий инженер усовершенствовал эти машины: теперь кузов автоматически опрокидывается, сбрасывая трупы удушенных. Свыше ста тысяч невинных погибли в Большом Тростянце.

Были «фабрики смерти» и на Понарах, возле Вильно, и в Белжеце, около Равы Русской, и в Новом Дворе, и в Сабибуре. Из Франции, из Голландии, из Бельгии приходили поезда с евреями. Им говорили: «Здесь вы будете работать». Вели в бараки: «Раздеться догола — дезинфекция, баня». Женщинам брили головы и волосы собирали в мешки. Потом обречённых удушали. Люк «бани» передавал трупы в печь. Немцы говорили: «Пропускная способность до 2.000 людей в сутки»...

На «фабриках смерти» убивали евреев, убивали советских военнопленных, убивали русских, белоруссов и поляков. В Вильнюсе целые улицы «шли на Понары». У палачей был график: по одним дням убивали евреев, по другим — поляков; были «русские дни».

Трудно себе это представить: миллионы людей, опрятных, тихих старушек, матерей с грудными детьми, красивых девушек и девочек с косичками, умерщвленных на «фабриках смерти». Ведь каждый и каждая жили своей жизнью, тёплые, живые. Немцы в канцеляриях записывали: истреблено столько-то единиц. Я не берусь нарисовать эти страшные картины, к ним много веков будут возвращаться люди, тщась осознать всю полноту страдания.

Я скажу о Вале Комаровой. Она жила в Ялте. Она была смешливой и ласковой. Немцы её убили, надругавшись: отрезали левую грудь, грудь четырнадцатилетней девочки... Я скажу о белорусской девочке Марусе Пономарёвой. Ей было семь лет от роду. Немцы её жгли. Она кричала: «Мама!..» Мать не могла услышать: мать убили накануне. Но есть Мать-Россия, она слышит крик Маруси, и никогда, никогда она не забудет.

Ялтинский врач Друскин пятьдесят лет подряд лечил детей. В «Путеводителе по Крыму» издания 1898 г. указывается: «Доктор Л.М.Друскин — детские болезни». Старика немцы убили у Красной Будки. Вместе с ним они зарыли сотни живых детей. А рядом с младенцами в той же братской могиле лежат изуродованные тела моряков.

Вот место, где ещё недавно была русская деревня Артюхово — на большаке Духново—Идрица. Деревню сожгли, сожгли вместе со всеми жителями, 67 лет было Сергею Степановичу Степанову. Немцы его били прикладами и кричали: «Пляши!» На глазах у Матрёны Леоновой немец взял младенца и бросил в огонь. Страшен список сожжённых. Есть в нём старуха Вера Семёнова и крохотные дети — Мария Кузьмина 10 месяцев, Николай Иванов 6 месяцев... Кто хоть раз касался рукой волос младенца, кто хоть раз видел слёзы матери, тот не забудет пепла Артюхова: это пепел людей.

В местечке Екатерипополь жили евреи. Их всех убили. Не осталось никого, кроме девочки Сони. Она рассказывает о горе народа. Был в Екатеринополе старик-парикмахер 76 лет от роду — Азрил Прицман. Его пятеро сыновей на фронте. Парикмахер крикнул немцам: «Стреляйте в меня! Мои сыны отомстят». А бондарю Голикову было 80 лет, и бондарь, поднявшись раненый из ямы, сказал: «Стреляйте, гады! Одной пулей вы меня не возьмёте». Я не знаю, живы ли сыновья парикмахера. Но есть у каждого замученного старика сыны: советские люди. Они уже в Бескидах, под Варшавой, на границе Пруссии. И палачи ответят.

Лётчик Андрей Коломеец получил из дому письмо. Писала ему сестра. Андрей Филиппович удивился: «Почему отец не пишет?» Тогда сестра ответила: «Не сердись, Андрюша, на папаню — не может он тебе своей рукой написать, потому что немцы выжгли ему глаза. Он не хотел на них «работать, они его забрали в гестапо, продержали два дня, а когда выпустили, у него вместо глаз раны»... Лётчик Коломеец говорит: «Я с этого дня зорче стал в полёте. Теперь немцы от меня никуда не спрячутся»... Вместе с младшим лейтенантом Коломеецом вся наша армия ищет палачей. Мы видим старика с пустыми орбитами вместо глаз, и этот образ останется в нас до конца. Горе немцам!

Вот письмо пятнадцатилетнего мальчика Сени Дереша: «Здравствуй, дядя Миша! Пишу из родного города Изяславля, которого вы бы не узнали. От нашего местечка осталась жалкая половина. Лучше бы его не было, лучше бы я на свет не родился! Теперь я уж не тот Сенька, которого вы знали. Я сам не знаю, кто я теперь. В Изяславле я и Кива, наш сосед, — это всё, что осталось от 8.000 людей. Нет моей дорогой мамы, нет папы, нет близких. Если бы я начал рассказывать всё, что пережил, не знаю, поняли бы вы меня. Я не раз видел смерть в глаза, ходил с партизанами, только пуля фрица меня вывела из строя, но я уже здоров, нога зажила, и я буду искать врага, чтобы отомстить за всё. Дядя Миша, помни, что это — наш злейший враг, фашистский людоед. Бей его, режь на куски! Письмо вышло бессвязное, как бессвязная моя жизнь, но все-таки я ещё жив — для мщения. Я как будто вернулся с того света, теперь начинаю новую жизнь — сироты. Пишите почаще. Мой адрес тот же, в общем я получу, куда ни напишете, потому что кроме меня здесь никого нет». Он один в мертвом городе. Он слышит голоса, из-под земли. Молчание беспредельных кладбищ, озаряемых холодной луной, — это молчание проникает в наши ночи. Оно зовёт нас на запад. Идёт мальчик Сеня, идёт дядя Миша с орденом Славы — с этим орденом огня и крови, идёт вся наша армия.

Я получил письмо от двенадцатилетнего мальчика. Он пишет: «Молодых сразу убили, а стариков и нас погнали в лес. Там нас окружили цепью, начали убивать, детей кидали в яму. Я убежал. За мной гнался немец. Я взлез на дерево, он меня не заметил. Я видел, как, убивали всех, и три дня шумела кровь в земле»... Что к этому добавить? Слова пропадают: это шумит кровь.

В Пинецких лесах у Львова наши разведчики нашли восемьдесят человек. Они прожили два года в лесу. Трёхлетняя девочка не знала, что такое «дом», а, увидев лошадь, удивлённо закричала. Но и эта девочка, ожидая наших, говорила: «Придёт к нам батько Сталин, и мы поедем домой»... Великая надежда не покидала смертников. Многие не надеялись спасти себя, но все знали, что Россия спасётся. Белорусска, колхозница Шура Горбунова крикнула палачам: «Меня убьёте — это просто, а Родину не убьёте!..» В Ярышеве, Винницкой области, учительница математики Гитя Яковлевна, когда вели её на казнь с шестилетним сыном Лёвой, сказала обречённым: «Есть наши братья на фронте, они вернутся. Есть советская власть, она бессмертна. Есть Сталин, он этого не забудет». Потом она крикнула палачам по-немецки: «Вы слышите — Сталин этого не забудет». Да, Сталин не только наш главнокомандующий, Сталин не только наш вдохновитель: Сталин — наша совесть. И все мы, думая о человеке, который осенью 1941 года знал, что Красная Армия будет в Берлине, который пережил всё, что пережил наш народ, который знает горе каждой матери и слёзы каждого ребёнка, думая об этом большом и простом человеке, мы понимаем: он этого не забудет.

Газета «Католик герольд» бесстыдно пишет: «В этой войне немцы вели себя корректнее, чем в предшествующей». Я не знаю, что они называют «корректным», эти господа: колодцы, набитые детьми, или душегубки, или, может быть, ослепленного старика? Я привёл бы их в Ракув к настоятелю католического собора Ганусевичу, который мне сказал: «Читая все книги о природе зла, я, старый человек, не мог себе представить, что могут по земле ходить существа столь кровожадные и бессердечные»... Ганусевич видел, как женщина из подожжённого здания выбросила младенца, а немец поднял и аккуратно, будто головешку, кинул его в огонь. Из села Клебани увезли старого прелата Любенеца и замучили его. В Першеве растерзали двух ксендзов. На Понарах погиб самый старый священник Вильнюса Гонсиоровский. А в Дорах собрали всех православных в церковь и церковь подожгли.

Я знаю, что немцы скажут: «Убивали отдельные преступники. Ищите каплю в море». Но вот передо мной «Итоговый отчет». Он подписан капитаном Зауером. Это отчет об истреблении жителей Пинска. Капитан Зауер пишет: «К месту сбора было пригнано 15.000 человек. Больные и дети, оставленные дома, подвергались казни на месте. В гетто таким образом было казнено еще 1.200 человек... Производящие прочёсывание отряды обязательно должны иметь топоры, секиры и прочий инструмент, так как оказалось, что почти все двери были заперты... Даже когда нет подвалов, значительное количество лиц прячется под полом. Следует направлять служебных собак (в Пинске замечательно оправдала себя служебная собака «Аста»)»... Мы вспомним об этом в Берлине — не о собаке — о капитане Зауере, о многих других немцах. Мы вспомним о «фабриках смерти». Мы вспомним о тех, кто приказывал, и о тех, кто убивал. Почему так взволнованно бьётся сердце каждого советского гражданина, когда по радио раздаются слова: «Приказ Верховного Главнокомандующего»? Мы не только на границе Германии, — мы на пороге суда.

Возле Вильно я говорил с бойцами, которые до того прошли за десять дней четыреста километров. Они были в пыли, и эта пыль казалась сединой. У них были воспалённые глаза, сухие губы. Они говорили: «Подходим!..» Их вдохновляла близость немецкой границы. Может быть, некоторым иностранцам наше наступление представляется лёгкой прогулкой, на самом деле это путь крови. Кто расскажет о подвиге пехоты, которая прошла по Пинским болотам? Люди несли на руках орудия. В Вильнюсе пехотинцы пять дней и пять ночей без передышки штурмовали древние стены. В Западной Белоруссии генерал-танкист вместе с бойцами таскал стволы для переправы. Полковник тащил пушку. Потом обливались люди, потом и кровью.

Один полковник рассказал мне: «В Бресте были фортификации. Немцы думали, что они в безопасности. Мы их обошли. На фортах мы их били, кололи, резали. Я буквально ходил по трупам извергов. Я вспомнил тогда мою убитую мать, братьев, сестёр, детей... Скоро мы будем в Германии!..»

Еще раз немцы глупо обманывают себя, рассчитывая на нашу забывчивость. Как есть зима без оттепелей, есть ненависть без отходчивости. Каждый боец знает, что нам необходимо побывать в Берлине; иначе нельзя, иначе загрызёт совесть. Мы умеем прощать за себя, но не за детей. Мы умеем снизойти к смутному человеку, а не к изобретателям газовых автомобилей. Не мстительность нас ведёт, — тоска по справедливости. Мы хотим растоптать змеиное гнездо. Мы хотим отучить немцев воевать, отучить и сторонников Гитлера, и тех мятежных генералов рейхсвера, которые рассчитывают в 1964 году исправить ошибки 1944-го. Мы хотим пройти с мечом по Германии, чтобы навеки отбить у немцев любовь к мечу. Мы хотим притти к ним для того, чтобы больше никогда они не пришли к нам. С нами тени замученных. Они подымаются из могил, выходят из яров, из колодцев, из рвов, старики и грудные дети, русские и украинцы, белоруссы и евреи, поляки и литовцы, они все хотели жить, они любили солнце и цветы, растерзанные они говорят нам: «Помните». И я знаю, что скоро мы будем на Шпрее: я видел нашу армию, полную великого гнева. Я знаю, что справедливость восторжествует. А когда мне, как и каждому из нас, бывает нестерпимо тяжело, я поддерживаю себя прекрасными словами: «Сталин этого не забудет». // Илья Эренбург.


**************************************************************************************************************************************************
По ту сторону Вислы
(От военного корреспондента «Правды»)


С высокого правого берега, куда только достигает глаз, виден розовый свет подожженных немцами выдающих деревень и над ними белый дым горящих лесов. Два цвета — красный с белым — флаг Польши, возрождающейся из пепла.

Невольно задерживаемся на изрытом снарядами берегу Вислы. Немецкая артиллерия бьёт по переправам. Осколки, словно косою, режут прутья зеленой ивы, но трудно уйти с берега, с которого так хорошо видна вся великая слава нашей победы.

Впереди много дела: надо осмотреть занятый на той стороне плацдарм, побывать в ротах, первыми форсировавших этот широкий водный рубеж. Но мы стоим и смотрим, как переправляются наши солдаты на левый берег. В быстрых волнах плывут испуганные водным простором кони, на переполненных паромах — танки, пушки, ящики со снарядами. На самодельных, наспех сколоченных плотах и в узеньких лодочках-душегубках — пехота, которая тут же смывает с себя пыль польских дорог и моет натруженные ноги в воде. Саперы — эти неистовые труженики войны — уже вбивают пахучие сваи моста в каменистый грунт рек.

Мы сходим на скользкий от крови и конского навоза паром и отплываем в шумной, тесной и веселой толпе солдат. Кто-то весело запевает, его подхватывают, и вот уже несется русская песня над широкой польской рекой. В реке плывут, переворачиваясь, трупы немцев, от которых шарахаются напуганные мертвечиной кони. Темнеет, и пламя пожаров как бы разгорается на той стороне.

— Прилетят еще или нет? — спрашивает старый паромщик-поляк, с мольбой и страхом поглядывая на небо.

— Обязательно сделают последний заход, — отвечает юный разведчик Соболев с двумя спаренными вишнями, словно серьга, повешенными за ухо. Со своим другом Виктором Марининым он первым ночью вплавь достиг того берега, выбрал место для переправы, вернулся обратно. Им помогали польские партизаны.

Через несколько минут ударили наши зенитки: сверху одни за одним пять «Мессершмиттов» пошли в пике. Они валились прямо на нас, и все бойцы, находящиеся на пароме, встретили их огнем из винтовок и автоматов. Я стоял возле лошадей, видел, как они прижали уши, приседая на задние ноги, и мне показалось, что если бы лошади могли стрелять, и они бы стреляли в немцев, — столько злости зажглось в их умных глазах.

Не знаю, то ли немец просчитался, то ли в него попал снаряд зенитки, — всё произошло в какое-то мгновение, — только один «Мессершмитт» врезался перед нами в реку, обдав всех масляными брызгами. Его тотчас поглотила холодная вода.

Долго блуждали мы в темноте за Вислой, перебирались через противотанковые рвы и проволочные заботы в поисках офицера Ф.Барбосова, чье подразделение первым с боя форсировало реку. Мы искали его и не находили, натыкались на артиллерийские и минометные батареи и, наконец, решили итти на звук пулеметных и автоматных очередей, туда, где закипал бой, и наши минометы чертили огненные трассы, как бы указывая путь вперед.

Встретили мы Барбосова в канаве, поросшей крапивой, во время отражения седьмой в этот день контратаки. Немцы бросили против наших воинов крупные силы и ценою любых потерь пытаются сбросить в воду или задержать переправившиеся части, ибо Висла была барьером, на который немцы возлагали так много надежд, на котором они собирались остановить наступление Красной Армии.

Среди копен ржи черным огнем горели четыре только что подожженных бронетранспортера и один танк, и при их свете на скошенном поле виднелись скрюченные трупы немцев. Бой понемногу затихал, и только долго еще с опушки леса бил «максим».

— Никак не может остановиться Авдошкин, — сказал Виктор Якушев.

— Ненависти не остановишь, — ответил ему Гайнулин,

Капитаны Якушев и Гайнулин — командиры батальонов, форсировавшие реку и обеспечившие плацдарм. Старший лейтенант Авдошкин, командир пулеметной роты, первым, прихватив два расчета пулеметчиков, переплыл на челне Виолу и с противоположного берега поддерживал переправу.

Разгоряченный боем, Барбосов сел на землю. Срывая стебли крапивы и не замечая этого, он начал рассказ. Его подразделение, сделав за сутки 50-километровый марш по непролазной грязи, с хода устремилось через реку, опередив отступающих немцев, не успевших занять подготовленную оборону. Немцы переправлялась одновременно с нашими справа и слева, и на реке разгорелось жаркое сражение. Немецкая авиация бесилась над рекой и бездействовала, не в силах разобраться, где свои, где чужие.

С сыновней любовью говорил Барбосов о своем генерале:

— Он меня еще на Сане благословил, сказал: «Можешь, бери Вислу с хода».

Всемогущая воля Сталина окрылила и генерала, и офицера, беседующего с нами, и его солдат, и они, как молния, переправились через Вислу. Этого бы не сделала ни одна армия в мире.

Всю ночь провели мы на переднем крае, разговаривали с героями Вислы: младшим лейтенантом Польским, бойцом Зайченко, Годесейчуком, Шморгуном, Кловаком. О каждом можно написать книгу.

Невдалеке светились жаркие угли догорающего села. В зареве кружились черные, черные тени аистов. Польские крестьяне, потерявшие сейчас всё добро, смотрели на птиц: они жалели не только сгоревших лошадей и коров, но и аистов, которые всю жизнь жили у них на крышах.

На рассвете мы пошли на переправу. Навстречу нам шли польские крестьяне с серпами в руках.

— Куда вы? Там убьют!

— Что делать, хлеб осыпается.

Мы взошли на паром. На нем был четыре немца, взятых в плен бойцом Шморгуном. Находилась тут и молоденькая санитарка. Она везла с собой в госпиталь польку, у которой преждевременно, от страха, родился ребенок; он лежал сейчас на руках санитарки, завернутый в вату.

На середине реки снова налетели самолеты, и я видел, с каким ужасом пригибались немцы под пулеметным огнем. Они как бы желали провалиться сквозь доски, уйти в воду, спрятаться на дне. И всё же два из них были убиты — возмездие справедливой судьбы.

Крупнокалиберная пуля ранила одного бойца. Кровь из его головы пролилась в реку. Молодая полька поглядела на алые капли, сказала:

— Русская кровь, пролитая в польскую реку, снова породнила нас.

Над Вислой рассеивался густой туман, над дымящейся Польшей всходило радостное солнце нового дня.

Оно взошло с востока. // Майор С.Борзенко. Герой Советского Союза. На Висле, 6 августа. (По телеграфу).

______________________________________________
Мсти, боец, немецким извергам! ("Красная звезда", СССР)**
С.Голованивский: Мсти, воин! ("Красная звезда", СССР)**
Беспощадная месть детоубийцам!* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Суд скорый и правый** ("Красная звезда", СССР)
Смерть подлым немецко-фашистским палачам!* ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Правда", №189 (9646), 7 августа 1944 года

http://0gnev.livejournal.com/384142.html

Вчера войска 1-го Прибалтийского фронта, развивая стремительное наступление, штурмом овладели городом и крупной железнодорожной станцией Городок — важным опорным пунктом обороны немцев на Витебском направлении. Слава доблестным советским воинам, освобождающим родную землю от немецких захватчиков!

Всеволод Вишневский, "Правда", СССР (№316 [9452]).



Статья опубликована 25 декабря 1943 года.



В немецких сводках время от времени появляются такие сообщения: «Сегодня наша дальнобойная артиллерия вела огонь по военным об'ектам города Ленинграда». Ленинградцы знают, что это за «военные об'екты».

В памяти моей — первый залп немцев по Невскому в сентябре 1941 года. По проспекту двигалась в обе стороны густая толпа. Шли машины и трамваи. В уличный шум ворвался острый шипящий звук, затем раздался тяжелый грохот, от которого содрогнулись здания. Снаряд разорвался неподалеку от Дворца пионеров — бывшего Аничкова дворца. Толпа на мгновение остановилась. Некоторые шарахнулись в под'езды в подворотни, и тогда в тишине прозвучал чей-то твердый голос:



«Товарищи ленинградцы, спокойно!..

На земле лежали истерзанные тела убитых и раненых. Блестели лужи густеющей и постепенно свертывающейся человеческой крови. Раненая женщина беспомощно рассматривала красные пятна на своем светлом платье.

Через минуту—две падение и грохот повторились...

Так немцы начали новую фазу борьбы за Ленинград. Им не удавалось взять его прямым штурмом. Они решили сломить дух защитников города обстрелами. Они хотели во что бы то ни стало ворваться в Ленинград.

Но немцы натолкнулись на беспримерное сопротивление. Люди шли на борьбу семьями. В битве участвовали два—три поколения. Партийная организация Ленинграда подняла, организовала и вдохновила миллионные массы людей...

Ленинградские рабочие, моряки Балтийского флота, бойцы Ленинградского фронта и интеллигенция города проявили редкую выдержку и стойкость. Город был окружен с суши десятками немецких и финских дивизий. Падение Ленинграда дало бы немцам огромный политический и стратегический выигрыш. В руки немцев попали бы огромные промышленные и товарные ресурсы. Балтика превратилась бы в «немецкое озеро».

Ленинградцы понимали все это. Они сказали твердо, что город сдан не будет. Люди бились за каждый полустанок, за каждую пядь земли.

Длившийся целый месяц штурм ленинградских позиций был отбит. Немецкие атаки по огромной дуге от Ладоги до Копорского залива захлебнулись. Болота покраснели от крови. Немцам не помогала невиданная техническая насыщенность их войск. Немцам не помогло даже многократное превосходство в силах на важнейших участках.

Немцев остановил железный, страстный большевистский отпор. Немцы стали закапываться в землю у южных окраин города... Обескровленная армия генерала Линдеманна, — от которой Гитлер требовал взятия северной столицы России, — зашаталась и опустилась на землю, признав, что она не в состоянии преодолеть упорство советских людей.

Гитлеровское командование приняло решение зажимать город удавной блокадной петлей и, кроме того, подвергнуть его непрерывным систематическим обстрелам. Немцами была разработана программа истребления мирного населения города. Двадцать семь месяцев подряд, то-есть непрерывно в течение двух с четвертью лет, немцы зверски обстреливают город.

...За южными окраинами Ленинграда, как известно, находится ряд высот. С этих высот можно хорошо просматривать всю местность в низине, у устьев Невы, то-есть самый город. Пользуясь этим, немцы начали обстрел города, пустив в ход не только тяжелые орудия, но даже обыкновенные дивизионные пушки калибром в 105 миллиметров. Обстрел велся целыми сутками с садистской беспощадностью. Огневые налеты чередовались с изнуряющим медленным огнем: залп каждые пять минут, залп каждые десять минут. Снаряды дырявили жилые квартиры, драгоценные архитектурные памятники, церкви, больницы...

Все это немцы выдавали за «военные об'екты». Немецкая артиллерия долбила: «Сдайте город, не то погибнете». Ленинградцы, и в первую очередь ленинградский актив, его коммунисты и комсомольцы, в ответ только усиливали свою работу... «Гитлеровские собаки, вы нас не возьмете!».

Вот один цех. Пробитый пятнадцатью осколками, падает технолог Бородулин. Сдаться? Признать инвалидность? Нет, — и человек с едва затянувшимися ранами приходит обратно. И если вчера его участок под обстрелом давал 100 и больше процентов нормы, сегодня, в ответ на эти обстрелы, он дает 200 и больше процентов.

Обстрелы были круговыми. Напрасно финско-фашистские правители вопят сейчас о том, что финны во всех этих делах не участники. Напрасно Рюти и его подпевалы прикидываются невинными. Все ленинградцы могут сказать следующее.

С чьих аэродромов вылетают эскадрильи немецких и финских самолетов для удара по Ленинграду? С финских. Чьи батареи обстреливают ожесточенно третий год ленинградские трассы снабжения? Финские. Чьи войска и чья артиллерия с севера замыкали блокадное кольцо? Финские — армия генерала Эстермана. С чьих баз был совершен в октябре 1942 года разбойный налет на остров Сухо (на Ладожском озере) с целью перервать ленинградскую трассу снабжения и удушить Ленинград? С финских. Чьи батареи растерзали лучший Ленинградский лечебный комбинат — Сестрорецкий курорт? Финские... Мне недавно пришлось побывать в этом месте. Здесь все разбито и сожжено. Здесь не уцелели даже статуи в парке...

Особенную злобу и агрессию по отношению к Ленинграду проявляют финны в 1943 году. В финской армии ведется агитация о том, что «Карелия, Ленинград и другие территории достанутся Финляндии» (из показаний пленного солдата 12-го полка 6-й финской пехотной дивизии Ойва Илмари Тауриайнена). Имея в виду новые провокации и удары, финское командование, — как сообщает шведская газета «Ню даг», — строит сейчас главную линию фортификаций — укрепленный плацдарм — в 25—28 километрах от Ленинграда. Наконец, главными вдохновителями нынешних варварских обстрелов города являются финские офицеры.

После этого финские лжецы смеют говорить о том, что они неповинны в крови ленинградцев!

Ленинград доблестно и умело отвечал на изматывающие, «психические» обстрелы. Наши артиллеристы, балтийские моряки и артиллеристы фронта в контрбатарейной борьбе сумели к декабрю 1942 года вышибить немецкую артиллерию с ее позиций. Десятки немецких и финских батарей были разбиты. Обломки их валяются в котлованах, залитых водой, и ржавеют.

Тогда немецкое командование — фельдмаршал фон Кюхлер — приняло новые меры. Оно подтянуло к Ленинграду специальную тяжелую артиллерийскую группировку с орудиями в 170. 210. 240 в 305 миллиметров. Орудия предназначались для нового, еще более жестокого обстрела города, его жилых кварталов, для «окончательного» подавления духа ленинградцев. Немцы неделями устанавливали сверхтяжелые, в несколько сот тонн весом, орудия — на многоскатных железнодорожных платформах и стационарные. Эти орудия могли бить с расстояния от 36 до 45 километров. Для звукомаскировки немцы применяли стрельбу целыми дивизионами. В реве их должны были тонуть звуки выстрелов этих орудий-чудовищ.

Снова развороченные квартиры, снова человеческие жертвы, истерзанные деревья в садах и парках, искалеченные чудесные ленинградские решетки.

Немцы стреляли с садистским расчетом: по утрам, когда люди выходят на работу; к вечеру, когда люди уходят с работы; по ночам, чтобы не дать людям отдохнуть и выспаться. Немцы били по воскресеньям как раз по тем трамвайным остановкам и маршрутам, где скапливались люди, ехавшие поработать на свои огороды.

Героические ленинградские артиллеристы для того, чтобы спасти тысячи и тысячи жизней, спасти женщин и детей, вызывали огонь на себя. Наши артиллеристы находили новые методы борьбы и подавляли немцев.

В стереотрубу с наблюдательного пункта видна стена далекого северного леса, разбитые дома, изумительные дворцовые постройки, где немцы устроили теперь свои вошебойки или отхожие места. Вдали блеснула желтовато-зеленая вспышка. Вот они, детоубийцы, опять бьют по городу! Вспышки все чаще. Бьет одновременно от 20 до 30 немецких батарей. И в ответ начинает бить такое же, потом полуторное и двойное число наших. Немцы замолкают.

Раннее утро. Спят женщины с фабрик и заводов. Спят дети. Внезапно опять содрогание земли. Дом со скрежетом и треском закачался. Слышны стоны: «Ой, люди... Ой, миленькие!» В верхнем этаже засыпанная штукатуркой ползет беременная жена красноармейца (Валентина Шумакова). Лежит еще одна оглушенная женщина (Евдокия Иванова). В бессознательном состоянии, с перебитой бедренной костью лежит еще одна (Анастасия Богданова). Валяются щепки, осколки. Девушки-санитарки уносят пострадавших. Женщины, утерев кровь, прибрав лестницу и двор, идут на работу. Идут матери, многосемейные хозяйки, — теперь литейщики, каменщики, молотобойцы, водопроводчики, кровельщики, — женщины Ленинграда.

Тишина. Хороший зимний день. Опять шипящий змеиный свист. Высоко в небе рвутся пристрелочные снаряды и лотом обрушиваются залпы прямо на парк, где играют дети. Их расшвыряло. Одна девочка отряхивается и недоуменно оглядывается. Вторая лежит на спине, и невыразимая боль застыла на ее лице. Мальчик теребит ее, но та уже не отвечает.

Вот «военные об'екты» Ленинграда!

Идемте со мной и посмотрите ближе на эти «военные об'екты»! Смотрите и запоминайте. советские люди и все, кто бьется в эту мировую войну за правду и свободу! Вот детская больница. Вот смотрите на этих детей. У них глубокие рваные раны. У них мышцы запеклись, обуглились от раскаленных осколков немецких снарядов. У этих детей раздроблены кости. Дети лежат рядами на своих коечках.

...Печально, не по-детски серьезно смотрит четырехлетний Игорь Хицун. Ему на выписку. Он смотрит и спрашивает: «Как же я пойду домой, если я без ножки?»



Опять свистят немецкие снаряды. Сегодня немцы стреляют семь часов подряд. И сегодня санитарки заботливо уносят детей в бомбоубежище в четвертый или в пятый раз. А утром берлинский и гельсингфорский дикторы пролают сводку про обстрел «военных об'ектов» Ленинграда.

Все, кто читает эти строки, — сделайте, каждый на своем участке, новые усилия для того, чтобы обрушить на головы немцев столько тысяч тонн металла и взрывчатки, чтобы у них темно, совсем темно стало в глазах.

Закаленный Ленинград много вынес. Он претерпел трудности, о которых многие и не знают. Ленинград не поддался. Нервы ленинградца крепки. Нет на свете крепче людей, чем русские, советские люди.

Позорны и кровавы итоги гитлеровских попыток взять город Ленина. Враг понял, что этот город не для него. Алое наше знамя развевается и будет развеваться над городом гордо и победно. На каждый немецкий снаряд ленинградцы будут отвечать двойными ударами. Каждому немецкому снаряду мы ведем счет. Каждой капле пролитой драгоценной ленинградской крови мы ведем счет. Мы обвиняем немецких детоубийц. Мы обвиняем финских их пособников. И мы не успокоимся, мы будем вести борьбу до тех пор, пока возмездие не обрушится на их головы. // Всеволод Вишневский.



**************************************************************************************************************************************************
Ленинград в борьбе. Режиссер Р.Кармен (1942)





**************************************************************************************************************************************************
Бои за Городок
(От военного корреспондента «Правды»)


Войска 1-го Прибалтийского фронта южнее Невеля одержала еще один крупный успех.

Тактика умелого маневрирования, возросшее воинское мастерство солдат, офицеров и генералов нашей армии в конечном результате привели к тому, что наши части оказались в выгодном положении для дальнейших действий.

Успех решили также храбрые и умелые действия бойцов и офицеров всех родов войск — наших стрелков, танкистов, кавалеристов, артиллеристов, летчиков.

Обойдя крупные силы немцев, засевших вдоль полотна железной дороги от Невеля на Городок и Витебск, глухими проселочными дорогами, лесами и полями вышли в тыл врага наши пехотинцы, танкисты и кавалеристы.

Взломав сильную оборонительную полосу немцев, танкисты сразу же уничтожили мост, стрелки оседлали путь и во многих местах подорвали линию, а затем, двинувшись вместе с кавалеристами, вышли на шоссе.

Основная коммуникация, питавшая группировку немцев, была перерезана. Дробя на части и уничтожая немецкую группировку, наши части успешно решали главную задачу боя. Тем временем кавалеристы и стрелки, ставшие на железной дороге и шоссе, создали прочный стальной заслон, о который разбились все попытки фашистов с юга подбросить подкрепления.

Ничто не помогло немцам — ни отчаянные контратаки, которые предпринимали они по двадцать и двадцать пять раз в день, ни штурмовая авиация, ни бронепоезда.

Наши солдаты и офицеры стояли несокрушимой стеной, чтобы завтра снова яростно двинуться вперед.

Героически сражались с противником летчики генерал-лейтенанта Папивина. Взаимодействие наземных частей с авиацией в этих боях сыграло особенно важную роль и было надежно обеспечено, несмотря на тяжелые условия погоды.

В каждую из наших наземных группировок были высланы авиационные командиры, обеспеченные радиостанциями. По их сигналам с аэродромов в нужное время поднимались громить противника и помогать пехоте отважные сталинские соколы.

Низкая облачность исключала в отдельные периоды возможность сопровождения штурмовиков истребителями, так как длительное нахождение их над расположением врага в зоне ружейно-пулеметного огня грозило большими потерями.

Наши «Ил’ы» без сопровождения успешно выполняли поставленную задачу. Истребители противника пытались воспользоваться этим, но метким пушечно-пулеметным огнем штурмовики успешно отбивали атаки немецких истребителей.

Поля боев завалены трупами немцев. Грабители и убийцы, залившие кровью советских людей многострадальную Белоруссию, нашли свой бесславный конец в ее дремучих лесах и болотах.

Сотни пленных, замотанных в ворованное тряпье, тянутся по дорогам.

Приказ «фюрера» умереть или отстоять занимаемые позиции не помог.

Бои за освобождение Белоруссии разгораются с новым ожесточением. Наши части продолжают итти вперед и вышли на подступы к важному опорному пункту — городу и железнодорожной станции Городок.

Под покровом ночной темноты одно из гвардейских стрелковых подразделений перешло через замерзшее озеро Коша и подготовило исходные позиции, с которых должен был начаться штурм Городка. В то же время другие отряды гвардейцев переправились через реки Горожанка к Пальминка, оказавшись на флангах немецкой обороны. Вслед за этим начался штурм Городка.

Части генерал-майора Солдатова, генерал-майора Корженевского, генерал-майора Воробьева и другие ворвались в город. После ожесточенных уличных боев Городок был очищен от немцев. // П.Кузнецов.

______________________________________________
Шостакович и пушки ("Time", США)
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Н.Тихонов: Ленинград в июле* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Варвар под Ленинградом* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда", №316 (9452), 25 декабря 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/383986.html

Вчера войска 1-го Прибалтийского фронта, развивая стремительное наступление, штурмом овладели городом и крупной железнодорожной станцией Городок — важным опорным пунктом обороны немцев на Витебском направлении. Слава доблестным советским воинам, освобождающим родную землю от немецких захватчиков!

Всеволод Вишневский, "Правда", СССР (№316 [9452]).



Статья опубликована 25 декабря 1943 года.



В немецких сводках время от времени появляются такие сообщения: «Сегодня наша дальнобойная артиллерия вела огонь по военным об'ектам города Ленинграда». Ленинградцы знают, что это за «военные об'екты».

В памяти моей — первый залп немцев по Невскому в сентябре 1941 года. По проспекту двигалась в обе стороны густая толпа. Шли машины и трамваи. В уличный шум ворвался острый шипящий звук, затем раздался тяжелый грохот, от которого содрогнулись здания. Снаряд разорвался неподалеку от Дворца пионеров — бывшего Аничкова дворца. Толпа на мгновение остановилась. Некоторые шарахнулись в под'езды в подворотни, и тогда в тишине прозвучал чей-то твердый голос:



«Товарищи ленинградцы, спокойно!..

На земле лежали истерзанные тела убитых и раненых. Блестели лужи густеющей и постепенно свертывающейся человеческой крови. Раненая женщина беспомощно рассматривала красные пятна на своем светлом платье.

Через минуту—две падение и грохот повторились...

Так немцы начали новую фазу борьбы за Ленинград. Им не удавалось взять его прямым штурмом. Они решили сломить дух защитников города обстрелами. Они хотели во что бы то ни стало ворваться в Ленинград.

Но немцы натолкнулись на беспримерное сопротивление. Люди шли на борьбу семьями. В битве участвовали два—три поколения. Партийная организация Ленинграда подняла, организовала и вдохновила миллионные массы людей...

Ленинградские рабочие, моряки Балтийского флота, бойцы Ленинградского фронта и интеллигенция города проявили редкую выдержку и стойкость. Город был окружен с суши десятками немецких и финских дивизий. Падение Ленинграда дало бы немцам огромный политический и стратегический выигрыш. В руки немцев попали бы огромные промышленные и товарные ресурсы. Балтика превратилась бы в «немецкое озеро».

Ленинградцы понимали все это. Они сказали твердо, что город сдан не будет. Люди бились за каждый полустанок, за каждую пядь земли.

Длившийся целый месяц штурм ленинградских позиций был отбит. Немецкие атаки по огромной дуге от Ладоги до Копорского залива захлебнулись. Болота покраснели от крови. Немцам не помогала невиданная техническая насыщенность их войск. Немцам не помогло даже многократное превосходство в силах на важнейших участках.

Немцев остановил железный, страстный большевистский отпор. Немцы стали закапываться в землю у южных окраин города... Обескровленная армия генерала Линдеманна, — от которой Гитлер требовал взятия северной столицы России, — зашаталась и опустилась на землю, признав, что она не в состоянии преодолеть упорство советских людей.

Гитлеровское командование приняло решение зажимать город удавной блокадной петлей и, кроме того, подвергнуть его непрерывным систематическим обстрелам. Немцами была разработана программа истребления мирного населения города. Двадцать семь месяцев подряд, то-есть непрерывно в течение двух с четвертью лет, немцы зверски обстреливают город.

...За южными окраинами Ленинграда, как известно, находится ряд высот. С этих высот можно хорошо просматривать всю местность в низине, у устьев Невы, то-есть самый город. Пользуясь этим, немцы начали обстрел города, пустив в ход не только тяжелые орудия, но даже обыкновенные дивизионные пушки калибром в 105 миллиметров. Обстрел велся целыми сутками с садистской беспощадностью. Огневые налеты чередовались с изнуряющим медленным огнем: залп каждые пять минут, залп каждые десять минут. Снаряды дырявили жилые квартиры, драгоценные архитектурные памятники, церкви, больницы...

Все это немцы выдавали за «военные об'екты». Немецкая артиллерия долбила: «Сдайте город, не то погибнете». Ленинградцы, и в первую очередь ленинградский актив, его коммунисты и комсомольцы, в ответ только усиливали свою работу... «Гитлеровские собаки, вы нас не возьмете!».

Вот один цех. Пробитый пятнадцатью осколками, падает технолог Бородулин. Сдаться? Признать инвалидность? Нет, — и человек с едва затянувшимися ранами приходит обратно. И если вчера его участок под обстрелом давал 100 и больше процентов нормы, сегодня, в ответ на эти обстрелы, он дает 200 и больше процентов.

Обстрелы были круговыми. Напрасно финско-фашистские правители вопят сейчас о том, что финны во всех этих делах не участники. Напрасно Рюти и его подпевалы прикидываются невинными. Все ленинградцы могут сказать следующее.

С чьих аэродромов вылетают эскадрильи немецких и финских самолетов для удара по Ленинграду? С финских. Чьи батареи обстреливают ожесточенно третий год ленинградские трассы снабжения? Финские. Чьи войска и чья артиллерия с севера замыкали блокадное кольцо? Финские — армия генерала Эстермана. С чьих баз был совершен в октябре 1942 года разбойный налет на остров Сухо (на Ладожском озере) с целью перервать ленинградскую трассу снабжения и удушить Ленинград? С финских. Чьи батареи растерзали лучший Ленинградский лечебный комбинат — Сестрорецкий курорт? Финские... Мне недавно пришлось побывать в этом месте. Здесь все разбито и сожжено. Здесь не уцелели даже статуи в парке...

Особенную злобу и агрессию по отношению к Ленинграду проявляют финны в 1943 году. В финской армии ведется агитация о том, что «Карелия, Ленинград и другие территории достанутся Финляндии» (из показаний пленного солдата 12-го полка 6-й финской пехотной дивизии Ойва Илмари Тауриайнена). Имея в виду новые провокации и удары, финское командование, — как сообщает шведская газета «Ню даг», — строит сейчас главную линию фортификаций — укрепленный плацдарм — в 25—28 километрах от Ленинграда. Наконец, главными вдохновителями нынешних варварских обстрелов города являются финские офицеры.

После этого финские лжецы смеют говорить о том, что они неповинны в крови ленинградцев!

Ленинград доблестно и умело отвечал на изматывающие, «психические» обстрелы. Наши артиллеристы, балтийские моряки и артиллеристы фронта в контрбатарейной борьбе сумели к декабрю 1942 года вышибить немецкую артиллерию с ее позиций. Десятки немецких и финских батарей были разбиты. Обломки их валяются в котлованах, залитых водой, и ржавеют.

Тогда немецкое командование — фельдмаршал фон Кюхлер — приняло новые меры. Оно подтянуло к Ленинграду специальную тяжелую артиллерийскую группировку с орудиями в 170. 210. 240 в 305 миллиметров. Орудия предназначались для нового, еще более жестокого обстрела города, его жилых кварталов, для «окончательного» подавления духа ленинградцев. Немцы неделями устанавливали сверхтяжелые, в несколько сот тонн весом, орудия — на многоскатных железнодорожных платформах и стационарные. Эти орудия могли бить с расстояния от 36 до 45 километров. Для звукомаскировки немцы применяли стрельбу целыми дивизионами. В реве их должны были тонуть звуки выстрелов этих орудий-чудовищ.

Снова развороченные квартиры, снова человеческие жертвы, истерзанные деревья в садах и парках, искалеченные чудесные ленинградские решетки.

Немцы стреляли с садистским расчетом: по утрам, когда люди выходят на работу; к вечеру, когда люди уходят с работы; по ночам, чтобы не дать людям отдохнуть и выспаться. Немцы били по воскресеньям как раз по тем трамвайным остановкам и маршрутам, где скапливались люди, ехавшие поработать на свои огороды.

Героические ленинградские артиллеристы для того, чтобы спасти тысячи и тысячи жизней, спасти женщин и детей, вызывали огонь на себя. Наши артиллеристы находили новые методы борьбы и подавляли немцев.

В стереотрубу с наблюдательного пункта видна стена далекого северного леса, разбитые дома, изумительные дворцовые постройки, где немцы устроили теперь свои вошебойки или отхожие места. Вдали блеснула желтовато-зеленая вспышка. Вот они, детоубийцы, опять бьют по городу! Вспышки все чаще. Бьет одновременно от 20 до 30 немецких батарей. И в ответ начинает бить такое же, потом полуторное и двойное число наших. Немцы замолкают.

Раннее утро. Спят женщины с фабрик и заводов. Спят дети. Внезапно опять содрогание земли. Дом со скрежетом и треском закачался. Слышны стоны: «Ой, люди... Ой, миленькие!» В верхнем этаже засыпанная штукатуркой ползет беременная жена красноармейца (Валентина Шумакова). Лежит еще одна оглушенная женщина (Евдокия Иванова). В бессознательном состоянии, с перебитой бедренной костью лежит еще одна (Анастасия Богданова). Валяются щепки, осколки. Девушки-санитарки уносят пострадавших. Женщины, утерев кровь, прибрав лестницу и двор, идут на работу. Идут матери, многосемейные хозяйки, — теперь литейщики, каменщики, молотобойцы, водопроводчики, кровельщики, — женщины Ленинграда.

Тишина. Хороший зимний день. Опять шипящий змеиный свист. Высоко в небе рвутся пристрелочные снаряды и лотом обрушиваются залпы прямо на парк, где играют дети. Их расшвыряло. Одна девочка отряхивается и недоуменно оглядывается. Вторая лежит на спине, и невыразимая боль застыла на ее лице. Мальчик теребит ее, но та уже не отвечает.

Вот «военные об'екты» Ленинграда!

Идемте со мной и посмотрите ближе на эти «военные об'екты»! Смотрите и запоминайте. советские люди и все, кто бьется в эту мировую войну за правду и свободу! Вот детская больница. Вот смотрите на этих детей. У них глубокие рваные раны. У них мышцы запеклись, обуглились от раскаленных осколков немецких снарядов. У этих детей раздроблены кости. Дети лежат рядами на своих коечках.

...Печально, не по-детски серьезно смотрит четырехлетний Игорь Хицун. Ему на выписку. Он смотрит и спрашивает: «Как же я пойду домой, если я без ножки?»



Опять свистят немецкие снаряды. Сегодня немцы стреляют семь часов подряд. И сегодня санитарки заботливо уносят детей в бомбоубежище в четвертый или в пятый раз. А утром берлинский и гельсингфорский дикторы пролают сводку про обстрел «военных об'ектов» Ленинграда.

Все, кто читает эти строки, — сделайте, каждый на своем участке, новые усилия для того, чтобы обрушить на головы немцев столько тысяч тонн металла и взрывчатки, чтобы у них темно, совсем темно стало в глазах.

Закаленный Ленинград много вынес. Он претерпел трудности, о которых многие и не знают. Ленинград не поддался. Нервы ленинградца крепки. Нет на свете крепче людей, чем русские, советские люди.

Позорны и кровавы итоги гитлеровских попыток взять город Ленина. Враг понял, что этот город не для него. Алое наше знамя развевается и будет развеваться над городом гордо и победно. На каждый немецкий снаряд ленинградцы будут отвечать двойными ударами. Каждому немецкому снаряду мы ведем счет. Каждой капле пролитой драгоценной ленинградской крови мы ведем счет. Мы обвиняем немецких детоубийц. Мы обвиняем финских их пособников. И мы не успокоимся, мы будем вести борьбу до тех пор, пока возмездие не обрушится на их головы. // Всеволод Вишневский.



**************************************************************************************************************************************************
Ленинград в борьбе. Режиссер Р.Кармен (1942)





**************************************************************************************************************************************************
Бои за Городок
(От военного корреспондента «Правды»)


Войска 1-го Прибалтийского фронта южнее Невеля одержала еще один крупный успех.

Тактика умелого маневрирования, возросшее воинское мастерство солдат, офицеров и генералов нашей армии в конечном результате привели к тому, что наши части оказались в выгодном положении для дальнейших действий.

Успех решили также храбрые и умелые действия бойцов и офицеров всех родов войск — наших стрелков, танкистов, кавалеристов, артиллеристов, летчиков.

Обойдя крупные силы немцев, засевших вдоль полотна железной дороги от Невеля на Городок и Витебск, глухими проселочными дорогами, лесами и полями вышли в тыл врага наши пехотинцы, танкисты и кавалеристы.

Взломав сильную оборонительную полосу немцев, танкисты сразу же уничтожили мост, стрелки оседлали путь и во многих местах подорвали линию, а затем, двинувшись вместе с кавалеристами, вышли на шоссе.

Основная коммуникация, питавшая группировку немцев, была перерезана. Дробя на части и уничтожая немецкую группировку, наши части успешно решали главную задачу боя. Тем временем кавалеристы и стрелки, ставшие на железной дороге и шоссе, создали прочный стальной заслон, о который разбились все попытки фашистов с юга подбросить подкрепления.

Ничто не помогло немцам — ни отчаянные контратаки, которые предпринимали они по двадцать и двадцать пять раз в день, ни штурмовая авиация, ни бронепоезда.

Наши солдаты и офицеры стояли несокрушимой стеной, чтобы завтра снова яростно двинуться вперед.

Героически сражались с противником летчики генерал-лейтенанта Папивина. Взаимодействие наземных частей с авиацией в этих боях сыграло особенно важную роль и было надежно обеспечено, несмотря на тяжелые условия погоды.

В каждую из наших наземных группировок были высланы авиационные командиры, обеспеченные радиостанциями. По их сигналам с аэродромов в нужное время поднимались громить противника и помогать пехоте отважные сталинские соколы.

Низкая облачность исключала в отдельные периоды возможность сопровождения штурмовиков истребителями, так как длительное нахождение их над расположением врага в зоне ружейно-пулеметного огня грозило большими потерями.

Наши «Ил’ы» без сопровождения успешно выполняли поставленную задачу. Истребители противника пытались воспользоваться этим, но метким пушечно-пулеметным огнем штурмовики успешно отбивали атаки немецких истребителей.

Поля боев завалены трупами немцев. Грабители и убийцы, залившие кровью советских людей многострадальную Белоруссию, нашли свой бесславный конец в ее дремучих лесах и болотах.

Сотни пленных, замотанных в ворованное тряпье, тянутся по дорогам.

Приказ «фюрера» умереть или отстоять занимаемые позиции не помог.

Бои за освобождение Белоруссии разгораются с новым ожесточением. Наши части продолжают итти вперед и вышли на подступы к важному опорному пункту — городу и железнодорожной станции Городок.

Под покровом ночной темноты одно из гвардейских стрелковых подразделений перешло через замерзшее озеро Коша и подготовило исходные позиции, с которых должен был начаться штурм Городка. В то же время другие отряды гвардейцев переправились через реки Горожанка к Пальминка, оказавшись на флангах немецкой обороны. Вслед за этим начался штурм Городка.

Части генерал-майора Солдатова, генерал-майора Корженевского, генерал-майора Воробьева и другие ворвались в город. После ожесточенных уличных боев Городок был очищен от немцев. // П.Кузнецов.

______________________________________________
Шостакович и пушки ("Time", США)
Дух, движущий Россией ("The New York Times", США)
Н.Тихонов: Ленинград в июле* ("Красная звезда", СССР)
И.Эренбург: Варвар под Ленинградом* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Мы отомстим врагу за кровь ленинградцев! ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Правда", №316 (9452), 25 декабря 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/383986.html

В дни ожесточенных боев с фашистскими полчищами теснее сплотимся вокруг большевистской партии, советского правительства, вождя народов и вождя Красной армии товарища Сталина!

Д.Заславский, "Красная звезда", СССР (№169 [4924]).



Статья опубликована 20 июля 1941 года.



Советское Информбюро сообщило 15 июля, что у пленного германского унтер-офицера Отто Оппель оказалось 8 пар золотых и серебряных часов, 12 обручальных колец и различная серебряная церковная утварь.



Германское радио не осмелилось отрицать этот факт. Оно лишь усомнилось в своей передаче 17 июля, может ли один германский унтер-офицер награбить столько часов. Фашисты явно недооценивают воровские способности своей армии.

В «Известиях» напечатан вчера фотоснимок того, что было обнаружено в захваченном германском танке. Оказалось, что «на вооружении» этого танка было 50 метров награбленного в Белостоке сукна, ботинки и дамские туфли, дамское белье и т.п. Не танк, а подвижной склад ворованных вещей. Не танкисты, а воры.

Этот мануфактурно-галантерейный танк не представляет исключения в германской фашистской армии. Командование знает это. Оно поощряет грабеж населения, так как только грабежом может существовать фашистская разбойничья орда.

Перед нами приказ германского генерала Гудериана после его поездки по частям 19-го корпуса. Этот приказ был обнаружен бойцами Красной армии среди документов разгромленного штаба фашистской части.

«Штаб 19 АК отд. АК.

Во время моей поездки по частям в течение последних дней мною замечены следующие недостатки:

1. На автомашинах валяются различные посторонние вещи; надо их убрать.

2. Многие солдаты начинают ходить в штатском. Это нужно всеми силами пресекать.

3. Многие офицеры носят иностранные головные уборы. Это роняет их честь.

4. Офицеры не должны без дела сидеть в машине, а управлять. Брать с собой собак на сидение воспрещается.

5. Дисциплина приветствий значительно упала. Надо подтянуться.

6. Автомашины необходимо разгрузить, они частично напоминают цыганские повозки.

Подобную недисциплинированность немедленно ликвидировать. В дальнейшем я буду лично принимать значительные меры.

Подпись: Гудериан».

В германской армии генерал Гудериан считается теоретиком по вопросам использования крупных мотомеханизированных соединений. Он написал несколько работ по этим вопросам. Надеемся, что хоть этих работ генерал Гудериан ни у кого не украл, потому что к воровству у него весьма благоприятное и снисходительное отношение.

Мы видим, он об'езжал части своего корпуса и наблюдал, как перевозятся награбленные вещи. Его возмутило то, что эти вещи валяются на боевых машинах. Это придает танкам совсем невоенный вид «цыганских повозок». С заботливостью хозяина воровской квартиры генерал-теоретик предлагает ворованные вещи отгрузить и перевозить их в особых машинах.

Генерал видит, что солдаты надевают на себя одежду, награбленную у населения. Это явный непорядок. Ворованное надо прятать, а не носить.

Только в этом и видит фашистский генерал нарушение воинской дисциплины. А грабеж сам по себе представляет «законное» явление в германской армии. Генерал Гитлера не хочет и не может бороться с повальным воровством. Он знает, что именно на грабеж погнал Гитлер свои полчища. Он знает также, что из профессиональных грабителей состоит фашистская банда, стоящая у власти в Германии.

Во время гражданской войны армия белогвардейцев и интервентов получила в советском народе заслуженное название Грабь-армии. Вот такую же Грабь-армию ведет теперь Гитлер на советский народ.

Нельзя нарисовать более выразительную картину германской фашистской армии, чем это сделал один из ее генералов. Он отмечает рост недисциплинированности в германской армии, начало разложения в ней. Это неизбежное последствие узаконенного в армии воровского начала. Вор не может быть стойким и мужественным бойцом. Вор дерется только за награбленное добро.

Воры боятся друг друга. Не для того ли фашисты-офицеры берут с собой собак на сидение автомашин, чтобы охранять мануфактуру, золотые часы, церковную утварь и другие вещи?

Не подлежит сомнению, что германские собаки ведут себя более достойно, чем германские фашистские офицеры. // Д.Заславский.
_______________________________________
Дневник Вернера Бергдольца* ("Известия", СССР)**
Вл.Ставский: Лицо фашистского солдата* ("Правда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
Плоешти под ударами советской авиации


ЛОНДОН, 19 июля. (ТАСС). Агентство Рейтер передает из Анкары, что ущерб, нанесенный советской авиацией нефтеперегонным заводам в Плоешти, исключительно велик. Нефтеперегонный завод компании «Унирея» горел в течение 18 часов и полностью уничтожен. Погибло также 18 нефтехранилищ и 200 тыс. тонн нефтепродуктов. По мнению специалистов, даже если бы были немедленно получены материалы для ремонта, разрушенное возможно было бы восстановить лишь в течение шести месяцев.

НЬЮ-ЙОРК, 19 июля. (ТАСС). По сообщению корреспондента газеты «Нью-Йорк таймс» из Анкары, в иностранных военных кругах заявляют, что бомбардировки советской авиации причинили серьезные повреждения румынским портам Галаца и Браила и нанесли значительный ущерб нефтяным источникам Плоешти.


Уныние и пессимизм в Германии

НЬЮ-ЙОРК, 19 июля. (ТАСС). Корреспондент журнала «Тайм», недавно вернувшийся из Германии, сообщает о тяжелом моральном состоянии германского народа. Население Германии, заявил он, в особенности молодежь, не проявлявшая энтузиазма к войне и до сих пор, теперь чувствует полную обреченность Германии. Пожилые люди все чаще с тревогой вспоминают исход первой мировой войны и чувствуют, что Германия опять проиграет войну. Корреспондент рассказывает также, что в результате интенсивных налетов английской авиации сильно разрушены Гамбург и Кельн.


АВСТРИЙЦЫ НЕНАВИДЯТ ГЕРМАНСКИХ ФАШИСТОВ

НЬЮ-ЙОРК, 19 июля. (ТАСС). В газете «Крисчен сайенс монитор» помещена статья бывшего редактора одной из венских газет, находящегося в настоящее время в США. Автор указывает, что Вена является центром оппозиции против германских фашистов. Немцы, пишет он, занимают в Австрии все высокие посты в правительстве и в армии. На австрийцев они смотрят свысока. Австрийский народ устал от войны. Как передают, в каждой семье в Вене имеются жертвы войны.

Наиболее сильны оппозиционные настроения среди рабочих Вены, Нижней Австрии и Штирии. В начале этого года большинство рабочих заводов фирмы Сименс Шукерт об'явило забастовку, продолжавшуюся 3 дня. Только после того, как гестапо начало расправу с рабочими, забастовка была прекращена. Заработной платы рабочих нехватает на удовлетворение самых насущных потребностей. В стране совершенно нет масла, сыра, мяса, фруктов, молока и многих других продуктов.

Ненависть австрийцев к германским фашистам беспримерна. Автор указывает, что германские национал-социалистские руководители и их семьи редко появляются на улицах Вены без охраны, так как боятся неприятностей со стороны населения.


АНТИГЕРМАНСКИЙ САБОТАЖ ВО ФРАНЦИИ

НЬЮ-ЙОРК, 19 июля. (ТАСС). По сообщению корреспондента агентства Юнайтед Пресс из Виши, германские власти в Париже начали следствие по делу о крушении товарного поезда в Эпинэ сюр Сен (около Парижа). Как установлено, причиной крушения был саботаж. На протяжении 50 метров на полотне были вывинчены все гайки, в результате чего сошли с рельсов 60 вагонов. По этой линии отправлялись германские военные поезда.

ЛОНДОН, 19 июля. (ТАСС). Изменническая политика правительства Виши, шаг за шагом предающего национальные интересы Франции, вызывает все более острое возмущение всех слоев французского народа. В частности, резко усилилось недовольство среди чиновников административных учреждений. В связи с этим Дарлан начал новую чистку административного аппарата от «ненадежных элементов». Как сообщают газеты он сместил бывшего министра внутренних дел Дормуа с поста генерального советника гор. Мон-Люсон. Кроме того, по его приказу префект департамента Сены увольняет всех чиновников, настроенных антигермански и сочувствующих де Голлю.


ФАШИСТСКИЕ ВОЙСКА ОПУСТОШИЛИ ГРЕЦИЮ

СТАМБУЛ, 19 июля. (ТАСС). Лица, прибывающие из Греции, сообщают, что во многих греческих городах население испытывает настоящий голод. Почти все сельскохозяйственные продукты были вывезены германскими войсками, а то, что осталось, сейчас забирают итальянцы.

Турецкая газета «Ватан» в номере от 17 июля подтверждает сообщения о голоде в Греции. «Сейчас из Греции, — пишет газета, — поступают страшные новости. В стране царит голод. Население Греции уже месяц не видит хлеба. Прежде Греция большую часть продуктов ввозила из-за границы, сейчас она лишена этой возможности. За последнее время в стране погибло много скота».


ГЕРМАНСКИЙ ГРАБЕЖ В "СОЮЗНОЙ" ФИНЛЯНДИИ

СТОКГОЛЬМ, 19 июля. (ТАСС). Газета «Свенска дагбладет» сообщает, что возвратившийся на-днях из Финляндии шведский общественный деятель Линдрут заявил, что «из Финляндии в настоящее время выкачены почти все товары».

Финляндская газета «Або ундерреттельсер» пишет, что виды на урожай в Финляндии весьма плохие. В связи с сильной засухой в ряде губерний урожай погиб полностью. Сбор урожая поставлен под угрозу: ощущается острый недостаток рабочей силы, совершенно нет горючего для тракторов. Большая часть лошадей мобилизована для нужд армии. Газета предлагает на основе закона о принудительной повинности мобилизовать оставшееся городское население на полевые работы.


"Летающие крепости" над Германией
Результаты английских бомбардировок

НЬЮ-ЙОРК, 19 июля. (ТАСС). Анкарский корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс», ссылаясь на сведения, полученные от дипломатов, прибывших из Германии, передает, что за последние 6 недель английская авиация совершила много налетов на Западную Германию, серьезно повредив железнодорожные линии. В связи с этим расстроена доставка в некоторые большие города продовольствия. Многие рабочие эвакуируются из разрушенных центров Рейнской области. Оставшиеся там жители страдают от острого недостатка продовольственных продуктов и от нарушения работы городского хозяйства. Этим районам, в частности, угрожают эпидемические заболевания вследствие повреждения водопроводов и канализационной системы. Как передают, моральное состояние германского населения серьезно подорвано, особенно в больших индустриальных городах Рейнской области, а также в Бремене и Гамбурге. Многие семьи стремятся выехать в сельские местности, чтобы укрыться от ожидаемых интенсивных бомбардировок, которые начнутся с наступлением длинных осенних и зимних ночей.

Этот же корреспондент, ссылаясь на сведения, полученные от дипломатов, прибывших из Германии, передает, что в результате английских бомбардировок Дюссельдорфа город представляет собой груду дымящихся развалин. Интенсивными ночными воздушными налетами англичане вывели из строя портовые сооружения в Гамбурге и Бремене.

Как передают иностранные военные эксперты, англичане используют для налетов на германские города американские бомбардировщики, известные под названием «Летающих крепостей». Эти бомбардировщики сбрасывали на Дюссельдорф огромные бомбы. Кроме того, английская авиация совершала ночные налеты на Кильский канал, который сейчас несколько раз в неделю очищается немцами от обломков затонувших судов. Во время одного из налетов на Ганновер прямым попаданием бомб разрушены железнодорожный вокзал и окружающие его строения.

________________________________________________
Облик фашистского бандита** ("Красная звезда", СССР)
Э.Виленский: Воровских дел мастера ("Известия", СССР)**
В.Гроссман: Проклятые и осмеянные ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда", №169 (4924), 20 июля 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/383716.html

Д.Заславский, "Правда", СССР (№260 [8668]).



Статья опубликована 19 сентября 1941 года.



Корреспондент фашистской газеты «Фелькишер беобахтер» посетил немецкий лагерь для советских военнопленных. Со всеми его выдумками, столь же тупоумными, как и грязными, мы знакомить читателя не будем. Но вот как изобразил он наших командиров, попавших в плен: «Об их примитивной ступени развития никто не может составить себе представление; бесчисленное количество из них совершенно неграмотное.



Один из капитанов рассказал нам следующее. На вопрос, умеет ли он писать или читать, господин старший лейтенант смущенно ответил, что писать он не умеет, но читает. Тогда ему предложили прочитать абзац из русской газеты, что он, конечно, не в состоянии был сделать. Оправдываясь, он сказал, что буквы вообще должны быть «крупнее и не так близко соприкасаться друг с другом»... При такой низкой ступени развития офицеров нас, конечно, больше не удивляет низкий культурный уровень развития советских солдат...».

В этом отрывке содержится грубая, похабная, идиотская карикатура на советского командира. Но это вместе с тем подлинный, неприкрашенный, совершенно точный автопортрет фашистского автора. Мы видим низкий, атавистический лоб этого человека, торчащие уши, бегающие маленькие глаза, гнилые зубы. Мы знаем, что в его бумажнике хранятся порнографические картинки, что в дневнике записаны грязнейшие признания... Это — фашистский офицер. Он грамотен. Он умеет читать. Он даже любит писать. Но то, что он пишет, бросило бы в краску стыда старую кавалерийскую лошадь, если бы она умела читать.

И этот дикарь, собственная «культура» которого не вышла за пределы берлинского публичного дома, судит о культурном уровне советского командира! Да ведь на том уровне, на котором он сам находится, ему не разглядеть культурного уровня советского командира, как бы ни задирал он кверху свою пустую голову!

Откуда это мелкое, злобное стремление очернить своего противника, налгать на него, выдумать о нем на потеху фашистской челяди небылицы, лишенные всякого смысла? Ведь это не просто ложь. Это низость, которая изобличает в фашистском офицере подлеца.

Причина этого, видимо, в том уязвленном чувстве обиды, которое не может скрыть фашистский офицер. Он вынужден читать в своей же печати, в том же «Фелькишер беобахтер», что Красная Армия — не чета армиям других европейских государств, что фашисты в советской стране столкнулись с серьезным противником, что Красная Армия насыщена новейшей техникой, что в боях красноармейцы и командиры проявляют не только исключительное мужество и упорство, но и боевое искусство... Все это и еще многое вынуждена была признать фашистская печать. Все это она повторяла многократно, чтобы об’яснить провал «молниеносной» войны.

Мы не будем отрицать того, что фашистские офицеры грамотны. Нет нужды наводить лишнюю черную краску на картину, и без того черную. Мы в этом не нуждаемся. Мы не будем отрицать и того, что фашистские офицеры обладают специальными знаниями в своем деле. Но ведь не об этом идет речь, а об общем культурном уровне. А в этом отношении все беседы с военнопленными немецкими офицерами, все письма и дневники убитых и пленных фашистских офицеров устанавливают бесспорный факт: как ни низок культурный уровень фашистского солдата, у фашистского офицера он еще ниже. По общему правилу, этот офицер незнаком с германской классической литературой, — о мировой и говорить нечего, она для него не существует. Он никогда не мыслил и не видит в этом необходимости, так как раз навсегда установлено, что мыслить — это дело не офицерское.

Дневники фашистских офицеров — это образец скудоумия. Никаких общих интересов! — политических, культурных, литературных. Интересует только жратва. Увлекает только грабеж. Самые глубокие впечатления от скотской похоти, от изнасилования женщин, от встреч с проститутками. Схваченный на поле боя, приведенный в лагерь для военнопленных, этот бравый жеребец в офицерском мундире сразу теряет свое высокое дворянское достоинство и превращается в жалкого сутенера с берлинской ночной улицы, в дрянного мещанина с низкой и дряблой душонкой.

Это отребье человечества позволяет себе говорить свысока о культурном уровне советского командира! Самый отсталый наш красноармеец в тысячу раз выше по своей культуре, грамотнее, умнее, чем вылощенный фашистский офицер с выражением тупой надменности на упитанном лице. // Д.Заславский.
________________________________________________
Гитлеровские подлецы* ("Красная звезда", СССР)
Черное злодеяние немецких подлецов* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
НА ФРОНТАХ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ


Следы зверя
(От специального военного корреспондента «Правды»)

По ту сторону Днепра стоит зарево. Там в огне карательных отрядов полыхают родные украинские села. Белые языки пламени гуляют по соломенным крышам, ползут по плетням, мазанкам, клуням. Густой дым обволакивает сады, огороды, стелется по сухой стерне и рыжими столбами поднимается к небу.

Горит украинское село. В ужасе мечутся, плачут, кричат дети, старики, женщины.

По украинским селам несутся на конях, размахивая плетками, немецкие и румынские офицеры. Они жгут наши села, расстреливают наших отцов, братьев, насилуют наших сестер и дочерей, хриплыми, пьяными голосами кричат:

— Рюсс, рюсс, давай кюшать...

А хлеба нет, ибо он вывезен, сожжен или укрыт в земле. Масла нет, ибо угнаны все коровы. Сала нет, ибо угнаны все свиньи. Угнаны все овцы. Ничего нет для опьяненных кровью зверей.

Идет грабеж украинских сел. Горят села Правобережной Украины.

Над Днепром стоит черная звездная украинская ночь. Тишина. Кто-то плывет к нашему берегу. Слышны всплески воды. Слышно учащенное дыхание, затем слабый голос: «Свой». Белый платок взлетает над головой плывущего. Это — люди, бежавшие от зверя.

Темной ночью мы сидели в саду под кустами и слушали страшные рассказы Павла Мефодиевича Серенко. Он говорит медленно, с расстановкой, иногда умолкает, задумывается и вновь продолжает рассказ о жуткой расправе фашистов с мирным населением.

...Хутор Заводище. Единственная широкая улица пустынна. Накануне в хутор вошли передовые части германской армии, ограбили жителей и ушли. Ставни хат закрыты. Некоторые из них забиты досками. На дверях амбаров, сараев, погребов — сорванные замки. На огородах и бахчах — ни души. Воют собаки. Хутор точно вымер. Зной. Тишина. В полдень на главной улице показался немецкий мотоцикл. Он мчался с предельной скоростью и подымал за собой столб дыма. Неожиданно раздался сухой выстрел, и немецкий офицер, сидевший на заднем седле мотоцикла, кубарем слетел на землю и ткнулся лицом в пыльную дорогу. Он так и не поднял своей головы, простреленной чьей-то снайперской рукой.

Через полчаса в Заводище появился карательный отряд. Офицер стал посреди дороги и, хлопая хлыстом по голенищам своих сапог, приказал собрать всех хуторян. Хуторяне собрались, стоят с опущенными головами, мрачные. Женщины тихо всхлипывают, дети громко плачут.

— Кто стрелял? — спрашивает офицер. Молчание.

— Кто стрелял в немецкого офицера? Молчание.

— Если сейчас не будет назван стрелявший, вы будете расстреляны.

Дети плачут, жмутся к юбкам матерей. Старики смотрят друг на друга, молчат. Тогда зверь, одетый в форму немецкого офицера, приказал сжечь двадцать хат, расположенных в центре хутора, а всех живущих в этих хатах расстрелять. Через полчаса в центре хутора стояли 35 стариков и женщин. Их привели сюда немецкие солдаты, по дороге били в спину, в голову, в грудь, а на главной улице по взмаху офицерского хлыста расстреляли двумя залпами. В этот же миг красное пламя взвилось над хатами.

Так зверски расправились с хуторянами фашистские мерзавцы.

...Группа германских солдат входила в село Б. Разведка донесла, что части Красной Армии еще накануне оставили этот район. Но как только фашисты вступили в село, на них градом посыпались гранаты, камни, бутылки с горючим. Раздались выстрелы, взрывы, крики. Большая часть немцев была перебита, а остальные в панике бежали, бросив винтовки, автоматы, пулеметы.

Через час в село ворвались немецкие бандиты. Они кричали, размахивали винтовками, беспорядочно стреляли, требовали выдачи виновных. Все население было согнано к колхозной конюшне. Здесь началась расправа. Офицер проходил по рядам селян и спрашивал:

— Кто стрелял в группу германских солдат?

— Не знаю, — отвечал селянин.

— Не знаешь, — кричал взбешенный офицер, — а хлеб прятать знаешь? — И со всего размаха он бил по лицу хлыстом.

Так он бил почти всех, не исключая женщин и подростков, а затем устроил всеобщую порку. На скамью клали старика, поднимали рубаху, и на спину ложились тяжелые удары резиновой плети. Кровь сочилась из ран, все тело чернело от синяков. Над площадью стояли предсмертные стоны, а плеть методично падала на окровавленные спины. Один, другой, третий, десятый, сотый... Немецкие солдаты били граждан украинского села, как раньше помещики били своих батраков, как барин бил своего крепостного. Били плетками, шомполами, прикладами, били со звериной злобой и яростью, от которой глаза наливались кровью.

К вечеру по приказу офицера тут же в центре села, из пулемета было расстреляно 87 селян. Яма, вырытая близ конюшни, стала братской могилой граждан села Б.

А наутро на могиле было много полевых цветов. Посредине стоял столб с широким щитом. На щите были нарисованы красное знамя и пятиконечная звезда. Чья-то неопытная рука написала крупными белыми буквами:

«Здесь похоронены замученные и расстрелянные немецкими фашистами 87 селян колхоза имени Шевченко».

Немцы увидели и рассвирепели. Они растоптали цветы, сломали щит, раздробили его на мелкие куски.

А на следующее утро на могиле было много свежих полевых цветов и стоял столб с широким щитом. На щите были нарисованы красное знамя, пятиконечная звезда и полностью воспроизведен текст вчерашней надписи...

Несколько дней немецкие офицеры вели войну с цветами и столбами, а затем бросили.

Придет время — мы поставим здесь памятник. Красная звезда взовьется над могилой, и слова, написанные на щите, будут высечены на граните.

Много видел Павел Мефодиевич Серенко. Он видел, как немцы термитными снарядами жгли село Копеньковатое, как в Лозоватке были расстреляны четыре женщины, которые отказались дать муку фашистский солдатам, как солдаты расстреляли Агаркова из села Сосновки за то, что он непочтительно говорил с немецким офицером и при всех селянах назвал его грабителем.

Тяжелые кровавые следы зверя оставлены на всем пути, где прошли части гитлеровской армии.

Огненное зарево стоит по ту сторону Днепра. Оно взывает к мщенью. // М.Мержанов. Действующая армия.


ПОДЛЫЕ УЛОВКИ ФАШИСТОВ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 18 сентября. (ТАСС). 14 сентября в бою недалеко от Кременчуга разведчики-артиллеристы подразделения лейтенанта Григорьева наблюдали, как фашистские солдаты пригнали к своей батарее группу детей. Фашистские изверги расставили детей возле пушек и продолжали вести огонь. Видно было, как солдаты били испуганных ребят, пытавшихся бежать.

Пристрелявшиеся к этой батарее, наши пушки вынуждены были замолчать. Командованию пришлось принять меры к ликвидации вражеской батареи иным способом.



**************************************************************************************************************************************************
Обучение военному делу граждан СССР. Группа конструкторов Автозавода имени Сталина изучает приемы штыкового боя. На снимке: группа конструкторов Автозавода имени Сталина изучает приемы штыкового боя. Занятиями руководит тов. П.С.Суранов.


Фото Н.Фигуркина (ТАСС).



**************************************************************************************************************************************************
НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНЬЕ


Чеканя твердый шаг, проходит ополченье.
С оружием в руках идет на бой страна.
И мнится, слышен ей далекий гуд сраженья —
Немолкнущий в веках раскат Бородина.
Колонны движутся все звонче и грознее, —
Им хочется испить, припав к родной земле,
От мудрости того, кто дремлет в мавзолее,
От мужества того, кто бодрствует в Кремле.
Суровый партизан со шрамами на теле,
В походах прошлого испытанный солдат,
Рабочий, помнящий протяжный визг шрапнели
В дыму и грохоте московских баррикад.
Идет на бой народ — многоголовый ратник,
Слова его — обет и клятва — каждый шаг.
Ты слышишь, каннибал, коричневый стервятник?..
Идет могильщик твой с винтовкой на плечах.
Дороги русские своей зальешь ты кровью
И в смраде собственном издохнешь ты, шакал!
Народ идет на бой, оружье изготовив,
И мужества его непобедим накал.
Колонны движутся в сияньи лунном зыбком,
Идущих девушки встречают у ворот,
И каждая бойца приветствует улыбкой
И, зачерпнув воды, напиться подает.
О, девушки, познавшие разлуку!
Вы ночь пытаете, где милый ваш сейчас.
Не разлюбил ли он веселую подругу?
И ночь гремит в ответ: «Мы любим, любим вас!
Мы крепко помним вас — и более ни слова!
Не провожайте нас, не стойте у дверей.
За родину свою мы жизнь отдать готовы,
За славных девушек и нежных матерей».
Чеканя твердый шаг, проходит ополченье.
С оружием в руках идет на бой страна,
И мнится, слышен ей далекий гул сраженья —
Немолкнущий в веках раскат Бородина.

Перец МАРКИШ. Перевел С.Левман.


**************************************************************************************************************************************************
Ансамбль НКВД выехал на фронт


Как свидетельство большого доверия встретил Ансамбль песни и пляски НКВД Союза ССР известие о том, что народный комиссар тов. Л.П.Берия разрешил коллективу выехать на Западный фронт для обслуживания частей Действующей армии.

Ансамбль НКВД за два года своей работы обслужил огромную аудиторию. Более 250.000 человек посмотрели его первую постановку — «По родной земле». Новая форма синтетического спектакля — театрализованного концерта пришлась по сердцу советским зрителям. Бойцы-пограничники северо-западной границы, москвичи, ленинградцы и граждане советских прибалтийских республик получали подлинно творческую, боевую зарядку на этом ярком, жизнерадостном спектакле.

Поиски новой формы музыкального представления не ограничили репертуар ансамбля и в области обычной концертной работы. Свыше ста двадцати концертов (из них несколько десятков — уже в военное время) дали участники ансамбля, находясь в самых разнообразных, порой чисто походных условиях.

Ни зимняя стужа, застававшая бригады ансамбля в пути, когда артисты на санях передвигались по льду замерзшего залива, обслуживая погранзаставы, ни бомбежки фашистских летчиков-головорезов не снижали качества работы коллектива. Поэтому и нынешняя его поездка в Действующую армию является вполне закономерным развитием его творческого пути.

Ансамбль НКВД выехал на фронт с большой, интересной и разнообразно составленной концертной программой. Коллектив выделил лучших своих инструменталистов, певцов, чтецов и танцоров, выступающих с сольными номерами. Вся программа подчинена единой патриотической идее. Два основных раздела представлены в театрализованном концерте: оборонные песни, полные чувства глубокой любви к родине, и чудесные народные песни и пляски. В первый раздел входит ряд новых песен композиторов В.Белого («Несня смелых»). 3.Компанейца («В бой за родину»), В.Макарова, Дм. Покрасса и 3.Дунаевского.

В программе выступлений ансамбля бойцы и командиры увидят также стремительную «Красноармейскую пляску», которую виртуозно исполняют артисты-танцоры.

Для того, чтобы обслужить не только большие соединения, но и части, куда всему ансамблю проехать трудно, коллектив выделил четыре концертных бригады. В них входят певцы, чтецы, баянисты, танцоры. Десять человек (состав каждой бригады), представляют самые разнообразные жанры искусства.

В подготовке концертной программы приняли деятельное участие художественный руководитель ансамбля композитор 3.Дунаевский, лауреат Сталинской премии заслуженный деятель искусств РСФСР С.Юткевич, заслуженный артист РСФСР А.Свешников, лауреат Сталинской премии заслуженный артист республики А.Мессерер.

Коллектив ансамбля НКВД приступил к своей почетной боевой работе, вдохновленный единой целью, единым желанием: отдать весь свой талант, все свое искусство делу борьбы с врагами родины. // Г.Поляновский.

________________________________________________
Психология болвана ("Правда", СССР)**
Автопортрет немецкого офицера ("Известия", СССР)**
Н.Тихонов. Матерый волк** ("Красная звезда", СССР)
Немецкие офицеры в плену* ("Красная звезда", СССР)
Фибровый чемодан немецкого лейтенанта* ("Известия", СССР)**
О моральном облике гитлеровского офицера* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда", №260 (8668), 19 сентября 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/383476.html

Общевойсковым командирам — изучить в совершенстве дело взаимодействия родов войск, стать мастерами дела вождения войск, показать всему миру, что Красная Армия способна выполнить свою великую освободительную миссию! (ИЗ ПРИКАЗА НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ И.СТАЛИНА).

Александр Довженко, "Красная звезда", СССР (№135 [5199]).



Статья опубликована 11 июня 1942 года.



Есть в жизни каждого народа времена, когда никому ничто не прощается, когда всякое добро или зло, содеянное человеком, падает на незримые чаши тончайших весов истории. Это тяжелые времена испытаний, когда народу угрожают разорение, рабство и смерть.

И счастлив тот, кто, перенеся народное горе и потрудившись немало и немало пролив крови на полях сражений, может потому уже сказать себе и миру, что в самую страшную годину не было у него зерна неправды за душою.



Но горе тому, кто по злобе, ничтожеству, по малости души своей поддастся в роковую минуту слабодушия своим низменным инстинктам и бросит товарищей своих и народ свой во имя мнимого спасения личной жизни, во имя лживых обещаний врага.

Долго и не один раз проклянет он в холодных об’ятиях врага свое слабодушие, но уже никогда не вернуть ему чистоты своей, не вернуть ему товарищей, не вернуть ему родины.

Отвернется от него гневная отчизна и забудет его и отряхнет его, как жалкий прах, от своих ног. И погибнет отступник, оплакивая день и час своего позорного падения.

Забудет его мать, забудет отец. Переменят фамилию его братья и дети. И пропал человек, пропал бесследно и позорно для всего и всех на веки вечные.

Вот этого не знал боец Мефодий. Фамилию его мы не напишем. Назовем его Отступник.

— Довольно… — мрачно подумал он как-то в заставе и оглянулся по сторонам.

— Что ж это я оглядываюсь, как вор. Я ведь еще ничего не подумал, — прошептал он тихо и прислушался. Черная мысль заползла в него, как гадина…

— Нет, я подумал. Я уже давно… Ну, и что же… Ну, и уйду. Старики-то мои дома, у немцев остались, плачут по мне, а тут жизнь на волоске ежедневно… Довольно.

Мефодий еще раз оглянулся и украдкой прочитал немецкую листовку.

— Ну, конечно, ждут. Тут же ясно сказано… Ну, а товарищи? А, чорт их забери…

Винтовка брошена. Согнувшись в три погибели, побежал с оглядкой вора вперед. Руки вверх.

— Гальт.

— Я ваш. Не стреляйте, ваш. Вот пропуск…

Скомканная бумажка выпала из дрожащих рук Отступника в грязь.

* * *

На другой день избитый до полусмерти, с огромным синяком под правым глазом, Мефодий Отступник стоял перед немецким лейтенантом в гестапо.

— За что меня ваши солдаты били? За что? — спросил Мефодий и плюнул кровью.

— Солдат только отвечает на вопросы, а не спрашивает, — строго оказал лейтенант и стал рассматривать «личное дело» перебежчика Мефодия Отступника.

— Ты побит, повидимому, первый раз в жизни, поэтому ты так возбужден. Ничего. У нас это пройдет скоро. Тебя били потому, что ты мало сообщил. А хорошее битье расслабляет. Понял. Мы тебя так били, чтобы ты был мягким и послушным. Ты будешь нашим маленьким шпионом, понял? Завтра ты отправишься…

Отступник понял, что он погиб.

— Я не хочу. Я не пойду. Убивайте меня, — закричал Мефодий и схватился за голову. Он решил, что немцы собираются послать его шпионить в Красную Армию.

— Нет, пока не в армию, не бойся, — усмехнулся лейтенант, разгадав его мысли.

— Ты поедешь к себе домой, как сказано в листовке, к папе и матушке. Там ты отдохнешь от ужасов войны и будешь работать на нас. Узнаешь, где действуют местные партизаны, — выдашь их нам. Имей в виду, мы тебе не верим, так как ты предал своих. Ты предатель, значит, тебе придется много и долго стараться заработать наше доверие. Понял? Благодари. Можешь итти. Стой! Что нужно сказать? Хайль Гитлер. Hyl — офицер стал.

— Хайль Гитлер, — пролепетал Отступник и, шатаясь, повернулся к двери.

— Гальт! Еще раз. — офицер подошел в Отступнику и поднял кулак.

— Хайль Гитлер, — крикнул Отступник.

— Кругом. Прямо. Я тебя научу ходить, скотина, русише швайн, — рассердился лейтенант.

Мефодий вышел в сени по всем правилам немецкой науки. В сенях стояла несчастная хозяйка хаты и смотрела на него с невыразимой укоризной. Ее измученные, скорбные глаза, казалось, говорили ему:

— Чтоб тебя, проклятый, сыра земля не приняла.

* * *

Однако на другой день ему не удалось уехать в деревню к отцу и матери. Долго держали его немцы в холодном карцере вместе с пятнадцатью пленными, где ему пришлось самому притвориться пленным, чтобы не быть разорванным бойцами. Долго еще водили его заполнять анкеты, фотографироваться, долго еще допрашивали. Выведали у него все, о чем говорили военнопленные бойцы, и расстреляли всех 15 человек.

Наконец, в один из ясных весенних вечеров немецкие конвоиры выбросили его из теплушки на знакомой полуразрушенной станции. До родного местечка осталось совсем близко, километров двенадцать. «Ну, наконец-то, я дома. Побили немного — забудется. А шпионаж? Какой там дома шпионаж! Разговоры одни. Такая глушь...» — успокаивал себя в сотый раз Отступник.

Все же беспокойство не покидало его. Наоборот, с каждым километром пути оно возрастало в нем и давило его днем и ночью. Многое увидел он уже из теплушки. Он видел, как увозилось в Германию все, что можно было увезти. Но и это было еще не все. В Германию уходили эшелоны с советскими людьми, с молодыми невольниками и невольницами. Не одну ночь слышал он их душераздирающий плач в соседних эшелонах на разных станциях.

Вот еще один эшелон движется со станции. Крики и плач на путях… Вот разгоняют резиновыми палками бедных матерей. Отступник бросился к эшелону.

— Мефодий, Мефодий, спаси нас.

Оглянулся — жена и сестра.

— Родные!

Отступник бросился за уходящим вагоном. Кто-то ударил его резиновой палкой по затылку. Поплыл эшелон перед глазами. Уплыли на запад в немецкие дома терпимости сестра и жена. Промелькнули и исчезли навсегда, словно приснились они ему.

И не бросился вслед за ними Отступник, не разгневалось его сердце, не вспыхнула в нем злоба к врагам. Битый, дал он часовым проверить документы и, получивши пару подзатыльников, молча, согнувшись, обошел станцию, вышел на дорогу и побежал домой, как проклятый.

— Я ошибся, я ошибся. Это не они. Не они, не они. Не жена, не сестра, — стонал Отступник в такт своему бегу и оглядывался в жалком отчаянии на темные непаханные поля. Настала ночь.

* * *

— Кто там? Кто стучит?

— Откройте… Я… Мефодий…

— Сынок! Боже мой! Значит, правда?

Мать не упала на грудь Отступника, не прижалась к нему. Она залилась горькими слезами, отвернувшись от сына.

— Откуда прибыл, защитник наш. Откуда прилетела единственная наша надежда, — послышался знакомый голос отца. Отец смотрел на вошедшего, грозный гнев обуял его старое, измученное сердце.

— Из армии, — сказал Отступник. — Здравствуй, отец.

— Подожди здороваться. Где армия?

Отступник оглядел комнату. В потемках он различил человек шесть знакомых. Они смотрели на него недобрыми глазами. Что ж это такое!

— Где Красная Армия? Скажи, защитник наш, — спросил отец.

— Там.

— Попался в плен?

— Да. Схватили в бою.

— Раненый? Где раны?

— Зажили.

— Врешь. Верные люди сказали мне все — здесь уже наведены справки о перебежчике Мефодии. Уже две недели не выхожу я из дома от стыда. Все думаю, действительно ли породили мы Иуду, — сказал отец, и каждое слово его падало на Отступника камнем. Он молчал.

— Подойди сюда. Дай мне ближе увидеть твой позор.

Убежать… Нет… Дверь закрыта, и у двери уже двое. Отступник содрогнулся и обессилел. Воцарилась жуткая тишина. Журился сверчок под печкой да несчастливая мать тихо оплакивала в сенях своего старшего сына. «Все известно и все решено», — содрогнулся Отступник.

— Ну, что ж, товарищи. Помогите совершить закон, — как бы в ответ мыслям Мефодия сказал отец, обращаясь к присутствующим, и тяжело вздохнул. — Говорить нечего, и время не ждет.

Отец поднялся и подошел к Отступнику.

— Проклинаю изменника и предателя родины, моего сына Мефодия, — задрожал в темноте голос старика.

В сенях усилился скорбный материнский плач.

— Мать, прокляни своего сына! — сказал отец.

Голос его звучал в темноте глухо, как осенний гром. На мгновение стало тихо, как всегда перед чем-то необычайным и грозным.

Вдруг высокий материнский плач разодрал ночную тишину. Мать стояла на пороге. Ее голос, вся ее измученная материнская душа словно утопала в тоске и страдании. Но гнев поборол страдание.

— Проклинаю и отрекаюсь! — вырвались из плача материнские слова. — Унеси тебя из хаты дымом, со двора ветром, из души вечным проклятием!.. Простите, люди добрые!..

Мать открыла дверь настеж и застыла. Она стала каменной.

— Пора, — сказал отец, — сам ты предался врагу, сам и умри. На площади висят четыре партизана. Там и твой брат. Никита… Никиту снимешь с петли и вешайся в присутствии народного суда. Пойдем…

Но не судилося Отступнику такое скорое счастье. В невыносимых душевных муках, ведомый под руки неумолимыми судьями, добрался он в темную ночь до виселицы. Уже снял он труп несчастного мальчика Никиты, уже поднялся он было к петле среди грозного молчания, но в самую последнюю секунду не выдержала его ничтожная душа, и вдруг все уснувшее порабощенное село огласилось его нечеловеческим криком.

Загремели выстрелы. Бросились к виселице немцы, ожидавшие событий в эту ночь. Они знали о приходе Отступника. Но не дрогнули партизаны. Долго и страшно бились они с поработителями, многих убили, остальных обратили в бегство.

Тут и попробовал было Отступник вырваться из отцовских об’ятий. Уже занес было над отцом свою предательскую руку, но сильный партизанский удар по затылку опрокинул его и лишил сознания.

Очнулся Отступник лишь утром в лесу, на горе, за яром. Оглянулся — партизаны. Отец и мать были тут же. Брат Никита лежал у дерева с широко раскрытыми серыми глазами, словно удивляясь своей ранней смерти. Страшный след немецкой петли застыл на его раскрытой шее.

— Встать! — приказал партизан.

Отступник встал.

Он смотрел на отца, мать и брата, и холодный, предсмертный пот покрыл его дрожавшее тело.

Партизаны подняли оружие.

— Я сам… — Отец подошел к нему с немецкой винтовкой. Отступник покатился в яр с пробитым черепом. Долго стоял отец в горестном раздумьи. Потом похоронили Никиту.

— Прощайте, товарищи. Уходите из этого страшного места и будьте счастливы. И мы пойдем со старухой…

Ушли старики, унесли на старческих своих плечах огромное бремя печали.

Ушли и партизаны в леса. А в глубоком яру остался догнивать непринятый землей Отступник.

Всходило солнце… // Александр Довженко. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
________________________________________
А.Толстой: Ни шагу назад! ("Правда", СССР)
И.Эренбург: Смерть предателям!* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
АТАКИ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ОККУПАНТОВ ПОД СЕВАСТОПОЛЕМ ОТБИВАЮТСЯ


СЕВАСТОПОЛЬ, 10 июня. (По телеграфу от наш. корр.). Сегодня под Севастополем весь день продолжались ожесточенные бои. Они идут на всех направлениях. В течение последних суток противник предпринял несколько атак. В каждой атаке участвуют значительные силы. Местами в бой бросаются целые дивизии. Однако, несмотря на интенсивность и упорство наступления, врагу все же не удалось сломить сопротивление защитников Севастополя. Наши бойцы держатся крепко и почти всюду стойко обороняют занимаемые позиции.

Попрежнему бои под Севастополем характеризуются большой активностью авиации обеих сторон. Встречая упорное сопротивление на земле и в воздухе, немцы вынуждены бросать в бой свои воздушные резервы. Противник всеми средствами добивается превосходства в воздухе и стремится во что бы то ни стало усилить бомбардировки наших оборонительных укреплений и города. Но эффект этих бомбардировок незначителен, потери наши войска несут небольшие. Это об'ясняется, во-первых, прочностью оборонительных укреплений. Защитники города построили здесь такие укрытия, которые надежно защищают от артиллерийского огня и бомб, а также дают возможность держать под непрерывным обстрелом подступы к линии обороны. Во-вторых, низкая эффективность вражеских бомбардировок об'ясняется тем, что советские летчики, оказывая упорное сопротивление противнику в воздухе, вынуждают его бомбить с больших высот.

Серьезные удары наша авиация наносит по вражеским аэродромам. Только в течение последних дней она уничтожила 20 с лишним немецких самолетов.

Тем не менее фашистская авиация оказывает своим наземным войскам значительную поддержку. Перед атаками на земле немцы стремятся бомбить наши боевые порядки. Бывает, что за два-три часа до атаки противник по нескольку раз пытается прорваться с воздуха к нашей обороне. И как только ему удается достигнуть небольшого успеха, сейчас же его пехота идет в атаку.

Сегодня на одном участке в наступление пошла немецкая дивизия. Укрываясь за камнями и буграми, фашисты ползком подбирались к нашим позициям. Когда обе стороны разделяло уже небольшое расстояние, подразделения N части смело и неожиданно перешли в контратаку. Немцы не выдержали удара и откатились. В воздухе появились вражеские самолеты. Отдельные из них начали бомбить с пикирования. Немецкая пехота снова атаковала нашу часть, и та вынуждена была отойти на прежние позиции. Закрепившись на них, она успешно отбила еще несколько атак.

Насколько высоко упорство обеих сторон, видно из того, что на ряде участков отдельные высоты по нескольку раз переходили из рук в руки. К концу дня на всех этих участках обе стороны занимали свои прежние позиции. В последних боях немцы понесли исключительно большие потери. На западном участке только одна атака, например, обошлась немцам в 275 убитых. // Л.Озеров.

________________________________________________
Кто предал Таню* ("Красная звезда", СССР)
Н.Тихонов: Ни шагу назад!* ("Известия", СССР)*
И.Эренбург: Иудин страх* ("Красная звезда", СССР)
Фашистский плен хуже смерти ("Красная звезда", СССР)***
Самопожертвование русских – в чем причина? ("The Times", Великобритания)

Газета "Красная Звезда", №135 (5199), 11 июня 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/383028.html

Борис Полевой, "Правда", СССР (№201 [9337]).



Статья опубликована 13 августа 1943 года.



Старая женщина с суровым морщинистым и неподвижным, точно окаменевшим лицом оказала:

— Пойдемте, я их вам покажу. Из комнаты мы их вынесли, они оба лежат сейчас во дворе — и тот большой рыжий капитан, что сорвал и бросил свои кресты, и маленький в очках, которого у нас во дворе ребятишки называли «крысой».



Я пошел вслед за женщиной через двор взорванного дома. Мария Кузьминична Павлова позвала нас к сарайчику. На земле лежали два трупа — один длинный, худой, с костлявым весноватым лицом в форме немецкого капитана и рядом — маленький обер-лейтенант, который так и лежал в очках, оскалив торчащие вперед зубы, действительно придававшие ему поразительное сходство с крысой.

Это было ранним утром, в день занятия Орла. Невдалеке гремели выстрелы. Окраинные улицы еще дымились и хранили следы только что отшумевших боев. Зрелище вражеских трупов в только что освобожденном городе было слишком обычным, чтобы ему удивляться. Однако эти два трупа, безусловно, заслуживают внимания. Оба немца были убиты выстрелом в правый висок, причем выстрел этот сделан вплотную, так как кожа лица и волосы были опалены пороховыми газами. Все это говорило, что перед нами самоубийцы. Так оно и было на самом деле, и Мария Кузьминична Павлова, жена машиниста с завода №5, рассказала нам, как все это произошло.

Капитан и лейтенант, похожий на крысу, поселились в доме №13 по Кромской улице. По мере того, как фронт приближался к городу, настроение жильцов Марии Кузьминичны ухудшалось. По вечерам они напивались. Маленький плакал, большой ругался и грозил ему кулаком. В ночь на 4 августа, незадолго до того, как наши войска ворвались на улицы Орла, офицеры особенно расшумелись. Большой что-то кричал, потом сорвал со стены портрет Гитлера, который он принес с собой при переезде, и растоптал его, потом содрал с мундира два креста и выбросил их в угол. Потом они топили печку и жгли какие-то бумаги. А уже под утро один за другим грянули два выстрела. Мария Кузьминична нашла своих жильцов мертвыми.

Случай самоубийства двух вражеских офицеров не заслуживал бы особого внимания, если бы он не отражал нового явления в немецкой армии — явления, о котором единодушно рассказывают жители Орла, наблюдавшие поведение немцев в последнее время и особенно в дни нашего летнего наступления.

Николай Кузьмич Орехов — преподаватель математики в средней школе, Василий Ксенофонтович Воронин — пенсионер, бывший работник Госбанка, Нина Сергеевна Линева — лаборантка аптеки и другие рассказывали мне, что после нашего зимнего наступления в Орле появилось много немецких дезертиров, которые пробирались в тыл, скрывались у гражданского населения. Они по ночам врывались в квартиры орловцев, умоляли их укрывать, выпрашивали или отнимали гражданскую одежду. Их были десятки, потом сотни. Весной факты дезертирства участились настолько, что начальник гарнизона города Орла генерал-майор Гаман был вынужден издать специальный приказ, по которому житель, укрывший немецкого военнослужащего, бежавшего из своей части, или знавший о том, где бежавший укрывается, и не сообщивший о том в районную комендатуру, будет расстрелян, как пособник дезертира.

Приказ не помог. Дезертиры продолжали скрываться в городе. Николай Кузьмич Орехов и десятки других жителей Орла видели, как однажды с Московского вокзала на Брянский через город провели команду раненых человек в 300, у которых были забинтованы левые руки. Их вели ночью под большим конвоем. Это были линксхенден — леворучки и членовредители, совершившие то, что немцы называют специальным названием «выстрел на родину». В другой раз уже в конце июля, когда, несмотря на жестокие меры, принимаемые немецкой комендатурой, поток дезертиров, бежавших через город, усилился, Василий Ксенофонтович Воронин видел, как на Брянском вокзале выгрузили из оцепленного войсками поезда большую группу обросших, грязных, оборванных солдат-дезертиров и под конвоем повели через город в сторону фронта.

А перед самой эвакуацией Орла начались самоубийства немецких солдат и офицеров. Их удалось установить четырнадцать. Это только те, о которых узнали жители. На самом деле самоубийств было больше, так как немцы самым тщательным образом скрывали эти случаи, и все жители, которые в той или иной мере были свидетелями самоубийств гитлеровцев или хотя бы могли об этом знать, немедленно арестовывались, и никто больше уже ничего не знал об их судьбе. // Борис Полевой.
____________________________________________
Орел и Белгород* ("Красная звезда", СССР)**
На освобожденной орловской земле* ("Красная звезда", СССР)


**************************************************************************************************************************************************
«Качай или тони»


Еще, казалось, так недавно владельцы больших отелей на Унтер ден Линден, одной из центральных берлинских магистралей, договаривались со своими постоянными клиентами — «штаммгесте» — об особой таксе на комнаты с окнами на улицу, откуда «можно будет наблюдать триумфальное шествие возвращающихся в Берлин войск».

Совсем еще недавно эти берлинские трактирщики, прицепив к лацканам пиджаков фашистскую свастику, кричали «Хайль Гитлер!» и слушали, развесив уши, пьяное бормотание Лея: «Мы должны доказать, что высшая раса победит низшую расу». Эсэсовские банды грабежом и разбоем доказывали «превосходство» «немецкой расы», а берлинские лавочники подсчитывали будущие барыши будущих компаний по эксллоатации украинских богатств.

Это было совсем недавно. Но это уже отошло в область преданий. Сейчас берлинские трактирщики не ждут больше победоносного возвращения фашистского сброда, отправившегося завоевывать под руководством бесноватого фюрера мировое господство. Сейчас трактирщики чувствуют, что приближается момент расплаты за бандитские дела.

Немецкие войска, разгромленные под Орлом и Белгородом, отступают. Гитлеровским бандам нанесены новые сокрушительные поражения. Берлинские трактирщики растеряны. Они начинают сомневаться во всем. Вчера еще они читали в биржевой газете сказки о неприступности Орла. А сегодня?..

Немецкая печать в тревоге. Бороться с «сомневающимися» становится все труднее. Как и немецкая стратегия на фронте, газеты в тылу также переходят «от наступления к обороне». Они машут кулаками, обороняясь от накатывающегося штурмом вала «слухов, сомнений, пораженческих настроений, растерянности, уныния». Куда девалось прежнее самохвальство? Одна из самых наглых гитлеровских газетёнок «Брюсселер цейтунг», орган немецких вешателей в Бельгии, ещё недавно метавшая гром и молнии против всех несогласных с «новым порядком», теперь мрачно скулит:

«Мы вступили в период, когда события и факторы, развивавшиеся до сих пор благоприятно для нас, повидимому, прекратили свое существование. Никогда еще враг не угрожал нам так сильно, как сейчас, и очевидно, у него есть преимущества для осуществления этой угрозы. Все это физически и психологически угнетает германский народ... Впервые он видит, что инициатива, которая была в наших руках почти на всем протяжении войны, теперь от нас, повидимому, ускользнула, и что наши противники надевают те самые сапоги-скороходы, в которые мы, казалось, так прочно обулись...».

Берлинский трактирщик не верит уже больше сводкам германского командования, которые нагромождают одну ложь на другую. Он питается слухами. Притом такими слухами, которые отнюдь не поддерживают бодрости духа, Геббельсовское министерство пропаганды боится этих слухов. Они подтачивают германский тыл. «Мюльгаузер тагблат» — гитлеровская газетка, выходящая в Эльзасе, жалуется:

«Чего только не услышишь, походив по улицам и послушав, что говорят прохожие. Если бы верить слухам, пришлось бы отчаяться в нашей будущей судьбе, ибо немецкий народ, как твердят болтуны, во всяком случае уже проиграл войну».

Немецкую армию бьют на советско-германском фронте. Немецкие газеты врут и обманывают немцев, а слухи ползут и ползут, горькая истина проникает сквозь завесу геббельсовской лжи. Гитлеровские газеты в растерянности. «Данцигер форпостен» испуганно бормочет:

«Войны со всеми сопутствующими им явлениями всегда служили благодатной почвой для всякого рода слухов... Однако надо сказать, что в настоящее время слухи играют значительно более серьезную роль, чем когда-либо в прошлом...».

«Шварцес кор» с пеной у рта поносит тех, кто «прислушивается»:

«Если где-либо всплывают глупые слухи, если распространяются пораженческие настроения... это значит, что война нервов нашла свои жертвы. Это значит, что несколько дураков, несколько преступников, несколько предателей слушали по коротковолновому приемнику сенсационное сообщение, которое распространяется потом дальше... Людей, помогающих врагу, надо изолировать, а еще лучше рубить им головы».

Слухи проникают сквозь все преграды, раз’едая тыл, подрывая веру в «фюрера», внушая неверие и сомнения. Передовые в газетах обрушиваются на тех, кто перестал здороваться словами «хайль Гитлер», возмущаются членами гитлеровской партии, «проявляющими индиферентность» и «бессознательно прислушивающимися к пропаганде врага». «Мюнхенер нейесте нахрихтен» перепугана обилием «сомневающихся».

«Сомневающиеся, — пишет газета, — ослабляют нашу силу и вносят заразу в народный организм. Мы должны энергично защищаться от бациллоносителей. Каждая война — это задача с несколькими неизвестными. Она требует духовной стойкости, чтобы уметь переносить и удары».

Но напрасно храбрится мюнхенский листок. Духовной стойкости ему самому нехватает. В другой статье та же газета жалуется:

«Вопреки многим предсказаниям идет четвертый год войны, и мы не знаем, сколько лет она еще будет длиться... Не разум, а сердце — вот что сдаёт... Мы в тылу дрожим перед призраком войны больше, чем люди на фронте перед действительной войной...».

Защищаться от носителей бациллы сомнения! Но как? Геббельс ищет выхода. Настроения пессимизма опасны. Еще недавно он сам в пространной статье доказывал, что вильгельмовская Германия проиграла войну только потому, что у нее «не выдержали нервы». А теперь его собственные газеты признают, что нервы берлинских трактирщиков начинают пошаливать.

Для укрепления немецкой нервной системы, расшатанной ударами на Брянском и Харьковском направлениях, Геббельс решил применить оригинальное средство. Стойкость немецкого трактирщика подрывают слухи? Так надо бороться против слухов с помощью... тоже слухов. И Геббельс пускает слух, будто скоро германская авиация «расправится» с Англией.

Слушают берлинцы и качают головами: Берлин-то эвакуируется. Ползет и другой слух, но не от Геббельса, не из лживого источника, слух о забастовке итальянских рабочих на заводе Симменс Шуккерт. Передают также, что среди немецких рабочих распространяется листовка с текстом: «Что сумели сделать итальянцы, то можем сделать и мы».

Гитлеровский официоз «Фелькишер беобахтер» как-то недавно, вливая в своих читателей очередную дозу «готовности к жертвам» и «стойкости», сравнил мимоходом положение немцев с путешествием на корабле, который дал течь. Пассажирам тогда предлагается на выбор — «качай или тони».

Немецкие газеты «качают». Но сколько они ни накачивают казённого оптимизма — настроение немца падает, значительная часть немцев уже чувствует, что гитлеровская Германия идет ко дну. // Н.Сергеева.

________________________________________________
Рядовой Фриц ("The New York Times", США)
3.Островский. Июльский фриц* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: Фрицы о фрицах ("Красная звезда", СССР)**
Солдат блицкрига - был да весь вышел? ("The New York Times", США)

Газета "Правда", №201 (9337), 13 августа 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/382802.html

Остервенелый враг продолжает лезть в глубь нашей страны, сжигает наши города и села, убивает, угоняет в рабство тысячи советских людей. Воин Красной Армии! Все будущее твоей страны, твоих детей властно требует от тебя: останови гитлеровского зверя, отведи разбойничью руку, занесенную над твоей отчизной!

Алексей Толстой, "Правда", СССР (№215 [8986]).



Статья опубликована 3 августа 1942 года.



Как может красноармейское сердце терпеть далее то, что немец наступает, а мы продолжаем отдавать ему нашу землю, наши города и села, обрекать наших детей, жен и матерей на жестокие муки и горькое посмешище!



Верховное германское командование торопится упредить неизбежные, страшные ему, события. Оно пытается захватить как можно больше советской земли и воспользоваться не им посеянным хлебом на Дону и Кубани и этим еще раз подхлестнуть настроение у себя в тылу и на фронте; у Гитлера доверчивых дураков еще много, и вагоны с советской пшеницей, несомненно, вызовут взрыв торжества у людей с голодными болячками на губах.

Германский тыл смотрит на каждого своего солдата как на добытчика: он-то уж привоюет и хуторок с мельницей и пшеничным полем, и в Берлин пригонит рабынь — славянских девушек, не пропустит ни куска сала, ни хвоста вяленой рыбки, аккуратно упакует для посылки одеяло с пуховой подушкой, и казачьи суконные шаровары, и сдернет с казачки юбку и кофточку, и залезет в ее сундук, вытерев кровь со своей лапы.

Гитлеровские солдаты идут на добычу. Они прут: они понимают, что неотделимо связаны с Гитлером и всей фашистской Германией общностью кровавого преступления, — они боятся суда больше, чем смерти.

Германское командование намеревается вырваться к богатейшим районам нашей страны, к хлебу и нефти.

Тогда немцам уже не понадобится зарывать свои танки, тогда фашистские пикировщики с командами безусых, белобрысых мальчишек, жадных до убийства, снова и снова будут бомбить и жечь наши города и селения, все, что попадет им в окуляр стереотрубы; будут гоняться за одиночной машиной, подстреливать из пулемета путника на дороге, девочку с лукошком грибов или 14-летнего кормильца в отцовском жилете ниже колен, пропахивающего картошку вместе с меньшим братишкой, который ведет лошадь по борозде. Сейчас и не позже, в эти дни, сегодня каждый воин Красной Армии должен сказать своей совести: Стоп! Ни шагу назад! Стой, русский человек, врасти ногами в родную землю.

Священную ненависть, жгучее томление отомстить врагу за все его кровавые дела надо соединить с упорством. Упорство всего Красного фронта, всех частей и всех родов оружия, всех воинов — от генерала до еще необстрелянного красноармейца, встречающего гранатой набегающий танк, — вот обо что должна в кровь и смерть разбиться наступающая фашистская армия.

Могучее, богатырское русское упорство в обороне и встречном бою, в контратаках и в наступлении, на земле и в воздухе, — вот знамя Красной Армии.

Преклоняя колени, целуем край нашего святого знамени, клянемся — не выдать земли русской, не отступить более ни на шаг.

Больше нельзя оглядываться на наши необ'ятные просторы и думать, что у нас еще очень много земли, куда можно попятиться, собираясь с силами. Силы собраны, взор во взор — пусть немец опустит глаза, в которых ужасом мелькнет тень смерти. Немцев должно остановить. Перед силой русского оружия упадут фашистские знамена. // Алексей Толстой.


*****************************************************************************************************************
Защищать каждую пядь родной земли до последней капли крови!


Почему погиб Иван Топчий

Вчера погиб Иван Топчий, боец нашей роты. Он был убит на моих глазах. Мне достаточно на одно мгновенье сосредоточиться, и я представляю себе его падающим в предсмертной агонии.

Сегодня, когда наша часть вернулась на оставленные позиции, мы нашли его в траве. На скупом солнце его лицо сделалось серым, но на нем как-то особенно живо застыла печать испуга.

Иван Топчий был парень как будто неглупый и добродушный. Но то, что отталкивало от него — была его нерешительность, слабохарактерность. Когда он спрашивал у товарища совета, это было не стремление еще раз проверить себя, а желание заставить кого-то другого решать за него. Он был счастлив, когда находил широкую спину чужой воли, за которой мог надежно скрыться.

Был ли Топчий труслив?

Я много об этом думал раньше. Рассуждения приводили меня к тому, что человек, не способный решать своих маленьких каждодневных задач, не мог, конечно, быть убежденным человеком и в более общем смысле. Мог ли он твердо, раз и навсегда определять свою цель, свое место в стране, в войне, в жизни? Мог ли он верить в звезду своей страны и в свое собственное счастье, если он вообще не способен был на твердое убеждение и на святую, непреклонную веру?

В сложные переделки я попадал с Топчием дважды. Первый раз это было под Каневом, у моста через Днепр. Около реки стоял наш бронепоезд, по которому немцы били из пушек и минометов. Вокруг моста вздымались серые столбы воды, у насыпи в воздух взлетали куски шпал и груды земли.

По этому пути нужно было пройти на правый берег. Путь был краток, но пройти его значило пережить вечность.

Кто бывал под немецкими минами, тот отлично знает, с какой методичностью раздается их отвратительный свист. Разрыв. Полминуты напряженной тишины. Снова разрыв. И ровно через полминуты все начинается сначала. Свист нарастает постепенно, мина летит медленно. Сам Топчий с дрожью в голосе утверждал, что не раз видел собственными глазами ее кривую траекторию!

Мы научились уходить от немецких мин. Если она свистит справа, мы мгновенно перебираемся влево. Главное — быстро ориентироваться, намертво овладеть собой, подобрать всего себя для бешеного прыжка.

Медлил один только Топчий. Когда раздавался взрыв, он еще долго не мог решиться, не мог оторваться от бугорка, который его так надежно укрывал. Самое дорогое мгновенье он тратил на борьбу с собой, на преодоление своего малодушия. Когда же он, наконец, пересиливал себя, подымался и начинал бежать, издалека уже долетал отзвук нового, зловещего свиста. Разрыв почти всегда заставал его бегущим. Получалось очень смешно: когда вздымался столб земли и дыма и все мы уже лежали на земле, укрытые в складках местности, он один (тот, кто больше всех этого боялся!) стоял среди ровного поля, совершенно беспомощный, растерянный и жалкий.

В конце концов он оказался единственным раненым среди нас. Иначе и быть не могло. Топчий боялся, поэтому и попал в беду. Он боялся, поэтому так глупо и растерянно действовал, поэтому совершенно лишился способности управлять собой. Он не имел того непреодолимого убеждения, которое заставляет человека презирать опасность и делает его героем. Бесхарактерность, казавшаяся безобидной, неприятная мягкотелость заводила его очень далеко!

Война тяжела, и много отважных людей сложили свои головы, с честью и славой отстаивая свободу родной земли. На послевоенной перекличке победы мы недосчитаемся многих смельчаков, многих решительных и твердых людей. Но ни один трус не осквернит своим присутствием торжества нашей победы. Война очистит нас от людей, которые в тяжелые минуты испытаний находили время для размышлений о судьбе своей шкуры. Погибает трус — это логично и неопровержимо. Этот закон звучит, как грозное предостережение каждому человеку, который в решительный момент ступает не твердой ногой воина, а, нерешительно идя в нашем строю, приносит на поле боя свои обывательские сомнения.

Иван Топчий не мог не погибнуть. Все его поведение в последнем бою было поведением обреченного человека. Как хорошо, что своим низменным инстинктом он не заразил других и только один расплатился за свою позорную трусость!

Тяжел был бой у реки. Над землей стоял гуд и скрежет, и грохот оглашал задымленные поля с адской силой. В этом страшном бою нас четверо оказалось отсеченными от роты. Немцы окружили нас на западном берегу реки. С нами было два миномета, к которым давно не было мин. Грозное оружие молчало, и четыре бойца могли отбиваться от врага только своими верными винтовками.

Бездействующие минометы особенно обременяли нас. Кто-то предложил взорвать их и бросить. В нашем положении такой выход мог показаться верным. Но взорвать минометы было нечем, а бросить целыми — этого сделать мы не могли.

И вдруг кто-то заметил впереди, метрах в пятистах, несколько ящиков с минами. Мы поняли, что нужно приложить все силы к тому, чтобы добраться до них, и во что бы то ни стало выпустить эти мины по немцам.

Идея пришла в голову всем одновременно, и, не совещаясь друг с другом, мы двинули вперед.

Все, кроме Ивана Топчия. В самый решительный момент он бросился назад, к переправе. Я видел, как он бежал туда, изредка оглядываясь, как вор. Он и действительно был вором, потому что, уйдя от нас, он унес с собой четвертую часть нашей силы, которая и без того была мала. Он пробежал всего несколько шагов, потом остановился, широко взмахнул руками и рухнул в траву.

Такова была его смерть, смерть трусливого человека, смерть существа, не верившего в свою удачу и считавшего своей удачей спасение себя. Глупец! Он решил, что его спасти могут ноги. Он не додумался до того, что у родины нет ног и спасать себя она будет, не убегая от опасности, а грудью отражая надвинувшуюся беду.

Страх лишил его рассудка, ибо только сумасшедший в припадке безумия мог броситься туда, где выхода быть не могло. Мы же добрались до ящиков с минами и зарядили свои минометы. Мы крошили немцев с тыла и уложили их, а не себя. Мы все остались живы, хотя могли погибнуть каждую секунду. Но вера дала нам спокойствие, которого ничто не могло нас лишить, и мы смотрели вперед ясными глазами и ничего, кроме своей победы, видеть не желали.

Нет, не случайно погиб Топчий! Трус не мог не погибнуть.

* * *

Мы верим в незыблемость жизни — поэтому нам не страшна смерть.

Мы мужественно идем на гибель, если этого требует счастье нашей родины. Мы способны перенести самые тяжелые жертвы во имя торжества нашего дела. Но разве посмеет кто-нибудь назвать смертью такую самоотверженность? 'Разве в минуты победного торжества погибшие со славой не будут стоять вместе с живыми в одном строю, в одной шеренге?

В стремлении в победе — ваша жизнь.

В победе жизни — наше бессмертие. // Савва Голованивский. На Дону.


*****************************************************************************************************************
КЛЯТВА


Клянусь: назад ни шагу!
Скорей я мертвый сам
На эту землю лягу,
Чем эту землю сдам!

Клянусь, мы будем квиты
С врагом… Даю обет,
Что кровью будут смыты
Следы его побед!

А если я нарушу
Ту клятву, что даю,
А если вдруг я струшу
Перед врагом, в бою,

Суровой мерой мерьте
Позор моей вины:
Пусть покарает смертью
Меня закон войны!

Иосиф Уткин.

_________________________________________________
И.Эренбург: Сильнее смерти* ("Красная звезда", СССР)**
Остановить врага!* ("Известия", СССР)***
Н.Тихонов: Ни шагу назад!* ("Известия", СССР)*
Е.Кригер. На Дону это знают* ("Известия", СССР)
Стойко защищать родную землю!* ("Красная звезда", СССР)***
Г.Александров: Остановить, отбросить и разгромить врага! ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда", №215 (8986), 3 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/382561.html

Красноармеец! Свято храни боевые традиции своего полка. Не посрами его славное знамя. Будь достоин его героев. Грудью отстаивай каждую пядь советской земли!

Константин Симонов, "Красная звезда", СССР (№204 [4959]).



Статья опубликована 30 августа 1941 года.



(От специального корреспондента «Красной звезды»)

В 9 часов утра, подтянув к своим передовым позициям дивизион корпусной артиллерии, немцы обстреляли Одессу.

Они обстреляли ее с такого расстояния, что о прицельном огне не могло быть и речи. Снаряды просто были пущены наобум по городу. Назначение обстрела, очевидно, было такое: во-первых, моральное воздействие на население, во-вторых, возможность донести командованию, что «немецкая артиллерия обстреливает Одессу».



Что касается морального воздействия, то гнев людей, защищающих Одессу, только усилился. Фашистский снаряд упал у театра, проломил стену и убил несколько женщин и детей, случайно оказавшихся в этот момент на улице. От этого только возросла ненависть к врагу. А страх незнаком людям, решившим любой ценой защитить свой родной город.

Донесение о том, что Одесса обстреляна, немцы, наверно, успели послать в штаб. Но прежде чем оно дошло до штаба, наша авиация нащупала расположение немецкой артиллерии и полностью уничтожила батареи, стрелявшие по городу. В двенадцать дня в городе было тихо. Немецкие батареи молчали, исковерканные, вдавленные в землю взрывами авиабомб.

Немцы и здесь верны своему методу беспорядочной бомбежки городов. Неся большие потери от мощной зенитной обороны Одесского района, теряя множество бомбардировщиков, сбитых советскими истребителями, фашисты иногда ночью одним-двумя самолетами прорываются к городу. Они не нанесли ущерба военным об’ектам — заводы целы, воинские части не имели потерь. Зато разбита поликлиника, поврежден театр, разрушен бомбой домик, в котором жил Пушкин. Одесситы, стиснув зубы, проходят мимо этих разрушений. Они знают, что настанет час жестокой расплаты с гитлеровскими варварами.

На подступах к Одессе в непрерывных боях героически дерутся наши части. Немецко-румынские войска, неся большие потери, пытаются прорваться к городу. Ежедневно разбиваясь о стену наших войск, они откатываются назад.

Но фронт не только на подступах к городу. Фронт и в городе. Город не хочет, чтобы его застигли врасплох. С каждым часом он все сильнее укрепляет свою оборону. Он в кольце заграждений, все улицы его окраин опоясаны баррикадами. Их строит все одесское население, строят старики, женщины, дети. Строят под руководством опытных военных инженеров, строят так, чтобы эти баррикады могли служить долговременными опорными пунктами.

Инициатива, изобретательность, выдумка строителей — неисчерпаемы. В дело пошло все, начиная от булыжника и мешков с песком и кончая железнодорожными рельсами и трубами, из которых сделаны противотанковые препятствия. Артиллерийские укрытия, пулеметные гнезда с прочными бойницами — все это устроено на баррикадах по всем правилам военного искусства.

Отряды добровольцев, людей, которые в нужную минуту придут на помощь войсковым частям, день и ночь обучаются стрелковому делу, тактике уличного боя. Одесситы делают свой город неприступным для врага.

Новые бронепоезда, сделанные руками одесских рабочих, поддерживают наши части мощным огнем на подступах к городу. День и ночь в цехах заводов ремонтируют танки и бронемашины. В жестоких боях танки получают повреждения. Но проходят часы, и боевые машины снова в строю.

Враг близок, бои жестоки. Но всех, находящихся в неприятельском кольце, окрыляет сознание, что страна помнит о них и всеми силами оказывает им помощь.

Одесса в кольце, — но в ней еще ни разу не ощущали недостатка орудий и пулеметов.

Одесса в кольце, — но страна находит возможности доставлять ее героическим защитникам столько патронов и снарядов, сколько им нужно, чтобы громить фашистские банды.

Одесса в кольце, — но город не испытывает недостатка ни в питании, ни в чем другом, что нужно его защитникам для упорной обороны города.

На-днях в город пришли моряки. Они шли через Одессу в своих бескозырках, с автоматами на плечах и касками у пояса. На улицах была слышна гармонь, плясали «Яблочко», и дети обнимали краснофлотцев. Среди них было много одесситов. Из домов выходили седые женщины — их матери. Стараясь не плакать, торопливо целовали они своих спешивших на фронт сыновей.

«Лучше быть вдовой героя, чем женой труса» — эти слова Пассионарии повторены в воззвании к одесскому населению. И эти слова доходят до сердца. Так думает весь город, так думают женщины, которые вместе с мужчинами мужественно обороняют героический город.

На защиту родной Одессы! — вот слова, которыми живет теперь население города. В этих словах — воля к победе, решимость победить или умереть. // Константин Симонов. ОДЕССА, 29 августа. (По радио).


**************************************************************************************************************************************************
Румынские солдаты и офицеры, захваченные в плен нашими войсками во время последних боев под Одессой.


Фото специального фотокорреспондента «Красной звезды» Я.Халипа. (Снимок сделан августе. Доставлен в Москву на самолете)



**************************************************************************************************************************************************
Ночь — лучшее время для внезапного удара по врагу. Бойцы, смелыми ночными действиями изматывайте и громите фашистов!


Идеалы Фрица Вебера

Берлинская газета «Фелькишер беобахтер» пишет: «В сердце каждого солдата, воюющего против русских, пылают священные идеалы».

Вот дневник немецкого солдата Фрица Вебера.

«20 июня. Спокойствие в городе Дубно. Обмен белья из русской добычи.

7 июля. Организовал 2 курицы и переработал, к сожалению, не кончил.

11 июля. Реквизиции. Сегодня давали неохотно, но тотчас же и много.

12 июля. После обеда приказ против грабежей.

18 июля. Достали картофель.

22 июля. Заколол свинью и обработал.

25 июля. Походная кухня застряла в грязи. Поэтому реквизировали ужин.

26 июля. Колонна режет свинью. Первоклассное мясо и сало.

27 июля. Был поблизости при реквизиции.

28 июля. Целый день ничего не ел».

На этом заканчивается дневник. Два дня спустя бойцы Красной армии «обработали» Фрица Вебера.

Вот их священные идеалы — от картошки до свинины! Фриц Вебер не исключение, и если германское командование обеспокоено грабежами, это только потому, что немецкие генералы тоже не дураки — они сами хотят «организовывать» кур и «обрабатывать» свиней.

У нас не столовая для этих бандитов. Фриц Вебер и многие сотни тысяч уже ознакомились, чем оплачивается русская курятина. Очередь за следующими! // Илья Эренбург.


**************************************************************************************************************************************************
Действующая армия. Отделение ефрейтора С.Белобородко окапывается при занятии огневого рубежа.


Фото Г.Зельма



**************************************************************************************************************************************************
Бойцы, командиры и политработники, самоотверженно бейтесь за каждую пядь советской земли. Вместе с вами поднялись на борьбу с оголтелым врагом миллионы советского народа!


Подвиг красноармейца Никанорова

Во время боя на тяжелораненого политрука Бровцева напали пять фашистских солдат. В ту же минуту красноармеец Никаноров бросился к политруку и закрыл его своей молодецкой грудью.

Но не смерти искал храбрый воин, а победы! Одного неприятельского солдата он уложил выстрелом из винтовки, остальных четырех поразил штыком.

Как не залюбоваться этим подвигом чудо-богатыря!

Велико его геройство, ибо нет выше и доблестнее поступка, как рискнуть жизнью на поле брани для спасения своего начальника.

«Дело нужно делать до конца», — решил Никаноров и, маскируясь кустарником, оттащил политрука Бровцева в безопасное место, поднял его себе на спину и благополучно доставил в часть.

Пять врагов положил боец Никаноров, политрука спас и сам жив остался. Вот как надо служить родине!


ПУЛЕМЕТЧИК ЦЕЛИЩЕВ СБИЛ НЕМЕЦКИЙ САМОЛЕТ

ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 29 августа. (По телефону от наш. спец. корр.) Комсомолец Иван Целищев славится в N части как отличный мастер пулеметного огня. Не раз он со своим пулеметом заходил во фланг врагу и меткими пулями косил фашистскую пехоту.

На-днях отважный пулеметчик вновь показал пример мужества и находчивости. Два немецких бомбардировщика пытались с пикирования бомбить окопы, где находились наши бойцы.

Иван Целищев дал по одному из них длинную очередь, и фашистский самолет рухнул на землю.


**************************************************************************************************************************************************
Действующая армия. Отряд истребительного батальона Усова в походной колонне.


Фото Г.Зельма



**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*


Утреннее сообщение 29 августа

В течение ночи 29 августа наши войска вели бои с противником на всем фронте.

* * *

Против части полковника Матвеева, оборонявшей энский участок фронта на Западном направлении, немцы бросили 25 средних и тяжелых танков. При подходе к нашему краю обороны 7 фашистских танков были расстреляны артиллерийским огнем. Остальным танкам удалось проникнуть в глубину обороны, но следовавшие за ними мотопехота и около 100 мотоциклистов были отрезаны. В результате кровопролитного боя на этом участке противник оставил на поле до 700 убитых и раненых.

Ночью и на рассвете следующего дня немецкие танки, прорвавшиеся в наш тыл, попали под огонь нашей артиллерии и авиации. Все фашистские машины были уничтожены. Не получая известий о судьбе своей танковой колонны, немцы бросили в атаку еще 15 машин. Их встретили советские танкисты. Советские тяжелые танки смяли фашистские машины. Потеряв за два дня 40 танков, свыше 900 солдат и офицеров, большое количество разного оружия, немцы прекратили наступление.

* * *

Образцы самоотверженного выполнения своего воинского долга показывают бойцы и командиры всех родов связи на полях отечественной войны. В труднейших условиях, под огнем противника, связисты обеспечивают непрерывную связь частей Красной Армии.

На красноармейца Мединского, занятого наводкой телефонной линии, напало семь немцев. Отважный боец уложил меткими выстрелами из винтовки четырех фашистов, обратил в бегство остальных и проложил линию связи. Красноармеец Галиаскаров под пулями белофинских снайперов прополз свыше 600 метров по открытой поляне и восстановил прерванную в нескольких местах связь.

Четверо связистов во главе с младшим сержантом Скрынниковым смело вступили в бой с десятью немцами, напавшими на одну из наших полевых радиостанций. Штыками и гранатами связисты уничтожили девять фашистов, а десятого взяли в плен. Проверяя линию связи, боец Строганов обнаружил фашистского лазутчика, подслушивающего разговор между нашими командными пунктами. Подкравшись к фашисту, смелый связист внезапно напал на него, обезоружил и взял в плен.

* * *

Летчики авиасоединения полковника Туркел за 50 дней отечественной войны уничтожили в воздушных боях и на земле 52 самолета противника. 35 командиров и политработников соединения, отличившихся в боях, награждены орденами Союза ССР.

* * *

В упорных боях под городом К. часть подполковника Попова разгромила 530 немецкий пехотный полк. Перед боем немцы закрепились у села Г. Глубокие овраги на окраине села фашисты использовали для укрытия и установили в них тяжелые минометные батареи. Немцы считали свои позиции неприступными. Но бойцы части подполковника Попова выбили немецкий полк из села Г. и превратили овраги в могилы для фашистских солдат. Рано утром батальоны части тов. Попова двинулись на немецкие позиции. Фашисты открыли сильный заградительный огонь из минометов и орудий. Первой линией обороны немецкого полка была железнодорожная насыпь, пересекавшая степь. Под ожесточенным огнем красноармейцы пошли в атаку. На левом фланге бойцов вел комиссар полка тов. Дегтяренко. Насыпь была занята. Командир батареи тов. Абакумов и политрук тов. Бражук выкатили на линию огня свои орудия и начали расстреливать врага прямой наводкой. С открытых позиций они били по немецким артиллеристам бризантными снарядами, а шрапнелью обстреливали пехоту противника. Немцы отступили. В боях у села фашисты потеряли несколько сот убитыми. По показаниям пленных, в ротах 530 германского полка осталось не более чем по 40-45 солдат.

* * *

Мужественно работают красноармейцы-санитары. Они спасают жизнь раненым бойцам, командирам и политработникам, вынося их под огнем противника с поля боя. Санитар Рыбников вынес восемь раненых бойцов и их оружие. Санитар Бондаренко спас жизнь тяжело раненому политруку тов. Прохорову, разыскал девять пулеметчиков, раненых при форсировании реки Н., и, несмотря на большое расстояние, доставил их на медицинский пункт.

* * *

На одном из участков Северного фронта танковая часть Героя Советского Союза полковника Погодина за 6 дней боев уничтожила 100 немецких танков и 11 противотанковых орудий. В одном только бою было уничтожено 38 средних и легких танков противника.

* * *

Партизанский отряд под командованием тов. М. установил, что вблизи деревни У. расположен немецкий аэродром. В ночь на 20 августа 16 партизан пробрались к аэродрому. Смелые бойцы отряда разбились на четыре группы. Одна группа должна была уничтожить самолеты, другая — взорвать цистерну с горючим, третья — поджечь деревню У. и расположенный в ней штаб немецкой части. В задачу четвертой группы входила организация засады на случай, если фашисты попытаются преследовать партизан после окончания боевой операции. В 3 часа утра отряд бесшумно снял немецких часовых. В течение 10-15 минут бутылками с горючей жидкостью и гранатами партизаны подожгли и уничтожили 3 двухмоторных бомбардировщика, взорвали цистерну с горючим и зажгли деревню У. В завязавшейся перестрелке партизаны уничтожили 10 немцев из летного и обслуживающего персонала аэродрома.

* * *

В оккупированной фашистами Польше вспыхнула забастовка железнодорожников. На железнодорожном узле Хшанов, вблизи Кракова, гестаповцы расстреляли несколько десятков забастовщиков. У Прушкова, неподалеку от Варшавы, польские партизаны организовали большую железнодорожную катастрофу. Партизаны незаметно перевели стрелку, и немецкий воинский эшелон на полном ходу врезался в товарный состав с боеприпасами. Погибло несколько сот германских солдат. Агенты гестапо, прибывшие на станцию Прушков, арестовали десятки польских железнодорожников. За поимку партизан немецкое командование об’явило награду в 50 тысяч злотых.


Вечернее сообщение 29 августа

В течение 29 августа наши войска вели упорные бои с противником на всем фронте.

По уточненным данным с 21 по 27 августа наша авиация уничтожила в воздушных боях и на аэродромах противника более 500 немецких самолетов. Наши потери за это же время — 262 самолета.

* * *

Около города К. на Юго-Западном направлении фронта большая группа немецких войск понесла огромные потери от огня нашей артиллерии. Пьяные германские солдаты, брошенные в атаку, попали под огонь минометов, пулеметов и автоматов части майора Гудкова. Оставив на поле боя до шестисот человек убитыми и ранеными, фашисты отступили. В течение дня немцы трижды предпринимали атаки и каждый раз отбрасывались с большими для них потерями. Ночью фашисты подбросили новые резервы. На рассвете 40 германских танков снова начали атаку позиций советских войск, но до переднего края дошли только 23 машины. Остальные были уничтожены противотанковыми пушками и взорваны минами. Следовавший за танками 279 пехотный полк немцев был вынужден отойти, потеряв до 50 проц. своего состава. Не давая противнику вновь накопить резервы для атаки, советская артиллерия начала громить оборону и тылы врага. Под огонь наших артиллеристов попала подходившая к месту боя 77 немецкая дивизия. В течение часа фашистские солдаты метались, ища спасения от советских снарядов. По словам захваченных в плен немецких солдат И.Шульц, Б.Динер и А.Кранц, «это был настоящий ад. Разрывы снарядов поднимали на воздух столько земли и пыли, что стало темно. Обезумевшие люди, как кроты, зарывались в землю, пытаясь хоть как-нибудь спрятаться от огня. Когда утихла канонада, огромная площадь, где находились германские войска, представляла сплошной хаос: ямы, горы земли, клочья тел, обломки машин и орудий».

За несколько дней боев около города К. немцы потеряли не меньше 15 тысяч солдат и офицеров. Четыре дня фашисты вывозили с поля боя убитых и раненых, мобилизовав для этого все свои автомашины и конные повозки. Советской артиллерией было уничтожено в этом бою 10 артиллерийских батарей противника, 12 минометных батарей, 29 пулеметных гнезд, 22 танка, 84 автомашины, много боеприпасов и снаряжения.

* * *

Экипаж бомбардировщика младшего лейтенанта Семина обнаружил большое скопление немецких танков, бронемашин и автоцистерн с горючим, замаскированных в лесу около села В. Самолет сбросил на фашистские машины весь бомбовый груз. Затем, развернувшись, летчик Семин прошел бреющим полетом над вражеской мотоколонной и обстрелял немцев из пулеметов.

Прилетев на свой аэродром, тов. Семин доложил командованию авиачасти, что в колонне противника осталось еще много неповрежденных машин и цистерн с горючим. К селу В. немедленно вылетела группа наших самолетов и дополнительно уничтожила более тридцати фашистских танков и бронемашин и несколько автоцистерн с горючим.

* * *

Партизанский отряд под командованием тов.О. пользуется широкой известностью в селах и местечках Радомышльского и Малинского районов, 15 августа партизаны разрушили телефонную и телеграфную связь около станции Ирша. Немцы в тот же день выслали небольшую группу солдат для восстановления связи, но она не вернулась обратно. Партизаны уничтожили немцев раньше, чем они успели приступить к ремонту линии.

18 августа отряд напал на немецкую автоколонну, направлявшуюся к фронту. Когда машины приближались к селу Б. и замедлили ход, замаскировавшиеся партизанские снайперы открыли огонь. Они метили в водителей, в моторы и бензиновые баки. Пять машин загорелось. Фашисты остановили машины, выскочили из них, намереваясь оказать сопротивление. Но в это время партизаны из засады открыли пулеметный огонь. Видя полное замешательство противника, партизаны штыками и прикладами довершили разгром колонны. Уничтожено 23 машины с продовольствием и снаряжением. В ночь на 22 августа взвод немецких солдат сопровождал табун лошадей в сторону станции Бородянка. Вечером немцы остановились в перелеске, стреножили лошадей и залегли спать. Партизаны напали так внезапно, что немцы не успели сделать ни одного выстрела. Партизаны перебили фашистов и верхом на немецких лошадях уехали в лес.

В местечке Макаров немцы заперли в районном клубе 11 раненых красноармейцев и не давали им никакой пищи, не оказывали никакой медицинской помощи. Ночью партизанский отряд под командованием агронома МТС тов. П. ворвался в местечко. Партизаны убили немецкого коменданта и 9 солдат комендатуры. Фельдшер партизанского отряда оказал раненым красноармейцам медицинскую помощь, уложил их на немецкие грузовики и под охраной группы партизан отвез в лес. В селе Копылов того же района партизаны обезоружили и уничтожили 26 немецких солдат. В ряде городов и местечек таинственно исчезают немецкие коменданты.

* * *

Группе советских граждан после долгих скитаний и мытарств удалось вырваться из захваченных немецко-фашистскими войсками украинских районов. Среди пробравшихся через фронт на нашу территорию — председатель Ровского сельского совета, Жмеринского района, Яков Голубковский, заведующий школой с. Слобода Кустовецка, Уманского района, Адам Кухаркевский и другие. Они рассказали о чудовищных издевательствах фашистских варваров над мирным беззащитным населением.

В селе Козинец Бородянского района немцы расстреляли старого крестьянина и его жену за то, что их сын ушел с частями Красной Армии. В этом же селе немецкий кавалерист, у которого пропала уздечка, поджег избу колхозника Паламарчука и зарубил на-смерть его ребенка. Недалеко от села Козинцы Макаровского района германские военные власти обнаружили 9 трупов убитых немецких солдат. В связи с этим в окружающих селах произведены многочисленные аресты. Жителя села Козинцы Артеменко и его сына фашисты расстреляли. Жену и дочь Артеменко фашистские изуверы загнали в дом, затем забили окна и двери дома досками и зажгли его. В селе Монастырище немцы забрали у крестьян все продукты, не оставив им даже куска хлеба. У крестьянки Анны Дорошенко, матери трех малолетних детей, немецкий солдат забрал последнюю буханку хлеба. При этом солдат избил крестьянку, а потом арестовал ее «за оскорбление представителя немецкой армии». В селе Шпитьки немцы ежедневно устраивают обыски и забирают не только продукты, но и платье, обувь и вещи домашнего обихода. Среди белого дня немецкие солдаты останавливают прохожих на улице и снимают с ног сапоги, ботинки. Несмотря на жесточайшие репрессии, население оказывает оккупантам упорное сопротивление. // Совинформбюро.


**************************************************************************************************************************************************
С листовками в тыл врага


ЗАПАДНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, 29 августа. (По телеграфу от наш. спец. корр.). Сотнями путей проникают наши листовки во вражеский тыл — к немецким солдатам. Отправляясь в разведку, бойцы вместе с гранатами и патронами берут с собой листовки. Зачастую разведчики снова посещают места, где они оставили листовки. Их не оказывается, видимо, они разошлись по карманам солдатских брюк и курток.

Разведчики стараются положить листовки там, где немецкие солдаты скорее всего могут появиться в одиночку или небольшой группой. Тогда они не будут бояться прочесть листовку, взять ее с собой, передать другим. Таким местом разведчики лейтенанта Бурова избрали огородные грядки. Придет немец в поисках пищи за уцелевшими огурцами или картошкой — обязательно возьмет листовку. А ходят они сюда в одиночку — лучшего места и не сыщешь. С тех пор огороды превратились в почтовый ящик, где немецкие солдаты брали наши листовки. Разведчики аккуратно раскладывали здесь целые пачки, и солдаты потом уносили их с собой.

Однажды разведчики нашли на огороде ответную записку. Ломаными русскими буквами на ней было выведено «русс карош», «тавай пробуск». На следующий день разведчики принесли пачку листовок, в которых был пропуск для перехода на сторону Красной армии.

Наши листовки доходят до немецких солдат самыми разнообразными способами. Бойцы знают цену печатной агитации и применяют различные хитрости, чтобы листовки попали к солдатам.

Так, например, нам пришлось наблюдать своеобразную «стрельбу» из одного окопа. Бойцы стреляли листовками. Для этого они сделали рогатку, сворачивали листовку в небольшой комочек и отправляли ее в сторону немцев. Их окопы были невдалеке, а листовки попадали в цель.

О силе нашей агитации среди войск противника можно судить по рассказам пленных. У многих солдат в карманах оказываются наши листовки и пропуска для сдачи в плен.

На-днях на одном участке нашего фронта было взято в плен 80 немецких солдат. У подавляющего большинства были наши листовки. В окопах и блиндажах, отбитых у немцев, наши бойцы также находят листовки, запрятанные в солдатских сумках, в шинелях и в фуражках.


**************************************************************************************************************************************************
ПОПУЛЯРНАЯ МЕДИЦИНСКАЯ БИБЛИОТЕКА КРАСНОАРМЕЙЦА


Главное военно-санитарное управление Красной армии выпускает «Популярную медицинскую библиотеку красноармейца».

Вышли из печати первые книжки библиотеки: «Забота о раненых бойцах Красной армии», «Личная гигиена», «Первая помощь при ранениях», «Самопомощь и взаимопомощь при поражениях ОВ», «Заразные болезни и меры борьбы с ними», «Грипп и борьба с ним».

________________________________________________
Звери на улицах Львова* ("Правда", СССР
Харьков, Орел, Старая Русса* ("Красная звезда", СССР)
З.Вейнбергер: В Киеве, на Крещатике* ("Известия", СССР)
И.Эренбург: "Новый порядок" в Курске* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Красная Звезда", №204 (4959), 30 августа 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/382437.html

Красная Армия успешно продолжает наступление. Вчера наши войска заняли города: Макеевка, Константиновка, Славянск, Краматорская, Дружковка, Часов Яр, Конотоп, много других населенных пунктов и ряд железнодорожных узлов и станций. Воины Красной Армии! Вас ждут, как освободителей, миллионы советских людей, томящихся в фашистской неволе. Крепче бейте немецких извергов, сеющих разрушение и смерть на временно оккупированной ими советской земле.

В.Антонов, "Известия", СССР (№211 [8204]).



Статья опубликована 7 сентября 1943 года.



(От специального военного корреспондента «Известий»)

Под изменчивым небом ранней осени то в пыли, то по жёлтому месиву размытых дождём дорог двигаются советские атакующие войска. Наводятся мосты, засыпаются воронки, выуживаются мины. Вслед за боевыми подразделениями идут тыловые части, шагает мирный житель, спешащий к родному гнезду.



Дороги пересекают одичавшие поля, невообразимую путаницу траншей, окопов, ходов сообщений, противотанковые рвы, огороженные участки, отмеченные табличкой «мины», пепелища деревень. Мы проезжаем мимо остовов сгоревших немецких танков и пушек с перебитыми стволами.

По смоленской земле пролегают кратчайшие пути на Москву. Древняя столица России была вожделенной целью фашистского завоевателя с первых же дней войны. Генералы немецкой армии не жалели солдат, техники, чтобы удержаться на дорогах, ведущих в нашу столицу. Нынешнее поражение гитлеровских орд на смоленской земле — это прежде всего крушение заветных помыслов противника.

Советские люди, вступающие на освобождённую землю, всё делают прочно, основательно. Дорожники движутся вслед за наступающими частями со всем своим хозяйством и сразу начинают обживать отвоёванные магистрали. Старик, отсиживавшийся в лесу, бредёт домой со всем своим скарбом, так как знает, что больше никогда не встретится с угнетателями-немцами.

Мы остановились на пригорке, густо поросшем бурьяном. Ничто не говорило, что здесь когда-то жил человек. Нигде не видно было даже поломанной изгороди. Но у дороги висела табличка с названием села, а рядом с ней большой плакат, в нескольких словах рассказывавший обычную трагедию Смоленщины:

«Здесь было село Оселье. Оно насчитывало 85 дворов, 227 жителей. Колхозники села имели 21 сельскохозяйственную машину, 85 голов скота. Всё это уничтожил враг. Двое жителей расстреляно; 200 угнано в рабство; 25 человек скрывались в лесах и поэтому уцелели. Воин, мсти проклятому немцу!»

Мелькают дорожные таблички, летят навстречу километры, карта говорит, что путь пролегает сквозь густо населённый край, но не видно никаких признаков жилья. Лишь кое-где в лопухах бродит одинокая корова, рядом мелькнет соломенный шалашик, потянет дымком. Чудом уцелевший человек прибрел к родным камням, развёл костёр и греется у огонька.

Недалеко от Ельни мы встретили старуху. Рядом с ней семенили босыми ногами мальчик и девочка. Пелагея Пименова с внучатами пробиралась к себе домой. Её дочь, мать ребят, угнана немцами в Германию. Несчастная женщина просила оставить её с детьми, со старой матерью, или уже взять всех вместе. Немецкий солдат грубо рассмеялся и крикнул:

— Зачем они нам? Они скоро подохнут!

Разрушения производились по строго задуманному плану. Но всё же кое-что уцелело даже и на многострадальной смоленской земле. Сохранились деревни, где размещались немецкие гарнизоны, захваченные врасплох. Для многих немцев наши удары были полной неожиданностью.

Немецкие генералы внушали солдатам и офицерам, что защита смоленского направления — «дело чести» немецкой армии, требование самого «фюрера». Психологическая подготовка подкреплялась особо прочными оборонными сооружениями.

Немцы рассчитывали отсидеться до какого-то срока. Они много работали лопатой. Но и земле они перестали доверять. Мы видели немецкую новинку — бронированный колпак, рассчитанный на двух пулемётчиков. Перед ним чуть ниже — ложный земляной дзот, призванный принимать на себя наш огонь. Казалось, не было тропинки, которую немцы не превратили бы в автодорогу для маневров вдоль фронта. Мы видели землянки, закиданные снопами и издали похожие на стога соломы, подземные блиндажи с усердно оборудованными офицерскими квартирами.

Но холодный пепел родного дома обладает волшебным свойством зажигать сердца. Немцы увидели против себя такую отвагу, такое мужество советских бойцов, против которого нельзя было удержаться ни в земле, ни за сталью дзота. Советская техника, искусство наших офицеров оказались более высокими, чем у немцев.

Вот некоторые характерные эпизоды Смоленской битвы.

Автоматчик Жучков ворвался в деревню, опередив своих товарищей. Он оказался в толпе немцев. Жучков свалил девять вражеских солдат и двух унтер-офицеров.

В этой схватке Жучков оказался тяжело раненым и упал, истекая кровью. Немцы решили добить героя. Автоматчик приподнялся и длинной очередью ударил по наседавшим гитлеровцам. Свалилось восемь немцев. Но автомат опустел.

— Рус, сдавайся! — заревели обрадованные немцы и кинулись к умирающему бойцу.

— Гвардейцы не сдаются! — успел крикнуть автоматчик и последним усилием рванул кольцо гранаты. Столб дыма окутал труп героя.

Пулеметчик Козлов сразил девяностого немца и выбыл из строя. Его место занял пулемётчик Алексеев. Он дал клятву, что не опозорит оружия умелого воина. В первом же бою он убил двадцать гитлеровцев.

Мы знаем, с кем воюем, и не преуменьшаем сил врага. Но чувство уверенности не покидает наших людей. Шесть советских штабных офицеров во главе с майором Соловьевым выехали, чтобы выбрать место для командного пункта бригады. Внезапно они натолкнулись на группу немцев — двадцать солдат и двух унтер-офицеров.

Немцы открыли огонь. Советские командиры, имевшие лишь три автомата и пистолеты, с криком «ура» кинулись в атаку, и все двадцать два гитлеровца бросили оружие.

Красноармейцы Мамедов и Гаспарян попали под огонь противотанковых орудий. Советские воины смело поползли вперёд, подобрались вплотную к батарее и уложили вражеских артиллеристов. Потом герои повернули немецкие пушки и обрушили огонь на немцев же.

Трудно подыскать слова, чтобы воздать должное неутомимым труженикам войны советским сапёрам. Много талантливой выдумки вкладывают они в свою профессию, чтобы очистить от мин путь танкам и пехоте.

Стремительная сила советского наступления спасает земли Смоленщины от многих дополнительных бедствий, которые подготовил ей враг. В одном месте мы видели, как вслед за наступающими подразделениями пыхтел паровоз. Немцы, которые обычно увозят с собой даже шпалы, здесь, на Смоленском направлении, в ряде случаев не успели разрушить железнодорожного полотна. Сохранилось много мостов и дорог.

Но немцы понимают, что они никогда не вернутся в эти края. Поэтому они пытаются увезти необмолоченный хлеб, спешно роют картошку и там, где есть время, разрушают всё, что только могут.

Они уходят навсегда. // В.Антонов. СМОЛЕНСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, 6 сентября.
_________________________________________
Фашистские зверства в Смоленщине* ("Известия", СССР)
К.Симонов: На старой смоленской дороге ("Красная звезда", СССР)


*****************************************************************************************************************
О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городе Орле и Орловской области


В период оккупации города Орёл гитлеровцы устроили в здании городской тюрьмы лагерь для военнопленных и мирных граждан, в котором томились тысячи советских людей, подвергавшихся пыткам, истязаниям, расстрелам и мучительной голодной смерти. Сотни советских людей были расстреляны фашистскими извергами в районе Кирпичного завода. На снимках: (слева вверху и внизу) яма на территории лагеря, в которой были обнаружены трупы расстрелянных и умерших от голода. Справа: — один из корпусов лагеря, взорванный немцами при отступлении. Член Чрезвычайной Государственной Комиссии генерал-лейтенант медицинской службы академик Н.Н.Бурденко (крайний слева на 2-м и 3-м снимках) производит вместе с военными врачами и представителями общественных организаций осмотр черепов и трупов, обнаруженных в лагере и в районе Кирпичного завода.


Фото Е.Копыта. (Фотохроника ТАСС).






1. Об'явление немецкого военного коменданта гор. Орёл генерал-майора Гаманн. 2. Повешенные немцами граждане г. Орла: Матвеев А., Кочергин И., Ключников Д. за отказ от работы на немцев. (Снято 15/I—1942 г.).



______________________________________________
Орел и Белгород* ("Красная звезда", СССР)**
И.Эренбург: Смоленск* ("Красная звезда", СССР)**
А.Толстой: САЛЮТ ПОБЕДЕ** ("Красная звезда", СССР)**
Е.Габрилович: На смоленской земле ("Красная звезда", СССР)
На освобожденной орловской земле* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Известия", №211 (8204), 7 сентября 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/382080.html

Д.Заславский, "Правда", СССР (№216 [9352]).



Статья опубликована 30 августа 1943 года.



Немцы почти два года владели Харьковом. Осенью 1941 года они ворвались шумной ордой в один из культурнейших центров Советского Союза, во вторую столицу Украины, в город с почти миллионным населением, в город крупных заводов, научно-исследовательских институтов, многочисленных школ, музеев, библиотек. Харьков хорошо известен Европе и Америке. Его посещали иностранные инженеры, ученые, педагоги, журналисты. На глазах всего мира расцветал этот центр украинской культуры. Советские пятилетки преобразили его. Красоте его площадей могли завидовать красивейшие города Европы. Улицы кипели жизнью, были по вечерам залиты светом, сверкали витринами богатых магазинов.



Два года хозяйничали в Харькове немцы. И вот в развалинах, в диком запустении, загаженный, оскверненный, он предстал перед Красной Армией, изгнавшей немецко-фашистских мерзавцев. Харьков, любимый наш город, — что они сделали с тобой, подлые насильники! За два года они уничтожили то, что было сделано в течение десятилетий, столетий. Они не пощадили не только советскую культуру. Они истребляли досоветскую культуру, всякую культуру. Они искореняли все, что пахло жилым, обжитым, культурным местом. Они разрушали и гадили, сознательно гадили, с расчетом гадили.

Немцы бесчеловечно жестоки. Они этого не скрывают. Они даже цинично похвалялись этим. Они возвели свирепость в ранг исконно-немецкой, тевтонской добродетели. Их зверства — это их подвиги. Но они нагло утверждают, что они — культурный народ. Они смеют кричать на доступных им европейских перекрестках, что они «носители культуры», — никак не меньше! И вот эта похабная ложь, еще раз полностью разоблачена зрелищем разоренного, загаженного немцами, испакощенного ими Харькова. Гитлеровцы — звери и дикари. Об этом вопиют улицы Харькова. Об этом свидетельствуют дома. Об этом заявляют сожженные школы и разрушенные институты, — сожженные и разрушенные не в пылу боев, не в кровавом тумане жестокой схватки, а методически, обдуманно разрушенные, сожженные в тиши будничной обстановки, без всяких помех, без всякой спешки, — разрушенные и уничтоженные во имя дикого разгрома культуры.

Есть элементарное условие культуры, без чего никакая человеческая жизнь и невозможна, с чего и начинается человеческая жизнь. Это — вода. Она человеку и в поле нужна, и в пустыне она предпосылка бытия. А в большом городе пусть иссякнет вода, и люди вскоре захлебнутся в своих нечистотах. Харьков не имеет большой реки, а воды ему надо было много, и он имел воду. Вместе с развитием городского и промышленного строительства разрасталась водопроводная сеть. Могло ли быть иначе!

Немцы оставили Харьков без воды. Они разрушили водопровод и канализацию. Этого одного достаточно, чтобы представить себе жизнь большого города, в котором оставалось и после ухода населения, и после массовых убийств, и после массового увода в немецкое рабство еще много тысяч народа. Немцы сознательно разводили грязь в городе. Они гадили злобно. Они создали свинарник на паркете университетских аудиторий. В этом была их ненависть к населению. Они и себя обрекали на жизнь среди нечистот. Нечистоплотные животные, хуже свиней, они не испытывали от этого неудобства. Они смотрели, как жители носили в ведрах воду и заставляли носить воду для себя. Они обходились без всех тех удобств, которые стали совершенно необходимыми в больших городах. Их не смущала вонь. Сами вонючие дикари, обовшивевшие и опаршивевшие, они обрекали город на первобытную жизнь.

Жители одного дома своими силами восстановили старый, заброшенный колодец обычного деревенского типа, откуда воду черпают ведрами на веревке. Это превратилось в «культурное событие». Оно сопровождалось торжеством, о котором немецкая газетенка на украинском языке, «Харькiвянин», писала напыщенно: «На торжестве открытия колодца присутствовали ответственные деятели с районным бургомистром во главе». Но и такое «открытие» первобытного колодца было единичным случаем в Харькове за два года его пребывания во власти немцев-дикарей.

В Харькове не было воды, не было и света. За два года немцы не хотели и не могли восстановить электростанцию, хотя некоторое время и пытались это сделать. Не для того, чтобы дать свет населению. Немцы-дикари намеренно оставляли жителей без света. Они от этого получали лишь удовольствие. Пусть русские и украинцы сидят в полном мраке, пусть возвращаются к лучине! — немцы сознательно проводили эту политику обескультуривания, раскультуривания советского народа.

Но ведь им-то самим нужен был свет, для себя-то стоило бы восстановить электростанцию. Немцы не могли этого сделать за два года. Они командовали, убивали, мучили, но ничего не строили, ничего не восстанавливали и не могли восстановить. Они не были хозяевами города, не были и гостями. Они были дикарями в чужом городе — и только дикарями. Эх, «культурный народ»! Оставшиеся в Харькове жители могли своими собственными глазами убедиться в том, что такое нынешняя немецкая культура. Германия одичала. Германия превратилась в разбойничье гнездо, в котором люди умеют вооружаться, грабить, умеют, пожалуй, производить все необходимое для грабительской войны, но, не могут ничего производить для культуры.

Немцы, придя в Харьков, говорили, что останутся в нем навсегда. Они пытались уверить в этом население. Но всеми своими свиными поступками, всей своей грязной распущенностью они воочию показывали, что сами не верят в прочность своей оккупации, что они и не пытаются создать необходимые условия для длительного пребывания в городе, а живут, как дикари на временном привале, как кочующее племя, которое завтра уйдет, оставив после себя только грязь, вонь, мерзость запустения.

Когда немцы вторглись в Харьков, они нашли многочисленные корпуса заводов-гигантов. Конечно, в основном оборудование было эвакуировано, рабочие в большинстве выехали в восточные районы Советского Союза. Два года сидели немцы среди заводских корпусов и ничего не сделали, чтобы хотя бы как-нибудь восстановить, пустить в ход промышленность. О, конечно, они и не ставили перед собой задачу воссоздать украинскую промышленность для украинского народа. Напротив, они проводили задачу, в полном согласии с программой германского правительства, превращения всей Украины в страну чисто аграрную, разрушения всех индустриальных центров.

Немцы хотели пустить в ход некоторые цехи и не могли. Приезжали из Германии комиссии, бродили по опустевшим цехам немецкие инженеры, нюхали, щупали, примерялись — и ничего не сделали. Обнаружилась техническая их немощь. Они не могли завезти свое оборудование. Они не могли заставить рабочих работать по-настоящему на Германию. Самое большое — им удалось наладить мелкий ремонт, производить незначительные, простейшие детали. Но и это делалось в самых первобытных, в самых диких условиях. Наши рабочие, оставшиеся в Харькове, не успевшие уйти, диву давались. Так вот это-то и есть «культурные» немцы!

Нечего и говорить о том, что немецкие инженеры ничем не отличались от самых свирепых гестаповцев, расхаживали по цехам с палками, с плетями, с револьверами, били рабочих и инженеров, расстреливали непокорных. Эти инженеры-палачи были дикарями в технике. Они ничего не могли сделать и ничего не сделали. У них не было станков и инструментов, у них не было энергии. В харьковские опустевшие заводы словно пришли кочевники с первобытными кузнечными приспособлениями.

Так всюду и везде, в масштабе всего города и в мельчайших проявлениях быта приход немцев был вторжением дикарей. В Харькове была широко развитая трамвайная, троллейбусная, автобусная сеть. В громадном городе без этого и жить нельзя было. Но при немцах городской транспорт полностью бездействовал. Когда наши войска вошли в город, их поразила трава, густо выросшая на трамвайных путях. Трудно было поверить, что всего за два года город скатился в столь первобытное состояние.

Трамвай не действовал, да он по сути и не нужен был. Кто бы и зачем стал ездить на трамвае? Весь город оцепенел в принудительном бездействии. Заводы были мертвы. Школы сожжены. Магазины заколочены после того, как были разграблены. Население боялось показаться на улицах, потому что здесь, как волки, бродили немецкие патрули и устраивали облавы на людей, как на зверей. В джунглях человеку безопаснее было бы, чем посреди белого дня на площадях Харькова.

Как жили люди среди этого мертвого города? Но они и не жили. Нельзя назвать жизнью это страшное прозябание. Люди старались только выжить, как-нибудь выжить до прихода Красной Армии. Этого прихода ждали со страстным нетерпением, готовились к нему, боролись как могли против немцев. Только это и давало силу переносить муки голода, тоски, унижения. Немцы это знали. Они вешали людей по одному подозрению в том, что люди ожидают Красную Армию.

Конечно, немцев ни в малейшей степени не интересовал вопрос, чем и как питается население. Они не запрещали людям есть, но они сделали все для того, чтобы не было никакой еды. Харьков был осужден на вымирание от голода, от холода, от болезней. Продовольственные организации, государственное снабжение, общественное питание детей — все то, что составляет неот’емлемую часть советской культуры, советской заботы о людях, особенно о детях.— все это, конечно, совершенно отсутствовало при немцах и решительно ничем не было заменено. Немецким дикарям только забавно было смотреть на страшные лица советских детей, умирающих от истощения. Всякое общественное питание на языке немецких извергов — это «большевизм», нечто недопустимое, нечто несовместимое с немецкими порядками.

Но была провозглашена свобода частной торговли, были открыты рынки. Но с большим успехом можно было бы провозгласить свободу торговли в центре пустыни Сахары! Какой может быть рынок в городе, зарастающем сорной травой!

Гнусная немецкая газетка «Харькiвянин» 28 июля 1943 года, воспев хвалу частной торговле, закончила статью меланхолическим признанием: «Частная торговля до сих пор не могла развернуться, так как нет товаров».

Немцы ничего не хотели и не могли ввезти в Харьков и ничего не ввозили. Рынки имели жалкий, нищенский вид. За два года население не видело никаких продуктов. Летом появились в незначительном количестве помидоры и огурцы. Крестьяне боялись Харькова, как зачумленного немцами города. Они ничего не привозили да и нечего было им привозить. Немцы всех обстригли под общую гребенку. — и крестьян и горожан, всех привели к единому знаменателю нищеты.

Летом 1943 года жители Харькова завели было индивидуальные огороды. Германские власти сначала не препятствовали Местная продажная газетка призывала к охране посевов, так как «преступные элементы вырывают рассаду капусты, помидоров и других овощей». А потом немцы пустили танки по огородам, и гусеницами танков, под хулиганский злорадный смех дикарей, огороды были уничтожены.

На лотках шла мизерная торговля спичками, мелом, гребешками. Немцы не могли пустить в ход даже мастерские, которых было немало в Харькове. Население было охвачено апатией, чувством безнадежности и обреченности. Все поняли за два года немецкого хозяйничанья, что никакой жизни при оккупантах не может быть, что если, продлится этот разгром культуры, то смерть останется единственным подлинным хозяином больниц города.

Немцы кричали о «жизненном пространстве». Они гнались за «жизненным пространством». Но они создавали пространства смерти всюду, где ступает их нога. Они обнаружили себя как носители дикости и одичания.

И это не только потому, что ими владеет смертельная ненависть к советскому народу; не только потому, что безумный страх перед Красной Армией, перед партизанами и просто перед советскими людьми заставляет их превращать в зону смерти все их окружающее, так как только мертвые советские люди им не страшны. Гитлеровцы несут с собой одичание, потому что они дикари по существу своему. Они одичали еще в Германии. Гитлеризм раз’ел на них тонкую внешнюю лакировку культуры. Гитлеризм разнуздал самые звериные, самые первобытные инстинкты, освободил от всех сдерживающих зверя моментов. Немцы шли на нашу страну как дикари. Они теперь под ударами Красной Армии отступают, уходят как дикари. Им чужда культура во всех ее проявлениях. Они разрушают всякие основы цивилизации. Они грязны внешне и внутренне. От них идет смрад по всей Европе, по всему миру.

Достаточно освободить от них города и села, — и культура немедленно начинает оживать, потому что оживают люди. В тот же день, когда были выброшены после жестоких боев из Харькова последние немцы-дикари, вошедшие в город советские люди начали восстанавливать культурную жизнь. Расчищаются улицы, восстанавливается водопровод, убирается мусор создается человеческое жилье там, где были пещерные норы и пещерный быт. Харьковцы впервые за два года получают хай, подлинный, всамделишный хлеб, а не противный, нес’едобный немецкий эрзац из опилок.

Энергично работают приезжие. Всюду разносится оживленный шум строительства. И отовсюду идут на помощь местные люди. Они берутся за работу с охотой и любовью. Никто, как они, не знает теперь, что такое рабский, а что такое свободный труд.

Родная, украинская, советская речь звучит на улицах, куда высыпало население, встречая родную Красную Армию. Рабочие деловито ходят по цехам, и словно чудом откуда-то, из неведомых тайников, появляются припрятанные от немцев станки и инструменты, и то, что никак не удавалось немцам, легко налаживается в советских руках.

Культура возвращается вместе с Красной Армией, вместе с советскими учреждениями. Глубоки раны, нанесенные немцами городу, да здоров советский организм. С удвоенными усилиями работают харьковцы над восстановлением своего города, — и он будет снова жемчужиной Украины и Советского Союза, городом творческого труда, научной мысли и богатейшей украинской культуры.

Харьков живет и будет жить. Но никогда не забудутся эти страшные годы, когда немецкие дикари с оскаленными клыками уничтожали в городе все живое и пытались стереть с лица земли самый город и все, что создали советские люди с мыслью о счастье своего народа. // Д.Заславский.

________________________________________________
Суд идет! ("Красная звезда", СССР)
Л.Леонов: Ярость* ("Известия", СССР)**
Стандартные убийцы ("Красная звезда", СССР)
К ответу немецких убийц! ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Страшные факты ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда", №216 (9352), 30 августа 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/381709.html

А.Питерский, "Правда", СССР (№216 [8624]).



Статья опубликована 6 августа 1941 года.



Тысячи германских солдат взяты в плен Красной Армией. Многие из них сдались добровольно. Они показывали красным бойцам советские листовки на немецком языке и радостно говорили:

— Камраден!

Точно сбросив с плеч тяжелый груз, шли они в колоннах военнопленных, оживленно отвечали на вопросы, охотно разговаривали с советскими людьми.



Другие в плен не сдавались. Она бились с тупым упрямством, а некоторые с остервенением, как затравленные волки... Их окружали со всех сторон и вышибали из рук оружие.

Каково же действительное настроение основной массы солдат германской армии? О чем думает средний немец в солдатской форме после нескольких недель тяжелой, кровопролитной войны фашистской Германии против Советского Союза?

Об этом говорят сами немецкие солдаты на больших собраниях военнопленных — свободных собраниях, где каждый гитлеровский раб впервые мог без опаски сказать то, что лежит у него на душе.

Нет никакого сомнения в том, что гитлеровская пропаганда отравила сознание не только офицеров, но и немалой части солдат германской армии. Гитлеровская клика демагогов ослепляла и обманывала массы германского народа, толкая его на бойню за подлые рабовладельческие цели воинствующего фашизма.

Сбитый в боях под Смоленском германский летчик Гейнц Аппельгоф, как и некоторые другие пленные, говорил нам: — Вам, русским, война не нужна, у вас много лишней земли и богатств, а мы должны воевать, чтобы отнять у вас эту землю, ведь иначе Германия дальше существовать не может.

Сознание этих людей отравил кровавый маньяк Гитлер.

И тем не менее, несмотря на чудовищно-лживую пропаганду, для подавляющего большинства немецких солдат война с Советским Союзом оказалась неожиданной и страшной. Как установлено, германское командование, перебрасывая войска на восток, заявляло солдатам, что Германия якобы договорилась с СССР о пропуске немецких войск через советскую территорию в Ирак для борьбы с Англией. Германское командование буквально до последней минуты боялось сказать правду своим солдатам.

Война с Советским Союзом с самого начала была в германской армии непопулярной. Даже члены национал-социалистской партии в один голос заявляют, что они не понимают, как мог Гитлер решиться на эту войну.

В германском тылу думают то же. Отношение широких масс немцев к войне с СССР характеризуется множеством писем, полученных солдатами. Вот, например, письмо; полученное Рудольфом Хельдтом (полевая почта 22/23) из Фрейдемюле:

«Мы были ошеломлены, когда узнали о войне с Советским Союзом. Целый день мы только к думаем об этой сумасшедшей войне».

В другом письме — из Берлина на имя ефрейтора Адольфа Форт также сообщается: «Мы были ошеломлены известием о войне...».

И вот в пункте Н. на большом свободном собрании военнопленных на вопрос «Нужна ли Германии война с СССР?» подавляющее большинство немцев ответило отрицательно.

На собрании резко вскрылся наметившийся уже в германской армии после первых недель войны против СССР раскол между гитлеровскими молодчиками и основными массами солдат, состоящими из семейных рабочих, крестьян и трудящихся в возрасте до 50 лет.

Гитлеровская молодежь — юнцы от 18 до 23 лет — те распропагандированы и развращены фашизмом. Они мечтают о военной славе! С 10—14 лет такие выродки воспитывалась под грохот фашистской пропаганды, они превращены в тупых и наглых фашистских солдафонов. Летчики и значительная часть немецких танкистов состоят именно из этой отпетой гитлеровской молодежи.

Но основная масса солдат настроена иначе, истосковалась по дому и давно уже утратила охоту воевать.

На собрании пленных между этой основной массой и гитлеровскими юнцами развернулся острый спор, едва не дошедший до драки. Это был спор по коренным вопросам жизни их страны: «Нужна ли Германии война с СССР?», «Причины этой войны?», «Отношение германского народа к гитлеровскому режиму?».

Солдаты говорили, что они давно в душе не согласны с Гитлером, но боялись об этом сказать вслух, так как были бы расстреляны или упрятаны в концентрационные лагери. Один из них заявил, что только небольшое меньшинство идет за Гитлером, остальные его ненавидят. Не случайно на собрании многие пленные об’явили, что они активно боролись против фашизма, а большинство солдат заявило, что они счастливы, попав и русским.

Отпор, который германская армия получила в СССР, ошеломил всех. Ефрейтор Карл Херст в письме признавался: «Мы считали, что какие-то дрянные 1.200 километров до Москвы пройдем в десять дней».

А теперь германский солдат на фронте боится, что вряд ли уцелеет, вряд ли вообще вернется когда-нибудь домой.

Капитан Киршбаум писал в Германию: «Во всяком случае русские защищаются блестяще».

Ефрейтор Грубер с горечью добавляет: «И это, конечно, стоит нам многих трупов».

Германские войска несут огромный урон не только на фронте, но и от действующих у них в тылу партизанских отрядов и регулярных частей Красной Армии.

За последние недели потери в немецких частях возросли особенно сильно. Взятые в плен солдаты санитарных частей сообщают, что дни и ночи идут на запад эшелоны раненых.

Несколько недель войны против Советского Союза уже подорвали наступательный дух и веру немецкого солдата в непобедимость германской армии. Перед ней уже маячит грозная судьба армии Наполеона. Немецкие солдаты боятся затяжки войны до зимы. Со страхом думают они о русских морозах. Десятки немецких пленных с исключительной озабоченностью спрашивали нас о том, когда начинается зима в СССР, когда зима кончается, какая бывает зимой температура и получат ли они теплую одежду. Для настроения германской армии очень характерно письмо солдата Карла Фульда, написанное им 10 июля: «Наша жизнь здесь еще терпима, пока стоит хорошая погода. Но зиму я ни в коем случае не остался бы здесь, так как это было бы безнадежно».

Немецкого солдата многие годы держали в полном неведении о том, как живет СССР. Сейчас пленные с исключительным интересом расспрашивают политработников, командиров и бойцов Красной Армии о советской стране. Их интересует все. Новый мир открывается перед их глазами. Они не знали, что в СССР 8-часовой рабочий день. А в гитлеровской Германии трудящиеся работают 10—11 и более часов. Немецкие солдаты не знали, что в СССР медицинская помощь трудящимся оказывается бесплатно. А в гитлеровской Германии за медицинскую помощь удерживают из заработной платы. Немцы ничего не знают о нашей Конституции и были поражены, что у нас выборы тайные.

В гитлеровской Германии делали все, чтобы скрыть правду о СССР. И теперь многие пленные заявляют:

— Только сейчас мы понимаем, как нас обманули. Как преступно воевать против такой страны, как Советский Союз!

Нет никаких сомнений в том, что следующие недели войны значительно ускорят развитие процессов, уже начавшихся в сознании германских солдат.

Война заставляет теперь германского солдата думать.

Суровая школа войны, в которой найдут свою гибель одни, учит и просвещает других. Миллионы истосковавшихся по родине, измученных немецких солдат скоро поймут, что в войне против СССР они могут найти только гибель. Каждый день войны приближает нашу победу. Крушение гитлеровской армии неизбежно. // А.Питерский. Действующая армия


*****************************************************************************************************************
В плену у фашистов


Вместе со своим 7-летним сыном я находилась в селе X. у своей сестры. 17 июля в село ворвались фашисты. С оружием в руках требовали они в каждом доме продукты — хлеб, сало, яйца. Никто из крестьян, конечно, не желал кормить разбойников. Тогда фашисты взламывали замки и забирали все, что попадалось под руку.

Разграбив мирные жилища, гитлеровцы начинали допрашивать жителей. Воспоминания об этих допросах леденят кровь.

В первую очередь фашисты требовали сказать, где скрываются коммунисты, комсомольцы, советские работники. У меня фашисты потребовали паспорт. Когда я им сказала, что он сгорел во время бомбардировки, они жестоко избили меня, пытаясь узнать, кто я и где мой муж.

После этой расправы меня и сына вместе с группой учителей, учительниц, служащих — всего около 20 человек — вывели из села и заперли в крохотном леднике около немецкого штаба. Всех колхозников вместе со скотом согнали в центр села. Здесь фашисты отделили молодых женщин и девушек. В присутствии родных и близких несчастные подвергались гнусным, чудовищным издевательствам и насилию. Остальных жителей озверевшая банда пьяных фашистов угнала прочь из села. Больше мы их не видели... Лишь отзвуки выстрелов рассказали нам о кровавой расправе гитлеровцев над невинными жертвами.

Мы думали, что и нас ждет такая же участь. Несколько раз в день к нам в ледник спускался немецкий офицер. Ничего человеческого не было в его облике. Распухший от водки и крови, он походил на откормленную, разжиревшую свинью.

Избавление последовало неожиданно. Вечером, когда этот негодяй вновь приближался к нашему леднику, недалеко из-за кустов раздались выстрелы. Фашистский насильник с окровавленным лицом упал. Среди немцев поднялась невероятная паника. Немецкий штаб поспешно обратился в бегство. Бегство это было настолько паническим, что о своих пленниках, запертых в леднике, фашисты забыли.

Изверги бежали, как трусливые шакалы. Бандиты, пришедшие грабить советскую землю, нашли свою смерть от советского оружия.

Товарищи бойцы, командиры и политработники! Я призываю вас беспощадно уничтожать гитлеровских бандитов. Отомстите этим извергам за страдание и слезы женщин и детей! // Жена командира Красной Армии П.К.Касинская.

_________________________________________________
О.Войтинская: Убийцы-автоматы* ("Известия", СССР)
Черные дни германских дивизий ("Известия", СССР)**
М.Рузов: Дневник Вернера Бергдольца* ("Известия", СССР)**
Вл.Ставский: Лицо фашистского солдата* ("Правда", СССР)**
Документы о том, как под Москвой враг истекает кровью** ("Красная звезда", СССР)*

Газета "Правда", №216 (8624), 6 августа 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/381466.html

"Правда", СССР (№232 [8640]).



Статья опубликована 22 августа 1941 года.



(ПИСЬМО ИЗ ШВЕЙЦАРИИ)

Сегодня мне удалось подробно побеседовать с человеком, который в конце июля приехал из Берлина. Этот человек по роду своих занятий был связан с влиятельными кругами в Германии и в Протекторате, и поэтому его информация представляет несомненный интерес. Вот что он мне сообщил:

«Среди германской публики ходят упорные слухи, что Геринг находится в концентрационном лагере или под наблюдением. Об’ективным доказательством этого является то, что портрет Геринга удален из всех учреждений и предприятий Протектората. Брат Геринга покинул Прагу, а семья эмигрировала со всеми своими друзьями в Швейцарию.



После Геринга, Гаусгофера и талантливого генерала авиации Мильха пришла очередь Риббентропа. Риббентроп окончательно отстранен. Отстранен он потому, что генералы пытаются свалить на него ответственность за свои неудачи на восточном фронте.

Положение напряженное, несмотря на всякого рода оптимистические доклады с восточного фронта.

5-я танковая бригада возвратилась с поля боя вблизи Смоленска на отдых. В бригаде осталось только 26 танков. В течение 20-дневного боя бригада потеряла 42 офицера и 886 солдат только убитыми и пропавшими без вести, не считая раненых. Это означает, что бригада потеряла 60—70% своей боевой силы. Такие сведения производят исключительно большое влияние на солдат и на население.

В Германии ощущается большой недостаток рабочих. Мужчины до 40 лет находятся в армии. Взятые вместо них лица старше 40 лет недостаточно квалифицированы. Промышленность работает все с меньшей и меньшей точностью.

Железнодорожное сообщение в Германии ухудшается с каждым днем. Сообщают из совершенно надежных источников, что товарные поезда идут из Вены до Дрездена месяц.

Недавно был издан приказ, запрещающий возвращать железнодорожные составы с юга в Германию через Протекторат. Саботаж стал столь эффективен и распространен, что немцы должны были прибегнуть к этому мероприятию.

Из доклада германского атташе министерства финансов Протектората д-ра Керл известно, что тяжелая и военная промышленность Протектората составляет 1/3 от продукции всех заводов, расположенных на оккупированных немцами территориях. В странах, оккупированных Германией, производство упало на 40%, а в Протекторате — на 33%. Причиной падения производства является все возрастающий саботаж, недостаток угля и неполадки с транспортом.

Текстильная промышленность после переработки советского хлопка, полученного еще до советско-германской войны, полностью закрыта. Из достоверных источников сообщают, что немцы рассчитывали на быстрый захват Египта и даже произвели расчет распределения хлопка по германским фабрикам. Наступило глубокое разочарование...

Немцы предлагали венграм создать 14 дивизий для использования их против русских. Пока что создано только 9 дивизий, из которых лишь 5 полностью снаряжены. Венгерское правительство не торопится с созданием дивизий, зная, что венгерский народ против войны с Советским Союзом.

Не вышло у немцев также и со словацкими дивизиями. Военные словацкие соединения секретно по частям удаляются с фронта и демобилизуются. Немцы не надеются даже на тех словаков, которые были отобраны их ставленниками из так называемого словацкого правительства.

Продовольственное положение в Германии и в Австрии очень напряженное.

В связи с большими потерями на восточном фронте и недостатком продовольствия растет тревога среди населения и в армии. В Вене и в Берлине происходили голодные демонстрации, в Вестфалии в конце мая наблюдались беспорядки среди административного персонала и в армии.

В верхах происходит драка, а в низах быстро растет недовольство и ненависть к тем, кто бросил Германию в безнадежную войну».

Мне удалось беседовать еще е двумя лицами, приехавшими из Германии. Их наблюдения целиком совпадают с тем, что изложил мой первый собеседник. // А.Б. Цюрих, 5 августа 1941 г.


*****************************************************************************************************************
РАЗОБЛАЧЕННАЯ ЛОЖЬ


Высота Н. — крутая, обрывистая скала, поросшая стелющимся кустарником и северной сосной, — казалась совсем близко. Бойцы из подразделения майора Худалева отдыхали в лощине, готовясь к штурму. Полярный день кончался. Уже начали опускаться на каменные горы недолгие сумерки, и это было на-руку разведчикам, которые умели использовать короткое время сумерек, чтобы пробраться в расположение противника. нанести на карту огневые точки противника, добыть «языка». В вечер накануне штурма разведчики возвратились. отлично выполнив задание и не потеряв ни одного человека. Они принесли несколько листовок, сброшенных в долину фашистским самолетом.

Вражеские листовки доставляют нашим бойцам на фронте немало веселых минут. Особенно позабавила их листовка с географической картой. Оказывается, что в руках немцев давно уже находится тот самый город, от подступов к которому упорно откатывала врага их часть.

На листовке, принесенной на этот раз разведчиками, изображены были улыбающиеся физиономии трех безымянных людей, одетых в явно непривычную для них красноармейскую форму, в руках они держали котелки. Под фотографией — залихватский текст, призывающий красноармейцев сдаваться в плен. «Убедитесь сами, что наша полевая кухня лучше и вкуснее готовит пищу, чем ваша. Переходите к нам».

Но красноармейцы отлично знают, как на самом деле немцы обращаются с пленными. Они видели своими глазами трупы товарищей.

У одних были зашиты рты — они отказались отвечать. У других было вырезано горло. Третьи были облиты керосином и сожжены. Те, кому удалось вырваться из рук фашистов, возвращались с выколотыми глазами, с вырванными ногтями, с отрезанными ушами…

Высота была взята к полудню. Немцы откатились, не выдержав штыкового удара. Они оставили пулеметы, противогазы, ящики с патронами, ружья, котелки с остатками пищи.

Закрепившись на новых рубежах, бойцы начали собирать многочисленные трофеи, брошенные батальоном 3-й горнострелковой дивизии немцев. Победители поинтересовались и хваленой кухней. Больше всего рассказали конские скелеты. Мясо с костей было содрано.

Остальное досказали пленные.

Когда конина была с’едена, командир фашистского батальона приказал раздать так называемый неприкосновенный запас — норвежские и голландские консервы, награбленные в оккупированных странах. Но и этот запас быстро иссяк. Последние дни немцы доедали сухари и жили впроголодь. Офицеры твердили солдатам, что в горах дороги нет, провиант подвезти невозможно. «Вот когда будет взят город М., тогда наедимся вдоволь...».

Кухня? У них не было никакой кухни, конину они варили на костре, консервы ели холодными.

В полевой сумке близ одного из трупов бойцы нашли записную книжку. Она принадлежала ефрейтору 3-й роты Петеру Швейгоферу — уроженцу Зальцбурга. На одном из последних листков написано крупными готическими буквами: «Как много перестрадал я». На полях — последнее слово, оставшееся в мозгу солдата: «голод, голод, голод».

Жирная утка из стаи Геббельса оказалась обглоданным конским скелетом.
_________________________________________
Вл.Лидин: Листовка* ("Известия", СССР)*
А.Сурков. Волк прикидывается овечкой ("Известия", СССР)**


*****************************************************************************************************************
Фашистские людоеды убили 100 тысяч сербов


СТАМБУЛ, 21 августа. (ТАСС). Югославская колония в Стамбуле передала корреспонденту ТАСС следующее заявление, сделанное в связи со Всеславянским митингом в Москве:

«Нет сейчас такого уголка сербской земли, где свободолюбивый сербский народ не подвергался бы врагами славянства — германскими, итальянскими и венгерскими захватчиками самым утонченным притеснениям и гонениям.

Много тысяч сербов, главным образом молодежи, зверски умерщвлено фашистскими разбойниками. Венгерские войска после оккупации части Воеводины повесили в городе Србобран 528 человек, в том числе известного сербского патриота Дабановича. В гор. Нови Сад венгерские фашистские звери уничтожили 35 тыс. сербов. Нови Сад выглядит теперь пустыней. В городе Сента убито 3.000 сербов. В селах между Србобран и Пашичево венгерские солдаты истребили полностью все сербское население, начиная от грудных детей и вплоть до стариков. В этих деревне теперь не осталось ни одного серба.

Оставшиеся живыми в других оккупированных венграми местах изгнаны из родных деревень и городов. Насильники лишили сербов права взять что-нибудь с собой, и они ушли в том, что имели на себе. Свой приход в гор. Панчево немцы ознаменовали казнью через повешение 28 сербов. При оккупации Белграда немцы расстреляли огромное число сербов за то, что они не приветствовали армию захватчиков. Только за первую неделю августа немцы расстреляли и повесили в Белграде 442 молодых серба за то, что группа молодежи попыталась освободить двух своих арестованных товарищей.

Сербия отрезана от всего мира, и поэтому мы не знаем всех жертв великой освободительной войны сербского народа с взбесившимися фашистскими бандами. Малейшее проявление недовольства или недостаточно почтительное отношение к оккупантам наказывается смертью. Народ обворован, у него взято все, что он имел. Вследствие ужасающей дороговизны население Югославии зачастую не имеет далее хлеба. Таков новый порядок, который пытаются навязать Сербии фашистские захватчики. Их путь отмечен могилами и черным голодом.

Фашистские оккупанты физически истребляют сербскую интеллигенцию. В последние дни расстреляны профессора Притса, Кершовани, много инженеров, врачей и других представителей интеллигенции. Около 150 тыс. сербов изгнано из Хорватии и Боснии и более 20 тыс. мужчин, женщин и детей расстреляно и убито. Около 50 тыс. сербов было изгнано из оккупированной Болгарией части Македонии. Итальянские захватчики уничтожили в Черногории десятки тысяч человек. По подсчетам иностранцев, побывавших в Югославии, а также по нашим сведениям, с начала оккупации Югославии фашистскими людоедами убито, повешено и расстреляно 100 тыс. человек.

Свободолюбивый сербский народ не хочет склонить голову перед кровавыми насильниками. Он ведет непрестанную борьбу с ними, взрывая их склады, пуская под откос их поезда, вооружается, захватывая их оружие.

Красная Армия борется за лучшие чаяния всего человечества, за свою землю, за процветание народных масс. Сербский народ с восхищением следит за героической борьбой своих великих братьев, страстно желает их победы над озверевшими фашистскими ордами и делает со своей стороны все, чтобы помочь и ускорить ту победу».

_________________________________________________
И.Эренбург: Людоед* ("Известия", СССР)**
И.Звавич: Палач Гиммлер ("Известия", СССР)**
И.Звавич: Обер-шулер германского фашизма ("Известия", СССР)**
И.Звавич: Германский фашизм — разрушитель семьи ("Известия", СССР)
Д.Заславский: Уничтожение семьи и морали в фашистской Германии* ("Красная звезда", СССР)

Газета "Правда", №232 (8640), 22 августа 1941 года

http://0gnev.livejournal.com/381282.html

Красная Армия успешно продолжает наступление. Вчера наши войска заняли города: Макеевка, Константиновка, Славянск, Краматорская, Дружковка, Часов Яр, Конотоп, много других населенных пунктов и ряд железнодорожных узлов и станций. Воины Красной Армии! Вас ждут, как освободителей, миллионы советских людей, томящихся в фашистской неволе. Крепче бейте немецких извергов, сеющих разрушение и смерть на временно оккупированной ими советской земле.

Юрий Яновский, "Известия", СССР (№211 [8204]).



Статья опубликована 7 сентября 1943 года.



Хочется писать в связи с освобождением от немцев украинских городов о быте и психологии советских людей, бывших два года во власти немецких «законов и порядков». Каждый освобождённый город дает новый материал дли желающих видеть, для умеющих слышать, для способных чувствовать.



Представить в прессе картину освобождения родных городов и сёл, прославить героев — очень нужно. Отметить первые мероприятия советских органов по возрождению родной земли — важно, интересно и полезно. Но ещё хочется посмотреть в глаза советскому человеку, просуществовавшему в гитлеровской тьме длительный срок. Как изменился наш человек и изменился ли? Какую душевную закалку смог противопоставить он гитлеровскому «обращению»? Что вышло в результате?

Разные люди были в гитлеровской неволе. Молодые и старые, рабочие и крестьяне, люди искусства и науки, — люди всех классов, слоев, профессий.

Первое, что бросается в глаза, это то, что наши люди противопоставили немецкому каторжному режиму не покорность, а неустанную борьбу. Молчаливую, скрытную, упорную, повседневную мужественную борьбу во тьме. Речь идёт не только о партизанских выступлениях и диверсиях. Речь идёт и о той борьбе, где не стреляют и не взрывают, но где не исполняют немецких распоряжений, где прячут от немецкого глаза всё ценное советское имущество и оборудование, где ждут и верят в скорый приход Красной Армии, где ненавидят немца и презирают его глубоко.

Второе, что бросается в глаза, это то, что немцы располагались на Украине как грабители. Всё их поведение говорит об этом. Снять трамвайные и троллейбусные провода, вывезти в Германию. Разыскать мебель карельской берёзы, вывезти в Германию. Обокрасть картинную галлерею, вывезти лучшие вещи в Германию. Собрать ценные ковры, вывезти в Германию. Взорвать клуб, сжечь дом, избить ни за что, ни про что человека.

Наши советские люди в массе своей достойно прошли тяжёлые годы во тьме. Незначительное и, можно сказать, крайне ничтожное меньшинство сдало, изменило. При немцах быстро вылезло наружу всё, что до этого пряталось, приспособлялось, таилось. Кулак, удравший в своё время из села и служивший скромным дворником где-нибудь в советской больнице, поступал в полицейские. Петлюровец, живший в эмиграции, возвращался на Украину, распираемый надеждами. Женщина, потерявшая честь и гордость, сошлась с немцем.

Судьбы этих людей невеселы и похожи. Женщину по прошествии недолгого времени немец выгонял. Она попадала на улицу, в публичный дом. Привезенный из Германии петлюровец быстро терял надежды, неосторожно высказывался и кончал жизнь в петле. Кулак-полицейский посылался на партизан и больше не возвращался.

Жизнь во тьме рождала новые слова: «бургомистр», «гестапо», «полиция», «хабар» (взятка), «капут», «панянка» (проститутка), «виртшафтскоманда» (организация по вывозу всего в Германию), «пан», «тачка», «голод», «хлеб из пшена», «гетто», «заложник» и другие слова, уродливые и страшные.

Вот идут в тридцатиградусный мороз за два километра по воду старик-инженер и старик-бухгалтер. Они одеты в лохмотья. У них длинные, неподстриженные бороды, чтобы казаться ещё старше, чтобы не попасть под немецкую вербовку. (Кстати, бороды отпускали себе почти все мужчины). Старики идут по воду рано, пока ещё немцы не выезжают к колодцу с бочками. В противном случае придётся наполнять немцу бочки без конца. Старики набрали воды, идут обратно. О, несчастье! Навстречу — немец с бочкой. Останавливает стариков, приказывает вылить воду из вёдер ему в бочку. Инженер пытается что-то об'яснить. Немец хватает ведро с водой и выливает его в лицо инженеру. Другое ведро опрокидывает ударом ноги. С хохотом уезжает.

Немец пьёт, как свинья. В каждой хате, в каждом городском дворе — горы пустых бутылок с ярлыками на всех европейских языках. Жрать и пить — главное занятие немца. Когда приближался день рождения бесноватого Гитлера, все мирное население города пряталось куда попало. Пьянка приобретала гомерические размеры. Немцы били посуду, стреляли в лампы, рубили шашками мебель, бродили пьяной оравой по улицам, устраивали костры из чего попало, обливали бензином прохожих.

Немец — взяточник и вор. За крупную взятку немецкий врач напишет справку, освобождающую от вербовки в Германию. За грабительски высокую цену немец продаёт украденное им или у местных жителей, или в своем же военном складе.

Немец живёт в захваченном городе, как бандит на большой дороге: некогда ему думать о чём-либо другом, кроме грабежа. Харьков зарос лебедой и другими сорными травами. Бульвары, скверы, цветники — везде пыльная высокая лебеда. Сквозь руины домов пробивается лебеда.

Советское население жило при немцах среди руин, без воды, без хлеба, во тьме. Жалкие лохмотья не грели. Бороды не всегда маскировали годность к отправке на каторгу в Германию. Фантастические слухи — один страшнее другого — распространяли враги о горячо любимой нашими людьми советской родине. Немецкие мерзавцы пытались купить наших людей, их мозг, их чувства. Казалось, всё кончено. Никогда не пробьётся солнце сквозь вечную тьму. Но стоило краснозвёздным самолётам начать обрушивать свой бомбовый груз на аэродромы врага, как всё население города, живущее во тьме, выбиралось наружу из всех своих укромных мест и смотрело во все глаза, и благословляло, и крестило самолёты дрожащей рукой, и шептало сквозь слёзы радостные слова надежды и ожидания.

К счастью сотен и сотен тысяч людей, неё в новых городах и сёлах Украины ожидание закончилось, взошло солнце; жизнь — советская жизнь! — возвратилась. // Юрий Яновский. Перевод с украинского.
__________________________________________
Здесь хозяйничали гитлеровские палачи* ("Известия", СССР)*
Что происходит в оккупированных областях Украины ("Красная звезда", СССР)


*****************************************************************************************************************
Горняки Караганды — шахтёрам Донбасса


ШАХТЫ, 6 сентября. (По телегр. от соб. корр.). На-днях в комбинате «Ростовуголь» получено письмо горняков Караганды, в котором они пишут:

«Воодушевленные приказами великого Сталина и победами Красной Армии на фронтах Отечественной войны, шахтеры треста «Кировуголь» комбината «Карагандауголь» систематически перевыполняют план добычи угля. В июне мы дали в фонд Главного Командования сверх плана 6 тысяч тонн угля и получили переходящее знамя лучшего треста бассейна. Июльский план также перевыполнен. Сверх плана выдано на поверхность более 8 тыс. тонн угля. Хорошо поработал наш трест и в августе.

С чувством глубочайшей ненависти узнали мы о расстреле немцами 4 тысяч горняков на шахтах треста «Несветайантрацит» и о том, что немецкие варвары, временно оккупировавшие территорию комбината «Ростовуголь» разрушили и вывели из строя шахты. Мы никогда не забудем и не простим немецким разбойникам их злодеяния в Донбассе».

Шахтёры Кировского района Караганды собрали 340 тысяч рублей на восстановление шахты №4 Васильевской треста «Богураевуголь». С целью восстановления шахты они послали 20 квалифицированных рабочих и оборудование для механической мастерской, инструменты и водоотливную установку.


Книги для Таганрога

РОСТОВ-на-ДОНУ, 6 сентября. (ТАСС). На другой день после освобождения Таганрога ростовское отделение Когиз'а направило туда свыше 10 тысяч книг. Спрос на литературу колоссальный. 2.000 экземпляров книги товарища Сталина «О Великой Отечественной войне Советского Союза» были раскуплены в течение нескольких часов.

3 сентября Когиз отправил в Таганрог новую партию литературы.

______________________________________________
Смерть зверю!* ("Известия", СССР)**
Немецко-фашистское иго ("Красная звезда", СССР)***
В оккупированных районах* ("Красная звезда", СССР)
Б.Ямпольский: Русский дом* ("Красная звезда", СССР)**
С.Гурарий: Сегодня в Ржеве* ("Известия", СССР)**
К.Симонов: Это было на Гомельщине** ("Красная звезда", СССР)**
Зверства и насилия в оккупированных советских районах ("Красная звезда", СССР)**

Газета "Известия", №211 (8204), 7 сентября 1943 года

http://0gnev.livejournal.com/381052.html

Чудовищными насилиями над советскими людьми, кровью невинных жертв, пожарами и разнузданным грабежом отмечают фашистские захватчики каждый шаг своего продвижения. Воины Красной Армии! Непоколебимой стойкостью, самоотверженной борьбой за каждую пядь советской земли вы можете и должны остановить наступление ненавистного врага, избавить от фашистского ига миллионы советских людей. Крепче удары по гитлеровским ордам! Беспощадная месть фашистским людоедам!

С.Сергеев-Ценский, "Правда", СССР (№221 [8992]).



Статья опубликована 9 августа 1942 года.



Перед нами акт, скрепленный семью подписями: батальонного комиссара Меньшикова, старшего политрука Калянова, военврача З-го ранга Гура, лейтенанта Терерюка, санинструктора Васячина, сержанта Неверова и красноармейца Кононова.



Вот этот акт: «В нашем присутствии было про изведено медицинское освидетельствование трупа опознанного нами красноармейца — Афиногенова Петра Васильевича. Афиногенов был зверски убит 1 июня 1942 г. фашистскими извергами. На голове в теменной области имеется вырезанная режущим инструментом пятиконечная звезда, кости черепа раздроблены, от чего и последовала смерть. Изверги-фашисты замучили красноармейца Афиногенова».

Акт лаконичен, но потрясающ. Скупые слова рисуют жуткую картину. Сколько их было, этих извергов-фашистов, — двое, трое, четверо, — все равно: полузамученный уже ими красноармеец не был в состоянии защищаться, и вот тупо методически эти мерзавцы ножом, острием штыка, долотом или отверткой, необходимой для разборки и сборки винтовки, долбили ему черепные кости, чтобы выдолбить в них, в этих костях, пятиконечную звезду, ту звезду, которую с честью носят наши воины на своих головных уборах или на груди, когда награждают их орденом Красной Звезды.

Во время первой мировой войны немцы вырезывали лампасы у пленных казаков, то-есть сдирали кожу полосами во всю длину ног, упражнялись также и в вырезывании или выжигании «кокард» на лбах; теперь они пошла еще дальше, эти ратоборцы «нового порядка» в Европе, в Африке, в Америке, — во всем мире.

Замученный садистами Петр Афиногенов будет отомщен, — мы ведем счет жертвам дикой разнузданности насильников, но возмутительный факт этот является и новой каплей в чашу терпения свободолюбивых народов. Мы видим, что очень глубока эта чаша, однако, как бы ни была глубока, должна же когда-нибудь она наполниться до краев, иначе не за что будет уважать человека.

Палачи в данном случае действовали с одобрения своего начальства, своего правительства, как действуют они и во всех других подобных случаях. И когда эти палачи в огромном изобилии снабжены всеми новейшими средствами истребления людей; когда этих палачей миллионы; когда они угрожают пытками и мучительной смертью, подобной смерти Афиногенова, всем, кто не согласен стать их рабами, — тогда нужны об’единенные усилия свободолюбивых и преданных истинно человеческой культуре народов, чтобы приблизить час расплаты с гитлеровскими палачами, спасти положение в мире.

И чем скорее об’единятся эти усилия и обрушатся на головы гитлеровских мерзавцев-садистов, тем будет лучше для человечества: время не ждет! // С.Сергеев-Ценский.
_______________________________________
Вл.Лидин: Звезда* ("Известия", СССР)**
Гнусный враг* ("Красная звезда", СССР)**


**************************************************************************************************************************************************
ТАМ, ГДЕ СВИРЕПСТВУЕТ ГИТЛЕРОВСКАЯ ЧУМА


Недавно линию фронта перешел бежавший из фашистского плена советский гражданин Георгий Яковлевич Бойцов. Он провел несколько месяцев в концлагере, расположенном в городе Слуцке. Ленинградской области.

Г.Я.Бойцов рассказал, что немцы привели город в крайне запущенное состояние. Всюду валяются кучи мусора, тряпья, отбросы. Население голодает. Особенно плохо выглядят дети: «Бледные, худые, шейки, как ниточка». Целые семьи умирают от голода, трупы погибших валяются на улицах и не убираются неделями. Сейчас жители едят лебеду, траву, сушат и толкут листья.

В городе свирепствует жестокий террор. На площадях — виселицы. Гитлеровцы цинично издеваются над жителями, насилуют женщин, отправляют их в дома терпимости, организованные для офицеров.

Знаменитый Павловский дворец разграблен. Северная часть его сгорела, ценности, картины, вазы, статуи вывезены в Германию. Великолепный Слуцкий парк вырублен.

Магазины в городе не работают. Бытовых учреждений для обслуживания населения нет. Жителей осталось мало, большинство их замучено и расстреляно. 17 июля была проведена очередная облава, всех мужчин отправили на тяжелые работы.

В городе созданы отдельно лагеря для военнопленных и для мирных жителей (так называемый трудовой лагерь). В трудовом лагере томятся сотни мужчин, женщин и детей, многие умерли от голода. Заключенным изредка приносят отбросы из немецких кухонь, они попрошайничают, с огромным трудом выпрашивают овес, который толкут и варят из него похлебку.

В лагере военнопленных режим еще бесчеловечнее. В течение зимних месяцев почти 75 проц. заключенных в лагере умерли от голода и побоев. За малейшую провинность охрана расстреливает заключенных.


**************************************************************************************************************************************************
ГИТЛЕРОВСКИЕ ЛАГЕРИ СМЕРТИ В НОРВЕГИИ


В конце прошлого года германское командование устроило ряд концентрационных лагерей для советских военнопленных в Норвегии.

Полученные сейчас достоверные сведения показывают, что советские военнопленные в этих лагерях находятся в чрезвычайно тяжелых условиях. Они испытывают величайшие лишения, жестокий голод. Немецкие власти кормят пленных заплесневелым суррогатным хлебом. Некоторые пленные, доведенные голодом почти до сумасшествия, роются в помойных ямах, чтобы найти брошенные немецкими солдатами остатки пищи.

Обращение с пленными необычайно жестокое. Фашистская охрана дает полную волю своим садистским наклонностям, пытая и мучая пленников утонченно зверскими способами. Многих из них расстреливают на месте. В зимнее время пленных помещали в гаражах и других подсобных строениях, не имеющих полов, без отопления. Постельные принадлежности у всех были отобраны.

В Ставангере немецкие солдаты сняли с советских пленных их форменную одежду и дали вместо нее тряпье. Пленным не разрешали бриться и умываться. Спустя несколько недель фашисты вызвали фотографов, которые должны были снять и поместить в газетах фотографии «большевистской черни».



Большинство военнопленных доставляется в Норвегию на судах. Весь долгий путь они проводят в запертых трюмах почти без пищи. Пленные, доставленные морем в Босекоц и Альта, были настолько истощены, что, по свидетельству очевидцев, еле держались на ногах. Они были так голодны, что немедленно кинулись подбирать на берегу головы трески, брошенные рыбаками. После этого их погнали в горы. Видя, как страдают советские военнопленные, норвежцы посылали своих детей бросать на дорогу свертки с продуктами. Но фашистская охрана колола штыками каждого, кто пытался поднять эти свертки.

С такой же звериной жестокостью обращались фашистские мерзавцы с советскими военнопленными, следующими в лагерь в Киркенес. За три недели пути пленные были изнурены до такой степени, что при выгрузке падали с трапа. А на набережной стояли немецкие солдаты, которые громко смеялись над пленными, фотографировали их для того, чтобы послать снимки своим семьям в Германию.

Норвежское население широко сочувствует и старается всячески помочь советским военнопленным. Отношение трудящихся Норвегии к советским военнопленным лучше всего характеризуется следующим примером. Одному пленному удалось бежать из лагеря, расположенного в районе Ставангера. Фашисты приняли ряд мер, чтобы поймать беглеца. Они поместили об’явления в газетах, в которых бежавший описывался как опасный преступник, разослали дозоры. Но военнопленного так и не нашли. Его приютили норвежцы.
_______________________________________
Юхновская пытка ("Красная звезда", СССР)**
Фашистский плен хуже смерти* ("Красная звезда", СССР)***


**************************************************************************************************************************************************
ЗВЕРСТВА ФИНСКИХ ФАШИСТОВ В КАРЕЛИИ
(От специального военного корреспондента «Правды»)


В оккупированных районах Карело-Финской ССР маннергеймовские бандиты учредили так называемое военное управление Восточной Карелии. Занято оно расстрелами мирных жителей, грабежом колхозов, устройством концлагерей для русских и карел.

Захваченную территорию фашисты разделили на округа, поставив во главе каждого своего наместника. Начальник управления Восточной Карелии подполковник Котилайнен издал приказ: «Колхозную собственность — сельхозмашины, инвентарь и другое имущество, а также домашний скот следует учесть и об’явить трофеями».

В Заонежском районе, где осталось наибольшее число плененного населения, финские грабители забрали у колхозников весь хлеб, до последней горстки. Во всех районах свирепствуют голод и болезни. Необычайно возросла смертность. Все продовольствие, все сырье, все имущество, которое осталось в захваченных районах, финские мародеры отправляют в Финляндию. Этим делом занимается специально созданное акционерное общество «ВАКО».

Советские люди, которым удается бежать из фашистского плена, рассказывают о том, как выглядит Петрозаводск под пятой финских гитлеровцев. Дома в городе полуразрушены, все культурные учреждения — филармония, университет, театр — разгромлены, памятники, — и новые, и старинные, петровских времен, — снесены. Предприятия не работают. В городе нет электроэнергии.

С карелами оккупационные власти пытались вначале заигрывать, но, не встретив у них сочувствия, подчинили каторжному режиму и карел. Как ни пытаются гитлеровские холопы разжечь национальный антагонизм между карелами и русскими, им это не удается.

В ответ на расстрелы ни в чем не повинных граждан советские патриоты систематически истребляют ненавистных фашистских оккупантов и их ставленников — комендантов и старост. // А.Шур. Карельский фронт.

______________________________________________
Н.Тихонов: О немецком садизме ("Красная звезда", СССР)**
Пять дней в фашистском застенке* ("Известия", СССР)**
Ал.Сурков: По лагерям смерти* ("Красная звезда", СССР)**
М.Бурцев: Возмутительные зверства немцев над пленными ("Красная звезда", СССР)**
Зверства немцев над ранеными и пленными красноармейцами* ("Красная звезда", СССР)***

Газета "Правда", №221 (8992), 9 августа 1942 года

http://0gnev.livejournal.com/380822.html